Текст книги "Невеста дракона (СИ)"
Автор книги: Юна Ги
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
ГЛАВА 25 Противостояние
Ездовой паук-бабочка недовольно вскрикнул, но отодвинулся, давая место. Мой белый дракончик, за чьи спинные гребни я с отчаянием цеплялась, радостно глянул в сторону черного дракона Драгона. Дохнул паром и получил успокоительный дружеский рокот в ответ. Взмах крыльев. Рокот. Пламя и молнии. Мягкие электрические искры пробежали по телу белого дракона, отдаваясь во мне приятной дрожью.
– Аарнир моя, – уверенно произнес Драгон.
Драгон закрыл меня от Альвига, но все же я видела и слышала темного мага, его исказившееся гримасой злости лицо и голос, полный алчущей ненависти.
– Пусть сама выбирает мужчину по вкусу, – плюнул он словами, будто ядом.
– Мой выбор – Драгон! – крикнула я, в попытке заглушить шум ветра. Но мне это не удавалось так легко, как магу и дракону.
И все же Альвиг услышал мои слова. И отбросил их.
– Я еще не участвовал в игре за твое сердце, – произнес он. – Сражение за трон – формальная церемония. Драконы отринули свой заколдованный медальон, а значит, вас с Драгоном не связывает магия. Я всегда могу отобрать тебя. Владение Аарнирн сделает меня могущественным, способным завоевать империю. Император Драгон? Больше не будет помехой, твои молнии не достигнут цели, если я обзаведусь домашней магессой из рода людей.
Сердце в страхе заколотилось. Подняв испуганные глаза на дракона-императора, я хотела закричать: это правда?
– Нас связывает истинная любовь. Истинную пару нельзя разбить, – Драгон выглядел увереннее каменных стен, что сдерживают буйство стихий, пряча за собой от раскалённых лучей солнца, от пронизывающего холода зимы и дарят спокойствие и уют обитателям дома, защищенных твердостью каменной воли.
– Драконьи сказки, – фыркнул Альвиг. – Истинные пары встречаются раз в тысячу лет. А вы двое решили, что легенда относится к вам. Ты будешь моей, – произнес он, глядя мне прямо в глаза. Темная иллюзия заставила меня вновь окунуться в мир его желаний. Жестокой страсти. И темной, чудовищной магии. Альвиг был уверен, что с легкостью получит меня, стоит лишь поманить. Такой напор пугал. И эта уверенность в том, что истинная пара – драконья легенда. Альвиг не впервые говорил об этом. Он обволакивал разум то искусительной страстью, то подавлял волю сомнениями, то заставлял замирать сердце в страхе перед своей властью. Такова изощренная в своей чудовищной красоте сущность темных магов.
И все же, я верила в Драгона. Дракон-император на черном ездовом драконе. Прямая спина, широкие плечи, сильные руки – левая сжимает пластину на спине дракона, правая – наготове к сражению. Выхватить из-за спины украшенный вспыхивающими рунами меч или бросить заклинание-молнию в противника. Сильные бедра мягко покачиваются в такт движениям гибкого тела ездового дракона. А ноги сжимают чешуйчатое тело. Я чувствовала, как вся моя вселенная сужается до одного единственного человека – человека-дракона. Черные волосы, собранные в тугой хвост, мягко развивались на ветру, тяжелый подбородок и украшенное шрамом лицо. Нежные губы. Я задержала взгляд, представив, как мужчина осторожно касается моей кожи, прижимая губы к шее.
Альвиг, заметив, как я скользнула страстным взглядом по телу и лицу противника, зло взревел и, выбросив вперед кисть, выпустил темное заклятие. Магический хлыст, сосредоточение тьмы и ненависти, сухим щелчком рассыпался, встретив завесу из электричества. По воздуху пробежали искры. Драгон лишь усмехнулся, он не дернулся к мечу, даже пальцы на правой руке не дрогнули – магическую защиту он поставил задолго до нападения темного мага.
– Тебе не победить дракона-императора. Никому не победить, – твердо и властно произнес он.
Альвигу оставалось лишь бессильно злиться.
До тех пор, пока на магическую завесу не упал черный пепел. Я в удивлении обвела взглядом небо – невесомые, черные хлопья заполнили ясную синеву. Еще редкие здесь, на горизонте они создали угрожающую пелену. А вдалеке я увидела источник – руины Даргоро-Даз, место, где рухнула статуя, теперь напоминало подземный вулкан, изрыгающий пламя и пепел.
Испуганно я вскрикнула – пепел, ложась на электрическую завесу, вспыхивал! И сжигал защиту. Обугленные по краям дыры пропускали запах горящего воздуха. Альвиг захохотал:
– Даргоро-Даз, драконья твердыня. Вы спрятали в ее глубинах чудовищ, в надежде приручить их! Но чудовища – принадлежат темным! Мне! – протянул он. И голос его сам напомнил чудовище. Живой, тягучий, проникающий в глубины разума, чтобы заполнить, а затем разрушить.
Драгон обеими руками схватился за спину черного дракона. Лицо императора не дрогнуло, лишь приобрело твердую решимость.
Неуловимое движение. И он уже словно заправский акробат балансирует, стоя на спине моего летящего дракона. Секунда. И он протянул мне руку, в приглашающем жесте. “Возьми мою ладонь, – говорил его взгляд”. Заворожённая, я позволила сжать свою слабую кисть его горячей. Он потянул меня к себе. Короткая команда вырвалась из уст, и ездовые драконы разом бросились вниз. В страхе, я ощутила, как отрывалась от безопасной чешуи. Ощущение невесомости – прекрасно, но только если не заканчивается свободным полетом. Что, в свою очередь, тоже имеет очарование. Но только в случае спасительного парашюта за спиной. У меня же его не было.
Я обратилась в огромные, испуганные глаза. Драгон сжал меня в объятиях. И я расслабилась. Мы камнем падали вниз, а я чувствовала лишь тепло его тела и желание своего. Волны отвердевшего воздуха по сторонам, и раскрыв зажмуренные глаза, я увидела, как черный и белый драконы взлетают навстречу Альвигу. Разъярённый взгляд темного мага, исказившееся в ненависти лицо. И красное пламя, закрывшее путь мага к нам с Драгоном – драконы напали разом.
Улыбка – я почувствовала, что против происходящего – сражение и наше падение – улыбаюсь. Нежно и любяще. Уткнувшись носом в грудь Драгона, я продолжала улыбаться, чувствуя себя весьма престранно. Как глупо. И все же, я был счастлива. Пусть мы погибнем, но погибнем в объятиях друг друга. Эти необычайные ощущения столь захватили меня, что я перестала чувствовать и время, и даже свободное падение, свист ветра в ушах, камень, глубоко внутри, что тянул к земле. Решившись оглянуться, я поняла, что Драгон, с той же глупой улыбкой смотрит на меня. Он ласково провел рукой по моим волосам, погладив по голове. Что-то прошептал и поцеловал в кромку волос. Стало тепло и уютно.
Небо закрыло золото крыльев дракона-императора.
Я знала, что Драгон никогда не раскрывал крыльев, находясь в теле человека – проделать такое было под силу лишь самому могущественному дракону. Золотые крылья напоминали солнечный свет, разлитый вокруг. Упругий взмах, и мы легко поднялись. По коже дракона пробежали искорки молнии, переливы чешуи. Я ощутила, как она отвердела и охладилась, давая волю драконьей природе. Мир вокруг – небо, лес, земля – слились в единое пятно – столь быстро мы летели. А затем мягко опустились на землю. В глухом лесу. Драгон сложил крылья и вновь превратился в красивого, статного мужчину.
Ездовые драконы, будто почувствовав, что мы в безопасности, прекратили атаку и разлетись в разные от Альвига стороны. Темный маг стал лишь точкой в ясном небе. Но я чувствовала, что он кипит от злости, неспособный понять, куда делась его добыча.
– Надвигается буря, – произнес Драгон, – переждем ее здесь, – произнося это, он гладил меня по волосам, а в глазах дракона плескалась нежность.
Я ощутила запахи леса: мха, крестовника, опавших листьев, влажной земли и еловых ветвей. Под ногами раскинулись сухие иголки, зеленые листья лопуха и нежные, фиолетовые цветки горицвета. Других растений и запахов я не узнавала. Они смешивались со знакомыми ароматами и создавали такой захватывающий и неповторимый образ девственной лесной чащи. Сюда не долетал ни черный пепел, ни отголоски вереницы наместников и их свиты, ни разочарованные проклятия Альвига, упустившего своего противника и добычу в лесной глуши. Казалось, мы здесь совершенно одни.
Я вдруг почувствовала первобытный страх перед сильным мужчиной. Одни. Он может сделать со мной здесь все, что пожелает.
Драгон смотрел на меня затаив дыхание и, казалось, думал о том же. Зрачки его стеклянно-голубых глаз становились все темнее и глубже. Затягивали. Не давали вырваться из омута страсти. Все мысли обратились в мягкую, горячую жидкость, в которой я плыла навстречу высокому и очень сильному мужчине.
Лесные звуки растворились в тишине. Пение птиц обратилось гулом, словно я погрузилась на глубину. Ветер, игравший в листве, покорился тяжелым ударам сердца, гулкими шагами, отдававшими внутри. Стало так жарко, что, со стеснением промелькнула мысль – я точно порозовела. Щеки покрылись румянцем, а дышать стало гораздо труднее. Куда делся весь воздух, и почему моя одежда такая тесная, неудобная? И зачем мне такая теплая рубашка и брюки? Я выбрала их? Может стоит скинуть одежду? Мысли метались, тесня друг друга. А я стояла, глядя на своего мужчину, замерев, будто под взглядом удава.
Драгон протянул руку, убрал от лица прядь моих волос. Раковинку уха, которой коснулись его пальцы обожгло огнем, и я испуганно опустила взгляд.
– Здесь очень приятно, – произнес мужчина, – в лесу, – уточнил он.
– Да, – ответила я, и, с трудом подняла на него глаза, почувствовав, что этого он ждет.
Драгон впился в меня взглядом, будто желая увидеть все мои ощущения, чувства и мысли. Разглядеть. Возможно ли это?
Казалось, он нашел то, что искал, а я все это время чувствовала, как пожираю его глазами, и внутри растет тьма, полная первобытной страсти. Именно та, что заставляла схватить возлюбленную за руку и сразу тащить ее в пещеру, не расспрашивая: “а не хотите ли вы прогуляться под луной и спеть серенаду”. Драгон глубоко вдохнул, сделал уверенный шаг навстречу и положил руку мне на талию. Притянув к себе, он коснулся моих губ страстным поцелуем. Не встретив ни малейшего сопротивления, сжал мои бедра обеими руками, прижимая и вдавливая свое естество. Напор поцелуя усилился. Драгон со страстью вдумчивого исследователя ласкал меня языком. Его руки то сжимали меня, заставляя тихо стонать, то отпускали, и Драгон нежно водил пальцами по покрывшейся мурашками коже.
Прошло мгновение, прошла вечность. И послышался грохот громового раската. Драгон нехотя отпустил меня, продолжая держать за талию. Взглянул на небо. Мир вокруг посерел, воздух наполнился свежестью и влагой. Солнце бледнело, закрываясь темными облаками. Стало холоднее. Горизонт обещал грозовые тучи, танцующие с вулканическим пеплом Даргоро-Даз. Подул свежий ветер и, набирав силу, с яростью бросился на кроны деревьев. Закружились сухие листья и обрывки ветвей, в воздух поднялась пыль. Упали первые, тяжелые капли. Я вздрогнула. Прижалась к Драгону, инстинктивно прячась в объятиях возлюбленного.
Драгон закрыл меня от ветра и холода, сгреб в объятия обеими руками.
– Здесь, поблизости, раньше была драконья пещера. Давай отыщем ее.
Дрожа от холода, я кивнула.
Хлопья пепла достигли лесной чащи, когда мы, замерзшие и промокшие, пробирались сквозь влажные ветви низких деревьев и кустов. Птицы не пели. Животные попрятались в норы. Даже насекомые больше не жужжали и не стрекотали. Воздух наполнился пыльным привкусом. Несколько капель размазали серую грязь по коже моей руки, и я поняла, что выгляжу так, будто вылезла из печной трубы. И все же, я была счастлива. А изнутри меня согревало горячее пламя, то обращавшееся в страстное желание при взгляде на Драгона – его движения и тело, то в теплое ощущение любви, когда я видела улыбку возлюбленного. Улыбку, обращенную ко мне. Каждые несколько шагов он оборачивался, словно проверяя, иду ли я с ним. И крепко держал меня за руку. Боясь отпустить. Ласково проводя грубыми пальцами по моей коже. Небрежно, будто не замечая. А сам, приглядывался к моей реакции. Я прятала счастливую улыбку. А его лицо озарялось светом, при виде моего стеснения. Черные волосы дракона намокли и разметались неаккуратными прядями, брюки собрали все мелкие листики и веточки на нашем пути, а рубашка напоминала тряпку. Я выглядела не лучше. Впрочем, все это я отмечала мельком, продолжая проваливаться в омут его светлых, прохладно-голубых глаз.
Драгон остановился. Среди леса, начинавшейся бури, не обратив внимания на, хоть и редкие, но от того не менее холодные капли дождя.
– Нам нужно идти вперед, – пробормотала я, не в силах отвести взгляд от мужчины. Он обернулся и вновь обнял меня, прижав к себе.
– Подари мне несколько прекрасных минут, – произнес он. Голос чуть хрипел. По коже пробежал отблеск чешуи, раскрывая, едва сдерживаемые чувства мужчины. – Когда ты рядом, мне слишком тяжело удержаться. Ты выглядишь потрясающе, – он нежно провел рукой по шее, к ключице, едва касаясь кожи.
Я смущенно опустила глаза. Потрясающе? Промокшая, в волосах запутались обрывки листьев и веток, пряди всклокочены. Одежа измазана в пепельной грязи. Руки расцарапаны, лицо – не могу представить. Перед поединком невесты наносили макияж, выдержала ли косметика драконьего мира таких погодных условий? Не думаю, что даже самая дорогая водостойкая туш с подобным справится.
Ни тени насмешки и лжи не отражалось ни на лице, ни во всей позе императора дракона. Мужчина восхищенно и слегка робко рассматривал меня, боясь прикоснуться и страстно желая этого.
– Не опускай глаз, – произнес он, проводя пальцами по моему подбородку и, преодолевая сопротивление, поднял мою голову так, чтобы я запрокинула ее, готовая к поцелую. Страстное прикосновение губ не заставило ждать себя. Драгон сжал мои бедра. Приблизился. Его губы ласкали мои уверенно, с твердостью дракона, обладавшего любимым драгоценным камнем. И заполучившего его, после долгой разлуки. – Мне кажется, я ждал тебя всю жизнь, – произнес Драгон, едва отрываясь от поцелуя. Легкими касаниями нежных губ он покрыл мое лицо, шею и слегка прикусил кожу. Я вздохнула и простонала – не от боли, а от сладкой истомы, пронзившей тело. Его губы обжигали огнем, прикосновения надолго оставляли, казалось, светящиеся от жара следы. Это пламя сжигало дотла, и я мечтала лишь о том, чтобы сгореть в жерле этого вулкана, достигнув вершины блаженства и безумия страсти. Чувство, что самой судьбой нам было уготовано сгореть, поддавшись страсти – не оставляло, а лишь подстегивало. И я ответила на поцелуи. Зарившись лицом в черные волосы, прикусила мочку уха, заставив Драгона издать томительный стон.
Дождь больше не волновал меня. Холодные капли, касаясь кожи, будто обращались в пар от жара, рождавшегося внутри. Дракон сжал мою руку.
– Идем, – произнес он, с усилием отрываясь от поцелуя. – Найдем пещеру, я хочу терзать тебя в объятиях всю ночь. А дождь нам помешает.
Воодушевленная, я пошла следом за своим мужчиной. Мы бродили по лесу довольно долго. Романтичное настроение стало уступать холоду, дождю и грязному пеплу. Разрушенные границы подземелья Дарогоро-Даз напоминали – чудовища бродят неподалеку. Несколько раз раздавался и низкий, трубный рев, и какое-то скрежещущее, окрашенное в оранжевый, повизгивание, и серый клекот, напоминавший о громадных полулюдях-полуптицах. Будто чудовища, что выбрались на поверхность из подземелий – были ужаснее самых смелых фантазий литературы ужасов. Дрожа не от предвкушения страстной ночи, и не от пронизывающего холода дождливого вечера, а от нарастающего страха, я, уже спотыкаясь брела за драконом. Его могучая спина внушала уверенность, что он сразит любых чудовищ. И боялась я не за себя, а того, что монстрам, что вырвались из подземелий, удастся лишить меня только сейчас обретенной любви. Вскоре, стало темнеть.
ГЛАВА 26 Перебежчики
Альвиг
Альвиг с ненавистью смотрел как падают камнем дракон и девушка. Он знал, что эти двое не разобьются, Драгон слишком умен, чтобы действовать наобум. Ездовые драконы закрыли собой этого недомага, с его электрическим колдовством, и красотку-человека. Дракон Альвига не волновал. В свою коллекцию он желал получить Аарнирн, человека. Еще необученную. Ни искусству магии, ни пастельным утехам. И тому и другому, Альвиг с величайшим удовольствием обучил бы сам. Только глупышка оплела свои фантазии россказнями легенды истинной любви и восторженно взирает на недомага большими влажными глазами, смущенно вздрагивает от прикосновений и ластится преданной домашней любимицей.
Альвиг раздраженно бросил заклятие темного щита, прикрывая себя и ездового паука от напавших драконов. Тьма поглотила пламя и ни единой искры не долетело до всадника.
Ездовые драконы синхронно моргнули, будто получили мысленную команду.
“Они умеют говорить без слов?” – промелькнуло в голове Альвига. В обучение темных магов аристократов входила история империи, биология живых и не совсем живых существ, магические искусства каждой провинции. Но все стремились сохранить тайны своей силы и умений как можно тщательнее, вычеркивая из официальной науки то, что может раскрыть потенциальному врагу слишком многое. И вписывая воображаемые идеи и концепции. Альвиг, слушая учителей, не верил многому и зачастую оказывался прав. Драконов, властителей империи, наделяли непобедимыми способностями, которые на проверку оказывались лишь заклинаниями электричества и огня. Драконы не владели тьмой, не могли повелевать чудовищами – сколько не пытались. Золото и драгоценные камни – все, что чешуекрылые могли находить в недрах земли. Иллюзии, способности внушать чувства и ощущения – драконы и здесь уступали темным магам. И все же, эти недомаги, полуживотные – владели империей. Альвиг играл с этой загадкой долгое время, пока не нашел ответ – драконы скрывают часть своих способностей от мира. Подменяют истину легендами. Одна из них – истинная пара, дарующая абсолютную магическую силу. Альвиг хмыкнул. Он не верил в любовь, ни в истинную, ни в самую прозаичную. Страсть, влечение, привязанность, привычка. Но истинная пара? Чушь и выдумки. Все для того, чтобы, не владея магией чувств, привязать к себе женщину магессу, человека, способности которых простирались в закрытые и для драконов, и для темных магов глубины. Способности черпать магию напрямую из мирового источника и передавать ее своему повелителю. Аарнирн нужно было заполучить самому.
Драконы развернулись и устремились прочь, к замку. Драгон и невеста исчезли. Лес пустовал, и только дорога к драконьему городу полнилась вереницей повозок и всадников. Цветастые балдахины, переносные бассейны с морской водой, полные водорослей и поросших тиной камней, мерцавшие ледяным огнем троны – лениво покачивались, переносимые самыми разными живыми существами. Некоторые и попросту летели по воздуху, гонимые магией – слишком слабой, чтобы вознести наместника к небесам, где в непримиримом споре за женщину столкнулись Альвиг и Драгон.
Альвиг сжал тонкие бледные губы в подобии презрительной улыбки. Драконьи легенды сыграют ему на руку. Аарнирн сведет с ума императора, так гласит легенда? Наместники не допустят разрушения империи.
Альвиг направил ездового паука вниз, прямиком к правителям провинций. Выбор велик, с кого начать? Темный маг мысленно пробежался по тайным страстям и страхам наместников, не обошел вниманием и невест. Избранник на тайный сговор очевиден. Игрина. Невеста, не просто влюбленная в дракона, но уверенная в своей победе с самого начала отбора. Светловолосая северянка с шикарной фигурой отличалась красотой, страстным нравом и непримиримостью с поражением. Как и все северяне. И ее правительница. Альвиг мысленно потер руки, довольный найденным решением.
Ездовой паук приземлился рядом с северной наместницей, не подняв ни пылинки и мерно двинулся вперед. Хаэру встретили Альвига прохладным вниманием. Их часть дороги обледеневала под ногами, а в воздухе висели мелкие кристаллы снежинок. Обнаженные тела хаэру не чувствовали холода, а по коже их пробегали голубые искры. Трон наместницы, вырезанный из промерзшей до окаменения древесины, украшенной витиеватой резьбой, везли мощные существа, покрытые серебристым мехом. Хроги. Их длинные, покрытые льдистым наслоением клыки, грозили уничтожить каждого, кто подойдет слишком близко. Мускулистые воины хаэру шли, облаченные в легкие доспехи и шкуры убитых животных, призванные не согреть, а лишь показать силу и храбрость победителя. И лишь маги – шаманы хаэру – облачались в кристальные мантии. Такимх побаивались. Каждый хаэру владел магией холода, но шаманы говорили с богами льда. В бледных руках они держали свои посохи, а глаза их, едва видимые из-под кристальных капюшонов, горели голубым пламенем.
Альвиг осторожно обошел шаманов; едва заметил воинов, обозначая свое равнодушное презрение к низшим, приблизился к наместнице. Она не удостоила темного мага взглядом.
– Проигравший, – бросила женщина сквозь зубы.
– Еще нет, – парировал Альвиг, не поворачивая к женщине головы.
Оба они уставились прямо перед собой и говорили столь тихо и равнодушно, что никто не смог бы заподозрить заговор. Если не брать во внимание то, что темные маги никогда с северянами не ладили. И не могли легко перекинуться парой слов в дороге словно добрые друзья.
– Драгон поддается проклятию. Они уже сбежали с Аарнирн в лес. Взгляни на небо, оно пустует.
Северянка запрокинула голову оглядывая небо.
– Все заволокло пеплом Даргоро-Даз, – произнесла она стихающим голосом. Страх засочился из каждого звука.
– И вновь тому виной император дракон.
Хаэру не ответила. Она жестом подозвала мага советника.
Альвиг неприязненно хмыкнул – без советника и шагу ступить боится.
– Если помешать дракону и человеку соединиться в пылу страсти, то определение императора можно пересмотреть.
– У них уже была ночь любви, – отмахнулась наместница.
– Лишь в мире грез, – хриплым голосом, напомнившим скрип льда под ногами, льда, сковавшего глубокие воды, льда готового треснуть от любого неосторожного шага, произнес советник.
Альвиг кивнул.
– Мира грез недостаточно, чтобы соединить их.
– Но достаточно для проклятия, – заметила наместница.
– Не из-за страсти, виной тому выбор Драгона. Если дракон откажется от человеческой женщины, своей истинной любви, все вернётся на свои места, – проскрипел шаман. – Кроме Даргоро-даз. Впрочем, темные маги усмирят чудовищ, – заметил он.
Альвиг не ожидал поддержи от шамана. Он едва взглянул на скрытого кристальной мантией хаэру, но почувствовав сковывающий холод окутал себя заклятием пустой тьмы. Холод втянул свои щупальца.
– Темный маг хочет объединится, хочет забрать женщину себе и свергнуть дракона. Хочет владеть провинциями. Заполнить их ползающими тварями, ядом пауков, страхом, пустотой и тьмой.
– Не все так мрачно, – скривился Альвиг, – уж лучше, чем вас разорвут чудовища Даргоро-Даз или испепелит в гневе обезумевший император. Я созову совет. Встань на мою сторону. Император не посмеет пойти против объединившихся провинций. А если решится – проиграет.
– Нет, – резко объявила наместница хаэру, – северяне не плетут интриг с темным магами. Мы будем сражаться открыто и побеждать. Таковы наши традиции. Это последнее слово.
Она отвернулась от Альвига. Шаман слегка поклонился и удалился.
“Помешанные на гордыне куски льда”, – зло подумал Альвиг. Северяне соглашались драться на арене, умирать размахивая секирами, нырять в ледяные воды Серого океана. Они похвалялись сильными телами, способностью обходиться без пищи неделями, грызя обледенелые корни, хаэру могли схватиться с хрогом голыми руками. Но никто не мог упрекнуть их в умении плести интриги, захватывать власть или править. Даже для Игрины отбор невест – соревнование, а не настоящее желание заполучить трон.
Альвиг мысленно обратился к другим наместникам. Жители океана – эти любят лишь свое искусство. Нет, слишком слабые. Лесные жители… Альвиг хмыкнул. “Корни дерева держат его на месте” или “листья стали слишком густыми, чтобы лучи солнца освещали наши тропы сегодня” – вот что они ответят. Размышляя, он позволил пауку самому выбирать дорогу. Восточные воины. Гибкие телом и умом. Предпочитающие тени солнечному свету. Скрытные, на лицах их царило спокойствие, а в душах бушевал ураган страстей. Бледные губы Альвига вновь тронула легкая улыбка. Восток.
– Темный принц хотел обсудить свое правление? – тихий голос вмешался в его мысли. Наместник восточных земель, Яавиг, словно соткался из воздуха и теней, что окружили Альвига. Темный маг не удержался и бросил многозначительный взгляд на пустой закрытый паланкин, который несли слуги правителя востока.
– Я предпочитаю убивать сам, а не быть убитым, – ровно произнес темноволосый мужчина, тихо шагая рядом с пауком. – Паланкин наместника – метка, приглашение. Целься сюда своими стрелами, говорит она лучнику. Пролей яды здесь, подсказывает алхимику. Направь свой посох, меч и волю в эту сторону.
– Правителей востока часто убивают, – задумчиво произнес Альвиг, вспоминая историю.
– Все мои предшественники мертвы, – согласился Яавиг. – Иначе не занять этот трон, – любезно пояснил он.
Некоторое время они молчали. Альвиг нарушил тишину первым:
– Надвигается буря, – он кивнул в сторону Даргоро-Даз.
Яавиг молчал.
– Я – тот, кто будет ей повелевать.
Теперь темный маг говорил не о погоде, что стремительно портилась. Ветер, пепел и дождь. Нет. Альвиг стремился говорить на языке жителей востока, скрывая в словах второе, а порой и третье значение. Яавиг взглянул на темного мага. Он легко разгадал намек.
– Восток предпочитает тени, – начал он издалека, – а что есть тьма, как не множество теней? Молния прорезает тьму, но лишь на мгновение. А неуправляемая, молния ударит в любого из нас.
Альвиг мысленно перевел: “восток встанет на твою сторону, – сказал Яавиг, – если император дракон не возьмет себя в руки и не откажется от женщины, что несет в себе проклятие его рода”.
К их разговору прислушивались и другие. Альвиг все это время отмечал, как мимо пробегают мелкие лесные зверьки. В обычное время они боялись крупных существ, а темных чудовищ обходили за целые деревни. Но сейчас они сновали под хитиновыми ногами ездового паука, направляемые чьей-то магической волей и заставляли того неуклюже переступать в попытке не то не раздавить их, не то сожрать мимоходом. Они подслушивали и передавали разговор своим повелителям. Были здесь и всполохи солнечного света, напоминавшие о жарком полдне и ясном небе. Чего и в помине не было этим промозглым вечером. Солнечный свет. Эта магия южной провинции. И поэтому Альвиг не испытал ни капли удивления, когда рыжий великан – правитель юга и высокий, худощавый мужчина – правитель лесов – появились рядом с ними.
– Мы готовы обсудить кое-что, – прогрохотал рыжий великан. Его золотисто-карие глаза пылали яростью. – Дракон слишком возомнил о себе, – мужчина ударил кулаком о ладонь.
– Дерево гниёт от корней, – согласился остроухий повелитель лесных жителей. Кивнув в сторону лесной чащи, Альвиг произнес:
– Сделаем привал. Здесь есть драконья пещера. Отдохнем и обсудим судьбу империи, а главное, мою свадьбу с магессой человеком.