Текст книги "Продавец редких книг. 28 реальных историй от владельца книжной лавки"
Автор книги: Юн Сонгын
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Важна даже маленькая подсказка
Прошло уже почти десять лет с тех пор, как я стал хозяином книжного магазина и начал свой особенный труд по поиску книг, наполненных воспоминаниями, в обмен на истории. Причина поиска и связанная с ней история у каждого свои. Встречаются люди, которые годами ищут книги по простым и банальным причинам. Но иногда в книге можно встретить целую жизнь, которая трогает душу. Некоторые истории настолько ценны, что их даже трудно принимать в качестве гонорара.
Конечно, найти книгу, которая больше не издается, не зная, где она находится, непросто. Но я верю, что любую книгу, которая когда-либо существовала в этом мире, можно отыскать. У каждой есть библиографические данные, включая название, автора, издательство, год выхода и т. д., зная которые можно начать работу.
Но иногда клиенты просят меня найти книгу, чьи библиографические данные неизвестны. Так бывает, когда они не знают точно, что ищут. И что же делать? И вообще, зачем пытаться искать неизвестную книгу? Но такое случается. Например, как с клиенткой среднего возраста, пришедшей в мой магазин несколько лет назад.
Тогда госпожа K. была обычной офисной служащей и искала книгу, которую в детстве ей посоветовал отец. Я вынул блокнот и попросил уточнить название и издателя.
– Тут такое дело… – Госпожа K. проглотила конец фразы.
– Я могу найти книгу, если вы знаете название, автора и издательство. Вы не можете их уточнить?
Госпожа K. внезапно вздохнула, а затем сказала:
– На самом деле я и сама не знаю названия.
– Если книга старая, можно забыть название. Но если вы укажете хотя бы автора или издателя, я попробую догадаться.
– Извините, я совсем ничего не помню. Я читала эту книгу в 1970-х, возможно, она была опубликована примерно в то время. А больше я ничего не знаю.
Я молча и пристально смотрел в лицо госпожи K. Нужна как минимум маленькая подсказка, поэтому я попросил вспомнить хоть какую-то мелочь. Но она не смогла вспомнить вообще ничего, даже размер книги, картинку на обложке и т. д. Ну и что мне делать? Я ведь не экстрасенс вроде Эдгара Кейси, не могу проникнуть в подсознание клиента и прочесть там выходные данные. Я понятия не имел, чего хочет от меня госпожа K. Она ведь не желает, чтобы мы, продолжая сидеть друг напротив друга, вместе погадали? «Госпожа клиентка, это такая заезженная тема, что ее даже в дорамах не показывают». Так я бормотал про себя.
Сколько же времени мы сидели вдвоем и молчали? Госпожа K. заговорила первой:
– Но мне сказали, что вы можете найти любую книгу, поэтому я вас и прошу.
– Так-то оно так, но как найти, если даже не знаешь, что искать? Вы правда совсем ничего о книге не помните? В таком случае мне еще любопытнее, почему вы ее ищете.
Думаю, всё же стоит изменить стратегию. Когда ищешь книгу, которую клиент помнит смутно, нужно побудить его рассказать о своих впечатлениях от чтения. Даже если речь пойдет не конкретно о ней. Когда люди говорят о памятных событиях того времени или друзьях, иногда неожиданно всплывает забытый образ книги. Я попросил госпожу K. рассказать, как она узнала о том произведении. К счастью, у женщины были вполне конкретные воспоминания обо всем, кроме самой книги.
– Ее как-то дал мне отец, когда я была маленькой. Но я совсем не любила читать. И это был не праздник. Не знаю, почему отец подарил мне книгу. Как бы то ни было, когда он мне ее дал, я поставила ее на полку и даже не стала читать.
– И всё же это подарок отца, а вы даже чуть-чуть не прочитали? Обычно ведь такие книги хотя бы пролистывают, верно?
– Конечно, я ее немного посмотрела. Через несколько дней. Говорю же, я совсем не любила книги. Где-то через неделю отец спросил, прочитала ли я книгу. Я даже толком ее не открывала, но меня грызло чувство вины, и я уклончиво ответила: «Угу, она интересная». Отец сказал, чтобы я внимательно ее прочитала, ведь даже взрослому она может понравиться.
Выслушав ее рассказ, я почувствовал, что всё же тут нужен детектив, а не хозяин книжного магазина. Ну да, если подумать, поиск книг не так уж и отличается от расследования. Надо выслушать детали, отыскать информацию, а затем собрать всё воедино. И в словах, которые только что произнесла госпожа K., тоже была немалая часть кусочков этого пазла. Я прищурился, будто и правда был детективом, и сказал:
– Только что появилась важная зацепка. Слова отца о том, что «даже взрослому она может понравиться». Это не просто детская книжка. Возможно, какие-то «сказки для взрослых»: «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», «Щедрое дерево» или «Маленький принц». Даже это заметно сужает область поиска. Если вы помните что-то еще, скажите об этом. Подойдет что угодно.
Услышав мои слова, госпожа K. захлопала в ладоши: «Вы и правда потрясающий!» – а затем нахмурилась, словно пытаясь что-то отыскать в памяти. Наконец, как будто вспомнив что-то очень важное, она хлопнула ладонью по столу.
– Я почувствовала себя виноватой перед отцом, поэтому немного почитала эту книгу позже. Ну, точнее, просмотрела. В ней было слишком много текста для книжки с картинками. А все рисунки оказались черно-белыми. Какая-то странная история о странных людях, живущих в странном городе, вроде бы сборник рассказов. Хм, содержание я совсем не помню, но в одном из эпизодов были кошка с собакой. Место действия – ферма. Или просто поле? А среди персонажей был кто-то по имени Ян.
Хотя госпожа K. серьезно всё обдумала, больше ничего не смогла вспомнить. Мы обменялись еще несколькими вопросами и ответами, но никакой новой полезной информации мне получить не удалось. Чтобы выудить что-то еще, пришлось бы воспользоваться гипнозом или чем-то вроде этого. Поскольку госпожа K. получила книгу от отца, когда училась в младшей школе, вероятнее всего, она вышла в середине или конце 1970-х. Остальные зацепки ничем не помогали.
На этот раз мне действительно пришлось стать детективом. Необходимо было сделать выводы из маленьких подсказок, а затем собрать кусочки пазла воедино. Однако среди известных сыщиков никто не работает в одиночку. У Холмса есть Ватсон, у Пуаро – Гастингс. На ум сразу пришел человек, который лучше всех подходил для этого дела. Господин Н., который ремонтирует сломанные часы для перепродажи и коллекционирует старые книги. Порой, когда мне трудно что-то найти, я захожу в офис господина Н. и разговариваю с ним. И тогда туман перед глазами чудом рассеивается, я вижу путь. Но найду ли дорогу на этот раз?
– Думаю, лучше всего начать с имени Ян. Как считаете? – сказал господин Н., стряхивая пыль со своего рабочего фартука.
– Конечно. Ведь пока это наша единственная надежная зацепка. Но кто же этот Ян?
Мы оба некоторое время молча размышляли. Тесную мастерскую наполнили звуки движения секундных стрелок. Я медленно оглядел часы, висящие на стене. И тут обнаружил нечто странное. Почти все они показывали разное время. И исключительно неточное. Смогут ли покупатели доверять мастерству господина Н., если все его часы выглядят так? Я спросил, почему он не выставил правильное время. Господин Н. ответил, будто в этом не было ничего особенного:
– Работая часовщиком, я каждый день вижу часы, верно? Но когда сижу в мастерской и вижу, что все часы показывают одно и то же время, это как будто давит на меня. Поэтому я и установил разное время.
– А, вот оно как. Ну, хотя время и не совпадает, сами-то часы работают как следует. А при продаже нужно просто установить на них точное время и отдать покупателю.
Господин Н. ответил:
– Конечно. Даже если время неверное, сами-то часы точные. Нет нужды, чтобы все они показывали одно и то же время.
А затем его лицо застыло, рот открылся, будто он хотел сказать что-то еще. Тут что-то промелькнуло и в моей голове. Мы оба почти одновременно издали звук «А!», и господин Н. заговорил первым:
– Может, Ян – не имя человека, верно?
Мне тоже пришла в голову именно эта мысль. Если Ян не человек, есть вероятность, что это имя собаки или кошки. А если это имя животного, то можно вычислить страну, в которой происходит действие. Например, имена Чхольсу и Ёнхи обычно не используются для животных в Корее. И в каждой стране есть имена, которыми чаще всего их называют. Если удастся определить страну, где вышел оригинал книги, разгадать загадку будет намного легче. Как и в случае с часами, которые показывают разное время, когда мы переместили кусочки пазла, они начали быстро складываться в целое. Вскоре по имени Ян мы заключили, что книга вышла в какой-то славянской стране. Не все умозаключения ведут к правильному ответу, но возможность сократить область поиска – уже большая удача.
Когда мы закончили разговор и вышли из офиса, господин Н. устало сказал мне:
– Славянская, значит. А это Россия, Чехия, Польша… Вариантов много. Раз это детская книга, искать среди «Исследований истории проникновения современной западной литературы в Корею» бесполезно.
– Остается ходить в библиотеку и искать, когда выдастся возможность. И всё же я не зря сегодня приходил к вам.
С того дня я действительно ходил в библиотеку и копался в детских книгах каждый раз, когда у меня появлялась свободная минутка. Клиентка сказала, что книга вышла где-то в 1970-х. Но в то время их было опубликовано так много, что проверить все оказалось невозможно, поэтому я решил установить критерии поиска.
Прежде всего, есть вероятность, что книга неплохо продавалась. Раз отец, которому было около тридцати, решил подарить ее своей дочери, вовсе не любительнице чтения, думаю, книга известная и интересная. А если учесть еще и особенности того периода в нашей стране, может, это социальная сатира вроде «Скотного двора» Джорджа Оруэлла? Раз он сказал, что книга заинтересует и взрослых, звучит правдоподобно.
В конце концов я вычислил название и автора почти через год после того, как начал рыться в библиотеке. Это оказался сборник писателя родом из Польши, лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса-Зингера, под названием «Страна дураков, Хелм». Я обнаружил, что там есть история о собаке и коте, и кота звали Ян. Хорошо, что мои ожидания почти полностью оправдались. «Хелм» стабильно продается во всем мире, ее до сих пор можно купить в книжных магазинах в новом издании. Еще через несколько месяцев я смог получить первое издание «Хелма», выпущенное издательством «Турэ» в 1979 году, и передать его госпоже K.
Когда женщина пришла в магазин спустя почти два года, я спросил, какая история заставила ее искать книгу, о которой она ничего не знает.
– Я так и не прочитала книгу, которую дал мне отец. А потом, когда училась в старшей школе, он скончался от болезни. Это было так неожиданно, что я даже не успела погоревать. После этого мы часто переезжали, и книга, которую подарил мне отец, куда-то исчезла. Я очень об этом жалела. Смогла бы я запомнить его еще более прекрасным человеком, прочти я книгу хотя бы раз? Но я никак не могла ее найти. Да и как, если я совсем ничего о ней не знала?
Госпожа K., теперь уже старше, чем отец, когда он скончался, взяла старую книгу и нежно погладила. А через некоторое время спросила меня:
– Но как вам удалось найти книгу, о которой ничего не было известно? Это удивительно.
Я положил «Хелм» в бумажный пакет и ответил, протягивая его госпоже K.:
– Хотя эту книгу нашел я, если бы она не захотела появиться, я бы до сих пор бродил среди книжных завалов в одной из библиотек.
– Вы хотите сказать, что книга должна сама показаться?
– По моему опыту, да. Я часто чувствую, что книга и человек, который ее ищет, связаны. Как будто произведения знают чувства людей. Можно даже сказать, что книги чувствуют страстное желание и наконец показывают себя! Думаю, она услышала зов вашей души, госпожа K. Поэтому сохраните ее. И обязательно прочитайте на этот раз.
Конечно, госпожа K. несколько раз пообещала себе, что уж в этот раз обязательно прочитает книгу. А еще добавила, что будет дорожить ею, поскольку это в каком-то роде единственный подарок, оставленный ей отцом. Я добывал книгу почти два года, но когда увидел радость на лице госпожи K., то мое сердце наполнилось ликованием.
Книга и человек связаны. Мы просто не видим эту ниточку. И поскольку связь духовная, сколько бы мы ни старались, нам никак не приблизить их встречу. Книга мягко приближается и подставляет плечо только тому, кто желает этого всей душой.
Качок
Книга: «Введение в философию»
Автор: Рональд Дж. Глоссоп; перевод: Ли Чхибом
Издательство: «Теория и практика», 1986 год
Согласно исследованию реального уровня чтения, проведенному Министерством культуры, спорта и туризма в 2019 году среди взрослого населения Кореи, каждый человек читает в среднем шесть книг в год. Шесть! Это средний показатель, он не означает, что каждый действительно столько читает. Например, моя работа связана с книгами, поэтому я осваиваю около тридцати штук за месяц. Думаю, немало людей читают еще больше. И наоборот, немало тех, кто открывает книги совсем редко. Судя по статистике того же исследования, 48 % взрослых не читают ни одной книги в год. Выходит, половина незнакомцев, которых мы встречаем в переполненном супермаркете, вообще не притрагиваются к ним.
Но мы не можем определить, кто же это. Да и как? Заставить их вешать на лоб таблички «не читаю»? Вряд ли это возможно. Но, к сожалению, есть люди, которые почему-то выглядят именно так, будто на них есть подобная табличка. Я долго жил с такими предрассудками. Когда я вижу человека вроде господина O., который сидит сейчас прямо передо мной, в голове возникает смутный стереотип, не позволяющий связать его с книгой.
Когда господин O. открыл дверь магазина и вошел, я подумал, что он, похоже, ошибся дверью. Такие люди иногда встречаются. Да что уж тут говорить: некоторые посетители почему-то думают, что у нас тут не книжный магазин, а туалет! Ну, к такому я уже привык. Клиент просовывает голову в дверь и говорит: «О? Извините, я думал, здесь туалет» – и тут же начинает ее закрывать. Тогда я отвечаю сварливо, как если бы кто-то неправильно набрал номер: «Как видите, нет». Конечно, посетителю уже не хуже меня известно, что здесь не туалет, но я всё равно показываю свое недовольство, подчеркивая это еще раз.
Мужчина, открывший дверь на этот раз, телосложением смахивал на профессионального борца. Да еще и огромные бугры мышц! Хотя он был полностью одет, я смутился и не знал, куда отвести взгляд. Он ведь пришел сюда не потому, что решил, будто здесь тренажерный зал, верно? Господин O. большими шагами подошел, встал передо мной, назвал свое имя и спросил, могу ли я помочь ему найти книгу. Я немного испугался: у него были грубый голос и довольно суровый вид. Может быть, это и обычная просьба, но для меня она прозвучала почти как угроза. Я ответил твердо, но для господина O. мой голос наверняка прозвучал робко:
– Не знаю, какую книгу вы ищете, но если бы вы позвонили заранее, то я бы сообщил, могу ли ее найти.
– Я не знал, что нужно звонить загодя. Прошу прощения. Меня попросил сходить сюда мой младший брат. Он сказал, что директор этого магазина может найти любую книгу.
Когда он это сказал, меня вдруг переполнила гордость. Как же чудна человеческая душа! Еще секунду назад мое сердце дрожало от страха, что мужчина может меня ударить, но теперь на душе стало легко.
– Ну, я довольно часто слышу такое. Но я ведь тоже человек, мне не под силу найти что угодно.
– Но брат именно так и сказал. Если книга где-то существует, вы ее точно найдете. Вы должны мне помочь. Видите ли, я далеко не сразу понял, что сказал мне мой младший брат.
Когда я услышал эти слова, у меня возникло ощущение, что сейчас начнется какая-то запутанная история. Я выдвинул стул из-под письменного стола и предложил его господину O. Тот сел и продолжил:
– Я слышал, что вы найдете книгу, если я расскажу связанную с ней историю. Но она очень личная. Вы всё равно не возражаете?
– Такие истории всегда личные. Всё в порядке. Можете рассказать.
После моих слов господин O. вынул из кармана брюк листок бумаги. Мышцы его рук были настолько велики, что даже такие простые движения, казалось, давались ему с трудом. Он развернул сложенный вдвое лист и положил его передо мной. На нем красовались каракули, которые вроде бы напоминали буквы, но их смысл было так трудно понять, что я бы назвал их первым рисунком малыша.
– Что это?
Господин O. изможденно ответил:
– Я и сам хочу знать. Я принес их сюда в надежде, что вы сможете расшифровать эту надпись.
Я покачал головой, и он продолжил:
– Я ищу «Введение в философию», автор – Рональд Дж. Глоссоп. А буквы, которые я вам сейчас показал, написал мой младший брат, но я не понимаю, что они значат.
– Говорите, это написал ваш брат? – Я снова взглянул на листок бумаги. Буквы всё еще казались инопланетным посланием. Господин O. посмотрел на меня и сказал:
– Думаю, это может быть название книги или что-то подобное. Он был преподавателем-почасовиком в университете, где вел курс философии в качестве общеобразовательного предмета. О «Введении в философию» тоже рассказал мне брат. Я не из тех, кто любит книги, но ее он советовал прочесть обязательно. Конечно, это случилось до того, как мой брат стал таким.
– Извините, каким именно?
Лист бумаги с написанными на нем непонятными буквами, младший брат, работавший лектором-почасовиком, мускулистый старший брат, да еще и какая-то странная ситуация с младшим – я не мог взять в толк, куда клонится разговор.
– А, прошу прощения. Кажется, порядок нарушился. Я должен был начать с младшего брата. Всегда у меня так. Всё вверх дном. Уверен, и брату тоже было трудно выносить мой характер. Он раньше работал преподавателем-почасовиком, но около полугода назад перенес инсульт. К счастью, он теперь в сознании, но до сих пор ему непросто общаться. Ни я, ни родители не можем разобрать, что он хочет нам сказать. Он пишет что-то на бумаге, с трудом двигая запястьем, и это всё, – сказал господин O., взяв лист со стола и медленно сложив.
– Погодите. Не могли бы вы показать мне ее еще раз?
Почему-то после его слов я почувствовал, что как-то смогу разобрать надпись на бумаге. Когда я посмотрел на нее, поместив слово «философия» в центр, внезапно проявились знакомые слова.
– Я думал, что первый значок – это цифра 6 или английская буква b, но если приглядеться, то она похожа на корейский согласный «пиып»[29]29
Пиып (кор. 
) – корейская буква, передающая согласные звуки [п] и [б].
[Закрыть]. А тот, что рядом с ним, напоминает палочку, идущую вниз. Если мы пойдем вправо, увидим «тхигыт»[30]30
Тхигыт (кор. 
) – корейская буква, передающая придыхательный согласный звук [тх].
[Закрыть], дальше «риыль»[31]31
Риыль (кор. 
) – корейская буква, передающая согласные звуки [р] и [л’].
[Закрыть], а рядом с ним снова палочка, похожая на ту, что стоит с «пиыпом». Если ваш брат писал это, почти не чувствуя свою руку, думаю, первая часть может означать «Бертран». Тогда рядом написано «Рассел». А наклонная черта справа от него – не буква, а угловая скобка. Этот символ обычно используется для обозначения названия книги. А раз это название книги, надпись означает «История западной философии». Я в этом уверен.
Закончив путаное объяснение, я поднял голову и увидел, что господин O. пристально смотрит на меня странным взглядом. Я так смутился, что просто издал звук «мм» и протянул листок обратно ему.
– Ну, я так думаю. Конечно, это не точно.
Господин O. взял листок, снова взглянул на него и сказал так громко, что его голос аж зазвенел:
– Это и правда потрясающе! После ваших слов я взглянул на надпись еще раз и тоже увидел это. Бертран… как вы сказали? Но как вы смогли это понять?
– Бертран Рассел. Вы сообщили, что ваш младший брат – преподаватель философии, это и стало подсказкой. Я думал, что там будет имя автора или название книги. Британский философ Бертран Рассел был настолько выдающимся писателем, что даже получил Нобелевскую премию по литературе. А его самая известная книга – «История западной философии».
Господин O. ответил, кивая:
– А-а-а, Бертран Рассел. Так это имя. Верно говорят: найдешь, если знаешь, где искать. Брат-то у меня начитанный, а вот я по части книг и учебы – полный профан. С самого детства я любил только спорт и не мог усидеть спокойно за столом. Как видите, я не слишком изменился.
Господин O. слегка рассмеялся и постучал ладонью по своей груди. Пока мы разговаривали, я тоже в какой-то момент расслабился, на душе стало легко.
– Что ж, теперь могу я узнать, почему вы ищете «Введение в философию»?
– Как я уже сказал, история немного личная. – Господин O. осторожно положил руки на колени. – Я старше брата на два года, но с самого детства мы настолько по-разному развивались и физически, и в плане характера, что можно было даже задуматься, одни ли у нас родители. Я гулял на улице с друзьями, а мой младший брат любил читать книги в одиночестве у себя в комнате. Его тело было довольно слабым, поэтому он всегда жил с лекарствами под рукой. А я, наоборот, здоровяк. В отличие от брата, который прекрасно учился и поступил в хороший университет, я зациклился на спорте. Казалось, нам с самого начала было суждено пойти совсем разными путями. Когда мой брат учился в аспирантуре, я устроился в фитнес-центр и стал тренером. А сейчас открыл собственный небольшой зал.
– А младший брат, получив степень, сразу стал лектором?
– Он изначально не был почасовиком. – Похоже, господину O. было неловкого сидеть смирно: пока он говорил, то слегка двигал плечами и шеей. – Он начал с должности доцента в неплохом университете. Тогда-то я и подумал, что теперь и у него жизнь налаживается. Но мой брат был слишком упрямым. Увидев, что один из старших коллег-профессоров присваивает часть средств, выделенных на исследования, он сообщил об этом в университет. Однако реакция оказалась неожиданной. Они сказали, что тут нет проблемы, поскольку использовать часть исследовательских денег в личных целях – обычное дело для профессоров. Из-за этого случая моего брата уволили из того университета, а устроиться в другой ему стало сложно. Вскоре после этого он начал работать в центре подготовки к вступительным экзаменам. Однако из-за слабого здоровья ему было сложно выдержать такую напряженную работу. Я, больше не в силах на него смотреть, предложил перейти ко мне в зал, где как раз освободилась административная должность. Но брат отказался. С тех пор наши отношения понемногу портились.
Младший брат хотел продолжать учебу, а господин O. громко вопрошал, какой толк от этой его учебы. Они шли такими разными путями, что найти общий язык было практически невозможно. Однажды господин O., не в силах сдержать злость, вошел в комнату младшего брата и сбросил на пол книги, стоявшие на полках. Тот никак не мог совладать со старшим, поэтому распластался на полу и горько плакал, обнимая разбросанные книги.
– Он сказал, что пишет книгу. Я впервые услышал об этом. Он собирался систематизировать свои мысли о философии. Он сказал, что, когда допишет книгу, сделает так, как я говорю. То, что он, плача, сжимал в руках, оказалось связкой рукописей. Тогда брат дал мне одну книгу. «Введение в философию». Ею много пользовались, поэтому у нее был потрепанный вид. Он попросил меня попробовать прочесть хотя бы ее. Уверен, он сделал это не из дурных побуждений, но я по натуре вспыльчив и решил, что он смеется надо мной, поэтому схватил книгу и порвал ее. После этого случая мы долго не виделись.
Господин O. слышал, что младший брат работает в каком-то университете преподавателем-почасовиком. Он не знал, чем занимаются такие лекторы, поэтому предполагал, что раз он устроился в университет, то ему там комфортнее, чем в центре, и зарплата выше. Только потом он понял, что работа почасовика не такая стабильная, как он думал. А узнав, что брат получает меньше, чем студенты, подрабатывающие в его зале, вообще был шокирован. Но обо всем этом господину O. стало известно только после того, как с младшим братом от стресса и переутомления случился инсульт.
– К счастью, он пришел в сознание, но общаться ему нелегко. Моя душа очень болела, я чувствовал, что сам довел его до такого состояния. Поэтому я задумался, что можно сделать. И тогда мне внезапно вспомнилась его рукопись. Я подумал, не смогу ли помочь ему закончить книгу, ведь тогда он сказал, что уже близок к финишу.
Господин O., загоревшись смутной надеждой, отыскал книгу младшего брата, но снова уткнулся в стену. Она была посвящена философии, поэтому он совсем не понимал, о чем в ней говорится. Господин O. принес книгу брату и поделился с ним своими мыслями. Хотя лицо мужчины было искажено, во взгляде светилась благодарность. И тогда он написал на листке бумаги: «Бертран Рассел, “История западной философии”».
– Может, вы решили, что если прочитаете «Введение в философию», то это поможет вам понять термины и тезисы в рукописи брата?
– Похоже, именно так. Поэтому я и ищу «Введение в философию», которое разорвал и уничтожил. Я думал, что смогу купить ее в любом книжном, но мне сказали, что книга старая, найти ее не удалось. К моему стыду, только тогда я узнал, что значит «тираж распродан».
Господин O. опустил голову и погладил листок с буквами, написанными его братом. Я тоже молча думал, могу ли чем-нибудь ему помочь.
– Я попробую отыскать «Введение в философию». Как и сказал ваш брат, если книга где-то существует, ее можно найти. На самом деле это еще и философский метод, о котором говорил Бертран Рассел.
– Что вы имеете в виду? – Господин O. несколько раз моргнул. – Разве философия не наука, которая ищет ответы на вопросы жизни? Бертран Рассел нашел их?
– Нет. Поиск таких ответов похож на розыск инопланетной цивилизации в космосе. Их может быть множество, а может и не быть вовсе. Поэтому Рассел говорит, что философия – не сами ответы, а процесс их поиска. То, что пытался найти ваш брат, – возможно, тоже не ответ, а лишь путь к нему.
Я поднялся со своего места и подошел к полке, где стояли книги по философии.
– В нашем магазине как раз есть экземпляр «Истории западной философии» Рассела. Книга известная, поэтому вы можете купить новый экземпляр в любом книжном, но, раз уж вы здесь, я подарю ее вам. Она совсем несложная, почитайте ее, пока не нашлось «Введение в философию».
Господин O. взял книгу, которую я ему дал, и поклонился, благодаря меня. Он медленно двигал рукой, в которой была книга, вверх и вниз, будто выполняя упражнение.
– Она довольно толстая и увесистая. Долго буду читать. А если вдруг станет тоскливо, можно использовать ее вместо гантели. Это как убить двух зайцев одним выстрелом, ха-ха.
Я собирался положить книгу в бумажный пакет. Но господин O. сказал, что просто понесет ее в руке, заодно и потренируется, и взял ее в свою огромную ладонь. Глядя на его широкую, крепкую спину в дверном проеме, я поверил, что скоро он сможет понять путь, который так старался найти его младший брат. Но мне неизвестно, какой будет правда жизни, которую они встретят вместе. Ведь если она где-то существует, ее можно найти. Братья, крепко взявшись за руки, идут своей дорогой, проложенной жизнью.
