Текст книги "Продавец редких книг. 28 реальных историй от владельца книжной лавки"

Автор книги: Юн Сонгын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Найти потерянную книгу. О семье

Развод хорош для всех, кроме меня

Книга: «Женевьева, или Незавершенная исповедь»

Автор: Андре Жид; переведено: Чон Хэcу

Издательство: «Токсу», 1959 год

Клиентка представилась как A. Я привычно открыл блокнот и быстро записал «A., женщина, чуть младше пятидесяти». Потом мы ненадолго замолчали. Моя рука, державшая ручку, замерла. Госпожа A., возможно ощутив неловкость, заговорила первой:

– Что еще нужно?

– Дайте, пожалуйста, номер вашего мобильного телефона, чтобы я мог связаться с вами, когда найду книгу. И еще…

Госпожа A. с самого начала давала только короткие и простые ответы, будто где-то было предопределено, сколько слов она должна сказать за всю свою жизнь. Когда я попросил у нее номер мобильного, она назвала только его и снова замолчала.

– А еще мне нужно название книги, которую вы хотите найти.

– А, вот как. И о чем я только думаю… Книга называется «Незавершенная исповедь».

И снова на некоторое время воцарилась тишина. Тут уж первым заговорил я:

– Есть ли что-то еще? Например, издательство, год выхода или имя автора. По одному названию найти ее будет труднее.

Госпожа A. чуть смущенно извинилась. А затем сообщила мне, что книгу написал автор «Тесных врат» Андре Жид, а выпустило издательство «Токсу». Год выхода она не знала, но была точно уверена, что книга довольно старая.

– Почему вы так уверены в этом?

– Ну, я не из страстных любителей книг, но эта казалась особенно старой даже по сравнению с другими из родительского кабинета. Я ее не читала. Но бумага была желтой, а сама книга даже чуть-чуть пахла, поэтому я подумала, что она довольно старая. Это воспоминание из времен, когда я была старшеклассницей, но оно точное. Книга была старше других в доме.

Услышав название и имя Андре Жида, я догадался, что это за книга. В «Уроке женам» он знакомит читателей с жизнью Эвелины, женщины, вышедшей замуж за Робера, бесстыдного любителя пустой бравады. Книгу так хорошо приняли, что вскоре Андре Жид написал произведение «Робер», где изложил историю устами мужчины.

У персонажей была дочь по имени Женевьева, и Жид через какое-то время после выхода «Урока женам» и «Робера» опубликовал произведение «Женевьева», в котором главной героиней была дочь. Тут уже она рассказывала историю родителей. Книга интересная, но по сравнению с двумя предыдущими романами была не слишком тепло принята публикой, поэтому меньше известна. Трудно найти ее перевод на корейский язык. «Незавершенная исповедь» – это и есть корейская версия «Женевьевы». Насколько мне известно, самое старое издание вышло в конце 1950-х или в 1960-х.

– А «Токсу» – издательство, существовавшее почти полвека назад.

В какой-то момент, почти по привычке, я чуть не сморозил, что помню о «Токсу», поскольку сам окончил старшую школу «Токсу», но сдержался. Я ведь уже знаю по опыту, что если скажу это, то мы начнем болтать обо мне, а не о клиенте, пришедшем за книгой. И я мысленно сказал себе: «Пожалуйста, закрой рот и открой уши! Чуть не проболтался. Нужно быть осторожнее».

– Книга еще старше, чем я думала, да? Но почему она оказалась у родителей?

– Думаю, этот вопрос должен был задать я! Раз эту книгу читали ваши родители, наверняка именно им это известно лучше всех. Вы никогда у них не спрашивали?

Вновь ненадолго воцарилась тишина. Похоже, госпожа A. приводила в порядок историю в своей голове. В конце концов она заговорила:

– Мои родители развелись, когда я повзрослела. Не думаю, что между ними был какой-то конфликт. Они всё решили мировым соглашением, расставание прошло просто прекрасно. Для всех, кроме меня.

Госпожа A. проглотила конец фразы. Было ясно, что за этим стоит еще какая-то история. Я предположил, что из-за их расставания ей наверняка было очень больно.

– Я категорично решила, что родители – отвратительные эгоисты. Впервые они заговорили о разводе, когда я училась в старшей школе. Они так спокойно подняли эту тему, что я, хотя и была еще совсем юной, пришла в замешательство. Но причина развода оказалась еще более шокирующей. У них обоих остались сожаления по поводу учебы, но они хотели исследовать разные направления, поэтому решили расстаться, представляете?

Причин для развода может быть так же много, как историй любви. Но разве можно бросить собственного ребенка из-за желания учиться? Такое трудно принять сразу. Похоже, родители госпожи A. уже давно подумывали о расставании. Они объяснили ей, что воплотят свой план в жизнь тогда, когда дочь станет взрослой, и до окончания университета будут немного помогать ей финансово.

Но как бы хорошо они ни изложили свой план, заявление о разводе для ребенка, который всё это время полностью зависел от родителей, прозвучало так, будто они решили отправить ее одну в темную пещеру. Добило то, как спокойно они говорили.

– Очень интересно. Ведь и книга, которую вы ищете, – это письмо автору Андре Жиду от дочери расставшейся пары.

– Правда? Я пролистала ее всего один раз, да и то невнимательно. Так что не знала, о чем там речь.

Я кратко пересказал сюжеты «Урока женам» и «Робера», а затем объяснил, что «Незавершенная исповедь» – продолжение этих двух книг. Однако его даже я не читал как следует. Просто слышал, о чем оно, поэтому и знаю.

– Эта книга вышла очень давно. Я тоже никогда не видел ее вживую. Это не самое известное произведение Жида, поиск может затянуться надолго. Но почему вы ищете эту книгу? Вы ведь даже не знаете ее содержание!

– Именно поэтому. Мне любопытно, что это за книга. А после ваших слов мне еще больше захотелось прочесть ее. В тот день после разговора с родителями я осталась одна в кабинете. Какое-то время я сидела в оцепенении, а потом стала рассеянно доставать книги, которые там были, и понемногу читать. «Незавершенная исповедь» была очень старой, поэтому я ощутила что-то странное. Когда я пролистала ее, то заметила, что тут и там были загнуты уголки, а в тексте много подчеркиваний. Кто-то из них двоих, не знаю кто, похоже, часто читал ее. Из подчеркнутого мне особенно запомнилось одно предложение.

Госпожа A. достала блокнот и показала мне запись. Там было аккуратно выведено следующее: «Я считаю, что нет ничего более вредного для характера ребенка, чем принуждение уважать родителя, который недостоин уважения».

Когда госпожа A. наткнулась на эту фразу в книге, она так удивилась, насколько та повторяет ее мысли, что прямо застыла. Она оглянулась вокруг. Будто по воле судьбы, на столе оказались чистый лист бумаги и карандаш, так что она сразу переписала эти слова. Позже госпожа A. перенесла это предложение в свой блокнот и открывала его каждый раз, когда злилась на родителей за то, что они ее так жестоко бросили. В такие моменты она чувствовала облегчение оттого, что великий писатель Андре Жид разделял ее мысли и был на ее стороне.

– Значит, вы услышали о плане ваших родителей развестись, когда учились в первом классе старшей школы, а расстались они после вашего поступления в университет, верно? Получается, за несколько лет вы ни разу не спрашивали их об этой книге?

– Ни разу, – холодно ответила госпожа A., будто тут и думать было не о чем. – Я почти не разговаривала с родителями до их развода. Я была очень зла, а они продолжали жить как ни в чем не бывало. Кажется, они улыбались даже чаще, чем раньше. Хотя, конечно, могу ошибаться.

На этом история заканчивается. Даже после развода родители продолжали поддерживать с ней связь, но ради учебы мать уехала в Германию, а отец – в США, поэтому даже простые разговоры о жизни со временем стали очень редкими. Так прошло больше десяти безучастных лет. А мне осталась задача найти старую книгу, которая, как тонкая нить, соединяет этих троих людей.

Книгу, изданную небольшим тиражом несколько десятков лет назад, отыскать непросто, даже если с ней связана трогательная история. Я обратился с просьбой и к владельцам букинистических магазинов, и к коллекционерам-одиночкам, но книга всё не появлялась.

Прошло почти два года с момента, как я услышал эту историю, но однажды я все-таки получил книгу. Когда проходит столько времени, большинство клиентов отвечают, что издание больше не нужно. К счастью, госпожа A. дождалась своей книги.

Библиографическая информация гласила, что год публикации – 4292-й по календарю Танги[24]24
  Календарь Танги (кор. ) – способ летоисчисления в Корее, начинающийся с «эры Тангуна» (2333 год до н. э.), божественного правителя, основавшего Корейское государство. Официально не используется с 1960-х.


[Закрыть]. Или 1959-й по христианскому летоисчислению. Первое издание, опубликованное «Токсу». Хотя книга и старая, но она досталась мне недорого, поэтому я отправил ее госпоже A. по почте. Однако радость прочитать книгу первым всегда достается тому, кто ее нашел. Я осторожно перелистывал страницы произведения, которые, казалось, вот-вот рассыпятся у меня в руках от старости, и вникал в рассказ Женевьевы.

Прочтя ее, я начал немного понимать, почему она не выпускается сейчас в какой-нибудь «Трилогии об уроках женам». Женевьева осуждает и отца, и мать, которые развелись, но в центре сюжета – история любви главной героини, едва вошедшей в переходный возраст. И ситуация немного шокирует.

Несовершеннолетняя Женевьева признается, что влюблена в женатого мужчину из семьи друзей ее родителей и даже хочет родить от него ребенка. Только вот замуж выходить не желает. Однако этот мужчина, как оказалось, тайно влюблен в ровесницу Женевьевы, которая училась с ней в одной школе. Но и это не конец. Мать Женевьевы, Эвелина, была его любовницей. Мягко говоря, нестандартная история, очень похоже на «мыльную оперу». Есть издание, объединяющее «Урок женам» и «Робера», но теперь понятно, почему туда не добавили «Незавершенную исповедь».

А еще мне было любопытно, что думает о книге госпожа A., которая ждала ее два года. После прочтения я немного волновался, что ее чувства к родителям могут стать еще холоднее, чем раньше.

К счастью, госпожа A., похоже, уделила больше внимания не истории любви Женевьевы, а воспоминаниям о времени, когда героиня жила с родителями. Примерно через полгода после того, как я отправил книгу, госпожа A. сообщила мне по телефону хорошие новости. Поскольку я был поглощен бытом, ее история уже казалась мне далеким прошлым. Но госпожа A. сказала, что теперь она наконец захотела встретиться и поговорить со своими родителями лично.

– Не могу сказать, что испытываю те же чувства, что и Женевьева, но сейчас больше всего мне любопытно, как мои родители читали эту книгу. Мне немного неловко заводить тот разговор, который я не смогла начать, когда училась в старшей школе, но я ведь справлюсь, верно?

Теперь у госпожи A. появились счастливые заботы. Ей предстояло выбрать, поедет ли она сначала в Германию, к маме, или купит билет на самолет в США, где находится ее отец.

– А в чем проблема? Почему бы просто не подбросить монетку?

Подбрасывание монетки – метод, который я, нерешительный человек, использую довольно часто.

– Отличный вариант. А на лицевой стороне монеты должна быть Германия или Штаты?

Похоже, госпожа A. умеет выбирать так же плохо, как и я. Но с этим ей придется разобраться самостоятельно. У меня болит голова, когда я гляжу на список еще не найденных книг с историями, записанными в моем блокноте.

Книгакельгу-у-улелия…

Книга: «Религиозная мысль Келькеголя» [25]25
  Старое написание фамилии датского философа и теолога Сёрена Обье Кьеркегора на корейском языке. Чуть позже читатель поймет, почему тут именно такое написание, а не привычное нам.


[Закрыть]

Автор: Х. В. Мартин; перевод: Хон Донгын

Издательство: «Сонам Мунхваса», 1960 год

Книжный обозреватель Ли Хёну, более известный в интернете под псевдонимом Родя[26]26
  Достоверной информации на этот счет нет, но высока вероятность, что Ли Хёну взял этот псевдоним по имени Родиона Раскольникова, персонажа романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».


[Закрыть], редко рассказывает о своей личной жизни на лекциях. Несколько лет назад я был на его занятиях: посетил особый двухмесячный курс, в котором рассматривались несколько произведений Франца Кафки. Родя, как и ожидалось, вел занятия, не отступая ни на шаг от заявленного плана. Это напомнило мне о французском философе Ролане Барте, о котором я когда-то читал. Говорят, он настолько тщательно готовился к своим лекциям, что потом просто опубликовал свои же конспекты в виде книги без какой-либо доработки. Лекции Роди казались суховатыми, но при этом производили впечатление идеального архитектурного сооружения.

С этим самым Родей я однажды обедал. Хотя с нами были и другие слушатели, я почувствовал человеческое обаяние в том, у кого, казалось, не было ни единой бреши. Во время обеда кто-то спросил у Роди, сколько книг он обычно покупает. Заметьте: не «сколько читает», а «сколько покупает». Родя ответил, что чтение и написание книг – его работа, поэтому, конечно, он покупает много. А затем добавил:

– Иногда я покупаю книгу, хотя знаю, что она точно у меня есть. По двум причинам. Первая – когда я помню, что книга лежит где-то дома, но не могу сказать где. А вот вторая забавнее. Книга у меня есть, я точно знаю, где она, но добраться до нее так сложно, что проще купить новую. Конечно, если она стоит недорого.

Поскольку у него много книг, похоже, они валяются тут и там. Я видел даже несколько человек, у которых книги лежали не только на столах и на полу, но и на стульях – буквально некуда было присесть. Похоже, Родя ничем не отличается от них. Если где-то в этих завалах лежит маленькая книжка, лучше потратить 10 тысяч вон, чем несколько часов с трудом перебирать все книги в надежде ее обнаружить (Родя назвал это «раскопками»).

Тут собравшиеся громко рассмеялись. Мы бы никогда не подумали, что Роде, который казался дотошным и основательным во всем, присуща такая неряшливость. Представьте только, как он в полуобморочном состоянии стоит, уперев руки в бока, перед горой книг! В голове промелькнула сцена вроде той, которую он на своих лекциях часто называет «нонсенсом», и я тоже засмеялся. Но если учесть, что его тело и разум устают от ежедневных лекций, понятно, почему он выбирает такой вариант.

Для того, кто живет в доме с грудой книг, слова Роди не прозвучат как бессмыслица. Это и мой случай. Именно поэтому я не мог тогда смеяться так же громко, как остальные. По мере того как число книг в магазине, где я работаю, увеличивалось, всё чаще бывало так, что я по нескольку дней не мог найти книгу, которая у меня точно была. Поскольку именно я должен следить за своими книгами, я не могу попросить кого-то еще искать их. Если я сам, хозяин, неспособен найти свою вещь, кто же тогда сможет?

Однако после встречи с госпожой Ч., обратившейся ко мне со странным делом, я понял, что мир полон чудес. Ч., девушка лет двадцати пяти, пришедшая в мой магазин в легком платье, начала разговор с того, что попросила найти неизвестную книгу. Причем она сказала, что понятия не имеет, какой она должна быть. Я не раз сталкивался с трудностями при поиске, но тут меня одолевало предчувствие, что этот случай будет сложнейшим за всю мою жизнь. Чем-то похоже на ситуацию Роди, но проблема совсем другая. Ведь, если не знать, какую книгу ищешь, нельзя задать и фундаментальный вопрос: почему нужна именно она?

– Есть ли хоть какие-то зацепки? Например, название, автор, издательство или хотя бы дизайн обложки. Я не обладаю суперспособностями, как Эдгар Кейси[27]27
  Эдгар Кейси (1877–1945) – американский мистик, медиум и самопровозглашенный «целитель».


[Закрыть], поэтому могу начать работу, только получив хоть какую-то подсказку.

– Есть одна. Правда, не уверена, поможет ли она вам. – Девушка показала мне смартфон.

Это было видео со стариком, лежащим на кровати. И длилось оно совсем недолго, около тридцати секунд. «Вот, а теперь смотрите внимательно», – сказала госпожа Ч., нажимая на воспроизведение.

– Книга… Кель… Гу-у-у… Лелия… Книга… Кель… Гу-у-у… Лелия…

Глаза старика на видео были полуоткрыты (или, наоборот, полузакрыты), но фокус размыт. И он продолжал повторять неразборчивые слова. Госпожа Ч. сказала, что он говорил о книге. И попросила ее найти. Я наклонился и просмотрел видео еще пару раз, а затем откинулся на спинку стула и вздохнул.

– Он точно говорит название книги? Ничего не понимаю.

– Я уверена, что это книга. Каждый раз, когда он произносит название, я или мама приносим ему в больницу книги. Обычно мама, потому что я работаю.

Старик на видео – дедушка госпожи Ч. У него диагностировали деменцию, и он уже несколько лет живет в доме престарелых. Первые два-три года, когда симптомы были полегче, он мог четко произнести название книги, которую хотел получить. Но теперь его состояние ухудшилось настолько, что даже общаться непросто. И всё равно старик продолжал просить книги. Хотя он и не читал их, казалось, ему намного комфортнее, когда они у него были.

– Дедушка всю жизнь был педагогом. Он очень любил книги и собрал огромную библиотеку. Но я не любила дедушку. У него не слишком дружелюбный характер. К тому же, стоило ему меня увидеть, он хватал меня и всегда говорил о книгах. Поэтому, когда я приезжала домой на праздники, я старалась не приближаться к дедушке. Думаю, ему осталось не так долго. Возможно, эта книга, которую он сейчас ищет, окажется последней. Поэтому я пришла сюда. До меня дошли слухи, что вы можете найти любую книгу.

Я нахмурился. Кто такое говорит? Слухи порождают другие слухи, и со временем они разрастаются как снежный ком. Однако, раз тут такая история, прямо отказать тоже сложно. Я решил выразиться как можно более уклончиво.

– Но я правда не знаю. Посмотрел видео уже несколько раз, но всё равно не понимаю. Да и где я могу найти неизвестную книгу? Это совершенно невыполнимая миссия. С ней и Том Круз не справится.

– А, так я еще не сказала. Не нужно думать, где она. Книги, о которых говорит дедушка, всегда у него в кабинете. Вы сможете найти ее там. До сих пор всегда было так.

– Уму непостижимо. Тогда у меня нет причин отказывать. Но раз вы знаете, где книга, то сами сможете ее найти гораздо быстрее. Зачем просить меня?

Ответ оказался на удивление простым. В кабинете слишком много книг. Больше двадцати тысяч. Госпожа Ч. призналась, что у нее не хватило смелости просмотреть всю эту гору. Когда хозяин кабинета чувствовал себя лучше, он указывал не только названия книг, но и их расположение, поэтому найти нужные не составляло труда. Но на этот раз возникла настоящая загадка. Нужна всего одна книга, спрятанная среди двух десятков тысяч! Это больше, чем выставлено на продажу в нашем магазине. Но надежда есть. Зная название, можно хоть как-то начать поиски. Мы пересматривали видео снова и снова. Я надел наушники, закрыл глаза и максимально сосредоточился. Но понять было непросто.

– Книга… Кель… Гу-у-у… Лелия… – продолжал твердить старик на видео.

– Первое слово явно звучит как «книга», – сказал я, глядя на госпожу Ч.

– Согласна. А вот что дальше, совсем не понимаю.

– Может, что и не «книга». Возможно, вся фраза – и есть название или имя автора.

Мы стали перебирать названия книг и авторов, которые звучали хоть немного похоже на то, что мы услышали в видео. Первый звук был согласный, скорее всего [к], [ч] или [т]. А значит, есть вероятность, что автор – Чхэ Мансик, Кафка или Тагор. В тот день мы пересматривали видео несколько часов и сузили поиски примерно до десяти авторов и двадцати книг. Госпожа Ч. вернулась домой, надеясь, что нужная дедушке быстро обнаружится.

Несколько дней спустя она снова мне позвонила. К сожалению, все варианты не оправдали ожиданий. Мать госпожи Ч. носила в больницу все двадцать книг, которые обнаружились в кабинете, но они не вызвали особой реакции у дедушки.

После долгих раздумий она попросила меня прийти в кабинет и поискать самому. Я охотно согласился. В первую очередь мне было любопытно, каково это – иметь личный кабинет, в котором двадцать тысяч книг. Может, нужную отыскать не удастся, но я решил, что даже возможность просто посмотреть на это будет для меня подарком.

На следующий день я пришел по адресу, который сообщила мне госпожа Ч. Кабинет старика расположился в двухэтажном частном доме в районе Сонбук. Здание выглядело очень старым, но, похоже, кто-то продолжал за ним следить. Первым делом мне бросился в глаза просторный ухоженный сад. Госпожа Ч. ждала, открыв входную дверь.

Когда она проводила меня внутрь, я еще раз удивился. Дом оказался намного больше, чем я себе представлял. Гостиная и столовая разделены, а кухня, где готовилась еда, выглядела просторной, поэтому мне показалось, что я в элитном ресторане.

Кабинет располагался в конце здания, до него можно было добраться по коридору, выйдя с одной стороны гостиной. Госпожа Ч. открыла дверь и отошла в сторону, пропуская меня вперед. Когда моя нога ступила внутрь кабинета, по телу побежали мурашки. Я представлял себе маленькую комнату, наполненную книгами. Но владения старика оказались гораздо больше. Очевидно, для хранения книг здесь спроектировали отдельное помещение. Госпожа Ч., заметив мои округлившиеся глаза и раскрывшийся рот, слегка улыбнулась и сказала:

– Сначала кабинетом была только одна комната, рядом со входом. – Она погладила ладонью массивный стол. – Четко вижу перед глазами, как здесь занимается дедушка, окружив себя горами книг. Но со временем их количество росло, и, как видите, стену между этой и соседней комнатой пришлось снести, чтобы увеличить пространство. А вскоре кабинетом стала и еще одна комната. В результате получилось интересное помещение.

Как и сказала госпожа Ч., в первой комнате стояли большой письменный стол и подходящее по размеру кожаное кресло, а всё остальное пространство было заполнено книгами. Стеллажи оказались отлично организованы, их можно было окинуть одним взглядом. Казалось, кто-то еще сегодня утром читал здесь книги.

– Уже пять лет дедушка не может приходить сюда. Я продолжала делать здесь уборку, но не прикасалась ни к одной из книг. Они расположены так, как в последний раз их расставил дедушка. Когда он был здоров, он почти каждый день проводил в этом кабинете. Может, получится найти что-то здесь?

– Как знать. Мне нужно осмотреться. Раз он сам расставлял книги, должна быть какая-то подсказка.

– Хорошо, осмотритесь не спеша, а когда закончите, я вернусь, – сказала госпожа Ч. и тихо вышла. Когда массивная дверь захлопнулась, в кабинете воцарилась тишина, как в радиобудке. Честно говоря, я понятия не имел, откуда и как начать искать. Госпожа Ч. сказала, что книг около двадцати тысяч, но, как мне показалось, в каждом помещении их было с десяток тысяч. В первой комнате стояли диван и письменный стол, книг было сравнительно мало. А вот во второй и третьей комнатах имелись книжные полки с колесиками, как в библиотеке, поэтому в целом во всех трех помещениях уместилось наверняка не меньше трех десятков тысяч книг.

Я медленно осматривал полки, фиксируя в памяти книги, которые один человек собрал за свою жизнь. Какая же ему нужна? Может быть, она окажется последней, которую он сможет подержать в руках. Я видел это во взгляде старика из видео. Мне передалось его отчаянное желание провести последние дни жизни с самой дорогой книгой. Возможно, я и преувеличил. Однако, встретившись с этой огромной коллекцией книг, я как будто впитал жизненный опыт старика, которого вживую никогда не видел.

Осмотревшись в кабинете, я смутно начал понимать, что здесь есть свои правила. На первый взгляд казалось, будто тома расположились хаотично. Но тогда кабинет не выглядел бы так аккуратно. Комната, где книги лежат как попало, похожа на склад, даже если в ней тщательно убираться. Думаю, у каждой комнаты есть одна главная тема.

В первой, где стоит письменный стол, с одной стороны собраны пьесы и оригинальные работы Сэмюэла Беккета, а также рецензии. Еще здесь Сартр и Камю. Темой этой комнаты я определил «абсурдизм».

Во втором помещении мне бросились в глаза «Дон Кихот» Сервантеса и произведения Кеведо, собранные в нескольких изданиях. Я увидел несколько томов «Дон Кихота» в довольно старых кожаных переплетах. Должно быть, он привез их из путешествий за границу во времена своей молодости. Кроме того, похоже, у него имелись все работы Умберто Эко, опубликованные в Корее. Тема комнаты – «юмор».

В третьем помещении по сравнению со вторым было больше современных произведений. Первой мне бросилась в глаза немецкая версия полного собрания сочинений нобелевского лауреата Томаса Манна. Здесь также было полное собрание сочинений Оэ Кэндзабуро на японском языке. Я дал этой комнате имя «ирония».

Выбирая тему для каждого помещения, я всё время прокручивал в голове голос старика из видео. «Книга… Кель… Гу-у-у… Лелия…» Чего же он хочет? Какую книгу так отчаянно ищет?

Через несколько часов я подустал и сел в кожаное кресло в первой комнате. Оно было настолько удобным, что я чуть не заснул. Стол, должно быть, тоже был сделан из качественных материалов: глубоко вдохнув, я почувствовал слабый запах дерева. Я полностью откинулся на спинку кресла и погрузился в свои мысли. Казалось, в ушах продолжал звучать сухой голос старика. А когда я закрыл глаза, то почувствовал, будто он рядом со мной в этой комнате, и мое сердце замерло. Тут мне в голову пришла мысль. А вместе с ней и уверенность, что именно это правильный ответ.

Просидев на стуле минут двадцать – тридцать, я встал и подошел к книжной полке в надежде, что моя мысль окажется верной. И даже если я окажусь неправ, я желал, чтобы мои чувства передались старику. С такими мыслями я взял с полки старую книгу.

– «Религиозная мысль Келькеголя». Интересное название, – сказала с улыбкой госпожа Ч., получив книгу.

– Книга старая. Сейчас его имя пишется как «Кьеркегор». Это великий религиовед, а книга – его критическая биография.

– Келькеголь, Кьеркегор… Действительно, похоже на название, которое пытался произнести дедушка. Завтра я пойду в больницу и покажу ему книгу. Вам было нелегко в душном кабинете, да? Спасибо.

– Не за что. Я получил важный опыт, осматривая такой замечательный кабинет.

Уже вечером следующего дня госпожа Ч. снова мне позвонила и сообщила хорошую новость: дедушка увидел книгу и обрадовался. Голос женщины на другом конце провода тоже показался мне довольным.

– Он увидел книгу и улыбнулся. Мама говорила, что, когда показывала ему другие книги, не было никакой реакции. Спасибо вам большое.

Услышав это, я тоже обрадовался. Но осталось проверить кое-что еще.

– На этот раз книгу принесли ему лично вы?

– Да, я сама принесла книгу дедушке. Но как вы догадались?

– Была причина. Кстати, когда вы показали ему книгу, он не делал ничего особенного?

– Очень радовался. Улыбался и долго держал меня за руку.

– Вот как. Теперь мне кажется, что верным было второе мое предположение.

Госпожа Ч., немного помолчав, спросила меня серьезным тоном:

– Что за два предположения?

– Первое – что дедушка искал именно Кьеркегора. А второе – возможно, в том видео он пытался произнести не название книги и не имя автора. Так что мы поняли всё неправильно.

– Но что это, если не имя автора и не название книги?

– Я думаю, он называл ваше имя, госпожа Чхэ Гоын. Имя своей внучки.

– Мое… имя?

Когда я сидел в кресле в его кабинете, мне в голову вдруг пришла такая мысль. Я подумал, что больше всего на свете пожилой мужчина дорожил не книгами, а своей единственной внучкой Чхэ Гоын. Хотя я мог и ошибаться.

Госпожа Ч. снова ненадолго замолчала. Я решил, что сморозил что-то лишнее, и мне стало стыдно. Одного разговора о книгах вполне хватило бы, чтобы завершить дело на приятной ноте. Некоторое время спустя госпожа Ч. ответила с улыбкой в голосе:

– Думаю, оба ваших предположения верны. Дедушка всерьез интересовался религией. Уверена, его обрадовала книга о Кьеркегоре. Да и я тоже давно у него не была. Не знаю, что на душе у дедушки, но думаю, что нужно чаще его навещать. Благодарю вас и за это.

Положив трубку, я почувствовал облегчение: с души будто камень свалился. А затем я вдруг вспомнил, как растерянно смотрел на десятки тысяч книг, и мое сердце забилось быстрее. Это был прекрасный кабинет, в котором чувствовалась жизнь.

И до сих пор у меня перед глазами живо предстает образ внучки, которой старик дорожил не меньше, чем религией. Может быть, в конце жизни нежные чувства к одному прекрасному человеку оказались такими драгоценными, чтобы обменять на них библиотеку с десятками тысяч книг? Не это ли ирония жизни? А ведь если подумать, и книгу о Кьеркегоре я нашел в месте, которое назвал «комнатой иронии».

Все книги, как и жизнь, ироничны. Ведь они наполнены историями из жизней людей, написавших их.