Текст книги "Цитадель тайны (СИ)"

Автор книги: Юля Ова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

15 глава

Перед глазами была темнота. Все кружилось. Какофония звуков, нестерпимый гул. Черная земля под ногами, трава, речное дно, залитое кровавойводой. Все прыгало пред глазами, мельтешило до головокружения.

Йоми шел, едва переставляя ноги, падал, в который уже раз, Амэ и Уно поднимали его, и они шли дальше. Вновь эта невыносимая гонка, безостановочное и бессмысленное движение вперед. Уно толкал Йоми, ему все казалось, что он медленно идет, а он не мог быстрее.

Он очнулся не сразу, не сразупришел в себя. Он все время шел, шел и падал, и вновь шел. Всякий раз друзья по несчастью поднимали его на ноги, и он плелся за ними следом, ничего не соображая. Его хлестали ветки, цеплялись за одежду и волосы. Передо глазами мелькали ноги Амэ и то и дело слышались возгласы Уно, призывавшего идти быстрее.

Зачем? Зачем идти быстрее? От этого же ведь не сбежишь.

Все вокруг воспринималось отрывками, мельтешением теней и красок. Почти как воспоминания о прошлой жизни. Кажется, они шли вниз по реке, а может, и нет. Ноги Йоми промокли, одежда была в грязи, волосы свисали сосульками, прилипали к лицу. По лицу хлестали ветви, посеребренные светом луны и миллионов звезд. День закончился, а он даже не заметил. Он ничего не замечал, ведь глаза его застилали слезы.

Йоми опять запнулся и упал, а Уновновь поднял его на ноги и поволок дальше. Амэ отстал и плелся позади. Он тоже падал, но, молча вставал и шел дальше.

Они долго шли, но Уно так и не отпустил руку Йоми, который едва ли что понимал. Он воспринимал окружающий мир как рассыпанные пазлы. Но на самом деле ему хотелось, чтобы все исчезло.

Куда исчезало время между его падениями? Он вновь упал, а Уновновь поднял его. Сколько раз это повторялось?

Откуда-то донесся плеск, запах рыбы и тины. Ноги промокли, в обуви хлюпало. Сколько он не замечал этого?

Уно наконец-то отпустил его руку, но то и дело оборачивался и смотрел на товарища, словно тот мог исчезнуть. Знал бы он, как сильно Йоми хотелось его убить, но он не мог пошевелиться. Только ноги почему-то продолжали шагать, словно против воли.

Раздался еще один плеск, затем пыхтение и фырканье. Амэ упал, окунувшись в омут ручья с головой. Упал молча. А ведь он всегда жаловался. Нужно было бы помочь ему выбраться из воды, но Йоми даже не обернулся. В голове пронеслась мысль, а не будет ли приятно удерживать его подводой до тех пор, пока он не перестанетбороться за свою жизнь.

Обхватив голову руками, Йоми бросился вперед и бес сил упал на другом берегу.

Солнце уже давно взошло. А он и не заметил. Небо было сплошь затянуто тонкими неясными облаками, и оттого казалось грязно-белым. А солнце сквозь эту напоминало раскаленную дыру в преисподнюю.

И прошедшая ночь и наступившее утро казались сплошным кошмаром, дурным сновидением, от которого не сбежишь, не дождешься пробуждения.

На этот раз Йоми очнулся, упав в воду. Едва держась на дрожащих ногах, он выбрался на берег небольшой запруды, упал в траву и забылся тревожным сном. А когда проснулся, так и не мог понять, сколько они оставались здесь, у этой заводи. По ощущениям – целую вечность, но диск солнца, на который он смотрел не отводя глаз, будто бы и не сдвинулся с места.

Уно долго не отходил от воды. Кажется, его тошнило, наверно съел что-нибудь не то. Он долго поласкал рот, скреб руки и лицо песком, а затем, до нитки промокнув, повалился в траву между Амэ и Йоми.

– Ну и чего мы разлеглись, а-а? – голос его дрожал от слабости. – Нужно идти дальше.

– Давай еще отдохнем немного, – запротестовал Амэ. – Мы и так почти всю ночь шли.

– На том свете отдохнем, когда от голодасдохнем. Йоми, я же правильно говорю? Йоми, ты чего молчишь?

Уно все же настоял на своем и меньшечемчерез час онипошлидальше. Онишли без остановок и привалов. Уно подгонял спутников, непрестанно бранился и все шел вперед, проламываясь черезкусты и буреломы. Амэ ворчал, стенал, ныл и жаловался поочередно, но на Уно это нисколько не действовало. Он как полоумный шел вперед, утверждая, что нельзя останавливаться.

Вскоре солнце закатилось за горизонт. Небо за раскидистыми кронами деревьев заполнилось бесчисленными звездами, миллионами крохотных белых точек, ничего уже не значивших для горстки выживших людей.

– И как он только находит дорогу в такой темноте, – пробормотал Амэ, привалившись к дереву, а затем окликнул Уно. – Да стой же! Куда мы идем? Куда мы так спешим?

– Не отставай. Йоми, ты тоже не отставай!

– Не отвечаешь? Ну и не надо. Сдается мне, ты и сам не знаешь, куда мы идем.

Когда взошла ущербная луна, идти стало чуточку проще. А Уно все шел вперед. Амэ казалось, еще немного и он упадет, и уже не сможет подняться.

За всю дорогу он не услышал от Йоми ни единого слова. Раньше за ним такого не наблюдалось. Он всегда пытался поддержать товарищей добрыми словами. Почему он всего за несколько дней так пал духом?

– Уно! – позвал Амэ.

– Что?

– Куда мы идем?

– Вперед.

– Куда вперед?

– Хватит отвлекать меня, – прорычал Уно, оборачиваясь.

– Я больше и шага не сделаю, пока не отдохну! – негромко проговорил Амэ и без сил рухнул под ближайшим деревом, – а ты как хочешь.

– Ладно, привал так привал, но на рассвете мы пойдем дальше.

Амэ истерично засмеялся, когда увидел, что уже начало светать.

Йоми, не глядя прошел дальше. На какой-то миг Амэ мне показалось, что он не собирается останавливаться. Переставляя ноги как зомби, он отошел прочь от спутников на несколько шагов и, достигнув пригорка, освещенного луной, упал на колени. Сначала он смотрел на темное еще, усыпанное звездами небо, а затем опустил голову.

– Что же я наделал, – шептал он, раскачиваясь взад и вперед, – что же я наделал.

Амэ не сразу понял, что он плачет. Видимо, ему было очень плохо, и совсем не осталось сил сдерживать слезы.

В одночасье мир стал дурным сном. Даже после катастрофы, когда миллионы людей погибли в считанные дни, и многие из них прямо на глазах Амэ, он не чувствовал себя так отвратительно и опустошенно. Тогда он знал, что нужно прятаться, скрываться ото всех, бежать не известно от чего, вздрагивать от любого шума. А что делать теперь?

Хотелось умереть, но это никогда не было выходом.

А Сон все никак не желал стать для Йоми спасением. Оставалосьлежать и ждать, когда Уно проснется и пойдет дальше. Йоми лежал, не обращая внимания на холод и колючие ветки под боком. Луна становилась бледнее, а небо голубе. Вскоре верхушки деревьев окрасились нежно-розовым.

Мысли давно остановились, но он продолжал слышать шелест листьев.

Йоми разбудил кого-то, когда переворачивался на другой бок. Кажется, Амэ. Он тяжело вздохнул и открыл глаза, большие и черные. Несколько минут он прислушивался к дыханию Уно и Йоми, а тот боялся пошевелиться. Ему мне не хотелось вновь тревожить друга своей бессонницей, наполненной тревожными, но пустыми думами.

Размеренное посапывание Уно, лежавшего с другой стороны от Амэ, убаюкивало, но сон никак не шел.

Йоми никак не мог понять, сколько прошло времени. Нет, не со дня катастрофы, это-то он как раз знал, хотя не могпринять душой. Он никак не могупонять сколько прошло времени после того, как они убежали после убийства. Не могпозабыть об этом, не мог перестать думать.

Они ни разу не разговаривали об этом, не вспоминали даже о том, что из тех событий не было ужасным. О том маленьком кусочке нормальной человеческой жизни. Ни разу. Не вспоминали и о Лилин. Не вспоминали о ее бункере, о ее огороде, на котором впервые повстречались. Не вспоминали и о непомерном сроке своей, теперь возможно бесконечной жизни. Но, может, это и к лучшему, ведь прошлого не вернуть, и не изменить.

Они вообще почти не разговаривали. Все стало точно так же, как было до тех событий. Почти. Уно вдруг начал петь.

Они шли каждыйдень. Оникаждыйдень куда-то шли. Йоми и раньше не обращал внимание на то, куда. А сейчас ему просто не хотелось этого знать. Он жил по инерции, и его это вполне устраивало.

Он завидовал Уно и Амэ. Они казались беззаботными. Как это у них получалось? Как они могли вести себя так, словно ничего и не было?

Амэ было больно смотреть на Йоми. Он казался мертвым. Неживые глаза на бесстрастном лице. Частенько от его взгляда становилось не по себе.

Сколько времени прошло? Он совсем потерял способность ориентироваться в нем. Череда одинаковых дней и ночей. Иногда один день растягивался на десятки, а порою сложно вспомнить, сколько раз со дня, что был накануне, всходило и заходило солнце.

Как же было порой невыносимо смотреть на все это великолепие возрожденной планеты. ИногдаАмэ начинало казаться, что нигде на свете, даже там, гдекогда-то были пустыни или ледники, не осталось и пятачка, не поросшего лесом. Природа все же победила человека. Окончательно и бесповоротно. Скоро, когда растительность поглотит руины городов, совсем не останется никаких следов человеческой цивилизации. Может быть, и людей не останется.

Кругом все было настолько одинаковое, что казалось, что ты бредешь по кругу. А может, и правда они ходили по кругу?

Что-то вдруг нашло на Йоми и он впервые за долгое время шел впереди. Как всегда, молча. А Амэ и Уно плелись позади, едва переставляя ноги, и изредка перекидывались редкими фразами.

Йоми надоело видеть впереди себя сутулые спины Уно и Амэ, бездумно бредущих вперед и изредка переругивавшихся. Они даже иногда шутили, правда тоже бездумно. Впрочем, Йоми уже давно не было до этого никакого дела. Иногда ему казалось, что они просто идем рядом в одном направлении, не больше.

С самого утра, когда они только проснулись, как всегда голодные, Йоми пошел впереди. Есть было не чего, поэтому и задерживаться смысла не было.

Невозможно сказать, что заставляло их идти, хотя, Йоми наверно не смог бы долго оставаться на одном месте, ведь тогда отсутствие смысла в жизни стало бы очевиднее. У их бесконечного странствия не было цели, поэтому какая разница, кто уныло бредет впереди, а кто идет следом.

Лес стал как будто ухоженнее, словно сад. Лесные деревья встречались реже. Остались только тоненькие статные березки и высокие полувековые ели. Остальное пространство заполонили усыпанные спелыми плодами фруктовые деревья.

Развесистые кусты черемухи и боярышника терялись среди кустов вишни, сливы и яблони. В этих краях можно было бы вполне сносно жить. Ягод и фруктов с лихвой хватило бы для сытой жизни, хотя они и так уже одной травой питались, а такхотелось хлеба или мяса.

Вскоре среди дикого сада вырисовалась отчетливая тропинка, причем явно не звериная, она появилась передо Йоми, словно из ниоткуда. Широкая, впору вдвоем идти, щедро присыпанная рыжей сухой хвоей. Такая знакомая. Йоми устремился вперед, не зная чего ожидать.

Плавной дугой тропа обогнула плотную рощицу и уперлась в невысокий беленый заборчик. А за ним в тени абрикосов показалась ажурная деревянная беседка, крытая шифером. Такая же белоснежная, как и раньше.

– Ну, ты и следопыт! – воскликнул Уно, обогнав товарища. – Давно нужно было тебя вперед пустить.

Йоми вцепился в верхнюю перекладину забора, доходящего ему едва ли до середины бедра, словно утопающий в спасательный круг, и, запрокинув голову, уставился на все снизу вверх. Он старался убедить себя, что это лишь сходство. Ведь скорее всего этот огород принадлежит кому-то из той же общины. Тогда стоило бы уйти поскорее, но Йоми страстно желал увидеть заброшенные и заросшие грядки, те самые, за которыми некому было ухаживать.

Но все было в порядке. И это был огород Лилин.

Аккуратные кустики помидоров, заломанные, подвязанные, увешанные спелыми плодами; длинный парник с огурцами, а рядом с ним точно такой же с арбузами. Все почти так же как и в прошлый раз. Почти. Сейчас вдоль забора по всему периметру огорода растянулись пышные клумбы с белыми и нежно-голубыми цветами.

Самый обычный огород вызвал у Амэ такое небывалое волнение, что, казалось, на некоторое время он позабыл обо всем на свете. Он показался ему чем-то неземным. Уно, по-видимому, подумал точно также. Он хищно уставился на спелые овощи, особенно на кроваво-красные помидоры. Кажется, он обдумывал, как проще перебраться через заборчик.

Йоми казался взволнованным. Он внимательно вглядывался в заросли фруктовых деревьев на другой сторонеогорода. Там угадывалась тропинка, ведущая куда-то вглубь леса. Он стоял неподвижно, крепко вцепившись в низенький заборчик. Его широко распахнутые глаза пробежались по периметру огорода, по всем грядкам и парникам, затем он посмотрел на Амэ и Уно, а в его глазах было непонимание.

За то недолгое время, когда Амэ разглядывал Йоми, Уно успел разрешить для себя всю ситуацию и даже пришел к конкретному решению.

– Уно, ты куда лезешь, – Амэ попытался урезонить товарища. – Вдруг его охраняет огромная псина волчьих кровей, или какой-нибудь головорез с обрезом и огромным тесаком наперевес.

Уно замер с занесенной над заборчиком ногой, видимо задумался над словами Амэ. Так и не сменив позы, он окинул огород внимательным взглядом и, не увидав ничего опасного, решил продолжить манёвр.

Звуки шагов, приглушенные шелестом травы, заставили его вновь замереть.

Из-за стены малины, усыпанной цветами и ягодами, вышла невысокая русоволосая девушка. Йоми тот час узнал Лилин. В джинсах с протертыми коленями и яркой футболке. Она нискольконе изменилась, только разве что волосы подстригла так коротко, что они торчали в разные стороны.

Амэ глянул на Уно, застывшего столбом, затем перевел взгляд на Йоми, ошарашено разглядывающего девушку.

– Здравствуйте путники, – девушка поприветствовала их усталым и кажется чуть дрожавшим голосом, – меня зовут Лилин.

Уно подался вперед, видимо вспомнил, наконец, что он главный.

Йоми не сразу заметил, что его глаза наполнились слезами. Только когда обжигающая капля прочертила на его щеке пульсирующую линию. Это она, этоЛилин! Остальное в одно мгновение стало для негоневажным. Десятки мыслей смерчем пронеслись в голове, оставив ее совершенно пустой. Он, не находя слов, задыхался от безграничного счастья.

– Искренне прошупростить нас за непрошеное вторжение, – смущенно проговорил Уно, отстраняясь от забора и приветственно склонив голову, – меня зовут Уно, а это мои друзья: Амэ и Йоми. Мы путешествуем в поисках места, где смогли бы спокойно жить.

Судорожно вздохнув, Йоми отшатнулся от заборчика, едва не упав, и уставился себе под ноги. Как он мог не догадаться раньше, что и Уно и Амэ все забыли? Теперь-то Йоми понял, почему никто из них ни разу не заговорил об этом.

Но почему он не забыл? А что же Лилин?

Лицо девушки было непроницаемо, она серьезно обдумывала слова Уно, словно услышала их впервые. Она неотрывно смотрела ему в глаза. Так долго. Затем перевела взгляд на Амэ, стоявшего рядом с Уно. Затем на Йоми.

Неожиданно налетел легкий ветерок, растрепав и без того взъерошенные волосы бродяг. Зашумела листва. Воздух наполнился гомоном птичьих голосов и запахом цветущих слив. Белоснежные лепестки посыпались в траву.

– Да, Лилин, – прошептал Йоми, – ты права: помнить больно.

Амэ резко обернулся, не успев даже задуматься над словами Йоми, не успев решить, есть ли в них смысл. Он не ожидал увидеть в его глазах друга слезы. А Лилин, наконец, улыбнулась и вздохнула с облегчением. Улыбка, легкая, едва заметная преобразила ее лицо. Глаза, казавшиесябесцветными, приобрели глубокий серый цвет, наполнились жизнью. Амэ и Уно словно перестали существовать, причем, не только для Лилин.

– Кхм, – прокашлялся Уно, шаркнув ногой. Кажется и этот бесчувственный чурбан заметил искорку зарождающихся чувств.

– Извините меня, – воскликнула Лилин. – Я так давно ни с кем не разговаривала, что, кажется, позабыла, как это делается. Вы же наверняка голодны? – она проговорила все это на одном дыхании, как давно заготовленную фразу и при этом так и не отвела взгляда от Йоми. – Надеюсь, вы согласитесь разделить со мной обед.

Ответом была тишина. Уно продолжал топтаться на месте и молчать. Кажется, красноречивой приветственной фразой он исчерпал весь свой лимит слов, а Йоми продолжал улыбаться как дурачок и держаться за забор. Амэ пришлось взять инициативу в свои руки.

– Если мы не помешаем вашим… твоим планам.

– Что вы! Конечно, не помешаете. К тому же, я как раз собиралась обедать.

– Но нам нечего предложить взамен.

– Достаточно будет вашей компании. Не стесняйтесь, у меня полно еды.

Обед был потрясающим. Амэ давно так сытно не ел, к тому же сидя за столом и используя столовые приборы. Поначалу это казалось ему диким, и он все ждал, когда же вилка выпадет из его отвыкших рук.

Вместо эпилога

С каждым прожитым годом, каким бы незаметным он ни казался, я все больше убеждалась, что зря придумала себе эту миссию. Пусть бы все шло… само, без чьего-либо руководство, ведь человек не имеет правабрать на себя роль бога. Никогда всевышний н будет говорить человеческими устами. Если ему будет нужно, он скажет своеслово без посредников.

Я каждый день убеждала себя, что никогда не пыталась казаться всевышним. Все чаще я повторяла себе, что я всего лишь человек. ЧЕЛОВЕК! Точно такой же, как все остальные, только мне посчастливилось оказаться первой. Посчастливилось? Больше всего это было похоже на проклятие.

И дня не проходило без мысли о том, чтобы все бросить и уйти. Я не имела правабраться за это, но от принятого когда-то решения не имела права отступиться, сколько бы сил и времени это не потребовало.

У Йоми наконец-то получилось перешагнуть эту невидимую черту. Совсем недолго осталось ждать, когда он вспомнит все, что позабыл. Это сложно назвать наградой за успех. Он сказал, что помнить больно. Но больнее всего, когда начинают возвращаться неприятные воспоминания, а они, эти забытые воспоминания – самые неприятные.

Неприятные? Хочется засмеяться, зайтись безумным хохотом. Эти воспоминания ужасны.

Сможет ли Йоми простить себя за мою кровь на своих руках? А за то, что случалось это не единожды?

Не пытайтесь постичь больше, чем требуется для жизни, иначе жизньэтастанет невыносимой от своей пустоты и бессмысленности.

Посвящается Опере Небоскребов.

Май 2013

Переработано: ноябрь 2017