Текст книги "Цитадель тайны (СИ)"

Автор книги: Юля Ова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

7 глава

Лилин ушла, и время стало тянуться подобно резине, по крайней мере, для Йоми. Ребята досмотрели фильм, затем другой, третий, съели весь попкорн и чипсы, выпили две большие бутылки газировки и отсидели себе все, что можно. Затем отправились играть в бильярд. Пока Йоми с Уно разыскивали шары, взвешивали кии в руках и любовались идеальной поверхностью сукна, Амэ отыскал на кухне, в одном из холодильников, пиво и полоски сушеной рыбы с солью и перцем. После трех партий, когда пиво закончилось, они отправились в спортзал, самым лучшим украшением которого, помимо двух десятков превосходных тренажеров, была голографическая панорама.

Полусферой накрывая зал, панорама до мельчайших подробностей имитировала лесной пейзаж с цветущими травами и десятком тропинок. Когда они вошли в комнату, включился свет, и картина ожила, наполнив помещение щебетанием птиц, перелетавших с ветки на ветку; подпорывамилегкого ветерка зашелестела листва. Первое время скитальцам было не до тренажеров, ведь они даже не предполагали, что технологии были настолько высокоразвиты.

Потом Йоми отправился в ванную. Он никогда раньше не задумывался над тем, что такое время. Секунды, минуты и часы. Секундыравны, минутыравны, и часыравны между собой. Они сменяют друг друга, измеряя время, тикая стрелками. Но все же время неравномерно. В замкнутом пространстве, особенно если нет окон, время идет особеннонеравномерно – рывками.

Наверняка ему это только казалось, но было такое чувство, будто Лилин оставила их однихнесколько днейназад. Йоми задавался вопросами: где она, когда вернется и почему он не ушел с ней.

Он простоял в душе, под обжигающими струями воды, больше часа и ему совсем не хотелось выходить. Он стоял с закрытыми глазами, опустив голову. Шум воды, ее шипение, заполняли собой тишину огромного пространства бункера. Здесь, в небольшой душевой кабине, заполненной паром, было намного уютнее.

Йоми надеялся, что ему лишь показалось, что вода, стекавшая по волосам и по лицу солоноватая.

Вода заглушала тишину, а когда шум исчез, она показалась звенящей.

Торопливо натянув свежую одежду на мокрое тело, Йоми полотенцем подсушил волосы и, едва сдерживая шаг, отправился искать своих товарищей. Он оставил их в спортзале, но где мог найти, понятия не имел.

Амэ отыскался почти сразу. Подперев руками бока, он стоял около единственной двери с двумястворками и о чем-то вслух размышлял.

– Если спуститься дальше, включится ли?

– Ты это о чем? – спросил Йоми, подойдя ближе.

Амэ вздрогнул с запозданием, словно не сразу услышал обращенный к нему вопрос.

– А-а-а, Йоми, это ты. Я лестницу нашел, она вниз ведет, только вот свет не включается, а тамтемнота, хоть глаз выколи.

– Не включается?

– Нет. Я, правда, дальше площадки не ходил, но думаю, он бы сразу загорелся.

– Ну, да. Может, нам туда не стоит ходить? Лилин сказала, что свет везде, кроме спален, сам включается, а если здесь не включается, то…

– Но это же явно не спальня! Наверное, что-то сломалось. К тому же, здесь не заперто. Можно конечно двери пошире открыть, но едва мы скроемся, свет в гостиной погаснет.

– Можно кому-то здесь постоять.

– Ну да! – воскликнул Амэ, заходя на лестничную площадку. – Стой здесь!

Пару минут спустя он позвал Йоми, и тот почти на ощупь присоединился к товарищу.

Внизу, за двумя широкими лестничными пролетами, обнаружился еще один этаж. По площади он, скорее всего, был точно такой же, как и верхний, названный Амэ жилым, но планировка здесь была совершенно другой, а высота потолков вдвое больше. Коридор, узкий и темный, простирался в обе стороны. Светились только панели магнитных замков на дверях.

– Я все же считаю, что нам стоит поскорее уйти отсюда, – пробормотал Йоми, не решаясь отойти от двери, ведущей на лестницу. – Видишь, и здесь нет автомата, и выключателей я что-то не вижу.

– А я и не ждал, что они здесь будут, – отозвался Амэ.

– А где Уно? – спросил Йоми, прижавшись к стене.

– Уно-то где?! Он в компьютерном зале.

– А-а-а! Кто бы сомневался.

– В коридоре свет не включается, – промурлыкал Амэ, продвигаясь вдоль стены к широкой двойной двери, не отмеченной красноватым огоньком замка, – а здесь… – он толкнул дверь и, зажмурившись от яркого света, на выдохе закончил фразу, – … включается.

Это был полноценный зал кинотеатра с рядами большущих мягких кресел на широких ступенях, с белоснежным полотном на вогнутой стене, с маленькой дверкой и двумя окошками проекторной.

Еще Йоми и Амэ нашли двери лифта, потребовавшего от них пароль.

Наличие лифта навело на мысль, что этажэтот не самый нижний.

Толкая каждую дверь, ребята выяснили, что те, что помечены огоньками – заперты. Так они дошли до концакоридора, упершегося в сдвоенные металлические двери, оказавшиеся не запертыми. За дверямиоказался маленький тамбурок и еще одни двери, покрытые звукоизоляционным материалом.

– Там же наверняка звуковая студия! – воскликнул Амэ. – Я не удивлюсь, если все именно так! Чего ты застыл? Пропусти!

Амэ ворвался внутрь, тут же вспыхнул свет. Восторженным восклицаниям бывшего музыканта не было конца.

По размеру студия совсем чуть-чуть уступала залу кинотеатра, а по своему наполнению напоминала нечто среднее между музеем и магазином – настолько огромна была инструментов ведущих марок.

– Ох, сколько лет я синтезатор в глаза не видел! – Амэ в мгновение ока сориентировался среди невообразимогоразнообразия. – Я самый счастливый человек на свете! Вот поиграю чуток, тогда и помирать не страшно будет.

Йоми следил взглядом за товарищем, суетившимся вокруг синтезатора, расправляя скрученныешлейфы, но всего спустя пару мгновение совершенно позабыл о его существовании. Еговнимание привлекли выстроенные в ряд на огромной подставке гитары с длинными грифами и толстыми струнами. Здесь были и акустические гитары и электрические. Перед одной из них, шестиструнной и выполненной под дерево, Йоми опустился на колени. Ему хотелось прикоснуться к ней, но он не смел. Казалось, что она может исчезнуть.

– Уно! – закричал Амэ, подбежав к двери. – Уно-о-о!

Но Йоми этого не услышал. Все для него прекратило свое существование, кроме этой гитары.

В игровом компьютере два десятка терабайт жесткого диска были забиты сотнями, если не тысячами игр на любой вкус.

Оставшись в благородном одиночестве, Уно принялся выполнять непростую задачу – подыскивать себе игру по душе. На осмотр всех категории ушло больше часа. В итоге он выбрал для себя несколько стрелялок, но, вместо того, чтобы приняться за игру, продолжил рыться в содержимом компьютера, правда, тщетно. Кроме игр ничего не было.

Закрыв очередное приложение – что-то из разрядаразвивающих игр, Уно нечаянно закрыл и папку, которую в тот момент исследовал, и вновь перед ним предстал рабочий стол без обоев и одинединственный ярлык – ссылка на библиотеку игр. И больше ничего: ни даты, ни времени, ни меню пуска.

Хотя какое-то смутное чувство – может то был голос совести, только очень тихий – нашептывало Уно, что так делать не хорошо, он все же продолжал взламывать операционную системукомпьютера. Очень уж ему хотелось увидеть все положенные ярлыки и ссылки на рабочем столе. Дело продвигалось с трудом, а все из-за того, что пользователь, под которым Лилин вошла в систему, был ограничен в правах, да так строго, что даже компьютер по всем правилам было невозможно выключить. Впрочем, выключать его Уно как раз и не собирался, да и сдаваться тоже.

– Аллилуйя! – завопил взломщик, когда ему удалось совершить задуманное.

Не в силах усидеть, он вскочил и принялсяприплясывать вокруг кресла, ведя его в танце

– Уно, ты гений, – промурлыкал он себе под нос, встряхивая челкой и обнимая высокую спинку кресла, – самый лучший, самыйумный, самый хитрый, самый-самый упорный, – закончил он свою хвалебную речь, уселся за стол, и выдвинул полочку с клавиатурой. – Так, что тут у нас есть.

А ничего особенного не было. Строка пуска внизу и ярлык «Мой компьютер» в левом верхнем углу. Блуждающим взглядом Уно осмотрел рабочий стол компьютера, не понимая, что же его беспокоит.

– Что? Пятнадцатое декабря две тысячи сто сорок восьмого года?

Я вылетел из кресла как пробка и принялся бегать вдоль ряда компьютерных столов, нервно кусая губы.

– А что собственно такого страшного? – пробормотал он, решительно подкатывая кресло к компьютеру. – Подумаешь, дата сбилась. Такое часто бывает. Может с батарейкой что? Да мало ли.

Поперебирав пальцами кнопки на клавиатуре, Уно потряс головой, отгоняя наваждение. Как он мог хоть на мгновениеповерить, что дата верна?

– На чем я остановился? – пробормотал он, глядя на разноцветную змейку заставки.

И только он собрался войти в библиотеку игр, чтобы загрузить стрелялку, которую мысленно пометил для себя цифрой один, как до него донесся дикой голос Амэ.

– Уно-о-о! – приглушенный расстоянием, и потому едва слышимый, крик друга заставил сердце сжаться до боли. – Уно-о-о.

Он уронил кресло и клавиатуру, когда мгновением позже опомнился и рванул на голос так, что чуть не запнулся о собственные ноги. За это мгновение он успел представить себе истекавшего кровью едва живого Амэ и Йоми, который уже не кричал.

Вылетев из компьютерного зала в гостиную, он сшиб большую обструганную доску, лежавшую до того на стойке, отделявшей кухню-столовую от гостиной. Успел, правда, отметить, что доска эта совершенно не вписывается в обстановку.

Повторившийся крик увел Уно к лестнице, о существовании которой он даже и не подозревал. Двумя широкими пролетами лестница увела взгляд куда-то вниз, в темноту. На мгновение он замер, гадая, действительно ли оттуда донесся голос Амэ. Светло-серые мраморные ступеньки светились в полутьме, звуки неуверенных шагов эхом разносились по лестничной шахте, дробясь о голые стены.

– Уно-о-о, – на этот раз голос Амэ был куда громче, и ближе, – Уно-о-о, быстрее!

Гадая, что могло случиться с друзьями, с единственными близкими людьми, что остались в этом сумасшедшем мире, и почему Йоми же все-таки не кричит, Уно бросился во тьму, сшибая углы. Тишина, заглушенная тяжелым дыханием и топотом ног, перестала пугать, как и темнота. Узкая светящаяся щелка между дверей в концекоридора прыгала перед глазами, сводила с ума, приближаясь медленно, как в кошмарном сне. Яркий искусственный свет ослепил Уно так, словно он несколько часов провел в темноте.

Уно готов был своими руками придушить Амэ, да и Йоми заодно, когда выяснилось, что ничего с ними не случилось, и никто не собирается их убивать.

– Уно-о-о! Уно, ты только глянь, – воскликнул Амэ, увидав вошедшего. – Это же настоящая сокровищница.

Он бегал вокруг синтезатора известной когда-то давно марки и теребил клубок проводов.

– Где же, где? – бормотал он себе под нос. – Это не то, и это тоже.

Он хотел подключить синтезатор, а Уно искренне зачем. Стоит ли ворошить прошлое, если все равно уже ничего не изменить и не вернуть?

Отыскав нужный шлейф, Амэ принялся не менее экспрессивно искать розетку. Уно отчетливо представил себе, что потом Амэ точно так же будет искать удлинитель, затем подключать аппаратуру, разыгрываться. Он на каждой репетиции себя так вел, и перед концертами.

– Нет! Не хочу вспоминать.

Уно немного удивился, что сказал это вслух. Амэ ничего не заметил. Он всегда был такой.

Уно обернулся, отыскивая взглядом Йоми, и не нашел его. Он встревожился, ведь тоттолько что был здесь, и закружился на месте, осматривая студию. Но стоило бы сразу догадаться, что Йоми там же, где и бас-гитары. Он, не видя ничего на свете, любовно рассматривал сверкающуюидеальным лаковым покрытием электрическую бас гитару. Рядом с ним длинный рядгитар, и все, как одна, блестели, притягивая взгляды.

В глубине студии расположилась барабанная установка и еще один, нисколько не меньший рядэлектрогитар, а за ним – ряд акустических гитар. Вдоль стеныстояли микрофонные стойки – не менее десятка. А пол напоминал террариум. Десятки проводов змеями вились вокруг ног. Уно даже показалось, что он слышал шипение.

Прокравшись по лабиринту техники, Уно миновал освещенную часть зала. Его очень заинтересовал темный угол студии и то, что он мог таить.

Белоснежный рояль. Он стоял на возвышении, словно экспонат, с отдельным, правда, выключенным освещением.

Такого количества брендовой, а следовательно дорогой музыкальной аппаратуры Йоми не видел ни в одной, даже самой шикарной звукозаписывающей или репетиционной студии. Видимо денегу Лилин действительно было очень много. Еще одним тому доказательство была шестиструнная электрическая бас гитара – тяжелая, из литого пластика, имитирующего фактуру черного дерева. Когда-то давно Йоми приобрел себе точно такую же, причем под заказ. Банковский счет при этом стал короче на пару нулей. Ту гитару делали по эскизам, нарисованным Йоми собственноручно. Я посвятил этому делу несколько месяцев жизни. Она была в единственном экземпляре.

Неожиданно с громким топотом в студию ворвался Уно. Бешенными, едва ли не светящимися глазами он осмотрел помещение от пола до потолка, а затем озверел еще сильнее, правда злость его длилась недолго.

Амэ принялся что-то лопотать, скорее всего, самому себе, раскручивая провода. Уно же, побледнев, принялся бродить по студии. Он уже делал третий круг, когда Амэ обратился к нему.

– Уно! Ты чего так долго, – воскликнул он, оторвав на мгновение взгляд от синтезатора. – Ты только посмотри кругом!

– Да я… – замялся Уно. – А ты чего орал, как будто тебя резали? Я чуть не убился на лестнице.

– А? – переспросил Амэ, недоуменно глянув на Уно. – А-а-а! Извини, я просто подумал, что ты должен это увидеть.

– Чему тут радоваться? – буркнул Уно, скрестив руки на груди, и еще раз, теперь уже хмуро, осмотрел студию.

– Вот бы сыграть, – протянул Амэ, мечтательно, и принялся распутываться очередной клубок проводов, – по-настоящему сыграть. Жаль, только, что не все мы здесь сейчас.

– Не все? – полувопросительно пробормотал Уно, выходя на свет из тонущего в темноте угла, затем тяжело вздохнул и сжал голову так сильно, словно желал раздавить. – Я такдавно не пел. Такдавно. Целую жизнь.

Между тем Амэ справился с проводами и опробовал синтезатор, он проиграл гаммы, как и всегда самозабвенно, с закрытыми глазами, то и дело переключая режимы, и, наконец, заиграл что-то до боли знакомое.

Звуки музыки скользили мимо сознания, возрождая в памяти воспоминания о выступлении, о том, когда они в первый и в последний раз исполняли эту композицию, так и не записанную. Показалось даже, что издалека доносятся овации поклонников, их крики поддержки.

Когда Уно запел, Йоми не сразу понял, что слышит его голос на самом деле, что он не является частью наваждения. Он все же не выдержал, хотя несколько лет назад клялся, что никогда больше не будет петь, утверждал, что давно позабыл все свои стихи. Он стоял рядом с Амэ. Он пел, и глаза его были закрыты. Голос, словно не размятые пальцы музыканта, слушался неохотно. Немного хриплый, он был как никогда проникновенен.

Йоми, напрочь позабыв и о сожалениях что она навеяла бас-гитара, подошел к товарищам, искренне жалея, что не подключил её. Его руки дрожали от желания коснуться струн, извлечь из них звуки, которые оттенили бы нежные ноты фортепиано. Когда Уно подобрался ко второму куплету, более энергичному, голос его сорвался и затих.

– Я так не могу, – пробормотал он, пятясь прочь от синтезатора и качая головой. – Где Юки и Андо? Почему я не помню, когда их не стало. Мы же ведь были вместе, когда это, – он развел руками, – когда все это началось. Где они? Где?

Но ответ на этот вопрос никому не был известен.

Уно вздохнул и направился к двери, где помедлил чуть-чуть, а затем повернулся к товарищам.

– Вы здесь будете? – спросил он.

Йоми пожал плечами в ответ и глянул на Амэ, стоявшего с опущенной головой.

– Как хотите, а я пойду наверх, – он ткнул пальцем в потолок, – поиграю в компьютер, пристрелю пару сотен каких-нибудь зомби. Может, полегчает.

Амэ, сглотнув слезы, выдернул шлей и, продолжая сжимать кулаки, отправился следом за Уно. Йоми оглянулся, чтобы еще раз увидеть гитару, как две капли похожую на ту, что была у негокогда-то, и бегом бросился догонять друзей.

Они были уже у лестницы, когда он выскочил в коридор.

– А, вот вы где, – послышался голос Лилин.

– Ага, – буркнул Уно.

Он окинул Лилин хмурым взглядом и, протиснувшись мимо, вышел на лестницу. Амэ прошел мимо Лилин молча и не поднимая головы.

– Уно, подожди! – закричал Йоми, поравнявшись с Лилин.

Глупо улыбнувшись, он зачем-то пожал плечами и прошел мимо.

– Уно! Почему ты вдруг вспомнил о них, мы ведь решили не говорить о них? Не вспоминать никогда?

– Почему я не могу вспомнить друзей, мне их не хватает, – донесся его голос издалека.

Йоми остановился, не в силах сделать следующий шаг, чтобы подняться еще на одну ступеньку, и прислонился к прохладной стене. Темнота лестничной площадки сгустилась, когда погас свет в гостиной.

– Им тоже вас не хватает, ребята, но вы еще неготовы. Совсем не готовы, – пробормотала себе под нос Лилин. – И, похоже, встреча эта опять переносится на неопределенное время.

8 глава

Иногда Йоми казалось, что в Уно скрываются десятки личностей, которые между собой не знакомы. Только что он был сам не свой от того, что увидел музыкальные инструменты, которые напомнили о друзьях, и вот уже как ни в чем не бывало сидит за компьютером, вцепившись в джойстик и остервенело вдавливая кнопку-курок. Казалось, что скоро электронная кровь зомби начет выплескиваться из монитора.

А Йоми уже в который раз почувствовал себя виноватым, да еще и самым неосведомленный. В последнее времяему все чаще что-то мерещиться.

Амэ сидел рядом и, нервно покусывая ногти, заворожено наблюдал за тем, как со всех сторон лезут зомби, падают замертво, разлетаясь кровавыми лохмотьями.

– Ладно, ребята. Вы как хотите, а я пошла. Разберетесь без меня, что к чему?

– Куда ты? – голос Йоми прозвучал испуганно.

Уно фыркнул, давясь смехом.

– Не хочется что-то мне здесь ночевать, – ответила девушка, – а уже поздно.

– Почему? Здесь же удобнее и безопаснее.

– Я здесь достаточно времени провела, – пробормотала она, прислонившись к стене. – Как представлю, что над головой несколько десятков метров камня, в дрожь бросает. Надеюсь, мне больше этот бункер не понадобится. По крайней мере, по прямому назначению.

Лилин никого не позвала с собой, хотя Йоми ждал, что позовет. Несколько мгновений она просто стояла и смотрела, ничего не говоря. И едва заметно качала головой.

Амэ, сидевший рядом с Йоми, демонстративно отвернулся и принялся рассматривать ногти, теперь опять аккуратно подстриженные. Уно продолжал играть, ни на что не обращая внимания. Он мог провести за игрой всю ночь, а Амэ собирался, едва Лилин скроется за дверью, отправиться в студию. Йоми и сам склонялся к тому же. Ему хотелось почувствовать упругие струны на кончиках пальцев. А еще он чувствовал, чточто-то не так.

Время вдруг побежало быстрее, только что Лилин стояла и качала головой, целую вечность, но когда Йоми на мгновение отвел взгляд, как будто исчезла. Она была уже на полпути к двери. Он собрался было окликнуть ее, с просьбой подождать его, но Уно опередил.

– Лилин, – крикнул он, оторвавшись от монитора и с хода закрыв игру нажатием ведомого лишь ему сочетания клавиш, – подожди минутку. Я хотел у тебя кое-что спросить.

– Да? – она остановилась и повернулась, но назад не пошла.

– Тут у тебя в компьютере время очень сильно сбилось, и дата. Мало того, что в компьютере на календаре сейчас зима, так и год черт знает какой. Я хотел исправить, но…

– Там нет никакой ошибки, сейчас действительно зима, правда, только по календарю, климат очень сильно изменился. Вы наверно и самизаметили это?

– Но год?

– А что год?

– Какой сейчас год? Там указан две тысячи стосороквторой.

Лилин выдержала паузу и, глубоко вздохнув, опустила голову.

– Там все правильно, – ответила она, глянув на гостей.

Никогда прежде Йоми не видел во взгляде человека столько боли.

– То есть как, правильно? – искренне изумился Уно.

В установившейся тишине его голос прозвучал несколько истерично. Он вскочил на ноги, кресло укатилось к стене, и замер, не сделав и шага. Он бестолково переминался, а Амэ и Йоми как сидели, так и остались сидеть.

– Посмотрите на это, – Лилин указала на отшлифованную временем доску с зарубками, которую, подойдя, подняла с пола, – ничего не напоминает?

– А я знаю! – просиял Амэ, подавшись вперед. – Это как в той книге, не помню название, о бедняге, попавшем на необитаемый остров. Он прожитые дни отмечал зарубками. Я, когда читал, представлял себе нечто подобное.

– Про Робинзона?

Амэ, улыбаясь во весь рот, закивал в ответ.

– Так и есть. Я начала делать эти зарубки шестнадцатого мая две тысячи двадцатьпятого года, на следующий день после того, как все это началось.

Йоми отвернулся, не в силах смотреть на боль, сквозившую в безжизненных сухих глазах Лилин, но лишь на миг.

– Здесь больше шести тысяч недель. Если точнее, – она пробежала взглядом по рифленой поверхностидоски, – точнее шесть тысяч сто сорок, я бросила это пустое занятие совсем недавно.

– Шесть тысяч сто сорок, – пробормотал Уно ошарашено, – это же… это же… Сколько это?

Лилин натянуто улыбнулась.

– Это… больше ста лет, – ответил Амэ, медленно и четко проговаривая слова.

На нем лица не было от шока. Бессмысленным взглядом он смотрел на свои руки, на растопыренные пальцы, с помощью которых только что подсчитал прошедшие годы.

– Да, намного больше, – согласилась Лилин, принявшись чересчур пристально рассматривать свой деревянный календарь, – намного.

– А почему мне кажется, что прошло не больше десяти? – этот вопрос Уно почти прошептал. – А почему мы до сих пор живы?

– Я не знаю, – ответилиЛилин, отставила доску в сторону и, резко отвернувшись, направилась к выходу.

Несколько мгновений тишину нарушали лишь легкие шаги Лилин.

– Ну, уж нет! – пробормотал Уно, тряхнув головой, словноотгоняя наваждение, и бросился догонять Лилин. – Что-то не хочется мне здесь ночевать.

Уно озвучил мысли, пришедшие всем им. От осознания того, что бункеру уже по меньшей мере полтора века стало не по себе. Человеческая цивилизация редко делала что-то на века, или даже на десятилетия, и потому те же самые десятки метров земли над головой, что еще полчаса назадказалисьнадежной защитой, стали вдруг подобны двум метрам над гробом.

Обратная дорога была похожа на ту, что они проделали несколько часов назад. Она сопровождалась точно таким же молчанием. Десятки, сотни, тысячи мелочей, в основномвоспоминания о скитаниях, одновременно пытались забраться в голову, мельтешили перед глазами, лишая способности мыслить.

В доме все было по-прежнему. Здесь, как и в бункере, не было ни единого намека на несколько прошедших десятилетии.

– Дайте мне несколько минут, и ужин будет готов.

В общем-то, ужинуже был готов, он стоял на еще не остывшей плите. Судя по размеру кастрюли с супом, а ее содержимого хватило бы человек на десять, Лилин ждала своих гостей к ужину.

– Да не стойте вы как истуканы, садитесь за стол. Амэ, будь добр, нарежь хлеб, он рядом с тобой. Вот нож.

– Ага.

Незнакомый ярко-красный суп с картофелем, мясом и овощами Лилин разлила по большим керамическим мискам, которые попросила Йоми достать из сушилки. Уно под руководством девушки разложил салат по тарелкам.

Уже к началуужина Лилин оставила попытки наладить беседу.

Когда Лилин встала, резко отодвинув стул, Йоми едва не выронил стакан из рук, а половину содержимого выплеснул себе на колени, но девушка даже не заметила этого. Ни слова не говоря, она принялась убирать посуду со стола.

– Тебе помочь?

Амэ и у Уномногозначительно переглянулись.

– Я сама справлюсь.

– Лилин, неужели ты помнишь все эти сто двадцать лет? – спросил Йоми, подойдя ближе.

Уно и Амэ, продолжая неспешно и даже демонстративно пить чай, постарались изобразить равнодушие, но у них это плохо получилось.

– Да, – ответила она после некоторого раздумья.

Посуда, кромекружек Амэ и Уно, уже давно была вымыта, пена почти сошла, но Лилин продолжала стоять, склонившись над мойкой.

– А ты не знаешь почему?

– Может быть потому, что когда все это началось, я была в бункере глубоко под землей. Мы же совершенно ничего не знаем о том, что тогда случилось. Не знаю.

Она пожала плечами, вытерла руки о висящий на дверце шкафа фартук, и отправилась в свою комнату.

– Извините меня, я пойду спать.

В то, что сказала Лилин, совершенно не хотелось верить. Но ей незачем было врать.

– Вы как хотите, а я тоже спать, – пробормотал Амэ, опустив свою кружку в мойку. – Хватит с меня на сегодня.

Он скрылся за дверью, не договорив фразы. Йоми выждал ровно столько, сколько Амэ могло потребоваться, на то, чтобы улечься в кровать, и отправился следом.

– Спокойной ночи, – прошептал он, на мгновение замерев около двери.

Уно остался один. Можно было сделать как Йоми, выждать минуту. Уно был уверен, зайди он в комнату, они оба притворятся спящими.

– Спокойной ночи, – прошептал он в пустоту.