Текст книги "Цитадель тайны (СИ)"

Автор книги: Юля Ова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

11 глава

В тот момент, когда пришел Йоми, Уно и Амэ пытались прочитать рукописную книжку, которую Амэ отыскал на полке. Йоми на мгновение мелькнул в дверном проеме и тут же ушел на кухню.

За окном начало смеркаться. Нужно было зажечь свечи, пока совсем не стемнело, но вставать не хотелось.

– Явился, – проворчал Амэ, перелистывая страницу, – и где его интересно носило?

– А мы сейчас у него и спросим.

Йоми между тем принялся греметь посудой.

– Так он нам и скажет, – хмыкнул Амэ.

– Думаешь, ему есть что скрывать?

– Я думаю, что он просто страдает от безответной любви.

– А, ты об этом! Может быть, – согласился Уно.

– Ходил, наверное, весь день вокруг дома, руки заламывал, локти кусал. Не удивлюсь, если сегодня ночью он будет выть на луну.

– Ну, Амэ, ты и загнул. Схожу, гляну, что он там делает, вдруг что-нибудь криминальное.

– Оно тебе надо?

– И то верно, – согласился Уно и вновь уставился в книгу.

Войдя на веранду, Йоми поставил пустую корзину на лавочку у двери и, в красках представив горячую встречу с хлебом и солью, шагнул на кухню, холодную и пустую. Занавески были задвинуты, печь давно остыла, тушеное мясо доедено, а опустевшая жаровня благополучно сохла в мойке, заваленной огромным количеством тарелок. Кто бы сомневался, что именно так и будет. А на пустомстоле в окружении хлебных крошек возвышалась банка из-под варенья. Крошек было столько, что из них с легкость можно было бы слепить целую булку.

Заглянув в спальню, Йоми едва устоял на ногах. По сравнению с тем бедламом, что был там, на кухне – стерильная чистота.

Есть хотелось как никогда прежде. Йоми недоумевал, как раньше обходился горстью ягоды или орехов в день. Нужно было бы приготовить что-нибудь съестное: суп сварить или рагу с овощами потушить, но сил не было совершенно, поэтому печь осталась холодной, посуда – грязной, а Йоми – голодным.

Вспомнив о консервах, которые Лилин оставила на разделочном столе, видимо предугадав, что готовить ее гости не будут, Йоми схватил первую попавшуюся. Открыл и, отыскав в сушилке одну единственную чистую ложку, отправился в спальню. К еде приступил еще по пути. Есть на ходу было не очень удобно, но Йоми никогда не был привередливым. Душу его грела искренняя надежда на то, что он прямо сейчас ляжет спать, причем, не заканчивая еды.

– Спокойствие Йоми! Только спокойствие, – бормотал я про себя, стараясь не закатывать глаза. – Ничто не стоит здоровых нервных клеток.

Сам по себе бардак, образовавшийся в комнате за время его отсутствия, никак не мог помешать Йоми улечься на свой диван, но вот огромная груда книг, наваленных на него, вполне. Он даже чуть не забыл отправить в рот очередную порцию консервированного мяса.

Амэ и Уно, кажется, даже не заметили его появления. Они всецело были поглощены чтением какой-то книги.

Амэ пребывал в своей излюбленной позе – он лежал на животе, на своей кровати, и неспешно, и даже лениво махал задранными вверх ногами. Он так сильно склонился над книгой, что будь его нос чуть длиннее, то наверняка касался бы страниц. Уно тоже был погружен в чтение. Сидя у изголовья кровати Амэ, он то и дело пытался боднуть его, и тем самым отвоевать себе хоть немного места над книгой. А вокруг грудами были навалены десятки книг, многие открыты, страницы порядком измяты. Заправленные некогда постели пребывали в таком состоянии, будто по ним топтались, даже постель Йоми. Покрывало было закинуто на спинку дивана, подушка на полу.

Но вместо злости и возмущения Йоми овладела апатия. Сунув ложку в рот, он скинул книги на пол и завалился на диван.

Мягкая белая фасоль в томатном соусе и тушеная курица – только это было важно.

Амэ и Уно не обратили внимания и на шум, с которым Йоми освобождал свое койко-место. Первым на него глянул Амэ, его взгляд задержался на товарище всего на мгновение и тут же метнулся обратно на пыльные страницы. Чуть погодя, видимо, когда до него дошел смысл всей картины, он медленно перевел взгляд обратно на Йоми. Тот поспешил отвернуться, думая, не притвориться ли ему спящим. Правда, с банкой в руках и с ложкой во рту у него это вряд ли получилось бы.

Только он закрыл глаза, чтобы в полной мере насладиться едой, и попытаться абстрагироваться от времени, места и компании, как его сотоварищи решили обратить на него свое внимание.

– Ты что такой странный, – поинтересовался Амэ.

– Устал, – буркнул Йоми.

– Опять за ягодами ходил? Или за грибами?

– Нет.

– Тогдагде был?

– Да какая те… – начал он грубо, но, оборвав себя на полуслове, сделал паузу, во время которой успел съесть пару кусочков мяса, успокоился, а затем продолжил, – я гулял, просто гулял. Ходил вокруг дома, шишки пинал. Думал о том…

– Ладно, – прервал его Уно, – потом расскажешь. Лучше подойди, посмотри, что мы с Амэ откопали на книжных полках. Правда, мы тут почти ничего понять не можем. Почерк ужасный.

– Я от силы с десяток слов понял, – добавил Амэ, – ну, как будто ногой писали. Вставай!

– Не хочу, я же только лег.

– Тогда потом не обвиняй нас в том, что мы тебе ничего не рассказываем, – выдавил из себя Уно.

– Ладно, сейчас соберусь с силами и подползу.

В тетрадь, а это была именно тетрадь, над которой, судорожно вцепившись в страницы, нависал Амэ, Йоми смотрел минут пять, но так ничего и не разобрал. Рукописные знаки показались емусмутнознакомыми, но абсолютно непонятными и даже бессмысленными. И все это время Уно не отрываясь смотрел на Йоми с надежной и нетерпением.

– Ну! – не вытерпел он.

– Что ну. Лично я ничего не понял, да я даже не уверен, что здесь вообще что-то написано, – то есть по мне, так тут просто каракули какие-то. Хотя…

– Что?! – перебил его Уно.

– Да не пойму никак. Хм, если здесь и написано что, то на каком-то иностранном языке. Не знаю.

– Не знаешь? – переспросил он.

– Уно, не тупи… – пробормотал Амэ, переворачивая страницу.

– А? Ах, ну да, ну да, ты же еще не знаешь? – Уно с досады замахал руками и не глядя вытащил из кипы книг, возвышавшейся на его кровати, одну, сунул ее Йоми в руки, а спустя мгновение вновь навис над тетрадью, тщетно пытаясь отвоевать ее у Амэ.

– И что? Что я должен делать с этой книгой?

– А? – переспросил Уно, продолжая разглядывать желтоватые страницы, испещренные таинственными каракулями. – А! Читай, попробуй прочесть что-нибудь.

– Но…

– Открой хотя бы, поразглядывай…

Йоми недовольно повиновался.

– Что за чертовщина, – воскликнул он, минутой позже вскочив на ноги. – Я же только чтоничегоне понимал ничего. Что это за язык?

– Я не знаю, – ответил Уно.

– Но вы ведь…

– И почему мы его понимаем, тоже не знаю. Теперь смотри сюда, – потребовал он.

– А что здесь?

– Да если б мы знали! Почерк кривой донельзя! А ты, как обладатель не менее жутких каракуль, всегда мог прочитать любую писанину, даже если ее и правда курица лапой.

Уно отстранился от книжки и повернул ее к Йоми, правда, для этого ее сначала пришлось отобрать у Амэ. Йоми наклонился пониже, пытаясь увидеть в растянутых строчках неведомых крючков буквы, которые всего минуту назад стали ему вдруг знакомы.

Словно по волшебству буквы, становились все понятнее. Не без боя отобрав книжку у товарищей, он принялся торопливо перелистывать страницы. Он перелистал книжечку от корки до корки, лишь на мгновение задерживая взгляд на каждой странице, выхватывая из текста предложения, словосочетания и отдельные слова. Содержание ее, насколько ему удалось понять, было похоже на сказку. Нереальными казались и даты, что были в ней обозначены, хотя они подтверждали, что Лилин сказала правду.

– По всей видимости, это дневник, – Йоми озвучил свое предположение. Ребята не могли не заметить, что мой голос звучит неуверенно, – только он какой-то странный. Чей он, как вы думаете?

– Посмотри, может, подписан, – предложил Амэ, придвигаясь ближе. – Должен быть подписан. Я бы подписал.

– Ну, ты это ты, – хмыкнул Уно, – ты же всегда писал дневники для кого-нибудь. А если человек пишет для себя, зачем подписывать?

Йоми внимательно осмотрел обложку, и снаружи, и изнутри, но ничего не нашел.

– Конечно, сложно судить по почерку, по начертанию букв. Ужасный, конечно, почерк, но мне кажется, что это писала женщина.

– Ты думаешь, это дневник Лилин? – спросил Амэ, выхватив книжечку из его рук. – Ты хоть что-нибудь понял, из того, что здесь накарябано?

– Здесь говорится, если я правильно понял, о жизни после катастрофы. О долгой жизни. Здесь нет никакого намека на то, кому он принадлежал, но…

– Но это дом Лилин, – закончил за него Уно.

– Да, я думаю, что это ее дневник.

– А долгая жизнь, это сколько? Сто двадцать лет?

– Ну да. Где-то так.

Йоми решил, что не стоит говорить им о том, что в разы больше, и что это не самое интересное, что он успел прочесть.

– Привет, ребята! – послышался жизнерадостный голос Лилин. – Извините, что исчезла без предупреждения, я торопилась, а вы так сладко спали. Мне не хотелось вас будить.

А ребята – три взрослых и далеко не мелких мужика – в ответ застыли столбами.

– Ли-ли-лилин, – заикаясь, пробормотал Амэ, вскакивая с кровати. – А мы тебя и не ждали уже… сегодня…

– Как я погляжу, вы без меня не скучали, – улыбнулась девушка, оглядев комнату. – Ну, да ладно. Пойдемте на кухню, я с собой кое-что вкусненькое принесла! Вы, наверное, проголодались тут без меня?

Еще раз глянув на гостей, и даже вроде бы вздохнув, она развернулась и вышла.

– Я вас жду! – крикнула она уже из кухни.

Лилин, судя по звукам, принялась растапливать печь, чтобы разогреть ужин, а гости, едва справившись с потрясением, повскакивали со своих мест и принялись наводить порядок в комнате. Книжки они как попалорастолкали по полкам. Поправилипокрывала на своих постелях, и даже занавески, поправили одежду и чинно важно, строем отправились на кухню. Уно вышел первым, Йоми за ним. Амэ несколько замешкался у двери.

– Ты чего там? – поинтересовался Йоми.

– Я сейчас, только положу кое-чтокое-куда, – с этими словами он торопливо отыскал среди книг дневник и убрал его себе подподушку, – почитаю на досуге, если, конечно, разберу хоть что-нибудь.

Лилин уже успела растопить печь. Чайник на плите уже закипал, рядом скворчал большой чугунок с обещанным угощением.

Стол был накрыт скатертью. Тонко нарезанный хлеб – свежий и ароматный; зелень – лук и чеснок; тарелки и кружки; а также заварочный чайник с порцией листовойзаварки были расставлены на столе в ожидании трапезы. Видимо Лилин не сразу вошла к своим постояльцам в комнату.

Лилин была в своем репертуаре. Гости уже сидели за столом добрых двадцать минут, а она еще даже не присела. Рассказ о своем путешествии она начала сразу.

– Я была у своей подруги.

– Из общины? – поинтересовался Уно, отщипывая кусочек хлеба.

– Да. Она живет с родителями, мужем и… детьми. Их хутор за горой, что видна с реки. Вот, это она вам отправила!

С этими словами Лилин поставила на стол на деревянную подставку чугунок и с видом первооткрывателя убрала крышку. Сию же секунду кухня наполнилась благоуханием пищи.

– Здесь картофель с грибами, – Лилин тут же принялась раскладывать съестное по тарелкам. – Вкуснятина! У Джин картошечка всегда изумительно вкусная получается, а уж с грибами и подавно?

– Грибы я люблю, – пробормотал Амэ, заворожено глядя на то, как Лилин накладывает ему румяные картофелинки и грибочки с приятной горкой, – особенно если с картошкой.

– Ну, это-то ладно, – продолжила Лилин. – А вот самое-то интересное…

Амэ дажеподалсявперед, позабыв, кажется, об ароматном блюде, стоявшем перед ним. Лилин хитро взглянула на Амэ, затемперевелавзгляд на Йоми и Уно, а затем поставила на стол большую сумку-холодильник.

– Та-дам!!

Выждав еще мгновение, она извлекла из сумки большую коробку с разукрашенным кремом тортом.

– Мы с Джин его вчера весь вечер стряпали!

Самым голодным оказался Уно. Первую порцию он смел с тарелки всего за пару минут. К тому времени Лилин только-только наполнила последнюю из четырех тарелок. А уже через полчаса не стало ни тушеного картофеля, ни торта. Правда Лилин успела припрятать кусочек на завтра.

Когда поздний ужин был закончен, Йоми с огромным воодушевлением принялся убирать со стола. Уно и Амэ тоже остались на кухне, они сидели за столом и о чем-то негромко разговаривали.

– Ужасно хочется принять ванну. Пойдете со мной? – спросила Лилин, вытирая руки полотенцем.

– В бункер? – спросил Амэ, отстранившись от Уно, – я не против. Я тоже был бы не прочь в ванне повалялся, и на синтезаторе сыграл бы, если можно.

– Конечно можно. Тогда собирайтесь.

12 глава

Когда всеобщие сборы, не обошедшиеся без суеты, завершились, они все вместе отправились в сторону реки. Амэ, едва они вышли на знакомую уже тропу, вприпрыжку пошел вперед. Уно плелся позади.

– Лилин, а у твоего бункера один вход, или еще есть? – поинтересовался Йоми.

До того они шли в тишине, потому неожиданный вопрос заставил спутников вздрогнуть. Всех, кроме Лилин, шедшей рядом,

– Нет, не один, но этот ближе. А почему ты спрашиваешь?

– А, да просто мне показалось, что тоннель от склада к бункеру не очень надежен. Он может обрушиться даже от небольшого землетрясения.

– Ну да, – согласилась Лилин. – Всего входов десять.

– Десять?! Я вчера весь день по лесу гулял и, по-моему, один вход нашел, но я даже подумать не мог, что их может быть десять.

Сзади послышалось недовольное бормотание.

Пытаясь представить, какую же площадь охватывает бункер Лилин, Йоми остановился. Если у бункера десяток входов, то он не может не быть огромным. За день парень обошел всю округу, а нашел только один.

– А где нашел? – поинтересовалась Лилин, подойдя к Йоми.

– С другой стороны горы, в отвесной скале. Он очень большой.

– Да, там есть вход. Номер шесть. Он ведет в ангар.

Тоннель плавно изгибался, уводя Лилин и ее спутников вглубь горы. Тусклая желтоватая лампа подпотолком, настолько же длинная и изгибающаяся, как и тоннель, почти не давала света.

– Лилин, а почему у тебя здесь такое странное освещение? – поинтересовался Амэ. – Чья была идея использовать неоновую трубку, да еще такой длины?

– Здесь во всем только моя больная фантазия, – ответила Лилин, набирая пароль на последней двери. – Чур, я первая в ванную! – воскликнула она, едва монументальная дверь встала на место.

Нисколько не задерживаясь, она юркнула в ближайшую спальню, а мгновением позже со свертком одежды наперевес – в ванную. Напевая что-то смутно знакомое, Лилин скрылась за дверью, но не успели ее спутники и шага ступить, Лилин окликнула их.

– Ребята! В той комнате, – она указала на дверь напротив ванной, – большая гардеробная. Там много мужской одежды. Не спрашивайте зачем. Сама не знаю. Может, подберете себе чего. Только пакеты не раскидывайте. Хорошо? Меня не будетгде-то час. Ну, не скучайте.

Плеск текущей воды, доносившийся из-за двери, заглушал все прочие звуки. Йоми прислушивался к нему, притаившись у двери. Пару раз Лилин неспешно прошлась по ванной взад и вперед, ее легкие шаги были едваслышны. И голос ее быледваслышен. Йоми было интересно, что же она напевает. Это было что-то знакомое, но он никак не мог вспомнить.

Йоми не собирался подслушивать, но ему хотелось слышать ее голос, чувствовать ее присутствие.

Затем все исчезло за бездушным шумом воды – Лилин включила душ.

Час. Так мало и так долго. Йоми скучал в гордом одиночестве.

Когда он, наконец, очнулся, то обнаружил, что Уно увлеченно играет на компьютере, сопровождая автоматные очереди нецензурными комментариями. И когда он только успел включить компьютер? А Амэ попросту исчез. Правда, всего несколько мгновений спустя до Йоми донеслись мелодичные звуки синтезатора.

Время шло до ужаса медленно.

Какое-то время он наблюдал за тем, как Уно убивает бандитов, скроенных под копирку, а когда ему надоело переживать за сохранность джойстика, ушел к Амэ. Но наблюдать за ним было еще невыносимее. Он полностью растворился в звуках красивой, разрывающей душу музыки. В какой-то момент Йоми показалось, что посреди студии осталась только оболочка Амэ, а сам он и правда растворился в музыке. От этого стало не по себе. Йоми с грустью посмотрел на Амэ еще раз. Затем бросил печальный взгляд на бас-гитару, к которой так ни разу и не прикоснулся. И вышел.

Обследовать бункер желания не было, и потому он отправился в комнату, которую указала Лилин, в надежде убить время за подборомподходящей для себя одежды и, как ни странно, этот процесс увлек его. Там было все, что только можно было себе представить: брюки и джинсы, рубашки и футболки; спортивные костюмы, нижнее белье, много обуви, и даже смокинги.

Йоми даже откопал точно такую же футболку, что была на нем.

Комната эта была похожа на небольшой магазин одежды, совмещенный со складом и с салономкрасоты одновременно. Ряды полок и вешалок с одеждой вдоль одной стены, несколько трюмо с большими зеркалами – вдоль другой, около них одноногие высокие стулья, и много всяких прибамбасов для ухода за собой.

Когда Лилин окликнула Йоми, он сидел и смотрел на свое отражение.

– Пойдешь в ванную? – спросила она.

– Амэ же собирался.

– Он так заигрался, что, по-моему, ничего не слышит и не видит.

– Да, с ним такое часто бывает… точнее, бывало. Ладно, тогда я пойду, – Йоми поднялся со стула и взял приготовленный сверток одежды, – правда, можно взять?

– Конечно, бери, они мне все равно не подходят, – попыталась пошутить Лилин, а потом улыбнулась и добавила, – бери и не парься.

Лилин окликнула Йоми, когда он выходил из гардеробной.

– С тобой все в порядке? – настороженно спросила она, подойдя ближе, – ты сам не свой.

– Да, вроде нормально, – ответил я, а затем, чуть помедлив, добавил, – тебе знакомо чувство дежавю?

– Да, случается иногда, правда сейчас, когда моя жизнь замкнулась вокруг этого бункера, это случается все чаще. А что?

– А меня это чувство в последниедни не покидает совсем. Ладно, я пошел.

Йоми аккуратно притворил за собой дверь и замер, прижимая к себе сверток с одеждой. Видимо задумался о чем-то. В чувство его привел едва слышный голос Лилин.

– Нет, не получится. Опять. Как же я устала.

Йоми тихонечко, стараясь не дышать, заглянул в гардеробную. Он не собирался подслушивать, не хотел пугать или расстраивать Лилин, но и уйти просто так не мог. Лилин сидела на стуле, на том же самом, на котором только что сидел он, и безучастно смотрела на свое отражение в зеркале.

– Все впустую, но нужно собраться с силами и продолжать улыбаться.

– Амэ! Амэ! А-амэ-э-э!!!

Он так заигрался, что не сразу услышал, что Лилин зовет его. Когда ее голос, наконец, достучался до него, он, не прекращая игру, оглянулся.

– Амэ! Оторвись на минутку, – попросила Лилин, – ты мыться будешь.

Клавиши обиженно квакнули.

– М-м-м, а можно попозже?

– Как хочешь. Я собираюсь туда, – она ткнула пальцем в потолок, – не хочется тут ночевать. Уно решил остаться, он тоже заигрался, только в компьютер.

– Он разлюбил музыку.

Уно разлюбил музыку, даже возненавидел. По крайней мере, он так говорил. А раньше он жил одной лишь музыкой

– Я надеюсь, что не разлюбил. Йоми собрался со мной идти, а ты как?

– Мне бы хотелось поиграть еще. Ты не против?

– Конечно не против. Играй, сколько душе будет угодно. Занимай любую комнату, какая понравится. И не забудь выключить тут все, когда пойдешь спать.

– Не забуду.

– Тогда пока, – она улыбнулась и помахала рукой на прощанье.

– Пока, – Амэ махнул рукой в ответ и повернулся к синтезатору.

Снова полились гармоничные звуки, заставлявшие радоваться и печалиться одновременно.

Йоми ждал Лилин в гостиной, сидел на диване и наблюдал за Уно, самозабвенно игравшем в бессмысленную компьютерную стрелялку. Он был так увлечен развернувшимся на мониторе побоищем, что далеко не с первого раза услышал, что Лилин зовет его.

– Уно. Уно!

Бесполезно. Еще бы, он ведь нацепил наушники и включил их на всю громкость.

– У-уно-о-о! – Лилин все же решилась потрепать его за плечо.

– Да?! – откликнулся, наконец, Уно, оттянув один наушник.

– Мы с Йоми пошли наверх. Амэ решил остаться.

– Кто бы сомневался.

– Я двери запирать не буду, просто прикрою. Чтобы открыть наружный люк, нужнонажать на самую большую кнопку на панели. Понятно!

– Ладно-ладно, я понял. Чего тут не понять? Пока, – отмахнулся он и вновь с головой погрузилсяв игру, где его персонажа за время короткой отлучки едва не убили. – Вот я тебя сейчас, дохлая тварь!

Йоми шел и представлял, что когда-нибудь этот путь станет привычным для него. Путь по извилистому тоннелю с тусклым неживым светом, мимо железной двери с кодовым замком, мимодесятка таких дверей; через склад с заваленными стеллажами и компьютерами наблюдения; по лестнице наружу, на волю, к солнечному свету. И между тем он был уверен, что все это, ну хотя бы лампы, освещавшие лестницу и днем и ночью, не перестанут быть для меня чем-то, что напоминает жизнь, которую уже не вернуть.

Лилин шла впереди, ее хрупкий силуэт казался Йоми таким знакомым и родным. Казалось, что она всегда шла перед ним, указывая дорогу. Все в ней было знакомо, и походка, и манера держать голову, и даже собранные в пучок на затылке волосы.

– Лилин! А как так вышло, что у тебя склад, совмещен с пунктом наблюдения, да еще и расположен он сразу за входом?

Они к этому времени дошли до двери, за которой скрыта лестница. Лилин окинула помещение туманным взглядом и принялась набирать на панели замысловатую комбинацию цифр.

– Ну, – проговорила она, когда дверь начала открываться, – я не планировала, что этот вход будет парадным. А стеллажи. Они стоят во всех помещениях, и больших и маленьких.

– Во всех?

– Ну, кроме жилого отсека.

– А-а-а!

Снаружи было темно. Высоко в небе висела полная луна, были видны тысячи искорок звезд.

Большую часть пути к дому они проделали в тишине. Лилин не проронила ни слова с тех пор, как люк опустился. Йоми тоже молчал. Сначала он молчалпотому, что не знал о чем говорить, а потом, когда нашел слова, никак не мог осмелиться нарушить затянувшееся молчание.

– Лилин?

– Да.

– Почему-то мне кажется, что я тебя давно знаю.

Лилин промолчала и только глубоко вздохнула.

Какое-то время они вновь шли молча. Йоми ждал, когда девушка ответит, но она продолжала молчать.

– Лилин?

Казалось, в этом безумном мире никто не слышит свое имя с первого раза.

– Лилин?! – повторил он в третий раз.

Она что-то промычала в ответ, но так и не повернулась, и даже напротив, втянула голову в плечи и уставилась себе под ноги.

Она шла немного впереди, отыскивая дорогу в ночном лесу. Буквально на полшага впереди. Она была совсем рядом, но казалась такой далекой, невыносимо. Йоми протянул руку к ее плечу. Это простое действие было знакомо ему. Именно этот момент. Его рука, тянущаяся к ней, а она уходит.

Лилин остановилась, но так и не повернулась.

– Лилин, посмотри на меня, – умолял он ее, но она стояла неподвижно и смотрела себе под ноги. – Ты плачешь? Почему?

– Не говори ничего, – попросила она, – я начинаю верить, что на этот раз получиться. А если нет? У меня не хватит сил пережить это еще и еще раз. Нет, не хватит. Это очень больно.

– Я не причиню тебе боль

– Ты не понимаешь…

Какая же она беззащитная, какая маленькая и хрупкая. Хотелось обнять, защитить, оградить от всего на свете. Йоми не понимал, как она жила здесь совсем одна.

– Лилин, я бы ни за что…

– Я не об этом, – хмыкнула она и подняла глаза, – очень больно все помнить.

– Все помнить? – откликнулся он эхом, – я хочу все помнить. Я не хочу забывать тебя. Мне кажется, что я очень давно тебя знаю. Это так?

Лилин молчала, но ее губы дрожали, словно она пыталась сдержать рвущиеся наружу слова. Я привлек ее к себе и обнял.

– Это не важно, все это не важно. Важно, что я тебя люблю.

Лилин всхлипнула и обняла Йоми, уткнувшись щекой в его плечо.