Текст книги "В плену у сказки (СИ)"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17

Последняя хрустальная туфелька

Комната была полностью перевернута: ящики выпотрошены, все кресла опрокинуты, кроме одного, на котором сидела Элла в окружении трех огромных волков. Запах мокрой шерсти смешался с ароматом разбитых духов, а на ковре отпечатались следы грязных массивных лап.

Такой лапой один из волков прижал Люцифера к полу. Кот распластался и почти не дышал, только периодически вздрагивал.

– Закрой за собой дверь и проходи внутрь, если не хочешь, чтобы я заставила своих мальчиков разорвать твоего кота, – с подчеркнутым безразличием произнесла Элла.

Я медленно закрыла дверь и, сделав несколько шагов, остановилась в центре комнаты. В голове звенела пустота.

Все действительно разрушилось, и прописанного сказочного сюжета больше не было. Спектакль закончился, и началась реальная жизнь, к которой я не успела подготовиться.

– Мышки на хвосте принесли весть, что ты от меня многое скрываешь, сестричка.

Я усмехнулась:

– Верно, но у тебя тоже есть тайны. Например, как ты ухитрилась протащить в замок огромных хищников? Давай ты отпустишь Люцифера, и мы спокойно все обсудим.

– Тебе стоит беспокоиться не о питомце, а о себе.

Глаза Эллы были покрасневшими то ли из-за слез, то ли из-за нервной лихорадки. Нездоровое возбуждение пропитывало каждое ее движение, из-за чего волки вокруг нее дергались и постоянно рычали.

– Что ты хочешь? – спросила я.

– Ничего… Просто забавно, как много у тебя вещичек интересных нашлось, – она указала на стол, где в ряд лежали зеркало, клубок и хрустальная туфелька. – С Феей-крестной дружишь, с Румпельштильцхеным, с принцем. Все у тебя прекрасно складывается. Теперь и настоящую любовь Эрику подарила, какая ты молодец!

Один из волков, крупный и поджарый, начал обходить меня по кругу, чтобы встать за спиной и перекрыть дверь. Я не двигалась, не сводя взгляд с Эллы. Ее красный плащ делал ее похожей на жнеца.

– А я? Как же я? – прошептала она. – Как же я, сестренка? Столько лет я пыталась быть правильной девочкой, чтобы заслужить счастье, но это не работало. Добренькие девочки остаются у разбитого корыта, а те, кто насмехался над ними, кто всю жизнь ими помыкал, в итоге получают все. – Она рывком поднялась и подошла к столу. – Почему ты заслужила, а я нет?

– Что ты собираешься сделать?

– Я всего лишь забираю то, что принадлежит мне по праву, – она взяла туфельку и начала разглядывать ее через лунный свет.

– Элла, не нужно. – я дернулась к ней, но волк за спиной предупреждающе зарычал, и пришлось остановиться. – Ты же не такая.

– А какая? Хорошая? – она, взвизгнув, рассмеялась. – Думаешь, имеет смысл оставаться хорошей после стольких лет оскорблений? Анастасия, да я же спала у камина с золой, чтобы не мерзнуть. Меня в этом доме любили только крысы. Я устала! Понимаешь⁈ Я хочу счастливой жизни. И всегда хотела.

– Даже если Ариэль выйдет замуж за Эрика, это не сделает тебя менее счастливой. Ты еще можешь найти свою настоящую любовь…

– Какая же ты глупая, – она разочарованно цокнула языком, – неужели не понимаешь? Больше всего на свете я хочу, чтобы вы все страдали так, как страдала я.

Из вороха мыслей, которые роились в этот момент в моей голове, проскочила одна, совсем нелепая и неподходящая. Я вдруг поняла, что такая Элла меня не пугала. Теперь она была… понятной. До ужаса идеальная, приторная и лицемерная кукла наконец сняла маску, и под ней оказался человек, сломленный, злой и несчастный.

– Пожалуйста, не совершай ошибку.

– Ох, не переживай, сестренка. Я только начала ее исправлять.

Размахнувшись, Золушка разбила хрустальную туфельку. И было что-то завораживающее в этих разлетающихся осколках, только вот вместе с ними рассыпался сказочный сюжет.

В комнате похолодело и посветлело из-за искр, в которых начала появляться Фея-крестная. Как назло, сейчас она впервые в жизни решила меня не подводить.

– Какая невоспитанность звать меня в столь поздний час…

В первую секунду она увидела меня и не успела ничего ни сообразить, ни сделать, когда волк всей тушей бросился к ней, навалился и опрокинул на пол. Старуха вскрикнула, палочка покатилась по полу, и время замедлилось.

По крайней мере, так мне показалось, потому что я увидела все в замедленной съемке: как лицо Феи искажается в ужасе, непонимании и боли, как Элла кидается за палочкой и как я сама бегу и пытаюсь схватить ее раньше.

Но третий волк быстро, одним прыжком сбил меня с ног. Я упала прямо к столу, чудом не ударившись виском о его край. Зверь навис надо мной, закрывая весь обзор: ни сдвинуться, ни даже понять происходящее.

– Биббиди Боббиди Бу.

Меня ослепил яркий свет. Кто-то закричал, возможно, даже я. Люцифер пронзительно и удивленно взревел, даже волки припали к полу и растерялись. Я открыла глаза и увидела Эллу, стоящую с вытянутой, чуть дымящейся палочкой. На ее лице – сумасшедшая улыбка. Ну а Фею-крестную отбросило к стене. Она ударилась, сползла на пол и затихла.

– Что ты сделала?..

– Это не важно, – Элла ласково улыбнулась мне, – гораздо важнее, что я собираюсь сделать.

Она направила на меня палочку, точно так же, как когда-то направляла ее Фея-крестная. Из-за затопляющего ужаса я могла только молча наблюдать за тем, как губы Эллы шевелятся, произнося первое слово… Биббиди…

– Беги, беги, беги, мря-уу, – зашипел Люцифер, – спасайся!

Он выгнулся и полоснул когтями по морде волка, который взвыл и отпрянул от боли. Люцифер черной стрелой бросился ко второму, охраняющему меня зверю и вцепился в его голову.

Элла замешкалась, и это дало мне время… Секунды на то, чтобы я поднялась и дотянулась до клубка, который все это время лежал на столе.

– Румпель…

Клубок перенес меня мгновенно. Я рухнула на блестящий от чистоты паркет в пустом коридоре. Эхом зазвучали вой волков и храброе, отчаянное мяуканье Люцифера.

Глава 18

В замке на холме

Темный замок на холме встретил меня успокаивающей тишиной. Я не спешила подниматься, оставаясь на полу, как птица, которая только что разбилась о стекло и теперь не могла очнуться.

Дверь напротив была приоткрыта, и оттуда лился мягкий свет, но меня он словно нарочно не касался, будто я была его недостойна. Злодейка, разрушившая сюжет и погубившая тех, кто заслуживал «долго и счастливо» – вот, во что превратила меня эта история.

От клубка осталась пара ниток, и больше он ни на что не годился, но бросить я его не могла, поэтому бережно взяла нитки и обвязала их вокруг запястья – получились браслеты на память.

Хотелось плакать и жалеть себя, но этого я не могла себе позволить, к сожалению. Пришлось встать и толкнуть дверь – даже забавно, что за прошедший день было бесчестное количество дверей, которые я не хотела открывать.

Румпельштильцхен сидел в кресле у камина. Голодное пламя плясало на голых углях и разгорелось еще сильнее, когда заметило меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Румпель.

– Мне нужна твоя помощь.

Удивительно, но мой голос даже не дрогнул.

– Какая прелесть, – он запрокинул голову и рассмеялся, – неужели твой прекрасный принц не смог тебе помочь и ты прибежала ко мне?

– Верно.

Я подошла ближе и остановилась прямо перед ним, и теперь нас разделял только небольшой деревянный стол. Колдун невозмутимо оглядел меня с ног до головы.

– Терпеть не могу незваных гостей. Уходи.

На столе стояла бутылка недопитого вина. Я потянулась к ней и начала пить прямо из горлышка. Терпкий алкоголь приятно обжег пустой желудок и создал иллюзию смелости, которой у меня не было.

– Хочешь знать правду? – я села прямо на стол и взглянула на Румпеля. – Хорошо, будет тебе правда.

Снисходительная и злая усмешка наконец пропала с лица колдуна, сменившись на безразличие, которое лишь сильнее растравило душу.

– Разве ты способна хоть на что-то, кроме лжи? – спросил он. – Ты всегда была самозванкой.

– Именно. Я не Анастасия, и это не моя… жизнь. Фея-крестная просто засунула меня в книгу, где вы все – это сказочные герои истории, которая должна закончиться так, как задумала старая ведьма, и последний месяц я делала все, чтобы приблизить конец, заставить Эрика и Эллу пожениться. Но все превратилось в какой-то кошмар. Сначала появился ты и заставил меня хотеть остаться здесь с тобой, потом Золушка оказалась настоящим чудовищем. Сейчас она захватила дворец, пленила Люцифера и, наверное, убила Фею-крестную. И самое жуткое, что сказка никак не заканчивается… И я не знаю, не знаю, что делать.

Эмоции Румпельштильцхена нельзя было прочесть, он слушал меня с таким равнодушием, что я растерянно замолчала, сразу пожалев обо всем сказанном.

– Ты хотела остаться здесь со мной?

Я непонимающе нахмурилась, и он уточнил:

– Ты солгала про вас с принцем?

– Из всего, в чем я призналась, тебя волнует только это?

– Да, я ненавижу, когда мне лгут. Я и так прекрасно знал, что ты из другого мира. Зачем нужно было устраивать тот спектакль? – его взгляд был неприятным и острым.

Я судорожно вздохнула.

– Люцифер в опасности, и если не хочешь помогать мне, так помоги ему. Давай заключим еще сделку? Я согласна на любые условия.

– Никаких больше договоров. Я не буду помогать той, которая играет с моими чувствами. Уходи. Да и кота мне спасать незачем, меня с ним ничего не связывает.

В голове щелкнуло, словно повернулась ручка очередной двери, за которой таилась другая часть меня, та, что гораздо лучше понимала злодеев, потому что мало чем от них отличалась.

– Ну надо же, – я усмехнулась, – спасибо, что напомнил о своей настоящей эгоистичной сути. В нее-то я и влюбилась. Да только и ты тоже полюбил меня не за доброе сердце.

Румпельштильхен нахмурился, а я продолжала:

– Готова поспорить, тебе не нравятся хорошенькие, миленькие главные героини. Ты выбрал меня, потому что видел меня насквозь и знал, сколько гадкого может прятаться в моей душе. Да, я способна разбить чужое сердце, лгать, хитрить, сбегать, предавать. Если бы мне сказали, что нужно кого-то отравить, чтобы вернуться домой, я бы это сделала. И ты это прекрасно знаешь. Так чего сейчас строишь из себя разочарованного праведника? Ты понимал, с кем связываешься.

Колдун по-прежнему не смотрел на меня, но уголки губ его чуть дрогнули, будто тот хотел улыбнуться.

– Говоришь, что не добрая? Тогда почему же ты отдала голос русалочке, а не своей сестренке, отказавшись от долгожданного возвращения домой?

– Потому что я ненавижу Золушку и вижу в Ариэль свою подругу. Но дело даже не в этом. Я слишком устала играть по правилам Феи-крестной, и нет ничего хорошего в том, что моего раздражения оказалось больше, чем желания вернуться в родной мир. – я нервно смяла подол платья. – Но если бы мне сейчас дали возможность поменять свое решение, я бы отдала ракушку Элле. Вот такая я отвратительная.

– Это все, ты закончила? Тогда самое время уйти, если тебе мне больше нечего сказать.

– И Эрик целуется лучше тебя. Теперь все.

Я лихо развернулась и направилась к выходу. Что-то во мне противилось, молило остаться и просить прощения, валяясь в ногах у колдуна, но гордость тянула меня, выводя прочь.

Осталось понять, как вернуться в замок, а там уж… С Золушкой я не справлюсь, но спрятаться от нее тоже не удастся, потому что с зеркалом и палочкой она достанет меня из-под земли. У меня не было выбора.

– Не думал, что ты так быстро сдашься.

Румпельштильцхен вышел вслед за мной и схватил за руку. От неожиданности я дернулась в сторону, но колдун не отпустил. Он мягко толкнул меня к стене и прижал своим телом, отбирая возможность двигаться.

Его глаза горели, а сердце, грубое и холодное, билось быстро-быстро. Или же это было мое? В блестящих колоннах, которые поддерживали потолок, отражалась взбудораженная, дрожащая девушка с лихорадочно горящими глазами. И то, что ею была я, смущало.

– Даже не представляешь, как меня злит, что ты не явилась бы в мой дом, если бы Золушка тебя не вынудила. – прошептал он, наклоняясь к моей шее. – Моя эгоистичная, трусливая злодейка.

– Чтобы прийти к тебе, мне просто нужен был подходящий повод… – усмехнулась я.

«Пожалуйста, прости меня, только не отталкивай», – ну почему же не получалось это произнести.

– Нет, ты собиралась ускользнуть в другой мир и забыть обо мне.

Он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. Близость его тела, голос, взгляд… Он расплавлял изнутри, и несложно было догадаться, что меня наказывали, пытали откровенностью.

– Да, но ничего не получилось, – осмелев, я положила ладонь на его щеку, и он не отстранился. – Я боялась, что ты меня не отпустишь домой, но, наверное, это я бы не смогла уйти. Обманув тебя, я просто избежала этого мучительного выбора, уйти или остаться.

– Я бы тебя отпустил, – Румпель с несвойственной для него нежностью поцеловал мою ладонь. – Мне нужна твоя любовь, а не ненависть пленницы.

Быть может, именно в этот момент я полюбила его всем своим сердцем.

– Что ж, давай спасем твоего кота. – добавил он. И столько уверенности было в этом колдуне, в каждом его слове, что даже малейшему сомнению не нашлось места.

– А потом заживем долго и счастливо? – я засмеялась.

Но Румпель оборвал мой смех жадным поцелуем.

Глава 19

Падение Злодейки

Румпельштильцхен перенес нас прямиком в тронный зал, в сердце руин разрушенного сюжета. Сразу на сцену главных действий.

– Какие гости.

Золушка сидела на троне, как зловещая королева из сказок. Черное платье, распущенные волосы и красные губы, а на голове – сверкающая тиара. Золушка вертела в руках палочку с видом палача-маньяка, который с упоением точил топор. Я поняла, что она нас ждала.

Эрик покорно стоял возле нее с остекленевшим взглядом. Сзади рядом с мечом в камне я увидела высокий аквариум, наполненный водой. В нем находилась Ариэль, и с ее лица не сходила гримаса неподдельного ужаса. Она мотала головой и стучала по стеклу, беззвучно открывая рот. Было больно видеть ее такой беспомощной.

– Здравствуй, мой любимый колдун. – Элла кокетливо помахала Румпелю, – тоже пришел на мою свадьбу?

– Конечно, не мог пропустить такое событие, – прищурился он, с презрением оглядывая аквариум.

– Где Люцифер? – спросила я. – Что ты с ним сделала?

Элла перевела взгляд на меня и наигранно вздохнула, но потом сообщила с любезной, полубезумной улыбкой:

– Он не хотел говорить настоящее имя Румпельштильцхена, поэтому пришлось превратить его в чучело. Хотя, честно, сначала хотела скормить его своим волкам, но те и так прекрасно полакомились Дризеллой и мачехой, которые, увы, не успели упрыгать.

У меня потемнело в глазах, а в ушах зазвенело. Многие сказки бывали до невозможного жестокими, но я не думала, что попаду в одну из таких.

«Долго и счастливо» уже точно не произойдет.

Румпельштильцхен ничего не сказал, но его глаза полыхнули ядовитым, яростным огнем. Он вскинул руку по направлению к Золушке, прошептал короткое заклинание, и…

Пространство на миг вспыхнуло голубоватым маревом, но ничего не изменилось. Румпель с недоумением посмотрел на свою руку, потом на злорадно посмеивающуюся Эллу и побледнел. Я не могла даже представить, чтобы он, великий и ужасный Румпельштильцхен, бледнел или терял контроль над ситуацией.

– Что такое? – шепотом спросила я, ничего не понимая.

Но вместо него ответила Элла:

– Кот не раскололся, так что пришлось найти кое-кого посговорчивей. Как хорошо, что ты был столь откровенен с бывшей возлюбленной.

– Она знает мое настоящее имя, – выдохнул Румпель, как будто озвучил приговор, потом схватил меня за плечо и быстро, почти отчаянно подтолкнул к порталу. – Уходи.

– Биббиди-Боббиди-Бу, – отчеканила Элла. – Не так быстро.

Портал покрылся трещинками и взорвался. Румпель закрыл меня собой, но все равно острые, как лезвия, осколки задели плечо. Я вскрикнула, но не от собственной боли, а потому что точно такие же, если не больше, осколки поранили Румпеля, вонзившись в его спину. Он зашипел и, задрожав, крепче прижал меня к себе.

И в этом жесте было столько беззащитной нежности и горечи, что я сразу поняла – он прощался навсегда.

– Румп…

– Какие вы милые, смотрю и завидую. Но ничего, мы с Эриком тоже все наверстаем. – усмехнулась Элла. – А пока ты в моей власти на три дня,… – последнее слово она беззвучно произнесла одними губами. Но этого было достаточно, чтобы настоящее имя Румпельштильцхена ударило по своему владельцу.

Он оттолкнул меня и, согнувшись, закричал, словно его раздирали изнутри. Я бросилась к нему, но не знала, как помочь.

– Пожалуйста, – Румпель, тяжело дыша, посмотрел на Эллу, – позволь ей уйти.

– Не унижайся. Хотя это даже приятно – видеть тебя столь жалким. Итак, на ближайшее время ты моя марионеткой, поэтому не хочу даже слышать никаких просьб и приказов.

– Элла, – я инстинктивно загородила Румпеля, – остановись, так не должно быть. Хватит, ты и так всего добилась.

Меня уже ничего не волновало, кроме спасения Румпельштильцхена, Эрика и Ариэль. О возвращении домой больше не могло идти и речи. Хотелось просто оказаться в безопасности. Однако кошмар лишь набирал обороты.

– Остановиться? – ребячливо надула губы Элла, – но представление только начинается. Сестренка, неужели ты думала, что этот месяц неожиданных улыбок, подхалимства, заботы тебя оправдает и спасет? Слишком поздно ты спохватилась и решила состроить из себя хорошенькую подружку. Ты должна заплатить за все. Ну а убить тебя руками твоего же любовника будет сплошным удовольствием. Правда, хорошо я придумала? – она взглянула на Румпеля.

Он же быстрым движением подобрал один из разбросанных осколков и вложил в мою руку. Я растерялась.

– Убей меня, – приказал он, решительно направляя мою ладонь к своей груди. – Сейчас.

– О чем ты⁈

Я отшатнулась и отшвырнула лезвие, как ядовитую змею. Этим предложением он будто ударил меня наотмашь, при чем выглядел так, словно ему было больше нечего терять. Глаза Румпельштильцхена блестели ужасом, и боялся он не за себя.

Элла захлопала в ладоши и расхохоталась:

– Как романтично и трогательно!

– Меня уже не спасти, – продолжал уговаривать Румпель, подходя ко мне. Я же пятилась назад. – Пожалуйста, не заставляй меня становиться твоей погибелью, я не вынесу этого.

Оборвать жизнь Румпельштильцхена способен лишь тот, кого он искренне любит. Но вряд ли колдун мог когда-либо представить, что сам будет молить о смерти.

– Я н-не могу, нет, я не могу…

Элла цокнула языком:

– Ну хватит, это уже надоело. Убей ее. И, пожалуйста, зрелищнее, а то я тут скоро зачахну от скуки.

Румпель, который до этого тянул ко мне руку, вдруг выпрямился. Все эмоции схлынули с его лица, как уходящая волна, взгляд помертвел, губы сжались. В одно мгновение он превратился в бесчувственный инструмент, готовый исполнять волю кукловода.

– Элла, прошу тебя, я сделаю все что угодно, – мой голос жалостливо дрожал, и за это я его ненавидела. – Я умоляю.

– Сестренка, раньше надо было плакать, теперь уже поздно.

Не знаю, боролся ли Румпель с влиянием настоящего имени, возможно, в глубине души он и сражался, но я смотрела в его глаза и не видела прежних звезд.

Румпельштильцхена больше не существовало.

Оболочка, которая раньше была моим любимым человеком, дернулась и потонула в черном дыме, который медленно обволакивал и поглощал его фигуру.

– Ну какая же история может обойтись без дракона? – спросила Элла и удобнее устроилась на троне. – Да свершится моя месть.

Из дыма показалась темная, иссиня-фиолетовая лапа с когтями, затем выглянула и морда ящера. Еще одно чудовище, которое теперь пришло по мою душу, и которое уже не превратить в прекрасного принца силой любви.

Я поняла, что сегодня погибну. И, наверное, нужно было просто смириться и позволить ящеру проглотить меня и быстро оборвать мучения, но трусливая человеческая природа заставила побежать от острых зубов и горячего, голодного дыхания.

Я нырнула за колонну, но дракон, не желающий упускать добычу, напролом прыгнул ко мне, сокрушая своим телом мрамор. Тяжелые груды камня посыпались на пол, раскалывая блестящий пол.

Я, кашляя от пыли и спотыкаясь, еле увернулась, но в следующую секунду у самой головы клацнула змеиная пасть. Из-за разрушения и беспорядка поднялась пыль, понижая видимость, и это хоть немного, но давало мне преимущество.

Что делать?

Ариэль с отчаянием билась о стенку аквариума, не жалея себя. Вода окрасилась в красный, но по стеклу уже ползли заметные трещины.

У меня перед глазами все плыло из-за слез, которые не получалось остановить, как и рыдания. Я видела Эллу, а в ее руках – палочку, такую близкую и далекую одновременно. Если бы только ее отнять…

Дракон продолжал сметать колонны, тяжело управляясь со своим грузным телом. Оглушающий грохот, пыль, ужасающее рычание. На долю секунды мне показалось, что он специально тянет время, отвлекает, пытается выиграть для меня шанс… Но что я могла? Что могла Анастасия – злобная сводная сестра Золушки, которую изначально лишили любых возможностей?

Мне сюжетом была уготована роль злодейки без счастливого финала. Пусть так, но ведь злодеи, даже не имея шанса победить, все равно всегда бросали вызов герою и не сдавались до тех пор, пока их полностью не сокрушали.

Что ж, роли надо отыгрывать до конца.

Я пригнулась, проскользнула под брюхом дракона и из последних сил побежала к трону. Румпель развернулся за мной. Я чувствовала его взгляд, который уже никогда не отпустит.

Мест, где можно спрятаться, больше не осталось.

Элла прищурилась и крепче сжала палочку, думая, что я направляюсь к ней, но обогнув трон, я едва не рухнула на меч, погруженный в камень. Экскалибур. Обхватив рукоять, потянула наверх, но он не сдвинулся ни на миллиметр.

– На что ты надеялась? – расхохоталась Элла. – Глупая, наивная дурочка.

Меня на несколько мгновений парализовало отчаяние. Я чувствовала под ладонями холод меча и пыталась отыскать в себе хоть что-то благородное и рыцарское, что побудило бы его поддаться. Дракон уже был в нескольких метрах, он не торопился, ведь спешка могла испортить зрелище. А вот оттягивание неизбежного доставляло удовольствие Золушке.

– Пожалуйста, я знаю, что недостойная, – зашептала я, – знаю, что тебя вытащить может только самый прекрасный и особенный герой, но если ты сейчас мне не поможешь, то никогда, слышишь, никогда уже не попадешь в руки рыцаря, потому что Золушка уничтожит все. И это будет твоя вина.

Дракон, аккуратно обойдя Эллу и Эрика, прыгнул, разинув пасть.

На самом деле, я не сомневалось, что шантажирование Экскалибура обречено на провал, но меч неожиданно мягко и легко заскользил вверх, ослепляя чистым голубым светом. Я, ничего не видя, подняла его перед собой и развернулась, защищаясь даже не от Румпельштильцхена, а скорее от смерти, от сказочного сюжета, от несправедливости.

Экскалибур вошел в грудь дракона почти нежно.

Я не сразу поняла, что произошло. Свирепое дыхание оборвалось кратким рыком, меч в руках вдруг с силой потянуло в сторону, когда громоздкое тело начало заваливаться набок. Я отпустила рукоять, позволяя ей уйти за драконом.

Что произошло… Что⁈ Что я натворила?

Я ведь не хотела, это вышло случайно. Осознание случившегося ударило в грудь, будто именно меня пронзил меч. Но осмыслить до конца произошедшее не получилось, потому что плечо мертвого дракона задело аквариум, несильно, но этого хватило, чтобы оставленные Ариэль трещины наконец разорвали стекло. Огромная волна хлынула в тронный зал.

– Биббиди-Бобби…

Незаконченное заклинание потонуло в воде вместе с Золушкой. Я прикрыла голову и задержала дыхание, но меня завертело и протащило, ударяя о камни и обломки. Я захлебывалась и почти потеряла сознание. Но спасительная темнота беспамятства лишь кокетливо скользнула по мне своей тенью.

Первое, что я смогла различить, кроме жгучей боли, был голос Женьки. Подруга что-то кричала, и этот крик мне не понравился, он был пугающим, хриплым, он насильно вытаскивал из забытья, приводил в чувства. Пришлось открыть глаза и помотать головой, чтобы справиться с розоватой дымкой.

Ариэль барахталась в нескольких метрах от меня, ее зеленый хвост мешал двигаться, однако она все равно пыталась ползти, тянуться к чему-то.

– Палочка! – она заметила, что я очнулась. – Анастасия, быстрее, волшебная палочка! Надо не дать ей снова завладеть ею. Ну же!

Я проследила за рукой Ариэль и увидела палочку, застрявшую среди обломков. Но, самое ужасное, ее видела и Элла, которая бежала к ней с другой части зала, путаясь в пышном платье, которое из-за воды превратилось в настоящий капкан.

Теперь уже сюжет ничего не решал, а решала удача. Я, молясь, что ничего себе не сломала и могу еще быстро двигаться, поднялась на ноги и, хромая, двинулась к палочке.

– Не смей! Не смей! Она моя! Моя! – завизжала Элла и, как разъяренная фурия, помчалась мне наперерез.

До цели мы добрались почти одновременно. Но, к счастью, роль милой сестренки действительно осталась в прошлом. Элла потянулась к палочке, ну а я, не стесняясь, резко развернулась и с силой ударила кулаком в ее солнечное сплетение. Некрасивый, грубый и гадкий удар. Но мне было плевать.

Элла, не ожидавшая такого, охнула и упустила решающий момент, когда я схватила волшебную палочку. Та сразу завибрировала от скрываемой внутри мощи, подстраиваясь под новую хозяйку, читая ее мысли и угадывая, что она собирается сделать.

Лицо Эллы вытянулось от удивления и ужаса, а глаза заметались, выдавая то, как она мучительно ищет нужные слова, чтобы защитить себя… Возможно, она бы их и нашла, только вот я не тратила время на разговоры или зрелища.

– Биббиди-Боббиди-Бу.

Я искренне желала ее уничтожить, и в намерениях моих была сплошная тьма без единого просвета. Увы, на пощаду в сказках способен только герой, а не злодей. А мне судьбой предначертано быть злодейкой.

Золушка, громко вздохнув в последний раз, взорвалась мыльными пузырями и, как только последний из них лопнул, навсегда сгинула из этого мира.

Я ничего не почувствовала, кроме беспробудного опустошения.

* * *

Но вскоре сквозь глухую пустоту, по-матерински обнявшую меня, пробился жгучий страх. Как будто кто-то переключил переходник, возвращая часть эмоций.

Дракона нигде не было видно. Экскалибур валялся на полу, все еще горделиво блестя, будто сразил настоящее чудовище и всех спас, а не отнял жизнь у колдуна, который стоил всех рыцарей и героев этого чертового мира.

Румпельштильцхен лежал, как разбившийся о землю сокол, раскинув руки и чуть приоткрыв полные губы. Я, из-за боли почти не наступая на правую ногу, дошла до него, взяла за руку, чтобы проверить пульс… как будто не было этой смертельной раны на груди, этого бескровного лица, этой холодной кожи… как будто была надежда.

– Биббиди-Боббиди-Бу, – я направила палочку на него, всем сердцем желая оживить.

Но волшебная палочка не влияла на великого и ужасного Румпельштильцхена, которого и убить-то мог лишь тот, кого он любил.

Лучше бы не любил. Я сейчас бы все отдала за то, чтобы он меня не любил.

– Нет… нет.

Рана не затягивалась, дыхания не было.

– Анастасия, – окликнул меня Эрик, он остановился в нескольких шагах, не осмеливаясь подходить ближе. – Мне очень жаль.

Его звала Ариэль, которая ползла к нам, опираясь на локти, но принц, не обращая внимания на нее, стоял рядом со мной с этим жалостливым выражением на лице – с таким обычно пытаются подобрать нужные слова, когда никакие слова уже не помогут.

– Ты пришел в себя? – глухо спросила я, припоминая, как недавно он застыл безвольным солдатиком под боком у Золушки.

– Если убить того, кто наложил чары, они развеются, – пояснил Эрик и чуть робко добавил, – ты победила Эллу и освободила меня. Снова…

Я помотала головой, отгоняя истерику.

– Как ему помочь? Должен же быть способ?

Волшебный цветок, заклинание, дьявол, которому можно продать душу? Да все, что угодно. В сказке ведь часто герой воскресает удивительным способом. Ну⁈

– Мне жаль, – хмуро сказал Эрик, – но он уже мертв.

Я снова подняла волшебную палочку и начала повторять заклинание. Дерево нагрелось в ладони, дымилось и обжигало кожу, но рука онемела раньше, чем я поддалась боли.

– Анастасия, перестань. – Эрик попытался остановить меня, но я вырвалась. – Ты губишь себя. Пожалуйста…

– Не трогай меня! – закричала я, но все-таки выпустила из рук палочку, которая была бесполезной, и, прижимая к себе кровоточащий кулак, разревелась. – Спаси его. Кто-нибудь, ну кто-нибудь… Это я должна была погибнуть, не он.

Эрик скривился, словно последние слова причинили ему настоящие страдания.

– Он даже не заслуживает, чтобы ты по нему так убивалась. Это Румпельштильцхен, который сам сгубил сотни жизней, а потому, как никто другой, должен получить по заслугам. Сегодня свой конец встретили два злодея.

Хорошо, что палочки больше не было в моих руках, иначе случилось бы непоправимое.

– Вставай, – он протянул руку и ласково-ласково заговорил, – сейчас мы обработаем твои раны, станет легче, обещаю. И теперь у тебя есть магия, если будет совсем невмоготу, сможешь заставить себя забыть обо всем.

– Замолчи! – закричала я.

Голос Эрика был смертоноснее Экскалибура, я больше не могла его слушать.

– Я любила его, я любила… Слышишь⁈ – я наклонилась к лицу Рупельштильцхена, такому спокойному и нежному, будто он спал. – Я люблю тебя, и ты не можешь меня здесь бросить. Ты ведь обещал, что все будет хорошо!

Сказка по своей природе всегда стремится к счастливому финалу, ведь так? Это её обязанность. Так пусть она и вернет мне Румпеля, заставив поверить в чудеса и в великую силу любви…

Я, уцепившись за эту безумную мысль, приникла к холодным губам. Поцелуй истинной любви… Кажется, в детстве мне нравились истории, в которых любовь побеждает смерть одним лишь поцелуем. Только в реальности в этом не было ничего увлекательного или романтичного, только отчаяние вперемешку с надеждой.

– Я люблю тебя, – выдохнула я, – ты мне нужен, ты мне очень-очень нужен.

Но, видимо, любви моей было достаточно лишь для того, чтобы убить, и недостаточно, чтобы вернуть к жизни, потому что сердце Румпельштильцхена по-прежнему оставалось тихим.

Здоровой рукой я снова сжала волшебную палочку. Хватит ли ее возможностей на то, чтобы повернуть время вспять и все исправить? Или все предрешено? И сколько бы я ни пыталась, финал не изменить?

– Биббиди-Боббиди-Бу!

Но ничего не произошло, палочка лишь накалилась и сочувственно затрещала.

Ариэль, тоже наблюдая за мной, догадалась:

– Прошлое нельзя изменить, время не терпит никаких вмешательств. Мне очень жаль.

– Анастасия, – Эрик помог мне подняться, придерживая за плечи. Я не сопротивлялась. – Ты сделала все, что могла. Ты ни в чем не виновата. – потом он порывисто обнял меня, прижав к груди.

Я начала задыхаться то ли от сочувствия Эрика и его тепла, то ли от душащих слез, но не сделала и попытки отстраниться, будто наказывая себя, желая задохнуться.