Текст книги "В плену у сказки (СИ)"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

Поцелуй истинной любви

К завтраку я спустилась на солнечную веранду – та располагалась с южной стороны замка, откуда открывался вид на море, такое синее, что кружилась голова. На протяжении последних двух недель мое утро было лишено разнообразия.

Рутина: поздороваться с Золушкой, вежливо улыбнуться принцу после его комплиментов, затем проглотить еду, пропуская мимо ушей весь утренний разговор, и быстренько сбежать. Ничего сложного.

Но в этот раз принца не оказалось, и его стул пустовал. Элла сидела одна, чинно выпрямив спину, и разрезала яблоко. Она не взглянула на меня, но зато подвинула ближе тарелку с очищенными дольками.

– Где Эрик? – спросила я.

– Завтра он отправляется на корабле в соседнее государство, так что сейчас занят приготовлениями.

– Он уезжает?

– Да, Эрик говорит об этом уже несколько дней, ты бы знала, если бы слушала.

– И надолго?

– Нет, дня на три. – Элла вздохнула, – думаю, по возвращении он собирается сделать мне предложение.

– Что ж, поздравляю.

– Спасибо.

Мы обе замолчали. Я жевала очищенные Эллой яблоки, а она задумчиво мяла край скатерти. Солнце нагревало веранду, забирая утреннюю свежесть и заменяя ее духотой. Или, может, мне просто становилось труднее дышать из-за Золушки. В последнее время рядом с ней было совершенно неуютно: я чувствовала, как она меня ненавидит.

– Люмьер пропал, ты знала? – вдруг спросила Элла. – Сегодня утром слуги решили, что он проспал, а когда пришли будить, то никого не нашли.

– Действительно, странно.

Нетрудно было догадаться, что это дело рук Румпельштильцхена. Я понимала, когда рассказывала ему о Люмьера, что обрекаю того на печальный конец, но ни капли не раскаивалась.

– Вчера ночь была довольно зловещей, – продолжила Элла, – волки так и выли. Хорошо спала? – в её глазах на миг промелькнул хищный огонёк.

Она точно что-то знала. И даже больше, чем хотелось бы. Словно Золушка тоже находилась вне сюжета, даже не так… ОНА была сюжетом.

– Я прекрасно спала, спасибо.

– Однако легла ты поздно.

– Откуда тебе это известно?

Я резко поднялась из-за стола и пристально посмотрела на Эллу сверху вниз – так хотя бы у меня появилась иллюзия превосходства. Она склонила голову на бок, немного насмешливо, словно вместо меня перед ней копошилась одна из ее жалких и непослушных мышей.

По спине пробежали мурашки. Элла была самым красивым человеком, которого доводилось видеть, и самым жутким.

– Ты следишь за мной? – спросила я, почти угрожающе.

Она усмехнулась.

– Зачем? В этом замке у меня и так везде уши. Милая моя сестренка, какой же наивной ты стала. И почему переживаешь, у тебя разве есть секреты?

– Конечно, нет.

– Вот и хорошо. У сестер ведь не должно быть тайн друг от друга.

Я выдохнула и, обессилев, снова опустилась на стул. Нервы подводили, раз обычный разговор смог так выбить из колеи.

Какая разница, что известно Элле? Мы с ней все равно стремились к общей цели – к ее свадьбе с принцем.

Нужно успокоиться. Мы не враги. Элла не должна желать мне зла.

– Спасибо тебе за плащ, – тихо сказала я. – Он недавно спас меня… от холода.

Элла широко улыбнулась, хотя эта улыбка больше походила на оскал.

– Я рада. Но не заставляй меня пожалеть об этом подарке.

Каждое слово приходилось проговаривать чуть ли не через силу:

– Ни в коем случае.

На миг померещилось, что передо мной сидела не девушка, а хитрая и свирепая волчица, которая ждала подходящего момента для укуса. Я постоянно наступала ей на хвост, дразнила, и она уже устала терпеть.

В этот момент двери открылись, и на веранду вышел Эрик. В темных брюках и простой белой рубашке с незастёгнутыми верхними пуговицами, он напомнил свободолюбивого мальчишку. Только вот на лбу пролегали морщинки.

А еще от меня не укрылись ни странная бледность, ни синяки под глазами, которые с каждым днем становились всё темнее, будто что-то высасывало из Эрика силы. Хотя известно что – проклятие.

– Анастасия, Элла, доброе утро. – принц развернул стул и сел на него верхом, положив локти на спинку. – Вы обе выглядите прекрасно.

– Спасибо, Эрик, ты, как всегда, очарователен. – сказала Элла и кокетливо пригладила волосы, а я только выдавила улыбку. Принц сразу заметил эту вымученность.

– Все в порядке?

– Конечно, – заверила я. – Слышала, что Люмьер пропал. Его так и не нашли?

– Нет, не знаю, куда он мог запропаститься, – покачал головой Эрик, – видимо, придется отплывать без него.

– Ты по-прежнему хочешь плыть? – спросила Элла. – Так ли уж важна эта поездка?

– Она займет лишь пару дней, я скоро вернусь, – Эрик бросил быстрый взгляд на неё и снова повернулся ко мне. – Анастасия, ты мне нужна… Будешь сегодня вечером.

Я проигнорировала помрачневшее лицо Золушки и непринужденно произнесла:

– Думаю, Элла справится лучше меня с чем бы там ни было. Обратись к ней.

– Разве ты сегодня занята? – он выгнул бровь.

– Нет, но…

– Тогда я зайду за тобой вечером. – Эрик поспешно поднялся и бегло коснулся моего плеча. – До встречи, а сейчас мне нужно бежать. – и он поспешно капитулировал.

Мы с Эллой снова остались наедине, и на несколько мучительно долгих секунд воцарилось молчание.

– Вот теперь точно жалею, что отдала тебе плащ. – она поднялась, едва не опрокинув стул, и тоже вышла.

Что ж… Быть мне лягушкой, квакающей на болоте.

Шансы на счастливое возвращение домой таяли на глазах. Сплошные проблемы. С одной стороны – Румпельштильцхен, который мог нарушить все планы, с другой стороны – Золушка и ее разрастающаяся ненависть. С третьей – Эрик со своими нелогичными действиями. И я должна была решить каждую проблему, одну за другой.

Очищенные яблоки, которые лежали на тарелке, уже покрылись коричневыми пятнами, почти бронзовыми, под цвет кривого канделябра, который стоял в центре стола. Раньше его здесь не было, и я долго смотрела на него, а затем усмехнулась и тоже покинула веранду.

* * *

Ну а вечером пришел Эрик, как и

грозился

обещал. Он тихо постучал в дверь, почти поскребся, а когда я вышла, его губы расплылись в очаровательной улыбке.

– У меня в последнее время такое чувство, будто ты меня избегаешь.

– Да, все так и есть, – кивнула я.

– Почему?

– Потому что не хочу быть между тобой и Золушкой.

– Золушкой?.. – брови принца удивленно приподнялись.

Ай, как неосторожно.

– То есть Эллой, – быстро исправилась я. – Не хочу случайно испортить отношения сестры. Сам ведь понимаешь, уже то, что я нахожусь в этом замке, может выглядеть превратно. И люди вовсю сплетничают о склонности наследного принца к созданию гарема.

– Если тебя это беспокоит, перечисли мне сплетников, и завтра же их не будет во дворце. – нахмурился Эрик. – Я обещаю.

– В этом нет необходимости, – я вздохнула. – Так что ты хотел? Уже поздно, и скоро ты… превратишься.

– Да, поэтому мы должны поторопиться.

Эрик схватил меня за предплечье, мягко, но требовательно, и потянул за собой в темноту коридоров. Я не сопротивлялась – не знала даже, почему. Потому что доверяла? Едва ли.

Наверное, потому что с Эриком у нас установилась связь, странная, не понятная нам обоим, но очевидная и сильная.

Мы подошли к картине, которая прятала за собой таинственный сад, и все так же молча прошли в туннель, скрытый от чужих глаз, известный только принцу и мне. И это странно взволновало.

Я смотрела в спину Эрика – она была широкой и ровной, как полагается будущему королю, на чьи плечи будет возложена ответственность за государство.

Факелы в коридоре едва теплились, и умиротворенная темнота обволакивала нас, ластилась, как одинокая кошка. Мое сердце забилось чаще – не из-за атмосферы, а из-за возникшей уверенности, что вот-вот должно произойти что-то значимое.

Неправильно, что рядом с принцем сейчас находилась я. Все это отнюдь не пойдет на пользу сюжету… И мне тоже.

Наконец мы с Эриком вышли к цветам. Или тому, что от них осталось. Я вздрогнула и выдохнула от ужаса, когда окинула взглядом сад.

Словно ударили в колокол, породив шум, от которого хотелось закрыть уши.

Сад изменился с тех пор, когда я его видела. Часть зеркал были разбиты. Осколки лежали рядом с высушенными алыми цветами. В последний раз, когда я была в тайном саду, треть растений оставалась еще живой, но сейчас цвел лишь жалкий десяток.

Меньше всего я ожидала увидеть это, поэтому осталась стоять на пороге комнаты, пораженная зрелищем. Словно передо мной открылся конец света – печальный финал истории, который уже не изменить… Словно я стала свидетелем апофеоза проклятия.

Если все цветы погибнут – Эрик навсегда останется монстром.

Ну почему⁈ Что я сделала не так? Ведь сюжет тоже должен был работать – или он настолько ослаб из-за моих действий?

Ничего не понимала…

Но Эрик стремительно отвлек от этих мыслей: он вдруг схватил меня за предплечье и притянул к себе. В голове царил полный хаос, поэтому я, наверное, в первые мгновения могла позволить ему совершать со мной все, что вздумается.

– Я подумал, что возможно… – прошептал Эрик едва слышно. – Ты мне поможешь… Ты мой последний цветок.

Он прижался к моим губам с таким отчаянием, что я невольно ответила на поцелуй, пытаясь хоть как-то заглушить его боль. Сама же ничего не чувствовала – были только эмоции принца, сильные, разъяренные, печальные. Эрик терзал мои губы и дрожал в надежде, что это хоть что-то изменит.

Поцелуй истинной любви? Ха.

Я отстранилась, мягко положив ладони на его грудь, и покачала головой. Губы горели, на плечах еще чувствовались тиски его рук. Я попыталась найти в себе отвращение или страх, но обнаружила лишь сожаление и бесконечную жалость – ее Эрик и увидел в моих глазах.

Слова не требовались. Принц и без них все прекрасно понял и отшатнулся, обессиленно пригибаясь к земле.

Я его не любила.

Алые цветы все еще умирали. Ничего не произошло.

Далекие часы пробили полночь. Эрик привычным и быстрым движением скинул с себя одежду, оставшись полностью обнаженным, и сразу начал превращаться в чудовище. Этот процесс был по-настоящему отвратительным, он сопровождался хрустом костей и болезненными стонами. Человеческое тело изгибалось в конвульсиях, прежде чем предстать массивным и сокрушительным зверем.

– Нет… – он схватился за голову и утробно заревел, словно был тяжело ранен. – НЕТ!

У меня сжалось сердце. Эрик верил, что я смогу ему помочь. Он по непонятной причине выбрал меня, а не Золушку. А теперь его руки покрылись мехом, вены взбухли, пальцы скрючились, обрастая когтями. Он закричал, когда затрещал его позвоночник.

Я подавила в себе желание сбежать, вместо этого бросилась вперед и обхватила его лицо, вынуждая посмотреть на себя.

– Успокойся, не поддавайся чарам.

– Успокоиться? – он оттолкнул меня. – Мне конец, Анастасия. Ты была моей последней надеждой, если бы только полюбила.

– Вот именно! – воскликнула я, теряя самообладание. Цветы умирали, а вместе с ними и моя возможность вернуться домой. – Я тебя не люблю! И ты меня любишь! Какого черта ты не привел сюда Эллу⁈ Это она должна снять проклятие, это она искренне тебя любит. Какого черта, Эрик⁉ Почему ты все испортил?

– Потому что я ее не люблю, – зарычало чудовище с болью и яростью. – Замолчи! Неужели ты не понимаешь, что я к ней ничего не чувствую⁈ Совершенно! Мне она даже противна. Она кукла, которая говорит лишь то, что я хочу услышать. Но ты… Ты настоящая, ты кажешься живее всего этого мира. Как я могу не выбрать тебя, а выбрать Эллу, которую не люблю?

Я замолкла на мучительно долгие мгновения, сраженная ужасной догадкой, и спросила, страшась услышать ответ, который мог все уничтожить:

– А меня?..

Неужели прекрасный принц отдал свое сердце мне – злобной сестре Золушки?

Ярость Эрика приутихла, он измождено опустил лапы и затравленно посмотрел на аленькие цветы. В повисшем молчании я слышала стук собственного сердца и тяжелое, хриплое дыхание принца.

– К тебе я хоть что-то испытываю. И я мог бы… Да, возможно, я смог бы полюбить тебя и доказать, что любовь существует.

Существует ли любовь? Один колдун уже мне все доказал. В этот момент мне его до боли не хватало, он бы придумал, что делать с принцем и как остановить гибель цветов.

– Так ты меня даже не любишь. С чего вдруг решил, что я могу помочь с проклятием?

– Я надеялся, что хватит того, что есть. У нас же есть связь.

– Но этого недостаточно.

– Недостаточно.

– Прости, – сказала я. – Но ты должен был выбрать Эллу. Она – твоя судьба.

– Моя судьба – остаться монстром навечно.

– Вовсе нет.

– Нет⁈ Может, ты знаешь способ? Заклинание? Хоть что-то? Ты вообще веришь, что меня можно полюбить вот таким? – он провел по своей морде длинными когтями, оставляя неглубокие царапины. – Почему ты молчишь⁈

Кровь выступила на шерсти, как драгоценные рубины.

Я не могла ничего ответить, потому что действительно сомневалась. Разве кто-то осмелится полюбить Эрика в обличье монстра? А врать я не хотела. Как и была не в силах больше выносить его взгляд… По морде Эрика текла кровь, еще сильнее обезображивая облик.

– Прости, – еще раз прошептала я и отвела взгляд.

Эрик все понял, он взвыл и заметался по саду, вытаптывая мертвые цветы и сокрушая каменные статуи и фонтаны. Те разбивались и падали несуразной грудой.

Казалось, он утратил последнее человеческое, что в нем было, и его ярость действительно пугала.

Я неподвижно стояла и дрожала, пока рядом бесновалось чудовище. Потребовались небывалые усилия, чтобы внушить себе, что чудовище передо мной – это все еще Эрик, пусть и ослепленный отчаянием.

Потом настала очередь зеркал. Одно за другим Эрик разбивал их, содрогаясь от ненависти к себе, к проклятию, к исчезнувшей надежде. Он бил по своему отражению, чтобы не видеть его, и не замечал кровь на порезанных лапах. Он не обращал внимания, что с каждым разбитым зеркалом, оставшиеся алые цветы вмиг превращались в черные загубленные сухоцветы. Это было началом конца.

– Подожди! – я бросилась к последнему зеркалу и загородила его, прежде чем Эрик занес кулак для нового удара.

– Убир-райся, – взревел он. – Уходи! Пр-рочь!

Глаза зверя. Без человечности, только с тихой яростью. Когти были так близко от моей шеи, что при неудачном движении могли с легкостью порезать ее.

– Ты по-прежнему прекрасный принц, – произнесла я на выдохе. – Ты все еще Эрик. Красивый, умный, обаятельный и заслуживающий настоящей искренней любви.

– Как ты смеешь издеваться⁈ – зарычал он, обдавая меня горячим дыханием. – Как ты смеешь⁈ Разве ты не видишь меня⁈ Я монстр.

– Да с чего ты взял? Ты хотя бы раз себя видел в зеркале?

Он замер, сбитый с толку моим вопросом.

– Посмотри на себя, посмотри в зеркало, Эрик.

– Нет.

– Прошу!

Он, задрожав, повернул голову к зеркалу, но закрыл глаза. Оно, единственное оставшееся, почти блестело потусторонним светом. В нем отражался не только принц, но и Я, отчаявшаяся и испуганная, и цветы… Жухлые, мертвые, погубленные. Только некоторые, пока еще уцелевшие, медленно блекли в траве. Именно они отделяли принца от безнадежности вечного проклятия.

– Знаешь, кого я вижу? – спросила я. – Сильного правителя. Я вижу перед собой могущественного короля, которому не важен его облик. Этот король верит в справедливость, он знает, каким человеком хочет стать. И его облик, каким бы он ни был, только поможет ему. Неважно, какое тело, важно, что душа… Твоя душа, Эрик, она прекрасна, и она приведет тебя и все это королевство к «долго и счастливо».

Эрик впервые посмотрел на себя. Зеркало сверкнуло в темноте комнаты, став похожим на магический портал, связывающий прошлое, настоящее и будущее. Но все это не имело значения… Главное, Эрик смотрел на себя. Он ВИДЕЛ себя. Монстр. Человек. Да какая разница?

– Ну разве ты чудовище? Если будешь считать себя им, значит, Фея-крестная победила. Но ведь, если честно, она не смогла забрать у тебя ничего важного. У тебя по-прежнему сердце принца. А еще сила, превышающая человеческую в несколько раз. Теперь у тебя преимущество. Да будь я на месте врагов королевства, я бы в жизни не сунулась бы…

Я говорила и говорила – всё, что придет на ум. Словно произносила собственное заклинание. Я врала, несла бессмыслицы, в которые сама не верила.

– Человеческое сердце? – пробормотал он.

– Да, сердце ведь никак не поменять, поэтому ты всегда будешь человеком. Ты всегда будешь собой. И это не изменит никакое проклятие. Поступки делают из людей чудовищ, но отнюдь не внешность. Ты решаешь, кем быть, разве нет?

Эрик положил лапу на зеркальную поверхность и глубоко вздохнул. Его глаза заблестели, и он уткнулся носом в свое отражение, а затем… Затем превратился в человека.

Звериная шерсть загорелась зеленым пламенем и начала опадать на землю, будто змея сбрасывала кожу. Растерянно посмотрев на свои руки, Эрик перевел ошеломленный взгляд на меня. Все цветы мигом рассыпались золотистым пеплом, укрыв сад блестящим песчаным одеялом.

Я уставилась на Эрика, совсем ничего не понимая. Он же казался оглушенным.

– Ты сказала, что я остаюсь прежним, несмотря на облик, – произнес он наконец, и по щекам принца потекли слезы. – Я вдруг понял, что ты права. А значит, и проклятия нет. Я это всегда я… – язык его заплетался, но следующие слова он сказал четко. – Ты освободила меня.

Я освободила его?..

Хотя нет, точно не я. Не знаю, может, мои слова или мысли самого Эрика, но что-то ударило по проклятию, что-то мощное и пронзительное. Любовь Эрика к самому себе? Скорее всего. Проклятие удалось обмануть.

Но что бы там ни было, принц был спасен.

Даже не верилось.

Мы вдруг посмотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. Эрик в своем человеческом обличии, растерянный, испуганный и ранимый… Наверное, я навсегда запомню его выражение лица в этот момент.

Проклятие снято. Никто не произнес эти слова вслух, но они ощущались в воздухе.

В этот раз Фея-крестная проиграла.

– Ты… Ты спасла меня. – еще раз прошептал Эрик.

В его глазах засветились восторг и жгучая благодарность, с которыми мне вряд ли удастся справиться.

– Это не я.

– Но ты сама видишь. Я снова человек.

– Эрик, ты сам себя спас.

Все произошло так быстро и неожиданно, как, впрочем, и полагалось сказочным историям. Если бы в реальном мире все было столь просто, то психологи лишились бы работы. Я поняла, что ужасно вымоталась.

Но Эрик шагнул ко мне и, обхватив за талию, притянул к себе. Меньше всего сейчас хотелось быть прижатой к голому мужчине. Он запальчиво прошептал, не сводя с меня щенячьего взгляда:

– Я люблю тебя. Если ты ответишь взаимностью, мы завтра же сыграем свадьбу. Ты будешь королевой, и я сделаю все ради твоего счастья. Ты будешь жить и ни в чем не знать нужды.

Секунды я молчала, словно и правда всерьез задумалась над этим предложением.

Наверное, не такая уж и плохая участь. Гораздо лучше, чем быть жабой. Эрик не любил меня, я не любила его, однако совместное будущее показалось даже заманчивым – или это говорила усталость.

Мне отчего-то захотелось плакать. Я отстранилась и покачала головой.

– Пойду спать, пока ты мне не наговорил того, о чем пожалеешь. Это уже лишнее.

– Прости, просто я… Подожди!

Но я уже выбежала в коридор и, не переходя на шаг, устремилась к своим покоям. Даже не догадывалась, что принц, успев натянуть только брюки, бросился вслед за мной.

Глава 14

Рождение Злодейки

Я влетела в свою комнату, с силой захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Дыхания не хватало из-за бега, и я жадно ловила ртом воздух.

Первым порывом было залезть под одеяло и спрятаться до тех пор, пока все проблемы не будут решены. Или пока мне не скажут: «Вот, Вита, портал в родной мир, счастливого пути!»

Но, конечно, это все было блажью. И я пока еле-еле удерживала сюжет, который так и норовил развалиться. Это злило и выматывало.

– Не знал, что ты любительница ночных пробежек.

Я едва не вскрикнула из-за неожиданности. Темнота впереди рассеялась, и из нее мягкой поступью вышел Румпельштильцхен. Он приветливо улыбался и разглядывал меня почти с жадностью.

Сердце быстрее забилось – и обожгло горечью.

«Он тебя не отпустит».

«Или ты сама не захочешь уходить».

Еще одна проблема, которую нужно было решать. Я опустила голову, разглядывая свои туфли, на которых блестела пыль, оставшаяся от аленьких цветов.

Вот только колдуна сейчас не хватало. У меня не было сил разбираться еще и с ним.

– Ты отчего-то не рада меня видеть, – он как всегда оказался проницателен. – Что-то случилось? И где ты была?

– Я…

В этот момент в дверь сначала застучали, а затем и вовсе толкнули ее – я почувствовала, что теряю равновесие. Cделала несколько шагов вперед и обернулась.

Запыхавшийся, покрасневший и наполовину голый Эрик появился на пороге, прямо как чертик из табакерки – это нелепое сравнение пришло в голову само собой и вызвало истерический смешок.

Какая до нелепости абсурдная ситуация. Действительно, прямо как в книге.

Я бросила взгляд на место, где стоял Румпельштильцхен, но тот снова растворился в темноте. Зато принц подошел почти вплотную.

– Мне очень жаль! Ты сбежала и не дала даже извиниться.

Эрик посмотрел на меня умоляюще.

– Я не должен был говорить эти слова и смущать тебя. Они вырвались на эмоциях! Прости! Я ни в коем случае не хочу тебя терять. Особенно после всего, что ты для меня сделала.

– Все в порядке. Я не сержусь.

Но принц продолжал:

– И я прошу прощения за свое недопустимое поведение, за слова и за украденный поцелуй.

– Эрик, – я положила ладони ему на грудь и осторожно толкнула. – Давай поговорим обо всем завтра? И мне, и тебе нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя.

– Завтра на рассвете я отплываю – вернусь только через несколько дней. Ты придешь меня проводить?

– Конечно, – я улыбнулась.

И он тоже улыбнулся в ответ. Его плечи заметно расслабились. Эрик выдохнул с облегчением.

– Все и правда хорошо?

– Да.

– Что ж, тогда пообещай мне подумать о нашей свадьбе, – он засмеялся и подмигнул мне, при этом выглядел совершенно счастливым.

Я закатила глаза.

– Ага, подумаю. Иди уже.

Он неожиданно схватил мою руку и чинно поцеловал ладонь. Это выглядело бы грациозно при других обстоятельствах, как минимум, будь он одет – а так, просто смешно.

Как только Эрик покинул комнату, резко стало холодно, словно вот-вот мог пойти снег. Я почувствовала приближение непоправимого. Было глупо надеяться, что Румпельштильцхен ушел, а не просто скрылся в тенях.

Ну, может, это и к лучшему? Судьба (или сюжет?) сама преподнесла мне удачную возможность.

Голос колдуна прозвучал как-то надтреснуто:

– Глубокая ночь, а принц – человек. Значит, проклятие снято. Ты в этом поучаствовала?

– Зачем спрашиваешь очевидное?

– И что он имел в виду, говоря про поцелуй и свадьбу?

Я вдруг почувствовала себя отвратительной и гадкой изменницей, которую застукали на ложе с любовником. Вмиг стала грязной. Но пришлось ответить:

– Это не твое дело.

Колдун долго молчал, прежде чем подытожил:

– Ты его любишь. Если бы не любила, проклятие бы не исчезло.

Я боялась посмотреть на его лицо и увидеть там боль и разочарование, которые сквозили в его голосе, знаменуя конец. Пусть и не сказки, но определенно всего того, во что превратились наши неправильные отношения. Мне оставалось лишь ударить в основание песочного замка, который уже почти рассыпался.

– Да, я его люблю.

«Ложь».

Румпельштильцхен сделал несколько шагов и встал за моей спиной, недостаточно близко, чтобы коснуться, но достаточно, чтобы я слышала его дыхание. Голова разболелась от усилий, которые я прикладывала, чтобы не разреветься.

– Тогда зачем нужно было играть со мной? – тихо спросил он.

– Разве я с тобой играла?

Он схватил меня за плечи и ощутимо сжал – я не могла сдвинуться, будто угодила в глухой капкан.

– Ты обманывала, делая вид, будто то, что происходило между нами, что-то для тебя значило.

– А между нами что-то происходило? Мы ведь просто вместе разбавляли скуку, – я сбросила его руки, развернулась, отступая в тень у стены, куда почти не попадал свет от свечей, и посмотрела на колдуна.

Он не успел нацепить маску равнодушия, поэтому глаза его горели черным огнем, а брови были нахмурены, и это делало его таким живым… Зато на моем лице – я знала – красовалось бездушное спокойствие, пусть и готовое в любой момент треснуть.

– Я ни разу не сказала, что люблю тебя, потому что никогда не любила. В начале и правда было любопытно, сможет ли такой всесильный монстр, как ты, устоять передо мной. И ты сдался очень быстро. Разочаровывающе быстро. Хотя мы все равно славно провели время, не так ли?

Может, участь Анастасии меня настигла? Потому что я чувствовала себя мерзкой жабой. Ложь жгла язык и сердце.

– Из тебя бы получилась хорошая злодейка, – произнес Румпель, смотря куда-то сквозь меня, – умеешь разбивать сердце даже тем, кто не был уверен, что оно у них существует.

Я в ответ улыбнулась – так, как и правда умели улыбаться только злодейки. С торжествующей победой, которая скрывала царящий внутри мрак. И сказала:

– А мы с тобой весьма похожи. Разве не чудесно? Да и не только же тебе чужие сердца красть. Может, это послужит тебе уроком.

Он усмехнулся, пристально разглядывая меня, как незнакомого, чужого человека, которого он видел впервые.

– Самое время уйти, если тебе от меня больше ничего не нужно, – добавила я.

– Конечно. Я сообщу, когда ты понадобишься мне для третьей услуги.

И он ушел. Без прощаний и слов, которые были бы уже лишними.

– Чёртова драма, – я утерла нос, а потом рассмеялась, зло и истерично. Сама ведь ненавидела, когда в книгах начинались недомолвки и обманы для драматичности сюжета или накала страстей. Видимо, и в моей сказке без этого тоже было не обойтись, получайте – распишитесь. Хорошо хоть, не как у Ромео и Джульетты.

Но я, честно, не знала, как по-другому прекратить отношения, как оттолкнуть Румпельштильцхена. Он ведь не отпустил бы иначе…

Нет, не из-за него я солгала, из-за себя. Потому что иначе же сама бы осталась, не решилась бы уйти. А теперь все мосты сожжены.

Сказка закончится. Я вернусь домой. Всё.

Только вот финал уже никак не назовёшь счастливым.

Наверное, в последний раз я так ревела только в детстве – до икоты. Лежала на кровати и плакала в подушку, жалея себя и разбитое сердце, оплакивая так и не случившуюся любовь. Но ведь у меня и не могло быть счастливого финала с Румпельштильцхеным? Все равно пришлось бы уходить в родной мире. А расстаться так – даже лучше. Меньше будет и сожалений, и сомнений.

Я поступила правильно.

Правильно?..

Нет, я совершила страшную ошибку.

И разревелась пуще прежнего. Потому что, когда поступают правильно, не чувствуют такой боли.

* * *

Провожать принца я не пошла. На самом деле просто заснула перед рассветом и всё проспала. Смогла увидеть только из окна белые паруса, которые превращались на горизонте в облачную дымку. Корабль ушел уже далеко в море, спокойное и тихое, совершенно не похожее на бурю, царившую у меня на душе.

На следующие дни я заперлась в комнате и пускала только служанку, которая приносила еду и воду. Люцифер несколько раз скребся в дверь и мяукал, но я его не пускала. Почему-то не могла никого видеть. Была бы моя воля – осталась бы в комнате до самого финала, ну, может, выползла бы только на свадьбу.

* * *

К вечеру второго дня я сидела и бездумно смотрела на свечу – на воск, который медленно и тягуче стекал к основанию. В коридор шумно бегали слуги, что-то кричали, видимо, произошло что-то значимое, но меня оно совершенно не касалось. Все, что сейчас имело значение, это огонь свечи и тающий воск.

За окном лил дождь и барабанил по стеклу. Я перевела взгляд на улицу, и сначала мне показалось, что на подоконнике с внешней стороны сидит большой ворон, но, приглядевшись, я различила длинный хвост и два знакомых зеленых глаза.

Я впустила мокрого Люцифера внутрь. Тот спрыгнул и, оставляя лужи, начал отряхиваться. Потом укоризненно на меня посмотрел. Если честно, я была сыта по горло разочарованными взглядами.

А еще мое состояние напоминало разлитый бензин, который мог загореться от любого неосторожного слова – как от спички.

– Что с тобой? – спросил Люцифер.

Я облокотилась на стол и буркнула:

– Все со мной нормально.

– Ты не выходишь из комнаты, меня не впускаешь, ни с кем не общаешься. – Кот начал агрессивно хлестать хвостом из стороны в сторону.

И почему я вообще должна была перед ним оправдываться?

– А зачем мне общаться со сказочными героями? Не хочу зря время терять на разговоры с картонками.

– Мр-р, знаешь, сейчас ты выглядишь более картонной и вымышленной, чем любой человек из этого мира.

Я до его появления сама думала о том, что превращаюсь в какого-то неудачного персонажа, который должен остаться только в черновике. Поэтому его слова сильно задели.

– Люцифер, брысь, – рявкнула я, – уходи прочь, ты просто иллюзия. Ты ненастоящий, ты выдумка, поэтому слушать я тебя больше не хочу.

Во мне говорили боль, отчаяние и усталость. Люцифер поднял голову и внимательно на меня посмотрел:

– Как бы тебе не перепутать настоящее с выдуманным. Это ты боишься выбраться из собственных иллюзий, в которые прячешься, как в защитный панцирь.

– Зачем ты пришел? Чтобы сказать мне это⁈

– Нет, я пришел, чтобы сообщить о кораблекрушении. Корабль принца попал в шторм и пропал без вести.

Словно сюжет решил ударить в спину.

Корабль Эрика сгинул в море, а вместе с ним и все мои надежды.