Текст книги "Сборник "Братство меча""

Автор книги: Юлия Баутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)

Глава 12. Исполненные обещания

Ведьмачка ушла не так уж и далеко. Покинув бытовку, она поднялась на соседний холм к потемневшему от времени и непогоды деревянному кресту, где и сидела сейчас, обхватив руками колени и глядя в темноту. Спать ей не хотелось – сказывалась выкроенная для отдыха дневка, хотя именно сейчас Инари больше всего на свете желала сбежать куда угодно, в том числе и в мир сновидений, лишь бы только избавиться от ощущения близкого присутствия Хорта. Ведьмак остался у вагончика, его не было отсюда даже видно, но на восприятие это никак не влияло. В висках Инари, пульсируя в такт биению сердца, эхом отдавалась смесь глухой злости и ревности, разбавленных тупой болью. Впрочем, других эмоций у ведьмака в последнее время Инари не помнила, давно уже не помнила, если честно. Расстояние помогло бы немного ослабить воздействие, и, будь Инари в Бирючине или в любом из Пограничных миров, она бы непременно сбежала. А куда деваться здесь? Ведьмачка тихонько чертыхнулась, растирая виски. Казалось бы, пора было и свыкнуться за столько-то лет, а не получалось. С Радомиром – пожалуйста, с Велегодой – запросто, а с ним – нет. Инари уже давно перестала считать, сколько раз она кляла себя за то, что тогда, в Каер Морхен, повинуясь черт его знает откуда взявшемуся внезапному порыву, решила вмешаться в ход событий и остановить Неждана в его зашедшем чересчур далеко эксперименте. Ведь изначально она всего лишь собиралась выполнить опрометчиво данное обещание, чтобы отвязаться от приставшего, как банный лист, мальчишки, и не более того, а в итоге все, как всегда, вышло наперекосяк.

Инари вздохнула, глядя на тускло поблескивающие в ночном небе колючие звезды, и отчего-то вдруг подумала, что в Каер Морхен они были совсем другими. Там вообще все было другим, более близким и более понятным, даже не взирая на вечные конфликты с Бранвином и прочей компанией. Ностальгия, словно только того и ждала, услужливо протянула руку, приглашая следовать за собой в трясину воспоминаний, и ведьмачка не стала сопротивляться, с облегчением уходя из реального мира…

…Да, изначально она всего лишь собиралась выполнить опрометчиво данное Хорту обещание, хотя и без малейшего энтузиазма. Наставничество означало, прежде всего, лишние хлопоты, которых Инари обычно старалась избегать. Впрочем, в глубине души у ведьмачки теплилась надежда, что наставничество продлится недолго.

"Сам сбежит, – решила про себя Инари, исподлобья глядя на стоящего перед ней парня. – Сбежит, как миленький. Уж это-то обеспечить нетрудно".

– Иди сюда, – сказала она вслух и, уже залечивая оставленные цепами ссадины Хорта, подумала, что эта процедура, кажется, начинает входить у нее в привычку. – Завтра, точнее, уже сегодня, в шесть утра жду тебя на северном берегу Сунгура. Если опоздаешь хоть на четверть часа, о тренировках можешь забыть. Все ясно?

Хорт кивнул.

– Вот и прекрасно. А теперь исчезни с моих глаз. Велегоде не говори – я сама скажу.

Парень не стал спорить и даже не попытался пожелать спокойной ночи – просто ретировался тем же путем, каким пришел. После его ухода ведьмачка честно попробовала заснуть, поскольку подозревала, что еще одна бессонная ночь определенно будет лишней, однако ничего из ее затеи не получилось. В конце концов, Инари сдалась, встала с топчана и отправилась в замковый подвал за вином, а потом вплоть до самого рассвета просидела на подоконнике, нянча в руках наполненную глиняную кружку и задумчиво глядя, как постепенно светлеет небо, а по дальним лугам расползаются полосы тумана. Причина бессонницы заключалась вовсе не в ранах, которые вели себя подозрительно спокойно. Редкие покалывания, к которым ведьмачка давно привыкла и на которые уже не обращала внимания, были не в счет, а иного повода для отсутствия сна, вроде бы, не имелось. К тому времени, когда начало светать, ведьмачка как раз успела уговорить весь кувшин хмельного напитка, а, покончив с ним, решила, что пришло время сообщить Велегоде радостную новость о временном уменьшении количества его учеников.

Какое-то шестое чувство, правда, подсказывало Инари, что Бык не будет в восторге от ее идеи, и, как вскоре выяснилось, оно не ошибалось.

– Нара… – укоризненно сказал старый ведьмак, качая головой. – На кой ляд тебе это понадобилось?

Дело происходило на рассвете в каморке Велегоды, куда ведьмачка заявилась с первыми проблесками зари, наплевав на приличия. Впрочем, за долгое время их с Велегодой знакомства приличия давно уже отошли на задний план.

Устроившись в кресле, ведьмачка следила за тем, как Велегода одевается.

– Ну, чего интересного нашла? – так и не дождавшись ответа, буркнул старый ведьмак, одергивая рубаху. Сизые рубцы на боку и груди – не такие, конечно, эффектные, как у Инари, но тоже вызывающие уважение – скрылись из вида. Памятка от скалистого демона. В свое время Быку очень повезло, что тот демон бродил по Орлиным скалам в полном одиночестве. Обычно крылатые тварюги гнездились стаями, а что оставляет после себя стая, Инари доводилось видеть. Зрелище не для слабонервных. А вот в том, что Инари в момент ранения друга оказалась в Чернолесье, Велегоде не повезло, как и – много позже – Хорту. Чернолесский могильный туман, густой, слежавшийся, гасил Зов, а к тому времени, когда ведьмачка заподозрила, что что-то не так, было уже поздно. Раны запомнились, и предпринимать что-либо было бесполезно.

– Понятия не имею, – сказала Инари вслух. – А насчет своего любимчика можешь не беспокоиться. Ничего я с ним не сделаю, просто ты его недавно так нахваливал, что мне даже интересно стало, что же он на самом деле умеет.

– Начинаю жалеть, что вообще о нем словом обмолвился.

– Да ладно, Бык, что ты взъерепенился-то? Ничего же страшного не происходит. Нет, если хочешь, можешь, конечно, попробовать запретить ему со мной общаться, и так далее…

– Непременно попробовал бы, когда бы был уверен, что это даст хоть какой-то результат. Беда только в том, что я слишком хорошо тебя знаю, да и его представляю неплохо. Ты лучше Бранвину на глаза лишний раз не попадайся – не думаю, что его порадует такое прибавление среди учителей.

– Договорились. А сейчас извиняй, Бык, мне бежать пора.

Когда за ведьмачкой захлопнулась входная дверь, Велегода тяжело вздохнул и скептически покачал головой. Он, действительно, достаточно хорошо изучил свою старую подругу, чтобы разглядеть то, в чем сама Инари упорно не желала признаться даже себе. То, что интерес Грозы Драконов к восемнадцатилетнему пацану кроет в себе нечто большее, чем просто интерес учителя к ученику.

Визит к Велегоде занял куда больше времени, чем рассчитывала Инари, а потому, чтобы успеть попасть к Сунгуру в назначенный срок, ей пришлось изрядно поторопиться. На месте она оказалась примерно без четверти шесть и с неудовольствием обнаружила, что Хорт успел ее опередить и мирно дремлет, устроившись на поваленном березовом стволе, возле которого и началось их официальное знакомство. Глядя на мальчишку, беспечно спящего в какой-то сотне метров от заградительного барьера Каер Морхен, вроде бы надежного, но с завидной регулярностью дающего сбои, ведьмачка невесело вздохнула. Подспудно она надеялась, что после бурно проведенного вчерашнего дня и как минимум половины ночи парень проспит и опоздает, избавив ее от дальнейшей необходимости тесного контакта. Однако Хорт, похоже, тоже предвидел проблемы с ранним подъемом и пошел ва-банк, вместо Каер Морхен заночевав прямо у Сунгура, причем заснул так крепко, что на приближение Инари даже не отреагировал. И это без двух лет ведьмак… Некоторое время ведьмачка молча смотрела на спящего парня, а потом рявкнула:

– Подъем!

Хорт вскочил с бревна одним прыжком, нащупывая на поясе нож. Этот момент Инари отметила с особым удовлетворением – жизненно необходимая привычка у мальчишки, по-видимому, успела уже перейти на подсознательный уровень.

– Я не опоздал, – сообщил Хорт, сообразив, кто стоит перед ним.

– Зато ухитрился проспать.

– А про сон в договоренности ничего не было!

Ведьмачка хмыкнула – что ж, в принципе, если придираться к словам, это утверждение верно, а спорить с кем-либо после двух бессонных ночей подряд у нее не было ни малейшего желания. "Сам сбежит, – мысленно утешилась она. – Сбежит, как миленький".

– Идем, – распорядилась она вслух.

– Куда? – опешил Хорт, видя, что Инари разворачивается в сторону Запретной чащобы.

– В лес. А ты куда собирался?

– Ну, я думал, на тренажеры…

– По тренажерам вас тут, как я поняла, уже девятый год гоняют. Только особых результатов что-то не видно. К тому же, тренажеры учат только реакции. Научить убивать на них невозможно, поэтому хватит пустой болтовни. Либо иди, куда веду, либо разворачивайся, и вперед – под крылышко Велегоды.

С этими словами ведьмачка скрылась под сводами леса. После недолгого раздумья Хорт решил, что обратно, в Каер Морхен, ему сейчас определенно не хочется, и последовал за Энар. Эльфийка шла быстро, но, несмотря на это, Хорту не составило большого труда поспевать за ней. Правда, по мере углубления в чащобу смутная тревога охватывала парня все сильнее – уж очень ему не нравилось это место, особенно после вчерашних событий. Справедливости ради следовало отметить, что ни водяниц, ни каких-либо других тварей поблизости пока не наблюдалось, однако легче от этого не становилось. Внезапно эльфийка встала, как вкопанная.

– Что случилось? – на всякий случай понизив голос, спросил Хорт.

Энар загадочно усмехнулась и покачала головой, а потом вдруг сняла поясную перевязь и протянула парню. Опешивший Хорт не сразу понял, что ему дают настоящий ведьмацкий меч.

– Бери, дурень, – проворчала эльфийка. От растерянности даже пропустив мимо ушей нелестный эпитет, парень забрал перевязь, почему-то твердо уверенный, что это наваждение сейчас бесследно растает. Но таять наваждение не собиралось. Пропахший костровым дымом кожаный ремень с ножнами ощутимо оттягивал руку. Эльфийка фыркнула.

– Да надевай ты ее, наконец, – распорядилась она, – а то, право слово, смотришь так, словно первый раз в жизни оружие увидел.

Хорт торопливо – пока Энар не передумала – перепоясался перевязью и извлек меч из ножен, а тот, словно только этого и ждал, так удобно лег рукоятью из полированной кости в ладонь парню, что, казалось, именно под него и был сделан. Затаив дыхание, Хорт повел взглядом вдоль вороненого, без единой щербинки лезвия и подумал, что Сыч с Кречетом лопнут от зависти, когда узнают… если, конечно, поверят. Какой уж там нож, какие тренировочные мечи! Ведьмацкий клинок, легкий и великолепно сбалансированный, казался естественным продолжением руки. Хорт ощутил это сразу, как только сделал пробный взмах. Вплоть до самого Посвящения ученики только в блаженных снах могли мечтать о подобных клинках – ведьмаки в Каер Морхен и надевали-то оружие редко, а уж чтобы позволить к нему прикоснуться кому-нибудь из мальчишек – скорее бы солнце взошло на западе, чем такое случилось. Впрочем, Энар подобные правила, равно как и другие, установленные в ведьмацкой школе, похоже, не сильно тяготили.

– Если налюбовался, – проворчала она, – то убирай и в дорогу. В этих перелесках доброй охоты не будет, если не собираешься за навками или кожанами гоняться.

Хорт поначалу хотел спросить, на кого же тогда предполагается охотиться, но решил промолчать. Он уже понял, что задавать Энар вопросы, на которые она не желает отвечать, бесполезно. А сейчас, как ему подсказывал внутренний голос, отвечать она не собиралась. Поэтому парень просто молча вернул меч в ножны и последовал за эльфийкой. Энар уверенно шла все глубже и глубже в чащу леса, ни разу не замедлив шаг, чтобы оглядеться. Потом лес внезапно закончился, и они вышли на довольно обширное открытое пространство – плоскую, как стол низменность, со всех сторон окруженную, словно забором, вековыми деревьями.

– Сойдет, – удовлетворенно сказала Энар.

– Для чего?

– Для того, для чего мы сюда шли.

Хорт мог бы выдать целую кучу версий о причинах их блуждания по чащобе, но предпочел промолчать.

– Я правильно поняла, что песчаного вурма вы не валили ни разу? – деловито спросила эльфийка.

– Правильно.

– Значит, с него и начнем, – эльфийка слегка нахмурилась, и посреди поляны возник довольно-таки крупный хал-кост песчаного дракона. – Итак, слушаю. Как будешь бить?

– Мечом, – буркнул Хорт, ожидавший немного другого, хотя чего конкретно, он и сам не мог бы сказать.

– Догадываюсь, что не кулаками. Какой будет тактика?

– Ну, обойти сбоку…

– И попасть под удар хвостом? Замечательно, пробуй.

– А что не так то?

– Я же сказала, пробуй. Будет результат – посмотрим.

Видя, что ничего более конкретного от эльфийки ему не добиться, парень вышел на поляну. Заметив противника, вурм угрожающе зашипел, раздувая горло и демонстрируя мелкие острые зубы, расположенные на челюстях в три ряда. Обнажив меч, Хорт медленно двинулся вправо, пытаясь обойти вурма сбоку, дракон же разворачивался вслед за ним. Потом ящеру это надоело, и он прыгнул на противника. От ощеренной пасти зверя парню удалось увернуться. С хлещущим подобно кнуту хвостом оказалось сложнее. Первый раз дракон промахнулся-таки, но уже на второй достиг цели. Хорт упал наземь, откатился в сторону и, перевернувшись на спину, сразу ударил коротким колющим выпадом вверх, поскольку по предыдущему опыту уже знал, что за этим должно следовать. Клинок со скрипом соскользнул по нижней челюсти вурма, вспарывая чешуйчатую кожу. Дракон с визгом отпрыгнул. Хорт вскочил на ноги, правда, недостаточно быстро для того, чтобы парировать или уклониться от следующей атаки зверя…

– Ну, во всяком случае, это выглядело лучше, чем вчера, – хладнокровно сказала эльфийка, изничтожая вурма. – Но все равно с крупным зверьем тебе связываться еще рано. Сначала на ком-нибудь помельче тактику отработать стоит.

Сидя на примятой траве, Хорт смотрел, как, дымясь, исчезает лужа крови, и гадал, что же все-таки здесь можно было сделать?

– Ты совсем не пользуешься заклинаниями, – продолжала говорить Энар. – Почему?

– Не получается.

– Что, вообще ни одного, что ли? – эльфийка внимательно взглянула на парня.

– Ну, когда с кровавиком учили обращаться, вроде что-то вышло. А больше ничего.

– Понятно. Бык, конечно, говорил, только я не думала, что все настолько серьезно. Ну, что ж, значит, придется рассчитывать только на силу и ловкость. У тебя и того, и другого в достатке, так что, думаю, проблемы это не составит. И все же начинать лучше с мелочи. Готов? Тогда приступим.

Мелочью в понимании эльфийки оказался могильщик, правда, ему понадобилось быть вызванным всего один раз. Ровно через четверть минуты, глядя на слабо подергивающуюся тушу хал-коста, Энар одобрительно кивнула и сказала:

– А теперь попробуем кого-нибудь посерьезнее…

Сначала "посерьезнее" был похожий на запаршивевшего волка альт, потом количество этих вертлявых шавок постепенно увеличилось до пяти, потом в ход пошли гнолы. Теперь эльфийка, в отличие от боя с вурмом, не занималась благостным созерцанием, а активно вмешивалась в процесс поединка, подсказывая наиболее удачные комбинации ударов, и под конец Хорту стало казаться, что Энар знает его возможности куда лучше, чем он сам.

Наконец, уже в сумерках, эльфийка сжалилась и отпустила ученика, предварительно отконвоировав к опушке.

– Завтра снова в шесть, – сказала она на прощание.

Хорт кивнул и опрометью бросился в замок. Он спешил, как мог, и как раз успел влететь в трапезную вовремя для того, чтобы схватить последнюю миску с похлебкой, которую Кринша уже собирался убрать со стола. Ведьмак неодобрительно покачал головой, но промолчал.

– Тебя где носило? – шепотом напустился на приятеля Сыч. – Старик сегодня был зол, как десяток драконов. В жизни его таким не видел.

– Потом расскажу, – мотнул головой Хорт, торопливо глотая густой, хотя и уже поостывший суп. – Не поверишь!

– Я-то ладно. Главное, чтобы Старик поверил.

– Не знаю. Мне, вообще, говорили, что его предупредят…

– Кто говорил?

– Энар.

– Гр… так ты с ней, что ли, был?

– Угу, – кивнул Хорт и уткнулся взглядом в почти опустевшую тарелку. От входных дверей в сторону учеников направлялся мрачный, как грозовая туча, Велегода.

– Марш к Неждану, – хмуро сказал он, задержавшись напротив парня, но даже не взглянув в его сторону. – Живо!

Хорт молча выбрался из-за стола и поплелся в лазарет. У него совершенно вылетело из головы, что сегодня – день очередного осмотра. Но, во всяком случае, Велегода ничего не сказал и не спросил по поводу его отсутствия, а значит, Энар и в самом деле предупредила ведьмака, как и обещала.

В этот раз старый целитель осматривал его особенно тщательно, едва не залезая в рот с увеличительным стеклом. Потом, хмурясь, сунул в руки обязательную пиалу с отваром.

– Пей.

– Что это? – переспросил парень. – Черный корень?

От невинного, в общем-то, вопроса целителя аж передернуло.

– Тебе-то что за дело? – почти прорычал он. – Пей, кому сказано, для твоей же пользы.

– Не буду!

– Пей, говорю!

– Не буду! – Хорт демонстративно поставил чашу обратно на стол. – Пока не скажешь, что это за дрянь, не буду!

Неждан что-то буркнул себе под нос и, не раздумывая, ткнул скрюченным пальцем в сторону двери.

– Тогда проваливай! Пускай Велегода сам с последствиями разбирается!

Хорт не заставил просить себя дважды. На брюзжание старика он не обратил ни малейшего внимания, но советом было грех не воспользоваться. Время для ужина оказалось безвозвратно упущено, так что парень отправился прямиком в отведенное ученикам крыло замка. Сыч встретил его на пороге комнаты.

– Ффух! Живой! Я думал, он тебя прибьет прямо на месте.

– Как видишь, не прибил, – буркнул Хорт.

– Так где ты все-таки был? Давай, рассказывай!

– Погоди, – парень оглянулся в поисках Векши. Тот корпел в уголке над очередной книжкой. – Эй, Хомячок, вопрос на засыпку – что такое "черный корень"?

– "Черный корень"? – Векша недоуменно посмотрел на приятеля. – А тебя что именно интересует – снадобье или растение?

– Полагаю, что снадобье.

– Добрый совет – не связывайся с ним. Себе дороже будет.

– Это мне уже сказали. Выкладывай подробности, если, конечно, знаешь.

– Не знаю. Я про него вообще только один раз упоминание встречал – в трактате, который мне Неждан давал. Помнишь?

– Не помню. И что там было сказано?

– Всего пара строк. Лет пятьдесят назад Тристам – он до Неждана целителем был – пытался создать снадобье, способное улучшить способности ведьмаков. Пробный вариант получил название "веретено" или "черный корень", по основному его компоненту. Попытка оказалась неудачной и, кажется, ему запретили продолжать исследования. Вот и все… Больше нигде ни слова не попадалось.

Векша задумался, а затем добавил:

– Я еще удивлялся, как до такого вообще можно было додуматься – использовать черный корень. Ведь это ж ибница, смертельный яд. Ничего удивительного, что Старейшины не стали рисковать.

– Все ясно, – угрюмо сказал Хорт.

– А зачем он тебе вообще понадобился?

– Ни за чем. Просто интересно стало.

– Да ладно вам, – Сыч сгорал от нетерпения. – Заладили тоже – корень, корень. Лучше расскажи, что там у тебя с Грозой Драконов было?

Хорт вкратце пересказал события прошедшего дня.

– Ух-ты! – выдохнул Векша, жадно ловивший каждое слово скудного повествования. – Ты, что, правда, сражался ведьмацким мечом? ЕЕ мечом?

– А, по-твоему, чьим еще, если там никого больше не было?

– Если бы это рассказывал Кречет, – вынес вердикт Сыч, – я бы ему не поверил, но тебе, пожалуй, верю, особенно глядя на Старика. Он же даже слова против решения Анги эт Иглин молвить не решился. Нет, здорово все-таки ты ей голову вскружил. А кроме мечей она тебе случайно ничего не дала?

– Нет… – только после вопроса приятеля Хорт с удивлением осознал, что за последние пару дней истинные причины его знакомства с эльфийкой успели отойти на второй план. С Энар, несмотря на всю ее вспыльчивость и резкость суждений, было просто интересно находиться рядом, в отличие от прочих представительниц женского пола, с которыми парню доводилось знакомиться до настоящего момента.

– И никакими вскруженными головами там даже не пахнет, – сразу же добавил он.

– А, по-моему, не пахнет, а просто благоухает, – не остался в долгу Сыч. – Лови момент, дружище – когда еще такой шанс выдастся?

– Вот только тебя спросить забыли!

– Какой-то ты нервный стал. Чего я не так сказал-то?

– Ничего, – огрызнулся Хорт. – Просто не лезь, куда не просят.

– Как скажешь, дорогой. Я так понимаю, пари можно считать отмененным?

– Еще чего! – умом парень понимал, что, пожалуй, и вправду следовало отказываться от спора, но упрямство в очередной раз взяло верх над голосом разума. – И вообще, кто как, а я на боковую. У меня завтра подъем ранний.

– Если мне память не изменяет, на тренировки со Стариком ты так не торопился, – съязвил Сыч, ловко уклоняясь от запущенной в него подушки. – Ладно, давайте и в самом деле баиньки. Надеюсь, Велегода за ночь успокоится, иначе завтра будет веселый денек. Интересно, Кречет еще долго шляться по бабам намерен?

– А тебе, что, жалко?

– Нет, но если проспит подъем, отговариваться за него я не собираюсь.

– Угу, – сонно проворчал Хорт из-под одеяла. Сыч же на его восклицание уже и вовсе не ответил, поскольку заснул едва ли не прежде, чем коснулся головой подушки.

Правда, спокойный сон Хорта продлился недолго. Среди ночи парень проснулся от усиливающихся спазмов в области желудка и некоторое время лежал, сжавшись в комок и стараясь дышать ровно. Похожие, только более слабые приступы изредка случались с ним и прежде, после потребления Неждановых снадобий, и обычно быстро проходили – главное было пригреться и не двигаться. Но сегодняшний, похоже, проходить не собирался. Напротив, спазм постепенно распространился на всю грудную клетку, затрудняя дыхание до черных точек перед глазами и шума в ушах. Весь взмокший от выступившего холодного пота, Хорт кое-как поднялся с кровати. Он понимал, что нужно что-то сделать – разбудить друзей, попытаться дойти до кого-нибудь из целителей – Неждана, а лучше Энар, но все, что у него получилось, это мешком свалиться на спящего на соседней кровати ничего не подозревающего Векшу. Поднятой проснувшимися ребятами суматохи он уже не слышал, с головой окунувшись в холодные свинцово-серые воды беспамятства.

Сначала вокруг была только всепоглощающая тишина, затем пришли голоса, искажаемые отделяющей его от поверхности толщей воды почти до неузнаваемости.

– …А ну убери эту отраву, чтоб я ее больше не видела!

– Уйди с дороги. Не видишь? Он теперь без нее не может.

– Убери склянку, кому сказано, иначе руки отрублю! Тебе мало того, что ты уже сделал? Окончательно его заморить хочешь?

– Нара, ну что ты, в самом деле…

– А ты вообще не вмешивайся, Бык. Я ведь тебя предупреждала!

– Так это он с твоей подачи от зелья отказываться стал? Ну, радуйся теперь – чего хотела, того добилась.

– Я хотела, чтобы он не загнулся через пару лет от твоих экспериментов. И я этого добьюсь, будь уверен.

– Правильно. Теперь он загнется прямо здесь и сейчас. Велегода, уйми, наконец, эту бабу, мне его лечить надо, пока не поздно!

– Ты кого назвал бабой, сморчок трухлявый? А ну, назад! Я тебе к нему больше пальцем прикоснуться не дам! Бык, уведи его отсюда, иначе я за себя не отвечаю!

– Нара, он ведь помочь хочет…

– Чем помочь? Очередной порцией отравы? Ты хоть думай иногда, что говоришь.

– А ты можешь что-то другое предложить? От ибницы нет противоядия, можно только клин клином выбивать.

– Представь себе, могу.

– Ну, так сделай хоть что-нибудь, пожалуйста.

– Сделаю. А сейчас исчезните отсюда! Оба!

Голоса слились в монотонный гул, а затем наступила тишина. Как долго она длилась, Хорт не мог сказать. Потом его грудь пронзила вспышка ледяной боли, и тяжелые душные воды озера беспамятства снова сомкнулись над головой парня. На сей раз, кажется, он пробыл без сознания целую вечность, но на исходе этой вечности туман постепенно начал редеть, и сквозь него стали проступать очертания каменных стен. В открытое настежь окно вползал серый рассвет. Хорт лежал на топчане в лазарете, а на пододвинутой к топчану скамье сидела Энар и мрачно смотрела на парня. Кожу продолжало жечь, но теперь Хорт не мог понять, что именно он все-таки ощущает – холод, или жар, или и то, и другое вместе взятое. С трудом подняв руку, парень нащупал на груди какой-то небольшой округлый предмет – то ли полированный камень, то ли металлический медальон – от прикосновения к которому пальцы начало покалывать. Заметившая движение Энар ударила его по руке.

– Не трогай пока! Дай ей время свыкнуться.

– Больно.

– Врешь. Здесь болеть нечему. Сейчас все пройдет.

– Что это такое?

– Кареса, – усмехнулась эльфийка. – Вытягивает яды лучше любых отваров Неждана. Помогает залечивать раны. Говорят, что даже иногда отводит их, хотя бессмертным от этого ты все равно не станешь, можешь не надеяться. Как самочувствие? Лучше?

Хорт кивнул.

– Я отказался принимать черный корень, – сообщил он.

– Знаю, – отозвалась Энар. – И правильно сделал. Все полезное, что могла тебе дать эта отрава, она уже дала. Дальше ничего кроме вреда не будет, впрочем, вред и сейчас уже есть, и немалый. Камень не вздумай снимать – без него опять начнутся приступы. Понятно?

– Да.

– Выполнишь?

– Постараюсь.

– Хорошо.

Эльфийка тяжело поднялась на ноги и отошла к окну, где на подоконнике бурел глиняный кувшин. Пока она вставала, Хорт успел заметить, что левое предплечье Энар туго замотано узкой полосой серой тряпки, сквозь которую проступает кровавое пятно. Странно… когда они расставались, никакой раны у нее вроде не было и в помине. Значит, где-то успела осаднить за прошедшее время? Хотя, долго ли, умеючи. А сколько, кстати, времени прошло?

– Какой сегодня день? – спросил парень вслух.

– Следующий, – отозвалась Энар, делая большой глоток прямо из горлышка кувшина. – Приступ был прошлой ночью, еще день и ночь ты пролежал в отключке. Ладно, раз все в порядке, значит, я здесь больше не нужна. Пойду, пожалуй, а то Неждан от возмущения уже тропку под дверью протоптал. В общем, на сегодня даю тебе роздых, но завтра в шесть часов утра у Сунгура, как штык. Ясно?

Хорт кивнул и, кажется, хотел что-то сказать, но ведьмачка не стала дожидаться, когда он соберется с мыслями. Забрав кувшин, она вышла из лазарета. Неждан тотчас метнулся внутрь, занимая территорию, с которой его накануне Инари с помощью Велегоды так безапелляционно выпроводили. Глядя, как захлопывается перед ее носом дверь, ведьмачка сонно подумала – не доложился ли целитель о происшествии Старейшинам? А потом, уже бредя по темным коридорам нежилого крыла замка в сторону своей комнаты, решила, что вряд ли. Не в его интересах это было, тем более, если бы доложился, то лишняя компания нетерпеливых ожидающих во главе с Бранвином была бы обеспечена. А раз никого лишнего поблизости не наблюдалось, значит, скорее всего, Неждан предпочел промолчать об его в первую очередь просчете.

Добравшись до своей каморки, Инари устало опустилась на застеленный шкурником топчан, залпом допила остававшееся в кувшине вино и, мрачно взглянув на опустевшую посудину, с размаху запустила ее об стену – только осколки брызнули. Она чувствовала себя паршиво – так паршиво, как только можно чувствовать себя при отравлении. Кареса работала, как ей и положено, вытягивая разлитый по крови владельца яд, а состояние владельца, как и положено на первых порах, эхом отражалось на создателе оберега. Потом станет немного полегче, но связь все равно останется – никуда от нее не деться. Радомир в свое время назвал это побочным эффектом. Ощущение эмоций, почти безошибочное определение местонахождения… казалось бы, не чтение мыслей, а вполне безобидные вещи, но когда они повторяются изо дня в день и из года в год, то становится уже не до шуток. После первой каресы, сделанной для Радомира, ведьмачка зареклась когда-либо снова связываться с оберегами, и до сих пор свою клятву нарушила только один раз, для Велегоды. Та кареса была второй, и вот теперь появилась еще и третья… Не многовато ли для нее одной? Правда, кареса Радомира давно замолкла вместе со смертью ведьмака, но две действующие и расположенные так близко, как это только было возможно, молчать не собирались, ухудшая и без того отвратительное состояние ведьмачки. На угрюмое беспокойство Велегоды накладывались усталость и раздражение Хорта, за которого теперь, похоже, основательно взялся Неждан, и все это разбавлялось постепенно ослабевающими спазмами от черного корня. Инари тяжело откинулась на топчан, глядя в покрытый мелкими трещинами потолок. Теперь она начинала задаваться вопросом – а стоило ли вообще вмешиваться в происходящее, в особенности если учесть, что мальчишка не был ей ни другом, ни даже хорошим знакомым? Для чего она вообще решила вмешаться? Ради Велегоды? Как Инари ни старалась, она не могла найти ответа, который бы ее устроил. Но, как бы то ни было, сделанного вспять уже не повернуть, а значит, теперь ей предстояло свыкаться с постоянным призрачным присутствием уже не одного, а двух ведьмаков в течение времени, которое по эльфийским меркам, скорее всего, было непродолжительным, но по ведьмацким составляли целую жизнь.