Текст книги "Колумбы иных миров"

Автор книги: Юлия Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Этого не хватало! Нельзя же все понимать столь буквально. Лично мне жертвы вовсе не нужны! Я просто представил себя на месте Кукулькана.

– А-а-а… – понимающе кивнула девушка. – Это ты образно выразился! Ме-та-фо-ра!

– Вот именно!

– Это не метафора… – принялась было объяснять диса, но передумала. Обстановка не располагала к научным беседам: пленников разоружили и приступали к допросу.

Допрашивала Энка, она любила это дело. За шкирку вытащила из лужи первого попавшегося охотника, кое-как пристроила на кочке и заорала прямо в ухо командным голосом:

– Кто таков?! Имя, звание!

– Я гражданское лицо! У меня нет звания! – пискнул тот столь поспешно, будто отсутствие звания могло что-то изменить.

– Должность?

– Ц-цакас! Цакас второго разряда! Я гражданское лицо, я ни в чем не виноват!

– Цакас! – повторила Ильза с удовольствием. – Ца-кас! Хи-хи! – Слово было посмешнее, чем "пуля". – А что это значит?

Ей казалось, что цакас должен заниматься чем-то удивительным, как ученый или колдун. Но выяснилось, что это просто чиновничий ранг, вроде председателя городского суда. А обладатель его оказался существом не то бестолковым от природы, не то перепуганным насмерть. Полезных сведений от него добиться не удалось – нес что-то бессвязное о сыне Лувале, о своей невиновности и боли в спине. Энка хотела его стукнуть, но Аолен остановил:

– Подожди! Похоже, у него в самом деле позвоночник сломан!

– Ну-ну! Ты его еще исцели! Чего уж мелочиться!

Самое возмутительное – эльф именно так и поступил.

Воспользовался тем, что общее внимание переключилось на следующего допрашиваемого – предводителя охотников. Энка рассудила, что от него должно быть больше пользы. Под шумок уволок цакаса в сторонку и исправил ему надтреснутый позвонок с коленом в придачу. Хоть в чем-то несчастному Инолге повезло больше, чем остальным.

Сильфида не ошиблась. Предводитель, или проводник, как он себя называл, имел более устойчивую психику и смог дать кое-какие сведения.

Получалось так, что пришельцы убивали здешних обитателей не ради мяса, шкур (хотя какие с людей шкуры?) или какой другой пользы. Исключительно развлечения ради. А головы привозили домой в качестве охотничьего трофея. Но самым интересным было то, как проникали охотники в чужой мир. Оказывается, есть на их родине такое место, из которого, с помощью хитрых технических приспособлений можно время от времени открывать портал в соседний мир. Вот и появилась фирма, научившаяся получать из этого явления доход. Купила лицензию и стала организовывать охотничьи туры за головами дикарей – находилось немало желающих пощекотать себе нервы и дать волю древним инстинктам. Очень прибыльным вышло дело.

Друзья слушали проводника – тот выкладывал всю информацию без утайки, не то от страху, не то не видел смысла в молчании – и понимающе кивали. Эти понятия: фирма, лицензия, туры – были им уже знакомы, от Макса. Ильза даже расстроилась:

– Ой! У Макса ведь тоже фирма! Вот ужас! А я его так люблю…

– Фирмы бывают разные, – успокоил демон. – У Макса никого не убивают, просто гуляют и смотрят на игру комедиантов… Кстати, это мысль! Макс столько средств тратит, чтобы воссоздать в своем мире фрагмент нашего. Может, было бы выгоднее просто переправлять клиентов к нам…

– Ну да! И у нас их кто-нибудь убьет, и Максу придется платить компенсации семействам покойных, – подхватила Энка. И добавила назидательно: – Скупой платит дважды!

Возражение было резонным, но Хельги идея увлекла, и он не желал так легко от нее отказываться.

– Ничего подобного! Я же не предлагаю выгуливать их по Аль-Оркану или лесам Кноттена! Можно найти тихое место, вроде Инферна, позаботиться об охране…

– Допустим. Но у нас ведь нет хитрых технических приспособлений. Кто станет переправлять их из мира в мир?

– Как кто? Разумеется, я! Мне это раз плюнуть! – гордо отвечал демон-убийца, не сознавая, что сам себя загоняет в ловушку.

– О! – поймал его на слове Аолен. – Вот и прекрасно! Значит, тебе не составит труда вернуть домой наших пленных.

– Ну, знаешь, это уж слишком! – всерьез разозлился демон, и цакас чуть не умер со страха, увидев, как разгораются желтым огнем его глаза. – Я готов согласиться не убивать их на месте и не отдавать жрецам. Но заботиться об их благополучии не намерен ни под каким видом. Не надейся! Пусть они сами убираются восвояси, а я потом завалю проход портала, чтобы назад не полезли. – Он уже успел побывать в астрале, посмотреть, как устроена переправа, и сообразить, как уничтожить ее раз и навсегда.

– Как же они смогут убраться, если не в состоянии двигаться, броня мешает? – напомнил Рагнар.

– Вытряхнем из брони! Вот так! – Подменный сын ярла сам подал пример, разоблачил Инолгу – тот постоянно попадался под руку. Такая, верно, стезя была у бедного цакаса.

С раздеванием пришлось повозиться, потерявшие эластичность костюмы снимались из рук вон плохо, а резать их было невозможно – становилось еще хуже. На всю процедуру ушло не меньше часа, и это при том, что освобожденным от пут пришельцам было приказано помогать своим товарищам.

Даже в защитной одежде и с оружием в руках охотники не казались грозными воинами. Разоблаченные, они выглядели совсем уж жалко. Их бледно-розовые узкоплечие гладенькие тельца напоминали вареные ламарлинские колбаски, те, что принято есть с горчицей и запивать холодным пивом. Ильза сочла зрелище непристойным, обиженно отвернулась.

– Приличным девушкам не следует смотреть на такие вещи!

– Какие вещи? – удивилась Энка. – Они же не голые! Они в подштанниках!

– Еще хуже! – отрезала скромница. – Голых я уже сто раз видела. А подштанники – вещь неприличная. Девушка не должна видеть исподнее мужа раньше свадьбы. Такой у нас в Лотте обычай.

– Наплюй! – посоветовала бессовестная сильфида. – Тебе их не в мужья брать. Тебе их к порталу конвоировать.

Как бы не так – конвоировать! Даже раздетые, пришельцы не могли передвигаться самостоятельно из-за переломов. Человек пять из них вскоре умерло, хотя Аолен честно пытался им помочь. "Временами благородство и добросердечие эльфов доходит до полного абсурда!" – позднее сделал запись в дневнике Хельги. Он так и не "сменил гнев на милость". Его бы воля – узнали бы мерзкие твари, каково это – иметь дело с демоном-убийцей! Но вместо кровавой мести ему пришлось перетаскивать пленных к порталу.

– Не проще ли поступиться принципами, собрать их в кучку и выкинуть из нашего мира? – осведомилась сестра по оружию. – Зачем терять время и ждать, пока прибудет их транспортный бочонок?

– Не проще! Я дороги не знаю! Портал-то закрыт.

Портал открылся вечером, до тех пор пленных пришлось стеречь. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, замерзшие, дрожащие и такие жалкие, что у Эдуарда мелькнула мысль: возможно, гуманнее было бы их в самом деле убить? "Лучше смерть, чем такое бесчестие", – думал гордый принц. Но если бы он спросил самих охотников, узнал бы, что они придерживаются прямо противоположного мнения на сей счет.

– Ты хорошо закрыл портал? Надежно? – пытал осторожный гном демона-убийцу. – Они не вернутся обратно, чтобы отомстить?

– Не вернутся! – отвечал тот убежденно. – Я их портал подчистую разнес! Следа не оставил!

– А если новый создадут?

– Да что ты пристал! Не умеют они порталы создавать! Достался им старый, от какого-то демона, вот они и приспособились им пользоваться. Только и всего. Спи спокойно, из их мира в наш пути больше нет.

– Так. А из нашего в их? – уточнила Меридит подозрительно. Она знала брата по оружию как самое себя и всегда чувствовала, если он что-то недоговаривал.

– Ну, – замялся тот, – если честно… Короче, я прицепил нить к цакасу. На всякий случай. Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться.

…Уже через час отборная рота спецназа, экипированная испытанной и надежной бронезащитой предыдущего поколения, была готова к карательной экспедиции. Время позволяло – до полного закрытия портала оставались целые сутки. Обычно этот срок отводился для второй группы охотников, но, по чрезвычайным обстоятельствам, тур был отменен. Гражданских сменили военные – усмирять потерявшую страх дичь.

Происшествие в чужом мире стало главной темой дня. Воинственные речи и клятвы звучали в эфире…

Лежа на мягком желтом диване припортального терминала – еще не всех пострадавших развезли по клиникам, – цакас Инолга слушал о том, как дорого заплатят аборигены за каждую отнятую жизнь, и вяло думал: "Нет, они так ничего и не поняли! Ничего!.. Им кажется, будто они имеют дело с удачливыми дикарями, случайно угадавшими слабое место великой цивилизации. Они еще не знают, что есть на свете иные силы, неведомые и страшные… Им не может противостоять никакой технический прогресс. Ни лучевые ружья, ни защитные костюмы не спасут от их гнева…"

Цакас чувствовал их близость, он знал: теперь они всегда будут рядом, не убежишь, не спрячешься… И сказать никому нельзя – прослывешь безумцем. Можно только ждать что будет?

Но ничего не произошло. Транспортная капсула осталась лежать на стартовой площадке мертвым грузом. Мстителям не удалось преодолеть границу миров. Погасло огненное око портала, закрылось окно в другой мир, и цакас не сомневался – это навсегда.

В город возвращались затемно, хотели пробраться тайно, без лишнего шума. Но их уже встречали. Горели факелы и костры – светло было как днем. Шквал народного ликования обрушился на головы победителей. Те очень удивились бы, если бы узнали, что во всем Староземье не нашлось бы народа более сдержанного и гордого, чем люди ица. Но зачем таить свои чувства от всевидящих богов? До самого рассвета, до утренней зари продолжалось веселье.

– Все! – объявил Хельги, вконец измученный песнопениями. – Больше не могу! Уходим отсюда сегодня же!

– Будь по-твоему, – кивнул Аолен. Даже эльф не мог не признать: теперь туземцы облагодетельствованы по полной программе.

Знай об этом решении Текалипоку – все вышло бы иначе. Но на беду, на счастье ли – не знал.

Жрец был в ярости. Лицо его, темное, худое, горбоносое, привычно хранило непроницаемую маску. Но каких душевных сил стоило ему это напускное спокойствие! Он никак не мог решить, кого сильнее ненавидит: охотников, богов или самого себя – за глупость.

Повержен непобедимый враг – это ли не лучшее доказательство божественной сущности победителей? Как его опровергнуть? Как разубедить соплеменников в том, в чем убеждал долгие годы? Безоговорочная, безоглядная вера всегда была основой власти его рода. Что же теперь делать? Неужели рушить ее собственными руками? Да и возможно ли это? Как доказать людям, видевшим чудо собственными глазами, что чуда не было?

Для него, привыкшего смотреть на мир взглядом, не замутненным предрассудками и суевериями, способным отличить правду от иллюзии, было предельно ясно, что именно произошло на подступах к городу. Оставалось лишь проклинать самого себя за то, что сам не догадался, не додумался до этого тун назад. Догадался бы – и все было бы иначе… Но теперь можно хоть глотку себе сорвать, доказывая, что победители охотников – не боги, а просто удачливые самозванцы, все равно никто не услышит. Теперь пришлым тварям верят больше, чем ему, законному правителю.

Поначалу Текалипоку еще надеялся: может, вернутся охотники, сменив свои новые, неудачные белые одежды на старые зеленые, да и покажут, кто хозяин положения. Затопят город потоками крови, а потом снова уйдут на тун. А ему, Текалипоку, только и останется, как пожинать плоды: вот, дескать, какую беду накликали на нас ложные боги… Но они не вернулись.

И остался Текалипоку последний способ одолеть соперников, однажды уже отвергнутый.

Настоящий бог непременно должен обладать одним свойством – бессмертием. Боги не могут умереть. А самозванцы – могут. Должны! И как можно скорее! Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня, – такая мудрость существовала и у народа ица.

Обычно, когда Текалипоку хотел избавиться от недруга, он пускал в ход яд. Не обычный яд из лягушачьей кожи, каким охотники (свои, а не небесные) смазывают стрелы. Совсем другой, страшный и тайный. Состав его передавался от отца к сыну из глубины времен, из мира в мир. Этот яд убивал мгновенно, будто удар судьбы, и не было от него спасения. Прежде, в другом мире, посвященные люди ценили его дороже золота. Он был слишком хорош для черни, с его помощью устраняли неугодных жрецов, правителей и вождей. Что ж, "боги" – тоже достойная жертва…

Так рассуждал Текалипоку, извлекая из храмового тайника заветный золотой флакон. Открыл крышечку, осторожно высыпал на глиняное блюдо щепотку мелких белых кристалликов. Посмотрел, как поблескивают их грани в отблесках факела… и ссыпал обратно. Новая мысль пришла ему в голову. "Как же так вышло, – спросят люди, – что любимый слуга Кукулькана так долго не мог распознать обманщиков, допустил в святая святых храма, позволил поклоняться им, будто истинным богам? И почему сам Кукулькан не покарал самозванцев?" Да-а, во дворце халач-виника найдется немало желающих задать такой вопрос…

Нет! Боги не должны умирать прилюдно. Боги просто уйдут. А он останется править от их имени – все вернется на круги своя…

Вот так решил ах кин Текалипоку.

…И они не удивились, не почуяли подвоха, когда жрец пригласил их спуститься на нижний уровень теокалли полюбоваться сокровищами – последнее время их то и дело куда-нибудь приглашали. И когда провожатый неожиданно исчез, а проход оказался закрыт камнем так плотно, что не осталось ни малейшего зазора, лишь ровная стена – они тоже не стали удивляться: жрец с самого начала не внушал доверия.

Не было и страха – не впервой пришлось им попадать в подземную ловушку, успели привыкнуть. Только склонная к клаустрофобии Энка постучала кулаком по стене и объявила драматически:

– Замуровали!

– Вполне закономерное событие, – откликнулся Хельги не без злорадства. – Дождались, пока мы решим их главную проблему, и избавились. Логичное и последовательное поведение. Говорил я вам – надо было раньше уходить!

– Какая подлость! – сокрушался Рагнар. – И это после того, что мы для них сделали!

– Правильно! Мне еще профессор Перегрин в свое время говорил: люди – неблагодарные твари, они не помнят добра.

– Мог бы и не обобщать, – совсем расстроился благородный рыцарь.

– Да ладно, не обижайся. Из каждого правила есть исключения, – примиряющее сказал Хельги, но Рагнару не стало легче.

Меж тем сильфида уже начинала немного нервничать.

– Хватит вам отношения выяснять, давайте выбираться на волю!

Но увы – это оказалось делом совсем не таким простым, как хотелось бы! Открыть проход изнутри возможности не представлялось. Спригганский метод тоже не работал – стены подземелья были сложены вулканическими породами интенсивно-черного цвета. Мало того! Они противостояли не только магии смертных, но и демоническим силам! Хельги попытался покинуть помещение через астрал, чтобы открыть снаружи – ничего не вышло! Невидимая преграда толкнула его обратно, да так, что едва голову о камни не разбил!

– Да-а, – присвистнул демон, потирая затылок, – эту ловушку ставили вовсе не дураки! И вовсе не на простых смертных!

– Ты грозный и могучий, – набросилась на него Энка, – неужели ты не в состоянии разрушить эту демонову нору?!

– Разрушить – в состоянии.

– Так рушь! Чего ты ждешь?!

– А тебя не смущает, что при этом от города не останется и следа? Ты ведь знаешь, я силы рассчитывать не умею!

Девица была настроена решительно.

– Плевать мне на город! Круши все подряд!

– Ну знаешь! – возмутился Хельги. – Стоило полтора месяца творить добро направо и налево, чтобы потом все уничтожить собственными руками!

Но для сильфиды не существовало моральных преград.

– Ничего! Порадовали людей напоследок, и хватит с них, пожили. Не будут подлости делать! Бей!

Подменный сын ярла вконец потерял терпение.

– Дурища! Оно же все на наши головы рухнет! Нам самим хуже всех придется!

Девица тут же успокоилась.

– А-а… Так бы сразу и говорил! А то город, город! Нашел чем пугать! Ладно, давайте пока осмотримся, а там решим, как быть. Утро вечера мудренее.

– При чем тут вечер? – не понял Эдуард. – Сейчас едва полдень!

Но оказалось, это очередная народная мудрость.

Осматривались друзья в полутьме – из четырех факелов три пришлось затушить, чтобы дольше хватило. Место оказалось очень любопытным, при обстоятельствах менее трагических они не отказались бы провести здесь часок-другой по доброй воле. Особенно Орвуд. Потому что в одном Текалипоку не солгал. Это действительно была сокровищница, полная золота и драгоценностей. Они хранились в полуистлевших мешках, в больших глиняных сосудах и просто грудами на полу. Чего здесь только не было! Украшения, женские и мужские, детали праздничных нарядов, доспехи, ритуальная посуда, разнокалиберные предметы непонятного назначения… И еще здесь были головы. Неподъемные отлитые из золота изображения правителей и жрецов. Аккуратно обработанные и инкрустированные драгоценными камнями черепа жертв. И совсем никак не обработанные, даже не отделенные от скелетов головы несчастных узников подземелья. Страшно было представить, какой ужас, какие мучения пришлось им вынести в последние часы жизни.

– Хватит таращиться на мертвецов! – одернула сильфида сердито. – Если не хотите составить им компанию, ищите выход!

– Если бы здесь был выход, его давно нашли бы до нас! – срывающимся от отчаяния голосом выкрикнул Улль-Бриан. Нежная психика поэта не выдержала испытания. Бедный юноша бросился лицом вниз, на груду мелкого золота, и разрыдался в голос.

Энка присела рядом, неуклюже погладила его по спутанным каштановым волосам.

– Да ладно тебе! Не расстраивайся! Не из таких мест выбирались… Ну не плачь, золото мое! Ну хочешь, поцелую?

Но юный Р'Оверин заливался пуще прежнего. Плечи его дергались, как в лихорадке, плач перешел в странные всхлипы и взвизги – это была форменная истерика! Энка даже растерялась от такой бурной реакции. А Меридит разозлилась не на шутку – дисы считают проявление эмоций на публике поведением совершенно недопустимым, тем более если дело доходило до крайностей. Девица решительным жестом отодвинула боевую подругу в сторону, взяла ее любимца за шиворот, поставила на ноги, энергично тряхнула пару раз и рявкнула зверским голосом десятника на плацу:

– Ма-алчать! Стать смир-р-на! Прекратить вытье! – Затем добавила несколько эпитетов, столь образных, что при Аолене их не следовало бы употреблять вовсе. Но на Улль-Бриана это возымело волшебное действие. Он икнул напоследок и затих.

– Зачем ты так грубо? – укорила сильфида. – Могла бы и поласковее!

– Еще поучи меня обращаться с крысенятами! – запальчиво огрызнулась Меридит. – Ты как в гильдию пришла, сразу в разведку попала. А мы с Хельги два года трубили десятниками в пехоте, новобранцев муштровали! Уж я-то знаю, как их успокаивают! Надо ему еще дело придумать, чтобы не было времени психовать… Так! Слушай меня! Вот тебе меч, простукивай стены! Может, найдем выход. Вы-пол-нять!

– Обязательно найдется! – подхватила Энка. – В тайных кладовых всегда делают запасной выход. По крайней мере у нас в Староземье.

– Верно! – со знанием дела подтвердил Эдуард. – У нас в Ольдоне именно так. На случай, если тайный враг застанет короля в кладовой врасплох и запрет одну дверь – имеется замаскированная вторая.

Орвуд был не столь оптимистичен.

– Это ничего не доказывает, – буркнул он. – Ольдонские короли – известные параноики. Не факт, что здешние жрецы на них похожи.

– Похожи, похожи! Один Текалипоку чего стоит! Морда как у лисы, все что-то вынюхивает, что-то подозревает…

– Ладно! – перебил гном. – Если вы все перестанете галдеть и мне мешать, я попробую почувствовать подземелье. Прежде мне иногда удавалось…

Друзья замерли как по команде, заинтригованные до предела, и даже Улль-Бриан перестал долбить стены, как сумасшедший дятел. В ту минуту их интересовал не столько результат, от которого напрямую зависела их жизнь, сколько сам процесс. "Почувствовать подземелье" – это звучало таинственно, красиво и жутковато. Никогда прежде они не слышали об этой гномьей способности.

А Орвуд стал посреди помещения, торжественный и важный, поднял руки кольцом над головой, закрыл глаза и принялся тихо мычать себе под нос. Зрелище оказалось довольно забавным, Энка еле сдерживалась, чтобы не прыснуть. Прошло минут десять, прежде чем Орвуд открыл глаза, бессильно уронил руки и объявил:

– Гарантировать не могу, но представляется мне, что прямо под нами большая полость, а вход в нее – во-он там! – Он указал пальцем на самую огромную, в человечий рост, груду золота.

Друзья переглянулись – работа предстояла немалая.

– Какова вероятность, что он действительно там есть? – решил уточнить не слишком охочий до грубого физического труда Эдуард.

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Ну что ж, стоит попробовать, – тяжело вздохнул принц. – Только бы огня хватило.

– Огня-то хватит. Хватило бы воздуха! – заметил подменный сын ярла.

Пламя в самом деле начинало дрожать и коптить, дышать становилось труднее. Пришлось расщепить факел на тонкие лучины, сделалось очень темно. Так, в темноте, и работали не покладая рук.

– Ну держись, если там ничего нет! – вытирая со лба трудовой пот, грозила сильфида, – Я тебя тогда, честное слово, убью!

– Если там ничего нет, я и без твоей помощи помру. Мы все помрем, – невозмутимо отвечал гном.

Но они не померли – там был люк! Его закрывала массивная каменная плита в локоть толщиной. Случись докопаться кому-нибудь из пленников-одиночек, все равно не спасся бы, не сдвинул бы с места. Но перед объединенной физической мощью дисы, урожденного сприггана и человека, потомка племени Дану, могла устоять далеко не каждая преграда. В тот момент, когда им стало казаться, что дело безнадежно, плита вздрогнула и сдвинулась с места на полпальца.

– Пошла!!! – восторженно завопил гном. – Пошла, родимая! А ну, поднажми! Раз-два – взяли!..

– Теперь у меня точно грыжа будет, – мрачно предрек Рагнар, стоя на краю открывшейся ямы. – Как пить дать!

– Дремучий ты! – осудил его Хельги. – Кто же говорит о таких вещах при дамах? Это негалантно!

Таких хитрых слов наследник оттонского престола еще не слышал.

– Не… что?

– Не по-рыцарски. Неприлично.

– А-а! Вот так бы и говорил! А то вечно из тебя ум лезет, когда не надо! – проворчал Рагнар, а потом надолго притих, пытаясь сообразить, вспомнить, какой из разделов "Свода правил и законов ордена Золотого Меча" может гласить о том, что при дамах неприлично говорить о грыже. Так и не вспомнил!

– Ну что, пойдемте? – спросила Ильза, опасливо поглядывая в черноту. Оттуда, снизу, тянуло холодом и запахом могилы. – Чего мы ждем-то?

А ждали они Орвуда – тот торопливо набивал карманы золотом. В отместку поганому жрецу гном намеревался забрать столько добра, сколько сможет унести. Назло!

– Хватит, – увещевал его эльф, – ты же с места сдвинуться не сможешь – надорвешься!

– Как бы не так! Близость золота придает гномам силы и выносливости! – гордо возразил тот.

Но того не учел почтенный Канторлонг, что куртке его близость золота никаких чудесных свойств не придает. Карманы лопнули под непомерной тяжестью груза, добыча вывалилась, со звоном разлетелась по камням. Кого другого неудача смутила бы, но только не Орвуда! Он нашел выход из положения – нацепил на грудь золотой панцирь, а на голову – золотой шлем. То и другое оказалось ему впору и даже к лицу. Облик гнома и впрямь обрел богоподобные черты.

– Ну вот! Я готов! Спускаемся! – скомандован "Кукулькан".

Спуск вышел продолжительным. Эдуард насчитал четыреста ступенек, крутых и узких, очень неудобных. По расчетам Орвуда, к концу пути они оказались ниже не только подножия теокалли, но и основания холма.

Там, внизу, было сыро и холодно до дрожи. Из трещин сочилась вода. В маленьких лужицах водились слепые пещерные обитатели: насекомые, многоножки, прозрачные рыбы – Хельги было чем занять себя в пути. С потолка свисали короткие сосульки сталактитов, видно, тоннель был пробит не очень давно. Он казался особенно темным из-за черных стен – лучина освещала путь на несколько шагов вперед, дальше все тонуло во мраке. Своды становились все ниже, скоро Рагнар столкнулся с обычной своей проблемой – в буквальном смысле слова. Треснулся макушкой о камень.

– Вот наказание! – пожаловался он, потирая ушиб. – Что ни год, приходится блуждать по подземельям! У кобольдов были, у некромантов, у сидов, у средневековых колдунов. Теперь еще у людей другого континента! Это превращается в традицию.

– У гномов не были, – заметил Орвуд добродушно. – Боги дадут, вернемся в Староземье – приглашу вас в Даан-Азар. Гостями будете!

– Спасибо! – сделала книксен вежливая Ильза. Шагов через триста коридор немного расшился. Стало светлее – черная порода сменилась серой, с прожилками.

– Ого! – радостно отметил Хельги. – Это мне начинает нравиться! Хотя неизвестно, что залегает выше, можно там пробиться или нет…

А Меридит, шедшая впереди, вдруг взвизгнула совсем по-бабьи.

– Ты чего?! Дисам так себя вести не положено! – напомнил брат по оружию.

– Знаю! – отмахнулась та. – Это я от неожиданности. Что-то неприятное под ноги попалось. Мягкое такое… Вот опять! Чувствуете?!

– Да-а! – откликнулась Ильза испуганно. – Ой, мамочки! Что это такое?! Ой! Его тут много! – Она нагнулась, брезгливо потрогала пальцем. – По-моему, это… это…

Это были волосы. Огромные залежи грязных, сбившихся в войлок рыжеватых волос! И чем дальше, тем больше их становилось – ноги утопали по колено. Девицы шагали, поскуливая от омерзения. Зато качество постепенно улучшалось, волосы становились свежее, ровнее и чище, колтуны пропали вовсе. "Что бы это могло быть?" – гадали путники. Меридит, не подумав, предположила: возможно, сюда с какой-то тайной ритуальной целью жрецы приносят и складывают волосы своих жертв. Но Энка отмела эту версию с ходу: во-первых, где взять столько жертв с волосами одинакового рыжеватого оттенка, учитывая, что местное население исключительно черноволосое? Во-вторых, сразу видно, что это не обрезки, а одна непрерывная прядь. И тянется она еще шагов на сто! А на самом ее конце…

Вот тут, признаться, заорали все! Даже Хельги, только что попрекавший сестру по оружию. И было от чего!

Стены коридора резко раздались в стороны, образовав довольно просторную камеру. И там, на правой стене, прикованное к камню цепями из неведомого красноватого металла, висело существо. И было оно живым. Потому что тоже заорало. А уж выглядело оно – не приведите боги! Тощее как скелет, лысое, как колено, голое, потому что одежды истлели почти до основания, и бесконечно, устрашающе бородатое! Да, именно по его бороде и шагали пленники подземелья!

Бедный Орвуд был сражен наповал! Он-то, наивный, считал себя первым бородачом этого мира! Мог ли помыслить почтенный Канторлонг, что на свете существует такая немыслимая роскошь?

Первые слова, услышанные узником после столетий заточения, были: "Ну и бородища у тебя, парень! С ума сойти! Что, долго растил?!"

– Прекрати! Так себя не ведут! – Рагнар подтолкнул Орвуда в бок. – Сперва познакомиться надо!

Вежливая Ильза сделала книксен.

– Кх-х-то вы, с-смертные? – раздался голос, негромкий, по-змеиному шипящий. – 3-з-зачем явилис-с-сь? – Чувствовалось, что речь давалась существу с трудом, так бывает с теми, кто слишком долго был лишен общения.

Не только в голосе, но и в облике подземного узника было много змеиного. Кожа на плечах и бедрах, пестревшая чешуйками. Лицо, похожее на человечье, но с очень маленьким носом и почти безгубым ртом. Желтые глаза с вертикальными зрачками.

– Покусай меня химера, если это не настоящий бог Кукулькан! – громко объявила бестактная и чуждая условностей сильфида. – Вот страшилище! Точно – змей!

– Ты глас-сиш-шь ис-с-с-тину, – согласился змей. – Я бох-х-х. А вы кх-хто? – Он говорил без всякой обиды, неприязни или божественной надменности, но с искренним интересом.

– Видишь… Как бы тебе объяснить? – замялся Хельги. Не мог же он вот так прямо, в лоб, выложить правду.

Дескать, мы – самозванцы, присвоившие твое имя. Но Кукулькан истолковал его молчание по-своему.

– Виж-шш-шу! Убийц-с-са! Они прис-слали убийц-с-су! Ты при-шш-шел за мной! Что шш, делай, что долж-шш-шен! Пусть нас-с-с-тупит конец-с с-страданиям! Дейс-с-ствуй!

Демон-убийца побледнел и отшатнулся, почувствовав встречное движение астрала.

– Это он предлагает, чтобы ты его съел! – услужливо растолковала Энка, на случай, если Хельги вдруг сам не понял.

– Нет! Не хочу! Не стану я его есть! Не стану я тебя есть, не надейся! Я здесь случайно! Я вообще уже ухожу!!!

– Да стой ты! – Меридит поймала брата по оружию за пояс куртки. – Куда ты рванул?! Никто тебя насильно кормить не станет, успокойся!

Хельги не мог успокоиться.

– Ага! Как же – не станет! Да он мне сам в глотку лезет! В смысле, туда, чем едят сущности! А я – не желаю! Я такое не ем! Ой, меня тошнит уже!

К счастью, Кукулькан сделал из его сумбурного монолога полезные выводы.

– То ес-сть ты при-ш-ш-шел не за мною? Я ос-сстанус-ссь жить?

– Очень на это рассчитываю! – сердито буркнул подменный сын ярла.

– Рас-с-с так, не окажете ли любес-с-с-нос-сть, не ос-свободите ли меня? Очень тело ус-с-с-тало…

– Конечно! Непременно! Сию секунду! – Сердобольные Ильза, Аолен и Рагнар бросились на помощь несчастному.

Но Меридит их остановила.

– Подождите! Надо уточнить один момент! Помню, когда мы с Хельги воевали в Южном Сехале, случилась такая история. Один десятник из нашей тысячи нашел в море кувшин, запечатанный звездой Соламина. Сдуру решил, что там вино, но там оказался ифрит. Вышел на волю и тут же убил десятника! Он так озверел за годы заточения, что дал клятву уничтожить того, кто его освободит. Говорят, обычно ифриты в таких случаях исполняют три желания, но этот просидел взаперти слишком долго… Я к тому, что мы ведь не знаем…

– Я понял с-слова твои, дева! – прервал ее бог. – Кля-нус-с-сь! Я не причиню вам вреда! Поми-лос-с-с-серд-с-с-ствуйте, ос-с-с-вободите!

…Да, пришлось-таки им повозиться с оковами! На совесть были сделаны. Магия их вообще не брала. Еле сбили боевым топором. Спасибо, металл оказался мягкий, поддался грубой силе.

Освобожденный от цепей, Кукулькан сполз по стене на пол, уселся, утонув в собственных волосах.

– О-о-о! – стонал он, разминая затекшие конечности, – Ах-х-х, как х-хорош-шо! Блаженс-сс-ство! Какое немыс-слимое блаженс-с-с-ство! Пос-с-с-ле с-стольких-х лет! О, как же мне вас-с-с благодарить, с-спас-с-сители мои?!

– Способ прост и обоюдно полезен! – сказал на это Орвуд. – Выведи нас отсюда на свет божий! Ты ведь и сам наверняка не захочешь тут оставаться… Кстати! Скажи, как случилось, что столь известный бог оказался в столь затруднительном положении? Если не секрет?