Текст книги "Неидеальная любовь. Книга 1"

Автор книги: Юлия Созонова (Васюкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

   Телефон зазвонил как раз в тот самый момент, когда я уже начинала подумывать о возможных способах выяснения номера Краснова. Решив, что кроме Максима звонить мне больше никто не будет, смело ответила, умудрившись угадать с первого раза, как зовут абонента.

   – Макс? – Усмехнулась и убрала упавшую прядь волос с лица Саши. Он казался настолько молодым и хрупким, что рядом с ним я невольно почувствовала себя старой калошей. Довольно не лестное сравнение для себя любимой. – Ты таки вспомнил, что мы не обговорили, где встретимся?

   – Угу. Меня осенило, причём случайно, – ехидно отозвался Краснов, но тут же быстро добавил. – Пиццерия возле Дома Книги подойдёт?

   Сказать, что я удивилась, это скромно промолчать в тряпочку. Нет, я конечно в курсе, что снаряд иногда в одну и ту же воронку может трижды попасть, но что бы и в моём случае разбор полётов с парнем снова проходил в том же самом кафе, это уже как-то чересчур. Впрочем, судя по всему, особого выбора у меня нет.

   – Конечно, я буду минут через десять, – про себя пожелав мужикам много чего хорошего, за подборку мест для выяснения отношения (спорю, что им икалось долго и нужно и до сих пор икается), положила трубку и отправилась на выход. Такси можно вызвать и на улице, а мне просто необходимо подышать свежим воздухом, иначе мы с Волковым снова не сможем нормально поговорить.

   19.

Любовь вообще нелогичная штука.

Чем больше ты любишь кого-то,

тем меньше смысла в твоих поступках.

NN.

   Такси доставило меня к кафе минут за пятнадцать по вечернему городу, уже начавшему впадать в транс. То тут, то там появлялись пробки, периодически останавливая движение транспорта, но водитель попался очень уж нетерпеливый и умудрился провезти меня всякими дворами и закоулками, избежав не только заторов, но и других возможных неприятностей.

   Машина остановилась рядом с до боли знакомым домом. Расплатившись, вышла на улицу, тут же попав под начавшийся снегопад. Большие белые хлопья кружились в замечательном и неповторимом танце, заставляя меня, почему-то, задуматься о том, что дальше делать с Сашкой. Вздохнув и прокляв собственные альтруистские порывы, которые, как это давно известно, до добра не доводят, вытащила телефон и, отойдя поближе ко входу в кафе, что бы не мешать прохожим, набрала номер подруги, страдающей тем же недугом, что и я. А именно – комплексом Матери Терезы.

   Женька откликнулась после третьего гудка. Чтобы не отвлекаться на окружающий пейзаж и проходящих мимо личностей, повернулась вполоборота к украшенным окнам заведения.

   – Белка, я Стрелка. Чего звонишь? – Весело откликнулась Женька, находившаяся, судя по звукам, где-то на вечеринке. Вот же ж неугомонное создание.

   – Того и звоню, – хмыкнула, после чего уже более серьёзным тоном продолжила. – Павлова, я в курсе, что это именно ты сдала меня моим же родственникам. Но так и быть, я прощу тебя за это. Если ты вкратце поведаешь, что там такого Ленка учудила, что её жених в нетрезвом состоянии спит сейчас в моей квартире.

   На пару минут в трубке воцарилось задумчивое молчание. Я кожей ощущала, как в голове блондинистого чуда зарождается туча вопросов, на которую мне так или иначе придётся ответить. В противном случае, Зевс покажется проказливым мальчишкой, решившим поиграть с током, то есть банально сунувшим пальцы в розетку.

   – Юль, а ты можешь мне пояснить, с какого перепугу твоя квартира стала приютом для всех обиженных жизнью мужчин? – Наконец выдала Женя самый интересующий её вопрос. – И да, Ленуся была, как и всегда, полностью в своём репертуаре. Кажется, она под утро ушла вместе с теми очаровательными мальчиками. Что, хочешь сказать, что Саша имел несчастье их застать?

   – Жень, ты не думаешь, что пора бы приструнить эту заразу? – Моего плеча кто-то коснулся и, резко обернувшись, я увидела перед собой стоящего Волкова, ёжившегося под довольно-таки прохладным ветром. Зима как-никак на улице. Он смотрел на меня серьёзно, с ноткой тоски во взгляде, хотя я бы не сказала, что по нему заметно, что бы сильно так уж страдал. Впрочем, возможно я просто придираюсь стою.

   – И что ты предлагаешь с ней сделать? Опять искать, где труп прятать? – Чувству юмора подруги можно только позавидовать, а за одним посочувствовать находящимся рядом с ней незнакомым людям. Они ж понятия не имеют, что мы так красиво и по-доброму шутим.

   – Вот ты же у нас генератор идей? Сиди и думай оставшееся от рабочего дня время, – оторвавшись, наконец, от созерцания фэйса парня, кивнула ему на вход в кафе, знаками пытаясь объяснить, что буду позже. Мои усилия не увенчались успехом, Алексей остался стоять рядом со мной, даже наоборот, сделал несколько шагов ко мне, что бы оказаться настолько близко, насколько это было возможно в данной ситуации. Суть разговора с Павловой медленно, но неотвратимо ускользала от меня.

   – Ну ты наглая, – обиженно протянула Женя. – И вообще, ты чем весь день занималась?

   – Парней меняла, как перчатки! – Фыркнула в ответ, одновременно с этим заметив, как неодобрительно посмотрел на меня Алексей. Подняв руку, он ловко вытащил у меня из пальцев телефон и нажал на сброс вызова, после чего вообще выключил его и убрал к себе в карман.

   Первые секунд тридцать я не могла подобрать слова, которые могли бы быть пригодны для описания моих чувств, бурлящих в душе. Однако, мне всё же удалось взять себя в руки и произнести, как можно более спокойным голосом:

   – А вот этого делать не надо было вовсе, – сложив руки на груди, иронично изогнула бровь и внимательно посмотрела на Волкова. – Неужели так трудно просто попросить закончить разговор побыстрее?

   – А смысл? – Это было сказано до невозможного невозмутимо, вот только по сжатым кулакам было видно, что Алексей очень тщательно старается держать себя в руках. Взяв меня под руку, он повёл меня внутрь кафе, продолжая говорить ровно и без особого выражения. – Вряд ли бы ты меня послушалась. Это первое. А второе, ты же никогда не согласишься добровольно отдать телефон, да ещё и выключить его.

   – Настолько предсказуема? – Притворно изумлённо поинтересовалась, усаживаясь за столик в дальнем углу. Устроилась спиной к стене, так, что бы видеть пейзаж за окном. Многие не верят, но смотря на падающий снег можно без особых трудностей удерживать себя в руках. А это то, что мне сейчас просто жизненно необходимо. Встретившись лицом к лицу с Волковым, я поняла сразу несколько вещей для себя любимой. Первая, это то, что давно простила его. Вторая, что любовь действительно зла, но мы всё-таки в ответе за тех, кого приручили. И третье – мне будет очень больно, если он меня предаст и сломает моё доверие, как нелепую игрушку.

   И как быть в такой ситуации? Попытаться или сбежать? По совести, мне стоило бы в первую очередь думать о себе, а не о том, что будет если... Люблю ведь? Люблю. А значит, как пишется в дамских романах, любовь всё преодолеет и покажет лучшую сторону жизни. Главное, не нарваться на мадам Судьбу с садистской улыбкой подкидывающую очередные неприятности.

   Глубоко вздохнув, сжала руки на коленях, до боли стиснув пальцы. Страх, это наше всё. Я боюсь, на самом деле боюсь, до дрожжи в коленях, что могу его потерять. Только встретившись с ним один на один, поняла, насколько успела впустить его в своё сердце и душу. И как обычно, данное знание не принесло ни облегчения, ни радости, ничего. Только породило другой страх, вернув мою старую фобию насчёт доверия и близких людей. Недаром говорят, что больнее всего бьёт тот, кто дороже всех.

   – Юль? – Вопрос заставил вздрогнуть и вынырнуть из совершенно безрадостных размышлений. Подняв голову, встретилась с обеспокоенным взглядом Волкова и в который раз за это время горячо пожалела о том, что поддалась на уговоры Женьки и пошла на вечер встреч. Лучше бы дома сидела или в клуб с ними не ездила, или...

   Да едрит твою в корень налево! Сколько можно думать об одном и том же?! В конечном счёте, мне ли не знать, что история не терпит сослагательного наклонения!

   – Соколова! – Меня схватили за плечо и встряхнули. Кстати, очень даже действенный метод, для выведения из состояния нервной и очень сильной задумчивости. Главное язык держать за зубами, а то прикусишь его.

   Впрочем, стоит ли закрывать загон, коли коней уже угнали?

   – Что? – Ответила, чувствуя привкус крови во рту. Только мне удаётся прикусить язык случайно так, что потом дня два есть нормально не смогу.

   – Тебе плохо? – Волков снова уселся на стул, встревожено на меня посматривая.

   – Нет. Мне хорошо. Просто обалдеть, как хорошо, – глубоко вздохнув, подавила позорное желание сбежать и спросила, как можно более равнодушным голосом. – О чём ты хотел поговорить?

   Он молчал. Минут пять где-то, рассеянно водя пальцами по столешнице и глядя куда-то в сторону.

   – Макс рассказал, как тебе удалось меня вытащить, – мне уже стало казаться, что Алексей и не заговорит больше, поэтому слегка вздрогнула, услышав его голос. И тут же прокляла Краснова с его энтузиазмом. Договорились же, что Волков ничего не узнает о том, что мы провернули!

   Трезвая мысль, что Макс ничего мне не обещал, пронеслась осознанием в моей голове, вызвав желание побиться головой об стенку. А лучше – побить головой об стенку блондина. Это было бы очень продуктивно, в плане лишения оного всяких странных мыслей, вот только сомневаюсь, что сработает. Но как-нибудь попробовать не мешает.

   – И что теперь? – Невозмутимость и лёгкая небрежность стоили мне огромных усилий. Жутко хотелось или разреветься или истерично рассмеяться, но я гнала от себя эти мысли подальше, усилием воли снова и снова гася зарождающуюся панику. Ненавижу подобное состояние. Это, как поход к стоматологу: сидишь возле кабинета и пытаешься не обращать внимания ни на запах палёной кости, ни на звук бормашины, ни на какие-то бормотания соседа с боку. Только получается так себе, если честно,

   – Задачу облегчить ты мне не хочешь, так? – Алексей иронично изогнул брови, после чего встал и направился в сторону бару, под моё недоумённое молчание. Это, интересно, какую такую задачу я ему облегчить должна? Позволить сделать себе больно и помахать платочком, благословив на прощание? Или что? Что вообще происходит, чёрт бы побрал этих мужиков?

   Волков вернулся спустя минут пять. Всё то время, пока его не было, я рассматривала пейзаж за окном, отчётливо понимая, что аукнется мне моя доброта, не раз аукнется.

   Перед моим носом поставили бокал глинтвейна, распространяющего вокруг себя пряный аромат красного вина, приправленный цитрусовыми нотками. Высокий стакан, с покрытым сахаром краем, кусочками пропитанный подогретым вином фруктов на дне, чёрными точками гвоздики и небольшими палочками корицы, стоял на изящном блюдечке, обёрнутый в белую салфетку. Рядом с ним лежала чайная ложка с длинной тонкой ручкой и соломинка для коктейлей. Так же рядом с напитком появилась тарелка, заполненная небольшими, покрытыми шоколадной глазурью эклеры, которые, я готова была по поспорить, были начинены взбитыми сливками или заварным кремом. Организм, потративший за короткий срок слишком большое количество нервных клеток, срочно требовал дозу вкусного для восстановления сил, поэтому рука сама потянулась к пирожному и отправила его в рот, вне зависимости от намерений хозяйки.

   Эклер оказался вкусным, не приторным и самое главное свежим. Заварное тесто практически таяло во рту, и я даже зажмурилась от удовольствия, задвинув угрызения совести и подозрения в подкупе куда подальше.

   – Знал, что тебе понравиться, – Алексей не мог промолчать, и самодовольные нотки, звучащие в его голосе, испортили всё впечатление от сладкого. Вздохнув, отодвинула от себя тарелку и взяла соломинку, собираясь отпить глинтвейна, пока он не остыл.

   – Чего у тебя не отнять, Волков, так это умения испортить ситуацию одним лишь своим тоном. Хотя вроде бы говоришь вполне обычные слова, – тяжело вздохну, сделала глоток вина и зажмурилась от пряно-сладкой горечи алкоголя. Ну да, подобного вкуса не существует, но могу поклясться всем чем угодно, именно так ощущался он у меня на языке. – Что ты от меня хочешь?

   – Попросить прощения, – нехотя ответил Алексей и хмыкнул. – Только почему мне кажется, что ты меня уже простила?

   – Когда кажется, креститься надо, – буркнула, стараясь никак себя не выдать. Ещё не хватает дать ему подтверждение собственных выводов. – Ты либо нормально говоришь, зачем пришёл сюда, либо я встаю и ухожу.

   – Ладно, успокойся, – он поднял руки вверх. Откинувшись на спинку своего стула, Алексей ещё целую минуту рассматривал меня, и только когда я чуть нахмурилась, умудрившись за сегодня не только прикусить язык, но и обжечь его, Волков всё же продолжил говорить. – Не знаю, что между нами происходит, но Максим умудрился объяснить это любовью. И в какой-то степени, я с ним даже согласен... Вот только пока что ничего хорошего из этого не вышло... Чёрт, я вовсе не это хотел сказать, – он обхватил шею руками и помял мышцы, скорее всего пытаясь таким способом привести мысли в порядок. – Юль, наверное, только тогда, в твоём подъезде, я чётко осознал, что наговорил. Честно говоря, я ведь думал, что ты вернёшься тогда, во вторник, – злая усмешка скользнула по его лицу, и оно снова стало непроницаемым. Ну а я...

   Я медленно тянула глинтвейн, думая о том, что у Бога странное чувство юмора. Учитывая наши характеры, попытка сделать нас счастливой пары довольно сумасшедшая идея. Наверное, стоило бы посмеяться над ней и послать ко всем чертям, вот только трудно спорить с судьбой. Тем более, когда идёт речь о твоей собственной судьбе.

   – Никогда не думал, что признаваться в любви это страшно, – задумчиво продолжил Алексей, потерев переносицу. – А ещё даже не подозревал, что это больно и все грубые слова, сказанные в адрес любимой девушки, на самом деле ранят тебя самого. А ты когда-нибудь задумывалась об этом?

   – О чём? – Медленно проговорила, нахмурившись и отставив в сторону бокал. – Лёш, я прекрасно знаю, что такое боль от слов, даже от собственных, поэтому и молчу сейчас, чтобы не наговорить лишнего. Как ты понимаешь, мне есть, что тебе сказать, из нелицеприятного.

   – Я бы тебя не осудил, – усмехнулся Волков и покачал головой. – Ты имеешь полное право говорить обо мне в самых ярких и матерных выражениях.

   – Ну, ты вообще-то, только что сам сказал, что грубые слова в адрес дорого человека, прилетают обратно с нехилой отдачей, – как можно более легкомысленно заметила, избегая его взгляда и следя за падающими снежинками. – Поэтому я молчу.

   – Юль, ты простишь меня? – его рука накрыла мою, дрожащую и лежащую на столе, сминая пальцами салфетку. – Я знаю, что наделал глупостей. И не могу взять свои слова обратно, потому что уже их наговорил. Но я... Чёрт, я просто приревновал тебя.. Знаешь, никогда не думал, что смогу понять всех тех парней, что никуда не отпускают от себя своих жён или девушек. Всегда считал, что это так... Драматично, – в голосе Лёши послышалась издёвка, причём в большей степени он издевался сам над собой.

   – Жизнь забавная штука, – выдавила из себя, всё ещё удерживая на лице маску вежливой улыбки.

   – У неё извращённое чувство гармонии, – его пальцы крепко сжимали мою руку и я чувствовала, как постепенно тепло его тело окутывает и согревает меня, принося с собой умиротворение и равновесие внутри. Так надо, так должно быть, так... Будет?

   – Я люблю тебя, – тихо прошептала, одними губами, всё ещё смотря куда угодно, но только не на него. Чушь, что мужчина должен говорить это первым. Мы все подвержены страхом, у каждого есть фобия и он тоже боится. Боится, что посмеюсь и уйду. Боится, что разозлюсь и скажу, что никогда не прощу. Боится, что только начавшие строится отношения, рухнут только потому, что он никогда до этого не испытывал ревности и не знал, как с ней справится. Алексей попросил прощения. Переступил через себя и пришёл на эту подстроенную встречу. Ухаживал, неосознанно стараясь заставить расслабиться и довериться.

   Иногда, я ненавижу свою чёртову способность разумно оценивать поведение людей и всегда учитывать их чувства. Но когда дело касается сердца, то это лучшее, что мне остаётся. Потому что в противном случае, все его старания были бы напрасны.

   – Юль, я знаю, как сложно бывает простить. И понимаю, что ты явно не забыла школьные годы, но всё же, мне хочется... Что?! – Он внезапно оказался прямо передо мной, присев на корточки и обхватив моё лицо ладонями. Я кожей ощущала, что его тоже бьёт дрожь и несмело улыбнулась. – Что ты сказала, Соколова?!

   – Ну, судя по твоим пространным изъяснениям, ты пытался сказать, что любишь меня, – тихо ответила, проведя рукой по его волосам и взлохматив их. – Только боишься.

   – Я ничего не боюсь, – возмутился Волков, вызвав у меня очередную слабую улыбку.

   – Тогда скажи, а не прячься за слова, – пожала плечами, пытаясь высвободиться из его хватки, но ничего не вышло.

   – Думаешь, это так легко? – Едва слышным шёпотом, как будто спрашивая самого себя, поинтересовался Волков. Он смотрел куда-то в сторону, и между бровями залегла тревожная складка, словно Алексей напряжённо пытался решить для себя какую-то архиважную проблему.

   – Я думаю, что это не так сложно, как тебе кажется, – мягко провела указательным пальцем по его носу, от задумчивой складки, до самого кончика. – Я тебя люблю. Болвана, идиота, ревнивца, которому даст фору вперёд даже знаменитый Отелло.

   Неожиданно для меня, Волков усмехнулся , лукаво прищурившись, посмотрел на меня. потянув на себя, он вынудил меня склониться к его лицу и тихо прошептал, обжигая горячим дыханием щёку, прямо в самое ухо:

   – Я тоже тебя люблю. Не знаю, как так вышло... Но ничего не могу с этим поделать.

   Внутри что-то лопнуло, как большой мыльный пузырь и заискрилось оттенками счастья и удовольствия. Напряжение, окружавшее наш столик подобно невидимой стене, исчезло, оставив только чуточку грусти по поводу утерянной эмоциональной независимости. Хотя, я уже начала уставать от неё, так что возможно, всё к лучшему?

   Лёша поднялся и, пододвинув свой стул ко мне поближе, уселся рядом, снова взяв мою руку и сжимая пальцы. Так мы и сидели, попеременно потягивая глинтвейн и закусывая его, как бы кощунственно это не звучало, пирожными. Между нами повисло молчание, но оно не было тягостным или виноватым, оно просто было и нам в нём оказалось неожиданно уютно, потому как, ни я, ни Алексей не спешили его нарушить. Зачем, собственно? Мы выяснили самое главное, а остальное мелочи жизни, в самом-то деле.

   Но всё хорошее, в смысле еды, имеет неожиданное свойство заканчиваться. Тарелка опустела, а из глинтвейна был случайно пожёван даже кусок корицы, от чего Волков до сих пор продолжал плеваться, но тут уж упрекать никого кроме себя не имело смысла. К тому же у меня лично язык прикушен и я его даже обожгла, так что ещё не известно, кому из нас больше не повезло.

   – Может... Ко мне? – Тихо поинтересовался Алексей, склонившись к моему уху. В его голосе без особого труда можно было распознать возбуждение и желание, откликнувшееся в моём теле жаркой волной горячей лавы, прокатившейся от низа живота по всему организму, вызвав лёгкую дрожь.

   Вот только кто сказал, что даже простив его, я собираюсь позволить ему легко забыть, что он наговорил? Конечно, я стерва, пусть и не такая явная как некоторые представительницы слабого пола, но всё же...

   Отстранившись, встала, взяла свою одежду и направилась в сторону выхода, попутно натягивая на себя дублёнку и старательно пытаясь скрыть довольную улыбку, когда за спиной послышалось возмущённое шипение, а затем меня догнали, у самой двери, обняв за талию и не позволяя сделать лишнего шага без его ведома. Собственник, ё-моё.

   – Так ты согласна? – Спросил Алексей, когда мы уже стояли на улице. Лично мне было интересно наблюдать за падающим снегом, не отвлекаясь на этот раздражающий фактор, настойчиво пытающийся погладить меня по пятой точке. Интересно, насколько хватит моего или его терпения, что бы потом начать действовать более решительными методами?

   – Не-а, – довольно зажмурилась, услышав сдавленное ругательство сквозь зубы. По-моему, после нашего более близкого знакомства всё его терпение, которым он так хвалился в школе, слиняло в неизвестном направлении. Впрочем, в противном случае, это было бы куда менее интересное общение.

   – Юль, издеваешься, да? – Меня схватили за подбородок и жёстко поцеловали, но стоило схватить его за воротник и притянуть к себе ближе, как поцелуй тут же стал куда более нежным. И кто тут над кем издевается, а?

   Отступив назад, разорвала контакт и насмешливо улыбнулась. Волков только головой покачал, взглядом пообещав мне всё припомнить, но в более подходяще обстановке. А никто, собственно, ничего против и не имеет.

   – Может, прогуляемся? – Вопросительно изогнула бровь и алчно посмотрела в сторону Дома Книги. – Я давно хотела прикупить парочку детективов Дена Брауна...

   – Кого? – Переспросил Алексей, вызвав у меня понимающую улыбку. – Впервые слышу...

   – Волков, не притворяйся тупым, у тебя это получается из рук вон плохо, – хихикнула и пошла в сторону любимого магазина. – К тому же, будешь вести себя хорошо, подарю альбом с репродукциями картин Бориса Вальехо.

   Меня снова нагнали, на этот раз даже быстрее чем в кафе. Вытащив мою правую руку из кармана дублёнки, Алексей взял мою ладонь в свою и крепко сжал, показывая, что отпускать не собирается. Прохожие с любопытством следили за нашей парочкой, но это было нам обоим до ближайшего фонарного столба.

   – Как будто я понял, о чём ты говоришь, фыркнул Алексей, когда мы вошли в здание магазина. Я целенаправленно потащила его в сторону художественной литературы и не особо прислушивалась к тому, что он там бормотал. – Соколова, ты маньяк, ответственно заявляю!

   -Я маньяк, – согласно кивнула, просматривая несколько взятых книг. – Но если ты потрудишься и достанешь мне вон те книги, – указала на самую верхнюю полку, куда мне было просто банально лень тянуться, – то маньяк, может быть, пощадит твой скудный умишка, и не будет читать лекцию о пользе чтения.

   – Язва, – беззлобно припечатал Волков, но книги достал и даже встал сзади, приобняв меня за талию и устроив подбородок на моём плече. – Между прочим, тебе прекрасно известно, что умишка у меня не скудный.

   – Я всегда всё ставлю под сомнение, – возразила, не глядя и не особо задумываясь о том, что и на что отвечаю, продолжая листать книги и читать аннотации.

   Спустя минуту, у меня отобрали книги и бросили их в ближайшую стопку на нижней полке, после чего схватили за руку и утащили в самый дальний угол зала. Толкнув меня спиной на стеллаж, Волков зло прищурился, разглядывая моё явно не особо радостное и удивлённое лицо.

   Алексей.

   Она озадаченно смотрела на него, но сопротивляться не собиралась. Наоборот, в её теле не чувствовалось никакого напряжение, и эта мысль приятно согревала. Всё же ему не очень-то хотелось к чему-то принуждать её.

   – Значит, всегда всё ставишь под сомнение? – Обманчиво ласковым голосом поинтересовался Волков, мимоходом осмотревшись вокруг. Конечно, в таком большом магазине обязательно есть система видео-наблюдения за торговым залом, а давать возможность кучке охранников наслаждаться зрелищем их разборок, ему вовсе не улыбалось, поэтому пришлось оставить мысли о немедленной мести на потом, решительно сгрести девушку в охапку и потащить её на выход. Немного огорчал тот факт, что Краснов ему свою машину так и не одолжил, а собственную бэху Алексей оставил на стоянке фирмы. Однако, он бы очень удивился, если бы не смог вызвать такси в таком большом городе. Машина должна была подъехать минут через пять, поэтому Волков убрал телефон в карман, и стал внимательно рассматривать недоумённое выражение лица Юли, так и не исчезнувшее с него.

   – Волков, у меня серьёзные подозрения, что тебя в детстве не иначе как с третьего этажа роняли. Ну это как минимум, – наконец выдала Юля, обречённо вздохнув и покачала головой. – Вот ты мозгами своими шевелить не пробовал? Рискни, гарантирую, получишь незабываемое удовольствие! Если бы я не верила, что ты говоришь искренне, то сказала бы эти слова?

   Волков задумался, на пару секунд. Ему было прекрасно известно, что она шутила, однако стоять с ней в магазине жутко не хотелось, он желал быть дома, вместе с любимой девушкой и не важно, чем они будут заниматься. Даже если просто станут валяться на диване в обнимку и смотреть мультики, что ж, Алексей вполне согласен и на такой вариант.

   Наверное, именно поэтому он ухватился за первую попавшуюся возможность вывести её оттуда и заполучить в своё единоличное пользование. Осталось надеяться, что его не прибьют случайно, если расскажет, почему вытащил её оттуда.

   – Ох, что-то мне подсказывает, что ты не просто так уцепился за мои слова, – задумчиво продолжала говорить девушка, сложив руки на груди и хмуро на него смотря.

   – В книжный ты потом сама сходишь. К том же, вовсе не обязательно тащиться именно сюда. У тебя самой неплохой магазинчик с довольно большим выбором, – как бы невзначай намекнул Алексей, потом вздохнул и примирительно поднял руки. – Юль, я просто хочу побыть с тобой немного. Наедине. Без свидетелей и видеокамер, а так же остальных прелестей нашего развитого общества.

   – А сказать об этом слабо было? – Она насмешливо фыркнула и первой забралась в такси, с комфортом устроившись на заднем сиденье и нагло захлопнув дверь прямо перед его носом.

   Усмехнувшись, Волков уселся рядом с водителем и назвал адрес, искоса поглядывая на невозмутимую девушку, смотревшую в окно. Она как будто специально игнорировала его, но по периодически появлявшейся довольной улыбке, Алексей безошибочно определил, что она вполне рада тому, как развиваются события.

   Откинувшись на спинку сидения, он прикрыл глаза. Признание в собственных страхах никому не даётся легко, к тому же, как оказалось, произнести три заветных для каждого убитого романтика слова удаётся далеко не с первой попытки. Во всяком случае, ему пришлось очень постараться и нахрен загубить на корню собственное самолюбие. Впрочем, не так уж сильно оно пострадало, на самом-то деле.

   Волков вздохнул. Он даже примерно не представлял, как всё сложиться дальше. Невесело усмехнулся. Подумать только, ещё совсем не так давно, недели две назад, он даже не вспоминал о существовании в своём прошлом вот этого чуда в перьях, сейчас сосредоточенно прикусившей нижнюю губу и тем самым заставляя все мысли и желания сконцентрироваться только на одном. Сжав пальцы так, что побелели костяшки, Алексей с сожалением подумал о том, что оставил машину возле фирмы.

   Что бы отвлечься от опасных мыслей, он снова стал вспоминать прошлое. Школа многое меняет в жизни ребёнка. Если подумать, то там дети получают свои первые, порой по-настоящему суровые уроки выживание среди себе подобных. Толпа по своей сути беспо и неразумна, повинуясь решению одного, она проживают свою жизнь по шаблону, В школе ты либо становишься личностью, которая мыслит и существует вне законов толпы или стада, как его ещё называют, либо становишься частью одного большого механизма. Винтиком в системе под названием демократическое государство.

   Волков многое вынес из школы. В том числе и понимание того, что в настоящих отношениях не допустима фальшь, что нельзя лицемерить глядя в глаза того, кто для тебя является одним из самых близких, и единственным, кто принимает таким, какой ты есть. И что нельзя убивать доверие, потому что вместе с ним умирают и остальные чувства.

   Возможно, именно поэтому ему так сложно было признаться самому себе, что Юля необходима, нужна как воздух. Что именно этой неисправимой язвительности, умения всегда найти логику там, где её в принципе нет – в чувствах, спокойствия и страсти ему и не хватало. Как она сказала? Жизнь забавная штука? О да, и у неё, к тому же, весьма своеобразное чувство юмора, если подумать. Потому что Волков до сих пор не мог поверить в то, что она стала для него всем, эта неприметная, отгородившаяся ото всех девушка, на самом деле прячущая в себе натуру матёрого хищника. Макс в красках описал её действия по вытаскиванию задницы Алексея из ИВС. При этом не забыл упомянуть некоего Артёма и по отдельным деталям слегка растерянный, мягко выражаясь, смущённый и злой Волков смог опознать одного из тех, кто учился в параллельном девятом классе и не пошёл дальше, отправившись учиться в техникум. Он не помнил, какая была фамилия у парня, но успокоиться смог только после заявления Краснова, что Юлька и этот Артём вели себя скорее как просто знакомые, чем что-то большее. именно тогда и пришло осознание того, что он не заметил, как влюбился в неё настолько, что даже больно и,..

   Жутко страшно.

   Снова косой взгляд на Юлю, сидевшую в расслабленной позе и прислонившуюся щекой к запотевшему от её дыхания стеклу. Словив понимающий хмык от водителя, Алексей качнул в знак согласия и снова вернулся к своим размышлениям. Страх, одна из составляющих нашей жизни. К сожалению, он сопровождает почти всё, что окружает нас, что бы мы не делали, не чувствовали, не говорили – он рядом в любом случае, зависая над вами как карающий меч.

   Алексей понял это только когда посмотрел в глаза девушки и не увидел там ничего, кроме спокойствия, ледяного и от того ещё более мучительного. Он испугался, что она отвергнет его, что все попытки переступить через самого себя – пустая трата времени. Он боялся презрения, непонимания, криков, ругани, отказа... Боялся всего и сразу и только когда она первой произнесла эту замыленную и от того слишком банальную фразу "Я тебя люблю", Волков смогу выдохнуть и понять, какое его до этого сковывало напряжение. Ну и подтвердить, достоверность поговорки "камень с души упал". У него там как минимум целая горная цепь была, никак не меньше.

   Водитель остановился возле подъезда. Расплатившись с ним, Алексей вышел, вслед за Соколовой успевшей выскочить из машины раньше него. Она стояла возле подъезда с интересом рассматривая притулившихся на скамейке бабулек. Местное КГБ района, знающее всё и вся о происходящем в пределах как минимум трёх дворов, в свою очередь не без любопытства наблюдала за их парочкой. Волков спокойно прошёл мимо них, взял Юлю за руку и притянул к себе, без стеснения крепко поцеловал её, под одобрительно-возмущённый вздох старушек. Соколова сдавленно хихикнула, когда он отстранился, и осуждающе покачала головой. Только лукавые искорки в глазах выдавали истинное отношение девушки к происходящему. Легонько чмокнув её в нос, он повёл Юлию к двери подъезда. Открыв её, пропустил Соколову вперёд, а сам остановился, ласково улыбнулся слегка опешившим сплетницам района и помахал им рукой.