Текст книги "Неидеальная любовь. Книга 1"
Автор книги: Юлия Созонова (Васюкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
Алексей судорожно сглотнул. Она казалась такой беззащитной и слабой, хрупкой и слишком уязвимой. На столе перед ней лежала раскрытая раскладушка с давно погасшим экраном. На всю небольшую кухоньку играла какая-то зарубежная группа. Волков мог бы поклясться, что вряд ли слышал её, хотя отдавал предпочтения року в музыкальных пристрастиях.
– Юль, – тихо позвал, не решаясь подойти ближе. – Ты в порядке?
– В полном, – наигранно весело отозвалась Соколова, даже не подняв на него глаз. Она как будто и не видела, кто стоит перед ней, только медленно покачивалась из стороны в сторону. Как Юля ещё не упала на пол, не понятно.
– Тш-ш-ш, малышка, – тихо прошептал, подойдя к ней и присев так, что бы видеть её лицо, выражавшее одновременно боль и веселье. – Успокойся, я всё исправлю.
– Что именно? – Девушка неожиданно стала совершенно серьёзной, но только на мгновение, в следующую секунду, она рухнула с табуретки прямо на него, повалив на пол и колотя его кулаками по обнаженной груди, так как на рубашке отсутствовали пуговицы и её полы просто разошлись в сторону от резкого движения. – Ненавижу! За что вы так со мной?! Что я вам сделала?! – Юля сорвалась на крик, закрыв глаза, и из-под крепко сомкнутых век с новой силой брызнули слёзы, катясь по щекам. Её губы искривились в болезненной, злой и циничной усмешке. – Если бы я могла, я бы хотела вас никогда не знать и не помнить! Я готова вышибить себе мозги, если это гарантирует мне жизнь без вас или без памяти о прошлом! Вы этого хотите? Моей смерти?! Тогда вам просто надо было бы попросить!
Волков молчал. Он просто крепко обнял её, прижимая к себе и не давая возможности вырваться. Насколько он не любил женские слёзы, настолько хорошо и понимал Юлю. Девушке надо было выплакаться, просто жизненно необходимо. А потом они всё обсудят. Обязательно обсудят. И эти идиоты поплатятся. Уж что-то, а мстить он тоже хорошо умеет!
Юлия.
Не люблю плакать. Особенно много и с криками, напоминающими вопль смертельно раненного зверя. Такой способ выразить своё состояние – не для меня. К сожалению, я предпочитаю воткнуть в уши плеер, закрыться в комнате и сжаться в комок, смотря широко раскрытыми глазами в одну точку и беззвучно роняя скупые слёзы. Это всё, на что может расщедриться мой организм.
Но сегодня вышел особый случай, который заставил меня расплакаться впервые у кого-то на груди. И ладно бы это был кто-то из моих подруг, такое вполне нормально для нас, девочек. Только у меня видимо понятия "нормально" не существует ни в словаре, ни ещё где-то, потому что моей "жилеткой" на сегодня стал Волков.
Я прижалась к его груди и плакала, вздрагивая, всхлипывая и размазывая сопли по лицу. Ревела, как маленькая девочка, чувствуя, что он гладит меня по волосам, плечам и спине, крепко прижимая к себе. Алексей молчал, но так было даже лучше... Любое слово могло спровоцировать новый виток истерики, поэтому его молчаливое утешение, с надёжными и уютными объятиями были куда полезнее.
– Что я вам сделала? – Тонко всхлипнув, снова спросила, крепко зажмурив глаза и обхватив его руками за талию. – Зачем вы так со мной, а? Я же не всесильная... Я совсем не сильная...
– Тш-ш-ш, – тихо прошептал он, крепче обняв меня и уткнувшись носом в мои волосы. – Успокойся, малышка. Всё будет хорошо.
– Я устала быть спокойной, – тихо прошептала, уткнувшись носом в его шею. Рыдания сходили на нет, и у меня получилось более или менее успокоиться. Впрочем, легче после слёз мне не стало. Пресловутое заблуждение в который раз не сработало в моём случае. – Я устала быть всепрощающей и милой, доброй, отзывчивой! Я просто устала... Каждый раз, когда пытаюсь вас простить, случается что-то такое, что лишь укрепляет все негативные чувства в отношении бывших одноклассников.
– Юль, тебя никто не заставляет быть кем-то другим, – он глубоко вдохнул и невесомо прошёлся пальцами по моей спине, вызвав дрожь во всём теле и волну мурашек, радостно промаршировавших за его рукой. – Будь собой, а? Это же не так сложно, как кажется...
– А я, по-твоему, не пробовала? – Так же едва слышно спросила, решившись наконец-то поднять на него глаза.
Волков смотрел на меня чуть задумчиво, с долей нежности и ласки. На его лице блуждала лёгкая, немного печальная полуулыбка, в которой вроде было так много всего и в тоже время, прочитать по его виду, что же он думает, не представлялось возможным. Во всяком случае, сейчас у меня не было ни сил, ни желания о чём-то думать.
Как так вышло, что я потянулась к его губам – не имею понятия. Но почему-то мне жутко захотелось, что бы он меня поцеловал, почувствовать его тепло и надёжности, уют в крепких, сильных объятиях.
Он с готовностью перехватил инициативу, стоило мне нерешительно замереть в нескольких миллиметрах от его лица, глядя ему в глаза. Перевернувшись так, что я оказалась снизу, Алексей нежно коснулся моих губ, что бы спустя пару вдохов это прикосновение сменилось жгучим и страстным поцелуем, заставляющим гореть в огне лихорадочного желания. Но мы оба понимали, что кухня не самое подходящее место для того, что бы воплотить свои фантазии, да и не время сейчас. Поэтому горячее пламя сменилось тёплым, согревающим огоньком, дарившим тепло и ощущение безопасности, что было так мне необходимо в данный момент.
– Ты у меня как наркотик, – тихо рассмеялся Алексей, отстранившись и усевшись на пол. Он без видимых усилий усадил меня рядом и снова крепко обнял, позволяя прятать заплаканное лицо, с явно опухшими глазами и красным носом, у себя на плече.
– Такая же вредная? – Глухо спросила, а губы сами по себе расползлись в улыбке от его бархатистого смеха. Никогда бы не подумала, что эти звуки можно было бы назвать таковыми, но факт есть факт. Сейчас они напоминали отрез самого лучшего бархата, который обволакивал и пленил своим прикосновением.
– Я бы мог ответить да, и тогда ты начала бы спорить... В итоге, всё закончилось бы либо в спальне, либо в коридоре, где ты выставила бы меня на улицу, гневно возмущаясь на весь подъезд, – в его голосе слышалась лёгкая ирония, беззлобное подшучивание над всем, что с нами произошло. – Но я скажу другое. Не знаю, зачем ты мне сдалась и даже не хочу пытаться в этом разобраться. С фактами не поспоришь, а они говорят, что ты мне просто необходима.
На пару минут в маленьком помещении воцарилась тишина, нарушаемая только нашим дыханием и сумасшедшим ритмом сердца, отдающегося у меня в голове. Правда, сейчас он не имел никакого отношения к приступу, что несказанно радовало.
– Я не могу стать твоей девушкой, – глубоко вздохнула и попыталась выбраться из его объятий, но Волков даже не подумал меня отпустить. – Лёш, отпусти меня. Пожалуйста. Я хочу сделать себе ещё чаю... Наверное.
– Нет, пока мы не разберёмся между собой, уладив все недоразумения. К тому же, нам предстоит натянуть коего кого по самые уши... Впрочем, последнее тебя практически не касается. Так, поможешь немного, а после спокойно дождёшься результатов, – он говорил так уверенно, что я невольно согласно кивала ему в ответ головой. И только уяснив смысл его слов, удивлённо на него посмотрела, совершенно не понимая, к чему это всё. Я же вроде отказалась быть его девушкой... Или надо более доходчиво объяснять?
– Лёш, я не смогу быть твоей девушкой. Боюсь, я совсем не то, что тебе нужно, – глубоко вздохнула и продолжила. – Истеричка, подозрительная, страдающая паранойей и ненавистью к людям... Я вовсе не та, кем кажусь и поверь мне, тебе не захочется узнать что внутри.
– И чем же ты отливаешься по строению от остальных людей? – В его голосе слышался смех, Алексея забавляло моё поведение. Взяв пальцами моё лицо за подбородок, он заставил поднять голову вверх и встретиться с его загадочным взглядом, где в глубине серых глаз, сверкали отблески стали и какой-то тайны, разгадать которую, наверное, не под силу и самому Волкову. – Это сложно. Но иногда надо доверять людям, Юляша.
– Меня так только родители называют, – не понятно для чего отметила, пытаясь найти хоть один разумный аргумент, кроме тех, что уже привела, что бы он оставил меня в покое. Но в голову как назло не лезло ничего путного, только острое осознание того, что как бы я не сопротивлялась, всё равно буду с ним, потому что...
Потому что мне нравиться ему доверять и приятно чувствовать себя защищенной от всего мира в его руках.
– Значит, ты не хочешь, что бы я тебя так называл? – Деланно удивился он, словно почувствовав, что я уже сдалась и прекратила сопротивляться. – Может, мне звать тебя моя птичка? Или пташка, а? А может моя сизокрылая? Нет, это не подходит. У тебя же фамилия не Голубева или Голубкова. Да и на голубку ты не тянешь, уж извини. Так как же тебя прозвать?
– А называть меня по имени не пробовал? – Чувствуя, как губы сами по себе расползаются в улыбке, ткнула его кулаком под рёбра, не сильно, так просто прикосновение и отстранилась. – Ты же голодный, наверное... Надо приготовить что-нибудь.
– Отличная идея, – согласился Алексей, вставая и помогая подняться мне. – Не находишь, что это странная тенденция в наших отношениях: пол и не совсем подходящее помещение для поцелуев и прочего?
– Ещё скажи, что тебе не понравилось, – затолкав подальше боль и все мысли, что сковывали меня после прочтения сообщения, я постаралась заставить себя верить в то, что он сможет всё исправить. И, как ни странно, у меня это получилось. Отряхнув домашнюю одежду, робко улыбнулась внимательно смотревшему на меня парню. Тот усмехнулся и, подойдя ко мне, целомудренно поцеловал в лоб, после чего на мгновение крепко прижал к себе, окутывая теплом и уверенностью, после чего отпустил и развернул к холодильнику лицом.
– Готовь завтрак, а мне позвонить надо кое-кому, – нежно погладив пальцами обнажённую шею у самого основания, вызвав очередную толпу мурашек, Алексей вышел в коридор, оставив меня одну. Но в душе не было той самой, до боли знакомой и затягивающей в себя, всеобъемлющей пустоты, которая напоминала чёрную дыру, поглощающую всё и вся. Поэтому я лишь покачала головой, фыркнула и открыла дверцу своего любимого друга и товарища, критичным взглядом осматривая содержимое его полок.
Вытащив сыр, молоко, ветчину и яйца, сгрудила это всё на стол, продолжая думать о том, что же со мной происходит. За какую-то неделю умудриться напиться в клубе, проснуться в квартире одноклассника, да ещё и в не совсем приличном виде (хотя, тут скорее в совсем не приличном), весело провести с ним время, заболеть, пережить допрос горячо любимой подруги, встречу с бывшим парнем, братом, скандал, страстную ночь, увидеть эти фотки... И история на этом, похоже, только начинается. Во всяком случае, пребывание Волкова в моей квартире не воспринимается как нарушение личного пространства. Даже ощущается не как временный гость, а что-то вроде давно уехавшего, а теперь вернувшегося родственника.
Правильно Алиса из книги говорит: всё страньше и страньше.
Глубоко вздохнув и попросив саму себя не уходить в философские размышления и поиск смысла там, где его в принципе быть не может, принялась за готовку гренок с сыром и ветчиной. Главное не забыть посолить, а то у меня вечная с этим проблема. Родители утверждают, что я понятия не имею о том, что такое влюбляться, вечно добавляю столько соли, сколько не почувствует даже особо предвзятый гурман, чувствительный ко всем специям.
Но одно дело просьба, даже обращённая к самой себе, а другое – заставить саму себя выполнить её. И вообще, как можно не думать о ком-то и его отношении к вам, когда он находится в коридоре вашей квартиры, разговаривая по телефону на весьма повышенных тонах. Радует только одно, мат в ход пока что не пошёл. Но судя по интонации Лёши – недолго до сего великого момента.
– Я не желаю знать, чего тебе это будет стоить! Просто сделай, Макс, – раздражённо рявкнул Волков, возвращаясь на кухню и усаживаясь на табуретку около двери. – И ещё одно. Найди Кузнечика и Говоркова. У меня с ними будет отдельный разговор. С Анечкой пусть твои ребята пообщаются, договорились? – Он ласково мне улыбнулся и послал воздушный поцелуй. Заставив снова смутиться (правда, это малозаметно внешне) и вернуться к готовке, опустив взгляд на свои руки. Выслушав ответ, Алексей фыркнул. – Как хочешь. Меня волнует только то, что бы она не посмела больше поступать так или как-то ещё вмешиваться в мою жизнь. Кстати, когда будешь навещать Андрюху с Ваней, обрати внимание на наличии с ними готессы по имени Лёля и блондинки весьма взрывоопасного характера. Они могут называть её или Женя или Павлова. Так вот, я к чему... Её не трогай. Готессу можете прихватить с собой, но блондинку что бы и пальцем не касались, а так же тех девушек, что будут вместе с нею. Надеюсь, ты меня понял? – Снова молчание, затем тихий смех. – Да, я тоже так думаю. Удачи, Макс. Отзвонись, когда разберёшься с фотографиями и видео, договорились? Удачи, друг.
Положив телефон обратно в карман, Алексей поудобнее устроился и в ответ на мой вопросительный взгляд лишь развёл руками в сторону:
– Что?
– Ты не хочешь поделиться своими планами, м? – Зажгла газ и поставила на него сковородку, извлечённую из недр духовки. Вытащив из холодильника сливочное масло, бросила кусок на сковородку. Пока оно топилось, растекаясь желтоватой лужицей по дну чугунного раритета, взбила вместе яйца, сыр и молоко, не забыв добавить специй и соли с майонезом. Затем вытащила деревянную доску, хлеб и нарезала относительно ровными ломтиками. Волков по-прежнему молчал, не собираясь посвящать меня в тонкости своих мыслей, относительно мести. Интересно, он, правда, думает, что я промолчу и не буду ничего из него выпытывать? Тогда ему очень не повезло, потому что я не собираюсь отступать и спускать всё на тормоза.
Обжарив куски хлеба, выложила на каждый по куску ветчины, после чего залила всё молочно-яичной смесью и накрыла крышкой, убавив газ до минимума.
Повернувшись к Алексею лицом, сложила руки на груди и, опёршись задом на кухонный стол рядом с плитой, ненавязчиво поинтересовалась:
– Лёш, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– О чём именно? О том, что ты обалденно выглядишь? Не смотря на то, что растрепанная, с припухшими губами и блестящим взглядом, м? – Он вскинул брови и ласково улыбнулся. – А ещё могу сказать тебе, что я бы был куда счастливее, если бы на тебе было меньше одежды, и находились мы не на кухне... Хотя тут тоже неплохо.
– Алексей, – закатила глаза и покачала головой. – Ты прекрасно понял, о чём я тебя спросила.
– Предположим, – он кивнул головой, поведя носом и задумчиво прикусив губу. – Долго будет готовиться? А то есть хочется, как это не странно.
– Ещё минут пять, – искоса бросила взгляд на сковородку. Чуть сдвинув крышку, выпустила пар и добавила газу. Что бы побыстрее дошло до кондиции. Перевела взгляд на мужчину, замершего на табуретки с таким самодовольным видом, что захотелось срочно что-нибудь испортить, что бы он перестал так улыбаться. – Алексей, рассказывай. Потому что в противном случае, я сама выясню. У Жени. Насколько я поняла, она тоже случайно там окажется, не так ли?
– Ты никогда не отступаешь, да? – Тяжело вздохнул он, вставая и приближаясь ко мне. Обняв за талию, он стал покачиваться из стороны в сторону, гладя меня по спине. Я обхватила его руками за талию и уткнулась носом ему в грудь, с каким-то маньячным удовольствием вдыхая аромат его тела. – Тебя не успокоит, если я скажу, что всё будет хорошо?
– Нет, – глухо отозвалась, помотав головой и отстранившись от него, посмотрела ему в лицо, выражавшее крайнюю степень досады. – Прости, но я не тот человек, который забывает и прощает. К сожалению, я настолько злопамятная и мстительная, что даже родители порой пугаются. Так что... Лучше расскажи сам.
– Хорошо. Только сначала ты положишь мне то, что приготовила, ага? А то так есть хочется, что переночевать негде, – легонько чмокнув меня в висок, Волков выпустил меня из объятий и вернулся к табуретке. Почему-то во всех окружающих меня мужчинах всегда проскальзывает одна и та же, но всегда неизменная черта: ослиное упрямство.
Правда, в этом случае им очень не повезло. Что бы выжить в нашей многочисленной и далеко не мирной семье, мне тоже пришлось обзавестись подобными гранями характера.
Усмехнувшись, повернулась к плите, выключила огонь, вытащила тарелку из шкафа и положила на неё три гренки в окружении омлета. Пахло вкусно, значит, можно надеяться, что Алексею понравится. Потому что я, как обычно, не завтракаю, пусть сейчас на часах виднеются красивые циферки: 11.30. Полдвенадцатого это уже не совсем утро, однако, организму пофигу, есть он не хочет, а от возможного появления кусочка пищи в желудке, поднимается волна тошноты.
– Приятного аппетита, – поставила тарелку перед ним, положила рядом вилку и нож (на всякий случай) и села напротив. Волков нахмурился, смерив взглядом расстояние между нами, недовольно покачал головой и поманил меня пальцем. – Чего? – Недоумённо на него посмотрела.
– Иди сюда, – нежно протянул Алексей, продолжая манить меня к себе.
– Зачем? – Склонила голову набок, водя пальцем по поверхности стола.
– Юля, – укоризненно протянул Лёша, встав и взяв меня под ручки. Заставив пройти с ним до занятой им табуретки, он сел сам и усадил меня на колени, крепко обхватив за талию. – Вот так значительно лучше, не находишь?
– Нет. Но судя по всему, тебя мне не переспорить в этом вопросе, не так ли? – Задумчиво протянула, сдаваясь и не оказывая сопротивления. Какой смысл протестовать, учитывая, что он всё равно настоит на своём? – Ещё раз приятного аппетита.
– Спасибо, – он спокойно начал есть, ловко используя и нож и вилку, для того что бы нарезать гренки. Отправляя в рот кусок за куском, он прикрыл глаза от удовольствия, тщательно пережёвывая приготовленный мной завтра. Наверное, Алексей был очень голодным, раз съел довольно-таки не маленькую порцию где-то минут за пять. При этом ему нисколько не мешало моё присутствие на его коленях, наоборот, он всё теснее прижимал меня к себе, словно боялся, что я могу сбежать. Интересный вопрос, куда я могла бы слинять, учитывая, что это моя квартира. – Ммм, ты просто великолепно готовишь.
– Скорее, ты просто очень голодный, – фыркнула и покачала головой. – Теперь-то расскажешь, что задумал?
– А надо? – Немного обречённо поинтересовался Волков, отодвинув тарелку и посмотрев на меня. Судя по его взгляду, он предпочёл бы сейчас заняться чем-то гораздо более интересным, чем разговоры.
На мгновение тело опалил жар, от осознания, что он может предложить в качестве альтернативы. И почему-то во мне не было протеста против подобного, хотя я очень не люблю, когда мне навязывают что-то. Криво усмехнувшись, затолкала свои желания куда подальше. Незачем пока что показывать, что я совсем не против его общества и всего, что с этим связанно.
– Надо Федя, надо, – в наглую процитировав незабываемого Шурика, скрестила руки на груди и вскинула бровь. После пережитого всплеска чувств, вернулась, пусть и частично, способность контролировать свои эмоции, сдерживать их. Хотя я чувствовала, как трещит по швам привычная маска абсолютного спокойствия, что так бесила окружающих. Странно, но стоило появиться кому-то, способному воспринимать меня такой, какой я могу быть временами, как возвращаться к тому, кем ты была становиться всё сложнее и сложнее.
И начинаешь думать, а нужно ли возвращаться к прежнему образу? Чем она мне так дорога, маска безразличия, что я цепляюсь за неё с таким остервенением?
– Иногда ты кажешься настолько родной и близкой, что даже страшно. А ведь близко с тобой общаюсь всего-то от силы несколько дней, – не понятно зачем, заметил Алексей, неосознанно поглаживая пальцами моё бедро. Я раздражённо передёрнула плечами, после чего он убрал руку, и устало вздохнув, спросил. – Что именно ты хочешь знать?
– Кто этот таинственный Макс, что ты задумал в отношении Аньки, причём тут Андрей в Иваном и каким боком там оказались Женя, с подругами и Лёля, – его руки напряглись, слишком крепко прижав меня к его телу, так что из моей груди вырвался протестующий вскрик. Хватка тут же ослабла и на меня виновато посмотрели, нежно коснувшись подбородка и проведя подушечкой большого пальца по нижней губе. Надо признать, такой манёвр изрядно отвлёк моё внимание, переключив на несколько другие мысли, имевшие к озвученной теме разговора весьма далёкое отношение.
Впрочем, сосредоточиться на теме нашего общения не составило труда, стоило взгляду, блуждающему по кухне, наткнуться на раскрытый телефон, из динамика которого лилась песня группы Skillet – Lusy. При виде маленькой раскладушки, перед глазами моментально появились фотографии, вызвав приступ тошноты и отвращения.
– Ты как? – Обеспокоенно поинтересовался Алексей, заметив отвращение, отразившееся на моём лице.
– В порядке, – передёрнула плечами и опустила голову, стиснув зубы и не позволяя себе даже мысли допускать о том, что бы расплакаться снова. – Так что там с моим вопросом?
– Макс Краснов. Мой друг и коллега, мы с ним работаем в одной фирме, – спокойно заговорил Алексей, уткнувшись лбом мне в плечо и опаляя своим дыханием коже на обнажённой шее. – Я попросил его разобраться с Анечкой, потому что подозреваю, что стоит мне начать с ней говорить по данному вопросу, как я просто напросто придушу её. Да и ты не сможешь спокойно смотреть на неё, правда ведь?
– Скорее всего, – поразмыслив, вынуждена была согласиться с данным утверждением. Боюсь, что если бы мы с ней сейчас встретились, то самое меньшее, что я бы могла сделать – это ударить её первым попавшимся под руку тяжёлым предметом. И то, если не найду что-то более существенное, для медленного и изощрённого убийства данной девушки.
Печально вздохнув, устроила ноги на перекладине под столом и положила голову ему на плечо. Волков тут же подложил одну руку мне под спину, а вторая осталась на талии. Со стороны, наверное, кажется, что он укачивает меня, как маленького ребёнка. Хорошо, что увидеть это некому.
– Может, пойдём в комнату? – Тихо прошептал он мне на ухо.
– Чем тебя кухня не устраивает? – Чуть улыбнувшись, потёрлась носом о его рубашку, которая к одежде теперь имело слабое отношение, учитывая, что пуговицы на ней отсутствовали, да ещё и я умудрилась её в паре мест порвать.
– Там будет гораздо удобнее продолжать разговор. И бьющихся предметов меньше, чем здесь, – на мгновение мне показалось, что в его голосе проскользнуло веселье, но стоило поднять на него глаза, как тут же пришло понимание собственной ошибки. Лицо Алексея выражало крайнюю степень серьёзности, ни о какой шутливости или весёлости и речи не шло.
– Хорошо, – минуту подумав, согласно кивнула головой, обхватив его за шею и прижавшись сильнее.
Подхватив меня под колени, он легко поднялся с таким, достаточно немалым, грузом и направился по коридору к моей спальне, казалось, совершенно не напрягаясь и неся меня так, как будто я весила не больше пуха.
Конечно, меня и до этого носили на руках, даже братья периодически тягали, когда им хотелось развлечься или когда мне приходилось изображать девушку кого-то из них. Я уж не говорю о том, что в начале наших отношений Влад поступал так же, всячески ухаживая за мной. Но...
Вздохнула, как можно плотнее прижимаясь к его сильному и такому горячему телу. Таких ощущений у меня точно никогда не было. Чувство полёта, невесомости, умиротворения и в то же время такое ощущение, что под тобою пропасть, и ты цепляешься за этого мужчину, потому что точно знаешь – он и только он может тебя спасти. А так как я вообще-то боюсь высоты, то у меня это чувство было куда острее, чем может показаться.
Ну и кого ты обманываешь, Соколова? Следует признаться, хотя бы самой себе, что нравиться больше всего то, что именно ОН несёт тебя на руках и касается губами твоего виска. От этого почему-то хочется зажмуриться и потереться как котёнок щекой о его плечо.
Кажется, безумие, толкнувшее меня в его объятия, не хочет проходить и исчезать. Меня тянет к этому мужчине так, как никогда и ни к кому не тянуло. И если бы не простое и банальное желание уберечь себя от боли, что последует за расставанием, то, возможно, я давно бы уже сдалась на волю чувствам.
Зайдя в мою спальню Волков критическим взором осмотрел окружающую обстановку и уселся вместе со мной на пол. На мгновение разжав объятия, он подтащил к себе подушку и положил её рядом с собой, слева, после чего разжал объятия и устроил меня на ней, тем не менее, продолжая удерживать на руках и поглаживая мои пальцы.
– Я не хочу спать, – протестующее буркнула, тем не менее, устроившись так, что бы видеть его лицо.
– А я и не предлагаю спать, потому как могу придумать занятие куда более интересное в этом положение. Даже сейчас. Если хочешь, – его улыбка обещала всё, что угодно, но у меня в сердце засела как заноза мысль о том, что он сделает с этими горе-шутниками. И пока не выясню, вряд ли смогу успокоиться.
Тем более, что гораздо безопаснее вести разговор про этих личностей, чем про наши отношения.
– Рассказывай, – прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, но старательно при этом контролируя дыхание, по мере возможности, что бы он не догадался о моих ощущениях. Впрочем, я подозреваю, что он прекрасно догадывается о моём состоянии.
– Хорошо, – в его голосе ясно различалась обречённость. Алексей чуть сжал мои руки и заговорил, спустя минуты три молчания. – Итак, я кратко обрисовал Максу ситуацию, не особо вдаваясь в подробности. Во всяком случае, в те, что касались моих с тобой отношений. Он не идеал друга и нас точно связывают не такие тесные отношения, как тебя с Женькой. Возможно, это к лучшему. В общем и целом, могу сказать, что с Аней будет разбираться он лично, а так как женщин он воспринимает только как двуличных блядей, способных на любую подлость... Я не завидую Анюте. И честно признаюсь, мне всё равно, даже если он изобьёт её до полусмерти. В следующий раз будет умнее и не станет лезть на рожон.
– Он что, и вправду изобьёт её? – Задумчиво протянула, нахмурив брови. – Так она ещё больше возненавидит меня. Даже боюсь представить, что ей взбредёт в голову и как она это воплотит в жизнь.
– Малыш, я утрировал, – усмехнулся Алексей и, склонившись ко мне, коснулся губами моего лба, словно стремясь разгладить морщинки. – Максим, конечно, со своими тараканами в голове, но всё же достаточно здравомыслящий человек. Скорее всего, он предпримет что-то такое, что заставит её если не бояться, то опасаться любого шага в отношении тебя или меня. Или попросит своих знакомых душевно пообщаться с ней. Меня эта область проблемы волнует меньше всего.
– А Андрей с Ваней? – Помолчав, спросила, поднимая на него глаза. На мгновение в его взгляде промелькнула ненависть и желание убить, но они тут же сменились вниманием и лаской, обращёнными на меня. – Они тут каким боком? Аня, как я поняла, главная виновница... Что меня не особо удивляет. Но эти двое тут причём? И Лёля с Женей. Ты же Олю имел ввиду? Нашу готессу?
– Юлька, – вздохнув, он заставил меня сесть и прижал к себе. – Какая же ты порой глупенькая маленькая девочка.
– Не называй меня так, – раздражённо буркнула, попытавшись высвободиться из его объятий, но не получилось. – Я просто не понимаю, причём тут они? Они мне...
Не смогла закончить фразу, почувствовав как напряглись мышцы на его руках. Сглотнула. Это означает только одно, что Андрей с Ваней в этот раз играли против меня. Это отозвалось неприятной, глухой болью внутри, заставив стиснуть зубы. Не то, что бы я считала их своими друзьями, но и назвать врагами не могла. Тем более, что в школе они были из той немногочисленной группы, которая относилась ко мне нейтрально. Что же изменилось?
И самое главное – когда?
– Ничего плохого не сделали? – Конец недосказанной мною фразы, в исполнении Волкова, был наполнен ядом и гневом. Эта жгуча смесь заставила меня поднять голову и вопросительно посмотреть на него, снова игнорируя собственные, вполне солидарные, чувства. После такое аукнется, да ещё и с лихвой, но пока это не важно.
– Лёш, ты чего? – Нерешительно спросила, старательно задушив в себе все лишние порывы и эмоции.
– Чего я? – Перепросила он, насмешливо изогну брови и цинично усмехнулся. – А ты знаешь, что именно Ванечка и Дюша устроили эти фотографии и видео? Это они взломали базы данных сотовых операторов, только не спрашивай меня, как им это удалось. Думаю, отдел "Ка" нашей доблестной полиции так же весьма заинтересуется данным вопросом. Ну а видео с фотографиями организовала милая и добрая Лёля, такая равнодушная ко всему происходящему и ищущая смысл в жизни после смерти. Оказывается, она очень хорошо умеет обращаться с фотошопом и прочими милыми, такими приятными сердцу любителя шуточек программами. А достать твоё фото им не составило труда. Только не знаю, где именно, ведь ни в одной социальной сети тебя нет. Как тебе такие новости?
– Ты просто не так искал, как надо было, – печально усмехнулась и покачала головой. – Я потом покажу. Меня не особо интересовало общение таким способом, поэтому только определённый круг людей знает, под каким ником я там скрываюсь. Скорее всего, они через Женьку вычислили. У неё никогда не было нужды прятаться в сети.
– Любопытно, – протянул он, проведя пальцами по моему позвоночнику, легонько надавливая на выступающие косточки. – Никогда бы не подумал, что ты будешь прятаться.
– Я не особо желала встретить кого-то из знакомых. Ты понимаешь, о чём я, – пожала плечами, обняв его руками за талию, подсунув ладони под одежду.
Фыркнув, Волков легонько чмокнул меня в щёку.
– Тебя не удивляет то, кто оказался замешан в этом деле? – Немного помолчав, поинтересовался он спокойным и равнодушным голосом, хоть от меня и не укрылось удивление, мелькнувшее в нём.
Отстранившись, посмотрела ему в лицо.
– Тут всё дело в том, какая я, – улыбнулась и склонила голову набок. – И в том, как я отношусь к вам, бывшим одноклассником. Честно говоря, я вас всех ненавижу. И поэтому меня сложно удивить чем-то. Особенно, подобным поступком. Единственное, что до сих пор заставляет морщиться и причиняет боль, так это не понимание, чем же вызвано такое ко мне отношение. Ну и ещё... Сегодня они явно превзошли себя, чем, правда, только подтвердили моё невысокое мнение о своих умственных способностях. Да, в начале у меня был шок, поэтому и сорвалась на истерику.
