Текст книги "Неидеальная любовь. Книга 1. Часть 2."
Автор книги: Юлия Созонова (Васюкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)
Сполоснув лицо холодной водой, промокнула его полотенцем. Что бы привести себя в куда более уравновешенное состояние почистила зубы. Мята и однообразные действия смогли усыпить мою злость. Осталось только найти в себе хоть какие-то силы и заставить себя выйти отсюда. Спать в холодном помещении нисколько не улыбалось, да и вообще, я же того, не одна теперь, не только о себе думать должна.
Приняв для себя решение пока что ни о чём не думать, ничего не планировать и ничто не предпринимать, вышла из своего заключения, отправившись сразу на кухню. На меня напал жор. Сопротивляться желанию поесть основательно и плотно не собираюсь, даже мысли такой не было. Пусть даже придётся снова встретиться лицом к лицу с Алексеем.
Волков обнаружился на кухне, созерцая пейзаж за окном и периодически тревожно поглядывая на наручные часы. В душе появилось подозрение, которой пришлось тут же засунуть куда подальше. Маловероятно, что после случившегося, он ещё и свидание решился кому-то назначить. Всё-таки, в данный момент, ему нужно доказать мне, как я понимаю, силу собственных чувств. Он идиот, что уже даже не обсуждается, но явно не до такой степени.
На мгновение прикрыла глаза, прислонившись плечом к косяку. Воскресила в памяти, перед мысленным взором всё то, что произошло, всё, что видела, слышала сама. Сердце отозвалось тупой ноющей болью, но воспоминания не причиняли больше той озверевшей, сжимающей в тисках болью. У меня как будто произошла клиническая смерть всех нервов и сейчас они пребывали скорее в коме. Распространённая реакция моего организма, на события, оказывающие слишком сильное влияние.
Прикосновение к лицу заставило посмотреть на Алексея, подошедшего ко мне. Он смотрел со смесью тревоги и беспокойства, в серых глазах периодически проскальзывала вина, но настолько незаметно, что я ни на секунду в это не поверила. В то, что он чувствует себя виноватым.
– С тобой всё в порядке? – Хриплым голосом поинтересовался Алексей, гладя костяшками пальцев меня по щеке. Подавив желание откинуть его руку, спокойно улыбнулась и кивнула головой. – А чего так долго? Я уже волноваться начал.
– Жара, больница... Никогда не любила это сочетание, – хмыкнув, оттолкнулась от опоры и прошла мимо него к холодильнику. Война – войной, а обед по расписанию, так, кажется, говорят?
Открыв дверцу, вытащила салат и блинчики с творогом. Следом на стол отправилась горчица, а так же банка с маринованными помидорами. Всю жизнь питала к ним слабость, так что отказывать себе в них сейчас не намерена.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – Нарушил повисшее молчание Волков, не отходя от меня ни на шаг. Даже насильно усадил к себе на колени, пододвинув тарелку с салатом и взяв в руки вилку.
– А что я должна сказать? – Пожав плечами, скрестила руки на груди. – Ты всё предельно ясно пояснил. Так что следую твоему совету, не нервничаю и успокаиваюсь.
– Юль, – он вздохнул. Взяв на вилку немного салата, поднёс его к моим губам. – Я люблю тебя, это главное, что ты должна всегда помнить. И я очень испугался, когда ты закрылась в ванной. С тобой точно всё в порядке?
– Всё нормально, – отклонившись назад, рукой попыталась отобрать у него столовый прибор. В результате непродолжительной борьбы, салат слетел с него, уютно утроившись на полу под столом. – О, замечательно. Теперь мне ещё и уборкой заниматься. Блеск.
– В этом нет моей вины, – обиженно нахмурился Алексей, чем вызвал у меня нервный смешок. Чёрт, мне бы сейчас чаю мятного и ударную дозу валерьянки, что бы уснуть. Желательно дня на три, можно даже больше. Что бы проснуться, а этого ничего не было!
Глубоко вздохнув, мысленно отвесила себе подзатыльник и приказала рукам не дрожать. Но проще сказать, чем сделать, поэтому нет-нет, да и пробегала предательская дрожь по пальцам. Я всё-таки человек, а не робот, как некоторые думают периодически.
– Да, прости, – голос не дрогнул, нежности в нём было достаточно, как и добродушия. Можно сказать, что во мне сдохла хорошая актриса. – Лёш, просто...
– Не пугай меня так, ладно? – Он внимательно на меня смотрел. Положив вилку на стол, взял моё лицо в свои ладони, после чего склонился и поцеловал. Нежно, как будто боялся вспугнуть, ласково, тягуче... С явным намерением отвлечь меня от дел насущных. Я бы сказала, ему это очень даже удалось.
Закрыв глаза, наслаждалась объятиями и томительной страстью, сквозившей в этом поцелуе. И не смотря на привкус горечи, возникший практически сразу, в душе всё равно разливалось глупое тепло любви, настоящей и до ужаса непрошибаемой что ли...
На глаза навернулись непрошенные слёзы, скатившись из-под плотно сомкнутых век по щеке. Быстро, пока Алексей не заметил этого, стёрла предательскую влагу, после чего положила руки ему на плечи, прижимаясь теснее и отвечая на поцелуй с обжигающим пылом и болью, бьющейся пойманной птицей внутри.
Что ж, моё давнее увлечение любовными романами не прошло даром. Даже этот можно сказать фарс превратила во что-то романтичное и пафосное.
Лёша отстранился, прижавшись лбом к моему лбу, и тихо спросил:
– Ты не злишься?
– Нет, – если бы он знал меня лучше, то понял бы, что ответ прозвучал слишком быстро. Но ему некогда было изучить такие тонкости общения со мной, так что точно могу сказать, что Волков поверил. Иначе с чего бы ему так крепко прижимать меня к себе?
К горлу подступил ком, а глаза снова защипало. Однако, маска, появившаяся в арсенале средств для обмана окружающих давным-давно, привычно заняла место на лице, позволив Алексею увидеть слабую, но ободряющую улыбку и непроницаемый взгляд. Возможно, я поступаю не правильно, но пока что, это единственный вариант, который пришёл мне на ум.
– Тебя покормить или как? – Он снова коснулся моих губ в лёгком поцелуе и вопросительно изогнул бровь, продолжая смотреть периодически на часы.
– Я сама, – радостно ухватившись за эту возможность, взяла в руки вилку. – А ты пока найди какое-нибудь кино. Хочу на диване поваляться. Лень куда-то идти сегодня, девчонкам я уже отзвонилась, что бы они меня не ждали.
– Как скажешь, солнышко моё любимое, – улыбнувшись, мой любимый парень (при этом мысленном обращении сердце глухо стукнуло об рёбра) ссадил меня на табурет со своих колен и скрылся в квартире.
"Да уж... Любимое..." – Злая ирония, сквозившая в собственных мыслях, оставляла неприятный осадок, так что решив, что лишним это не будет, стала с аппетитом, коий никуда и не подумал деваться, уплетать салат, попутно поедая блинчики со сладким творогом и изюмом, намазав их горчицей. Помидорки оставила на потом. А то кто его знает, как кисломолочный продукт среагирует на встречу с маринованным овощем.
Звонок телефона и приглушённая ругань Волкова, отвлекли меня от еды и размышлений на тему, что влюблённый человек и клинический идиотизм это синонимы. Страдальчески вдохнув, с сожалением посмотрела на остатки блинов. Прикинув, сколько калорий набрала за небольшой промежуток времени и всего один приём пищи в своём новом статусе "будущей мамочки", ужаснулась. Но быстро пришла в себя, ибо никогда особо не страдала по поводу собственной фигуры. Убрав посуду и даже сполоснув её (хотя шевелиться или делать что-либо было жутко лень, меня отчего-то страшно тянуло в сон), прихватила с собой банку с помидорами и отправилась с кухни в зал, надеясь, что мысли наконец-то найдут себе более подходящий объект, чем муссирование слов, сказанных сегодня Алексеем, и вообще, анализа всей ситуации в целом. Честно говоря, желание сейчас думать о том, что будет дальше совершено отсутствовало. Пусть это трусость, но нервы пока что нужны мне в полном объёме.
Вот только мы ж предполагаем, а Бог располагает. И почти всегда наши мнения и желания ой как не совпадают!
Проходя мимо спальни, остановилась, услышав голос Волкова. От слов, которые он высказывал своему собеседнику, едва не выронила драгоценную ёмкость, что находилась в моих дрожащих лапках. Правда, я подозреваю, что говорил он с собеседницей...В прочем, разница не велика, по сути дела.
– Нет, не могу, – судя по голосу, Алексей злиться. Причём достаточно сильно. Так, что даже моя персона не рискнула бы сейчас показаться ему на глаза.
Внутри боролись два чувства. Любопытство и инстинкт самосохранения. Проиграл последний, так как не появилась в мире та сила, что способна заставить женщину не сунуть свой нос туда, где по этой части лица благополучно и влепят.
Аккуратно выглянув из-за угла, с удивлением заметила, что мой бойфренд расхаживает из стороны в сторону, ероша волосы свободной рукой:
– Я же сказал, не могу! У меня дома есть дела. Да!
"Это что ж у него за дела дома-то?" – Отстранённо подумала, продолжая прижиматься к стенке и вслушиваться в слова Алексея. А тот не на шутку разошёлся, ещё чуть-чуть, чувствую, и в голос орать начнёт.
– Слушай, тебя они касаются в последнюю очередь! С девушкой любимой мирюсь, поняла? Да плевать я хотел на то, что ты о неё думаешь. Это не твоего грёбанного куриного мозга дело, сучка крашенная. И знаешь что? Постель – это не повод для знакомства!
Абонент что-то сказал, что очень не понравилось Алексею, потому как тот сжал губы в одну ровную линию и тихо, совершенно спокойно (от чего по моей спине проскакал табун мурашек) произнёс:
– Позвони. Расскажи. А ещё лучше, расскажи, как ты потом на моём столе с моим же замом трахалась. Договорились? Хочу я посмотреть на твоё лицо, после разговора с ней! – И бросил трубку, что-то буркнув себе под нос.
Рвано выдохнув, скрылась в коридоре, прижавшись лбом к стене. Услышанный разговор не дал никакой определённой информации, только добавил хаоса. А его и без этого навалом в моей несчастной голове.
Банка выскользнула из ослабевших пальцев и с громким звуком рухнула на пол, разлетевшись веером брызг и осколков в стороны. Обозвав себя дурой (нет, что бы выронить эту тару где-нибудь подальше от спальни!), присела на корточки и стала собирать стекло, осторожно, стараясь не порезаться. Печальный опыт уже имеется, повторять особо не хочется.
– Слышала? – Тихо поинтересовались над головой. Не отрываясь от своего занятия, медленно кивнула, продолжая собирать мусор и сожалеть о потере такого драгоценного продукта питания. – Прости...
– За что? – Не повышая голоса и не поворачивая головы, спросила, встав и попытавшись пройти мимо него обратно на кухню. Алексей перегородил мне путь, снова обнимая меня за талию и прижимая к себе. Непроизвольно сжала теперь уже правую руку в кулак, чтобы не потерять его содержимое. Конечно же, совершенно забыв и о том, что там зажаты куски стекла, которое не упустило возможности воспользоваться ситуацией и впиться в поверхность ладони.
Вскрикнув, уткнулась лбом в его плечо и всё-таки заставила себя разжать пальцы. Осколки посыпались на пол, а вместе с запахом маринада по коридору поплыл очень знакомый, с металлическим оттенком.
– Юль?! – Алексей отстранился и внимательно осмотрел меня, после чего его взгляд наткнулся на мерно падающие вниз, на пол, капельки крови. Ругнувшись, Волков метнулся пулей в ванную, после чего вернулся ко мне, неся в руках аптечку. Всё то время, пока он обрабатывал новые повреждения на моих многострадальных конечностях, в голове вертелась мысль, что надо бежать. С другой стороны, идти мне особо некуда, да и люблю я его...
Люблю.
Горько усмехнулась и чуть покачала головой, словно пытаясь отогнать все эти мысли подальше. Почему у меня всё не так как у людей? У всех нормальная личная жизнь, в которой скандалы, ревность и прочие прелести настоящих отношений. А у меня...
Он даже изменяет странно. Вроде бы и спит с другими, а мне говорит, что любит только меня, при этом не отрицая собственных прегрешений. Всё у меня почему-то из ряда вон выходящее. Даже любовь. Если быть точной, то чувство, которое у меня есть, и всё, что с ним связанно, явно не вписывается в рамки обычного понимания любви и отношений между мужчиной и женщиной, которые признались во взаимности чувств.
Хотя...
Да, наверное, я всё-таки пристрастна. Или же просто считаю, что то, что происходит со мной, является просто невероятным исключением из правил. Неужели пора лечиться от мании величия, м?
– Дурочка моя, что ты себе напридумывала? – Едва слышно поинтересовался Алексей, закончив бинтовать мою руку и поднимаясь с колен. – То, что ты слышала, ничего не значит.
– Пойдём кино смотреть? – Предложение прозвучало как-то жалобно и несчастно, но лучше хоть что-то, чем разговор на ЭТУ конкретную тему. Сейчас у меня нет на него никаких сил, абсолютно.
– Хорошо. Иди в зал, я пока уберу тут всё, – помедлив, Лёща кивнул головой и склонившись легонько коснулся моего носа губами. – Я люблю тебя.
– Я тебя тоже, – эхом откликнулась и направилась в указанном направлении.
В голове билась мысль, что он повторяет эти три слова так часто, как будто пытается заставить себя поверить в них. Желудок сжало ледяной рукой страха, что сказка закончилась как-то слишком быстро.
Но если подумать, то я ничего другого и не ждала... Наверное. А может, и нет. Боже, дай мне сил, разобраться хотя бы в самой себе и при этом не потерять то, что останется от собственного сердца в конце.
От собственного внутреннего голоса, вещавшего пафосным и велеречивым слогом, стало смешно и жутко одновременно.
2.
Жизнь – это рулетка.
Везёт, крутится, а потом "зеро".
NN.
Пожалуй, в плане ощущений, утро одно из тех периодов времени, когда можно пережить всю гамму чувств: от любви, до всепоглощающей ненависти и обратно, причём не обязательно в указанном порядке.
Алексей мирно собирался на работу, а я пыталась не двигаться и притворяться спящей дальше, пусть это и было не особо легко. Возможно, стоило бы вскочить, начать устраивать истерики, скандалы или ещё что... Но на все эти действия имелось одно противодействие – во мне не было ни моральных, ни физических сил на подобное. Именно по этой причине я продолжаю лежать на диване, где уснула, посреди ночи сменив дисклокацию, и из-под полуопущенных ресниц наблюдаю за попытками Алексея собираться на работу так, чтобы не потревожить меня. Получалось так себе, если честно. Впрочем, судить его не за что, он и в правду старался.
– Чёрт, да где же эти ключи?! – Тихо рыкнул Волков, снова заглядывая под диван. Наблюдать за ним было очень забавно, но мне жутко хотелось, что бы он ушёл наконец-то. – Твою мать... Куда я мог их сунуть?!
– На зеркале в прихожей, – тихо откликнулась, всё-таки открывая глаза, и хмуро посмотрела на Алексея, замершего на месте. По тому, как напряглась его спина, можно было понять, что он не ожидал, что я проснусь. Честно, он сам-то пробовал поспать, когда кто-то бурчит над ухом, топает как слон и роняет всё, что только можно уронить. И что нельзя тоже.
– Я тебя разбудил? – Тихо поинтересовался он, поднимаясь и смотря на меня усталыми глазами. Где-то глубоко внутри шевельнулось сочувствие и желание обнять его, но усилием воли подавила это стремление, предпочтя ответить спокойным и чуть насмешливым взглядом. – Прости. Просто не могу найти ключи.
– Я же сказала, на зеркале. Ты туда их бросил. Неужели не помнишь? – Хмыкнув, повернулась на другой бок, лицом к спинке дивана. Натянула плед повыше и уткнулась в него носом.
На минуту в комнате воцарилась идеальная тишина. Затем послышался раздражённый вздох, и в моей голове возникла крамольная мысль, что он пошёл по своим делам, однако меня настигло разочарование. Диван прогнулся, принимая на себя дополнительный вес, что однозначно говорило о присутствии Волкова в комнате. Его пальцы осторожно коснулись моих волос, перебирая спутанные пряди, после чего спустились ниже, поглаживая доступные участки кожи: щёку, шею, постепенно стягивая плед и оголяя мои плечи. Да, если он таким образом хочет привлечь моё внимание, то могу сказать прямо – получается. Особенно учитывая, что после вчерашнего у меня жуткое желание отмокать в ванной как минимум часа три-четыре, что бы хотя бы попытаться смыть с себя грязь, оставшуюся после нашего разговора. Если его можно таковым назвать.
– Юль, – тихо позвал он, поглаживая предплечье. – Ты злишься?
– М? Нет, наверное, – вернула плед на место и подтянула колени к животу, обхватив ноги руками. Говорят, что человек инстинктивно принимает позу эмбриона, стараясь как бы защитить себя, уберечь от окружающего мира. В утробе матери малыш как в маленькой крепости. Вот и мне этого хотелось больше всего в жизни.
– Тогда почему ты не хочешь со мной разговаривать? – Осторожно поинтересовался Волков, хотя я спиной чувствовала, насколько он напряжён и с каким нетерпением ждёт моего ответа.
Глубоко вздохнула и прикрыла глаза одной рукой, высвободив её из-под одеяла. Ну вот что, что ему ответить на этот вопрос? Сказать, что мне противно? Или что я просто не могу заставить себя что-то сказать? Или может поговорить с ним на тему: я не всегда могу быть сильной и держать свою непрошибаемую маску, улыбаясь всем, кто сделал мне больно?
– Лёш, я просто хочу спать, – тихо откликнулась и попыталась придать своему голосу как можно больше уверенности и правдивости. Хочется верить, что у меня это вышло. – К тому же теперь у меня болят обе руки, – и, как бы в доказательство собственных слов, продемонстрировала ему перебинтованные конечности. К чести Волкова, данный ответ его удовлетворил. Во всяком случае, он встал с дивана и ушёл собираться дальше, оставив меня наедине с собственными мыслями. Коих набралось слишком много, для того, что бы можно было продолжать спать.
Спустя пять минут, за которые я успела придумать тысячу и один способ решения моих проблем при помощи СВД (снайперской винтовки Драгунова) и качественного, дорогого киллера, хлопнула входная дверь, оповестившая меня о том, что Алексей покинул квартиру. Выдохнув и расслабившись, повернулась на спину, скинула плед на пол и устало посмотрела на потолок. Белый, ничем не тронутый, он казался недостижимой в данный момент идиллией, когда всё хорошо, спокойно и красиво. Как в сказке. Или зарубежной мелодраме.
Моя жизнь, к сожалению (или к счастью?), не имела к этому никакого отношения.
Потянувшись, провела ладонями по собственному телу, начиная от груди и заканчивая бёдрами, Нежно прикоснулась к округлости живота, слабо, нежно улыбаясь и чувствуя в душе тёплый, согревающий огонёк.
Ребёнок. Живое существо. Почти незаметное, совсем маленькое, но моё, родное и любимое уже сейчас. Ради этого чуда стоит жить дальше, не смотря ни на что!
Убедившись, что в организме не осталось и намёка на сон, со вздохом села, распутала волосы пальцами и спустила ноги на пол. Дотянувшись кончиками пальцев до валяющегося на полу пледа, подтаскивая его к себе. Прибираться я не люблю, однако оставлять его на полу опасно. У меня есть нехорошая привычка запинаться об валяющиеся предметы.
Угу. А ещё, как только что-то случается, я тут же начинаю перегибать палку с осторожностью и прочими прелестями безопасной жизни. Вот же ж... Тараканы мои незабвенные!
Сложив тонкую ткань, пристроила её на диване и встала. Голова чуть закружилась, скорее всего от резкого движения, но постояв на месте несколько секунд, почувствовала себя лучше, после чего направилась в сторону ванной, прихватив с собой телефон, лежавший на полу рядом с моим ночным пристанищем.
После утренних процедур, тщательно почистила зубы, в попытке избавиться от привкуса, оставшегося после рвоты, хотя в желудке была воистину пустыня Сахара по наличию пищи или чего-то подобного, но токсикоз, ненавязчиво проявляющийся время от времени, плевать хотел на данное обстоятельство с высокой колокольни. И только поняв, что совершенно не чувствую язык от вкуса зубной пасты, а дёсны ещё чуть-чуть и взвоют от того, насколько усиленно я тру их щёткой, прополоскала рот и вышла, промокнув губы полотенцем.
На кухне включила чайник, вытащила оставшиеся блинчики из холодильника, поставила их греться в микроволновку, нашла банку маринованных огурцов (не помидоры, но на безрыбье и рак рыба) и устроилась на табуретке, поедая соленье. Пролистав список контактов, нашла нужный, после чего нажала кнопку вызова. Надеюсь абонент, имеющий в подполье кодовую кличку "Михалыч", находится неподалёку от своего любимого сенсорного телефона. Пожалуй, в этой ситуации, только Павлова сможет выслушать меня и не навязывать СВОИ способы решения проблем.
Женя взяла трубку после пятого гудка, и голос у неё оказался сонным и не особо довольным:
– Да?
– Привет, Жень, – тихо откликнулась. Послышалось недовольное сопение подруги, и в мою голову пришла "гениальная" мысль проверить, сколько же сейчас времени. Посмотрела на часы на телефоне. Мысленно застонала, прикрыв глаза: бездушные циферки показывали полвосьмого утра. Чувствую, здорово меня сейчас благодарить будут за столь раннюю побудку.
Вздохнув, поднесла трубку обратно к уху и тихо, нерешительно сказала:
– Женечка, прости, я не подумала, что разбужу тебя и вообще не видела, сколько сейчас времени. У меня... У меня столько всего случилось, что... Я даже не знаю, с чего начать, Жень.
– Наверное, с приветствия. Хотя, судя по всему, ты уже поздоровалась. Вроде бы, – подруга глубоко вздохнула и уже более бодро поинтересовалась. – Ты пропала, чуть ли не на неделю. Мы волновались. Сложно было номер набрать?
– За это меня надо в угол поставить, – усмехнулась и встала, прижав телефон плечом к уху. Заварив себе чаю, вернулась на полюбившуюся табуретку. – Ну как минимум.
– Ремнём тебя вытянуть надо, – тяжко вздохнула Женя, подавляя зевок. – что, неужели в раю назрел кризис?
– Кризис? – Задумчиво прикусила губу, помешивая ложкой сахар в чае. – Можно и так сказать, Жень. Ты можешь со мной встретиться сегодня?
– Ну-у-у-у... – Задумчиво и нерешительно протянула Павлова, затем издала страдальческий вздох, после чего спросила, пытаясь донести тоном своих слов, как же осчастливит она меня своим согласием на встречу. – Ладно. Девочки с утра собирались заниматься сведением дебета с кредитом, при помощи бутылки коньяка и тортика, в честь выгодной сделки с одной фирмой, так что не думаю, что много потеряю, если не появлюсь там. Где и когда?
– В девять, возле клиники "Аистёнок". Той, что на Воронова 25. Договорились? – Доев блины, сообразила, что на этом завтрак явно не закончился. Ну хотя бы для желудка. Мда, это ж сколько веса мне набрать удастся за время беременности? Надеюсь, что после родов у меня всё вернётся в норму.
Поймав себя на последней мысли, чуть не захлебнулась чаем. Прокашлявшись, нервно передёрнула плечами и приказала себе не думать больше об этом. Сначала надо дожить до этого момента, и разобраться со всеми проблемами, что бы потом спокойно заниматься воспитанием ребёнка.
– Ты в порядке? – Взволновано поинтересовалась подруга, о которой я успела даже забыть, случайно.
– В полном. Так ты придёшь? – Взяв себя в руки, спросила повторно, мысленно умоляя её согласиться. Больше мне банально не к кому обратиться. Ну не родителям же идти рассказывать, что у меня в личной жизни твориться... Можно, конечно, вот только маловероятно, что они меня понять смогут.
– Да. Юль, ты же знаешь, я всегда тебе помогу. Чем смогу, во всяком случае, – Женя улыбалась, это чувствовалось по её словам. – Ну что? До встречи?
– До встречи, – улыбнулась в ответ. Душу отпустило, только сейчас поняла, как меня скрутило напряжение.
Бросив телефон на стол, медленно втянула в себя воздух и выдохнула. Разговор с близком подругой это не решение проблем, но всё же хоть какой-то шаг в правильном направлении, потому как в последнее время всё чаще и чаще замечаю за собой склонность к самокопанию, что никогда не доводило до добра. Никого.
Осталось сообразить, что же мне делать, в оставшееся до часа "Х" время?
Максим.
Меньше всего в жизни ему хотелось сегодня идти на работу. Максим проснулся, во-первых, с больной головой, во-вторых, в самом поганом расположении духа, а в-третьих, не по будильнику, а по звонку телефона. И почему этот способ побудки его нисколько не удивил?
Сонно моргая, он зевнул, потянулся и, нехотя вытащив руку из-под подушки, нашарил мобильник на прикроватной тумбочке. Нажав кнопку приёма, прислонил уже ненавистный ему аппарат к уху:
– Ну?
– Тебе в рифму, матерно или всё-таки вежливо? – Раздражённо поинтересовался Волков. В принципе, Краснова не удивило, что в это время звонит именно его друг и коллега. Поразительно было то, что интонации в голосе Алексея чётко говорили, даже кричали, о том, что тому банально хреново. Мягко и цензурно выражаясь.
– Лёх, если бы я хотел в рифму, я б тебе ответил. Причём не сомневаюсь, что пару новых оборотов ты смог бы почерпнуть из всей моей вдохновенной речи, – лениво отозвался Максим, уже сообразив, что поспать дальше ему банально не позволят. Поэтому открыл глаза, потёр их, потянулся, зевнул и только после этого сообразил, что в постели находиться точно не в гордом одиночестве. Память упорно игнорировала все попытки вспомнить всё, что было вчера и главное, с кем было. Мужчина вздохнул, и искоса посмотрел на свою... Ну предположительно любовницу. Осталось только определиться, было что-то между ними, не было или она вообще тут случайно оказалась. – И не мог бы ты не орать? Я всё-таки не один...
– Да ну? И с которой по счёту ты за эту неделю не один? – Язвительно поинтересовался Алексей. У Макса появилось желание дождаться товарища, подловить и избить. За одним можно будет надеяться, что таким образом его мозги встанут на место и Волков перестанет мучить Юлю.
Хотя он и не понимал, зачем, почему и с какого перепугу защищает эту девушку. Сколько не думал над этим, так и не смог понять собственных мотивов, поэтому просто решил не заморачиваться по этому поводу.
– У тебя собственной личной жизни нет? – Деланно удивился Максим и всё же приподнялся на локтях, рассматривая свою гостью. А ничего так... Симпатичная. Тёмноволосая, с мягкими женственными линиями тела. Чуть полноватая. Прямой нос, пухлые губы...
Память соизволила откликнуться и даже подсказала, что глаза у этой девушки тёмно-карие, с небольшим количеством зелёного оттенка, и тёплые. А сама она весёлая хохотушка и оптимистка по жизни.
А ещё её зовут Надя. Надежда...
Красиво имя и очень ей подходит, решил про себя Максим, в пол уха слушая злые тирады в исполнении собственного друга. Вот бы ещё понять, как она тут оказалась, если учитывать, что девушка была одета в его футболку, и на ней явно присутствовало нижнее бельё.
– Волков, ты всё сказал или есть что добавить? – Спокойно поинтересовался Максим, когда Алексей очень "тонко", как слон в посудной лавке, проехался по поводу отношений Краснова с его семьёй. Он прекрасно понимал, что другу необходимо выплеснуть скопившиеся негативные эмоции, но всё имеет свой предел, в том числе и проверенное временем, а так же небольшой горкой моральных трупов, терпение Макса.
Он медленно сел, спустив ноги на пол, и искоса посмотрел на свою соседку по спальному месту. Хмыкнув, подивился собственному благородству, проявившему себя вчера ночью, и натянул на мирно сопевшую девушку тонкое одеяло. Всё это время он не произнёс ни одной фразы, адресованной собеседнику, точно так же хранившему полное молчание. То ли Волков осознал, что ляпнул что-то не то, то ли ещё какая причина для тишины имелась... Краснов не имел никакого желания разбираться.
Вздохнув, он встал, потянулся, разминая мышцы спины и, прихватив с собой домашние шорты да пачку сигарет с зажигалкой, отправился на кухню, намереваясь выпить чашку кофе и наконец-то начать мыслить более или менее связно. Во всяком случае, не матерными оборотами и сравнениями, которые так и вертятся на языке вот уже минут десять точно.
Сделав себе большую кружку горячего напитка, пусть и растворимого, Максим с наслаждением закурил, после чего решил все-таки нарушить затянувшееся молчание:
– Уснул, умер или совесть нашёл?
– Макс...
– Ты высказался? А теперь я хочу сказать пару слов тебе, дорогой мой друг, – Краснов не испытывал злости или ненависти, он даже мог со всей ответственностью сказать, что находиться в некоем добродушном состоянии духа. Только это вовсе не означает, что Макс собирался и дальше выслушивать стенания товарища, учитывая, что ему самому было просто жизненно необходимо вспомнить, всё, что было ночью, а желательно начиная с утра вчерашнего дня и заканчивая данным часом. – Во-первых, меня достало то, что я у тебя вместо громоотвода. Проблемы в жизни? Или с эмоциями? Не можешь держать свои мысли при себе? Советую обратиться к опытному психотерапевту или психологу. Прости, не имею специального образования, что бы поставить точный диагноз. Но то, что тебе просто необходима ударная доза успокоительного и работа с человеком, умеющим править мозги – это признанный факт!
– Вообще-то, я никогда не высказывался о твоих умственных способностях! – Раздражённо рыкнул Алексей, вклинившись в монолог Максима, что нисколько не смутило последнего. – И вместо того, что бы прикрывать мою девушку и защищать её, лучше бы посочувствовал мне!
– Это чему же, интересно, я должен посочувствовать? – Искренне удивился Краснов, даже позабыв затушить сигарету, которая обожгла ему пальцы. Ругнувшись, он выкинул окурок в открытое окно, одновременно с этим прислушиваясь к тому, что происходило в квартире. Царившая тишина вселяла надежду, что девушку разговор не разбудил. – Я должен сочувствовать тому, что ты её обманываешь? Я должен пожалеть тебя, такого несчастного, сирого и убогого, потому что ты, не смотря на наличие девушки, продолжаешь спать со всем, что движется и мало-мальски приятно выглядит? И при этом, тебе плевать, что она бродит целыми днями по городу, не смотря на погоду, и прячется по всяким заброшенным дворам? Извини меня, такого придурка, но честно говоря, я не понимаю этого.
– В смысле она прячется? – Непонимающе переспросил Алексей, вызвав кривую усмешку у Максима.
– Вот вернёшься домой, сам у неё спросишь. Это ваши проблемы, я не собираюсь в них вмешиваться. Мне моё здоровье, в том числе и психическое, дороже, – вздохнув, он отключился, понимая, что только усложнил жизнь Юльке. Но пока эти двое не поговорят начистоту, нет никакого смысла пытаться защитить одного из них.
Хотя набить морду Волкову, идея не лишённая привлекательности.
