Текст книги "Неидеальная любовь. Книга 1. Часть 2."
Автор книги: Юлия Созонова (Васюкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
Однако, звонившей Юлей не был, поэтому спустя секунд тридцать напряжённого молчания, тихо спросил:
– Почему не звонишь?
Захотелось побиться головой об стенку. А ещё лучше сделать кому-нибудь очень больно. Женя закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу слова. Потому что произносить их вслух не имело никакого смысла. Он всё равно не поймёт.
– Возможно, потому что не хочу этого, – перед глазами всё ещё стоял аэропорт, а в голове болезненно бились услышанные слова.
Она никогда не думала, что окажется чьей-то игрушкой. Как показало время, всё течёт, всё меняется. И вместо того, что бы высказать им всё, что о них думает, Евгения сидит дома, закрывшись от всего мира, в попытке найти в себе хоть что-то, что может помочь выжить.
Противно чувствовать себя депрессивным нечто в поисках того, что сможет всё исправить. Но ничего другого пока что не оставалось.
– Жень, я тебя чем-то обидел? – Кожевников старался говорить мирно, дружелюбно. Даже с ноткой нежности, что неожиданно вывело её из себя, заставив со всей дури ударить кулаком по деревянной части подлокотника дивана. Руку обожгло болью и это отрезвило...
Не намного, правда.
– Скажи честно, зачем это всё? – тихо и зло поинтересовалась Женя, поднявшись с пола и направившись на кухню. Нужно выпить кофе. Можно было бы и чего покрепче, но становиться алкоголиком Павлова точно не собиралась. – Какого хрена вы решили, что я прекрасная кандидатура на роль вашей игрушки? Дух соперничества взыграл или как?
– Жень, что ты...
– Нет, это что ты о себе возомнил, решив, что можно так просто поразвлекаться со старой знакомой, а потом спокойно вернуться в постель к жене?!Знаешь, я ведь подозревала, что что-то не так. И когда о жене узнала, подумала, что всё закончится не начавшись. Но, видимо попа искать приключения даже в отношениях любит, – усмехнувшись, включила кофеварку и устроилась на табуретке, смотря на сумерки за окном. – Хотя я её увлечения в последнее время не особо разделяю.
– Женечка, солнце...
– Вот только не надо ласковых слов, – отмахнувшись от собеседника, Павлова вытащила из-под кухонного стола пачку сигарет и прикурила. Закашлявшись, всё равно продолжила лихорадочно затягивать дымом, пытаясь хоть таким способом сбросить нервное напряжение.
– Жень, открой дверь и мы поговорим, – спокойно, с оттенком холодности попросил Кожевников, чем вызвал слегка нервный смешок у девушки. – Я всё тебе объясню.
– А не надо ничего объяснять, – устало откликнулась Женя, затушив наполовину выкуренную сигарету об подоконник, мимоходом отметив, что мама её по головке за такое поведение не погладит. Правда, в данный момент ей было на всё глубоко наплевать. – Я и так всё поняла, вроде бы не маленькая и не глупая девочка, чтобы не понять. Просто предупреждаю заранее, что намерена побеседовать с твоей женой и с девушкой Талбера. Знаю, идиотское решение. Но так, по крайне мере, я поступлю честно по отношению к ним. Про себя молчу. Меня уже только могила, видимо, исправит.
– Павлова, твою же ж мать! Открой дверь немедленно! – вслед за криком, раздался сильный удар по входной двери, заставивший её подпрыгнуть от неожиданности. – И мы спокойно обо всём поговорим!
– Пошёл вон, – просто и тихо ответила Евгения и хмыкнула. – Пошёл вон и больше не возвращайся. А сейчас прекрати колошматить мою дверь! Во-первых, хрен ты её выбьешь. А во-вторых, разбудишь соседей, вызовут полицию. Ты же не хочешь провести милое утро в отделении полиции, общаясь с наверняка очень стильно одетыми и чисто вымытыми бомжами?
На такой вот ядовитой ноте, она отключила телефон, бросив его на стол, и снова уставилась в окно.
Драмы никогда не оставляли её в покое. Сначала собственная семья, в одно мгновение прекратившая своё существование, затем личная жизнь, не желающая идти нормальным путём и подруга, сумевшая из всех мужчин найти именно тех, кто вполне в состоянии превратить совместное сосуществование в маленький, персональный ад. А ещё она всё время была кому-то должна и делала что-то ради других. Строила чужие жизни и судьбы, не оглядываясь на то, что нужно ей.
Возможно, именно поэтому сейчас Женя оказалась в весьма сложной и сомнительной ситуации. С одной стороны, нельзя отрицать что с Кожевниковым связывает что-то большее, чем просто симпатия и секс. С другой, попытаться построить с ним дальнейшие отношения – разрушить его семью. А это уже противоречит собственным жизненным принципам.
Куда не кинь – всюду клин. Просто замкнутый круг какой-то и самое противное, что выход из ситуации есть, конечно же. Куда ему деваться? Только лично для неё в нём нет ничего хорошего.
Устало вздохнув, Женя встала и налила себе кофе. Чёрного. Без сахара или молока. Горького и совершенно не вкусного, напоминающего чем-то собственную жизнь. Возможно тем, что в нём так же не было ничего хорошего.
Вернувшись в комнату, она уселась на пол, скрестив ноги по-турецки, найдя видимую только ей точку на колыхающихся шторах. Отпивая кофе маленькими глотками, девушка пыталась найти в душе точку опоры, что бы действовать согласна тому плану, который первым пришёл в голову. Да, ничего хорошего в нём не было. Идея рассказать всё жене одного и девушке другого явно граничила с прилюдным самоубийством. Но хот что-то лучше, чем совсем ничего, так что помаявшись немного, Евгения приняла этот вариант действия как единственно верный.
Осталось только понять, как всё провернуть. В том, что это будет не просто, она ни капли не сомневалась.
Тут девушка ругнулась сквозь зубы и треснула себя по лбу, тут же поморщившись от неприятной боли. Что бы выяснить, как встретиться с пассиями своих теперь уже экс-любовников, вполне достаточно просто найти общих знакомых, которые наверняка знают, кто является второй половинкой у обоих Евгениев и как с ними увидится.
Поразмышляв ещё немного, блондинка вспомнила о Владимире Панове. Во-первых, Вовчик был лучшим другом Кожевникова, а во-вторых, вполне дружелюбно общался с Талбером, так что, по идее, должен быть в курсе дел обоих.
Залпом допив остывший напиток, Женя добралась к компьютера и включила его, одновременно с этим выдернув штекер колонок из системника, вполне справедливо полагая, что стоит оказаться в сети, как тут же появиться хренова туча желающих пообщаться именно с ней и именно сейчас. Почему-то никто не догадывался, что Павлова не самый большой любитель общения, особенно, когда оно сводится к нескольким однотипным фразам.
Через час поисков, удалось найти телефон требуемого человека. Какая-то часть, скорее всего голос разума, вопила о том, что разговор с женой и девушкой не принесёт ничего и выглядит, как месть обиженного на весь мир ребёнка. В какой-то степени, Женечка была согласна с тем, что такое поведение, по меньшей мере, глупо...
Вот только другого выхода как-то не видела. Оставалось надеяться, что такая выходка сможет хоть что-то изменить.
Или всё же?...
Схватившись за голову, сползла на пол. В который раз прокляла себя за порыв, заставивший её организовать себе пару выходных на море. Если бы тогда не поехала в аэропорт, то возможно, продолжала пребывать в неведении, любила бы его и терзалась страданиями по поводу разрушение чужой семьи.
Только было бы от этого менее больно, вот в чём вопрос.
Подтянув ноги к подбородку, обняла их и уткнулась носом в колени. Жизнь несправедлива. Мы всё время всем и вся должны, а когда хотим урвать кусочек счастья для себя, оказывается, что кто-то от этого может пострадать. Замкнутый круг. В который раз.
Положив бумажку с записанными цифрами на пол рядом с собой, Женя медленно поднялась. Сходив на кухню, вернулась обратно вместе с телефоном и улеглась на пол, смотря на слабо светящийся монитор. Решительность исчезла точно так же, как и появилось. Настроение скакало, как сумасшедший заяц из рекламы батареек, не оставляя времени на то, что бы сделать хоть что-то. Евгения пыталась мыслить спокойно и здраво, но ничего не получалось.
Нужен якорь. Человек, способный выслушать, понять и просто поддержать. Хотя бы своим молчанием. И единственным таким человеком была Юля, сейчас переживающая не самые лучшие времена.
Павлова глубоко вздохнула и всё же набрала номер подруги. Гудки постепенно сливались с один, пока она не отключилась. Волнение за Соколову на мгновение перебило собственные переживания, но зацикливаться на этом не стала. Не смотря на то, что Волков порядочная сволочь, он её любит и старается защищать, как умеет.
Сбросив вызов, провела пальцем по монитору, пролистывая список контактов. Нашла номер Алёнки и набрала его, понимая, что поговорить нужно хоть с кем-то.
Коллега ответила спустя минуты две.
– Привет, блондинка. Чего звонишь в такую рань? – Алёна широко зевнула прямо в трубку. – Я только-только устроила свою пятую точку на диване. А телефон, между прочим, находился отнюдь не рядом с ним.
– Лён, давай без сарказма... Пожалуйста, – тихо попросила Женя, чувствуя, как в горлу подкатывает неприятный спазм. Всё же она не привыкла говорить о своих проблемах с кем-нибудь, кроме Юли. С той они вместе почитай уже больше семнадцати лет и та могла понять состояние подруги с полуслова и одного взгляда.
– Жень, что случилось? – серьёзно поинтересовалась девушка, сразу растеряв шутливый тон. Хотя нотку иронии в голосе всё равно удалось уловить, но тут ничего не поделаешь, такая уж она есть.
– Два дня назад я сказала вам, что хочу отдохнуть и улетаю. Посреди недели. На море, – слова давались с трудом, но всё же Евгения заставляла себя их произносить. Хранить всё в себе у неё не получалось. Вов сяком случае, достаточно долго.
– Я помню, но...
– Лён, не перебивай меня. Иначе я не смогу ничего рассказать, – вздохнув, сжала пальцы в кулак, до боли впившись ногтями в ладонь. – Так вот. Ты не знаешь об этом, но я встречаюсь с двумя мужчинами сразу. Знаю, это не правильно. К тому же у одного есть девушка, у второго жена. Но... так вышло. Я не смогла отказаться от них, – казалось, что рухнула какая-то плотина, мешавшая рассказывать о собственной жизни. Женя начала говорить быстро, сбивчиво, тем не менее стараясь не упустить ни одной детали. – Я устроила себе внезапный отдых, что бы отключиться от всего. Что бы наконец-то суметь разобраться с собственной мыслью. Юля знала об этом. Не одобряла, но знала и молча дала согласие. Она же приехала меня проводить, пусть я и не просила об этом. И вот когда мы сидели в одном из кафе на территории аэропорта... В общем, там оказались и они. Те двое мужчин, что появились в моей жизни.
– Вы пообщались? – осторожно спросила Алёна.
– Нет. Они нас не увидели. Но это не самое... Страшное. Понимаешь, они знакомы друг с другом. И... Я была всего лишь разменной монетой в их соревнованиях.
– Что? – собеседница непонимающе переспросила. – Жень, я что-то не особо понимаю о чём...
– Лён, они поспорили. Поиграть решили со мной, понимаешь? Кто своего быстрее добьётся! Я стала всего лишь предметом их общего интереса, не более. Не знаю, как я тогда сдержалась...
– Так, стоп, подруга. То есть эти двое совершенно не случайно тобой заинтересовались, так?
– Мягко говоря, Лён, мягко говоря... – глубоко вздохнув, вытерла тыльной стороной руки слёзы, появившиеся в уголках глаз. – И знаешь, я бы это ещё смогла простить, как говориться. Не принимать близко к сердцу или ещё как-то. Я бы даже наверное смогла свести всё в шутку или ещё что-то сделать, если бы...
– Ты влюбилась, – тихо закончила за неё Алёна, и устало вздохнула. – Ты влюбилась в кого-то из них, да?
– Да, – Женя грустно улыбнулась. – Я влюбилась. И чёрт бы всё побрал, устала быть сильной пофигисткой с вечно весёлым настроением. Мне захотелось, что бы был кто-то, кто будет любить меня любой. Кто будет просто рядом, в любую минуту. Кому можно довериться и с кем могу посмеяться или ещё что... Лён, не поверишь, я впервые в жизни поняла, как иногда бывает больно от чужих слов. Впервые со школы.
– Юля знает о том, что ты сейчас загоняешь себя в депрессию?
– У неё своих проблем хватает, – хрипло рассмеялась Женя. – Как думаешь, ей самой-то легко, учитывая, какие у неё отношения с Волковым?
– Мы говорим не о них, в данный момент, – грубо оборвала её Алёна. – Ты дома? Я сейчас подъеду.
– Хорошо, – облегчённо вздохнув, Павлова смогла наконец-то разжать руку, которую уже начало сводить судорогой. – Если встретишь кого-то возле моей двери, спусти его с лестницы, пожалуйста.
– Кто-то из этих двоих? – понимающе протянула подруга и вздохнула. – Хорошо, Жень. Я сейчас буду. Только, пожалуйста, не делай глупостей больше того, что уже сделала, ладно?
– Спасибо, Лён... Спасибо, – отключившись, она бросила телефон в сторону, закрыв лицо руками. Не Юля, но всё же... Всё же, хоть кто-то лучше, чем совсем никого.
Звонок в дверь раздался через полчаса. Всё это время Женя просидела в одной позе, закрыв лицо руками и пытаясь сдержать слёзы, стекающие по щекам. Эмоции разрывали изнутри, не давая найти точку опоры, что бы нацепить привычную маску безразличия к происходящему и улыбки. Медленно поднявшись, она провела рукой по волосам, раздирая спутавшиеся пряди и отправилась открывать. Алёна приехала, как и обещала, что уже вселяло некоторую надежду на то, что жизнь не рухнула, как казалось до этого.
Щёлкнув замком, распахнула дверь и встретилась с заспанным взглядом подруги. Та пригладила рукой всклоченные волосы, зевнула и кивнула головой куда-то в сторону. Переведя взгляд, Женя почувствовала приступ тошноты и паники одновременно. Слева, прямо на полу, сидел Кожевников, опираясь затылком на стену и даже не повернувшись в сторону девушек.
– Уходи, – тихо бросила Павлова, пропуская Алёну в квартиру и снова закрывая дверь. Правда, перед этим добавив. – И никогда больше здесь не появляйся.
Ответа, даже если он и был, девушка не услышала. Просто опустив голову вернулась в комнату, снова устроившись на полу. Теперь уже вытянувшись во весь рост. Прохладный воздух из открытой двери балкона позволял хоть немного, но держать себя в руках.
– Это один из них? – Алёна включила свет и стала собирать раскиданные по комнате вещи. Она не удивлялась, не пыталась читать нравоучения. Не смотря на довольно вспыльчивый и неустойчивый в некоторых моментах характер, Алёна Сергеева знала, когда и что надо делать. И сейчас отлично понимала, что любая попытка наставить на путь истинный, встретит не то что стену – железобетонный фундамент.
– Женатый. А второго ты и так знала, – кивнув головой, Павлова слабо улыбнулась. – Талбер.
– Талбер? – прищурившись, Алёна кинула полотенце куда-то в сторону и сжала висящий на запястье кожаный браслет. – Хочешь сказать, что этот милый шалунишка играл с тобой, так? Сукин сын...
– Лён, я не хочу про них говорить. Честно...
– Зато я хочу. А главное, я хочу поговорить с его девушкой, – выплюнула Алёна и вытащила свой телефон. Набрав номер, дождалась ответа и мило поинтересовалась. – Женёк? А дай в ухо той даме, кому телефон принадлежит. Ага. Я подожду. И не смей отвлекать её на секс! – помолчав ещё пять минут, Алёна уже более серьёзным тоном поинтересовалась. – Лёльча? Это я. Ну да, не сложно было догадаться. А теперь слушай внимательно и даже не пытайся что-то сделать с тем субъектом, что сидит рядом и наверняка желает подслушать наш разговор. Пихни его в живот от меня, – секундное молчание и смешок. – Спасибо. Лёль, я у Женьки. И у нас назревает нехилый такой по своей масштабности дебош. Естественно пьяный. Я хочу, что бы ты присутствовала, так как говорить в это время мы будем о твоём парне. Да, солнце. У нас будет очень серьёзный разговор, так что бутылки мартини не хватит, бери две. Я тоже тебя люблю. Чао.
Отключившись, Алёна бросила телефон на дива и вытянулась рядом с Женей. Та пыталась сохранить спокойствие, но заметно нервничала.
– Зачем? – наконец смогла выдавить из себя Павлова, сжав пальцами ковёр. – Зачем ты её позвала?
– А ты предпочитаешь страдать в одиночестве? – фыркнула Алёна. – Солнце, Талбер по ходу решил разыграть из себя бога. Вместе с тем, вторым. Лёля хорошая. Она поймёт и поможет. Я тебе точно говорю.
Скептический смешок Жени был проигнорирован. А ещё через десять минут раздался следующий звонок в дверь. Побыть в депрессии и покое, по-видимому, не получится, поэтому Евгения просто поднялась и впустила в квартиру ещё одну свою подругу. Та выглядела встревоженной и напряжённой, периодически проводя по тёмным волосам рукой и дёргая себя за косу. Посмотрев на Евгению, глубоко вздохнула и отвесила ей подзатыльник, поставив пакет на пол.
– За что? – флегматично поинтересовалась Женечка, даже не думая защищаться.
Депрессивное состояние для неё являлось редкостью. И если она попадала в него, то Павловой становилось совершенно всё равно, что с ней делают, кто и почему. Вместо того, что бы возмутиться, она просто потёрла пострадавшую часть тела, равнодушно смотря на подругу.
– За молчание! – фыркнула Ольга Фрей, проходя в комнату. Одного внимательного взгляда хватило, что бы понять, что ситуация не критическая, но вполне может ею стать. – Лён, забери бутылки из коридора, а ты, пофигист наш вечный, неси бокалы. Мне не улыбается хлебать из горла.
Павлова поморщилась, но закрыла дверь, мельком отметив, что Кожевникова уже нет на лестничной площадке. Почему-то это осознание отдалось горечью где-то в груди.
Евгений.
Сидеть возле её двери и знать, что не можешь попасть внутрь, мучительно. И честно говоря, он устал. Настолько, что даже не отреагировал на неприязненный взгляд двух её подруг, одной из которых оказалась девушка Талбера. Интересно, он вообще выживет после сегодняшнего или нет? Насколько Кожевникову было известно, Олечка отличалась собственническим характером, а значит вполне в состоянии устроить такой скандал, какого никогда не было. В жизни друга, конечно же.
Вздохнув, он прислонился плечом к стене дома и подняв голову посмотрел на слабо светящиеся окна квартиры Жени. Никогда не думал, что всё окажется так... Болезненно. Особенно, в самом начале небольшой игры, затеянной им и Жекой. Вдвоём они просто хотели поразвлечься напоследок. Пощекотать немного нервы, перед тем, как остепениться.
Жестоко? Цинично? Да. Этого не отнять. Но не все в этой жизни бывают белыми и пушистыми, а он так в особенности. Суровая школа современной жизни заставляет либо становиться хищником, либо жертвой. А позволить кому-то пообедать собой Евгений не мог.
Правда, как показало время, кое-кому можно было сдаться без оглядки. Только вот этот кое-кто теперь и близко к себе не подпустит. Как бы она дел каких-нибудь не натворила, с горяча. Импульсивности ей не занимать.
Потерев переносицу, мужчина оттолкнулся от своей случайной опоры и направился в сторону набережной. Засунув руки в карманы брюк, он подставил лицо ветру, позволяя тому играть с отросшими за несколько месяцев волосами. Жене нравилось зарываться в них пальцами, перебирать пряди. Почему-то, это оказалось настолько важным, что не смотря на протесты собственной молодой жены, Кожевников не пошёл в парикмахерскую, как планировал.
Тогда они с Галей снова поругались по мелкому и вроде как незначительному поводу.
Вытащив из кармана сигареты, Женя закурил, остановившись около каменных перил моста через реку в центре города. Опёршись локтями на неё, задумчиво выпустил струю дыма в воздух. Если уж на то пошло, что с ней он ругался гораздо чаще, чем с Павловой. С той можно было поспорить, подшутить, посмотреть на то, как недовольно скривится личико и тут же успокоить, поцеловав её. А ещё с ней можно было говорить о чём угодно...
Павлова была довольно многогранной личностью, мало кто мог это разглядеть, в том числе и бывшие одноклассники. Вместе с Соколовой они успешно маскировались под обликами "серых мышек", но на самом деле были другими. И Женя понял это уже тогда, когда ещё учился вместе с ними.
Бросил сигарету в воду и опустил голову. Но сейчас сиё сыграло плохую шутку с ним же самим.
Отпустить её – не возможно. Разборки с женой ничего хорошего не принесут. А предстоящий разговор с Женей не понятно, с чего начинать.
– Охренеть, как хорошо поиграли, – сплюнув, Кожевников выпрямился и решительным шагом направился в сторону своего дома. Проблемы следует решать по мере изх наступления. Сейчас приоритетнее всего поговорить с Галиной. Их брак продлился меньше года. А они уже устали друг от друга. Как показала практика, она не его женщина.
Усмехнулся. Как показали фотографии детективов, Галюня предпочитала блондинов.
Дойдя до дома, поднялся на свой этаж и открыл дверь в квартиру. Его встретил запах жареного мяса и кофе. Разувшись, он закатал рукава рубашки и прошёл в гостиную. Вытащив бутылку коньяка, налил себе стопку и сразу же выпил, затем налил ещё одну, после чего устроился в кресле, внимательно прислушиваясь к звукам с кухни. В конце концов, Гале надоело ждать, пока блудный муженёк объявится, почуяв вкусный запах ужина, приготовленного её нежными ручками, и она явилась лично, старательно придерживая тонкий шёлковый халатик, так и норовивший соскользнуть с обнажённых плеч.
Ах женщины... Как вы коварны в своей красоте.
Евгений усмехнулся и отпил чуть благородного напитка, из-под полуопущенных век наблюдая за передвижениями собственной супруги. Мысли, не смотря на расслабляющую обстановку, были чёткими и вполне осознанными. Разговор откладывать не имело никакого смысла. Так или иначе, игра зашла слишком далеко и теперь пришла пора расстаться с одной из фигур на шахматной доске. Хорошо, что хватило разума, осознать с какой именно и не совершить фатальной ошибки.
– Жень, а ты чего такой хмурый? – девушка подошла к нему и устроилась на подлокотнике кресла. Тёмные волосы, небрежно перекинутые через плечо, скользнули по руке мужчины, заставляя вздрогнуть от неожиданности.
– Да вот знаешь... Повод нашёлся, – Евгений улыбнулся, сравнивая мысленно Женю и Галину. И сравнение было не в пользу Павловой, но всё же... Она была намного лучше, чем его нынешняя жена. Интересно, это подтверждает то незыблемое правило о том, что все мужики козлы или нужно какое-то ещё доказательство?
Перед мысленным взором возникла картинка из недавнего прошлого.
...Женя стояла у каменного парапета, опираясь руками на широкие перила и запрокинув голову как можно выше. Ветер трепал светлые волосы. Девушка, прикрыв глаза, улыбалась, слушая какую-то музыку, играющую в наушниках. На ней одето летнее платье на тонких бретелях с высокой талией и свободной юбкой, туфли на небольшой платформе и лёгкое кружевное болеро.
Залюбовался тонкой фигурой. Подойдя к ней, коснулся кончиками пальцев плеч. Погладил основание шеи, пробежался по позвоночнику, стягивая мешающую ему деталь одежды вниз. Отведя волосы в сторону, прижался губами к нежной коже, чувствуя дрожь, пробежавшую по телу девушки.
Вытащил наушник из одного уха и прикусил маленькую мочку.
– Соблазняешь? – тихо поинтересовалась Женя, улыбаясь и чуть склонив голову на бок, давая больше доступа. – Зачем? Мы же вроде бы всё обсудили. Или я чего-то не знаю?
– Жень, а ты бы стала моей женой? – не понятно зачем, поинтересовался Кожевников, обняв её за талию и притянув к себе поближе. Болтавшийся наушник вставил себе в ухо. Наслаждаясь звуками классической музыки.
– Не-а, – чуть помолчав, ответила девушка, водя пальцами по его рукам и запястьям. Это вызывало желание, тугим комком сворачивающееся внизу живота. Пришлось напомнить себе, что за секс в общественном месте их вполне могут посадить суток на пятнадцать, как минимум.
– Почему? – в голосе послышалось разочарование, хотя он старательно его подавлял. Пусть и сам не смог бы объяснить с чего такая реакция.
– Потому что ты этого не хочешь, – пожав плечами, Женя повернулась в его объятиях, оказавшись лицом к нему. Погладила по щеке и обвела кончиками пальцев контур его губ. – Потому что я для тебя... Не важно. Жень, пожалуйста, помолчи. Не надо сейчас ни про отношения, ни про супружество, ни про что-то ещё. Давай просто постоим, а?
– Хорошо, – вздохнув, коснулся губам её лба, прикрыв глаза и проглотив неприятный осадок от её слов.
Евгения снова повернулась лицом к реке, удовлетворённо вздохнув и плотнее прижавшись к нему...
– Женечка, а ты ужинать будешь? – Галя ласково провела пальцем по носу и прижалась губами ко лбу. – Я приготовила мясо с картошкой. А ещё сварила кофе, как ты любишь. И соскучилась...
– Дорогая, нам поговорить надо, – ласково улыбнувшись, Кожевников отодвинул руку жены в сторону и чуть подтолкнул её, заставляя слезть с подлокотника. Галина поморщилась, но всё же спрыгнула на пол и, продефилировав по комнате, устроилась во втором кресле, закинув ногу на ногу и поглаживая обнажённую кожу.
Женя вздохнул и допил коньяк. Её стратегия была вполне ясна. Галенька хотела прыгнуть в постель к мужу, задобрить его таким способом. Привязать к себе ребёнком, в случае чего...
Он заметил, что она в последнее время не принимает никаких таблеток, следит за здоровым питанием, своим и его, и прячет презервативы. Правда, не так успешно, как ей кажется.
– Что-то случилось? Ты на меня всё ещё сердишься за этого паренька? Он такой милый был... А ты на меня внимание долго не обращал. Вот и сорвалась. Но я по-прежнему тебя люблю, солнышко. Только тебя, – Галя улыбнулась, похлопала глазками для наглядности, для пущей невинности.
Только верить ей было делом бесполезным, абсолютно. Евгений это понял ещё на третий месяц после знакомства.
– Галь, не смеши меня. Я знаю обо всех твоих похождениях. Я подчёркиваю, обо всех, моя ненаглядная вторая половинка, – Кожевников вздохнул и повертел в руках пустой бокал. – И честно говоря, мне это надоело. Совершенно. Терпеть твой флирт, твои отлучки, встречи в номерах гостиниц... Я даже краснеть научился по этой причине, что для меня не то, что редкость, вообще исключительное состояние. И мне было жутко любопытно послушать, как мои же друзья рассказывают о том, какая у меня жена в постели горячая штучка.
– Женечка, я...
– Ты, ты и ещё раз ты, – Женя усмехнулся. – Галь, ты же понимаешь, что я могу многое тебе простить. И я бы даже не стал поднимать эту тему, потому как сам не без греха. Но есть маленькая такая проблемка. Ты пошла не просто по моим друзьям и деловым партнёрам, ты пошла по рукам, да так, что слух о тебе пошёл далеко. Очень далеко.
– Что ты предлагаешь? – Галина села прямее, сложив руки на груди. – Вообще, это только твоя вина. Ты бросил меня посреди медового месяца. И тебя больше привлекала та блондинистая сучка.
– А вот её трогать я даже в мыслях не советую, – Кожевников зло прищурился, сжав бокал в руке так, что тот лопнул и осколки впились в ладонь. Кровь выступила и потекла по коже, но мужчина не обратил на это внимание, цепким взглядом следя за теперь уже экс-супругой, пусть и на словах пока что. – Знаешь почему? Потому что отдача замучает. У меня есть одна знакомая, моя бывшая одноклассница. Она тоже пыталась задеть одну девушку. Роль алкоголички ей так идёт... Кто бы мог подумать, что жизнь так повернётся. М?
– Ты не посмеешь... Ты не посмеешь бросить меня ради этой шлюхи! Она же спала и с Талбером и с тобой! Она же спала с вами обоими!
– И? – поморщившись от её крика, поинтересовался Женя. – Я знаю об этом.
– Да ты...
– Я – это я, Галин, – пожав плечами, встал, вытаскивая из ладони стёкла. Подошёл к двери и чуть повернувшись, добавил. – И я всё же советую тебе не рыпаться и спокойно провести бракоразводный процесс. Либо по доброй воле, либо силовыми методами, но мы разведёмся. Так или иначе.
На кухне царила романтическая атмосфера. Фыркнув, мужчина включил верхний свет и задул свечи, после чего взял вилку и устроился за столом. Возможно, он не идеал и уж точно не образец хорошего парня.
Но ради Жени можно измениться, во всяком случае, постараться и приложить для этого максимум усилий. Кто бы знал, что простое желание пощекотать нервы обернётся действительно настоящими чувствами и ставка в игре станет самой дорогой девушкой на свете, частичкой самого себя.
Да, Волков знатно посмеётся, когда они наконец-то встретятся. В том, что Женя захочет познакомить свою подругу с собственным женихом, нет никаких сомнений.
– Самонадеянность не приведёт ни к чем хорошему, верно Фил? – поинтересовался Евгений у белоснежного перса, сидящего рядом на табуретке. Тот мяукнул. – Верно. А значит, надо бы поразмыслить над тем, как возвращать утраченное доверие и склеивать чувства заново.
Юлия
Чувство беспокойства не давало возможности задремать. Да, было плохо. Даже невыносимо плохо и хотелось спать до такой степени, что глаза держать открытыми не получалось.
Но внутри всё скручивало от волнения и даже подташнивать начало.
– Лёш, – позвала, зная, что он тоже не спит. Уж что-то, а почувствовать, как напряжены его руки, обнимающие меня за талию, труда не составило.
– М? – отозвался спустя минуту, крепче прижимая к себе и положив подбородок на плечо. Дыхание согревало кожу, вызывая приятные мурашки по всему телу. На мгновение даже волнение отпустило. – Ты чего не спишь? Время позднее...
– Я волнуюсь. – честно призналась, чувствуя себя при этом немного глупо.
– А есть повод? – вздохнув, поинтересовался Алексей, отодвинувшись и принудив повернуться к нему лицом. Серые глаза смотрели внимательно, чуть устало, но с нежностью.
Даже ком в горле появился из-за того, что я причиняю ему боль, хотя он пытается всё исправить. Во всяком случае, так мне кажется.
– Не знаю... Женька давно не объявлялась, – вздохнув, не выдержала и уткнулась носом ему в грудь. Лёша стал водить пальцами по позвоночнику, выписывая странные круги. – У неё ситуация в личной жизни такая, что наши с тобой склоки детскими разногласиями в песочнице показаться могут.
– Ну знаешь... Учитывая, что ты творишь в этой самой песочнице, и как норовишь меня постоянно совком по голове огреть..
– Волков, прекрати, – шикнула, несильно ткнув его кулаком в живот. – Ты виноват.
– Я виноват. И что, ты теперь до самого рождения ребёнка будешь мне это припоминать? Кстати, ты у врача давно была? – его пальцы коснулись подбородка, заставляя заглянуть ему в глаза.
– На той неделе, – вздохнула и покачала головой. – Всё нормально. Только просили меньше нервничать...
