Текст книги "Неидеальная любовь. Книга 1. Часть 2."

Автор книги: Юлия Созонова (Васюкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

   – Вот. А ты себя изводишь! И меня... Юль, я понимаю, что ты обижена и тебе больно...

   – Так, Волков, мы вообще-то не про нас и песочницу нашу говорили, – снова ткнула его кулаком в живот и уткнулась носом в грудь, вдыхая такой родной и до боли необходимый запах. – Я волнуюсь за Женю. Она ведь только кажется таким пофигистом, которого ничем не проймёшь.

   – Если бы было что-то серьёзное, она бы позвонила, – Алексей провёл носом по моему виску и коснулся едва ощутимым поцелуем. – Тебе отдохнуть надо и успокоиться, а не скакать по городу, улаживая дела своих друзей. И пожалуйста, не отвечай больше на звонки Влада этого... Пожалуйста.

   – Я подумаю над этим, – мрачно усмехнулся, понимая, что давать такое обещание не имеет никакого смысла. Всё равно не сдержу.

   Где-то в глубине души появилась желание быть для кого-то важной, нужной, необходимой... Пальцы самостоятельно, против моей воли, пробежались по его плечам и зарылись в волосах, притягивая к себе обеспокоенное лицо Алексея. Он сначала подозрительно на меня посмотрел, а потом сдался и поцеловал, прижав к себе одной рукой, второй закинув мою ногу себе на бедро.

   Желание, обострившееся в последнее время, выплеснулось наружу, смывая горячей волной все выставленные внутри запреты, всё, что успела себе напридумывать и запланировать за это время. Руки лихорадочно блуждали по его торсу, изучая, поглаживая, притягивая ближе и задыхаясь от возбуждение, плавящего внутренности.

   Алексей целовал осторожно, но тягуче медленно, заставляя дрожать от нетерпения. Его руки осторожно снимали тонкую ночную рубашку, которую ему удалось натянуть на меня после того проявления слабости в ванной. Сняв окончательно, отбросил её в сторону и стал покрывать осторожными поцелуями обнажённую грудь и расслабленное, доступное, открытое тело.

   Я расслабленно откинулась на спину, закрыв глаза и чувствуя, как слёзы стекают по щекам. Пальцы перебирали пряди, легонько касались широких плеч.

   – Ты моя, – тихо шепнул Волков, целя небольшую округлость живота и спуская ниже. – Я тебя люблю. Моя маленькая...

   Выгнулась от едва ощутимого прикосновения языка. Затем прикосновения стали смелее и куда более ощутимее. Одновременно с этим его пальцы ласкали чувствительную грудь, не давая возможности задуматься или отстраниться. Никакого шанса.

   Удовольствие накатывало волнами, заставляя впиваться ногтями к напряжённые мышцы, оставляя глубокие царапины. Но довольствоваться пассивной ролью не хотелось совершенно. Взяв его за волосы, потянула, вынуждая поднять голову. Осторожно коснулась указательным пальцем влажных губ, провела по ним и слизнула капли влаги, после чего снова впилась в них поцелуем. Волков осторожно лёг на меня, помогая обхватить ногами за талию, но заполнить ноющую пустоту внутри меня не спешил. Словно оттягивал удовольствие или же мучил специально.

   – Ты меня простишь когда-нибудь? – прерывистый шёпот на ухо, обжигая дыханием. Пальцы скользят по моему телу, с ходу определяя, где надо погладить, где надавить, ущипнуть или же потереть, а где достаточно просто прижаться на мгновение всем телом.

   Его глаза лихорадочно блестели, в них как будто лёд плавился под напором чувств. Сколько мы не были вместе? Дня три? Меньше? Не знаю. Мозг отказывался соображать, отдавшись на волю его желаниям и своим собственным.

   – Юль, кроме тебя мне никто не нужен... – прошептал, прикусив кожу у основания шеи и снова спуская ниже. Горячий язык коснулся одного из сосков, чуть погладил, прикусил и тут же отпустил, подув на разгорячённую кожу. Затем уделил внимание другому, пальцами доводя до исступления и лихорадочных движений бёдер.

   Я молчала. Сейчас не было никакого желания что-либо говорить, да и горло было способно издавать только тонкие полустоны-полувсхлипы. На остальное не осталось ни сил, ни желания. Кроме как наконец-то выместить ноющее чувство пустоты и осознать, что ты нужна, любима, необходима...

   – Посмотри на меня, – тихо попросил Алексей, и пришло осознание, что он отстранился, что приподнялся на вытянутых руках надо мной и теперь ждёт, что я сделаю, внимательно вглядываясь в моё лицо.

   С трудом открыла потяжелевшие веки, стараясь унять бушующие внутри эмоции, но справиться с ними не было никакой возможности. Поэтому на мгновение Волков замер, вглядываясь в мои глаза. Что он там увидел – не знаю, но на напряжённом лице появилась слабая, почти счастливая улыбка.

   Снова опустившись на меня, он осторожно высвободился из хватки моих ног. Затем осторожно поднял одну из них и закинул повыше себе на талию и медленно вошёл, продолжая рассматривать выражение моего лица.

   Желание, съедающее изнутри, разгорелось с новой силой. Оно превратилось в голод, заставивший выгнуться дугой, стремясь продлить контакт любым способом. Лихорадочные поцелуи лишь мешали, не давая сосредоточиться на наслаждении, зарождающемся внизу живота, но останавливать Лёшу не собиралась, сама целуя его, покусывая губы, царапая спину и зарываясь пальцами в его волосы.

   Темп резко изменился, став быстры и уверенным. Чуть приподнявшись, он изменил угол проникновения, заставив задохнуться от нахлынувших ощущений. Буря эмоций внутри становилась совершенно невыносимой, грозя смести всё, что у меня было в душе, всё, что там вообще могло быть...

   Удовольствие накрыло с головой. Зажмурившись, закусила губу, сдерживая рвущийся наружу крик, и скорее почувствовала, чем услышала ответный стон.

   Лёша перекатился набок, подтянув меня выше и снова прижав к себе. Его дыхание всё ещё было неровным, а руки продолжали лихорадочно поглаживать меня по спине.

   – Ты... В порядке? – тихо поинтересовался Алексей, оставляя едва ощутимые поцелуи на моём лице. – Я... Не сделал тебе больно?

   Прислушалась к себе, стараясь спрятать довольную улыбку. Тело наполнилось истомой, но делание, как ни странно, не утихло, так, на время стало менее ощутимым что ли? Вздохнула и потёрлась носом о его плечо.

   – Нет, – чуть толкнула его в плечо, заставляя лечь на спину. Осторожно приподнявшись, забралась сверху, осматривая открывающийся вид. Провела кончиками пальцев по его груди, поскребла ногтями. – Больно не было... Было... Хм... Тебе честно сказать? – склонилась к его лицу, сама не понимая, зачем играю с огнём.

   Если верить взгляду Алексея, то ничего хорошего мне не светит...В смысле, хорошее то как раз будет, только как бы не переусердствовать. Вздохнув, слезла с него и устроилась рядом, свернувшись калачиком под боком у Волкова.

   – Я тебя люблю, – наконец произнесла, задумчивым тоном. Взяв его руку в свои ладони, прижалась щекой к ней. – Но насчёт прощения... Не сейчас, Лёш. Не сейчас...

   – Хорошо, – Алексей обнял меня за плечи, притянув к себе. – Не сейчас. Юль, не волнуйся за Надю. Макс теперь глаз с неё не спустит. Правда, сам он не особо рад этому.

   – Хорошая тема после секса, – прыснула, но прижалась щекой к его груди, слушая, как сердце бьётся. Так уж вышло, что сейчас я лежала с левой стороны. – Лёш, я хочу к ней съездить. Проведать. Отвезёшь?

   – Нет, Юль, к Наде ты поедешь на следующей неделе. Сейчас тебе нужно отдохнуть, – уткнувшись носом в мои волосы, едва заметно улыбнулся. – Давай спать, а то ты меня в последнее время пугаешь. То слабость, то неожиданная сексуальная активность.

   – А тебя можно испугать? – деланно удивилась. – Ладно. Буду знать.

   – Спи уже, – буркнул Волков.

   Слабо улыбнулась, закрыв глаза. Не смотря на всё то, что творилось в душе, что думала сегодня и вообще, я его любила. Любила так, что могла бы забыть об изменах даже...

   Хотя это вряд ли. Забыть у меня в принципе не получится, пусть даже есть такой ничтожный шанс.

   Обхватив его руками за талию, потёрлась носом об кожу на груди и снова вздохнула. Как же всё-таки сложно с этими мужчинами, эгоистами до мозга костей. Как же сложно...

   Алексей.

   Юля уснула довольно быстро, потёршись носом об него и обхватив руками за талию. Он ещё какое-то время лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок и пытаясь собрать мысли в кучу. Отзывчивость, внезапно вспыхнувшее желание... Всё это волной смыло боль и горечь прошедших дней. А сказанные слова помогли сохранить надежду, что всё будет хорошо.

   Пусть даже и не простит измен. Этого он ожидал, подсознательно готовился и прекрасно понимал, что по-другому вряд ли могло быть. Не тот характер у Юльки, далеко не тот.

   Осторожно высвободился из её хватки, подавив в себе желание разбудить и продолжить выяснять отношения в привычной, горизонтальной плоскости. Нет, сейчас это не имело никакого смысла, поэтому Алексей встал, натянул штаны и отправился на кухню, прихватив с собой телефон и пачку сигарет.

   Прикрыв дверь, открыл окно и уселся на табуретку. Прикурив, затянулся и взял телефон в руки. Набрал номер Макса и стал ждать ответа.

   Краснов взял трубку через полминуты:

   – Слушаю.

   – Занят? – Волков неспешно курил, чувствуя себя ленивым котом, объевшимся сметаны. Подозревал, что это состояние ненадолго, но всё же наслаждался им.

   – Нет. Думаю, – блондин усмехнулся. – Судя по твоему голосу, у тебя наметился прогресс в отношениях с Юлей.

   – Не знаю, – честно признался Волков, затушив сигарету и устроив локти на подоконнике. – Я надеюсь, но знаешь, особо себя не обнадёживаю. Она сложный человек. Как Надя?

   – Лучше, – голос друга заметно потеплел. – Врачи говорят, ей очень повезло. Я надеюсь, что называть меня Везением всё-таки не будут... Но зная Надю, пусть и недолго, гарантию дать не могу.

   – Я горю желанием с ней познакомиться, – хмыкнул Алексей. – Что насчёт Влада?

   – Зашхерился, урод, – Макс зло скрипнул зубами. – Антон говорит, все контакты перекрыл. Знает, сука, что искать могут. А полиция только лапками разводит... Нет, правильно меня в своё время учили, что хочешь всё сделать правильно, делай всё сам.

   – Предлагаю свою помощь и поддержку, – холодно выдал Лёша, зло улыбаясь. – Причём бескорыстную

   – Ещё бы ты с меня деньги за него взял...

   – Макс, успокойся. И держи себя в руках, – холодно одёрнул приятеля Алексей. – Ты прекрасно знаешь, что этот Горецкий мне много чего должен... Мягко говоря.

   – Я помню, – спустя минуты две выдохнул Максим. – Извини. Нервирует он меня, особенно в том плане, что появляется, исчезает и следы заметает слишком уж качественно. Для обычного влюблённого, отвергнутого девушкой, к тому же бывшей, слишком у него методы возврата любимой радикальные.

   – Она не его любимая, – зло рыкнул Волков. – Она не его.

   – Вот теперь ты успокойся, – снова вздохнул Краснов. – Она же рядом с тобой? С тобой. Беременная. Да, обиженная, но если ты не полный идиот – сможешь исправить всё, что натворил. Так что выдыхай. И иди спать. Завтра встретимся и всё обсудим.

   – Выдыхать я могу сколько угодно. Но всё равно боюсь. Потерять боюсь, – Алексей усмехнулся, с оттенком горечи. – До завтра. Держись друг. Всё наладится.

   – Ну-ну.

   Отключившись, Волков положил телефон на стол и снова закурил. Мысли в голове лихорадочно скакали, постепенно успокаиваясь, пока Алексей сам не заметил, как задремал, уронив голову на руки.

   12.

"Вы изучаете друг друга три недели, любите друг друга три месяца,

боретесь друг с другом три года и терпите друг друга еще тридцать лет"

Андре де Миссон

   Юлия

   Проснувшись ближе к утру с удивлением поняла, что в постели нахожусь в гордом одиночестве. Учитывая, что засыпала я в обнимку с Алексеем, факт довольно-таки странный.

   Вздохнув, медленно поднялась, завернувшись в покрывало и поплелась на поиски блудного мужчины. Сомневаюсь, что он далеко ушёл или его вызвали по работе.

   Волков обнаружился на кухне, спящий в обнимку со стулом, с потухшей сигаретой в руке. Окно открыто, телефон на столе – все признаки полуночного общения с кем-то. Подавив в себе желание проверить, с кем он разговаривал, поёжилась от прохладного воздуха и подошла к мужчине, застывшему в неудобной позе на не самом подходящем для сна предмете мебели.

   Осторожно коснувшись его плеча, чуть толкнула, пытаясь привести в чувство. Вышло не особо, Волков что-то промычал и повернул голову в другую сторону.

   – Лёш, – позвала, дёрнув его за прядь волос. – Лёш, проснись. Я всё понимаю, но спать на стуле просто физически небезопасно. Ты ж не разогнёшься потом...

   – Отстань, – вяло пробормотал Алексей, даже не подумав проснуться. Только поёжился от холодного ветра с улицы и снова уткнулся лбом в сложенные на спинке стула руки.

   На пару мгновений задумалась, пытаясь понять, как можно его разбудить. На ум пришло только одно действие, которое вряд ли понравится самому Волкову, но по-другому, по всей видимости, просто не выйдет. Приняв решение, подошла к раковине и набрала в стакан холодной воды. После чего со всего маху вылила жидкость прямо на мирно склонённую голову.

   Раздавшийся вопль мог разбудить и мёртвого, но вместо каких-либо объяснений лишь зевнула, глядя на ошарашенное лицо Алексея, пожала плечами и уточнила:

   – А утром не разогнулся бы.

   Он пару мгновений просто смотрел на меня, потом встряхнулся и улыбнулся. Подхватив меня на руки, потащил обратно в спальню, попутно поцеловав, целомудренно, в лоб.

   Поставив меня на ноги, Лёша стянул простынь и быстро надел на меня сорочку, подобрав её с пола. После чего перестелил постель и устроил на ней, укрыв одеялом. Сам улёгся рядом, обнимая и целуя за ушком. Такое поведение с его стороны для меня было чем-то новым и из разряда шокирующего, поэтому всё это время продолжала молчать, в провальной попытке понять, как теперь воспринимать его и как с ним дальше общаться.

   Прислушиваясь к его размеренному дыханию и ощущая тяжёлую ладонь на своей талии, почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь мог представить, что я влюблюсь? И так, что не смотря на всю боль и все неприятности, буду стремиться остаться с этим человеком?

   Усмехнулась. Да половина моих знакомых вообще считала, что я неспособна любить и понятия не имею, что такое жить кем-то другим. Вторая свято верила в то, что не найдётся тот идиот, что сможет привязаться ко мне.

   И что получается?

   Прикрыла глаза, наслаждаясь окружающим меня теплом сильного мужского тела. А получается совершенно неидеальная любовь, в которой два придурка влюблённых просто закусили удила и не желают уступать ни там ни тут. И пока я не смогу показать ему, что кроме меня никто Волкову не нужен, тот не сможет пересилить себя и прекратить заглядываться на других.

   Впрочем, кого я обманываю? По правде говоря, почти у каждого мужика есть любовница. И ладно если одна. Мой отец, к примеру, исключением из этого правила точно не был. Однако, вопрос ведь не в том, есть или нет.

   Вопрос в том, что мама, по крайне мере, не знала об этом или знала, но так как папа не делал этого в открытую, молчала.

   Почувствовала подкатившую к горлу дурноту. Нет, пора завязывать с такими мыслями. В конце концов, для подобных размышлений есть дневное рабочее время, а сейчас – спать.

   Повернувшись в объятиях Волкова, привычно уткнулась носом ему в грудь и уснула, отгородившись от проблем и тяжёлых мыслей.

   Больше всего в своей жизни не люблю просыпаться по будильнику. Особенно, если это чужой будильник и его обладатель упорно притворяется, что не слышит надрываний несчастного телефона, благополучно оставленного на кухне.

   – Лёш, – пихнула его локтём в бок.

   Он невнятно что-то пробормотал и только глубже зарылся носом в подушку.

   – Лёша! – громче повторила, ущипнув его за кожу на животе. От этого Волков подпрыгнул и недовольно на меня посмотрел. – Телефон.

   – Да пошёл он, – буркнул Алексей. В серых глазах недовольство, от внезапного пробуждения, сменилось нежностью и, склонившись, он осторожно поцеловал меня.

   Прикрыв глаза, какое-то время наслаждалась неспешным, тягучим, опустошающее невинным поцелуем, но всё же нашла в себе силы оттолкнуть его и осуждающе покачать головой.

   – Что? – непонимающе переспросил Лёша, потёршись носом об мой нос. – Ещё скажи, что тебе не нравится такое пробуждение.

   – Волков, я тебя люблю. И такой вариант "доброго утра", конечно же, мне нравится гораздо больше, чем ругань или что-то ещё, – ухватившись за его шею, дотянулась до уха. – Но будильник сам по себе не заткнётся, а работу никто не отменял.

   – А давай не пойдём никуда, – неожиданно предложил он, падая обратно на кровать и притягивая мою совершенно не сопротивляющуюся тушку к себе.

   – В смысле? – удивлённо переспросила, приподнявшись на локтях и рассматривая его безмятежно улыбающееся лицо.

   Алексей прикрыл глаза. Взяв мою руку, положил её себе на грудь и прижал, поглаживая чувствительное запястье.

   – А вот так, – наконец ответил, продолжая улыбаться. – Я хочу провести с тобой весь день, не спеша по делам, не возясь с бумагами и не встречая никого из знакомых. Что, мы с тобой выходной не заслужили?

   – Волков, не знаю, как ты, а я свою работу люблю, – усмехнулась и покачала головой. Высвободив пальцы из его ватки, зевая, встала с кровати. – Но если тебя так достала собственная фирма, оставайся. Я постараюсь освободиться пораньше, а ты приготовишь что-нибудь вкусненькое. Как тебе такой вариант, м?

   По его лицу пробежала тень недовольства, но Лёша сумел взять себя в руки и вполне миролюбиво заметить:

   – Ты кого больше любишь, меня или работу?

   – Хочешь сказать, что это я из-за неё в интересном положении оказалась, да? – насмешливо вскинула брови, подойдя к шкафу и вытащив оттуда лёгкие брюки и тонкую блузку. Прихватив вещи и нижнее бельё, вышла из комнаты, бросив через плечо. – Не будь занудой. Прийти домой и обнаружить тебя на диване будет для меня приятной неожиданностью.

   – Язва, – беззлобно хмыкнул Волков, на что я лишь пожала плечами, уже сосредоточившись на предстоящих делах.

   Сборы заняли минут пятнадцать. Сегодня захотелось выглядеть более презентабельно, чем обычно, поэтому две трети этого времени провела перед зеркалом, аккуратно подкрашивая глаза. Осторожно мазнув блеском по губам, удовлетворённо кивнула головой собственному отражению и провела рукой по волосам, взбив их для пущей пышности, хотя после мытья и сушки феном они и так едва ли не дыбом стояли.

   Убедившись, что выгляжу относительно нормально, хотя и бледнее обычного, прошла на кухню, намереваясь выпить кружку чая. Хотя съесть что-нибудь тоже не помешает, неизвестно когда ещё завтрак будет.

   И будет ли вообще.

   Лёша сидел за столом, на котором стояло две кружки. В воздухе чувствовался слабый запах мяты с корицей. Улыбнувшись, села на свободную табуретку и собралась, было, уже взять свою порцию горячего напитка, как раздалось недовольное ворчание и меня сдёрнули с выбранного места, что бы с возможным комфортом разместить на мужских коленях.

   – Предупреждать надо, – усмехнулась, пододвигая к себе кружку. – А если бы пролила на тебя? Или не дай бог на себя?

   На несколько минут Волков честно сделал вид, что задумался, потом фыркнул, поцеловал меня в висок и пододвинул ко мне тарелку с бутербродами, которую я до этого момента не заметила.

   – Ешь. А пролить чай ты бы не успела. И в следующий раз просто не забывай, что если мы завтракаем вместе, то ты сидишь у меня на коленях, – тон Алексея ясно говорил о том, что никаких возражений не потерпят.

   Улыбнулась, откусывая кусок бутерброда. Прожевав, задала интересующий меня вопрос:

   – А с каких это пор у нас такое правило появилось?

   – С сегодняшнего дня, – серьёзно ответил Алексей, внимательно следя за тем, как исчезают бутерброды. Организм требовал пищи и ни в какую не желал останавливаться на одном... Втором... Короче, останавливаться на потреблении какого-то определённого количества бутербродов.

   И пристальный взгляд нисколько не мешал пищеварению. А раньше я бы обязательно подавилась. Беременность сильно меняет людей.

   – Круто, – облизнувшись, совершенно машинально, допила чай и попыталась встать, но меня не пустили. Прижавшись губами к обнажённой коже плеч, Лёша прикусил её, вытянул, оставляя след и только после этого, разжал руки, давая возможность встать.

   Потерев пострадавшее место, хмыкнула, но слезла с его колен и послав на прощание воздушный поцелуй, пошла на работу, не забыв новый телефон, сумочку, где прятался билет на выставку, и кошелёк.

   Только когда за моей спиной хлопнула дверь, я позволила себе расслабиться и перестать улыбаться. Ощущение собственного предательства по отношению к Алексею стало ещё сильнее, чем ночью, но менять свой план не собиралась. К тому же, разве не имею я права сходить в музей на интересующую меня выставку?

   Успокоив себя более или менее, выскочила из подъезда и торопливо зашагала в сторону остановки. Не смотря на предложение Волкова сдать на права и водить машину, соглашаться на подобное не собиралась. Доехать на общественном транспорте сейчас гораздо проще, чем на собственном автомобиле. К тому же, не люблю я это... Отвечать за чьи-то жизни, кроме своей собственной.

   Магазин встретил меня топлой покупателей и отсутствием как минимум троих членов нашего коллектива. Пойма страдальческий взгляд Юльки, вздохнула и, бросив вещи в офисе, встала на кассу, обслуживая нетерпеливых клиентов.

   В кутерьме и запарке, тем не менее, наполненной долей юмора и шутливых замечаний со стороны постоянных посетителей, первая половина дня пролетела незаметно. Только в два часа дня, закрываясь на перерыв и я, и Юлька поняли, как успели вымотаться за это время. Лично у меня от слабости ноги подкашивались. Всё-таки непривычно работать так долго, особенно для моей персоны, до этого появлявшейся в торговом зале поскольку постольку.

   Выпроводив последнего покупателя, устроились на небольшой кухне в офисе, справедливо рассудив, что заслужили возможность порадовать себя чем-нибудь вкусненьким.

   – А где девчонки? – поинтересовалась, наливая себе холодного морсу. Утроившись на табуретке, с удовольствием стала поедать лёгкий салат из овощей со сметаной.

   Юлька задумчиво созерцавшая немаленький бутерброд с копчёной курицей и сыром, оторвалась от своего занятия и пожала плечами:

   – Да фиг его знает. Лёнка с утра прислала сообщение, что они с Ольгой будут во второй половине дня. А Лиза ещё с вечера отзвонилась. Они мелкого в больницу повезли, на приём к врачу.

   – Что-то серьёзное? – обеспокоенно посмотрела на подругу.

   – Не. Планово, – махнула та рукой, откусывая кусок своего обеда. Прожевав, пояснила. – Они себе в привычку взяли раз в два месяца мальчишку возить на осмотр. Анализы сдают, врачей обходят... В общем, это, мягко говоря, на весь день.

   – Понятно, – протянула, отпивая из своего стакана. – А я сегодня на выставку иду.

   – С Лёшей? – тут же заинтересовалась Юлька. – Если да, я только за.

   – Неи, – хмыкнула. – Одна иду. Хочется посвятить время себе любимой и... Всё о стальное.

   – Вот не пойму я тебя, Соколова, – чуть помолчав, выдала Юля, постукивая пальцами по столешнице. – У вас не отношения, а сплошные конфликты и противоречия. И ты сейчас их ещё больше усугубишь, если будешь ходить одна по выставкам.

   – Ну я ему изменять не собираюсь и иду просто для того что бы отдохнуть. В этом нет ничего предосудительного, – пожала плечами, налив себе ещё мора из кувшина, после чего убрала оный в холодильник. – Юль, это просто выставка. Сомневаюсь, что там будет толпа мужиков, желающих со мной познакомиться. Всё-таки умение делать морду кирпичом никуда не делось.

   – Я бы не была так уверена в силе подобной методики. Ты, знаешь ли, уже не маленькая неуклюжая девочка. К тому же, влюблённость делает тебя... Более привлекательной, – окинув меня оценивающим взглядом, подруга покачала головой. – Впрочем, поступай, как знаешь. Не маленькая уже, разберёшься.

   – Спасибо за разрешение, – немного нервно рассмеялась и поспешила перевести разговор на другую тему, поставив перед Юлей кружку с кофе. – И всё-таки, что у девчонок случилось?

   – Есть у меня подозрение, что дело в Женьке, – вздохнув, пояснила Юля. – Но тут врать не буду, предполагая, что могло случится. Сама же понимаешь, Павлова человек такой, пока сама не расскажет...

   – Хрен выпытаешь, – кивнула головой в знак согласия, привалившись спиной к стене и прикрыв глаза. – Мне об этом можешь не рассказывать. Больше семнадцати лет её знаю. Так это что, получается, что нам сегодня вдвоём пахать что ли? И ведь как назло, наплыв клиентов...

   – И не говори, – обречённо вздохнула подруга, потирая лоб. Посмотрела на часы и снова вздохнула. – Ну что? Пошли?

   – А варианты есть? – хихикнув, встала и потянулась, упёршись руками в поясницу, и сладко зевнула.

   – Есть. Срочно эмигрировать заграницу, – на полном серьёзе предложила Юлька, выходя в коридор. Я шла следом, старательно пряча улыбку. – Правда, и там достать могут...

   – Что верно, то верно, – хмыкнув, встала за кассу и кивнула головой. – Вперёд. На баррикады!

   – Скорее грудью на амбразуры, – под нос себе пробормотала коллега и открыла дверь в торговый зал.

   Чем был хорошо наплыв покупателей? Тем, что не оставалась времени на лишние размышления и самоанализ, который не доводит обычно ни до чего хорошего. Разве что до новых совершенно безумных идей, но мне пока что хватает и решения отомстить Волкову. Пусть я в нём уже и не так уверенна, как вчера вечером, учитывая, его поведение ночью и то, что было утром. Не из корыстных же побуждений он обо мне беспокоится, про врача спрашивал, да ещё и завтрак готовил?

   Алексей, конечно, гад. Правда, сомневаюсь, что до такой степени, что бы лелеять в ком-то ложное чувство безопасности и тепла.

   К пяти часам вечера народ, наконец-то, потерял свою жажду к печатной продукции, и посетителей стало в два раза меньше, а к шести часам магазин совсем опустел. Вздохнув с облегчением, смогла отлипнуть от прилавка и даже сесть на стул, расслабив напряжённые мышцы во всём теле. Нестерпимо захотелось в туалет. Морс требовал выхода из организма, поэтому сделав знак рукой подруге, смоталась из зала, чувствуя невероятное облегчение от этого.

   Сделав все дела, посмотрела на наручные часы и нахмурилась. До начала выставки осталось сорок минут, а я мало того что не собрана, так и после напряжённого трудового дня напоминаю по внешнему виду ладно если мочалку, но уж точно не нормальную, симпатичную девушку.

   Чертыхнувшись, вернулась в офис и открыла один из ящиков в шкафу, стоящем у окна. Там хранился стратегический запас косметики, необходимый чисто женскому коллективу в любом случае. В соседнем отделении имелось несколько блузок на выбор. Да, странно иметь такой набор вещей на работе, но у нас чего только не бывает. Помнится, как-то Ольга умудрилась пролить на себя чернила для струйного принтера, а я всё время ставлю пятна от штемпельной краски. Так что...

   Нам нужно быть готовыми ко всему, что мы и стараемся делать.

   – Ну-с... Приступим, – подбодрила саму себя и приступила к наведению марафета. Это я громко сказанула, но суть в общем-то такова: из непрезентабельного товара делаем ходовую штучку.

   На макияж ушло едва ли не двадцать пять минут из оставшегося времени. Выбрав себе лёгкую шифоновую блузку с завышенной линией груди, по которой проходила тёмно-синяя лента, короткими рукавами-фонариками и глубоким декольте, быстро переоделась, после чего осторожно и тщательно расчесала волосы. Скрепив их заколкой-крабом, собрав несколько прядей по бокам и заведя их назад. С такой причёской мой облик терял какую-то часть силы и жёсткости, периодически присущей мне и я становилась милой, нежной, ранимой.

   Такой нравилась себе куда больше, чем с распущенными или же собранными в хвост волосами.

   Ещё раз проверив свой внешний вид, собрала сумку, прихватила телефон и снова вернулась в зал, что бы попрощаться с Юлькой. Она о чём-то оживлённо беседовала с мужчиной, заинтересованно её рассматривающим. У него были волосы, в большинстве своём седые, что только придавало шарму. Невысокий, коренастый, с широкими плечами и хорошим телосложением. Приятное лицо, м добродушной улыбкой.

   Если у него серьёзные намерения, то я только за. Засиделся наш Самс в девках, ох как засиделся...

   – Юль, – окликнула, привлекая к себе внимание, и, дождавшись вопросительного, чуть смущённого взгляда, махнула рукой в сторону выхода, – я пошла. Удачи... Во всём, – сопроводила последние слова понимающим взглядом и двусмысленным подмигиванием.

   – Типун тебе... на все месте, – буркнула Юлька и вздохнула. – Приятного вечера.

   – Ага, – хихикнула, после чего постаралась побыстрее уйти, что бы не смущать подругу и не вспугнуть её возможное счастье.

   На улице неожиданно оказалось прохладно. Я бы даже сказала, что как-то по-осеннему, но всё же не настолько, что бы одеться теплее. Вздохнув, зажмурилась, под лучами вечернего солнца, после чего с хорошим настроением направилась в сторону музея.

   Оказавшись в выставочном зале, на какое-то время потеряла дыхание от окружающей таинственности и красоты. Минимум освещения. Только там, где висели сами маски, причудливые и необычные, с острыми линиями, тонкой работой на грани невозможного, разукрашенные в неповторимой манере. Люди практически не видели друг друга, рассматривая удивительное народное творчество, бросающее ломанные, разнообразные тени на подсвеченные участки стен.

   Зажмурившись на мгновение, снова открыла глаза и стала медленно обходить зал, останавливаясь у каждого экспоната и долго рассматривая его. Пытаясь угадать, что вырисовывается в тенях, что хочет показать маска, так похожая и не похожая на человеческую. Что в ней пытались сказать, а что спрятать, скрыть от посторонних глаз?

   Мысли так захватили меня, что не заметила, как столкнулась с каким-то молодым человеком, так же замершим перед очередным шедевром, рядом с тем, что я рассматривала.

   – Простите, – шёпотом извинилась и хотела, было, идти дальше, но меня остановило лёгкое прикосновение пальцев к локтю и тихий вопрос:

   – Что вы в них видите?

   – Простите? – удивлённо посмотрела на мужчину. Не старше меня, может даже младше. Длинные светлые волосы, собранные в аккуратный хвостик, косая чёлка на пол лица. Сам миловидный. С лёгкой неправильностью в чертах и тёмными глазами, с внимательным взглядом.

   – Я спрашиваю, что вы в них видите? – повторил он свой вопрос, вцепившись в меня так, словно я была его спасительным кругом. – Лично я считаю, что они уродливы...