Текст книги "Банши. В плену Оборотня (СИ)"

Автор книги: Юлия Стишковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3

Громила приносит меня в дом и бросает на диван. Быстро отползаю подальше и внимательно разглядываю наёмника. Смотреть на него снизу-вверх как-то неудобно, приходится откидывать голову. Да и не хочется, чтобы взгляд ненароком упал ниже пояса. Он же всё-таки обнажён.

Незнакомец стоит и изучает меня своими зелёными прожигающими глазами. Мой складной ножик у него в руках. С ладони стекает кровь, видимо поранился, когда отбирал.

– Сиди тихо и не рыпайся. – звучит угроза сквозь острые зубы.

Я вжимаюсь в мягкую спинку дивана. Чувствую под собой мобильный телефон. Не подаю вида. Может получится попросить помощи.

– Верёвка есть? – спрашивает парень, а сам наконец одевается.

Присматриваюсь к вещам. Похоже та же одежда, в которой он пришёл. Вероятно, сначала снял её и только потом пошёл за мной. Знал, что отыщет и потому не спешил.

– Зачем? – напрягаюсь от вопроса.

Рычит, не отводя от моего лица пристального взгляда.

– В подвале. – киваю в сторону кухни.

Наёмник хватает меня за предплечье и тянет за собой.

– Топай, кроха!

Ну по сравнению с ним, я действительно очень мелкая. Осторожно спускаюсь по ветхой лестнице, боясь, что развалится. Он же спрыгивает. Незнакомец хорошо ориентируется в темноте, сразу находит верёвку. А я хватаю металлическую канистру со стеллажа и замахиваюсь. Парень успевает увернуться, отшагнув в сторону, а я лечу головой в стену. Он вовремя хватает меня за шиворот и ставит на ноги.

– Ты не прекратишь, да? – спокойно спрашивает оборотень.

– Ну, а вдруг в следующий раз получится. – обречённо вздыхаю, понимая, что вряд ли.

Он широко улыбается, а я на мгновение забываю, как нужно дышать. Наёмник придвигается ближе. Его дыхание шевелит волосы, спадающие на лоб. Сердце начинает колотиться, словно бешеное.

– Малыш, тебе не победить большого злого волка. Не доросла. – и стукает указательным пальцем по кончику моего носа.

Незваный гость толкает меня к выходу из подвала. Иду и в голове прокручиваю варианты побега. Влезаю на лестницу, и вторая ступенька затрещав подо мной, неожиданно ломается. Вервольф подхватывает подмышки и подсаживает наверх. Я выбираюсь на кухню и немедля ни секунды, закрываю люк и запираю на щеколду. Но не успеваю сделать и пары шагов, как замок от подвала разлетается на части вместе с крышкой. Наёмник выпрыгивает и приземляется рядом со мной, не забывая самодовольно подмигнуть.

Я возвращаюсь на диван, подбираю ноги к груди и кладу подбородок на колени. Всё думаю, как позвонить в полицию. Вдруг парень резко склоняется, а я с перепугу откидываюсь на подушки и упираю ступню ему в грудь.

– А ты шустрая.

Отводит мою ногу в сторону, нежно касаясь щиколотки. А затем хватает меня за запястья, заводит их за спину и крепко связывает.

– Меры предосторожности. – ухмыляется полуволк.

Он опускается на колено и то же самое проделывает с ногами. На мгновение замирает, рассматривая израненные ступни.

– Где аптечка?

– В ванной комнате.

Чужак уходит, а я с трудом вытаскиваю телефон из-под подушек и набираю экстренный вызов. Пока он копается в лекарствах, должна дозвониться. Но парень возвращается слишком быстро и садится рядом. Перекладывает мои ноги к себе на колени и приступает к обработке царапин. Очень щиплет, но я терплю. А потом вовсе отвлекаюсь, залюбовавшись его лицом. Высокие выделяющиеся скулы придают ему притягательности, губы пухлые, но не слишком. Всё в меру, будто кто-то специально рассчитал пропорции. На одной брови небольшой шрам. Наглядевшись вдоволь, вспоминаю про телефон.

– Пожалуйста, отпусти меня! – говорю громко, чтобы меня расслышали в трубке.

– Не могу, за тебя слишком много заплатили.

– Не отдавай меня этому сумасшедшему. Рядом с ним, моя жизнь превратится в ад.

Наёмник переводит взгляд с ран на мои икры, а потом выше, на бёдра.

– Не мои проблемы.

– Отпусти! – начинаю кричать, визжать и брыкаться.

Служители правопорядка не будут сомневаться в том, что мне нужна помощь. Громила прикладывает ладонь к моему рту.

– Чего разоралась?

Парень шевелит ухом, прислушиваясь к звукам. Я догадываюсь, что слышит моих спасителей. Он без труда находит телефон и ломает его пополам.

– Глупышка! Неужели полагаешь, что полицейские способны справиться с хищником?

– Никуда не поеду! – я связана, и не в том положении, чтобы подобное заявлять, но не могу по-другому. – Низачто!

– Ты, что сбежавшая любовница моего заказчика?

Невольно ржу. Я и любовница. Ха…ха…ха. Кому нужна такая худышка.

– Ну, ты выдал.

Оборотень окидывает меня оценивающим взглядом.

– Да, ты права! Переоценил.

Поджимаю губы от обиды.

– Извини, но мужчины любят по аппетитнее. Да, и мордашка у тебя какая-то детская.

– Знал бы ты, какой могу быть. – фыркаю от злости.

Почему-то задевает то, как наёмник воспринимает меня.

– А ты покажи. – ухмыляется он, продолжая подкалывать.

– Не могу. Для этого кто-то должен умереть. – отвечаю вполне серьёзно.

По всем легендам, если Банши молодая девушка, то она обязательно необыкновенно красива. Вот и я так. Крик пробуждает во мне женственность, изящество, очарование и соблазнительность. Чем чаще кричу, тем привлекательнее становлюсь. И волосы возвращают привычную для мифического создания длину ниже пояса. Отшельничество позволяет быть обычной. А остриженные волосы и отражение в зеркале помогают чувствовать себя нормальным человеком.

Оборотень молчит, пытаясь понять, говорю ли правду. В подобное трудно поверить.

– Кому-нибудь другому рассказывай эти сказки.

– Ты ведь тоже персонаж из сказок.

– Мы реальность. А твои бредни – выдумка.

Он подходит к окну и всматривается в ночную темноту.

– Слышу сирены. Твоя подмога на подходе.

– Уходи, пока есть шанс.

– Ты ещё не поняла? Им не одолеть меня. Человек бессилен против сверхъестественного зверя.

Две патрульных машины останавливаются перед хижиной. Свет от фар пробивается внутрь дома. Через окно вижу, как четверо полицейских с оружием в руках выходят из белых джипов с мигалками.

– Дом окружён. Выходите с поднятыми руками.

Незваный гость глубоко вдыхает и на лице появляется предвкушение.

– Знали бы они, что слух позволяет расслышать сколько их в точности.

Он хрустит пальцами, поднимает руки над головой и направляется во двор.

– Помогите! – пытаюсь освободить руки от верёвки.

В хижину влетает мужчина.

– Вы в порядке? – тут же приступает к узлам.

Я быстро киваю, радуясь, что и в этот раз уйду от преследователя. Слышу шум снаружи. Полицейский спешит обратно. Следует несколько выстрелов. Мне от чего-то становится тревожно за волка. Выбегаю на террасу. Стражи порядка лежат вырубленные на земле. В плече и груди наёмника дыры от пуль. Он выпускает коготь из пальца и выковыривает их. Оставшийся в сознании полицейский трясётся от страха.

– Бегите, я попытаюсь остановить его. – старается храбриться, несмотря на весь ужас.

Собираюсь бежать, но звуки за спиной заставляют застыть на месте.

– Не смей, не то сверну ему шею.

Медленно поворачиваюсь. Руки оборотня сжимают горло мужчины.

– Не убьёшь. – хмурюсь я.

– А ты бессердечная.

– Нет, просто не чувствую запаха смерти. – принюхиваюсь к сырому воздуху и убеждаюсь, что права.

Вервольф для пущего эффекта царапает острым когтем шею бедняги. Кровь тоненькой струйкой стекает по коже, пачкая воротник полицейской формы. Но внутри меня глухая тишина. Я скрещиваю руки на груди, показывая, что не верю.

– Да ну тебя!

Ему сразу становится скучно. Он отключает мужчину ударом по затылку. Блюститель порядка медленно сползает к ногам наёмника. Тот же склоняется и снимает с пояса полицейского наручники. Дождь так и льёт.

– Теперь придётся уехать отсюда.

В рации раздаются голоса. Кто-то пытается связаться с четвёркой, прибывшей на вызов.

– Не поеду.

Он без всяких церемоний подхватывает меня и снова вносит в дом.

– Собирайся. – заталкивает в спальню.

Нехотя подхожу к гардеробу и загружаю в рюкзак вещи. Нужно переодеться. Вся мокрая, сарафан порван.

– Отвернись, мне нужно сменить влажную одежду. Не хватало простудиться.

– Мифическое создание боится заболеть? – ухмыляется он.

– Я всего лишь предвестник.

Громила суёт руки в карманы потёртых джинсов и облокачивается на стену. Намёк, что не позволит выкинуть что-нибудь ещё. Я становлюсь к нему спиной и стягиваю сарафан, поглядывая на незваного гостя через плечо. Хватаю первую попавшуюся майку и натягиваю на себе. Ему-то вряд ли интересно моё тело, но всё равно меня смущает его присутствие. Правда, когда поворачиваюсь к нему, замечаю потемневший взгляд. Внезапно оборотень отстраняется от стены и приближается ко мне. Подходит практически вплотную. Я застываю.

Наёмник смотрит на меня чересчур откровенно. Хочу отойти, чтоб взять шорты и одеться до конца, но парень обвивает талию своей ручищей. Крепкое тело неприлично прижимается к моему. А вторую руку он перемещает на мой затылок, запуская пальцы в коротенькие волосы. Голова мгновенно начинает кружиться, мысли путаться, дыхание сбиваться. Меня атакует целый букет разнообразных эмоций. Поднимаю голову и вижу страсть в зелёной глубине. Я начинаю сильно нервничать.

– Что ты делаешь?

– Пользуюсь моментом. – не скрывает чужак.

Его лицо оказывается напротив моего. Должна признать, уж больно красив. Невольно прикусываю нижнюю губу. Пульс подскакивает.

– Что в тебе такого особенного? – выдыхает горячим дыханием в шею.

– Я – Банши. – шепчу в ответ.

Неожиданно его губы приникают к моему плечу. Вдруг меня пронзает необъяснимое чувство взаимного притяжения. Желаю продолжения.

– Ты очень вкусно пахнешь.

Он меня съесть хочет или имеет в виду что-то другое?

– Пожалуйста, остановись.

Но наёмник будто не слышит и от плеч поднимается к шее, а потом к лицу. Каждое прикосновение его уст опаляет кожу, словно огнём. Упираюсь ладонями в твёрдую грудь. Под ними ощущаю его яростное сердцебиение. Сильный удар, следует за сильным ударом. Он всё ближе к губам, целует у самых уголков. Вкладываю всю силу, которая есть, чтобы отодвинуться, и даю увесистую пощёчину. Парень мгновенно приходит в себя и грубо отталкивает.

– Ты, что ведьма? – бросает вопрос как оскорбление.

– Банши. Сколько раз говорить.

– Один фиг.

– Поверь, нет. Я бы всё отдала, чтобы быть ведьмой вместо предвестника.

Натягиваю на себя шорты и выхожу в гостиную. Он не отстаёт.

– Ключи от машины. – протягивает руку.

Я достаю их из тумбочки и отдаю ему. Мой похититель не спускает с меня глаз ни на секунду. На дворе полицейские так и валяются без сознания.

– Не отвлекайся, снова намокнешь.

Спешу в машину, не хочется снова переодеваться перед ним.

– Ну и корыто.

– Да как ты смеешь обижать мою старушку! Она ещё ни разу меня не подводила.

Наёмник заводит мотор, но он тут же глохнет.

– Ни разу, говоришь. – качает головой.

– Капризничает. Не хозяйка за рулём.

Парень улыбается, а я словно дура пялюсь на красивую улыбку. Наконец машина отвечает ему взаимностью, и мы едем к главной дороге. Только выезжаем, он тормозит и прежде чем выйти, пристёгивает меня наручниками к дверце. Сам же загружает мотоцикл в кузов. Так вот на чём приехал.

Едем молча. Погода всё хуже и хуже, лобовое стекло то и дело покрывают большие капли, ухудшающие видимость. На душе теплится надежда, что мы где-нибудь застрянем. Моё желание исполняется как по щелчку. Наёмнику приходится остановиться у дорожного мотеля, чтобы переждать непогоду. Меня охватывает внезапный страх. А вдруг столкнусь с будущим покойником? Но оборотень выходит один и через минут пять возвращается с ключами от номера. Расстёгивает наручники и прикрепляет к своему запястью. Внутри мотель на удивление чистенький, постель аккуратно застелена, и пахнет свежим бельём.

– Через час принесут ужин.

– Может ты сам заберёшь? – боюсь появления горничной.

– Чтобы у тебя появилась возможность бежать?

Он цепляет железяки к кровати.

– Не хочу сталкиваться с людьми.

– Только не говори, что боишься почуять смерть? – в голосе слышны нотки издёвки.

Ничего не отвечаю. Мы сидим и смотрим дурацкие передачи на старом телевизоре. Наёмник периодически проверяет не улучшилась ли погода, а я продумываю очередной план побега. Уже со счёта сбилась который.

Раздаётся стук. Шарахаюсь в сторону, словно меня пришли убивать. Оборотень следит за моим поведением. Как назло, не выходит себя контролировать. Безумно страшно. Но работница мотеля просто передаёт поднос и уходит. Выдыхаю с облегчением. Пронесло!

Следующее утро встречает ярким тёплым солнцем. Потягиваюсь на кровати. Из-за наручников на запястье синяки.

– Пора ехать. – раздаётся голос с кресла.

Он так и просидел там всю ночь.

Мы выходим на улицу, и я мгновенно чувствую неладное. Мерзкий запах начинает терзать обоняние. Тяжело дышу, не хватает кислорода. Слёзы наворачиваются на глаза. Наёмник замирает. Боль стремительно разносится по всему моему телу, пронзая тысячами острых игл. Ищу того, кому суждено умереть. Впервые не только запах помогает узнать, кто жертва. У отеля стоит молодой мужчина, на лице пугающая мертвенная бледность. Глаза словно стеклянные, неестественные. Я не в силах оторваться от него. Промозглый туман собственного ужаса окутывает и сковывает в движениях. Вся дрожу как в ознобе. Сама смерть пропускает сквозь мою душу свои ледяные костлявые руки.

Наёмник заводит меня за ближайшее здание, боясь привлечь внимание. А я падаю на колени, запрокидываю голову назад и из горла вырывается душераздирающий крик. Он эхом разносится по округе, оповещая нечаянных свидетелей о чьей-то предстоящей гибели.

Глава 4

*Наёмник*

Метания и выискивания девушки сильно настораживают, особенно в сочетании с волчьим предчувствием чего-то нехорошего. Вдруг Кейлин падает на колени и словно из глубин её подсознания вырывается страшный дикий крик. Он разрывает мою душу в клочья. Я закрываю уши, пытаясь заглушить ладонями вопли, но они будто звучат в голове. И тут крик смолкает, но на этом не заканчивается, она кладёт руки на асфальт, пытаясь отдышаться, и продолжает горько рыдать. Каждая падающая капля пронзает моё сердце ножом. У бедной кончились силы. Подхватываю её, чтобы не ударилась головой о землю. Девушка как тряпичная кукла. В сознании, но совсем обессиленная.

– Тот молодой мужчина у центрального входа в мотель, – слёзы так и текут, – он скоро умрёт.

Только Кейлин договаривает и перед взором предстаёт страшная картина. Предполагаемая жертва идёт на стоянку, на дороге заносит машину, водитель не справляется с управлением и автомобиль влетает прямо в него. Сильный удар. Вздрагиваю. Из мотеля и соседних зданий выбегают люди, начинается суматоха. Через пару минут прибывает карета скорой помощи. А я всё крепче прижимаю девушку к себе, стараясь собственным телом отгородить от происходящего. Сирены сравнимы с моими душевными муками, громкие и раздражающие. От тихих всхлипов девчонки, волк внутри воет и сильно скулит.

– Скорая прибыла. – побледневшие губы еле шевелятся.

Механически киваю. Парамедики прикладывают к груди пострадавшего дефибриллятор. Но ничего не помогает. Ни кислородная маска, ни электроимпульсы в сердце.

– Они зря стараются. Мужчина мёртв.

Не отрываюсь от маленького худенького личика, которое вмиг осунулось, словно из неё высосали всю энергию.

– Ты ведь слышишь писк аппарата?

– Да. – слух позволяет расслышать даже больше.

– А я нет. Просто чувствую его вот тут. – она прикладывает ладошку к груди. – Там пусто, от погибшего остался лишь сосуд, который больше никогда не наполнится жизнью. – прикрывает веки от усталости.

Смотрю на Кейлин, а по моей щеке, впервые за долгие годы, стекает слеза. Сейчас девушка такая уязвимая и беспомощная. От её боли привкус горечи у меня во рту.

Тоненькие пальчики касаются моей руки.

– Смерть стала спутником моей жизни много лет назад.

Я вытираю прозрачные капельки с бледных щёк.

– Но привыкнуть к этой боли так и не смогла.

Закрывает глаза и отключается. Поднимаю её на руки и несу к машину. Аккуратно усаживаю на сидение и пристёгиваю ремнём безопасности. Какое-то время просто стою и смотрю на несчастную девушку. Даже без сознания кажется такой сломленной.

Я гляжу на место происшествия. Бедняге констатируют смерть, труп загружают в скорую и увозят. Меня охватывает ужас от осознания того, что чувствует девчонка. Если бы не увиденное собственными глазами, так и сомневался бы. Ей не позавидуешь. За что столь милому невинному созданию такое страшное проклятье? Собираюсь с силами и сажусь рядом на водительское сидение. Сжимаю руль, не справляясь с эмоциями. Проходит немало времени, прежде чем восстанавливаю самоконтроль и выезжаю на дорогу.

Кейлин будто мирно спит. Но уголки закрытых глаз не просыхают. Беру путь к северо-восточной части Йоркшира. Едем несколько часов, но она всё никак не просыпается. Иногда бубнит что-то невнятное. Приезжаем к морю. Что творю, не знаю. Вместо того, чтоб отвезти к заказчику, повёз совсем в другом направлении.

Я приглядываюсь к красивому лицу и замечаю, что произошли изменения. Не серьёзные, но всё же заметные. Ресницы гуще, губы имеют более яркий розовый оттенок. Вроде ничего особенного, но от этого лицо становится нежнее и притягательнее мужскому взгляду. А вот волосы напрягают. Резко отодвигаюсь. Пряди уже до щёк достают, и появился красивый блеск. Что за чертовщина?

Девушка неожиданно открывает глаза, и я сразу же тону в их глубине. Такие большие и изменившие цвет. Теперь вижу тёмный янтарь. Кейлин потягивается.

– Где мы? – она осматривается. – Море?

Девушка выскакивает из машины. Подбегает к воде и звонко смеясь, отпрыгивает от белой пены тихих спокойных волн. Детская непосредственность поражает. В наше время такое редко встретишь. Молодёжь другая. Слышу визг, широкая улыбка освещает молодое лицо. Это всё дарит мне душевное умиротворение. Терзания мигом отпускают.

Она снимает с себя обувь, майку и шорты. Медленно, преодолевая холод морской воды, ныряет под очередную волну. Я опускаюсь на песок и просто наблюдаю за ней. Кейлин резвится, не прекращая смеяться. Наигравшись и замёрзнув, девушка выбирается на сушу. Моё волчье зрение замечает разницу и в фигуре. Худоба перестаёт казаться мальчишеской. Изгибы более манящие. Тонкая талия выделяется на фоне приобретённой округлости в бёдрах. Она быстренько натягивает вещи и подходит ко мне. Стучит зубами, но всё равно улыбается. А я сижу и думаю:

«За эту улыбку отдам всё на свете.»

Не ведая, что творю, встаю и прижимаю её к себе. Кейлин сначала вырывается, но почувствовав жар моего тела, приникает теснее, пытаясь согреться. Через пару минут девушку перестаёт трясти и на щеках появляется милый яркий румянец.

Я вспоминаю, какой она была у мотеля, и пульс мгновенно увеличивается. Страх снова увидеть девчонку в том состоянии, начинает пускать корни внутри меня.

– Твоё сердце так яростно стучит. – говорит она, прикладывая голову к моей груди.

Потом поднимает глаза и заглядывает в мои.

– Не отдавай меня ему. Прошу! Не хочу умирать изо дня в день.

Глажу по волосам, подсыхающим от моего неестественного тепла. И что мне ответить? Я сам не хочу отдавать. Но сделка есть сделка. Заказчик непростой. Девушка отстраняется и идёт к машине.

– Поехали уже.

Мы едем молча. Она не отрывает взгляда от пейзажей за окном. Нежный профиль притягивает глаз. Особенно курносый носик вздёрнутый от обиды.

– Прости, но ты моя пленница! – вдруг выдаю.

Малышка поворачивает голову ко мне и в насыщенном янтаре горит надежда.

– Твоя?

– Пока не довезу до места назначения. – отвечаю, а у самого сердце сжимается.

Почему к Кейлин испытываю нечто подобное? Мы ведь второй день знакомы.

– Как тебя зовут, похититель?

– Доминик. – не скрываю настоящего имени.

Обычно никому не говорю, просто ни к чему.

– Доминик. – повторяет его, лаская мой слух своим голосом.

– А теперь расскажи мне о твоём проклятье?

Девушка разворачивается ко мне всем телом.

– Ты единственный, кто не посчитал мои терзания – даром.

Язык не поворачивается подобное назвать даром. Столько боли из-за одной смерти. А что же будет, попади она на место большой автокатастрофы или пожара?

– Я сама не знаю откуда это взялось. Банши – дух из ирландского фольклора. Есть подобные создания и в другой мифологии, но самая подходящая кельтская версия. Переводится как «женщина из потустороннего мира». Но как видишь, я её живое воплощение.

– А почему ты считаешь, что твоя версия верна?

– Я, как и она, своими криками и рыданиями оповещаю обречённого на смерть, что час кончины близок. Такое мистическое качество присуще только этому духу.

– Ты всё испытываешь на себе, не так ли? Потому настолько душераздирающий крик?

– Сегодня, как бы ужасно не звучало, мне было проще. Он скончался быстро, практически ничего не почувствовав. А если человек умирает мучительной смертью… – я прямо ощущаю, как горло девушки сковывает от нежелания говорить. – Тогда мои страдания не только душевные, но и физические.

По спине пробегает холодок.

– Но, к счастью подобное испытала лишь однажды. Мне было семнадцать, и я возвращалась домой из университета. – Кейлин заламывает пальцы, пытаясь спокойно дышать. – Кричала так сильно, что мой вопль был слышен на весь квартал. От боли выворачивало наизнанку. Она отдавалась в каждой конечности. Позже меня нашли соседи в бессознательном состоянии. Отходила несколько дней. – девчонка нервно убирает локон за ухо. – Совсем рядом произошло жестокое убийство.

Беру её за руку и крепко сжимаю длинные пальчики.

– Но бывает, когда чувствую смерть за несколько дней. Редкость конечно, но случается. В основном связано с теми, кого знаю давно. К примеру, близких и родных. Запах увядающих цветов преследует, пока из горла не вырвется крик.

Чем больше она рассказывает, тем меньше мне хочется знать. В голове не укладывается. За что хрупкой молодой девушке столь страшное наказание?

– А знаешь, что самое ужасное?

Смотрит внимательно своими огромными красивыми глазами.

– Не уверен, что хочу знать.

– Я не могу изменить предначертанное. Бесполезная вестница, не способная никого спасти. – она вновь отворачивается к окну. – Они погибли, а я была бессильна. – её губы лишь шевелились.

Расслышал тихий шёпот только благодаря волчьему слуху. Переплетаю наши пальцы, стараясь преуменьшить её страдания. Так паршиво на душе никогда не было. Я гляжу в лобовое стекло, не в силах смотреть на несчастную девушку. И только сейчас понимаю, что снова увожу кроху подальше от альфы. Гоню на высокой скорости и в противоположную сторону. Замечаю маленькие домики у пляжа. Может удастся какой-нибудь снять на ночь?

Я останавливаю машину, а Кейлин вжимается в сидение. Увидев неподалёку людей, она впивается ногтями в мою руку. Мне очень не хочется этого делать, но высвобождаю ладонь и вновь пристёгиваю её наручниками к дверце.

Девушка бросает на меня осуждающий взгляд, но я не хочу, чтобы она сбежала. У прохожих расспрашиваю к кому можно обратиться насчёт съёма жилища посуточно. Продавщица у прилавка фруктов направляет к какому-то старичку. Прошу пожилого мужчину дать нам в аренду самый отдалённый дом и ближе к воде. Почему-то хочется порадовать девчонку. Мы подъезжаем к деревянному строению на обрыве скалы. Отстёгиваю наручники. Кейлин выбирается из пикапа и подбегает к краю. Расставляет руки, как крылья, и закрывает глаза, вдыхая солёный морской воздух.

– Здесь очень красиво.

Я же иду открыть двери. Необходимо занести купленные продукты. Сразу направляюсь в кухню, а она за мной хвостиком, и с любопытством присущим ребёнку всё трогает и рассматривает. Девушка снимает обувь и босиком спешит на балкон. Не хочет пропустить закат.

Готовлю нам ужин, а малышка постоянно подходит, что-то стаскивает со стола. То сидит грызёт морковку, то помидор жуёт. Следит за всем, что делаю. Я ставлю перед ней тарелку с едой. Она сразу начинает уминать за обе щеки, мыча от удовольствия. Мы ж не ели со вчерашнего вечера.

– Вкуснятина!

Пододвигаю ей и свою порцию. Мне в отличие от неё кусок в горло не лезет. Сама мысль, что придётся отвезти её к альфе скручивает в узел внутренности. А моя волчья половина недовольно рычит, ему не хочется расставаться с Кейлин.

– Ты уверен?

– Я не голоден. Поохочусь позже.

Янтарь в глазах загорается ярким огоньком.

– А можно мне с тобой?

– Нет. – качаю головой.

Не хочу, чтобы видела жестокость моего внутреннего зверя. Кейлин грустно вздыхает.

– Обратил внимание, что ты радуешься мелочам как дитя. – перевожу тему разговора.

– А в моей жизни нет ничего кроме боли и одиночества. Потому приятные моменты, как глоток свежего воздуха. – серьёзно отвечает она, будто сразу повзрослев на несколько лет.

От горьких слов девушки, сердце больно бьёт о грудную клетку.

– Сколько тебе лет, Кейлин?

– Двадцать.

Поразительно! А выглядит на лет семнадцать-восемнадцать, не старше.

– А тебе, Доминик?

– 27 по человеческим меркам, по волчьим уже 238.

Она быстро хлопает своими густыми ресницами.

– Да, ладно?

– Тот, кто тебя ищет, гораздо старше.

– Что? – от шока девчонка давится куском хлеба.

Подскакиваю и стучу девушке по спине, а потом передаю стакан с водой.

– Ты не знала?

Она отрицательно качает головой.

– Знаю, что тот молодой мужчина – богач, который пытался купить меня у родителей, когда мама и папа ещё были живы.

– Мой заказчик – альфа, и причём очень влиятельный. Удивительно, что он до сих пор сам не нашёл тебя.

– Но мои преследователи были людьми, я уверена. Иначе, как бы умудрялась от них скрываться.

– Видимо боялся, что кто-то из них не сможет сдержать своего зверя и навредит тебе. Его стая славится жестокостью. Вожак специально воспитывает их, как цепных псов.

Кейлин закрывает лицо ладонями.

– Всё-таки умереть, было моим лучшим решением.