Текст книги "Все хорошо, я рядом (СИ)"

Автор книги: Юлия Стешенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Поговорю завтра с генералом. Пусть поручит жандармам собрать материалы о Едином Фронте. Может, это их группировки в этих районах инициативу проявляют?

Ийя встала, потянулась и зевнула.

– Ты как хочешь, а я – мыться и спать. Мне завтра с утра уже на работу. Справишься сам?

– Справлюсь. Я сегодня уже ходил, и когда вас не было – тоже.

– Ты не перестарайся. Очень больно?

Айре пожал плечами.

– Могу терпеть. Ничего, это уже не страшно. Я справлюсь. Правда.

Ийя подошла, поглядела на него внимательно.

– Айре, может, сегодня со мной поспишь? Хочешь?

Айре сглотнул.

– С вами, госпожа?

– Да нет. Ты не понял. Из-за кошмаров. Или, если хочешь, я здесь посижу, пока ты не уснешь.

– Нет, благодарю. Я усну. Мне редко снятся кошмары, только когда болею.

– Уверен?

– Да. Выспитесь сегодня хорошо.

Ийя ушла, а Айре лег, закинув руки за голову. Он не знал, что чувствовал, облегчение или разочарование. В первый момент, когда Ийя позвала его в свою постель, Айре испугался. Испугался, что у него не встанет, что он не сможет сделать то, для чего покупают таких рабов. И пряталась глубоко какая-то глупая обида – словно Ийя обещала ему что-то, а потом не сдержала слово. Хотя чего стоит обещание рабу? А потом, когда он понял – то окончательно убедился, что в постели он ей не нужен. Слишком искренним было изумление, слишком легко она предлагала побыть рядом. Никто не будет лежать в постели с привлекательным мужчиной просто так, если можно просто протянуть руку – и все. Так можно лежать только с тем, кто не вызывает желания. Айре думал, что почувствует облегчение, но на самом деле это пугало. И почему-то тоже обижало – что было совсем уж нелепо.

Потом, засыпая уже, Айре представлял, что Ийя рядом. Просто лежит, посапывая – мягкая, теплая. Что ее можно обнять, прижаться, повторяя линии тонкого тела, зарыться носом в волосы. Наслаждаться чувством, что с ним лежат рядом просто так. Просто потому что заботятся о нем. Но Ийе надо было на работу. И Айре помнил серые тени под усталыми зелеными глазами, морщинку между бровей. Он все сделал правильно. Ничего. У него было достаточно ночей, когда он мечтал остаться один. Глупо теперь хотеть чего-то другого.

ГЛАВА 5

На работе усталую Ийю встретили понимающими ухмылками. Шепоток за спиной, едва слышный, быстрые взгляды, приглушенное хихиканье. Ийя мрачно пнула дверь кабинета, швырнула сумку на стол и села в кресло, уперев ноги в ребро столешницы.

– Ийя? – корнет Буа-Торни был молод, элегантен и смущен. Он относился к тому типу легко краснеющих блондинов, которые Ийе напоминали жизнерадостных поросят. Но сейчас поросенок был робок и озадачен. Он вошел в кабинет, пунцовый и трепещущий, как лепестки мака на ветру.

– Что? – Ийя постаралась вежливо улыбнуться. Получилось не очень.

– Ты… Мы… Я подумал, может, мы поспешили расстаться? Ты не хотела бы сходить со мной завтра в оперу? Дают Весеннюю Сказку, уже неделю аншлаг, но я достал билеты.

– Нет, Денни. Я не люблю оперу, спасибо. И я не думаю, что мы поспешили расстаться. По-моему, это было как раз вовремя.

Ийя вообще не считала, что они расстались. Просто потому что не считала, что встречались. Они виделись пару раз, сходили в пару мест и один раз занялись сексом. Маловато для отношений, но вполне достаточно для твердого убеждения ни в коем случае их не допустить.

Корнет не уходил.

– Что еще, Денни?

Он глубоко вздохнул и решился.

– Ийя. Ты купила этого раба после того, как мы расстались. Я подумал, что у тебя как у женщины есть потребности. Это естественно, этого не надо стесняться. И если бы ты мне сказала… предложила… Я был бы счастлив. Тебе не надо было покупать для этого раба. Боже, как мило. Какая жертвенная готовность помочь. Ийя почувствовала нарастающую ярость.

– Ну, что скажешь? Если ты не хочешь оперу, может, мы снимем номер в Гранд-Палас?

– Нет, Денни, спасибо. Я действительно предпочитаю раба. Эти два дня – ты не представляешь себе, как я устала.

– Ты хочешь сказать, что раб сравнится с дворянином? Тебе не понравилось? Этот раб может что-то, чего не могу я? У него, несомненно, много опыта.

Ийя вспомнила шрамы на руках Айре, разорванный рот. Опыт, значит?

– Ну что ты, Денни. Эти три минуты были незабываемы. А сейчас извини, мне надо работать.

Буа-Торни щелкнул челюстью, краснота приобрела какой-то пурпурный оттенок. Он вылетел в дверь, с грохотом захлопнув ее.

Ну вот, теперь можно и делами заняться. Ийя набросала рапорт и пошла к генералу. Де Эст приглашающее махнул рукой в сторону стоявшего напротив его стола кресла. Ийя села, провалившись в мягкое сиденье, с трудом выкарабкалась, уцепившись за подлокотники. Положила на стол рапорт и стала ждать. Генерал прочитал, задумался, поднял на Ийю светлые, цвета начищенного серебра глаза. Глаза Древнего.

– Ну что ж. Неплохо, очень неплохо. Похоже, с направлением мы определились. Единственное – будьте крайне внимательны. Это дело лично контролирует император. Мерна уже прислала ноту протеста, и мы должны приложить все усилия. Жандармерия проведет расследование и предоставит запрошенные вами факты. Что-нибудь еще?

– Да. Тела вскрывали?

– Но в протоколах осмотра места происшествия уже указан характер повреждений и причины смерти.

– Генерал, я хотела прочитать заключения медиков и, если есть, то и магиков. Хотя бы кого-нибудь магики осматривали?

– Не знаю. Зачем это вам?

Генерал был военным, получил должность после двадцати лет службы на границе с Халифатом, и в подобных ситуациях просто терялся. Он был в чем-то похож на отца Ийи, полковника де Виалан, человека прямого и решительного, способного либо драться, либо не драться.

– Генерал, это – просто описания места происшествия. Жертвы могли быть усыплены, отравлены, подвергнуты магическому воздействию. А ножевые раны – просто единственное, что жандармы могли отметить при осмотре тел. Жертвы могли быть умерщвлены другим способом, а раны нанесены после смерти.

– Хм. Возможно, возможно. Завтра вам предоставят материалы. Благодарю вас за приложенные усилия, офицер.

Ийя щелкнула каблуками и вышла.

Домой она вернулась, когда солнце уже скрылось за домами, а воздух стал густым и синим. Бледный серп луны завис над домом, зацепившись за узловатые черные ветви. Она распахнула дверь. Блуза, которая валялась на полу еще вчера, исчезла. Ийя разулась, запихнув сапоги в угол, и прошла на кухню. Мусор с пола пропал, крошек на столе не было. Плиту вытерли.

– Айре?

Айре лежал на диване, глядя в окно.

– Айре, что это было?

Он поднялся, откидывая с лица черные пружины локонов.

– Здравствуйте. Хотите кофе?

– Ты что, вставал? Это ты убрал?

– Я. Раз уж я могу ходить, то подумал, что надо помочь.

– Айре, тебе еще неделю лежать надо. А если опять кровотечение начнется?

– Возьму прокладку. Мне уже не очень больно. Я просто не наклоняюсь.

– А блузку ты как поднял?

– Ну, только один раз.

– Айре. Тебе еще рано столько двигаться. Не делай так больше.

– Ийя, я не хочу просто лежать. Мне лучше. Голова не кружится, бедро почти не болит, если на ногу становится осторожно. А швы ноют, лежу я или стою, одинаково. Я хочу помочь. Хоть что-нибудь делать. И мне скучно весь день лежать. Не сердитесь, пожалуйста.

Ийя села на диван. Синяки у Айре стали желто-зелеными, опухоль спала. Швы затягивались, стала видна твердая линия губ. А глаза были мягкими, девичьими – томные, с поволокой, под черными бровями вразлет. Ийя поняла, что бессовестно пялится на Айре, и торопливо отвернулась. Ну что ж, наверное, можно считать, что ему лучше.

– Айре, а почему ты просто не взял книгу?

– Вы мне не разрешали.

– Айре, это всего лишь книги. Их можно брать, не спрашивая. Как и все остальное, честно говоря. Если тебе что-то нужно – просто бери, хорошо?

Он кивнул, одернул задравшуюся рубашку, полоска смуглой кожи на талии исчезла.

– Вы будете кофе? Я сварю.

– Я сама сварю. Лежи.

Ийя потянулась, встала и пошла в спальню. Переоделась, подумала и спрятала вещи в шкаф, вместо того чтобы свалить кучей на стуле. Когда она, застегивая пуговицу на домашних брюках, вышла из комнаты, в квартире уже пахло кофе. Ийя встала на пороге кухни. Айре, в широкой для него рубашке и висящих на бедрах штанах, мурлыча что-то под нос, разливал кофе по большим фаянсовым чашкам. На тарелке лежали принесенные Ийей продукты: ломти белого хлеб и запеченное в горчице мясо, вымытые овощи отсвечивали тугими глянцевыми боками. Ийя вздохнула. Взяла нож и начала резать помидоры на дольки.

– Вы сердитесь? Я просто хочу помочь.

– Ты – упрямая бестолочь. И когда ты свалишься, я буду на работе и не смогу тебе помочь.

Айре бросил на нее взгляд из-под полуопущенных ресниц.

– Можно у вас спросить? То дело с мернцами. Что-нибудь новое уже известно?

– Пока нет. Мне должны дать результаты вскрытия тел, тогда и подумаем.

– А мне можно будет прочитать?

Ийя пожала плечами.

– Почему нет? Хотя там сплошные термины, поймешь ты немного. Тебе действительно интересно?

Айре смущенно улыбнулся уголками губ.

– Да. Я никогда не принимал участие в расследовании. Мне хочется чем-нибудь помочь.

– Писать ты тоже умеешь?

– Да.

– Айре. Ты же не родился рабом, правильно?

Айре поставил сахарницу, взял дольку помидора, переложил ее на тарелке, потом зачем-то вернул как было.

– Нет.

– Расскажешь?

Он прикусил губу, оперся ладонями о стол.

– Я был старшим ребенком. И единственным от первого брака. Мама и отец разошлись. Потом она опять вышла замуж, у отчима была лавка. У них было еще четыре ребенка, кроме меня. А потом отчим разорился. И денег не осталось. Я был самый старший, он был мне не отец. Ну и лицо. Вы же видите. Меня бы точно купили. Так что… Вот так и получилось. За меня на аукционе сто три тысячи дали. Рекордная сумма. К тому же я был девственником. Теперь у отчима своя мельница, он мукой торгует. И крупами. Сестра замуж вышла…

– Ты с ними встречался?

Айре покачал головой.

– Я раб и шлюха. Мне не надо портить им репутацию.

Ийя молчала. Айре смотрел в сторону, ероша волосы рукой в перчатке. Она коснулась смуглого плеча.

– Кофе остынет. Идем?

Айре кивнул, подхватил тарелки и, волоча ногу, двинулся в гостиную. Ийя взяла кофе и направилась следом. Есть не хотелось.

Ужин прошел в молчании. Арйе выпил таблетки и лег на диван, поджав ноги и укрывшись пледом. Ийя взяла исходные данные по железной дороге, карандаш и, усевшись с ногами в кресле, начала чертить схему. Она уже дошла до формулы согласования ауры, когда Айре шевельнулся.

– Как вы думаете, если бы я не выглядел как шлюха, меня бы все равно продали?

Ийя отложила карандаш.

– Айре, ты не выглядишь, как шлюха. Ты – красивый парень, тут не поспоришь. Милый, обаятельный. У тебя самая красивая улыбка, которую я когда-либо видела. Но я абсолютно не понимаю, почему это должно делать тебя шлюхой.

Айре оперся о локоть, подался вперед.

– А почему тогда все так происходит? Что я не так делал?

– Ничего. Просто все остальные делали все не так. Но теперь ты можешь сделать все правильно. Так, как захочешь. Согласен?

Айре посмотрел на нее. Улыбка медленно, неуверенно проступила у него на лице, сначала робкая, как первые рассветные лучи на стылом зимнем небе, потом вспыхнула, зажгла искры в темных глазах.

– Как скажете, госпожа. Согласен.

ГЛАВА 6

Вскоре Айре понял, что привык. Нет, привыкать он тоже привык, но это было другое. Просыпаться с утра у него не получалось и, когда он вставал, Ийи уже не было. Он делал обход квартиры, выуживая брошенные Ийей вещи из самых странных мест. Недоеденный бутерброд в ванной, носки под столом, рубашка под кроватью. Самое забавное было то, что Ийя старалась исправиться. Айре видел, как, стянув сапоги и отпихнув их в угол, она все-таки возвращалась и ставила их на полку, а брошенный в гостиной мундир несла потом в шкаф. Но привычка была сильнее – вещи расползались по квартире и прятались в абсолютно невообразимых местах. Самое забавное было в том, что Айре ловил себя на мысли, что его эта небрежность, вместо того, чтобы раздражать, умиляет. Невозмутимая Ийя казалась ему трогательно беспомощной, нуждающейся в заботе.

Айре складывал в стопку собранное грязное белье, имевшее тенденцию скапливаться в угрожающем количестве, запихивал его в холщовую сумку и ставил к двери, чтобы Ийя завезла его в прачечную. Умывался, брился, старательно обходя лезвием швы. Потом завтракал, заметал, лежал какое-то время с книгой – приключения, дуэли и бесконечные скачки. Ийя, когда увидела, что он читает, недоуменно пожала плечами, но Айре нравилось. Он, правда, попытался прочитать книгу, лежащую на тумбочке у Ийи, но осилил только три страницы. Биография была мало того, что скучной, так еще и главный герой был, по мнению Айре, редкой скотиной. Видел он таких – самодовольных ублюдков, не замечающих никого вокруг, кроме себя. Нет, понятно – великий завоеватель, раздвигал границы Империи. Но – ублюдок. Айре закрыл тихонько книжку и положил на место. Завоевания его не интересовали, а ублюдков и так в жизни было более чем достаточно.

Ийя последнее время была хмурая и усталая. Началось все с того, что она принесла документы, касающиеся вскрытия зарезанных мернцев. Айре пролистал справки, исписанные бисерным врачебным почерком, и действительно ничего не понял. А Ийя поскучнела, достала коньяк и отхлебнула прямо из горлышка. Протянула бутылку Айре, и он тоже осторожно сделал глоток. Коньяка он на самом деле не хотел, но мысль пить с Ийей из одной бутылки, передавая ее друг другу, была слишком привлекательна. Он бы выпил, наверное, и уксуса. Ийя закурила, протянула ему сигарету. Айре сел рядом на пол, затянулся, выдохнул дым.

– Что случилось? Там что-то не то написано?

– Ну, как сказать. Просто там написано, что я ошиблась и потеряла три дня. Это – не Единый фронт. Борцы за расовую чистоту ни при чем.

– Почему?

– Там описаны нанесенные жертвам раны. И ни у кого – ни у кого. нет ран на руках. Только грудная клетка, шея и лицо.

– И что?

Ийя сползла с кресла, села рядом на пол.

– Ну смотри. К тебе подходит незнакомый мужик, замахивается ножом. – Она изобразила движение. – И что ты делаешь?

Айре вскинул руки, закрываясь.

– Вот именно. Ладно, кто-то не успел. Но хотя бы часть должна была попробовать защититься. А там – никого. Никогошеньки.

– И? Что это значит?

– Вот представь – к тебе подхожу я. Близко. Я вооружена – у меня постоянно на поясе кинжал. Ты будешь ожидать, что я тебя им пырну?

Айре покачал головой, восторженно глядя на Ийю.

– Вот именно. Значит, жертвы доверяли убийце. Не ожидали от него нападения. Кому может доверять человек? Настолько, чтобы подпустить близко? Врачу? Жандарму? Общий знакомый у всех жертв?

– Женщина? – рискнул предположить Айре.

– Нет. Там, судя по углу проникновения, удары наносил довольно высокий мужчина. Женщина такого роста – исключение. Хотя, конечно, тоже есть шанс. Молодец. Хорошая идея.

Айре польщенно улыбнулся. Его поражало, как Ийя может взять лежащие перед носом очевидные факты и так их повернуть, что потом остается только удивляться – как же ты сам это не сообразил. Ведь все так очевидно.

– И что теперь?

– Запрошу подробные досье на жертв, буду искать точки соприкосновения. Кем может быть общий для всех этих людей знакомый? Учителем? Продавцом? Ну должен же быть кто-то, кому доверяла толпа абсолютно разных мужиков. Теперь придется разгребать чертову кучу документов. А я уже надеялась, что смогу быстренько расчеты железнодорожные закончить.

Айре задумался. От кого он точно не стал бы прикрываться, так это от хозяина. Отучили. Но вряд ли его опыт тут мог помочь. Он, кряхтя, поднялся и пошел на кухню варить кофе. Когда он вернулся, Ийя уже разложила вокруг себя листики с формулами и считала. Если расследование убийства Айре восхищало, то расчеты – ужасали. Испещренные многоэтажными формулами бумажки просто приводили его в священный трепет. Ийя писала что-то, глядя перед собой немигающим взглядом, и лицо у нее было вдохновенное, как у музыканта за партитурой. Она шевелила губами, отмечая карандашом что-то невидимое в воздухе, то спорила вполголоса сама с собой, то одобрительно кивала. Айре замер на диване, стараясь даже не дышать. Он не знал, насколько Ийя умна на самом деле, но в его воображении она давно переплюнула всю Пятерку Мудрецов скопом. И если до этого он не понимал, зачем ей изуродованный раб, то теперь периодически задумывался, зачем ей красивый тупица.

Айре решил попытаться научиться готовить. Он, правда, никогда этого не делал, зато спал с несколькими кухарками, которые подкармливали его всякими деликатесами на хозяйской кухне. Поэтому кое-что все-таки запомнил. Начал он с отварной картошки, и когда, вопреки опасениям, эксперимент удался, поджарил колбасу, почти не спалив ее при этом. Разложил на тарелки, себе забрав самые обугленные куски и, когда Ийя пришла домой, гордо выставил шедевр на стол. Он с тревогой смотрел, как Ийя подцепляет вилкой политый маслом кусок картошки, жует, глотает, берет еще один…

– Что?

– Что что?

– Чего ты на меня так смотришь?

Айре смутился, отвел взгляд.

– Хочу понять, нравится вам или нет. Я никогда раньше не готовил.

– Нравится. Вкусно. Намного лучше, чем получается у меня. Ешь, а то подумаю, что ты меня отравить хочешь. И бери эти чертовы овощи.

Айре осмелел. Ийя вечером составляла список покупок, и он начал экспериментировать. Он последовательно попытался стушить мясо, поджарить мясо и приготовить из мяса рагу. Тушеное получилось вкусным, жареным можно было пришибить коня, а рагу выглядело как пюре, хотя все равно оказалось съедобным.

Днем Айре было скучно. На улицу он пока не выходил, два этажа по лестнице все-таки казались пока слишком рискованным предприятием. Когда приходила Ийя, становилось веселее. Разговаривали они, правда, мало. Айре читал на диване, Ийя сидела за привезенными с работы жуткими стопками дел, изучая биографии жертв, делала отметки, чертила таблицы, просила Айре заполнять схемы. Злилась, курила, пила коньяк.

Айре заметил, как она морщится, поводя плечами, и предложил сделать массаж. В конце концов, уж это-то он умел. Ийя сначала посмотрела на него стеклянными глазами сквозь россыпи документов, потом улыбнулась, встала с кресла и подошла к дивану. Расстегнула блузку, приспустив с плеч, села перед Айре на пол. Он осторожно сдвинул тяжелую косу, погладил тонкую шею кончиками пальцев. Кожа была мягкая и прохладная, покрытая золотистым пушком. Айре начал растирать шею и плечи круговыми движениями все сильнее. Кожа быстро согревалась, розовея под руками. Айре разминал сведенные мышцы, стараясь случайно не сделать больно. Ийя расслабилась, прикрыла глаза, опустив голову. Айре мял, гладил, большими пальцами растирал мышцы вдоль позвоночника, заставляя ее хихикать и передергивать плечами. На секунду ему захотелось наклониться – и поцеловать розовую склоненную шею, коснуться губами светленького щекотного пушка на загривке. Он опустил голову, ощущая запах духов, горьковатый, терпкий, и пробивающийся сквозь него запах молодого тела. Ийя обернулась, и Айре отпрянул, смущенно ухмыльнувшись.

– Что?

– Все. Закончил. Теперь лучше?

Ийя подозрительно поглядела на него, повела плечами.

– Лучше. Спасибо. Как ты хорошо массаж делаешь.

– Ну так. Профессионал. – Айре развел руками и отполз к стенке дивана, спрятавшись за плед.

Следующим вечером Айре попытался сделать курицу в подливке. Сковорода скворчала, мясо пахло, Айре стоял у окна, глядя на улицу. Голубоватый свет фар упал на угол дома в конце улицы. Пополз вбок, выхватывая вывеску зеленщика, клумбу, ощетинившуюся черными коротко обрезанными кустами роз, закрытое на зиму сиротливое летнее кафе. Айре прижался лицом к стеклу, прикрылся от комнатного света ладонями. Коляска медленно прокатила по присыпанной мелким колючим снегом улице и, мигнув фарами, свернула к дому. Две фигуры отделились от оградки кафе, скрытой в тени, и медленно зашагали в сторону дома. Айре насторожился. Может, он и не слишком хорошо разбирался в литературе, но угрозу чувствовал сразу. Было что-то неуловимо-целеустремленное в походке двух неряшливо одетых мужчин в грубых рабочих башмаках. Он дернул раму, распахивая окно, высунулся наружу. Ийя вылезала из коляски, выволакивая за собой надбитую доверху сумку, мужчины шли к ней. Лица. Айре знал такие лица – за мгновение до удара, напряженно-предвкушающие, азартные. Он метнулся к двери, рванул замок и вылетел на лестницу, скатился вниз, не чувствуя боли, поскользнулся босыми ногами на снежном колком крошеве. Один из мужчин дернул Ийю за руку, она выпустила сумку, и яблоки покатились по вспыхивающему искрами снегу. Айре увидел, как что-то мелькнуло в руках у второго, отразив на секунду желтый колышущийся свет, и бросился на него, выворачивая руку с ножом. Они покатились по мостовой, колотя друг другом о камни. Боли Айре не чувствовал, просто мир вертелся перед ним – оскаленное потное лицо, брусчатка, фонарь. Он извернулся и ударил коленом в пах, а потом молотил кулаком по лицу, держа противника за глотку, пока тот не осел кулем на окровавленный снег. Айре обернулся к Ийе. Она стояла, держа в руках окровавленный кинжал, и растерянно оглядывалась. Темная фигура, держась за левый бок, торопливо ковыляла прочь.

Ийя подошла, протянула Айре руку, помогая встать. Губы у нее дрожали. Айре обнял ее, поднял, не обращая внимания на боль в груди, уткнулся носом в пахнущие морозом волосы. Ийя обхватила его за шею, зарылась лицом в заляпанную кровью футболку. Они стояли на продуваемой злым восточным ветром темной улице, трясущиеся, вцепившись друг в друга.

Наконец Ийя разжала руки, отступила на шаг.

– Боже, ты же босиком. Ты с ума сошел?

– Не до обуваний было. Ты их что, не видела?

– Видела. Я и внимания не обратила. Просто шли люди по улице.

– Не по улице шли. А стояли вон там, – Айре ткнул пальцем в сторону кафе, – и ждали. А когда ты вылезла из машины, пошли к тебе. Они что-нибудь говорили?

– Нет, просто дернули сумку. Пошли в дом, у тебя на ногах уже снег не тает.

Она дернула его за руку, потащила к освещенной парадной. Айре подхватил валяющуюся на земле сумку и даже успел сунуть в нее два яблока, пока буксир "Ийя" не втащил его в дом. По лестнице Айре поднимался медленно, приставными шагами, тяжело опираясь на перила.

В квартире воняло горелым. Чертыхнувшись, Айре бросил сумку и прошлепал в кухню. Курица не просто подгорела. Она кремировалась. Айре выключил огонь и тяжело оперся о печку. Его колотило, сердце бухало где-то в глотке, руки тряслись. Накатившее осознание произошедшего морозцем растеклось в крови, волоски на предплечьях стояли дыбом.

* * *

Ийя не поняла, что произошло. Двое прохожих подошли к ней, она недоуменно обернулась – они не выглядели бродягами, обычные рабочие, каких сотни на улицах города. И тут реальность вдруг рванула в галоп. Один дернул в сторону сумку, которую она прижимала к животу, второй схватил за руку. Невесть откуда взявшийся Айре налетел на того, что справа, сбил его с ног. Ийя увидел, как по брусчатке, звеня и подпрыгивая, скользит нож. Второй нападающий растерялся, оторопело уставился на дерущихся. Ийя просто свободной рукой дернула из ножен кинжал и вогнала мужчине под ребро. Он посмотрел обиженно, скривив полные губы. Ийя потянула клинок, стеганая парусиновая куртка нападавшего немедленно начала пропитываться кровью. Он шагнул назад, прижав руку к боку, потом еще раз – и, развернувшись, побежал прочь, качаясь и задевая плечами стены домов.

Ийя оглянулась. Айре сидел на земле, рядом с ним без сознания лежал мужчина с разбитым в кровавое месиво лицом. Ийя протерла клинок снегом и помогла Айре встать. До нее только сейчас начал доходить смысл произошедшего. Ее хотели убить. Ограбить и убить. Просто так, на улице, прямо перед домом. И если бы не Айре, она бы сейчас лежала перед машиной с перерезанной глоткой из-за сотни монет.

Айре глядел на нее широко распахнутыми глазами. Потом его лицо дрогнуло, он некрасиво сморщился, словно собираясь заплакать, и подхватил ее на руки, стискивая до боли. Ийя сквозь одежду чувствовала, как колотится его сердце. Она обняла Айре, его плечи под тонкой рубашкой дрожали. Ийя гладила жесткие завитки волос, худую шею, широкие прямые плечи.

Когда они вернулись в дом, Ийя набрала в таз горячей воды, аставила Айре сунуть туда ноги и включила огонь под чайником. Ужин сгорел, но есть все равно не хотелось. Айре трясло, он лязгал зубами, сжимая и разжимая разбитые в кровь кулаки. Ийя села рядом, протянула бутылку с ликером. К ситуации, правда, подходило плохо, но коньяк кончился. Они молчали, отхлебывая по очереди из бутылки приторную ядовито-желтую жидкость со вкусом абрикоса и ванили. Ийя не помнила, откуда у нее эта дрянь взялась, наверное, подарил кто-то из несостоявшихся ухажеров. В том, что ухажер был несостоявшимся, Ийя не сомневалась – уж больно мерзким был у ликера вкус. Приличные джентльмены на первом свидании не дарят дамам всякую дрянь.

Ийя искоса поглядывала на Айре. Синяки у него уже сошли, нос опять стал прямым и тонким. Айре сидел, нахмурившись, сжав губы, вертел в руках бутылку, ликер плескался внутри, стекая по стенкам медленными липкими струйками.

– Айре, а как ты понял, что мне понадобится помощь?

Рот Айре дернулся.

– По выражению лиц. Такие бывают у людей, которые хотят сделать что-то жестокое. У меня большой опыт в этой области, знаешь ли.

– А. Ясно. – Ийя подумала, что когда Айре видел такие лица, никто ему на помощь не приходил.

– Слушай, если ты, оказывается, можешь спускаться с лестницы – может, купишь себе что-нибудь поприличнее? – Она дернула его за мягкие мешковатые штаны.

– А вы не хотите купить то, что вы хотели бы на мне видеть? То, что вам нравится?

– Я понятия не имею, что мне нравится. И мне интересно посмотреть, что ты выберешь.

– Ладно. Куплю, – он криво улыбнулся. – Вы меня хотите отвлечь?

– Ну, да. Хочу. Что, плохо получается?

Он кивнул, вздохнул и вытащил ноги из остывшей воды.

– Но все равно спасибо. Курица сгорела, остались только макароны. Но они разварились и уже остыли. Подогреть?

Ийя свернулась клубочком в кресле, пока Айре возился на кухне. Она смотрела, как он ходит от плиты к столу – высокий, гибкий, красивый. Чертовски неуместный здесь со сковородкой в руках. Там, на балу, он казался просто эффектной деталью интерьера, а здесь стал пугающе реальным. Смуглый парень с подвижным улыбчивым лицом, облизывающий испачканные томатным соусом пальцы, досадливо отряхивающий ложку, был настоящим. И она отвечала за него. Отвечала за человека, готового броситься на ее защиту босиком по снегу, с голыми руками на нож. Ийя поежилась. Это пугало. Было слишком реальным, слишком далеким от той игры, которую она начала, спросив, сколько стоит смуглый раб.

После ужина Ийя взяла документацию по тоннелю и занялась делом. Считать она любила с детства. Была в математике строгая, сверкающая красота, ослепительное совершенство отточенной до пронзительного блеска логики. Поиск решения, единственно правильного, пути, ведущие к нему, сложные, переплетающиеся. Когда Айре похлопал ее по плечу, было уже начало двенадцатого. Ийя встала, потянулась, разминая затекшие мышцы, посмотрела на зевающего Айре. Да, пора уже ложиться.

В спальне было темно и тихо. Ийя свернулась клубочком в постели, подтолкнула повыше подушку, зарылась в одеяло. Фонарь за задернутыми шторами раскачивался на ветру, и бледный призрак света колыхался в тяжелых складках. Она уже засыпала, когда в дверь постучали. Ийя высунулась из любовно свитого гнезда. Высокая темная фигура в дверном проеме качнулась, переступила с ноги на ногу.

– Ийя? Вы спите? – Айре говорил шепотом, мягкий баритон шелком скользил по коже.

– Пока нет. Что случилось.

– Ничего. Я хотел попросить… Можно, я у вас посижу? Я тихонько, вы даже не услышите.

Ийя села в постели.

– Что, приснилось что-то?

– Нет. Просто не могу уснуть. Закрываю глаза, а в голову гадость всякая лезет. Жутко.

Ийя откинула край одеяла с другой стороны широкой кровати.

– Залазь. Только не брыкайся, ладно?

Айре скользнул под одеяло, оказался совсем рядом – темный чеканный профиль на белой подушке. От него пахло ликером и сигаретами. Ийя подумала, что он, наверное, слегка пьян, а то не решился бы прийти. Так и лежал бы на своем диване, слушая вой ветра за окном.

Айре поерзал, придвигаясь чуть ближе, кровать скрипнула под его весом. Ийя подумала, что это подозрительно напоминает пижамную вечеринку. Хотя, честно говоря, на Айре не было пижамы. На нем были трусы, и Ийя прямо физически ощущала это сильное тело рядом, упругие мышцы, перекатывающиеся под бархатной кожей цвета гречишного меда. Она решительно развернулась спиной, зло пнула сбившееся одеяло, закрыла глаза. Айре неподвижно лежал на своей стороне кровати, на расстоянии вытянутой руки. Его шумное дыхание становилось медленнее, ровнее. Вскоре он перевернулся на спину, закинув руку за голову, черные волосы рассыпались по подушке, смутно виднелся тонкий, птичий какой-то профиль. Айре спал. Вскоре уснула и Ийя.

Она проснулась утром, отпихнула пяткой одеяло. Было жарко. Айре лежал рядом, обхватив ее за талию – коленки к коленкам, бедра к бедрам. Он горячо дышал ей в макушку, а пятками Ийя ощущала жесткие волоски у него на ногах. Рука у Арйе была тяжелой, она давила, прижимая, пальцы зарылись в шелк пижамы. Ийя осторожно подняла безвольную руку, соскользнула с кровати на ковер. Айре пошевелился, пробормотал что-то недовольно, на подушке темнело пятнышко слюны.

Ийя нашарила тапочки и пошла в ванну, поправляя помятую пижаму. Умываясь, она подумала, что не хочет на работу. Ну вот абсолютно не хочет. Она хочет обратно, в теплую, мягкую кровать, где ее обнимают и ничего от нее не требуют.