Текст книги "Зов (СИ)"
Автор книги: Юлия Самарская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
35. ЗОВ ПРЕДКОВ
Мирра попыталась встать, но земля будто поплыла под ногами. Словно опьяненная огненным калиновым вином, она пошатнулась и вновь упала на колени. В голове шумела и стучала кровь.
– Где я? Что со мной? – пробормотала девушка в темную пустоту и поёжилась от холода.
Внезапно она почувствовала, как на её обнаженные плечи легли широкие горячие ладони. Что-то внутри неё встрепенулось и потянулось навстречу теплу. Обжигающее дыхание мягко прошептало ей на ухо:
– Ты дома, моя Волчица.
Воспоминания нахлынули на неё бурной волною. В сознание ворвалась вся память предыдущих поколений её рода. Мирра застонала и обхватила ладонями свою голову.
– Тшш, девочка. Это непросто, я знаю. Первое обращение очень болезненно, – Гор прижал её к своей груди, убаюкивая как ребенка.
– Я слышу их голоса. Они пронзают меня как иголки.
– Это зов твоих предков, моя лада. Зов твоей крови. Ты привыкнешь со временем и сможешь контролировать этот зов, – Гор сжал еще крепче Мирру в своих объятиях, – Теперь я чувствую тебя. Теперь твоя память, твои воспоминания – это и мои воспоминания предков.
– Как же это могло произойти? – её человеческое «я» еще не могло принять эту информацию, что она потомок единого с берсерком рода Волков. Но её пробудившаяся волчья натура уже знала ответ на этот вопрос.
– Я впервые принимаю в себя воспоминания пробудившегося сородича, – сказал Гор, нежно гладя её по растрепавшимся влажным волосам и обнаженной белой спине, – Такого еще не случалось со времен создания нашего мира. В одно мгновение я обрёл не только эти знания, но и возможность быть с тобой. Это удивительное чувство, лада, я будто наконец-то стал единым целым! Единым целым с тобой.
– Я тоже, мой волк, – устало улыбнулась девушка, – Но до сих пор не могу поверить, что такое могло произойти именно с нами, – через мгновение она вздрогнула от болезненной судороги, пронзившей её, – И эта боль, Гор… Моё тело словно разрывается на мелкие кусочки.
– Твоё человеческое тело меняется, приспосабливаясь к новой сущности оборотня. Твоей крови стало в несколько раз больше, изменилась твоя кровеносная система, видоизменились твои внутренние органы. Ты стала другой – прими это, – он посмотрел в её глаза, в которых появился новый блеск белого огня в темноте зрачков, – Даже Я, зная КТО я, очень тяжело пережил начальный период своего обращения. – Он ухмыльнулся, глядя в сторону, – Медведю с ведьмой пришлось несладко со мной. Они едва сдерживали мои инстинкты, пока я не смог их обуздать.
– Я чувствую голод. Понимаешь? – Мирру смущало, что она об этом говорит, но она не могла контролировать себя, – Безудержный всепоглощающий голод, – она судорожно вздохнула.
Гор, понимающе кивнул головой, и растянулся на сырой земле, заложив руки за затылок.
– В моё время Ягги не выдержала моего поведения и отправила меня к лесным Наядам. Откуда я вернулся лишь спустя десять рождений луны, – на лице волка заиграла лукавая улыбка, – Я был очень молод и лишь вошел в тот возраст, когда мне понадобилась впервые женщина. И тут меня настигло первое обращение, – он притянул к себе сопротивляющуюся Мирру, демонстративно не обращая внимания на то, что ей не понравились рассказы о жизни с Наядами.
– Я помню этот голод волка. Я ненавидел берсерка в себе. И спрятал его глубоко внутри. Но он проснулся вновь, когда я пролил кровь на Лиловом Поле. Я помню, как прижимал тебя к тому несчастному дереву, которое чуть не вспыхнуло от моей страсти к тебе. Я едва смог обуздать себя, когда после своего перерождения ты буквально упала в мои объятия в доме Yauh, – он провел нежно пальцами по мерцающим лиловым узорам на её бедрах, буквально поглощая их глазами, – Такая жаркая и такая беззащитная.
Гор резко перекатился, подмяв её под себя и сдерживая её запястья за спиной. У самого уха он прошептал ей:
– Я утолю наш голод, моя волчица. Лишь прошу, не пытайся его сейчас контролировать. Отдавайся этому пламени.
Вдруг земля под ними содрогнулась, и молнии яркими вспышками прошили темноту ночи.
Практически бессознательно волчица обрела звериный облик и посмотрела на своего волка. Звери возвышались над землей статными зверями. Они были истинными хозяевами этой степи и этих гор. Тьма на западе сгустилась багровыми клочьями.
– Мы должны вернуться в замок, – услышал волчица зов вождя и, повинуясь, помчалась за ним, попутно вдыхая пряный запах трав лета. Лета, которое ступило на эту землю и расцветало яркими красками.
36. ОТВЕРЖЕННАЯ
Аида приземлилась уже далеко от того места, где происходило сражение волков с фуриями. Грифон припал на одну лапу, поджав раненую, и завалился на бок. Жрица, вылетев из своего седла, покатилась по свежей траве, царапая плечи и щеки о колючий кустарник. Застонав, Аида отползла к ближайшему дереву, упершись в него спиной. Бедро, раненное Тенью, горело жгучим огнем, будто разъедая изнутри. Эта девчонка нарушила все её планы, но эта война еще только началась.
Грифон хрипел и не желал подниматься. Аида отбросила со злостью плетку с шипами, понимая, что животное не подчинится ей уже. Она не была готова к такому повороту событий. Последней её возможностью вернуться в Храм был портал, для открытия которого требовался ритуал. Но Аида никак не могла сосредоточиться из-за ран.
Она давно не испытывала обычной человеческой боли и это сбивало её с толку. Истекая кровью, бледнея и теряя последние остатки сил, жрица чертила на дереве своей же кровью знаки для открытия портала. Вдруг среди деревьев она заметила мелькающие тени. Синяя амальгама портала засверкала, озаряя полянку магическим свечением. Но когда Аида дотронулась до его поверхности, то вместо того, чтобы поглотить её, портал с яркой вспышкой обжег ей руки и отбросил от себя, захлопнувшись.
– Нееет! – закричала жрица, упав на колени. – Этого не может быть! – застонала она, вырывая в бессильной злобе траву с корнями под своими ногами, – Кто-то предал меня...
Портал в Храм был под защитой, но её должны были пропустить... Что-то пошло не так.
В глубине деревьев послышались шорохи и неясные голоса. Аида вскочила и побежала в сторону, где, как ей показалось, никого не было. Колючие ветки кустов и деревьев как будто специально норовили зацепить ее, задержать. Они раздирали в клочья её багровое шелковое платье, царапали лицо, руки, выдирали её густые черные локоны. Вдруг сбоку она заметила яркую синюю вспышку портала и резко остановилась.
– Наконец-то! – резко выдохнула Аида и остановилась, – Этим тварям никогда ничего нельзя доверить...
Она была уверена, что служители из Храма пришли забрать её. Вдруг раздался тихий свист, и её резко отдернуло назад. Шею стянуло широкой кожаной петлей. Она едва успела прохрипеть: «Я здесь... Помогите...», как её поволокло по земле в противоположную сторону от синего свечения. Аида увидела толпу волосатых существ, весьма похожих на людей, которые окружили её.
– Фай! Фай Афи! (Поймали! Поймали колдунью!) – раздавались крики со всех сторон. В этот момент кто-то ударил её по затылку и сознание померкло.
В голове гудело как в колоколе на Верхнем Ярусе Храма. Она попыталась пошевелиться, но руки и ноги онемели и неприятно покалывали. Открыв, наконец, глаза, Аида осознала своё жалкое положение пленницы. Она была привязана к дереву спиной. Вокруг неё повсюду возвышались непонятные холмики, напоминающие то ли огромные муравейники, то ли кротовые норы. Земля под ее ногами мелко вибрировала, словно в её недрах мелко топотали чьи-то лапки. Много лапок. Вокруг не было ни души.
– Я спалю весь этот лес, – процедила сквозь зубы Аида. Она злилась на себя, что не среагировала сразу на нападение и позволила пленить себя. Рана на бедре пылала огнем, её била мелкая дрожь. Мысли в голове путались только она начала произносить заклинание: «Агни ааг...», как её рот был зажат чьей-то ладонью и в мгновение на шее что-то защелкнулось. Что-то холодное и металлическое.
– Лакад лаакад алсама'биллисэник кэу'ахракад нафсак, – прошептал на ухо ей низкий бархатистый голос.
Аиду будто прошило насквозь током, и она, встрепенувшись, замерла.
– Ты понимаешь меня, темноглазая? – прошелестел вновь голос, – Ты лизнула небо языком и обожглась, – его необычный голос с придыханием и акцентами на глухие звуки обжигал её как пустынный ветер самум, – Если ты произнесешь здесь хотя бы одно магическое слово, то мы не успеем и моргнуть, как эти твари сожрут нас.
Движение под поверхностью земли стало всё более активным. Что-то или кто-то чувствовало их присутствие. Что-то враждебное и опасное. Аида так привыкла быть в безопасности Храма, что уже бесчисленное множество лет не выходила за его пределы. Лишь в темных зеркалах она могла видеть внешние миры. Пребывая на битве фурий и волков, жрица впервые за долгое время покинула свою обитель и была жестоко наказана за своё высокомерие. Мало того, что её ранила неизвестная наглая девчонка, так её еще и схватили в плен какие-то дикие зверолюди. Она тихо застонала от своего бессилия.
– Ты ведь не знаешь, каково это быть разорванным на куски? – нашептывал незнакомец, – Хотя нет... Ты ведь всегда наблюдала за мучениями. Сколько жертв на твоих руках, темноглазая? Хотя, нет, не отвечай... Ты лишь облегчила этим мне работу.
Аида почувствовала холод острого лезвия у своего горла. Казалось, она забыла, что значит дышать. Но кинжал, скользнув по её шее, лишь перерезал веревку на ней. Следующими были запястья, связанные за стволом дерева. От накатившей боли онемевших рук жрица вскрикнула и осела. Еще одно мгновение и крепкие руки незнакомца подхватили её и закинули на плечо. Мир помчался вокруг пятнами зеленых и бурых цветов. Бедро обожгло вновь болью, и жрица снова отключилась.
. . .
В своё следующее пробуждение Аида увидела вокруг себя лишь каменистое подножье гор и небольшой костер, на котором незнакомец в темном плаще жарил что-то ароматное.
– Что ты надел на меня? – с отвращением спросила она, коснувшись ледяного ошейника.
– Это бериллит. Чтобы ты не вздумала колдовать здесь, ведьма, – не поворачиваясь, ответил мужчина.
– Ненавижу тебя, – прошептала Аида.
– Осторожнее, женщина, – угрожающе прорычал незнакомец, – Ты сейчас полностью в моей власти, и я не советую тебе злить меня, – задумавшись, он зловеще усмехнулся, – Хотя в таком виде ты вызываешь у меня не только желание убить тебя...
Сидя на сырой земле, со связанными за спиной руками и ошейником на шее, жрица всё же выгнула горделиво спину. Подняв высоко подбородок, она сверкнула вызывающе своими вишневыми глазами:
– Я сама выбираю себе мужчин!
– Очень занятное замечание для женщины. Особенно, учитывая твоё теперешнее положение, аз’ира (пленница), – хмыкнул незнакомец.
Он медленно поднялся и подошел к Аиде, присев на корточки перед ней. Взяв резко её за подбородок, он неторопливо осмотрел её лицо, наклонив вбок свою голову. Его сапфировые глаза внимательно изучали, поглощали, брали в плен. Аида пыталась угадать черты его лица, скрываемые за глубоким капюшоном и клетчатым платком. Что он скрывает? Шрамы, увечья или просто самого себя?
– Ты бледнее собственной тени. Я бы сейчас за тебя и полудохлой старой кобылы не отдал. Не переоценивай себя, аз’ир, – глухо рассмеялся он ей в лицо и с пренебрежением оттолкнул от себя, вернувшись к костру.
Упав на землю, жрица тихонько всхлипнула и замолкла. Её никогда и никто так не унижал. Во всяком случае, она почти не помнила тех времен.… Почти не помнила, когда была просто рабыней. Но и тогда, все, как ей виделось, только восхищались её красотой и жаждали обладать ею.
– Они никогда не мучились… – тихо прошептала она, ёжась на холодной сырой земле, – Мне так холодно…
– Что ты там бормочешь? Не мучились, говоришь… – хмыкнул себе под нос незнакомец.
– Мне холодно… – повторила Аида.
– Наслаждайся этой прохладой. Скоро мы вернемся в пекло…
Стуча зубами от холода, Аида открыла сонные глаза. Болезненный толчок в бок повторился.
– Что ты делаешь? – её трясло от холода, когда он вновь бесцеремонно толкнул её в бок носком своего сапога.
– Поднимайся, сахз’ира* (ведьма)! – пренебрежительно кинул он ей, – До открытия портала осталось мало времени. На закате мы должны перейти из этого мира.
Он подошел к ней настолько близко, что она услышала даже его бесшумное дыхание на своих щеках. В бирюзовых глазах своего тюремщика она видела смешанные чувства отвращения, усталости, гнева и непонятной ненависти. Скорее всего, он просто наёмник, за что же он её так ненавидит, не понимала Аида. Незнакомец будто боролся с чем-то внутри себя.
Аида не сводила с него глаз, когда он дотронулся до её ошейника. Ластящимся движением она коснулась щекой его ладони. Уверенная в том, что он, как мужчина, не устоит перед соблазнами, когда перед ним полуобнаженная беззащитная пленница, жрица прижалась к его широкому кожаному поясу, которым была перехвачена его длинная туника песчаного цвета. Томно вздохнув ему в грудь, она не ожидала, что в следующий момент она услышит звук защелкивающейся цепи на своем ошейнике. Еще мгновение и он резко потащил её за собой, ворча себе под нос:
– Мне некогда играть в твои игры, сахз’ира. Ташгхил азра’е! Беги быстрее!
Аиде не оставалось выбора, как не отставать от него, сбивая в кровь об острые камни, свои обнаженные, не привыкшие в ходьбе босиком, нежные ступни.
К полудню они дошли до небольшого озера в горах, окруженного ветхими ивами. Аида уже не чувствовала онемевших пальцев на своих ногах.
– Я больше не могу идти, – взмолилась она, падая на колени.
На протяжении всего пути она всё же пыталась узнать, кто же он, кто его нанял. Быстрый темп не позволял ей установить с ним контакт. Единственное, что она смогла узнать, только его имя. Или возможно это была кличка. ХАС. Сомнений не осталось, так могли звать только наемника или бандита.
– Попробуешь сбежать – отрублю пальцы на ногах, – отрешенным голосом произнес Хас, глядя на облака, будто ожидая какого-то знамения.
Он снял цепь с её ошейника и присел на один из замшелых камней, издав тихий свист в небо.
Аида подползла к озеру, чтобы смыть пот и кровь с себя. Кожа под ошейником невыносимо саднила. Зачерпнув горсть ледяной воды, она почувствовала, что нет ничего вкуснее этой пахнущей серой и болотом жидкости.
Она вгляделась в своё отражение в зеркале воды и застыла. Проведя пальцем по своей щеке, она вдруг одновременно заметила несколько вещей. Её кожа потеряла черно-синие узоры теней. Из озера на неё смотрела исхудавшая, измученная дорогой, бледная, но всё еще прекрасная девушка. Она недоуменно смотрела на свои руки, где пораженные чернотой ногти, больше уже походившие на когти хищника, превратились в обломанные бледные, но обычные человеческие ногти. Что-то очищало её от скверны, поразившей во время чрезмерной практики черной магией.
Вдалеке раздался крик хищной птицы. Через несколько мгновений небольшая точка в небе превратилась в сокола, который сел на руку Хаса. Птица почти с нежностью клюнула его в руку, и Хас достал ему из своего кармана небольшой кусок вяленого мяса.
– У меня не было и кусочка нормальной еды во рту! – задохнулась от возмущения Аида, – А ты кормишь какую-то птицу мясом!
– Эта птица – мой единственный верный друг, – рассмеялся Хас, – А ты всего лишь презренная сахз’ира! За свою наглость ты еще расплатишься, – прищурил глаза бандит, – Позже.
Он тихо шепнул соколу что-то на своём непонятном языке, и птица взмыла обратно в небо.
Пристегнув опять Аиду к цепи, Хас вновь потащил её за собой в неизвестность.
– Куда же ты всё-таки ведешь меня? – устало простонала она, – Здесь одни голые скалы.
– Мы уже почти пришли, – прошептал Хас, вдыхая полной грудью прохладный вечерний воздух гор, от которого кружилась голова, – Это должно быть где-то здесь.
Внезапно на одном из каменных столбов слабо засветилось очертание портала, через мгновение камни вокруг окутало голубоватое туманное сияние, и портал вспыхнул ярким синим пламенем.
Хас стоял, зачарованно любуясь этим зрелищем, а в его ярких глазах плясали синие отблески. Он медленно подошел к Аиде и с какой-то особенной, присущей только ему, нежностью, снял цепь с её ошейника. Задумавшись, он продолжал смотреть на портал, а потом подтолкнул девушку в сторону каменных столбов.
– Иди, сахз’ира, – прищурив глаза, он не сводил с неё взгляда, проникая в самое сердце.
– Не отпускай меня, – жрица даже сама не поняла, как и почему эти слова вырвались из неё.
– Не отпущу, – хрипло прошептал Хас, на мгновение с силой сжав её в своих объятиях. Она вдохнула его пыльный запах песчаной бури и посмела коснуться его щеки, посмела заглянуть под завесу его капюшона. Посмела открыть его тайну и её глаза распахнулись от ужаса.
На следующий вздох он резко толкнул жрицу в синеву портала. Светящаяся амальгама захлопнулась, но в воздухе среди скал долго еще эхом звучал её крик отчаянья. И тихий шепот:
– Не отпущу... Но не сейчас, сахз'ира...
37. ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО
Песчаная буря накрыла её с головой. Аида едва могла дышать. Жар, исходящий отовсюду, обжигал её легкие, её глаза, её плоть и кровь. Ошейник раскалился так, что ей казалось, шею стягивает огненное кольцо. Её крик утонул в завываниях беспощадного ветра. Небо слилось с землей в ярком белом сиянии. Она слышала чьи-то голоса, слышала звук похрапывающих животных. Время будто замедлилось настолько, что она могла видеть, как песчинки медленно перекатываются по её телу. Перед внутренним взором всё еще стояло это лицо, эти яркие шафрановые глаза… Как же это могло случиться? Как призраки прошлого могли вернуться?
Внезапно чьи-то руки выдернули её из пылающего солнцем мира. Она почувствовала под собой мягкое тепло вьючного животного. Судорожно хватаясь за его жесткую шерсть, Аида понимала краем обессилевшего сознания, что ослабь она хватку – и смерть. Призрак… Он был такой осязаемый, такой живой… Как? Жрица хорошо помнила жар его рук, застёгивающих ошейник на её шее.
Чьи-то ладони накинули на неё плотное светлое покрывало, которое защищало её почти обнаженное, истерзанное тело от палящего светила. Плавные покачивания движущегося животного под ней убаюкивали и растворяли сознание в шумящем снаружи огненном самуме.
Она закрыла глаза и провалилась во тьму.
Вокруг шумел темный лес. Аида стояла посреди круглой полянки. Перед ней возвышался высокий дом, каких она еще не видела никогда. Стены были сделаны из массивных бревен, а к двери вела высокая лестница. Таким могла быть только обитель богов. Краем взгляда она заметила, что находится не одна здесь. Там и тут мелькали пушистые хвосты и поблескивали глаза. Аида подошла к лестнице и, ступив одной ногой на ступеньку, провела пальцами по деревянным резным перилам. Поднявшись выше, жрица взглянула вверх и с ужасом поняла, что дверь только отдалилась от неё. Испытывая непреодолимую жажду открыть и заглянуть туда, Аида побежала по ступенькам вверх, но дверь неумолимо отдалялась. Тяжело дыша, она оглянулась и увидела под ногами облака. Лестница увела её высоко в небо, где были видны звезды и догорающий закат. Вдруг незримая ладонь оттолкнула её, и Аида, не удержавшись, полетела вниз, ударяясь о жесткие ступени. Боль и тьма вновь заволокли глаза непрозрачной густой и вязкой пеленой.
Тьма рассеивалась и пятнами стыдливо пряталась по углам. Песок обжигал наполовину оголённое тело сильнее раскаленного железа.
– Вставай, жрица. Господин ожидает тебя, – услышала она сквозь пелену сознания металлический голос.
Над ней стояло четыре всадника, укутанных полностью платками и одеждой, покрытой песчаной пылью. Их лошади были наглядным олицетворением четырех ветров – белый Дух Севера, огненная Сила Юга, серебристая Скорость Востока и вороная Дерзость Запада. Воистину Боги поймали в пригоршню теплый ветер и, вдохнув в него жизнь, создали этих сильных и в то же время грациозных чистокровных существ. Их ясные глаза горели праведным огнём богов. Один из всадников ловко наклонился с лошади и подхватил Аиду, посадив перед собой на седло северного скакуна. Сильные руки крепко держали её обессиленное тело, не давая упасть. Они подъехали к высокой стене из белоснежного камня с исполинскими воротами. На стрелковых башнях охранники опустили своё оружие, завидев всадников издалека. Под звон колокола ворота удивительно бесшумно раскрылись, впустив их внутрь.
Звонкий цокот подкованных копыт разогнал всех жителей неизвестного, но смутно знакомого Аиде города, по домам и закоулкам. Лишь кое-где она слышала тихие вздохи «Махаан Саваар… Великие Всадники…». Откуда она понимала этот язык?
Дорога плавно по спирали вела вверх. Там, где в колыбели Водных Садов величественно возвышался Дворец Песчаного Принца.
Всадники спешились и подошли к уже открытым золотым воротам, пылающим огнём в закатном солнце. Сняв с седла жрицу, Всадник Севера на мгновение, незаметно для других, прижал её к себе.
– Я тебя еще не отпустил, сахз’ира. Помни это, – его шепот звенящими песчинками рассыпался по её телу.
– Хас… – выдохнула она, закрыв бессильно глаза, – Ненавижу тебя…, – бесстыдно обманывала себя Аида, – Ненавижу…
Где-то в небе закричал сокол.
Подбежали несколько служанок, уводя её вглубь дворца, в неизвестный мир песчаного царства. Или возможно давно забытый? Более четырёх тысяч вёсен прошло с момента, как она стала свободной жрицей, вкусившей сладкий плод магии.
В светлой комнате с множеством уютных диванов, подушек и небольших фонтанов, украшенных зелеными растениями, было свежо, будто и не существовало палящего солнца. Прозрачные цветные занавеси слабо шевелись от едва ощутимого прохладного сквозняка. Служанки аккуратно, но быстро освободили её от старой разорвавшейся одежды, превратившейся уже в бурые лохмотья. Обмыв жрицу из кувшинов, они дали ей ароматный напиток, изготавливаемый из растений Водных Садов, который придавал сил и насыщал.
– Где я? – спросила Аида одну из служанок, – Кто ваш господин?
– Ты в Великих Водных Садах, возведенных на руинах древнего царства Семирады – прародителя нашего города. Песчаный Принц Аметистовый Змей – наш Господин, – она склонила голову, повернувшись в сторону, где, по-видимому, находилась обитель местного принца.
Аиду завернули в несколько длинных отрезов ткани из нежнейшего прохладного шёлка ярко-алого цвета, закрепив их на поясе атласным темно-синим поясом. Длинные волосы жрицы, цвета воронова крыла, расчесали и, скрутив в жгуты, украсили голову золотым украшением лалитика, цепочки которого спускались до самой шеи. Медные браслеты на руках и ногах теперь звенели мягким звоном песчаных дюн. Лишь ошейник, полностью сдерживающий всю её магию, был оставлен на месте.
– И зачем же я нужна вашему господину? Очередная игрушка в его гарем? – насмешливо и уязвлено пробурчала Аида, – Как и вы?
– У Господина нет гарема, мы все потомки Аметистового Змея, созданные из его слёз, пролитых над руинами царства Семирады, – девушка указала на свой лоб, который украшала капля из мелких фиолетовых аметистов, будто вбитых в кожу.
В комнату вошел один из Великих Всадников. Внешний вид жрицы его видимо удовлетворил и он кивнул одной из девушек. Аиде завязали глаза красной лентой, связали запястья за спиной и опять куда-то вслепую повели. Судя по эху шагов, это был огромный зал.
Внезапно наступила тишина. Вокруг явно никого не было. Чувства обострились до предела, лишившись основного. Тишина наполнялась шуршанием невесомых занавесок, тихим звоном капель, шелестом крыльев. Ароматы неведомых цветов окутали её плотным сладким коконом. Постояв несколько мгновений на месте, жрица сделала шаг вперед. По лицу скользнула почти невесомая занавесь. Потом еще и еще, будто всё было завешено легчайшими тканями. Внезапно будто сам воздух зашептал тихими голосами из прошлого.
– Волнительно видеть тебя вновь, темная жемчужина Семирады.
– Кто ты?
– Неужели ты не помнишь меня? – чья-то теплая, но жесткая ладонь нежно коснулась её подбородка, – Ты всё также прекрасна, как и в те ночи, когда твоё гибкое тело танцевало для меня, – шепнул незнакомец ей на ухо.
Его руки приоткрыли ткань на её шее, и он погладил ошейник, поддев его двумя пальцами и слегка потянув на себя.
– Темная жажда и магия развратили тебя, моя темноокая.
– Я твоя гостья или пленница? – вызывающе спросила жрица, сжав губы.
– Ни то, и не другое, – рассмеялся тихий голос у её губ.
– Тогда почему я связана? – холодно продолжила она, – Я опасна для тебя?
– Ты опасна для себя, – невозмутимый мягкий голос не отпускал, – Тысячелетиями ты ковала в себе ненависть ко всему живому, забывая, что внутри тебя бьётся живое сердце, – теплая ладонь прижалась к её груди.
– Если я не твоя пленница, ты должен отпустить меня, – не сдавалась жрица, она хотела его разгневать, чтобы найти его слабость.
– И куда же тебя отпустить, моя заблудшая душа? – она чувствовала его улыбку через прикосновение его рук, – Ты жаждешь всё больше и больше удовольствия. Твоя жажда неутолима. Возможно, ты просто выбрала неправильный путь? – его дыхание уже было внутри её губ.
– Я сама выбираю себе мужчин, – резко отдернула голову Аида, – В твоей власти сейчас лишь заставить меня.
– Ты прекрасный и опасный цветок. И твоя душа еще закрытый бутон, багровая роза древнего царства. Но драконы ценят цветы больше, чем люди… – еще один нежный поцелуй коснулся её губ, и вокруг опять зазвенела тишина.
Сердце гулко стучало, и в груди разливалась какая-то странная щемящая боль. Жрица дернула руками за спиной и ленты мягко скользнули на пол, будто и не были крепко стянуты. Спустив повязку с глаз, она увидела вокруг лишь множество прозрачных занавесей различных оттенков розового и фиолетового цвета, спускавшихся с бесконечно высокого потолка. Даже тысячелетия не смогли забрать окончательно память об этом месте. Здесь всё уже было по-другому, но что-то неуловимо тонкое витало в воздухе. Царство Семирады. Её последний дом перед обретением магической власти. Как судьба смогла опять закинуть её в это место? Как же это возможно? Обессиленная от всех потрясений, она мягко опустилась на колени и, свернувшись калачиком, легла на пол. Схватившись за ошейник, она тихо плакала, испытывая дикий голод магии. Сквозь туман сонного забвения, она слышала тихий шорох крыльев, чувствовала, как вокруг неё обвиваются чешуйчатые кольца огромного змея. Немыслимо, но он согревал её своим теплом и успокаивал её терзания и голод.
– Ты не готова еще… Отпусти свою боль… – слышала она, когда пыталась проснуться. Но веки слипались, и жрица лишь помнила в дымке сна ультрафиолетовые глаза и шорох бесконечного множества чешуек. Их танец будто длился уже миллионы лет, переплетая тела в сложные узлы.
Крик сокола разбудил её. Проснувшись, она помнила лишь чьи-то неясные тени и голоса. Обложенная цветными подушками, она лежала на мягком матрасе под практически непрозрачным темным шелковым балдахином. Оглянувшись, она с удовлетворением поняла, что в её новой обители совсем нет стен. Жрица не выносила замкнутого пространства. Это было больше похоже на огромный круглый балкон под каменным куполом, с высокими парапетами и выдающейся вперед дополнительной небольшой открытой площадкой без перил. С высоты купола до парапета спускались занавеси нежно-лиловых цветов. Посмотрев вниз, она увидела лишь, медленно плывущие облака, ослепительно белоснежные на фоне пронзительно голубого неба.
Схватившись за ошейник, она закричала, пытаясь освободиться от оков. Изолированная от всех, на вершине мира, слившись с могущественным драконом – она могла бы стать повелительницей всего живого и неживого. Если бы этот гнусный Всадник не лишил её магии…
– Не трать силы, – услышала она тихий голос с хрипотцой, присущей всем жителям засушливых пустынь.
– ТЫ? – резко обернулась жрица, – Ненавижу… – прошипела она бессильно, – Я даже не помню твоего имени… Настоящего имени.
– Это уже не важно… – грустно усмехнулся Всадник, – Оно покрыто тысячелетними песками, – он стоял, опираясь спиной на одну из колонн, скрестив руки на груди.
– Как тысячелетия прошли мимо тебя? – прищурила глаза Аида.
– Они не прошли мимо… – вздохнул он, будто окунаясь в воспоминания, – Они поглотили нас, растворили наш мир. Благодаря одной неразумной ведьме, мы все стали призраками прошлого…
Внезапно он запрыгнул на узкий парапет балкона и непринужденно пробежался от колонны до колонны. Резкий порыв ветра сорвал лилово-красную повязку с его предплечья и унес в облака. Аида, затаив дыхание, следила как он, схватившись одной рукой за колонну, сделал вращение над бездонной пропастью и ловко прыгнул за её спину. Схватив её нежно за холодный бериллитовый ошейник, он тихо рыкнул ей на ухо:
– Змей был доволен…темноокая сахз’ира…
Она даже не поняла, был ли это вопрос или утверждение. Он обнял её тонкую талию, зарывшись лицом в густые черные волосы, и резко толкнул её на кровать. Аида не собиралась делить с ним постель и зашипела как дикая кошка. Всадник лишь рассмеялся и, неожиданно для неё, запрыгнул снова на парапет.
– Помню – ненавидишь. Помню – выбираешь сама … – его насмешливый тон сбивал её с толку и еще больше злил.
Казалось, его совсем не смущало, что он сидит на узком камне, а за его спиной плещется облачная пропасть.
– Когда ты уничтожила моего визиря Пифия и шагнула в магическую бездну, ты запустила необратимый процесс изменений. Ты высвободила чудовищный сгусток магии, который изуродовал многие существа не только нашего мира. Грядет война… Соприкоснулись сферы нескольких миров. Ты открыла нашу Вселенную для враждебных сил, – он вздохнул, глядя вглубь облаков, откуда был слышен крик свободного сокола, – Мои прекрасные черногривые скакуны при сопряжении сфер мутировали в ужасных и одновременно прекрасных Кэлпи. Теперь ночью у водоёмов разных миров можно услышать их пугающее ржание… и, храни нас пустынные духи, встретить их. Да и многие из нас теперь мутанты...
– Почему ты отверг меня? Давно еще… в той прошлой жизни… – клубок чувств был запутан беспощадной судьбой.
– Ты серьезно думаешь, что визирь мог позволить это? – горечь промелькнула в его голосе, – Ты была красивой и умненькой девочкой, но такой юной и наивной. Ты жаждала моего внимания, но разве ты могла осознать, что мои мысли были опутаны черной паутиной. Пока я не был женат, визирь оставался моим опекуном и серым правителем Великой Семирады. Разве он мог отказаться от такой власти?
Он спрыгнул с балкона и молниеносно оказался возле неё.
– Ты ведь и сама ощутила на себе беспощадную силу власти и могущества, правда ведь? – она еще не успела вскочить с постели, как он склонился над ней, прижимая руками плотно к простыням, – Всепоглощающий голод и бесконечная жажда не отпускают тебя с тех пор, как ты испила из драконьего источника магии.
