Текст книги "Peshavar(СИ)"

Автор книги: Юлия Рахаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Кого? Алима?

– Да!

– За что?

– Как за что? Ты же рассказал всё.

– Тогда арестовывай Рияза, это он дал задание Шепарду. Не Алим. Арестовывай Нирава. Афра мертва. Алим тут не причём.

– Король дело говорит, – кивнул Шепард. – Если ты вот так просто арестуешь своего бывшего регента, тебя точно назовут тираном, как... Просто тираном.

– И что же мне делать? – Кабир не обратил никакого внимания на то, что охранник обратился к нему на ты.

– Подыграй нам, – попросил Флай.

– Подыграть?

– Да. Пусть всё идёт, как идёт. Фарлея убили. Возвращайся в столицу и жди, что будет дальше. Только не говори никому, что я жив. Ни единому человеку. Точнее... капитан Латимор и Жюль знают. И никто кроме них.

– А ты? Ты поедешь со мной?

– Я не могу оставить Шепарда.

– Вообще-то можешь, – проговорил амарго.

– Что?

– Поезжай с Кабиром. Я тоже скоро. Мне надо-то пару дней, и я смогу сидеть в седле.

– Нет, я тебя не оставлю здесь, – сказал Флай.

– Но если ты будешь тут в таком виде... – проговорил Кабир.

– И что?

– Тот же Нирав может захотеть... ну... наложница же.

– Ты поедешь с Кабиром, – твёрдо произнёс Шепард.

III

Marzban

Кабир убеждал Флая, что Викрам позаботится о Шепарде, и поэтому поводов для волнения не было, но король не мог не думать о том, что оставил раненого друга в Пешаваре. Они покинули крепость утром, и Флай опасался, что в чадре ему будет ещё жарче, чем на пути в Пешавар, однако, он ошибся. Оказалось, что тёмная материя, из которой было сделано это одеяние, отлично защищало от палящего солнца.

Флай ехал позади Кабира и его супруги, а впереди были стражники, и король был рад, что их разделяло хоть какое-то расстояние. Когда они только собирались в путь, он почувствовал на себе их взгляды, а затем к взглядам добавились и разговоры. Оба амма недвусмысленно намекали, что наложница теперь ничья. Появившийся амир пресёк все разговоры и приказал немедленно отправляться в путь, за что Флай был ему безмерно благодарен.

Кабир почти всю дорогу молчал, пребывая в глубокой задумчивости. Флай ему не завидовал. Он сам оказался на троне Нэжвилля, будучи лишь немногим старше, и понимал, какая непосильная ноша свалилась на плечи мальчика. Сонал тоже не произнесла ни слова. Теперь её лицо тоже скрывала вуаль, как и у всех женщин-амма. Оказалось, что традиции прикрывать лицо в Пешаваре не было, но Сонал, став супругой амира, теперь должна была придерживаться строгих правил столичной жизни.

Когда впереди показалась река Дарё, Кабир предложил остановиться. Флай готов был спрыгнуть с лошади и побежать к воде, но понимал, что Афра не стала бы этого делать. Он спустился вниз по течению, подальше от всех, и уже там снял вуаль, чтобы попить и умыться. Флай специально взял с собой сумку, которую позаимствовал у Афры, и, умывшись, принялся заново красить глаза. Он уже почти закончил, когда к нему подошла Сонал. Девушка села рядом и тихо проговорила:

– Могу я спросить тебя?

– Да, – кивнул Флай. Выговор всех пешаварцев немного отличался от того, как говорили в столице Фейсалии, и король очень надеялся, что Сонал не заметит его акцента. Но на всякий случай он даже придумал себе биографию, в которой он, вернее, она родилась не в Фейсалии, а в шоносаре.

– Ты ведь обучена любить? – смущаясь, спросила Сонал.

– Да, – ответил Флай, заранее опасаясь следующего вопроса или просьбы.

– Тогда, может, ты мне скажешь... Я, наверное, что-то не так сделала?

– Что не так?

– Я не знаю. Но мой муж не стал любить меня этой ночью. А я ведь готовилась.

– Не стал любить? – собираясь с мыслями, повторил Флай.

– Не стал. Я некрасивая?

– Что ты! Ты очень красивая!

– Тогда почему?

– Может быть, потому что он ещё мальчик?

– Мальчик?

– Да, ему ведь мало лет. Он волнуется.

– Значит, это не потому что я сделала что-то не так?

– Конечно, нет. Думаю, тебе надо просто немного подождать.

– Спасибо тебе, – Сонал улыбнулась и крепко обняла Флая. Король поймал на себе взгляд Кабира, но только развёл руками.

Амир приказал продолжать путь, но спрашивать о том, что произошло между королём и его супругой, не стал, хотя Флай видел, что Кабира съедало любопытство. Амир дотерпел до вечера, когда путники сделали привал, чтобы переночевать. Пока стражники ставили шатёр, Кабир всё-таки подошёл к Флаю.

– О чём вы говорили? – тихо спросил он.

– Твоя жена переживает, что не нравится тебе, – ответил король.

– Почему? – Кабир казался искренне удивлённым.

– Может быть, потому что ваша первая брачная ночь прошла не совсем так, как она ожидала.

– Это она тебе так сказала?

– Нет, – видя, что амир уже был готов вспылить, ответил Флай. – Я сам догадался.

– У тебя было много женщин? – вдруг спросил Кабир.

– Нет, – честно признался король.

– А у меня будет много. У меня будет ещё три жены и много-много наложниц. И сыновья.

– Конечно, будут, – Флай понимал, что мальчик сейчас более всего пытался убедить в этом самого себя, а не его.

– Послушай, – Кабир замялся. – Я ведь не могу позвать тебя на ночь в шатёр. Тогда Сонал ещё больше расстроится.

– Ничего, я переночую рядом. Я понимаю. Сам ведь затеял эту игру. Буду играть до конца.

Амир с супругой удалились в шатёр, а Флай допил остатки отвара, достал из сумки Афры небольшой коврик, предназначенный для сна в дороге, и постелил неподалёку от шатра. Было прохладно, и Флай свернулся калачиком, прижимая колени к груди.

– Эй, тебя ведь Афра зовут? – позвал его один из стражников. Флай сделал вид, что спит. Амма подошёл к нему и легонько коснулся кончиком сапога. Флай не пошевелился. Стражник толкнул его чуть сильнее.

– Что? – подал голос король.

– Ну, а как ты думаешь? – усмехнулся мужчина.

– Я думаю, что хочу спать, а ты мне мешаешь.

– Ты была шлюхой королевского охранника, так что давай, помоги нам с другом расслабиться.

– Я служу Алиму, – сев, тихо проговорил Флай. – И делаю только то, что приказывает мне мой господин. Если он прикажет мне ублажить тебя, я сделаю это. Но пока я такого приказа не получала.

– Ничего себе, какие мы наглые! – амма опустился на корточки рядом с Флаем.

– Алим прикажет тебя кастрировать, если ты хоть пальцем до меня дотронешься, – сказал король. – Или лично кастрирует.

– А ты, что, не местная? Говоришь странно.

– Я сарби.

– Ясно тогда. Вы там все в шоносаре дикие. Но это даже интересно.

Флай медленно вынул кинжал из ножен и осторожно вытащил его из-под чадры.

– Ты не понял? – всё так же тихо спросил он. – Я умею им пользоваться не хуже тебя. Хочешь проверить?

– Брось ты её, – подал голос второй стражник. – Я слышал, что у Алима есть обученные убийцы. Наверное, она одна из них.

– Послушай своего друга, – кивнул Флай.

– Нагир! – выругался амма, но оставил его в покое.

Король так и не смог нормально поспать этой ночью. Иногда он проваливался в сон, но очень быстро просыпался, оттого что ему чудилось, будто стражник передумал и снова подошёл совсем близко. Флай сжимал в ладони рукоять кинжала и уговаривал себя поспать хоть немного. Он понимал, что может свалиться с седла, не доехав до столицы. Но Афра не могла быть такой слабой. Вышколенная Алимом наложница держалась бы твёрдо и уверенно.

С рассветом они продолжили путь. Сонал больше не выглядела грустной и задумчивой, и даже порой о чём-то переговаривалась с супругом. Чем ближе была столица, тем сильнее волновался Флай. Что делать дальше? Афра наверняка должна была встретиться с Алимом или Риязом и доложить о том, что произошло, и тут Флай никак не смог бы сыграть её роль. Добраться до города и затаиться – это был единственный выход. Флай надеялся, что Кабир поможет ему в этом. К счастью, амир тоже думал об этом. Когда они ехали через поля, за которыми раскинулась столица, Кабир подъехал ближе к Флаю и тихо проговорил:

– Как приедем во дворец, сразу иди к капитану и не выходи из его покоев. Я скажу Алиму, что Афра больна. Какое-то время он не будет тебя тревожить, я надеюсь. Всё-таки он узнает о том, что ты, то есть Фарлей погиб, и, наверное, ему будет не до Афры.

– Наверное, – кивнул Флай. – Возвращайся к жене. Она уже косо на меня смотрит.

Улыбнувшись, Кабир снова поехал рядом с Сонал.

Путники спешились у стен дворца, когда солнце уже садилось за горизонт. На ступенях Кабира и его супругу встречали женщины из харама его покойного отца. Одна из них держала в руках глиняный кувшин, который она вдруг бросила на землю. Сосуд разбился, сухая земля быстро впитала разлитую воду. Другая женщина подла Сонал горшочек, наполненный рисом, и супруга амира тоже бросила его на землю. Прежде чем ступить на просыпавшийся рис, Кабир обернулся на Флая и еле заметно кивнул головой. Король поспешил во дворец. Путаясь в чадре, Флай добежал до покоев капитана и Жюля и, запыхавшись, зашёл внутрь. Латимор и Жюль сидели на подушках и играли в ту же игру, которую Флай до этого видел у Кабира.

– Вы кого-то ищете? – на языке амма поинтересовался капитан.

– Вас, – кивнул Флай, снимая вуаль. Его позабавили удивлённые лица друзей, король почувствовал, что опасность миновала, и рухнул на пол, не успев схватиться за дверь.

– Мышонок! – обеспокоенно крикнул Жюль и бросился к нему на помощь.

Позже, когда Флай уже снова мог шевелить ногами, он рассказал обо всём, что произошло в Пешаваре.

– Мы ведь правильно поступили? – закончив рассказ, спросил Флай, глядя на капитана.

– Вы действовали по плану с учётом изменившихся обстоятельств, – ответил Латимор. – Возможно, и были иные пути, но, думаю, что вы всё сделали верно.

– Спасибо. Знаете, я очень волнуюсь за Шепарда.

– Я тоже, – кивнул Жюль, – но раз Кабир сказал, что о нём позаботятся, значит так и будет. И он скоро приедет. А сейчас тебе надо хорошенько выспаться.

Утром Латимору и Жюлю сообщили сразу две новости. Первая их сильно опечалила, потому что они узнали о том, что король Нэжвилля Фарлей Белоснежный погиб, сорвавшись с отвесной стены в Пешаваре. Вторая скорее удивила, потому что оказалось, что во дворец приехала женщина-бард из Нэжвилля со своим телохранителем. Навестить Кабира и усладить его слух пением и игрой на арфе её попросил сам принц Густав. Барда звали Грета, а её телохранителя – Жорж.

Бард появилась в покоях Латимора ближе к полудню. Уважая местные традиции, Грета прикрыла лицо вуалью. Следом за ней в комнату зашёл Жорж Кафар, выглядевший мрачнее тучи. Поняв, что они одни, Флай, который на всякий случай прятался в туалетной комнате, выбежал навстречу брату.

– Таво! – радостно крикнул король, обнимая принца. Густав обнял брата в ответ, а затем снял вуаль.

–Мне сообщили, что ты погиб, – сказал принц. – Но я очень надеялся, что это всего лишь игра. Что всё идёт, как мы задумали. Но почему ты так одет?

Флай всё ещё носил чадру, потому что в покои Латимора то и дело заглядывали слуги, чтобы убраться или принести еду. Никого не удивляло наличие наложницы в комнатах, в которых проживали двое мужчин.

– А это у вас семейное, – проговорил Латимор. – Простите, ваше величество, ваше высочество.

– Ваше величество? – глаза Жоржа полезли на лоб от удивления.

– Мне приходится скрываться. Все ведь думают, что я погиб. Все, кроме Кабира.

– Да, у поступка его величества есть разумное объяснение, – кивнул капитан. – А вы, ваше высочество, почему снова в таком виде?

– Потому что так проще, – улыбнулся Густав. – Придумывать иную роль я не стал, а с этой я справляюсь неплохо. Грета приехала в Фейсалию не просто так, а по поручению Густава. Она его представитель. С самим принцем Алим стал бы говорить иначе. С Гретой можно допустить вольности. Но принц появится, когда будет нужно, вы не беспокойтесь.

– Жорж, почему ты такой мрачный? – спросил Флай.

– Да потому что это дурацкая затея! Ни я, ни Густав не понимаем ни слова из местной тарабарщины! А ведь не каждый амма знает наш язык. Так нет же! Мы попёрлись сюда вдвоём, потому что Густав так решил, видите ли. Извините, ваше величество.

– Жорж, с нами ничего ведь случилось, – сказал принц. – Так что хватит возмущаться. Флай, а где Шепард?

Шепард провалялся в гостевых покоях крепости ещё сутки. За это время его пару раз навещал Нирав вместе с лекарем. Слуги исправно приносили еду и убирали за ним, но Шепарду было скучно, и ещё он не мог не думать о Флае. Как они доберутся до столицы, сумеет ли он скрыться от Алима, не выдаст ли его Кабир. Шепард начал потихоньку вставать и ходить по комнатам, очень рассчитывая, что сможет сесть в седло уже на следующий день. На вторые сутки после отъезда Кабира Шепард твёрдо решил, что может отправляться в путь. Лекарь не советовал ему этого делать, но упрямый амарго стоял на своём. Викрам лично распорядился выдать бывшему королевскому охраннику еды и воды в дорогу, и утром Шепард покинул Пешавар.

Рана противно ныла, но боль была терпимой. Когда Чен отъехал от крепости на довольно приличное расстояние, он услышал позади цокот копыт. Кто-то догонял его. Обернувшись, Шепард увидел всадника. Он явно очень спешил. Вскоре Чен смог узнать в нём Нирава.

– Что-то забыл мне сказать? – поинтересовался Шепард, когда амма поравнялся с ним.

– Я выходил на стены, – ответил тот. – И долго смотрел вниз. При ярком солнечном свете можно увидеть, что у разбившегося человека длинные тёмные волосы. Но у короля Нэжвилля волосы светлые. Как же так могло получиться?

– Думаю, тебя подводит зрение.

– У меня отличное зрение.

– Так чего ты в одиночку за мной с утра поскакал?

– Я рассказал Викраму о своих подозрениях, но наш марзбан слишком старается угодить амиру. Амир ведь лично распорядился позаботиться о тебе. Я же в первую очередь служу Алиму. И я был прекрасно осведомлён о том, что ты должен был сделать.

– Ну, поехали в столицу вместе. Расскажешь всё Алиму. Что волосы тебе чёрные померещились.

– Зачем вместе? Я приеду первым.

С этими словами Нирав пришпорил коня и рванул вперёд. Шепард понимал, что участие в подобных скачках может стоить ему жизни. С одной стороны, он не хотел допустить того, что Нирав посеет семена сомнения в голове Алима именно сейчас, когда тот наверняка был уверен в своей победе и мог оступиться, позволив уличить себя во всём содеянном. Но с другой, здравый смысл подсказывал Шепарду, что никаких настоящих доказательств у Нирава не было. Да, Алим мог захотеть получить подтверждение у Афры, но Кабир должен был защитить Флая. И не только Кабир. Шепард рассчитывал на помощь капитана и Жюля. И, в конце концов, Флаю нужен был живой друг и телохранитель, поэтому Чен решил, что не станет догонять Нирава.

Шепард едва не расхохотался, когда обнаружил амма сидящим на берегу реки и перевязывающим себе ногу. Его лошадь пила воду неподалёку.

– Что стряслось? – поинтересовался Чен, подъехав ближе.

– Не твоё дело, – пробурчал Нирав.

На вид ему было лет не больше тридцати. Первый помощник марзбана Пешавара был рослым и крепким мужчиной. Его густые чёрные волосы были убраны в хвост, тонкие усы и такая же тонкая бородка придавали его лицу не столько мужество, сколько некоторое изящество, свойственное знатным пешаварцам.

– С лошади, что ли, свалился? – спросил Шепард, дав своему коню возможность напиться.

– Я же сказал: не твоё дело!

– Ну, как знаешь, – хмыкнул амарго и повернул обратно к дороге. Обернувшись, он увидел, что Нирав с огромным трудом поднялся и пытается дойти до своей лошади. Очевидно, его проблемы с ногой были намного серьёзнее, чем казалось. Не до конца понимая, зачем он это делает, Шепард вернулся.

– Ты на лошадь-то забраться сумеешь? – снова заговорил он.

– Не знаю, – угрюмо ответил Нирав.

Шепард молча спешился, а затем, превозмогая собственную боль, помог Нираву сесть в седло.

– Ты предлагал ехать вместе, – проговорил амма.

– Ну, предлагал, – отозвался Шепард.

– Поехали.

До самой ночи никто из них не проронил ни слова. Однако, когда совсем стемнело, Шепард остановил коня и проговорил:

– Мне надо поспать. Хочешь ехать всю ночь, езжай.

– Ты прав, – согласился Нирав. – Только я... – амма выругался.

– Да успокойся ты.

Не дожидаясь, пока его попросят, Шепард помог ему слезть с лошади. Сам он чувствовал сильную усталость, рана болела всё сильнее. Чен понимал, что Нираву ничего не стоит прикончить его во сне, но как он тогда доберётся до столицы? Он ведь на лошадь сам точно не залезет. Его нога определённо была сломана. Шепард лёг в сухую траву, положив кулак под голову, и быстро уснул.

Флай продолжал прятаться в покоях Латимора, и поэтому ему не удалось присутствовать на встрече Кабира и Греты. Капитан и Жюль ушли, а компанию Флаю составил евнух харама Сафир, которому Латимор раскрыл, кто скрывался под чадрой. Король решил, что раз капитан доверяет Сафиру, то и он может.

– Это очень хорошо, что вы живы, – проговорил евнух. – Я очень расстроился, когда услышал, что король погиб в Пешаваре.

– Спасибо, Сафир, – улыбнулся Флай. – А это ничего, что ты не в хараме? Тебя не будут ругать?

– Это с чего же меня должны ругать?

– Ну, ты же должен следить за наложницами.

– Так они все взрослые, чего за ними следить? Я, конечно, главный в хараме, но это не значит, что я буду возиться с девочками, как наседка с цыплятами. Моё дело проследить, чтобы у них было всего в достатке, чтобы не болели, ну, и чтобы не передрались между собой. Но вообще там есть Балькис, мать покойного амира и бабка нынешнего. У неё девочки не забалуют, так что я спокоен. Сонал тоже придётся с ней считаться. Если, конечно, эта девочка не окажется крепким орешком.

– Я раньше думал, что все евнухи злые.

– А вы много видели евнухов?

– Нет, одного в Сересе, но его там по-другому называют, и ещё одного на Фесе.

– Про Серес и то, как у них заведено, я не знаю ничего, а Фес... Ну, там же тоже амма. Чего же он был злой?

– Не знаю, – Флай понял, что уже сболтнул лишнее, и стал думать, как бы сменить тему.

– Я знаком с евнухом Расула, так он ведь с Феса. Он славный.

Флай видел евнуха Расула только один раз и даже не запомнил его имени, а вот евнуха господина Ильмара он знал хорошо. Вспоминать о нём сейчас ему совсем не хотелось, и король уже сильно пожалел, что вообще заговорил на эту тему.

– Так вы бывали на Фесе, ваше величество?

– Я много где побывал. Я путешествовал.

– А я всегда хотел узнать, какая жизнь у других народов, – вздохнул Сафир. – Вот сколько видел вас, нортов, вы ведь совсем другие. А я и сарби плохо помню, хотя сам я из шоносара. Так и сижу тут во дворце, как пень.

– Почему пень?

– Да потому что только пни сидят на месте.

– Так, может, амир захочет отправиться в путешествие и возьмёт с собой часть харама и тебя заодно?

– Эх, услышал бы Митра ваши слова... Или Табити... Да хоть кто-нибудь, – Сафир забавно взмахнул руками.

– Сюда идут, – проговорил Флай, слыша чьё-то присутствие за дверьми. Быстро надев вуаль, король поспешил укрыться в туалетной комнате.

– Да что такое? – услышал он голос Сафира.

– Господин, я... простите... я... искала вас.... – ответил запинающийся девичий голос. Флай догадался, что это была служанка из харама.

– Нашла. Так что случилось?

– Госпожа не хочет... ну... понимаете... Я приготовила сахар и белки, всё, как положено, а она отказывается. Говорит, что не будет. Что в Пешаваре так не делают.

– Ну, не делают и ладно. Не волнуйся ты так. Ступай. Я сам поговорю с госпожой Сонал.

Когда девушка ушла, Флай выбрался из своего укрытия.

– Сахар и белки? – с улыбкой спросил он. – Это для удаления волос?

– Да, – кивнул Сафир. – Но откуда вы такое знаете, ваше величество?

– У меня была наложница, – ответил Флай, понимая, что снова едва не выдал себя.

– Джунам?

– Да.

– Она так не делала. Наверное, я чересчур любопытен, ваше величество. Простите меня. А ещё я много болтаю. Нет, вы не волнуйтесь, я не выболтаю вашу тайну. Я просто поговорить люблю.

Флай молча улыбнулся. Он боялся ляпнуть что-нибудь ещё.

– Что ж, ваше величество, – проговорил Сафир. – Я пойду поговорю с госпожой Сонал.

– Хорошо, – кивнул Флай. – Мне было приятно говорить с тобой.

– Спасибо вам, ваше величество. Вы слишком добры к Сафиру.

Евнух ушёл, оставив короля в одиночестве. Но очень скоро в покои вернулись Латимор и Жюль, а вместе с ними Густав и Жорж.

– Как всё прошло? – поинтересовался Флай.

– Амир слушал меня с довольно скучающим видом, а вот Алим был явно заинтересован, – ответил принц.

– Он поговорил с тобой?

– Пока нет, но уверен, что очень скоро поговорит.

– А я ведь не знал, что ты умеешь играть на арфе и петь.

– Играю я не очень хорошо, но простенькие мелодии получаются. Меня научила одна женщина-бард. Она иногда гостила у моей матери. А петь мне приходилось в театре, так что подобные выступления мне не впервой.

– Вы очень красиво пели, ваше высочество, – проговорил Жюль.

– Разве я не просил звать меня по имени?

– Да, прости, Густав. Конечно, по имени.

– Спасибо, Жюль. А вам, капитан, не понравилось? – спросил принц с улыбкой.

– У вас хороший голос, – ответил Латимор.

– Благодарю.

– Ты ведь споёшь для меня когда-нибудь? – попросил Флай.

– Конечно. А теперь я пойду в комнату, которую для меня приготовили. Может быть, и Алим как раз захочет пообщаться.

– Алим, это ведь тот самоуверенный нахальный тип, который стоял справа от мальчика, как его... Кабира? – проговорил Жорж.

– Вообще-то да, – кивнул Густав. – Но с чего ты решил, что он самоуверенный и нахальный? Вернее, самоуверенный ладно. Алим действительно выглядит очень самодостаточным. Но нахальный?

– А разве нет? Сразу видно, что он тут главный, а не Кабир. Так не должно быть.

– Не должно, – согласился Флай. – К счастью, сам Кабир это уже начал понимать.

Когда Густав и Жорж ушли, капитан проговорил:

– Алима очень интересовала наша реакция на известие о вашей гибели, Флай.

– Он сомневается в том, что я действительно погиб?

– Не думаю. Скорее, его интересуют наши дальнейшие действия, потому что мы являлись приближёнными его величества. Советник и личный лекарь. Алиму важно знать, чего ожидать от нас, когда на трон взойдёт принц Густав.

– Лично я был грустный, – сказал Жюль. – Но мне и притворяться не надо. Я переживаю за тебя, за Шепарда. И за Густава тоже. Да и за Кабира.

– Вы бы ещё иногда переживали за себя, господин Леруа, – проговорил Латимор.

– Так причём тут я? – искренне удивился Жюль.

– По мнению Алима, ваш покровитель мёртв. И совершенно не ясно, нужны ли вы принцу. Может быть, вы будете только мешать. А если учесть ваше происхождение и вашу фамилию... Вы принадлежите к роду, который может претендовать на трон Нэжвилля. Так может, от вас лучше избавиться?

– Артур, что ты такое говоришь? – Жюль уставился на друга широко распахнутыми глазами.

– Капитан прав, – сказал Флай. – Все мы сейчас ходим по краю.

Вдруг король прислушался.

– Что-то не так? – заметив это, спросил капитан.

– Какую комнату выделили Таво?

– Насколько я сумел понять, соседнюю.

– Значит, мне не мерещится. Я слышу его и Жоржа за стеной. Ой.

– Что?

– Мне кажется, к ним кто-то зашёл. Я могу ошибаться, но, по-моему, это Алим.

– А разговор вы слышите?

– Нет, к сожалению, только присутствие.

Латимор подошёл к открытому окну, выглянул и прислушался.

– Здесь слышно, но очень плохо, – тихо сказал он. Флай и Жюль подошли к нему.

– А если вылезти наружу? – шёпотом предложил король.

– Вы имеете в виду вот этот... я не могу назвать это балконом.

Под окном действительно был небольшой выступ, и стоять на нём можно было, держась за стену или за само окно. Но и падать с него было довольно высоко.

– Я вылезу, – решительно сказал Флай и, подобрав полы чадры, забрался на подоконник.

– Вы с ума сошли, – ответил Латимор.

– А вы меня держите, – попросил король, осторожно спустился и сделал шаг в сторону соседнего окна. Одной рукой Флай держался за стену, а другую протянул вверх капитану. Тот крепко сжал её в своей ладони. Король старался не смотреть вниз. Не то чтобы он боялся высоты, нет, ему всегда нравилось смотреть в окно с башен замка в Нэжвилле, но вот своим способностям Флай совсем не доверял. Он боялся, что его нога соскользнёт, что держаться за стену не получится, и надеялся только на Латимора. Что тот удержит.

Прислушавшись, Флай начал различать не только голоса, но и отдельные слова и предложения.

– Говоря со мной, вы можете считать, что говорите лично с принцем, – услышал он голос Густава и улыбнулся его словам.

– Вы состоите в настолько близких отношениях? – задал вопрос Алим.

– В очень близких.

– Что ж... Скоро принц узнает о гибели его брата.

– Он опечалится. Потерять брата, которого только недавно обрёл. Это поистине трагедия.

– Да, я понимаю это и искренне сочувствую его высочеству. Хотя, правильнее было бы сказать его величеству. Король умер. Да здравствует король! Таков ведь закон в Нэжвилле?

– Таков.

– Мне не хотелось бы напоминать вам о разговоре, который состоялся между его величеством Густавом и подданным амира Халимом.

– Я прекрасно осведомлена об этом разговоре. В нём также участвовал телохранитель Фарлея Шепард. Именно он обещал взять на себя все заботы по устранению препятствия на пути его высочества Густава к короне.

– Верно. Насколько мне известно, он не подвёл.

– Судя по всему, да. А теперь скажите, господин Алим, каков будет дальнейший шаг? Нужна будет подпись Густава?

– Да, госпожа Грета. Подпись под договором, который я составлю.

– И по этому договору король Густав станет марзбаном Нэжвилля, входящего в состав Фейсалии?

– Именно так. Приятно, что вы называете вещи своими именами.

В этот момент нога Флая всё-таки соскользнула с уступа, он попытался покрепче ухватиться за стену, но у него не получилось. Король едва не закричал и машинально закрыл себе рот рукой, и, если бы не капитан, он бы уже свалился вниз. Почувствовав резкую боль в плече, Флай схватился за окно, и Латимор помог ему забраться обратно в комнату.

– Спасибо, – проговорил он, садясь на ковёр. – Кажется, я плечо вывихнул.

– Это наилучший исход, – ответил капитан.

– Дай посмотрю. Снимай чадру, – почти приказным тоном потребовал Жюль. Флай повиновался. Плечо действительно оказалось вывихнуто.

– Помочь? – предложил Латимор.

– Да, – кивнул Жюль. – Держи его.

Капитан сел рядом с королём и взял его практически в борцовский захват. Когда Леруа вправлял плечо, Флай было дёрнулся, но Латимор держал его слишком крепко, от боли потемнело в глазах, и ему показалось, что он видит звёзды.

– Всё, – как из тумана донёсся до Флая голос Жюля.

– Спасибо, – тихо сказал король. – А там Алим хочет сделать Густава марзбаном Нэжвилля.

С рассветом Шепард и Нирав продолжили свой путь. Они снова ехали молча, каждый был погружён в собственные мысли. Амарго ехал чуть впереди. За ночь он отдохнул, и даже рана стала меньше его беспокоить. Время от времени Шепард оглядывался на Нирава, который становился всё бледнее.

– Ты ведь понимаешь, что у тебя нога сломана? – проговорил Чен.

– Понимаю, – ответил амма.

– То, как ты её перевязал, тебе не помогает.

– Сам знаю. Но я доеду.

– Доедет он. Это скорее лошадь тебя довезёт. И как ты умудрился с неё свалиться?

– Заткнись.

– Ты крепость раньше покидал? По-моему, ты вообще раньше верхом не ездил.

– Ездил!

– В детстве?

– В детстве, – кажется, Нирав устал пререкаться. – Я жил в Пешаваре. Алиму я письма отправлял, сам не выезжал.

– А сейчас-то чего кинулся? Мог бы письмом. У вас тут голубиная почта? Или гонцы?

– И то, и другое. Гонцу я не мог такое доверить.

– А птице?

– Да я только-только отправил одного. Ты же не думаешь, что у меня полная крепость голубей?

– Мне вот интересно, – Шепард тоже стал ехать медленнее, – что ты надумал? Кто же там такой разбился с тёмными волосами и где тогда король?

– Я не знаю, – ответил Нирав. – Я всё думаю, но никак понять не могу. И рана твоя опять же. Всё, что ты сказал, очень похоже на правду. Что король заподозрил тебя в измене, а это так и есть. И что он тебя ранил, а ты всё-таки его... как и должен был. И наложница вроде как всё подтвердила.

– Ну, и чего ты тогда прицепился к волосам?

– Так я видел, что они тёмные!

– Может, это кровь?

– Нет, это длинные волосы! И тогда получается, что король может быть жив. А это значит, что планы Алима рухнули.

– И много ты знаешь о его планах?

– Достаточно.

– Вот скажи. Ты служишь Алиму или всё-таки Кабиру?

– Все амма служат амиру Кабиру Лучезарному.

– Если окажется, что Алим будет... как это по-вашему... ну, если Кабир решит его наказать за что-то, на чьей ты будешь стороне?

– То есть как наказать?

– В тюрьму посадить. Казнить.

– За что? – Нирав искренне недоумевал.

– За измену, например.

– Да ты рехнулся!

– Да мне просто интересно, кого ты выберешь в итоге. Останешься ли ты верен Алиму до конца или нет.

– У тебя какое-то больное воображение.

– А у тебя оно полностью отсутствует. Волосы, видите ли, ему померещились, – усмехнулся Шепард. – Хоть бы дальше начал придумывать. Ну, хоть какая-то логика есть у тебя в голове?

– Что есть? – поскольку амарго почти перешёл на родной язык, Нирав уже с трудом его понимал.

– Вот я так и думал. Нет у тебя логики. Ты поразмышляй. Ехать ещё долго. Если король не разбился, то куда же он делся тогда? И если сам Кабир приказал заботиться обо мне, то что это значит?

Нирав действительно задумался.

– Король мог уехать из Пешавара, переодевшись женщиной, – спустя какое-то время вывел амма и явно сам удивился тому, что сказал.

– И что, Кабир настолько слеп, что не заметил? – хмыкнул Шепард.

– Быть такого не может.

– У тебя появились зачатки логики. Думай дальше.

– Но ведь тогда выходит, что амир всё знает?

– Что знает?

– Что разбился не король...

– Ну, если предположить, что король действительно не разбился, то да. Опять же, если предположить, что всё было, как ты сказал. Что король покинул крепость в чадре. Вместе с Кабиром и его женой.

– Но кто тогда разбился? Наложница?

Шепард только пожал плечами.

– А ранил тебя кто?

– Кто разбился, тот и ранил.

– Наложница? Постой. Кабир и это знает? Но тогда получается, что амир не согласен с планами Алима. Как же так?

– Так вот я повторяю свой вопрос, – проговорил Шепард. – Кому ты служишь: Алиму или Кабиру?

– Постой, постой. Всё, что ты говорил до этого. Что Алима посадят в тюрьму или даже казнят...

– Это всего лишь моё воображение. Ты же сам сказал, что оно у меня больное.

– Амир ведь уже имеет право отказаться от регентства, – задумчиво сказал Нирав.

– И кем тогда будет Алим?

– Визирем. Ну, все так думали.

– Но ведь Кабир может решить иначе? Насколько я знаю, его папаша когда-то вообще назначил визирем норта.

– Кто назначил?

– Отец Кабира.

– Мохан Великолепный. Да. Он действительно назначил визирем господина Арде из Нэжвилля.

– Так а что помешает Кабиру назначить визирем того, кого он сам пожелает? Я бы на его месте назначил того, в ком я был бы уверен. Ну, что он мне предан. И что он не станет за моей спиной что-то решать. Это точно не Алим.