Текст книги "Пантеон планеты "Эльда" (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

  – Мне искренне кажется, что девушке вроде вас не пристало общаться с подобными отбросами.

  Я искоса взглянула на него. Вырвавшееся из его уст слово... Отбросы...

  Болезненно царапнуло меня где-то в душе, где-то там, где душевная плоть и так была изранена всем тем, что мне пришлось пережить и испытать в моей совсем невеселой жизни.

  В целом Орсо, наверное, прав.

  Барт и Эр, наверняка, похожи на жителей моей родной планеты. А тех, в чьем обществе я вращалась большую часть своей жизни, по-другому, наверное, трудно назвать. Я лично, большинство из них всегда считала козлами, подонками и сволочами.

  Но, вместе с тем, я всегда понимала, что две трети жителей моей родной планеты нарушают закон и занимаются преступной деятельностью, отнюдь не от хорошей жизни. Многих к этому вынуждал низкий уровень жизни и угрюмая безысходность вокруг.

  Я сама пошла работать к боссам «Фартовой масти», потому что на законной работе, в лучшем случае, можно зарабатывать на еду и на небольшую каморку в обветшалом жилом блоке.

  А теперь вот слышу... «Отбросы»...

  Я невесело усмехнулась и со вздохом, поблагодарила Тео:

  – Спасибо, за ценную информацию. При первой же возможности, оставлю компанию этой парочки.

  – На вашем месте, я бы сделал это, как можно раньше, – заметил Теобальд.

  – Может быть, даже, прямо сейчас, – добавила Жаклин.

  Я посмотрела в её травянисто-зеленые глаза с вертикальными полосками зрачков.

  – К сожалению, прямо сейчас, – не удержавшись от язвительности, проговорила, – это невозможно. Ещё раз спасибо, а мне пора.

  Я развернулась и направилась обратно, в сторону покерных столов. Времени до начала финальной игры оставалось всего ничего.

  Но тут меня догнал Орсо и, схватив за локоть, круто развернул к себе.

  – Ты что обкурился?! – возмущенно выпалила я. – Ты что себе позволяешь?!

  – Селеста, – чуть наклонившись ко мне, проникновенно проговорил офицер, – вы понимаете, чем чревато для вас мешаться с людьми, подобным вашим двум приятелем? Это может плохо для вас кончится! Как вы не понимаете?!

  – Если я сейчас их брошу, – проговорила я желчно и сердито, – для меня всё наверняка кончится не плохо, а катастрофически.

  Потому, что обозленные таким моим проступком Бартоломью и Эрахард, немедленно сдадут меня службе безопасности!

  Есть, конечно, крохотная вероятность, что они на меня забьют, но потом гадать и переживать, расскажут они обо мне или нет, как-то не хочется. Не говоря уж о том, что у меня нет сейчас ключ-карты от каюты Вито и я не могу забрать свой алмаз! И кстати, вряд ли у меня получится также легко и удачно найти себе другое временное пристанище, как получилось с каютой Вито! Так, что нет уж!

  Выкидывать сейчас всякие фортели совсем не время!

  Оставив недоумевающего Орсо наедине с его невысказанными вопросами, я вернулась за стол и села неподалеку от Барта и Эра.

  Эрхард поймал мой взгляд и вопросительно изогнул правую бровь.

  Но, я лишь хмуро покачала головой.

  Ту же я заметила, как Бартоломью смотрит на меня, подперев лицо сплетенными пальцами рук. Взгляд его пристальный, жадный и недоверчивый. Он смотрит так, словно надеется взглядом узнать у меня, о чем я говорила с Орсо, Теобальдом и Жаклин.

  Я отвернулась, показательно глядя в другую сторону. Но стало ещё хуже: мало того, что я по-прежнему чувствовала на себе молчаливый и требовательный взгляд Бартоломью, теперь ещё я могла видеть сотни лиц из окружавшей нас толпы зрителей.

  Все они с неослабевающим интересом следили за нами. У многих по глазам пробегали мелкие блики и вспышки света – показатель того, что люди в данный момент используют ГИМ.

  Должно быть они подключились к микрокамерам над нашим покерным столом, которые транслировали происходящее на одной из частот внутри корабля.

  – Итак, – нарочито интригующим голосом проговорил конферансье турнира, – просьба всем участникам приготовиться. До начала финальной серии игр нашего любимого турнира осталось... десять... девять...

  Он досчитал до единицы. Охватившее меня напряжение, походило на стальную сеть, которая стремительно сжалась, плотно обхватив мое тело и продолжала сокращаться, сдавливая меня с головы до пят.

  Я нервно сглотнула. Моё сердце сделало сальто. Пульс на левом запястье стучал с такой же частотой, с какой дикие аборигены любят колотить в свои ритуальные самодельные барабаны.

  – Финальная игра, сеньоры и сеньориты! – голос ведущего разорвал застывшую пульсирующую массу всеобщего нетерпеливого предвкушения.

  Я незаметно для всех выдохнула. Вот сейчас, именно сейчас, мне нельзя ошибаться, нельзя совершать непредвиденные ходы и... нельзя просчитаться.

  Я играла роль не слишком смышленой девушки, но при этом внимательно следила за игроками.

  Пошли первые торги первой игры.

  Мы – я, Барт и Эр – ждали, когда настанет очередь Эрхарда занять место дилера. Именно тогда, я и Эр, должны были сыграть на Барта, которому, в свою очередь, отводилась роль победителя. Именно Бартоломью должен был сорвать сегодняшний банк.

  Игра продолжалась. Все участники были отличными актерами или же просто хорошо владели собой. Лишь двоих я смогла вычислить, и они продулись уже через две партии – я и Эр умело «развели» их во время коллов.

  А вот, кто стал для нас троих большущей такой занозой... Нет, даже не занозой, а целой иглой в ягодичной мышце нашего плана – это, ректор Бернардо Фарфаро.

  Глава исследовательского института метеорологии играл невероятно хорошо. Я подозревала, что окажется сильным игроком, но этот обладатель седых кучеряшек и непомерного гонора играл, как бог покера!

  На моих глазах он без проблем заставил троих игроков пойти в «All in» и остаться без фишек.

  В конце концов за столом остались пятеро: я, Эрхард, Бартоломью, какой-то мужчина насупленного вида и сеньор Бернардо Фарфаро.

  И как раз сейчас Эрхард был за дилера.

  Меня обуревало дикое необузданное переживание. Я всеми силами пыталась сохранять самообладание, но противоречивые волнительные эмоции просто раздирали меня изнутри.

  Мои нервы, сейчас, напоминали мокрую тряпку, которую до упора выкручивали и одновременно, с нарастающей силой натяжения, тянули в разные стороны.

  От нервного перенапряжения у меня пересохло во рту, хотелось пить. Но я старательно игнорировала стоящий рядом бокал с водой: сеньор Бернардо, это я уже знала наверняка, крайне опытный и наблюдательный игрок.

  Любой неосторожный мимолетный жест может заставить его что-то заподозрить.

  Эрхард начал сдавать карты.

  Прошли Большая и Малая ставки, мы пережили пре-флоп и...

  В этот самый момент сеньор Бернардо резко встал из-за стола.

  – А ну-ка, парень, покажи мне свой левый манжет! – со свирепым выражением лица, тыча пальцем в сторону Барта прорычал ректор.

  Бартоломью с невинным видом вопросительно вскинул брови.

  – Простите, сеньор?

  К нашему столу приблизились несколько человек в униформе службы безопасности.

  – Я сказал! – уже громче произнес Фарфаро. – Закатай левый рукав! Сей час же!

  Бартоломью пожал плечами и, положив карты на стол, начал закатывать левый рукав. И это стало фатальной ошибкой.

  Как только он начал расстёгивать пуговицы на манжете своей куртки-катарди, ректор резво наклонился к его месту, выхватил одну из карт.

  – Эй, ты что творишь?! – возмутился Бартоломью.

  Я вжималась в спинку своего стула, боясь дышать и с неподдельным испугом глядя на происходящее.

  Эрхард в нерешительности замер на своем месте.

  – Господа, господа, – попытался вмешаться он, – это какое-то недоразумение.

  Но в этот миг Бернардо Фарфаро, с торжествующей ехидной и злой ухмылкой взялся двумя пальцами правой руки за верхний уголок карты, которую держал в левой руке, и... отклеил от её поверхности какую-то гибкую наклейку.

  По толпе зрителей немедленно прокатился вздох удивления, а затем возмущенный ропот. Бартоломью с нескрываемой злостью сжигал глазами ректора Фарфаро.

  – Полюбуйтесь-ка! – воскликнул тот, демонстрируя безопасникам и зрителям наклейку с голографической проекцией трефового туза.

  Честно, в этот момент я была поражена не меньше зрителей. Парни не посвящали меня в детали своего плана, и я не знала, что они решили прибегнуть ещё и таким хитроумным изобретениям шулеров высших мастей!

  Я слышала про такие хитроумные обманки, что с их помощью можно любую карту сделать королем, тузом, валетом и так далее. А я ещё была наслышана, что за использование приема с голографической наклейкой на карту, на некоторых планетах шулерам рубили два пальца на правой руке.

  Страх тесным тяжелым ошейником обхватил и сжал моё горло.

  – Это должно быть какая-то ошибка! – продолжал Эрхард.

  Безопасники тем, временем, с хмурым видом осматривали наклейку на карте.

  – Сеньор, встаньте, – велел один из них Бартоломью. – Вы арестованы по подозрению в мошенничестве!

  Я с беспокойством посмотрела на Барта. Его взгляд был полон злой и мрачной решимости. Под суд он не собирался.

  Я едва заметно качнула головой, но он тут же подхватился, резко ударил локтем в лицо одного из безопасников.

  Толпа ахнула, раздался чей-то крик.

  Второй охранник схватился за пистолет. Но Эрхард швырнул в него свой стакан с водой. Тот со звоном разбился о голову представителя СБ.

  Не сговариваясь парни бросились наутёк.

  – А хрен тебе, парень! – рявкнул Фарфаро и в, удивительном для своего возраста прыжке, сумел вцепиться в куртку Барта.

  Тот, не раздумывая и не глядя, с остервенением ударил локтем назад и попал точно в нос почтенного ректора исследовательского института метеорологии.

  Сеньор Фарфаро с кряхтящим стоном упал на задницу и обеими руками схватился за лицо. Меж его пальцев заструилась алая кровь.

  Я, не зная, что делать и как мне действовать, обернулась назад.

  Вслед за убегающими Бартоломью и Эрхардом бежали ещё четверо безопасников.

  Я решилась на отчаянный шаг, поднялась со стула, прошла несколько шагов и «упала в обморок» прямо к ногам бегущих безопасников.

  Я умела вполне себе реалистично падать – годы тренировок в детдоме, когда я притворялась больной, чтобы избежать работ, на которые нас выгоняли воспитатели, не прошли даром.

  Через не до конца сомкнутые веки я видела, как служащие безопасности в нерешительности остановились передо мной.

  – Что это с ней?

  – Похоже сознание потеряла?

  – И что делать?

  – Наверное, нужно отнести её в медпункт...

  – Идиоты! – проорал чей-то злой голос. – Оставьте девку! Марш за шулерами! Живо!

  – Есть! – хором воскликнули четверо растерявшихся безопасников.

  Они неловко – я намеренно упала в проходе между двумя покерными столами – обошли меня и побежали в ту сторону, где скрылись Барт и Эр.

  Я боролась с искушением открыть глаза и вслушивалась в происходящее вокруг.

  А в центральном зале развлечений творился хаос. То и дело звучали крики «Лови их!», «Стой, мерзавец!», «Уходят! Уходят!».

  Гремел топот сотен ног, слышались оживленные и громкие разговоры, где-то вдалеке что-то гремело и стучало, слышались звуки бьющейся посуды.

  А затем по всему залу разлетелся заунывный и низкий звук тревоги.

  Возле меня кто-то присел.

  Я затаила дыхание, всеми силами прикидываясь, что я лежу без чувств.

  – Селеста, в вас погибает неплохая актриса, – заметил знакомый голос. – Впрочем, продолжайте и не открывайте глаза. Тогда я смогу вам помочь.

  Это был Орсо. У меня было немного выбора, и я решилась доверится ему.

  В конце концов если бы он хотел сдать меня давно бы уже это сделал. А с другой стороны, оттолкни я сейчас его помощь и почти наверняка безопасники заинтересуются моей личностью – я ведь сидела за одним столом с Бартом и Эром.

  Может даже найдутся свидетели, которые видели, как мы пришли в зал развлечений вместе. А при таком раскладе мне точно не уйти от допросов и детальной проверки.

  Орсо Фангеди поднял меня на руки.

  – Всё в порядке, – тихо, так чтобы слышала только я, произнес он.

  Он поднялся, и я повисла на его руках. Он был сильным, это чувствовалось в том, с какой легкостью он нёс меня.

  – Пропустите! – властно гремел оберст-лейтенант. – Моей соседке по каюте плохо! С дороги, я сказал!

  Наблюдая за происходящим через ресницы, я видела, как перепуганные происходящим инцидентом люди, торопливо расходятся перед оберст-лейтенантом имперского флота.

  Да, мне определенно стоит поблагодарить его. Только куда, интересно, он меня несёт?.. Стоп! Он сказал, что я его соседка по каюте?!

  Странное электризующее ощущение импульсивными всплесками пробежало по моему телу.

  С одной стороны, прикрытие в виде соседки уважаемого офицера имперского флота было бы мне на руку. С другой... это означает, что до прилета в столицу, я буду находиться с ним в одной каюте. И... это слегка настораживает. Нет, мосанрог побери, это сильно настораживает! Я понятия не имею, что он за человек! Но... поразмыслив, я всё же решила, что сейчас для меня это лучший вариант.

  Через некоторое время он занёс меня в свои апартаменты и положил на какую-то кровать.

  – Можешь открывать глаза и не притворяться, – сказал Орсо.

  Я, чуть помешкав, воспользовалась его советом и открыла глаза.

  Я лежала на огромной кровати, застеленной светло-кремовым мягким одеялом. Надо мной возвышался Орсо, у которого над головой, мерклым сиреневым светом сияли в потолке пять полусфер разных диаметров.

  – Спасибо, – тихо проговорила я.

  Орсо чуть усмехнулся.

  – Не за что. Я всего лишь возвращаю долг.

  Я медленно села на кровати и, закусив губу, посмотрела на дверь его спальни.

  Орсо посторонился и развел руками.

  – Вы можете уходить, Селеста. Я не в праве вас удерживать, но... на корабле сейчас невероятная суматоха и кутерьма. СБ будут проверять всех, кто был в развлекательном зале, а также обязательно обыщут номер ваших приятелей...

  Я резко свесила ноги на пол.

  – У них в номере остались мои вещи!

  Орсо чуть нахмурился.

  – Что-то важное? Если нет, то вам лучше забыть о них. Поверьте, так будет проще.

  – Нет, нет! Там... понимаете... Там...

  Я запуталась, не зная, что придумать. Из-за чрезмерного тревожного чувства, мысли терялись на полпути к трансформации в слова.

  – Это предмет, который очень дорог мне, как память... Он напоминает мне о семье...

  Звучит донельзя банально, неправдиво и вообще версия глупая. Но ничего другого я придумать не успела.

  Фангеди вздохнул, смерив меня изучающим взглядом. Сложив руки на груди, он несколько секунд о чем-то размышлял, а затем спросил:

  – Где этот ваш предмет и как он выглядит?

  Я снова бросила взгляд на дверь спальни, куда принес меня Орсо.

  – Мне лучше сходить за ним самой, – уклончиво ответила я.

  Ну не посылать же мне его в самом деле за спрятанным в холодильнике алмазом, ценой в шестьдесят миллионов талеров!

  Каким бы благородным не казался этот оберст-лейтенант, а такое состояние способно вскружить голову кому угодно.

  Орсо прокашлялся и рассудительно заметил:

  – На вашем месте я бы не рисковал показываться на глаза пассажирам из золотого класса и, тем более, солдатам из службы безопасности космоперелётов. Откровенно говоря, вам бы стоило отсидеться в моей каюте до самого прибытия в Альбатор, Селеста.

  Я скривила губы и отвела взгляд.

  Да, он кругом был прав. После случившегося, мне стоит с наибольшим старанием притворится невидимкой и усиленно делать вид, что меня вообще нет на корабле.

  Возможно, при содействии Орсо, меня не будут искать и даже не вспомнят обо мне.

  Наверное, мои размышления отразились на моем лице и Фангеди понял мои эмоции по-своему.

  – Ладно, – вздохнул он – Селеста, как выглядит предмет, который вам так нужен и где он лежит.

  Я с настороженностью посмотрела на него. Орсо молчал, ожидая моего ответа.

  А я не знала, можно ли ему доверится настолько, чтобы попросить принести мне украденный драгоценный камень.

  Всё говорило том, что нет, нельзя. При таких обстоятельствах собственному отражению в зеркале не всегда можно доверять. Что уж говорить о другому человеке.

  Но, у меня был выбор: или камень найдет Орсо, или его, вне всякого сомнения, найдут безопасники, обыскивающие каюту Вито, Барта и Эра.

  Я назвала Орсо номер каюты парней и сообщила, где лежит моя поясная сумка.

  – В морозильной камере холодильника, – уточнила я.

  Брови оберст-лейтенант поползли вверх. Губы надломила усмешка.

  – В холодильнике? – повеселев, спросил он. – Надёжное место.

  – Мне показалось, что да, – слегка обижаясь на его иронию, пробубнила я.

  Орсо только покачал головой и бросил:

  – Ждите здесь, Селеста. И прошу вас, не делайте глупостей.

  – Постараюсь, – ответила уже ему в спину.

  Когда Орсо ушёл, я встала с кровати и прошлась по его каюте. Она была похожа на каюту Вито и парней. Такая же планировка, очень похожий интерьер. Только вместо багрового цвета, здесь был мягкий бирюзовый, инкрустация на полу с другим узором и диван в холле другой формы – прямоугольный, огибающий ромбовидный двух ярусный стол.

  Мои мысли вернулись к Эрхарду и Бартоломью.

  Где они? Что с ними? Их поймали? Если поймали, расскажут ли они обо мне? Вроде бы я не нарушала условия нашей сделки, но... кто их знает. Могут заложить меня просто из зловредности, чтобы было не обидно.

  Может, конечно, я о них слишком плохо думаю, но люди, с которыми я жила в Тиральде да и на Кальде, в целом, большей частью именно так бы и поступили.

  Мои размышления прервал странный, ненавязчивый и очень приглушенный звук.

  Он доносился из-за двери, с украшением из рун и матовым зеркальным покрытием.

  Я приблизилась к ней прислушалась.

  Тишина. Нерушимая, прижатая, замершая тишина.

  И короткий скребущий звук. Затем ещё один.

  Я, нахмурилась, вслушиваясь в странное скрежетание. Я почти касалась ухом этой двери.

  Звуки за ней утихли, но через несколько мгновений раздались вновь. А вместе с ними, я услышала приглушенный, скулящий плач.

  Я замерла на месте. Чуть отступившая было тревога, теперь по возрастающей наступала снова.

  Я увидела замок с тремя кнопками и небольшим экраном. Одна из кнопок – красная – была зажата. Это означало, что дверь заблокирована.

  Я поднесла палец к красной кнопки, намереваясь деактивировать её.

  Но я мешкала.

  Мне ведь совсем не стоит лезть, куда не просят. Мало ли, кто там у Орсо едет. Какое мне должно быть до этого дело?!

  И я бы, наверное не стала ничего предпринимать, если бы в эту же секунду не услышала из-за стены другой звук, заставивший меня буквально оторопеть.

  Сейчас, через массивную крепкую дверь с красивыми рунами и матово-зеркальной облицовкой, доносился плач.

  Жалостливый, тонкий плач. До невероятного напоминающий плач ребёнка!

  Налетевшее стремительное беспокойное чувство стегануло меня по спине и влезло в душу.

  Два моих пальца легли на зажатую красную кнопку и разблокировали дверь.

  В душе беспокойно затрепетало предостерегающее чувство.

  Когда дверь с матовым покрытием, разделившись на три сегмента, тихо открылась, беспокойное настораживающее предчувствие усилилось.

  Я стояла у порога перед густым, сереющим полумраком. С трудом в комнате без света угадывались очертания мебели и предметов украшения. Но большую часть довольно просторной комнаты занимало что-то огромное, в виде вытянутого шестиугольника.

  Замерев у порога, где свет отгонял тянущиеся к нему щупальца полумрака, я несколько секунд вслушивалась в тишину.

  Она была почти идеальной, монолитной и неподвижной. И от этого притаившееся в серовато-бурой полутьме безмолвие казалось ещё более ненастоящим, искусственным.

  Я поймала себя на мысли, что мне не следует совать свой нос, куда не требуется.

  Но, я только что слышала доносящийся из этой комнаты детский плач!.. И уж я-то его ни с чем не спутаю. В приюте хватало малышей, которые плакали по ночам и звали своих матерей, которые их оставили.

  Я шагнула вперёд, что-то приглушенно щелкнуло и в комнате зажглись несколько светильников – такие же выпуклые полусферы в потолке, только сияющим мягким молочно-белым светом.

  Комната, в которой я находилась была почти ничем не примечательна, за исключением того, что прямо по центру, занимая три четверти свободного пространства, водружался громадный вольер в форме вытянутого шестиугольника.

  Он был закрыт пересекающимися наклонными линиями решетки, из композитного металла.

  По наклоненным прутьям решетки перетекали мерклые блики света.

  Я неторопливо прошла вперёд.

  Сердце в груди билось так, как будто надеялось своими частыми толчками, вынудить меня подойти к вольеру быстрее.

  Я чуть прищурилась вглядываясь в густой полумрак уже внутри самого глубокого вольера.

  Из-за того, что, закрытый решеткой выход был маленьким и узким, с чуть вытянутым вперед козырьком крыши, свет из комнаты почти не проникал за решетку, сохраняя там вязкий сумрак.

  Когда я приблизилась к решетке вольера ещё на пару шагов, в нос ударил резкий запах, принадлежавший какому-то животному. Больше всего эта вонь напоминала ту, что исходила от бездомных собак на улицах Тиральды.

  Из вольера донесся какой-то шорох. Я застыла, затем, чуть наклонившись, заглянула внутрь. Но темнеющий там сумрак не позволял толком ничего разглядеть.

  Зато я вновь услышала плач. Тихий, горький и жалостливый детский плач.

  Я несколько секунд стояла перед решеткой, не решаясь двинуться с места пытаясь хоть как-то объяснить происходящее, но в голову упорно вламывались одно предположение, страшнее другого.

  Кого здесь прячет оберст-лейтенант?

  Он кого-то похитил? Что это за ребёнок? Что он собрался с ним делать?! И, самое главное, какого монсанрога этот изверг содержит ребёнка в столько скотских условиях?!

  Разум отказывался видеть в Орсо какого-то садиста или маньяка – я на них насмотрелась за жизнь на Кальде, и он не подходил не под один типаж. Глас рассудка нашептал, что у оберст-лейтенанта наверняка есть причины, чтобы удерживать ребенка в таких условиях...

  Наверное... Но это же дико! Что это могут быть за причины?..

  Я сделала новый шаг вперёд и ласково позвала.

  – Эй... Малыш! Привет! Где ты?..

  Плач повторился снова, а затем стих.

  Я снова позвала его приветливым голосом:

  – Эй, кроха. Выходи, покажись... Расскажи мне, почему ты плачешь? Что с тобой такое?

  – Пи– ить... – протянул жалобный детский голос. – Дайте пить... пить...

  – Пить?– выдохнула я.

  Одна за другой, в моем сознании пролетели гневные мысли насчет на Орсо.

  Да что он вытворяет!.. За что он держит в клетке ребенка, да ещё и мучает его жаждой! Что за скотство такое безжалостное?!!

  – Пи-ить... – вновь умоляющим голосом протянул ребенок из полумрака вольера.

  Я увидела, как в сумраке шевельнулась невысокая, точно подходящая ребенку, фигура.

  У меня дрогнуло сердце, я немедленно прониклась жалостью к этому несчастному малышу.

  Я не знала, как его выпустить, да и, если честно, не стала бы, пока не выясню у Орсо, за что он так обходиться с ним?

  Но я не могу игнорировать его просьбу.

  – Сейчас, малыш, – бросила я.

  Я метнулась назад, подбежала к холодильнику в каюте и взяла оттуда бутыль с обыкновенной негазированной водой.

  Вернувшись обратно в комнату с вольером, я присела у самых прутьев и просунула бутылку внутрь клетки.

  – Держи, малыш.

  Но ребенок в вольере не ответил.

  – Эй, кроха... – позвала я. – Ты просил пить... Вот вода, держи...

  Ни звука. Только тишина и застывший сумрак. Я попыталась разглядеть несчастное дитё, боязливо жмущееся во мраке, но это было невозможно.

  Тут мое внимание привлек пол вольера. Он был покрыт влажными и немного липкими следами. Вроде, как от какой еды. Но гораздо больше меня заинтересовала форма этих следов.

  Я запоздало сообразила, что часть влажных темных следов похожи на отпечаток маленькой человеческой ножки, а другая часть сильно напоминает след от лапы зверя.

  Что– то глухо пророкотало в полумраке вольера.

  Я вскинула голову, непонимающе таращась в чернеющий сумрак. Слишком поздно я успела понять, что моя рука с бутылем воды, почти до плеча просунуты между прутья решетки, в глубину вольера.

  Густеющая в глубине вольера темнота, вдруг сжалась, спружинила и, с высоким, чуть визгливым рычанием резко выпрыгнула мне навстречу.

  Я не успела ничего сделать. Гипнотический страх лишил меня воли и способности двигаться.

  Из мрака блеснули два тускло-желтых глаза, показались клыки.

  Я запоздало подалась назад, но какая-то сила грубо и резко дернула меня за шиворот и отбросила назад, прочь от клети.

  Я упала на пол, ударившись спиной и тут же подхватилась.

  Перед клеткой вольера возвышался сам Орсо Фангеди. В его правой руке искрился трезубец, между остриями которого брызгали зеленоватые искры.

  – Назад! – рявкнул он и ударил трезубцем по решетке.

  Электрический разряд пробежал по прутьям зарешеченного вольера и утек внутрь, в сумраке громадной клетки.

  Раздался недовольный, преисполненный злости рык и звук чего-то острого, царапающего металл.

  – Пошёл назад! – снова велел Орсо и на этот раз плотно прижал трезубец к решетке.

  Я увидела, как две, покрытые бурой шерстью лапы, с человеческими пальцами и черными загнутыми когтями, сжимают прутья решетки.

  Но стоило новому разряду пронестись по вольеру, как неведомое жуткое создание, со свирепым рычанием отпрыгнуло прочь, в тёмный сумрак.

  Оно ворчало, скрипело и порыкивало из темноты вольера.

  Оберст-лейтенант, с искрящимся трезубцем наготове, застыл в напряженном ожидании. Но, выждав несколько секунд, он отошел от вольера и обернулся на меня.

  Я, по-прежнему полулёжа на полу, с ужасом и непониманием, округлившимися глазами взирала на стоящего передо мной Орсо.

  Тот размеренно глубоко вздохнул, как будто даже с облегчением.

  – Поднимайся, – он помог мне встать.

  Но я тут же попятилась от назад и, указывая дрожащей рукой на вольер, пролепетала:

  – Чт-то это з-за тварь?!

  – Тебе об этом знать ненужно, – спокойно и почти равнодушно ответил оберст-лейтенант.

  – Но это же... оно плакало, как ребёнок! Это... – я не находила слов, от того, что сейчас увидела.

  – Он и есть ребёнок, – пожал плечами Орсо и, взяв меня под руку, вывел прочь из комнаты. – Точнее, детёныш.

  – Детёныш?! – ахнула я.

  – Не кричи, – негромко произнес Фангеди. – Да, это детёныш. Поверь, взрослая особь уже оторвала бы тебе руку.

  Я нервно сглотнула и посмотрела на него.

  В голове роились тысячи вопросов, и я не знала, с чего начать.

  – Я принес, то что ты хотела, – сказал Орсо и указал мне за спину.

  Я обернулась и увидела на столе, в холле мою поясную сумку.

  Подскочив к ней, я торопливо приоткрыла застёжку на двух клипсах и заглянула внутрь.

  Камень, к моему великому счастью, был на месте.

  – Могу я узнать, что это? – ненавязчиво спросил оберст-лейтенант.

  Я недоверчиво взглянула на него.

  – Хочешь сказать, что ты не заглядывал внутрь? – усомнилась я.

  Орсо вскинул брови и ответил:

  – Я не имею привычки лазить по чужим вещам.

  В его словах как будто даже проскользнула обида.

  Я пару секунд испытующе смотрела в его янтарно-золотистые глаза, пытаясь понять лжет он или говорит правду.

  Мне хотелось верить, что Орсо искренен.

  – Прости, – качнула я головой. – Это личное.

  – В таком случае, я точно правильно поступил, что не стал смотреть внутрь сумки, – кивнул Орсо. – Кстати, если тебе интересно, твоих приятелей поймали.

  Я замерла и уставилась в одну точку.

  – И что теперь с ними будет?

  – По прибытию на Альбатор их, передадут в межпланетное сыскное управление имперской полиции.

  – Ясно.

  Признаюсь, мне было их жаль, они успели мне понравиться, как бы странно это не звучало. Но сейчас гораздо больше меня интересовало, могут ли они или кто-то из них начать трепаться обо мне.

  От этого сильно зависит будут меня искать или нет. Хотя, может быть я себя просто накручиваю.

  Мосанрог их знает!..

  – А про меня... – начала я и, шумно сглотнув, договорила. – Про меня никто не спрашивал?

  – СБ задало пару вопросов, но я заверил, что ты Селеста со мной... Ничего, что я перешёл на «ты»?

  – Сойдёт, – кивнула я. – И... Спасибо, что прикрыл меня. Но...

  Я оглядела его каюту, а затем посмотрела ему в глаза.

  – Надеюсь, ты не ждёшь от меня благодарности, какого-то... особого толка?

  Его губы чуть тронула улыбка.

  – Не смел даже надеяться.

  – Вот и правильно. Я не куртизанка, просто хочу, чтобы ты знал.

  – Я бы не стал тебе помогать, если бы счёл тебя куртизанкой, – вздохнул он и направился в одну из комнат своей каюты. – До прибытия на Альбатор осталось всего несколько часов. Тебе бы поспать, Селеста...

  Он помешкал, обернулся на комнату с вольером, дверь в которую он уже закрыл.

  – И я настоятельно не рекомендую вам ещё раз заходить в эту комнату. Если это существо вас ранит – укусит или поцарапает – вы рискуете стать такой же, как он.

  – А кто он такой?

  – Ограничимся тем, что это крайне опасное и кровожадное животное. Оно принадлежит к тем редким хищникам, которые специально охотятся на людей.

  По позвонкам спины скатилось холодящая нервная пульсация.

  Перед глазами мигом пронеслись желтые глаза во тьме и когтистая рука с бурой свалявшейся шерстью.

  Пожелав мне доброй ночи, Орсо заблокировал дверь в комнату с вольером и ушел в свою каюту.