Текст книги "Драгоценное наследие (СИ)"

Автор книги: Юлия Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Зимний приход – в честь наступления зимы. Он должен был быть ещё в декабре, но у короля Смарагдуса возникли некоторые политические дела, от чего праздник отложили. Его должны были праздновать десятого декабря, но будут на месяц позже.

Вторым праздником был Летний приход. И в его честь так же устраивался крупный приём. Рэзия говорила, что это её любимый праздник.

И третьим был день объединения Ларадеса, но он был общим праздником и праздновался во всех шести королевствах в августе.

Эйлал смотрела, как слуги составляли список приглашённых, чувствуя как поджимает время. Она перевела взгляд на Кана. Они сидели в библиотеке, разбирая документы Зимнего дворца. Эйлал надеялась найти что-то в библиотеке Зимнего дворца, потому что в Летнем ничего не было. Библиотека была куда меньше, чем в главном замке, но мало ли? Кто знал, что за секреты хранили склоны снежных гор?

Кан ткнул пальцем в книгу, и Эйлал наклонилась, присматриваясь.

– У всех королей и королев Смарагдус было два кольца. Обычная королевская печать и секретная королевская печать.

– Секретная? – Эйлал выдохнула. Кан показал пальцем на старую потёртую картинку. На ней было два кольца. Орнаментом одного был мудрёный, витиеватый лист. На втором был нарисован этот же лист, но его охватывала корона. – С помощью кольца короли ставят печати.

– Да, на документах… Но секретная печать ставится на секретные документы. – Кан улыбнулся, словно нашёл ответ на загадку, мучавшую его несколько лет. Эйлал задумчиво кивнула. Она благодарила Рубиуса, что тот рассекретил её.

– Чтож, напарник. У нас есть какой-то прогресс.

– Приятно слышать, коллега. – Кан снова углубился в документы. Эйлал задумчиво посмотрела на его руку, держащую кончик страницы. В шестнадцать Кан смотрелся более зрелым, нежели другие парни его возраста. Разве за исключением Вэнона-скалы. У того было хорошее телосложение и мускулатура. Но пальцы – были не такими.

Они были изящными, ничуть не грубыми. Кан всегда занимался в перчатках без пальцев, и на его руках мозолей не было. Эйлал раздражённо цокнула про себя. Вот у неё были. Но руки Рубиуса были созданы подписывать лёгким праздничным пером королевские указы, сжимать меч. Это были руки воина. Или ангела.

Иногда, заглядываясь, Эйлал убеждала себя, что ему очень подошло бы играть на пианино. Его руки были созданы для этого, и Эйлал представляла, как бледные пальцы бегали бы по белоснежным клавишам, заставляя запылённое пианино снова дышать.

Рубиус щёлкнул пальцами у неё перед глазами. Таласия моргнула. Кан демонстративно посмотрел на свою ладонь.

– Что-то не так?

– А… Что у тебя за кольцо? – Оторопела девушка, но облегчённо выдохнула, так быстро придумав оправдание. Она ожидала, что в ступоре не сможет ничего выдавить из себя. Кан удивлённо посмотрел на кольцо.

– Отцовское.

– А что значит «Б»?

– Бесконечно. Беспамятно. Безнадёжно. Моя мать подарила когда-то отцу, а тот отдал его мне. Мама хотела показать отцу, что её любовь именно такая.

– Ого… – Эйлал смотрела на кольцо. Лицо Кана стало задумчиво-отстранённым. Эйлал прикусила губу. – Я не слышала о королеве Рубинии.

– Она умерла. – Сказал тот спокойно, и лишь то, как напряглась венка у него на шее, показывало его эмоции. Эйлал потупила взгляд, мысленно обругав себя.

– Прости.

– Тебе-то чего извиняться? Не ты же её убила. – Кан пожал плечами, беря новую книгу. – О-о, здесь статья о любовных похождениях короля Радона Смарагдуса. – Настроение Кана моментально переключилось, что бывало с ним всегда. И лишь сейчас Эйлал поняла, что-то лишь маска, которой всегда и была.

В замке стоял шум и гам. Слуги носились с платьями и костюмами для гостей, что приехали во дворец. Девушки отчаянно наряжались, желая закадрить себе знатного кавалера, собирая волосы в причёски и надевая пышные и при том откровенные платья.

На кухне стояла суета. Повара носились, пробуя только что приготовленные десерты и сладости. Слуги ставили еду на серебряные подносы, вынося их в бальный зал. В погребах открывались винные бочки, и аромат старого вина стоял везде.

Маюра уворачивалась от бегающих почтмейстеров и помощников знати. Она шла на каблуках, и делала это гордо и с умением. Далеко не все могли похвастаться с этим. На ней было пышное алое платье, что подчёркивало её волосы, собранные в причёску. Она ловко прошмыгнула по коридору, открывая знакомую дверь с позолоченной ручкой.

Перед зеркалом у себя в комнате стоял Кан. Служанки поправляли его рубашку, и чистили напоследок костюм. На фоне чёрного классического костюма его глаза привлекали внимание. Маюра облокотилась об стенку, сложив руки. Служанки закончили, с восхищением смотря на Рубиуса. Напоследок, тот чуть надушился. Запахло чёрным перцем. Маюра прогнала служанок, закрыв дверь. Кан раздражённо поправлял запонки на манжетах.

– Ты хорошо готовишься.

– Маюра, это Зимний бал. Хочешь, пойду в клоунской шапке? – Кан с вызовом посмотрел на девушку. Девушка усмехнулась, помотав головой.

– Нет, этого точно делать не стоит.

Она подошла к нему поближе. Алое платье соблазнительно обнажало ключицы, и это говорило, что у неё будет много воздыхателей на балу. Кан посмотрел в зеркальную гладь, что отображало всё. Рубиус напрягал глаза, пытаясь обнаружить любую пылинку или складку. Но таких не было, и парень был уверен, что это из-за того, что он попросил почистить костюм трижды. Ему не хотелось ударить в грязь лицом сегодня. В частности, перед девушкой, которая могла легко сделать это. В карих глазах Маюры играли озорные искорки.

– За тобой как обычно будут бегать все девушки на балу.

– Впрочем, я ожидал этого. Можешь идти, я тоже скоро приду. – Сказал он, повернув в её сторону голову. От Маюры пахло как обычно – гвоздикой. Это был один из немногих запахов, что нравился Кану. Маюра коротко провела рукой по его груди, тут же уходя в сторону, когда тот собрался взять её руку. Она игриво улыбнулась, выскальзывая за дверь.

Кан вздохнул, устало падая на кровать и ругаясь из-за костюма. Бал даже не начался, а парень уже устал. У него в голове крутилось слишком много мыслей, но большинство из них – это желание увидеть Таласию в платье, и ни в коем случае не показать Маюре этого желания. Кан помотал головой, отгоняя прочь мысли. Ведь, для чего нужны праздники?

Чтобы веселиться, и это парень и собирался делать.

Огромный бальный зал пестрил обилием ярких цветов. Музыканты стали играть весёлую мелодию, и первые пары уже пустились в пляс. Другие – стояли у стола с едой, заигрывая друг с другом или ведя непринуждённую беседу. Кан успел осушить первый бокал вина, отмечая, что видел Эстэл и Рэзию. Рэзия танцевала с кем-то из изумрудцев. Эстэл и Дэтсё разговаривали с философами страны. У парня горели глаза, когда он пламенно обсуждал с ними литературу и жизненные вопросы, а Эстэл скучающе зевала, маша веером.

Сзади к Кану подкрались, хлопнув по плечу.

– Неужели, ещё никто не пригласил потанцевать? – На лице Вэнона играла игривая улыбка. Кан посмотрел на того, как на идиота.

– Неужели ты собрался меня пригласить?

– Сплюнь ты. – Сказал Сапфира, беря два бокала с вином и давая второй Кану. Мимо прошла блондинка в оранжевом платье, и Сапфира подмигнул ей. Она смущённо улыбнулась, кинув на него взгляд. – Неплохо так.

– Что, бросишь меня? Променяешь на женщину? – Усмехнулся Кан. Вэнон ругнулся на него, забрал его бокал с вином и с обворожительной улыбкой пошёл предложить его девушке. Кан возмутился, что брюнет отобрал его питьё, и взял новый бокал со стола. Начищенный хрусталь сверкал в свете тысяч свечей. Они горели по всему залу, и было ясно как днём. Из окон на зимний сад лились потоки света, освещая его ярче луны. Белый потолок был расписан узорами, и с него свисали хрустальные люстры. С тысячами подвесок. Король и королева Смарагдус были среди гостей, танцуя вальс. Кан пошёл взглядом дальше, отмечая, что Сапфира уже танцевал с той девушкой в оранжевом. Посмотрев в другую сторону Кан поперхнулся вином и убедился, что не пролил его на рубашку.

В проходе двустворчатых дверей Эйлал за что-то отчитывала своего почтмейстера. Ларадей лишь смущённо улыбался, и, ускользнув от её подзатыльника, убежал в сторону. Таласия вздохнула, смотря по сторонам и замирая, увидев Рубиуса. Тот стоял, раскрыв глаза.

Впервые, Таласия предстала перед ним в таком наряде. Её светло-голубое платье блекло, по сравнению с этим. Это было серебряное пышное платье, с небольшим вырезом сбоку. Волосы были завиты в локоны, и спадали на оголённые бледные плечи. Внизу, платье было довольно пышным, и состояло из нескольких слоёв блестящей ткани. Девушка сложила руки вместе, закрывая плечи. Когда Ларадей принёс ей это платье, то сказал, что она будет сногсшибательна. Пока, упасть хотелось только ей, и она постоянно закрывала оголённые плечи и ключицы.

Кан сглотнул, решительно ставя бокал на стол и направляясь к девушке. Увидев, что Рубиус направился к ней, Таласии захотелось сбежать в противоположную сторону зала, а ещё лучше свалиться с ног. Но та просто стояла, оцепенев. Подойдя, Кан ещё раз оглядел её.

– Привет.

– Привет. – Растеряно сказала та, прикусив щёку изнутри.

– Красивое платьице. – Эйлал шокировано вытаращилась на Рубиуса.

– Платьице?!

– Шучу. Платище. – Сказал тот, улыбнувшись обыденной улыбкой. Эйлал с подозрением посмотрела на него, но вздохнула.

– Ну, не могу сказать тебе того же.

– В смысле?!

Эйлал рассмеялась. Девушка никак не могла переступить через себя, и не съязвить, чтобы увидеть его оторопевшую реакцию. Кан возмущённо посмотрел на неё, оттянув край рубашки.

– Чтобы ты знала, это один из моих лучших костюмов.

– И самых банальных?

– Знаешь что! – Эйлал снова не смогла сдержать смеха, услышав его возмущённый тон. Всё её смущение тут же улетучилось, запутываясь в подвесках люстр. – Впервые мне в ответ на комплименты платят оскорблениями.

– Какие же тут оскорбления? – Весело сказала девушка. Было поздно, Кан уже состроил обиженное лицо, отвернувшись в сторону. Люди, проходящие в зал, удивлённо смотрели на них. И правда, встали тут посередине прохода и несут всякую чепуху. – Ладно, только не обижайся.

– Ещё как буду. – Сказал тот, даже не повернувшись.

– Вот ты обидчивый. Я думала, только девушки такие проблемные.

– Ага, так я ещё и проблемный!

– Не придирайся к словам! – Кан уклонился от кулака Таласии.

– Ну, ты и тиранша. Взяла, и обидела меня. Надо как-то извиняться.

– Мне? – Таласия удивлённо посмотрела на него. Глаза Рубиуса опасно сверкнули, и Эйлал почувствовала боязливые мурашки по открытым рукам. Кан схватил ту под руку, почти врезаясь в танцующую парочку. Эйлал взвизгнула, в очередной раз, проклиная его. Резко крутанувшись, тот поймал её под талию, и Эйлал с багровыми щеками остановилась, оставив небольшое расстояние между лицами.

– Искупишь вину танцем. И постарайся не отдавить мне все ноги.

– Я отдавливала тебе ноги? – На одном выдохе спросила та, пока он повернул её к себе спиной, поднимая и кружа в пол оборота. Таласия практически вскричала от неожиданности, но тот удержал её, снова разворачивая и хватая под талию.

– Ещё как. – Быстро кивнул тот, быстро уходя в сторону. Музыканты играли весёлую быструю мелодию, и остальные танцующие пары еле поспевали за ней, но смеялись.

В паре метрах от них продефилировал Вэнон с незнакомой Эйлал девушкой. Это была блондинка в оранжевом платье, что напоминало закат. А сама девушка напоминала апельсин, которым от неё и пахло. Пока Таласия только хлопнула глазами, партнёры по всему залу быстро поменялись партнёрами. Теперь ошарашенная Эйлал танцевала с Вэноном, удивлённо смотря как Кан удалялся с той самой блондинкой в другой конец, и её яркое платье пропало в обилии ярких юбок.

– Кан тебя насильно затащил танцевать?

– Практически так же, как и ты. – Буркнула Таласия. Брюнет насмешливо наклонил голову вбок, в следующий раз, подхватывая её под талию и поднимая. Только сейчас, Эйлал заметила, как вырез платья оголял её ноги. Таласия была готова убить Ларадея, и эту задачу она отложила на завтра под графой «обязательно».

– Что это за девушка? Новое увлечение?

– Она яркая, правда? – Сказал Вэнон, ожидая одобрения его выбора. Эйлал вздохнула, с облегчением замечая макушку Кана, и это яркое, вырви глаз, платье его партнёрши. Они поменялись обратно, и Эйлал увидела знакомую макушку. Потанцевав с Вэноном, что был выше девушки на десять сантиметров, она облегчённо ощутила, что теперь у неё не болела шея, когда та пыталась посмотреть ему в глаза. Вид у парня был недовольный. Неужели, не понравилась блондинка?

– Почему Сапфира всегда пытается похитить тебя у меня? – Спросил тот недовольно. Эйлал даже поразилась.

– Откуда мне знать? И вообще, я же не только с тобой танцую.

– Не-ет, на этот вечер ты моя. – Таласия почувствовала, как сердце пропустило удар. Музыка закончилась, и она стояла к Кану спиной, чувствуя тепло его груди. Он положил руку ей на бедро. Гости разбрелись к столу, пока настал перерыв. Рубиус опалил её ухо шёпотом. – И, я хочу кое-что показать тебе. – Он мягко взял её за руку, но быстро потащил ту к выходу. Вся красная, Эйлал надеялась, что тот не потащит её к себе в комнату и не закинет на кровать. Но вместо этого, спустившись по лестнице, они подбежали к двери на улицу, что вела из кухни, которая сейчас была пуста.

У Таласии перехватило дыхание от бега, и она тяжело дышала, что было немного трудно из-за платья. Серебристая лента и вовсе подпоясывала грудь, не давая той глубоко вздохнуть.

– Куда мы идём? – Кан решительно открыл дверь на улицу, и обоих охватил холодный воздух. Кан схватил плащ с вешалки, стоявшей у двери. Эйлал оставалось только гадать, чей это плащ. Небрежным жестом накинув чёрный плащ на плечи Таласии, Рубиус улыбнулся.

– Ты уже видела сад королевы Розалии? Я нет, и мне очень хочется взглянуть. – Эйлал удивлённо смотрела на него, пока тот, ещё крепче сжав её руку, не вышел на улицу. Холод был не особо сильным, но всё равно пронизывал кожу. Эйлал сильнее закуталась в плащ, следуя за Каном. Он уверенно шёл по заснеженной дорожке. Они обошли весь замок, и завернули на его заднюю сторону. Эйлал молчала, боясь разрушить эту атмосферу, что казалась волнующей. Пройдя ещё немного, девушка выдохнула. Вокруг было полно цветов. Они цвели, не обращая никакого внимания на мороз. Словно, сама земля защищала их от холода.

– Ого…

– Никто, кроме королевы Розалии не смог совершить такое чудо. – Кан весело осматривал цветы. По бокам стояли миниатюрные хвойные деревья, а на аллеях были посажены то фиалки, то пионы и незабудки. И даже ландыши, что пробивались сквозь снег, противореча своей природе.

Пройдя ещё немного Эйлал выдохнула, оказавшись в окружении полян с розами. Жёлтые, светло-розовые, ярко-розовые, даже синие. Лучше всего на фоне снега выделялись алые розы. Эйлал вспомнила, как обычно говорили об алых розах.

«Цветы любви и страсти».

И на эти цветы сейчас они с Каном любовались. Эйлал зарделась ещё больше, немного отворачиваясь. Кан тем временем смотрел по сторонам. Остановив свой взгляд в стороне, он удовлетворённо кивнул. Потянув ничего не понявшую Эйлал в сторону, он отступил, упирая руки в бока.

– То, что надо.

Эйлал испуганно подумала, для чего надо? Но, посмотрев вперёд, она выдохнула. Это была поляна белых роз.

Они почти сливались со снегом, но окутывали всё вокруг ароматным покрывалом. Их нежные бутоны были раскрыты и устремлены в звёздное небо. Луна освещала это зрелище.

Обычно, Эйлал не обращала внимания на цветы вообще. Она считала, что срывать их низко, словно медленно убивать цветок. Но сад… Белые розы выглядели нежными и беззащитными, но их острые шипы доказывали обратное. Кан выдохнул.

– Красиво. – Он даже не спрашивал, но Эйлал всё равно кивнула. – Именно этого я ожидал от этого сада. – Эйлал сделала несколько нерешительных шагов вперёд, проводя ладонью по лепесткам роз. Они были холодны и нежны.

При том, Таласия умудрилась уколоть палец об один из шипов и выругалась на себя. Пара капель крови капнули в снег, красиво размазываясь. Кан подошёл к ней, достав платок из нагрудного кармана. Он протянул его, вытирая кровь с пальца девушки.

– В детстве, у моей матери был такой же сад. Как бы я не касался роз, вечно укалывался. – Эйлал удивлённо смотрела на него, а потом на то, с какой нежностью он посмотрел на цветы.

– Они тебе нравятся…

– Унаследовал. – Пожал тот плечами, плюхнувшись на край бордюра дорожки. Эйлал, всё ещё прижимая платок к пальцу, опустилась рядом.

– Моя мама тоже любит розы. Только алые. – Сказала она, посмотрев вбок. Кан пожал плечами.

– Нет, моя любила только белые. Она говорила, что те кажутся беззащитными, но когда надо могут дать по шее. Как ты. – Сказал тот весело, посмотрев на Таласию. Она нахмурилась, но покраснела, поняв, что тот сравнивал её с розой. Она смущённо отвернулась, убрав платок от пальца. Кровь перестала идти, но платок был испачкан. Кан взял его у той из рук. Эйлал вжала голову в плечи.

– Прости.

– Не извиняйся. На беззащитность роз всегда ведутся, и ранятся. Тоже самое и с тобой.

– Это что значит? – Эйлал удивлённо посмотрела на него. Кан сделал задумчивое выражение лица, подперев рукой голову.

– Ну… я и подумать не мог, что ты обгонишь меня во время соревнований.

– Или ты просто черепаха. – Машинально ответила Таласия. Кан, словно не заметил её слов.

– Или, когда подняла тяжёлую штангу, хоть почти и отдавила ноги сторожу.

– Кто бы говорил, взял, и поднял двести килограмм. Ты вообще человек? – Эйлал сильнее закуталась в плащ, чувствуя, как холод проникал под платье через вырез. Кан состроил зловещую рожицу, потянувшись к ней руками.

– Нет, я демон-искуситель, который совращает невинных девушек. – Эйлал отшатнулась от него. Кан пустил смешок, садясь обратно. – Не бойся ты, я тебя не трону.

– Кто сказал, что я боюсь? – Возмущённо спросила Таласия. Тогда, Рубиус пробежался рукой по оголённой спине девушки, просунув её под плащ. Эйлал сдавленно пискнула, вскочив. Кан рассмеялся.

– Не боится она. Не-е. – Эйлал зло скрипнула зубами, схватив снег с земли и слепив снежок. Тот прилетел точно в лицо Рубиуса, который поражённо смотрел на неё. Теперь его ресницы были в снегу, делая его ещё красивее. Эйлал чертыхнулась на саму себя. Эйлал перекидывала в руке второй снежок, готовая в любой момент кинуть его. Кан потёр руки, хитро оскаляясь. – Чтож, время вали-ить. – Эйлал испуганно раскрыла глаза.

– Нет! Даже не думай! – Парень подорвался, снося ту с ног. Эйлал взвизгнула, стоило только снегу проникнуть под плащ и коснуться кожи. Кан навис сверху, смотря на неё с ухмылкой.

– Очевидно, победил я? – Эйлал застучала зубами.

– Холодно, Рубиус. – Та ткнула его в грудь, попытавшись скинуть с себя. Вместо этого тот подхватил её, перевернувшись. Теперь удивлённая Таласия валялась на Кане, которому в пиджаке не было холодно вовсе. Тот весело улыбался. Эйлал раскраснелась, но взяла себя под контроль, нахмурившись. – Ты в курсе, что теперь я заболею?

– Ну, что поделать. – Тот улыбнулся, сильнее сжав кольцо рук, в котором держал девушку.

– Рубиус, ты не выносим. – Вздохнула Эйлал, положив руку тому на грудь и вставая. Кан притянул её обратно, от чего она уткнулась ему в шею и поражённо посмотрела на него. Кан приоткрыл рот, пытаясь подобрать слова. Голова не соображала.

– Ты всегда говоришь Рубиус…

– И что?

– Назови меня по имени. – Сказал тот чётко, смотря в упор на девушку. Она не могла выдавить из себя и слова, выдохнув, когда он положил ладонь ей на щёку, коснувшись почти невесомо. – Эйлал…

Девушка потеряла способность дышать, ощущая лишь ткань его рубашки рукой, и тепло кожи, что исходило от него, несмотря на мороз. Прикосновение холодных пальцев и ледяного кольца на руке наоборот, обожгло щёку Таласии.

– Кан…

Казалось, что та выдавила это единственное слова из себя силой, и прозвучало оно донельзя жалостно. Но кожу Кана покрыли мурашки. Он чуть провёл рукой от её щеки до затылка, мягко надавив и поддавшись вперёд.

Эйлал прикрыла глаза, ощущая нежное прикосновение тёплых губ к своим. Её пронзили миллионы мурашек, иголочками впившихся под кожу. Теперь, её покалывало вовсе не от мороза, а от того, как она сжала рубашку шатена.

Она поддавалась каждому движению, будучи настолько послушной, что никогда не была такой покладистой. Всё, чего она хотела, это не отрываться от Кана и наслаждаться. Он смял её губы, умело целуя. От этого Эйлал сходила с ума. Она дрожала, но не от холода. Первым отстранился парень. Эйлал выдохнула, понимая, что не оторвалась бы от него, даже если бы у неё закончился воздух.

На секунду, её охватил страх. Страх, что Кан лишь воспользовался возможностью и самой ей.

Но он улыбнулся знакомой, весёлой улыбкой.

– Вы неплохо целуетесь, леди Эйлал. На помидорах тренировались?

Девушка выдохнула. Сейчас, она бы не смогла ничего сказать, но отвечать на едкости у неё было в крови.

– Нет, сэр Кан, на яблоках.

– О-о, это всё меняет.

– Почему же?

– Потому что яблоки такие же сладкие, как ты. – Эйлал побагровела до кончиков ушей. Кану нравилась такая её реакция, и он любил её смущать. Рубиус почувствовал, как холод всё-таки добрался до косточек, и он сел. Эйлал так же сидела на нём, но теперь покраснела ещё сильнее (если то было возможно), поняв двусмысленность позы. Кан усмехнулся, подхватывая её и вставая. Он поставил её на ноги. К Таласии вернулся дар речи.

– Не обязательно было издеваться.

– Кто сказал, что я издеваюсь? Ты, правда сладкая. – Кан снова притянул её ближе к себе. Эйлал скептически посмотрела на него. Кан отстранился, подходя к клумбе с цветами. Он схватил одну розу.

– Что ты делаешь? Зачем их рва… – Эйлал замерла на полуслове, когда Кан, повернувшись, протянул ей розу. Ладонь, которой он схватил стебель, стала красной. На снег закапали капли крови, но парня это словно не волновало. Кан улыбнулся. Эйлал трясущейся рукой приняла розу, вдыхая её снежный аромат. Она прикрыла глаза, после благодарно смотря на парня.

– Спасибо. – Она невесомо поцеловала его в щёку. Кан только удивлённо посмотрел на неё.

– И это всё?

– Всё. – Утвердительно кивнула девушка, хитро улыбнувшись. Рубиус поймал её под талию, притягивая.

– Меня это не устраивает. – Прошептал он горячо ей в губы. Эйлал прикрыла глаза, поддаваясь вперёд.

– ЭТО КТО ТАМ РВЁТ РОЗЫ?!

Оба испуганно уставились, как в их сторону по хрустящему снегу бежало двое стражей Зимнего дворца. Эйлал, от испуга, сжала руку, уколовшись об шипы. Она выронила розу, а Кан сгрёб её в охапку, убегая в сторону. Эйлал испуганно посмотрела на одиноко оставшуюся на снегу розу.

– Кан!

– Бежим!

========== Стрела выпущена. ==========

– Нет, вот как? Я оставил тебя на один вечер, на ОДИН. А ты уже заболела.

Ларадей недовольно смотрел, как служанка дала Эйлал сироп от кашля. Таласия прокашлялась, принимая лекарство. Вторая служанка разжигала камин и укутывала принцессу одеялами. По лбу Таласии стекали капельки пота, она горела от жара. Ларадей ещё больше нахмурился.

– Главное – мы были в бальном зале, там даже холодно не было!

– Я скажу ещё раз… Я просто сидела в комнате с открытыми окнами. – Прокашливаясь, сказала Таласия. Ларадей поругал себя за то, что не уследил и мысленно дал Эйлал по голове, за то, что сидела в комнате с открытыми окнами в горах. Он вздохнул.

– Ладно, отдыхай.

Ларадей вышел из комнаты и прогнал служанок следом за собой. Когда дверь закрылась, девушка облегчённо выдохнула, упав на подушки. На комоде стола новая кружка горячего чая, обжечься которым можно было даже через кружку. Таласия посмотрела в потолок.

Да, она заболела. Но вовсе не из-за открытых окон, а от того, что валялась на снегу, ночью, с открытой спиной. Девушка посмотрела на стол, на котором в вазе стояла белая роза. Она улыбнулась, полезая рукой в ящик комода и, нашаривая записку, которая должна была уже помяться от сотого просмотра.

«Прости за простуду. Чтобы не было грустно».

Эйлал с нежностью провела пальцем по букве «К», что была в конце записки. На следующий день после Зимнего бала, когда Эйлал заболела, Ларадей сообщил об этом учителям и наследникам. Тогда она нашла записку на столе, проснувшись. Рядом лежала роза, оставшаяся после вчерашней ночи и крупная плитка шоколада. Шоколад Таласия давно съела, но на записку и розу любовалась до сих пор. Ларадею пришлось сказать, что роза от какого-то изумрудского поклонника.

Та ночь была самой лучшей в её жизни. Она ещё очень долго не могла уснуть, зарываясь в одеяло и мечтательно жмурясь.

Сейчас Эйлал смотрела в потолок, представляя. Что бы сказала она из прошлого, того самого, в котором она считала Кана лишь высокомерным придурком? Она и неделю назад не была готова признаваться, что он нравится ей. И лишь сейчас понимала, что влипла. Потому что конкретно влюбилась.

Да и какая сейчас была разница? Кан отвечал ей тем же, и это было главным. Потому Эйлал послала всё подальше, беря кружку с чаем и обжигаясь. Она совсем забыла, что в этом кипятке можно было заживо сварить кого-нибудь. Потому Таласия отставила кружку, беря в руки дневник и ручку.

Рэзия угрюмо шагала по коридору замка. Сегодня она совсем не выспалась, потому что ушла с танцев часа под три ночи. И то, из-за того что Уриэль была готова гнать её веником в кровать.

С утра она еле встала с кровати, идя к зеркалу как пьяная. Хотя, вроде, не пила. Ну, много. Ноги болели от бесконечных танцев. Она собрала низкий хвост и направилась в столовую. В этот день здесь было много гостей, что остались в замке. Они веселились, вспоминая вчерашний вечер, и завтракали в большой столовой.

Глазами Смарагдус быстро нашла других наследников. Уставшим никто из них не казался. Эстэл и Дэтсё были в своём обычном состоянии, и лишь Вэнон сидел уставшим, как и Рэзия, с мешками под глазами. Но он был довольным.

– Далеко не все лорды и графы Изумрудии умеют вести себя за столом. – С вызовом сказала Эстэл, смотря, как изумрудцы не особо придерживались манер, завтракая. Тогда на Адаманту посмотрел один зеленоглазый блондин, что идеально вёл себя со столовыми приборами, и улыбнулся. Эстэл незаинтересованно отвела взгляд, что как раз и говорило о её заинтересованности. Вэнон присвистнул, а Рэзия спросила за него.

– У нас новое увлечение?

– Грейсон? Этот блондин не стоит моего внимания.

– Он вчера три раза приглашал тебя потанцевать, и ты согласилась лишь на четвёртый. Он довольно терпеливый и упорный, что является главным в отношениях с тобой. – Сказал задумчиво Дэтсё, пока Эстэл не бросила на него презрительный взгляд.

– Молчи Маргаритас. Он хотя бы правильно держит вилку.

Кареглазый вжал голову в плечи, переворачивая вилку, как нужно. Вэнон усмехнулся, в очередной раз, убеждаясь в отношениях Адаманты и Маргаритаса. Только Маргаритас и мог терпеть характер Адаманты.

Сейчас, к ним чуть ли не танцующей походкой направлялся Рубиус, и улыбка не сползала с его лица, словно приклеенная намертво. Он плюхнулся между Эстэл и Вэноном, потирая руки при запахе еды.

– Доброе утро всем.

– Ты чего такой довольный, Рубиус? – Вэнон удивлённо смотрел, как Кан наливает себе сока из графина, и кидает себе на тарелку всего понемногу. Парень улыбнулся, не смотря на него.

– Хорошо выспался. А вот по тебе не скажешь. – Вэнон усмехнулся.

– Потому что не спал ночью, а занимался той блондинкой в оранжевом платье. Кстати, я же ей платье взамен порванного, задолжал…

– Вэнон! – Красный Дэтсё возмущённо посмотрел на брюнета. Вэнон усмехнулся, откидываясь на мягкую спинку стула.

– Учись жизни, пацан.

– Давайте, мы не будем обсуждать твои любовные похождения за столом? – Посмотрела на брюнета Рэзия. Тот усмехнулся, переводя взгляд на Кана.

– А судя по тому, что ты у нас как раз выспался, могу сказать, что у тебя на любовном фронте не особо.

На удивление Вэнона и всех присутствующих, Кан не сказал ему в ответ колкость и не попытался ударить по голове, а лишь довольно улыбнулся, беря пирожное с клубникой.

– Как раз наоборот.

Кан шёл по коридору, насвистывая какую-то знакомую мелодию. Настроение у него было на самом пике, и тот зашёл к себе в комнату, плюхаясь на кровать.

До этого момента, то, что он целовался с кем-то, не могло вызвать в нём такого. Но он целовался с Таласией, и от этого Кан чувствовал, что победил в непобедимой войне, только лавра ему не хватало. Да именно, лаврового венка, чтобы показать свои достижения самодовольному Сапфире.

Жаль, что только сама Таласия заболела. Рубиус даже какое-то время гадал, какой шоколад ей отнести. Молочный или горький? Остановившись на мысли, что все девушки любят молочный шоколад, он с чистой душой отправился к Таласии. Та как раз спала, и не заметила его прихода. Плечи размеренно поднимались и опускались, а волосы упали на лицо. Боясь разбудить её, он даже не прикоснулся к ней, и только убрал волосы с лица. Но девушка повернулась на другой бок, и его старания оказались безуспешными. Парень усмехнулся, и оставил извинения в комнате, обернувшись напоследок. И вышел.

– Как там Эйлал? – Спросила Уриэль, коснувшись своим плечом плеча Ларадея. Аквамарианец ощутил волну мурашек от этого движения и слегка улыбнулся.

– Почти вылечилась, хоть и отказывается от чая, который я приношу. Говорит, жутко горячий.

Уриэль улыбнулась, смотря на наследников. Сейчас, в тренировочном зале Зимнего дворца они фехтовали. Профессор Дариэль обратил внимание на Ларташа и Танаэля, отмечая, что те хорошо фехтуют для почтмейстеров. И тут же брюнет упрекнул Дэтсё, что её подчинённый сражается лучше его. Мальчишка понурил голову.

– Ты сам не хочешь пойти и заняться делом?

– Мне здесь как-то больше нравится. – Сказал голубоглазый, бережно убрав золотую прядь девушки за ухо. Он с улыбкой отметил, что та носила его подарок, не снимая. Розовые цветочки отлично подходили ей.

– Ларадей, иди-ка сюда! – Парень удивлённо посмотрел на профессора Дариэля. Тот подозвал его, хмурый как обычно. – Нечего сидеть и заигрывать с Уриэль. Иди – фехтуй.

Ларадей покраснел так же, как и Уриэль. Ларташ лишь усмехнулся на пару с Танаэлем. Пока они фехтовали вдвоём, Вэнон занимался Дэтсё, а Кан был как раз свободен. Ларадей с лёгким испугом подошёл к нему, взяв меч.

– Чтож, пофехтуем. – Кан весело навострил клинок и Ларадей первым начал наступать. Весёлый лязг мечей разносился по залу. Лезвия звенели, танцуя смертоносный танец. Кан улыбнулся.

– Как там Эйлал? Уже выздоровела?

– А тебе-то что? – Ларадей подозрительно покосился на шатена, еле блокируя меч противника. На заднем плане Дэтсё испуганно взвизгнул, стоило лишь клинку Вэнона ударить почти по рукояти меча Маргаритаса. Кан весело и бодро прыгал на месте.