Текст книги "Драгоценное наследие (СИ)"

Автор книги: Юлия Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Отвлёкшись от своих бумаг, парень подошёл. Открытая девушкой страница начиналась с заголовка.

– Хелия Адаманта.

– Он считается изменщиком, после казни, которого начались бунты.

Таласия стала всматриваться в витиеватый почерк. Неужели, это всё писали именно короли и королевы? Временами буквы размылись, где-то уже крошилась бумага, но, в общем, текст был понятен.

– Хелия Адаманта – второй сын Эрэла Адаманты, волосы светлые, глаза зелёные, высокий рост и хорошее телосложение.

– А про размер ноги и любимый цвет тут не говориться?

Эйлал не обратила внимания на шутки Кана, дальше стирая пыль со страницы, и читая текст. Скользя по нему пальцами, девушка физически ощущала отпечаток истории, что хранили эти слова, книги. Те, словно люди могли поведать что-то давно прошедшее, настолько, что никого живого, знающего это лично, уже не осталось. В детстве Эйлал лазила в библиотеке, смотря на новые книги в красных кожаных обложках, или в уже иссохших, с рассыпающимися страницами. Та тогда не умела читать, и просто доставала книги, любуясь и вытирая с них пыль. В некоторых она рисовала, от чего королева Лулу её ой как ругала.

– Отличался хорошими политическими и стратегическими способностями. Был обвинён и казнён по причине брака с Клариссой Маргаритас.

Кан раскрыл рот.

– Какая причина в официальных источниках?

– Измена Ларадесу.

– Значит… их убили из-за этого, сказав народу о другом. Возможно, кто-то знал о настоящей причине убийства.

Эйлал задумчиво посмотрела на Кана, опустив книгу на пыльный стол, и подняв облако пыли. Она прикусила губу, пытаясь сдержаться от чиха.

– Это вполне может послужить мотивом для бунтов.

– Почему же?

– Если народ знал об их любви, он не мог не возмутиться.

– И мы опять же приходим к вопросу, почему их казнили из-за брака.

– Может… они были повенчаны до этого?

– Не очень вериться, что несчастные несостоявшиеся супруги могли обвинить их в измене. А может Хелия на самом деле был женщиной?

– Ты дурак? А это описание для кого?!

– Чтож, очень высокой и накачанной женщиной.

Кан улыбнулся, и на миг Эйлал показалось, что тот пытался перевести тему. Но она отмела эту мысль, мысленно соглашаясь с тем, что он просто дурак. Кан же улыбнулся.

– Да ладно, ладно. Боже, вот пыльно.

– Служанок сюда вряд ли пускают пыль протереть.

– Разве что немых. О! У меня дома похожая книга.

– Вряд ли книжка о том же, о чём и эта.

Кан взял с полки книгу в алом переплёте, что закрывалась, обматываясь кожаной верёвкой. Вдруг, его лицо сделалось серьёзным, будто тот вспоминал что-то давно забытое.

– Нет, ты была про оперение птиц.

– Ты её читал?

Рубиус не оценил скептический взгляд Эйлал, буркнув что-то в ответ. После он улыбнулся.

– Сначала я хотел использовать её для костра, который мы с братом и сестрой разжигали. Но после я понял, что она нужной толщины и размера.

– Для чего?

– Кровать подпирать. А то по ночам слишком скрипела, если ты понимаешь, о чём я. – Рубиус поиграл бровями, и Таласия поперхнулась воздухом.

– Вечно у тебя всё сводиться к кровати! Надеюсь, тебе тогда было не десять.

– А что? У меня были симпатичные няньки.

Яростный взгляд Таласии заставил его примирительно поднять руки.

– Шучу. Они были очень скучными.

– Тебе все кажутся скучными.

– Ты не скучная.

Эйлал вздрогнула, словно её ударили под дых. Кан, поняв, что сказал глупость, отчаянно стал озираться по сторонам, почёсывая затылок. Он даже немного покраснел, но этого Таласия не видела, потому как отвернулась, скрывая свой собственный румянец.

– Ну. помнишь, как мы зимой…

– Что зимой?

– Играли!

Кан резко выдохнул слово, понимая, что мог спокойно вставить слова «гуляли», «танцевали», «веселились». И целовались.

– Это была инициатива Рэзии, впрочем, не важно. Мне больше интересно, почему Хелию и Клариссу казнили. Пока информации об этом нет.

Девушка задумчиво прикусила ноготь большого пальца. Немного подумав, она открыла древо Изумрудии, ожидая найти что-нибудь насчёт короля Коридона. И ей удалось.

– А это что?

– Что такое? – Кан поспешно подошёл, заглядывая девушке через плечо. Она указала пальцем на смутившую её строчку.

«Король Коридон был убит членом аметистового ордена».

========== Королева Меланита. ==========

Эйлал закусила щёку изнутри.

– Это ещё что такое…

– Именно. Почему аметист, если есть другие камни? Топаз, к примеру.

– Перестань, пожалуйста. Нам нужно найти что-нибудь об этом ордене… Королева почему-то знала, что именно они убили короля. Но как она поняла это?

– Сейчас узнаем.

Разделив стеллажи, те стали обыскивать бумаги. Долгое время, Эйлал перерывала то, что вообще не подходило. К примеру, следствие о казни одного поэта, что написал стих, якобы выдающий королевские тайны. Девушка даже нашла его имя. Якоб Лизгердц. Во всяком случае, с этим поэтом Сапфира их не знакомила. Вряд ли, в школьную программу наследников входил поэт-изменщик.

– Нашёл!

Эйлал тут же оторвалась от неинтересных сведений, подбегая к Кану. Тот развернул на столе свиток, с подгоревшими краями. Может. Он уцелел после пожара?

«Аметистовый орден. Организован в 142 году, состоит из изменщиков, революционеров, и прочих, считающих королевские династии недостойными править Ларадесом».

– 142. После казни Хелии и Клариссы.

«Погубили не одного правителя, в число которых входят: Рейджан Смарагдус, Патриция Сапфира, Шейла Рубиус, Наоми Маргаритас и Лира Сапфира».

– И Коридон Смарагдус.

Кан задумчиво кивнул, продолжая читать, бережно держа в руках свиток.

– Они нападают на дворян в небезопасной местности. А ещё, пользуются ядом, от которого не найдено лекарства.

– Что за яд?

– Из цветов Филиора Полуночного.

– В первый раз слышу.

– Я тоже. Но, если его можно опознать, то так королева Ротадия могла узнать об убийце.

– Или кто-то мог притвориться кем-то из аметистового ордена.

– Не исключено.

На том свиток кончался, и Кан снова сложил его, обвязывая кожаной верёвочкой. На той была печать, и Таласия схватила его ладонь, заставляя парня вздрогнуть.

– Подожди.

– Что?

– Этот символ!

На красной печати, потрескавшейся по краям, определённо виднелись две знакомые буквы.

ƥƥ

– Кан… это символ тех, кто напал на нас в лесу.

Брови Рубиуса взметнулись вверх, а глаза с сомнением смотрели на девушку. Пытаясь полностью убедить и саму себя, та убедительно закивала головой, взглядом говоря, что это правда.

– Да, именно так! Эта эмблема была у них на одежде. Нас хотел убить аметистовый орден.

– Тогда, мы перешли дорогу тому, кому не следовало.

– Кто в ордене главный?

– Тут написано, что лидер избирается членами ордена. Его зовут Ведающим. Интересно, потому ли, что он ведает правду?

Кан задумчиво подпёр подбородок рукой. А вот Эйлал устало выдохнула, понимая, что те рылись тут не меньше часа. Ей ужасно хотелось спать, ноги уже не держали. А после такого количества информации голова гудела, словно внутри был улей. Медленно выдохнув, та опустилась на единственный в комнате стул. Шаткий, еле держащийся на ножках, тот чудом удерживал её.

– Эй, ты чего?

– Устала.

– Хах. Это ты ещё на празднике не танцевала.

– Но сейчас всё равно час четвёртый ночи.

– Или утра. – Кан улыбнулся. Тот сел перед ней на корточки, заглядывая ей в лицо. Она убрала упавшие вперёд пряди, снова видя всё хорошо. Большинство огарков свечей догорело, и теперь лишь пара огоньков освещали комнату. И лицо Кана, что сидел так близко, с непривычным беспокойством заглядывая ей в глаза.

Девушка, не в силах смотреть в его рубиновые глаза, отвернулась.

– Всё хорошо?

– Да, конечно. Думаю, на сегодня стоит покончить с расследованием. У меня голова свинцовая, я уже ничего трезво не воспринимаю.

– Поддерживаю.

Кан согласился, что пора закругляться. Тем не менее, ни один из них не сдвинулся с места. Эйлал сидела молча, разглядывая стеллаж, который успел потрескаться от старости и разойтись трещинами. Хаотичные стопки бумаг и книги смотрелись как-то таинственно, маня любознательных. Эйлал с радостью бы углубилась в документы, забыв о слипающихся глазах, лишь бы избежать компании Кана.

Особенно, когда тот молчал, и она не знала, о чём тот думает. Возможно, тут всё-таки было влажно, потому что кончики волос Рубиуса над висками завились. Тот был одет в обычные брюки и рубашку, а вот парадного камзола не было. Может, он успел зайти к себе и снять его?

– Эйлал… можно вопрос?

Напрягшись и против воли закусив губу, девушка положительно ответила.

– Конечно.

– Ты рада, что мы помирились?

Девушку прошибло ознобом. Напряжённо смотря в стену, она сжала руками складки бархатного платья. Она вообще не хотела отвечать, хотела отшутиться как Кан, который уходил так от ответа, когда ему не хотелось высказывать свои мысли. Но, даже повернувшись в сторону, она чувствовала проницательный взгляд шатена. Заставив себя собраться, она повернула голову в его сторону.

– Конечно. Всё ведь хорошо. А ты рад?

Парень сомкнул губы, словно неприятно ёжась от ответа. А чего ещё он ожидал? Парень усмехнулся.

– Значит, и я тоже.

Значит?

– Значит?

– Я просто подумал… неважно.

Парень покачал головой, и встал в полный рост. Таласия успела схватить его за руку, поражаясь, как отчаянно пыталась ухватиться за возможную нить. Она прикусила губу, отпуская его руку.

– Это мне решать важно или нет.

– А ты как всегда не терпишь возражений.

Усмехнувшись, парень сунул руки в карманы. Эйлал пронзительно смотрела на него, всё ещё ожидая ответа.

Парень тяжело вздохнул, запуская руку в волосы. Он всегда так делал, когда не мог подобрать слов. Уже спустя секунду он резко опустил её, твёрдо смотря на неё.

– Я этому не рад.

– Неужели?

Сердце Таласии дрогнуло, но обида взяла верх. Из-за него они расстались, это он не извинился, это он предложил быть друзьями!

Парень напряжённо смотрел, как свеча отбрасывает тени на противоположную стену. Он уже трижды пожалел, что позволил себе задать этот вопрос. Ведь, как-никак, а он был инициатором забыть всё. И сам же этого отчаянно не хотел. Он не хотел забывать, как обнимал ту на утёсе, и как впервые поцеловал в саду Розалии. Ну, уж нет, пусть она его пошлёт, но тот так просто не забудет про это!

Лицо парня стало куда более уверенным, от чего Эйлал удивилась.

– Да. Да я не рад тому, что мы решили быть друзьями. Я не хочу этого… и хочу услышать от тебя правду, ты хочешь видеть меня как друга?

Эйлал опешила. Кан поставил ей ультиматум, пристально смотря прямо в глаза. Он наклонился так, что их лица были на одном уровне, от чего девушка сглотнула. О да, девушка представляла, насколько была бледна. Или, наоборот покраснела? Во всяком случае, та наверняка выглядела глупо, выдавая себя со всеми потрохами. Та до боли сжала кулаки и стиснула зубы, намереваясь чётко сказать ему да.

Но два рубина, что так пронзительно смотрели ей в глаза, не давали сказать и слова, словно могли просто взять и лишить её голоса. Она не могла пошевелиться, лишь с потерянным видом смотря на парня, как кролик на удава. Он оказался слишком близко. Его рука скользнула вверх, и коснулась её щеки. Лёгкое, нежное касание пронзило её током, обжигая. Она открыла рот, тяжело дыша. Мягкие, розовые, и чертовски желанные губы. Кан сглотнул.

– Эйлал.

Парень ждал ответа. Он ничего бы ей не сделал, если бы сейчас та отвернулась и попросила бы его уйти. Он бы сделал это, хотя ноги наверняка подгибались бы от боли, а где-то в груди заныло, как на старой никому не нужной скрипке. Так бы он себя и ощущал. Девушка зажмурилась, пытаясь взять себя под контроль.

– Эйлал!

Теперь собственный голос подвёл его, выдав в нём всё отчаяние, что увеличивалось с каждой секундой её молчания. Но девушка не выдержала этого крика.

– Нет, не хочу!

После осознания того, что она сказала, Эйлал испуганно посмотрела на него, распахнув глаза и ожидая его реакции. Вдруг, то опять были его шуточки? Хотя как он мог сейчас шутить, когда смотрел на неё так отчаянно, а рука так дрожала. Сейчас он открыл рот, почему-то поражённый. Хотя и надеялся, что она так скажет. Не выдержав больше ни секунды даже для показного приличия, он впился ей в губы, словно изголодался по ним.

Эйлал с лёгким стоном негодования схватилась рукой за спинку стула, почти падая с ним назад, от резкости шатена. Мебель протестующе скрипнула. Хотелось хорошенько треснуть парня, но она тут же забыла о своём недовольстве. Она растворилась в нежности, забывая как нужно дышать. Кончики пальцев Кана скользнули, и он положил ладонь ей на щёку. Этот поцелуй, Кан… Он был нужен ей как воздух, и поняла она это, только снова ощутив.

Девушка обхватила его за шею, притягивая к себе и даже слишком резко. Оперевшись лишь на спинку того же стула, шатен по инерции поддался вперёд, наваливаясь на стул и девушку.

Многострадальная мебель того не выдержала, и с громким треском переломилась. Не ощущая больше спинку, Таласия упала назад, потянув за собой и Рубиуса. Та даже не поняла, что было неожиданней. Её встреча с полом, или то, насколько тяжёлым оказался парень, свалившийся на неё.

Оба отстранились, поражённо смотря на разломленный стул. Сколько веков тот мог стоять тут, пока эти двое не решили покончить с его страданиями? Кан усмехнулся.

– Таласия, твоя страсть ломает мебель. Чтож с кроватью будет.

– Умолкни. – Недовольно прирезав его смешки, та схватила руками его лицо и первой поцеловала, понимая, что нет на свете ничего прекраснее. Кан горячо ответил, привстав и оперевшись на собственные руки. Эйлал снова смогла дышать, зарываясь одной рукой ему в волосы, а второй обнимая за шею. Она снова чувствовала его запах – запах чёрного перца. Волосы тоже пахли чем-то приятным, заставляя её дрожать и жмуриться от удовольствия.

Он целовал её неистово, словно путник, так давно не припадавший к воде. Он положил руку ей на лопатки, ощущая шнуровку платья. То было затянуто не слишком туго, никто не помогал, да и Таласия торопилась, когда они собирались в библиотеку. Пальцы уже знакомо обхватили шёлковый шнурок, намереваясь потянуть его к чёртовой матери. Кан рыкнул. Нет. Не сейчас, и не здесь. Сейчас он хочет только наслаждаться тем, как она притягивает его и чувственно отвечает на не такой уже и нежный поцелуй.

Вместо этого он поднялся, казалось, неуправляемой рукой вверх и зарылся в волнистые волосы. От Эйлал пахло ландышем. Возможно, то были духи или мыло, но даже сейчас, это был ландыш, что смешивался с запахом лаванды в волосах.

Отрываясь, лишь чтобы вдохнуть, те вскоре успокоились. Словно выплеснув всю бурю эмоций, как яркий фейерверк. Теперь движения стали как будто смиренны, спокойны. Ненасытность отошла на второй план, оставляя только понимание.

Всё хорошо, всё великолепно! Никто их друг от друга не оторвёт, поэтому Рубиус твердил себе перестать, так сжимать девушку. Любой корсет бы так не смог. Эйлал отстранилась первой, даже вызвав некую волну разочарования. Таласия взглянула на него взбудораженными глазами, что горели в темноте, Рубиус мог заречься. Наклонив голову она вновь коснулась его губ своими, но уже легко, мимолётно. В ответ Рубиус прошёлся большим пальцем по её щеке, задевая кожу горячим от него самого кольцом, отстраняясь в ответ.

Оба смотрели друг на друга. Сердце Кана билось слишком быстро, но всё равно медленнее, чем у Эйлал. Подобно пташке то трепыхалось, и он это слышал. Эйлал закусила губу, заставляя парня судорожно выдохнуть. Ей не стоило его сейчас дразнить, потому что тот и сам не мог объяснить ту дрожь, что пробивала его сейчас, отдаваясь где-то в висках, вызывая испарину на лбу. Но после Эйлал улыбнулась.

– Мне кажется, что теперь здесь не нужно мыть полы. Жаль, что на это ушло моё платье.

– Хочешь, сниму его?

– Ну, нет, ещё чего.

Кан театрально вздохнул, получив кулаком в плечо. Он встал на колени, а потом на ноги, потянув Таласию следом. Она стала рьяно отряхивать платье, убирая совсем растрепавшиеся волосы. Кан ухмыльнулся, и, увидев его ухмылку Эйлал густо покраснела, словно до неё только что дошло, что она сейчас делала, валяясь на полу. Помотав головой, она повернулась к Кану. Тот взял в руки канделябр со стола. У того были такие же растрепавшиеся волосы и озорной огонёк в глазах. Заметив, что девушка его оглядывает, тот лукаво усмехнулся.

– Если я не ошибаюсь, ты хотела спать.

Эйлал залилась краской, понимая, что былой сонливости, как и не было.

– Хотя я не буду против, если ты захочешь остаться в моей компании на ночь.

– Сегодня у нас рыба!

– Я больше люблю мясо.

Рэзия безынтересно поглядывала на зажаренную рыбу, лежавшую в компании гарнира. Отвернувшись, она взяла булочку из пиалы и запила соком. Не понимая Смарагдус, Вэнон пожал плечами и принялся завтракать. Они вместе с Эйлал и Дэтсё первыми спустились к завтраку, начиная незатейливую беседу. Точнее, Вэнон и Рэзия беседовали о чём-то, пока Дэтсё наблюдал за людьми в малой столовой, а Эйлал, заливаясь румянцем, тыкала вилкой в еду. У девушки тут же краснели щёки, как только та вспоминала вчерашнюю ночь, а колени подгибались.

Удивительно, но та выспалась, уснув почти сразу, как легла. Кан лишь проводил её до комнаты, и Таласии не пришлось выгонять его. Перед тем как уйти он нежно скользнул своей рукой по её, и внимательно посмотрел. Пока девушка еле удерживалась на ногах, тот улыбнулся и отправился спать.

Девушка была счастлива. Больше она ничего не могла добавить, или как-либо объяснить своё состояние. Поутру она даже подумала, что ей это всё лишь приснилось. Но потом та вспомнила всё в самых ярких красках, и всё утро с её лица не сползала щербатая улыбка.

– Эстэл! Чего такая хмурая?

– Отстань от меня.

Девушка со вздохом опустилась на свободный стул, тут же ссутулив плечи, что было абсолютно неестественно для Адаманты. Волосы у девушки были спутаны, а под глазами впервые за всё их знакомство Эйлал увидели синяки.

– Выглядишь помято. Что случилось?

– Я устала. От всего.

– Время от времени такое у каждого бывает. – Неуверенно сказал Дэтсё, кивнув в сторону. Эстэл одарила его пронзительно-задумчивым взглядом, от чего парень вздрогнул. Глаза девушки напоминали небо во время грозы, от чего та была ещё красивее. А сейчас те ещё выгоднее смотрелись на бледном лице девушки. Маргаритас уткнулся взглядом в тарелку, впихивая в рот кусок, который не лез ему в горло. Эстэл подпёрла рукой голову, смотря в сторону. Эйлал любопытно выгнула бровь.

– Выглядишь так задумчиво, словно научилась думать о чём-то кроме причёски.

Одарив Таласию привычным презрительным взглядом, она цокнула языком.

– Молчала бы Таласия. У тебя вид влюблённой простачки.

Девушка покраснела, напоследок лишь бросив на неё гневный взгляд. Эстэл уже успела отвернуться, показывая отсутствие интереса к аквамарианке. Немного помолчав, та заговорила хриплым голосом.

– Мама узнала о нападении в лесу.

– И что? – Вэнон обеспокоенно взглянул на Адаманту. Девушка опустила руки на колени, откидываясь на спинку стула. Она кротко прикрыла глаза, говоря размеренным голосом.

– И об Адель тоже. В письме, та лишь сказала, что скоро приедет мой новый почтмейстер.

– И что? Радуйся, что будет ещё один человек, на которого можно покричать. – Эйлал попыталась отшутиться, хотя отрешённый вид алмазианки даже её немного удивил. Вэнон одобрительно улыбнулся Таласии, а голос Эстэл прозвучал очень тихо.

– Ей вообще не было дела, что на меня напали… Она даже не спросила, пострадала ли я. Ей было всё равно.

Сидящие за столом впали в ступор. Рэзия испуганно открыла и закрыла рот, когда глаза Эстэл стали блестеть. Эйлал и Вэнон обеспокоенно переглянулись.

– Эстэл…

В коридоре, за дверьми раздали крики брани. Тогда сидящие за столом удивлённо уставились на резную дверь из красного дерева, даже Эстэл подняла любопытный взгляд. Через несколько секунд дверь с грохотом ударила по стенам, а распахнувшая её женщина ворвалась в столовую подобно белой фурии. Эйлал удивлённо открыла рот.

У входа стояла женщина в белом атласном платье, что облегала её фигуру. На руках были белые длинные перчатки до локтя, но из-за бледности кожи было непонятно, где кончался атлас, и начиналась кожа. Перламутровые короткие волосы были закреплены гребнем-ракушкой, как успела разглядеть Эйлал, пока женщина оглядывалась по сторонам. Карие глаза обеспокоенно оглядывали зал. На её голове была серебряная диадема, инкрустированная жемчужинами, что переливались на свету лучившемуся из окон.

Внезапно, с лязгом уронив вилку на пол, Дэтсё вскочила из-за стола. На побледневшем лице парня застыл немой вопрос.

– Мама?

Все четверо, сидящие за столом вытаращились сначала на Маргаритаса, а потом на женщину. Королева Меланита остановилась взглядом на парне. Её шоколадные глаза заблестели от слёз.

– Дэтсё! Боже мой!

Не обращая внимания на поражённую стражу, что ворвалась в столовую следом, королева бросилась вперёд и обняла Дэтсё. Поражённый парень посмотрел сначала на неё, а потом на стражей-изумрудцев за её спиной. Те так же удивлённо смотрели на королеву, пока в столовую не зашла стража королевы Меланиты, одетая в белые накрахмаленные камзолы с бежевыми отделками. Женщина отстранилась от Дэтсё, гладя того по щекам.

– Почему я только сейчас узнаю, что на тебя напали? Что ранили! Господи, Дэтсё!

– Кто тебе сказал?..

– Я получила письмо от Танаэля неделю назад, и сразу отправилась сюда. Почему ты не сказал мне ничего?!

– Я не хотел тебя расстраивать. Всё обошлось.

Наследники смотрели на Маргаритасов, поражаясь сходству матери и сына. Изящная, похожая на фарфоровую, королева Меланита, и такой же Дэтсё. Теперь было ясно, в кого пошёл парень. Всё та же молочная кожа, перламутровые волосы и шоколадные глаза, обрамлённые белыми пушистыми ресницами. И такие же нежные и изящные черты лица.

Спустя секунду, в столовую почти влетела королева Ротадия, поражённая стражей из Жемчужнии. Светловолосая королева недоуменно посмотрела вперёд.

– Меланита?

Женщина повернулась, и на её лице смешались грусть, досада и тоска.

– Привет Ротадия.

– Почему я только сейчас узнаю, что ты приехала? Ты даже не предупредила меня.

– Я приехала поспешно, узнав о том, что мой сын подвергался недавно опасности.

– Это…

На миг, на лице изумрудианки мелькнул стыд. Возможно, королева винила себя в произошедшем, понимая, что ответственность лежит именно на ней. Помотав головой и тяжело вздохнув, женщина подняла на Меланиту извиняющийся взгляд.

– Это произошло неожиданно. Нападавшие узнали, что наследники не будут защищены во время учебного похода.

– О, я не удивлюсь, если их и в замке не защищают.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не могу быть в Жемчужнии, в то время как мой сын здесь в опасности. Я забираю его.

– Что?! – Поражённый Дэтсё уставился на мать непонимающим взглядом. Женщина посмотрела на него исподлобья.

– На тебя напали.

– Потому что…это не повод забирать меня! То были лишь разбойники!

– А мне до этого какое дело?! Тебя ранили! Тебя могли убить!

– Королева Меланита.

Эйлал, Рэзия и Вэнон вздрогнули, когда стул Эстэл со скрипом отодвинулся, и девушка поднялась на ноги, смотря на королеву. Меланита вопросительно посмотрела на девушку, прервавшую её.

– Дэтсё был ранен лишь потому, что защитил меня.

Дэтсё испуганно уставился на Адаманту, вжимая голову в плечи и испуганно мотая головой, словно умоляя замолчать. Меланита молча смотрела на девушку.

– Дочь Элеоноры, я правильно поняла?

– Да, ваше величество. – Эстэл склонила голову, после поднимая взгляд серых глаз на женщину. На миг, на её лице мелькнула задумчивость.

– У тебя её черты лица. И, высокомерие наверняка тоже.

Эстэл удивлённо посмотрела на Меланиту.

– Что, простите?

– Со стороны Дэтсё было невероятно глупо подставляться из-за тебя.

– Это мне решать, мама.

Меланита перевела холодный взгляд на сына. Тот смотрел на неё спокойно, но так же холодно.

– Что ты сказал?

– Мне решать, что делать и кого спасать. Я уже давно вырос, чтобы прятаться за чужими спинами.

Королева свела зубы, яростно блеснув глазами. Неосознанно, Эйлал вжала голову в плечи, начиная бояться. И не зря. В следующий миг королева вскричала, вдобавок к звуку пощёчины.

– Ты мой сын! Единственный!

Голова Дэтсё была повернута вправо. Бледная щека покраснела от пощёчины.

– Меланита! – Королева Ротадия повысила голос, осуждающе смотря на Маргаритас. Дэтсё размеренно выдохнул, поднимая на мать спокойный взгляд, в отличие от её, бешеного.

– Я будущий король Жемчужнии. Мне предстоит править страной, и я не буду бежать от опасности! Поэтому не позорь нас обоих и уезжай домой!

Все замерли, затаив дыхание. Теперь лицо Дэтсё исказила злоба. Щёки покраснели от стыда. Королева неверяще смотрела на него.

– Да как ты можешь…

– Просто. Давай прекратим эту сцену на публику.

Меланита плотно сжала губы в тонкую линию. Не сказав и слова, та выпрямилась и вышла из столовой вон. Ротадия поспешно пола следом, бросив напоследок что-то вроде «Огосподибоже».

Дэтсё хрипло выдохнул и упал обратно на стул, зарываясь лицом в ладони. Его плечи дрогнули.

– Дэтсё…

– Я не думал, что она устроит скандал. Я надеялся на это.

– Может, ты слишком резко с ней. – Эйлал аккуратно выложила свои мысли. Дэтсё поднял болезненно-бледное лицо, жмурясь и мотая головой.

– Она всегда так. Это уже не в первый раз.

– Но почему она так? Она не верит, что в Изумрудии безопасно? – Рэзия непонимающе посмотрела на Маргаритаса. Про себя блондинка добавила «не считая разбойников». Дэтсё покачал головой.

– Она еле отпустила меня сюда, но не из-за этого.

– А из-за чего? – Эстэл непонимающе посмотрела на кареглазого. Сердце до сих пор саднило от едких слов королевы. Эстэл и так винила себя в том, что Дэтсё пострадал, мучаясь от совести. Теперь, она себя почти возненавидела.

– Что здесь происходит?

Смущённый Кан, только что столкнувшийся в дверях с королевой Жемчужнии в шоке смотрел на ребят. Те лишь выдохнули, покачав головой, а Дэтсё, простонав, упал головой на стол.

Погода была прекрасной. Теплой, с согревающим солнцем и тёплым ветерком, приносящим запах травы. У кустов с розами, кружились бабочки, пока под ними сидели наследники. Девушки занимались живописью, выполняя задание отлучившейся Сапфиры. Парни просто сидели рядом, наслаждаясь солнечными лучами.

Утреннее происшествие не повторилось, в замке было тихо. Дэтсё ещё сразу после завтрака ушёл поговорить с королевой Ротадией, до сих пор не вернувшись. Кан задумчиво посмотрел на пушистые облака, плывущие по лучистому небу.

– Странно всё это.

– Что именно?

Эйлал вопросительно посмотрела на Рубиуса, оторвавшись от холста. До этого девушка выводила линию лепестка, довольная своей работой. Но, мысли всё равно были о королеве Меланите, не давая Таласии сосредоточиться на работе. Кан задумчиво посмотрел на Эйлал, отмечая, как её глаза по-новому играли на воне чистого неба.

В пяти метрах Эстэл сосредоточенно водила кистью по холсту. Рэзия, недовольная занятием, слушала советы Вэнона. Брюнет в свою очередь смотрел ей через плечо, говоря, что та неправильно соблюдала пропорции. Недовольная блондинка раздражённо отвечала, что тот сам может продолжить рисовать.

Кан вздохнул, откидывая голову назад.

– Королева Меланита была слишком несдержанной. О ней говорят другое.

– Может, просто в этот раз дело касалось её сына? Представь её испуг, когда она узнала обо всём.

– Да уж, но не стоило оставлять Жемчужнию и кидаться за ним.

– Она испугалась. Но её можно понять.

Эйлал вздохнула. Когда Ларадей сообщил обо всём королю Калару и Лулу, те были просто обеспокоены. Отец просил дочь быть осторожнее, а от матери она не дождалась ни строчки. Другое дело то, как о Дэтсё заботилась его мама.

Увидев погрустневшее лицо Таласии, Кан нежно заправил ей выбитую ветерком прядь из косы, за ухо, на миг скользнув костяшками пальцев по щеке. Девушка вздрогнула, удивлённо посмотрев на Рубиуса. Тот ободряюще улыбнулся ей. Щёки Таласии чуть покраснели, но она тут же отдёрнула себя, убеждаясь, что на них никто не смотрел.

Тогда же она увидела белую макушку, направляющуюся к ним. Девушка обеспокоенно смотрела на грустное лицо Дэтсё. Когда тот подошёл и опустился на траву со вздохом, все пятеро с вопросом смотрели на него. Тогда Маргаритас поднял голову с уставшим лицом.

– Ну, что?..

– Я никуда не уезжаю.

– Слава богу.

– А королева Меланита?

– Она тоже остаётся. Как раз, до итогового экзамена немного осталось. А после, уедем оба.

– Выше нос, всё обошлось.

Вэнон ободряюще стукнул Маргаритаса в плечо. Парень поморщился от боли, почему Рэзия дала Сапфире подзатыльник. Парень замялся.

– Прости.

– Ничего. – Дэтсё задумчиво смотрел в траву, держась за плечо. Его взгляд выглядел слишком потерянным. Эйлал погладила того по руке. Дэтсё выдохнул.

– Она так смотрела на меня…

– Непросто принимать, что ребёнок повзрослел. – Рубиус выразительно посмотрел на кареглазого, а тот лишь стыдно понурил голову. Повисла тишина. После, на траву перед Дэтсё упал холст и кисть. Красивый куст с нежно-розовыми цветами, на котором даже капли росы выглядели волшебно, был измазан черной краской. Полупрозрачные мазки тянулись по всей работе, изуродовав самую лучшую картину.

Все потрясённо посмотрели на Эстэл. Девушка дрожала, стиснув зубы. Тогда она подняла яростный взгляд на Дэтсё, от чего парень вздрогнул.

– Ты должен был уехать!

– Что?..

– Ты жалкий человечишка, что не ценит того, что ему дано!

– О чём ты? – Вэнон недовольно посмотрел на Адаманту. Глаза, цвета грозовых облаков смотрели на Маргаритаса осуждающе. И при том, лицо было искажено болью.

– Она о тебе заботиться, потому что любит! А ты отвергаешь это, ведя себя как неблагодарный идиот!

– Эстэл!

Девушка вскочила с места, уходя прочь. Дэтсё ещё несколько секунд смотрел ей вслед, с непонимающим лицом. На нём отразилась боль, доказывая, как её слова задели парня за живое.

– Что это с ней…

Эйлал непонимающе посмотрела вслед девушке, а потом на испорченную картину. Кан грустно улыбнулся, обращаясь к Дэтсё.

– Мне кажется, она завидует тебе.

Дэтсё непонимающе посмотрел на Рубиуса, расстроенно опуская плечи. А после вскочил, убегая с поляны. Четверо оставшихся непонимающе переглянулись.

Эстэл была в ярости. И при том задыхалась от боли и несправедливости. Как Дэтсё может себя вести так с матерью, которая так любит его?

Эстэл бы отдала всё, чтобы её мама так же стояла за дочь горой…

Но та бы наверняка указала ей на её недостатки, ни за что не утешая. Эстэл и не помнила, чтобы та её утешала.

Как-то, Эстэл разбила лоб, когда бежала к маме после долгой разлуки и упала с лестницы, запутавшись в платье. В итоге, королева накричала на неё, чтобы та никогда не носилась как ненормальная. Пронзительные глаза Элеоноры до сих пор стояли у Эстэл перед глазами. Эстэл поедала обида. Ни что не может заменить материнской ласки. Даже то, как отец окружал дочь вниманием день и ночь, не радовало её.