Текст книги "Драгоценное наследие (СИ)"
Автор книги: Юлия Март
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Услышав шаг, он повернулся. В стороне стояла Таласия, молча смотря на него. В руках та держала бинты и спирт. Взглядом та словно спрашивала. Кан недолго думая, кивнул и повернулся. Не сказав и слова, она обработала его рану на руке, что всю жизнь будет тянуться светлым шрамом. После она вопросительно посмотрела на Рубиуса. Не сказав ни слова, тот стянул кофту, которую с трудом можно было так назвать. Теперь она была рваным и алым куском тряпья. Пока Таласия обрабатывала спину, Рубиус облился водой из фляжки, пытаясь разлепить засохшую кровь в волосах. После тот умыл лицо, вытираясь когда-то кофтой.
– Что сказал Дариэль?
– Похороним Адель и Ларташа и поедем.
– А раненные?
– Дариэль не хочет рисковать… Он думает, что разбойники снова могут появиться.
– Понятно.
Хрипло выдохнув, парень прошипел от спирта. После он повернулся, ёжась от саднящего чувства на груди. Эйлал внимательно осмотрела порез. Длинная царапина шла от предплечья, пересекая всю грудь. Не слишком глубокая, но неприятная. Стараясь сильно не задевать ранение, та быстро обработала рану и стала перевязывать. Рубиус посмотрел на её бедро, которое недавно так же нуждалось в оказании помощи. Нога была перевязана, и только алое пятно напоминало о произошедшем. Закончив, девушка отодвинулась и уронила голову на колени.
Все обиды как-то успели пройти за столь короткий срок. Их ссора теперь казалась парню какой-то глупостью. Главным было то, что оба были живы. Парень отвёл взгляд, смотря на раненных. Дариэль, с такой же перебинтованной грудью, Танаэль, с раной на боку. Даже у Ларадея была перевязана рука, а по всей щеке Рэзии тянулась длинная царапина. Эйлал молчала. Какое-то время, они так и сидели. После, Таласия первой встала и ушла к Дэтсё.
Рядом сидела Эстэл, смотря на свои руки.
– Как ты?
Адаманта молчала, словно и не слышала вопроса. Она и так никогда не слышала Таласию, но девушка надеялась… что это могло как-то изменить их отношения.
– Я убила человека.
Эстэл наклонила голову вбок, продолжая смотреть на руки. Чистые, бледные как обычно, сейчас те по-прежнему казались ей алыми, хотя она только недавно, с остервенением смывала кровь водой. Силой, заставив себя отвести взгляд, Адаманта посмотрела на лицо Маргаритаса, который теперь спокойно спал.
– Он мог убить Дэтсё. И я убила его.
– Ты спасла Дэтсё…
– А потом он меня.
Адаманта внимательно осмотрела его лицо. Когда этот мальчишка успел так измениться? Ещё осенью, при виде Кана и Вэнона, направляющихся в его сторону, он трясся как осиновый лист. А сейчас сражался, и забрал предназначенный ей удар.
Эйлал молчала.
– Сочувствую насчёт Адель.
Эстэл закрыла лицо чёлкой. Да, Адель. Из-за остальных она еле вспомнила об этой бедной служанке с перерезанным горлом. Королева Элеонора смогла бы сказать только одно о ней: «Долго бы она не прожила в этом мире».
При этой мысли Эстэл обдало волной неожиданного гнева, который накатил на неё абсолютно неожиданно. Малышка Адель сражалась с разбойниками, в два раза больше её самой, и умерла в бою. Мать Эстэл не оценила бы этого. Никогда. Интересно, пережила ли сама Элеонора то, что перенесла сегодня Эстэл? Имеет ли она право и дальше судить о жизни, так и не познав смерти?
И как теперь Эстэл отнесётся к её словам?
Почему-то, теперь все убеждения, внушаемые матерью с ранних лет, казались призрачными отголосками прошлого, которого Эстэл уже не вернёт. Она больше не сможет думать, какие перчатки ей надеть к платью, когда ей всегда будет чудиться кровь на ладонях. И она её уже не отмоет, даже если сотрёт кожу.
Эстэл вздохнула и откинулась назад на валун, обессиленно запрокидывая голову. Она мечтала, чтобы этот день закончился.
По возвращению, королева Ротадия была в ужасе и гневе одновременно. Она подняла на уши стражу и отправила обыскивать леса, назначила патрули. Но на недовольство Эйлал, она так и не сказала им, что это может быть связано с недавними бунтами, даже не затронула эту тему! Словно их это вообще не касалось. Но не после того, как их почти убили. Так думала девушка. Во-первых, те люди не выглядели как разбойники. Их было много, и они явно оказались на этой дороге не случайно. Перед тем как сжечь тела, Дариэль сорвал с одного трупа плащ, в нижнем угле которого был знак.
ƥƥ
Сейчас Эйлал как раз смотрела в тетрадь, где и нарисовала этот символ.
Поэтому Эйлал думала, что те люди поджидали именно их. Пока её друзья лежали в лазарете, под постоянным наблюдением врачей, пока те тряслись, делая всё, чтобы скорее вылечить наследников, она тоже должна была что-нибудь делать. Тяжело вздохнув, девушка опустилась на стол. Дэтсё, Вэнон, Маюра и Танаэль были в стабильном состоянии. На днях она даже заглянула ко всем в лечебницу.
Лучше всего себя чувствовал Вэнон, что жаловался на слишком большую опеку. Брюнет никак не воспринимал сквозную дыру в плече как ранение. Маюре и Танаэлю не разрешали вставать с кровати, а Дэтсё и вовсе запретили шевелиться. Потому, тот мог только крутить головой, когда его заходили навестить. На восстановление у него ушло больше сил, чем у кого-либо. Говорил он слабо, бледная кожа казалась прозрачной. Под глазами залегли глубокие тени, выдававшие его усталость.
Чаще всего в лазарете, на всеобщее удивление была Эстэл. В тайне. Она приходила по ночам, когда другие уже спали. И больные не были исключением. Врачи не раз говорили ей, что она может навестить их, когда те не будут спать, чтобы поговорить и спросить о самочувствии. Но Адаманта на корню прирезала все слова лекарей. Перед сном та приходила, и медленно шла между койками, наблюдая как у спящих размеренно поднималась грудь или проступал румянец. Доказательство, что те живы.
И что сегодня не будет новой смерти.
Эйлал направлялась в библиотеку. Проведя несколько бессонных ночей, обдумывая новую информацию, та пыталась прийти к какому-нибудь логичному умозаключению. Тот символ не давал ей покоя, заставляя задуматься. Могло ли это иметь что-то общее с бунтами? Или, это было преступной группировкой, уже встречавшейся в истории? Вопросов становилось всё больше, но ответы так и не находились. Хоть что-то должно было проясниться, если она будет искать!
Девушку заставил остановиться голос за поворотом. Теперь она всегда прислушивалась, стоило ей услышать хоть что-то подозрительное.
– Дариэль, мне это не нравится.
– Королева Ротадия, охрана в главном замке самая лучшая. Эту крепость не взять.
– Но моя дочь и остальные не будут сидеть на месте… Вечно прятаться не выйдет.
– Что вы хотите этим сказать?
– Бунты, что разгорались недавно… Вы слышали о них?
– Да, слышал.
– Я выражусь так. Это не просто жалкие недовольства.
– Королева? Нам есть о чём беспокоиться?
– Пока нет… Дариэль, прошу. Следите за наследниками. Они – будущее Ларадеса.
– Я понимаю, королева.
Эйлал еле заметно выглянула из-за угла. Королева вздохнула. Она выглядела уставшей, даже платье было мятым, но об этом она сейчас не думала. Дариэль, что стоял рядом был таким же помятым и уставшим. И чем он занимался, что так утомился? Брюнет вздохнул. Королева попрощалась и пошла вперёд по коридору, держа голову ровно, хотя Таласия уверена, что та хотела её понурить.
Дариэль стоял на месте, задумчиво глядя в пол. Словно вспомнив что-то, тот поморщился, и потёр лицо руками, пытаясь убрать эту болезненную бледность. Эйлал закусила губу. Может быть, Дариэль что-то знал? Он не имел права скрывать. Но стоило ли спрашивать? Он мог рассказать королеве, что она знает то, чего ей нельзя знать. С другой стороны, не задушат же они наследницу Аквамарии во сне?
Эйлал лихорадочно думала, а Дариэль в это время сделал несколько порывистых шагов в противоположную сторону. Понимая, что может упустить его, Таласия спонтанно выбежала из-за поворота.
– Профессор!
Брюнет остановился, удивлённо поворачивая голову. Увидев Таласию, тот поражённо забегал глазами по её лицу. Девушка смутилась. Скорее всего, мужчина спрашивал сам себя, как долго она там стояла, и что могла услышать.
– Леди Эйлал? – Попытавшись нацепить безразличное и как обычно надменное лицо, Дариэль повернулся, сцепив руки в замок за спиной. Как только тот выпрямился, стал куда выше Таласии и девушка поморщилась.
– Я… я слышала, о чём вы говорили. О бунтах в Аквамарии, Рубинии… Вы ведь считаете, что-то нападение не случайно? И потому королева так серьёзно испугалась!
– Леди Эйлал, всё, что я вам скажу это то, что это не ваше дело.
Таласия часто заморгала. Надменное лицо Дариэля взбесило её. Он вёл себя так, словно разговаривал с ребёнком! И словно совсем не воспринимал в ней важного человека, который должен был знать о происходящем. Девушка закусила щёку изнутри, сжимая в руках свои записи.
– Всё, что должно вас волновать, это как охмурять мальчиков на балах, и вести себя в обществе.
– Вы разговариваете с наследницей трона Аквамарии, и мне лучше знать, что должно меня волновать.
На миг, лицо мужчины презрительно исказилось, словно ему было противно слышать её писклявый голос, а сама она была бельмом на глазу. Глубоко вздохнув, он повёл плечами. Набравшись смелости, Таласия сделала несколько шагов в сторону, встав вплотную и гордо смотря снизу вверх на учителя.
– Вы, как историк должны знать о восстании 140-х.
– Что?
Лицо брюнета исказилось в шоке. Распахнутые глаза, испуганно поднявшиеся брови. Всё выдавало в нём ужас, что словно поглотил его. Эйлал осенило. Она попала в яблочко!
– О восстании 140-х. И том, что история скрыла от нас что-то серьёзное! Я уверена, что бунты, происходящие сейчас, имеют к этому отношение!
– Таласия…
– И королева Ротадия тоже понимает это, потому она боится!
Её тираду прервали, схватив под локоть и дёрнув на себя. Таласия вытаращилась на брюнета, что смотрел на неё зло и яростно.
– Это не ваше дело! Не лезьте!
Сжав губы, девушка вырвала руку, делая шаг назад. Злость бурлила по венам, словно по ним тёк огонь. Хотелось наорать на этого человека. За всё. За все оскорбления, что тот произносил в её адрес, за всё то презрение!
– Я буду лезть!
– Вы просто глупая, жалкая девчонка, которая ищет способ самоутвердиться. – Поражённо вытаращившись, девушка не могла подобрать слов. Злость исчезла с лица мужчины, словно её и не было. Появилось лишь презренное выражение лица. Его надменный, ненавистный голос отдавался эхом по пустому коридору. – Наивная, слабохарактерная и наглая. Такая же, как ваш отец.
Девушка закрыла рот, гневно буравя взглядом мужчину. Зубы свело от злости, стоило ему лишь упомянуть её отца.
– Подбирайте выражения, когда говорите о короле Аквамарии.
– Я не боюсь королевской власти. И не собираюсь подлизываться к кому-либо из этого сборища мерзких, избалованных ублюдков. Надеюсь, что вы напряжёте свой маленький, детский мозг и оступитесь. – Наклонившись вперёд, тот практически выплюнул ей на ухо. – Пока не поздно.
Девушка замерла, не найдя в себе сил пошевелиться. Отступив на несколько шагов, мужчина повернулся и быстрым шагом направился прочь по коридору. Таласия сжала в руках листы, нещадно сминая их. Только что он посмел оскорбить её. Её, её семью и всю власть Ларадеса. Но она поняла кое-что. Этот мерзавец знал куда больше, нежели говорил. Он знал правду.
И она вытащит её из него клинком.
========== Всё уничтожающее перемирие. ==========
В тронном зале царило веселье, которое разносилось везде. Музыка стояла в ушах, так же как и кокетливый смех женщин. Сегодня даже служанки принимали участие во всеобщем веселье, надев скромные лёгкие платья. Стража надела костюмы, разделяя всеобщее веселье и не упуская повода выпить вина из королевских запасов, когда обычно они могли только смотреть, как его смакуют дворяне.
Поводом праздника служило полное выздоровление недавно раненных в бою. Вэнон, Танаэль и Маюра выглядели здорово, весело общаясь и пробуя игривое вино. Дэтсё отказывался от алкоголя, и через лёгкую рубашку всё ещё просвечивались бинты, которые пока не рекомендовали снимать.
За окном кружил порывистый ветер, заставляя временами трещать окна. Но холод не пропускали алые тяжелые портьеры, что были визитной карточкой тронного зала. Эйлал наблюдала, как ветки деревьев покачивались в такт стихии, не смея ослушаться.
Одевшись просто, в тёмно-синее тёплое платье Таласия всё равно чувствовала себя некомфортно. Возможно, тому виной были и стражники, которые в четвёртый раз пытали счастье, приглашая её потанцевать. Девушка прилично выпила вина, потому как серьёзность стала проходить, принося какую-то ничего хорошего не обещающую жажду к настоящему веселью.
Помотав головой, девушка вновь вернула себе душевное равновесие, оглядывая всех. Эстэл и Вэнон танцевали, причём парень шатался, что заставляло насторожиться. Рэзия и Дэтсё слушали байки стражи об их подвигах, хотя те изрядно приукрашали. Кан тем временем кружил в танце Маюру, бережно даже для самого себя. Рубиус и правда, беспокоился о состоянии кареглазой, что было ему не свойственно. Появлялось двоякое чувство. Словно человек оправдал себя, показывая, что способен на заботу, забывая о себе, и при том тупая боль. Незаметно следя за движениями Рубиуса, Эйлал подрагивала. Как тот незаметно пробежался по открытой спине или руке, или что-то шепнул. Почувствовав, как разочарование растекалось по венам жидким огнём, девушка зажмурилась, отворачиваясь к камину, у которого стояла. Алые искры плясали рядом с подолом, что заставило девушку чуть отойти. При том тепло обдало кожу лица, пройдясь мурашками по телу.
Сзади, на общем плане смеялись. Людям было весело, и это было главным. Неожиданная мысль ударила в голову. Может, королева Ротадия специально устроила праздник, чтобы отвлечь всех от произошедших бед? Показать, что всё отлично, как всегда? Таласия поёжилась. Королева Ротадия снова пыталась скрыть правду, но в этот раз за маской безмерного веселья и алкогольного забытья.
Оглянувшись, Таласия вгляделась в толпу, находя серебряную макушку Сапфиры. Кружась в танце, та заливисто смеялась. Дариэль с лёгкой улыбкой вёл её, и от этого девушку охватила злость. Сапфира даже не знала, что танцует с предателем всего Ларадеса.
Столько чувств терзали девушку, что та не могла свыкнуться с ними со всеми. Разочарование, гнев и грусть… тоска. Сейчас она объяла её сердце, не давая спокойно вздохнуть. Она ничего не знала, не знала, что ей делать. Кругом были враги, которых другие даже не подозревали. А те, кому она доверяла, сейчас танцевали с симпатичной красноволосой красавицей, заправляя ей прядь за ухо.
Девушка хрипло выдохнула. Даже Ларадей сейчас где-то пропадал с Уриэль. Возможно, его сейчас ничего и не волновало кроме её объятий…
Эйлал зябко поёжилась. Больше ей не хотелось тут оставаться. Здесь, перед камином, в комнате, где дышало так много людей, она задыхалась от холода и одиночества, что так неожиданно накрыло её. Вот так думаешь, что всё прекрасно, оглянешься – а ничего не изменилось. Ты снова один.
Выходя, Эйлал попросила служанку принести ей чаю в библиотеку. Девушка решила посидеть там, и если ей снова ничего не удастся найти по делу, то та могла почитать что-нибудь. Интересное, вероятно роман. Чтобы как-то окутать себя этими иллюзиями чужой жизни, ища тепла.
Библиотекарь, с надвинутыми очками и замысловатой причёской из седых волос уже успела привыкнуть, что Эйлал торчала тут по ночам. Из этого места её не могли выгнать. Мисс Дудник, от которой всегда пахло сандаловым деревом, лишь приветственно наклонила голову. Пройдя за любимый стол, девушка устроилась прямо на подоконнике, отмечая, что здесь не было никакого сквозняка. В библиотеке было тепло, и даже не приходилось пользоваться пледом, оставленным на этом самом подоконнике.
Спустя пару минут та вдыхала аромат бергамота, отпивая чай. Тепло разливалось по телу, а роман, который сам просился в руки, на удивление легко читался. Девушка довольно сильно вникла в историю Эрнеста Гауфини, и очнулась, лишь прочитав семьдесят страниц. И то, проснулась, потому что по деревянному стеллажу постучали, нарушая спокойную ночную тишину.
Вздрогнув, Эйлал подняла взгляд на непрошенного гостя. То был Кан. В своей светлой рубашке, что успела помяться, расправленным свободно воротником. Рубиус выглядел спокойно, словно не танцевал только что вприпрыжку. Хотя, Таласия с трудом могла сказать, когда ушла. Может быть, час назад, может быть лишь пол. Во всяком случае, привлекая внимание задумавшейся девушки, парень прошёл вперёд и сел на дубовый стол около подоконника, где стояла пустая фарфоровая чашка от чая, как ни странно с изображением терновых кустов.
– Я хотел поговорить.
– О чём?
Бережно закрыв книгу, Таласия положила её рядом, свиснув ноги с подоконника. Всем своим видом та выдавала, что готова слушать. Рубиус почесал висок, задумчиво смотря на стеллажи с золотыми подписями.
– О нас.
Таласия чувственно вздрогнула всем телом. Неприятное чувство чего-то грядущего прошлось по её коже.
– Да?..
– Я… в последнее время мы слишком много переживаем. Мне не хочется жить так, как сейчас.
Сердце Таласии пропустило удар. Кан вздохнул.
– В последнее время мы с тобой ссоримся и ссоримся. Кричим, ругаемся. Не хочу так.
– А что тогда?..
Свой собственный сиплый голос показался девушке чужим. Она кашлянула, пытаясь привести себя в порядок и убирая волосы с лица.
– Ты говорила, что не простишь меня. Честно говоря… мне уже всё равно, сколько раз ты будешь отвергать мои извинения в будущем. Я просто хочу забыть об этом.
– Забыть?
Девушка поражённо замерла. Не замечая того, Рубиус кивнул, смотря в пол внимательным взглядом. Об этом он думал те недели, после нападения в лесу. После того страха, испытанного за остальных, ему казалось глупым ненавидеть друг друга из-за таких вещей. Теперь это казалось глупым, как детская обида.
За весь вечер, проведённый в тронном зале, они ни разу не заговорили. И Кан гадал, могли ли они дальше общаться как… добрые знакомые? Ну, тогда они бы могли по-дружески потанцевать.
– Да. О том, что произошло здесь же, и о том, что мы говорили друг другу.
Рубиус встал со стола, не в силах дальше сидеть на месте. Эйлал впилась взглядом в пол, пряча глаза, которые успели намокнуть. Это не то, что она хотела услышать.
– Забыть обо всём? С самого начала?
Удивлённый Рубиус недоумённо посмотрел в макушку Таласии, услав дрожь в голосе. В ответ, она подняла голову, смотря на него. Парня словно поразило молнией. Ему показалось… что в её взгляде мелькнула грусть. Такой тоскливый взгляд, который говорит всё вместо слов. Но наперекор его подозрением, Таласия спрыгнула с подоконника, кивая.
– Хорошо. Теперь мы не будем ненавидеть друг друга.
Подняв на него взгляд, аквамарианка пыталась смотреть стойко, холодно и безразлично. Как на войне. Лишь холодное перемирие, что, казалось бы, должно было принести покой. Но вместо этого рушит всё, что так трепетно строилось. На миг Кан застыл, смотря в черты лица Таласии, и не находя в них ничего знакомого. Вроде бы, всё те же щёки, глаза, чёлка, спадающая на левую половину лица. Но что-то изменилось. Во взгляде. Да, теперь она смотрела по-другому. Насколько же этот взгляд отличался от той девчонки, над которой он насмехался в день знакомства?
Словно вымученная, она вздохнула и взяла книгу с подоконника, прислоняя к груди.
– Если это всё, то я пойду спать.
Для самой себя голос девушки прозвучал слишком обидно. Словно внутри что-то ухнуло вниз. Ведь, друзья это не так уж и плохо? Нет. Это ужасно. Девушка с тоской глянула на книгу в руках. Хотелось снова ощутить то спокойствие, лёгкость, которую даровала история чужого человека, давая способность забыть свою собственную.
Но она была уверена, что сейчас даже книга не спасёт её. Страницы будут казаться немыслимо тяжёлыми, каждая из них будет с трудом читаться, и лишь после пятого пробега по строкам, до неё отдалённо дойдёт смысл прочитанного. Мысли будут путаться, и, в конце концов, эта книга будет ассоциироваться лишь с болью. Читать её будет больно.
Поэтому она заберётся в кровать с дневником, записывая все свои мысли о разочаровании. Возможно, даже спустя несколько лет та будет перечитывать запись, и ей будет смешно, но не сейчас. Сейчас ей больно.
Пройдя мимо Кана, девушка хрипло вздохнула, прячась за стеллажом. Прислонившись спиной к шкафу, она прислушивалась, надеясь услышать парня, но тот молчал. Лишь размеренное тиканье часов напоминало, что уже глубоко за полночь.
Отругав себя, та стиснула обложку книги и пошла к выходу из библиотеки прочь. Мисс Дудник уже не было на месте, а если бы и была, то проводила бы её как всегда незаинтересованным взглядом.
Кан плюхнулся на стул. Он устал всем телом, от танцев. И головой от произошедшего разговора. Чтож, всё прошло мирно, спокойно. Вполне понимающе. Но тот всеми фибрами души чувствовал, что сделал что-то не так. Он пытался отогнать эти дурацкие мысли. Куда лучше, если они с Таласией будут друзьями. По крайней мере, его не будет так терзать вопрос «Почему наследникам нельзя любить друг друга». И ведь действительно, в поисках ответа тот проверил немало источников, выискивая что-то, что доказывало бы обратное. Но нет, не было ни одного случая, когда кровь двух династий смешивалась. Королевская власть передавалась наследнику, что в свою очередь женился на ком-то из своего народа. Были случаи брака с кем-то из другого королевства, и даже с военными генералами, но всё это было не то.
Теперь, ему не нужно было задаваться этим вопросом. Словив себя на мысли, что он уже некоторое время сидит так, пялясь в одну точку, он потряс головой. После чего парень стал разглядывать узоры каменной кладки на стене, между подоконником и левым стеллажом. Причудливые формы из серого камня заставляли разглядывать себя. Дойдя взглядом почти под самый пол Кан замер. После он похлопал глазами, но картинка, что тот увидел, никуда не исчезла.
Тогда он в неверии упал на колени, сильно наклоняя голову. И боже, это оказалось тем, что ему почудилось! Камень был вырезан так, что представлял собой корону, которая охватывала лист. Но это изображение было вверх ногами. От волнения у Кана затряслись руки. Рассматривая рисунок вблизи, и смотря вверх ногами, было чётко видно секретную печать. Но главное, вдалеке, если не обратить внимания, вообще не было понятно, что это какой-то определённый символ! Кан вздохнул и с непонятным испугом коснулся символа. Ничего не произошло. Может, знак показывал, что тут есть что-то секретное?
Но нет, на ближнем стеллаже стояли самые обычные романы. Кан был уверен, что Эйлал уже давно обыскала все полки. Тогда Кан с силой надавил на символ, тот ушёл в стену на несколько сантиметров. Отстранив руку, Кан заворожённо смотрел, как символ резко поддался вперёд, и вытащился из стены с характерным щелчком, выпирая.
Рубиус замер, ожидая чего-нибудь. Может, библиотека сейчас рухнет, или откроется потайной ящик с документами!
Но вместо этого не произошло ничего. Тишина так и стояла в библиотеке. Тогда Кан понял, что это ещё не всё. Он почесал голову обеими руками, заставляя мозги думать. Что ещё нужно было сделать? Кан внимательно осмотрел символ. Он был вверх ногами. Точно! Рубиус аккуратно обхватил конус, легко поворачивая его.
Механизм поддался, и тот стал крутить символ, пока он не встал как надо. Парень не успел отстранить руку, как что-то заскрежетало, и рядом с Каном ушёл кусок пола. Парень отскочил, почти упав вниз. Половица опустилась вниз и скрылась под другой. Теперь в полу было отверстие со ступенями. Словно вело в подвал.
Кан вскочил на ноги, вглядываясь в темноту, в которую вели каменные ступени. Это была самая настоящая зацепка! Оставалось только спуститься и посмотреть, что там. Против воли, по коже пробежал холодок. Нет, он должен был сразу рассказать своей напарнице по расследованию.
Эйлал вытирала мокрые волосы. Горячая ванна немного успокоила её, и сейчас хотелось только забраться в кровать. Накинув ночнушку, та легла в кровать, жмурясь. Хотелось поскорее заснуть. Никаких мыслей и слёз не было, они остались в ванной. Сейчас девушка лишь устала, у неё ныло тело и не хотелось ни о чём думать, лишь уснуть по щелчку. В комнате, в которой по-прежнему пахло лавандой, погас свет. Девушка зарылась лицом в свежее бельё, наслаждаясь тишиной и ночной прохладой.
Тишину прервал настойчивый стук в дверь, от которого девушка вздрогнула. Ничего не поняв, та села и зажгла свечу, поначалу думая, что что-то упало. Но настойчивый стук повторился ещё несколько раз. Девушка только встала с кровати, накинув халат, как дверь раскрылась. Девушка вскрикнула от неожиданности.
– Кан!
Девушка испуганно посмотрела на часы. Те показывали два часа ночи. Таласия зло повернулась к парню, что захлопнул дверь и прислушался.
– Ты нормальный? Видел время?
– Эйлал, я нашёл! – Повернувшись, девушка увидела как у того светились глаза. Не церемонясь, тот чуть ли не прыжком подскочил к ней и затряс за плечи. Пока её голова безвольно дёргалась, та всё испуганнее смотрела на него. Волосы были мокрыми, так же как и лицо. Возможно, тот бежал к ней через замок, раз успел так запыхаться и раскраснеться.
– Что?..
– Я нашёл секретный архив!
Девушка вытаращилась на него.
– Правда?
– Да! Он в библиотеке и открывается благодаря потайному механизму! Я спустился и посмотрел мельком документы. Все с секретной печатью! – Эйлал слушала парня во все уши, следя за каждым движением. Как поднимались уголки губ, как радостно бегали по её лицу глаза. Сама девушка внимала его словам. Но, мысли ускользали, обращаясь к его рукам, что уже не трясли Эйлал, но так же лежали на плечах. Сквозь тонкий халат ощущалось тепло его ладоней, и мысли предательски путались.
После окончания своей тирады Рубиус тяжело переводил дыхание. Девушка зажмурилась, помотав головой, и дёрнулась назад. Удивлённо посмотрев на неё, Кан перевёл взгляд на свои руки и отдёрнул их, засунув ладони в карманы. Эйлал несколько раз моргнула.
– Ты осмотрел документы?
– Нет, я побежал за тобой и твоими записями.
– Тогда… возьми их в столе, я сейчас.
Схватив первое попавшееся платье из шкафа, она забежала за перегородку и стала переодеваться. Кан полез в стол, роясь в бесчисленных бумагах. Среди них было сочинение на эльфийском, которое задала Сапфира. Парень напрягся, он и забыл об этом. Ох, влетит ему завтра от эльфийки.
Вынув все бумаги на стол, Рубиус пытался сложить их в одну стопку, подхватив под руку блокнот. Но его внимание привлекло не это. На столе лежал открытый дневник Таласии. Рядом лежал обгрызенный карандаш, а на открытой странице не было ни слова. Вначале стояло несколько закорючек и точек от карандаша, словно в нём хотели написать, но то ли не могли подобрать слов, то ли отвлекались только начав.
И хотя на открытой странице не было ни слова, в частых местах бумага сморщилась как от воды. Большие, и более маленькие, словно те каплями, постепенно падали на бумагу. Кан опешил.
Эйлал плакала?
– Давай быстрее, боже!
Кан повернулся, внимательно смотря на девушку. Даже не удосужившись собрать волосы, та надела синее бархатное платье, в котором была на празднике, и нетерпеливо стояла, сложив руки вместе. Кан кивнул, мотая головой. Он попытался отогнать догадки, что не сулили ничего хорошего. Взяв блокнот, со сложенными внутрь записями тот помчался следом за Таласией.
Кан присел на корточки, знакомо нажимая на символ. Эйлал с некоей жадностью следила за каждым его движением. В библиотеке никого не было, потому пришлось взять с собой канделябр. Зайдя внутрь, они закрыли дверь стулом на всякий случай. Звенящая тишина даже пугала, заставляя задаваться вопросом, что может смотреть за тобой из тени. Луна тускло освещала библиотеку сквозь окна, отбрасывая загадочные тени от шкафов и оконных рам. Четыре свечи освещали макушку Кана. Когда кусок пола резко отъехал, Таласия подпрыгнула от неожиданности, и жидкий воск попал ей на руку, но та не вскричала, полностью поглощённая происходящим.
– Идём.
Кан взял канделябр и обошёл ход, ступая на лестницу. Как только его голова скрылась, Таласия испуганно отправилась следом.
Ход был довольно просторный и широкий (Кан даже не стукался головой), словно вёл в винный погреб или подвал. Ступеньки были из камня, и Эйлал на собственную радость не поскальзывалась, грозясь упасть на Кана и кубарем скатиться вниз.
Пламя свечей отбрасывало тени на обшарпанные каменные стены. Камень отдавал холодом, пробирая до мурашек. В среднем, они прошли два этажа. После, показался проход, похожий на дверной проём.
– Тут порог.
Кан зашёл внутрь и повернулся, убеждаясь, что Эйлал не свалиться на пол, как он в первый раз. Эйлал спрыгнула с последней ступеньки, принимая руку Рубиуса и с интересом оглядываясь по сторонам. Здесь не было запаха сырости, и спертого воздуха. В стенах под потолком были отверстия, в которые лился лунный свет.
Помещение с голыми каменными стенами было совсем небольших размеров. Наверное, спальня Эйлал была больше в два раза. Под стенами стояли стеллажи, где редкими стопками лежали кипы бумаг, стояли книги в старых потрёпанных переплётах и свитки. Посередине стоял небольшой круглый стол. На лунном свете было чётко видно то количество пыли, что было тут. В доказательство этого факта, Эйлал чихнула. Кан прошёл вперёд по ровному каменному полу, ставя канделябр на стол.
Там же стояли два подсвечника с огарками свечей, которые Кан и зажёг. Подняв подсвечник, тот осветил стеллажи, зажигая свечи и на самих полках, подальше убирая бумаги. Теперь в помещении стало довольно светло. Эйлал подошла к одной из полок, смотря стопку бумаг.
– Суд. Секретные решения суда, вынесенные над изменниками.
Потянувшись к следующим бумагам, Эйлал почувствовала, словно заглянула за занавес, туда, где никто никогда не был. И ей открылись великие тайны. Словно читаешь детектив, заранее всё зная.
В бумагах было многое. Информация о налогах, куда они идут. Строительство крепостей и укрытий, направление войск в мирное время, секретные отряды и ордены и секты. Некоторые бумаги могли рассыпаться прямо в руках от небрежного использования. Правители Ларадеса – изменники, больные психикой, братоубийцы.
Эйлал открыла книгу, стоявшую на той же полке. Здесь был перечень королевского древа. Эйлал открыла первое семейное древо – Изумрудии. Здесь были обозначены все, от первого короля Смарагдуса, до близнецов Теодора и Зигмунда. За древом следовали страницы о некоторых из династии.
Немного подумав, Таласия открыла семейное древо Адаманта, ища информацию про определённого человека.
– Кан, посмотри.
