Текст книги "Путешествие с облаками(CИ)"

Автор книги: Юлия Ледженс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

В индуизме говорилось о слиянии атмана индивидуальной души с брахманом создателем всех вещей. При таком слияния обычное 'я', джива, осознавало себя как то 'Я', которое высшее, вечное, единое и неизменное.

Как 'Я' может осознать себя другим 'Я' – Оле было бы сложно понять, если бы это с ней не произошло. Она осознавала себя просто Олей, но потом вдруг расширилась до границ космоса, а затем слилась с сознанием, которое сначала казалось другим, а потом стало ею самой, или точнее, она сама стала им. Это сознание, которым стала Оля, одновременно было и сознанием Максима, и чем-то большим, чем Максим или она сама. Может быть это и был Брахман, источник всего?

В Лайа-йоге Оля нашла описание того, как этот процесс происходит в теле. Кундалини – индивидуальная змеиная энергии человека – поднимается все выше и выше в теле человека, изменяя сознание человека по мере прохождения каждой из чакр. В сахасраре чакре, расположенной как корона на голове, Кундалини шакти соединяется с Шивой, и обычное сознание объединяется с божественным.

Бог Шива, по сути тоже самое, что Брахман, 'дарующий благо' почитался как создатель йоги и космический учитель. Изображение Шивы всегда присутствовало на транс вечеринках, этот индийский бог покровительствовал расширяющим сознание веществам. Через шактипат – передачу энергии Шивы – многие адепты шиваиты получали знания о космосе, и даже могли путешествовать по Вселенной. Его называли космическим сознанием и внутренней силой, помогающей человеку разрушить эго.

Шива назывался Махакалой, властелином времени, потому что он находится вне времени. Он танцует космический танец тандаву, благодаря которому возникают и разрушаются миры.

Шива Натараджа – король танца – изображался в колесе из пламени. Оля, рассматривая картинки с изображением танцующего Шивы, все больше проникалась убеждением, что эта древняя легенда имеет непосредственное отношение к тому, что она испытала. Стоило только принять то, что Шива действительно существует, как всё случившиеся с ней становилось понятнее.

Её кундалини, змеиная энергия, разбуженная 'магическим прикосновением' Кристофера на той вечеринке в 'Блю Уэйв' продолжила свой подъем вверх под воздействием наркотиков, транс музыки, и концентрации на внутреннем состоянии. В этот отпуск, энергия Кундалини поднялась в ней еще выше, чем до этого. Вначале, она активизировала аджню чакру, третий глаз, поэтому у Оля обострилась чувствительность к различению света и тени. Затем, Кундалини устремилась в чакру Сахасрару, и здесь осуществилась высшая цель подъёма Кундалини – шакти слилось с Шивой. Индивидуальное сознание Оли растворилось, и стало единым целым с высшим сознанием.

– Значит, я теперь не Оля, а Шива? – спрашивала Оля себя.

Однако, эта мысль в Москве звучала слишком странно и нереально.

Оля ощущала себя всё той же самой Олей, хотя и изменившийся. Если сознание Шивы внутри её собственного, даже и проснулось, то затем вновь заснуло. В тот момент, когда она блаженно зависала где-то очень высоко и далеко, она была Шивой, также как им был Максим, но потом они вернулись к обыденному привычному сознанию.

Шива оставил о себе только воспоминание, хотя и яркое. Оля помнила в мельчайших деталях, как это было. Прекрасный космос сиял миллионами звезд в темноте, и она смотрела любящим взором на звезды и слушала голоса, поющие мантры. Это ощущение единства со всем в мире и полное отсутствие любых желаний и мыслей, не принадлежало её обычному сознанию, но при этом оно было самым настоящим, что может быть.

Это было прекрасно, ведь после долгих мытарств она, наконец-то, набрела на свой настоящий дом – Оля вернулась к своему подлинному 'Я'. Затем, подул ветерок, который вынес её обратно в жизнь, и она вспомнила, что она – это Оля. Обыденное сознание после небольшой чудесной остановки продолжило свою работу, заглушив беспрерывным потоком мыслей, желаний, чувств сознание высшего и более глубокого 'Я'.

Воздействующие на сознание вещества помогали ощутить и найти в собственной личности разные уровни сознания. Но если они создавали зависимость, то можно ли было говорить о настоящей свободе или счастье? Максим верил, что ему нужно заработать денег, чтобы купить себе кайф. Но может ли нирвана быть только вопросом денег?

Никто из её знакомых, любящих психоделики, не испытывал таких встреч с высшим 'Я'. Это был не вопрос химического вещества и ответа организма на него. Нет. Это было знание некоторого состояния сознания, дорогу к которому Максим знал и показал ей. Так же кто-то мог показать его когда-то Максиму. Такое показывание превосходно описывалось понятием шактипата, передачей энергии в шиваизме. Знание считалось энергией. Любому человеку могла неожиданно открыться реальность Шивы через передачу энергии знании по милости самого Шивы или гуру.

Но только Максим как гуру не внушал Оле почтения. Жажда денег создавала в нём зависимость, которая вела его сознание постоянно вниз. В итоге, получался огромный разрыв между психоделическим Максимом, прекрасным и могучим как ясный феникс, и обычным Максимом. Первого Оля любила, второй вызывал в ней отвращение.

Оле не хотелось бы, чтобы тоже самое произошло с ней. Пусть она будет развиваться медленнее, но все уровни её сознания будут освобождены по настоящему. Высшие состояния сознания существуют. Теперь она это знала, оставалось только открыть альтернативные пути их достижения, независимые от наркотиков.

Оля сосредоточилась на духовном развитии тонких способностей. Всё свободное от работы время она стала посвящать различным занятиям: медитациям, хатха-йогой, кундалини-йогой.

Такой плотный график совсем не оставлял времени на личную жизнь. Впрочем, Олю это совсем не огорчало. Мужчины, которых она встречала в Москве, совсем не привлекали ее. Самовлюбленные, ограниченные, слабые, некрасивые – в каждом она видела слишком много недостатков.

Иногда она спрашивала себя, может ли это быть последствием шока. Нормально ли, вообще-то, что она – молодая женщина – смотрит на мужчин не иначе как с отвращением? Но, даже и соглашаясь сама с собой, что это не совсем правильно, Оля ничего не хотелось с этим делать. Без мужчины в жизни ей было спокойно и хорошо. Оля занималась практиками – вся её жизнь стала одной большой практикой. Иногда её тело охватывало как будто бы пламя, но разум и душа оставались неизменно спокойными.

День конца света двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года закончился благополучно. Оля вздохнула с облегчением. Хоть она сама вроде как отменила конец света, но после того, как трип закончился, уже была не до конца уверена, что её убежденность окажется сильнее убежденности тех людей, кто ждал неминуемого наступления катастроф.

Жизнь продолжалась как обычно. Прошли праздники нового две тысячи тринадцатого года, на работе и дома все было прекрасно. Только холодная и долгая российская зима действовала угнетающе. В январе Олины знакомые по прошлым сезонам на Гоа, музыканты из Англии, предложили ей, присоединится к ним в их поездке на юг Гоа, и Оля, увлекшись идеей поездки 'в лето', стала собираться в путь.

Ее предыдущая виза уже не действовала, поэтому пришлось обратиться за новой. Индийские визы давали без проблем в течение недели всем желающим. Оля много раз делала индийские визы, и никогда не возникало никаких проблем с получением. Поэтому она была не на шутку удивлена и обеспокоенна, когда за два дня до вылета ей позвонили из посольства, и попросили придти на интервью. Оля, взяв на всякий случай, распечатку билетов туда и обратно и справку с работы о доходах и о том, что ей предоставлен оплачиваемый отпуск на работе в дни поездки, в назначенное время пришла в посольство.

Индус в окошке недоуменно на нее уставился:

– Значит вы туристка и едете на неделю в отпуск на Гоа?

Оля кивнула, подтверждая, что все так и есть.

– А в чем проблема? – он озадаченно посмотрел на нее.

Оля в ответ недоуменно пожала плечами.

– Это вы мне скажите, – попросила она. – Я уже несколько раз ездила в отпуск в Индию, я очень люблю вашу страну, но никогда меня не вызывали на интервью.

Посольский служащий открыл её досье и стал перелистывать бумаги.

– Теперь понятно! – Он вытащил из пачки распечатку мейла. – К нам пришла жалоба от гражданина Индии. Сообщается, что вы ездите в Индию не в отпуск, а чтобы работать.

Оля в изумлении застыла на секунду как столб – такого поворота она никак не ожидала.

– Это, наверное, какая-то ошибка, – смогла только пролепетать она, когда к ней вернулся дар речи, – посмотрите даты моих предыдущих поездок в Индию, я всегда езжу туда только в отпуск и провожу там одну, две или, максимум, три недели. Посмотрите, пожалуйста, справки с работы. У меня хорошая работа в Москве, мне нет никакой необходимости работать в Индии.

Работник посольства просмотрел её бумаги и кивнул, соглашаясь:

– Да, я не вижу особых проблем, но вам нужно оставить заявление, что вы не планируете пробыть в Индии дольше заявленного срока и не будете в Индии работать.

Оля быстро написала запрошенное заявление, и её паспорт с утвержденной визой передали в канцелярию. Спустя полчаса ей выдали паспорт с проставленной визой, и она покинула здание посольства.

Ее поездка не сорвалась, и это было хорошо, но Оля никак не могла успокоиться. Ведь если бы у неё не было работы в Москве и билетов туда и обратно, а также четких планов вернуться обратно через неделю, то из-за этой жалобы 'индийского гражданина' ей могли отказать в выдаче визы!

Кто был этот 'индийский гражданин' Оле было понятно. Единственного индийского гражданина, с которым её близко свела судьба, звали Ник, и теперь Оля поняла, что он вовсе не её друг, как они вроде бы договаривались в присутствии его подруги Нади.

Впервые в жизни у Оли появился настоящий враг! Ник сделал всё, что было в его силах, что осложнить ей возвращение на Гоа. Оля ему в этом очень помогла – рассказала его другу Амиту, что собирается приехать в следующем году на весь сезон, чтобы поработать. Затем, она передала ему своими руками билет катарских авиалиний, где были указаны её имя и фамилия, а также номер паспорта.

Ник хвастался, что он помогает с визами иностранцам, потому что у него друзья в посольстве. Передать её данные другу и попросить его устроить так, чтобы Оля никогда больше не появлялась на Гоа – это было просто сделать, и Ник это сделал. Оля была потрясена этим. Как он может быть ее врагом? Ник и так ей уже навредил так сильно, когда заставил её уволиться с работы! А теперь еще и это? Неужели можно мстить бесконечно за то, что тебя однажды любили?

Оля утратила последние романтические иллюзии относительно Ника. Очевидно, что подобные грязные приемы, он использовал и использует не только в отношении исключительно Оли, но к другим иностранцам на Гоа. Ник был настоящей подлой и мерзкой крысой. Тем, кто ему платил, он помогал, а тех, кто ему мешал, убирал с помощью вот таких гадостей.

Оля очень любила Индию, и её взбесило, что Ник посмел решать, быть ей в Индии или нет. Такая жалоба действительно могла сработать. Если бы Оля бросила работу в следующем году, как хотела, чтобы отправиться на весь сезон на Гоа, то при получении визы у нее могли бы возникнуть проблемы. Даже больше, при нескольких таких жалоб и сомнительном положении ее финансовых дел в России, Олю могли внести в черный список в посольстве, и тогда Индия оказалась бы закрытой для неё навсегда.

Оля содрогнулась от таких перспектив. Бесспорно, злобные твари подобные Нику должны получать по заслугам. Вложив всю ту злость, которую вызвал в ней его поступок, в произносимые слова, Оля прошептала:

– Пусть карма скорее свершится в отношении Ника, и его постигнет возмездие за всё совершенное им зло.

Всю неделю на Гоа она провела на прекрасном пляже Палолем на юге Гоа. Друзья – регги музыканты – познакомили её с другими друзьями музыкантами, так что образовалась интересная компания. Она жила в бунгало и ела в кафе на пляже, так что не было никакой необходимости куда-либо выезжать с Палолема. Оля отлично отдохнула, но без транс вечеринок на этот раз. Через неделю, так и не повидав никого из знакомых с севера Индии, Оля вернулась обратно в Москву.

После возвращения, Оля узнала новости из жизни Максима. Максим и Рахул с помпой провели открытие клуба и пару вечеринок после этого, затем, их клуб закрыли по решению властей.

Оля огорчилась, услышав эти новости от Вики, но совсем не удивилась. Иностранцев на Гоа не любили, так же как не любили пришлых из других штатов бизнесменов-индусов. К клубам власти относились с особой предвзятостью, и нужно было хорошо платить, чтобы клуб не трогали. Клуб Максима и Рахула не был большим или известным. На первых вечеринках, как было видно по фото, опубликованные Максимом на фейсбуке, в клубе собиралось совсем небольшое количество гостей, так что большой доход с клуба, чтобы потратить его на откуп от полиции, они, навряд ли, получили.

Оля надеялась, что закрытие клуба, – это не заслуга Ника. После случая с жалобой в посольстве, она поняла и мстительный характер Ника, и методы его работы. Теоретически, он мог затаить зуб на Максима, из-за того, что он был с Олей, и отомстить, натравив на него власти Гоа. Но и без него достаточно было тех, кому новый клуб мог помешать. Владельцы других клубов могли надавить на нужные рычаги, чтобы прикрыть клуб Максима и Рахула.

Впрочем, Оля надеялась, что это не станет большой катастрофой для Максима. Он как-то сказал ей, что как партнер он вложил в это дело те деньги, которые ему нужно было отмыть, так что Оля надеялась, что то, что он потерял на этом деле, он сможет вновь легко заработать.

Однако, на фотографиях, которые он публиковал в социальных сетях, Максим не выглядел цветущим. Он стал бледным и неестественно худым. Похоже было, что он потерял аппетит то ли из-за стресса после закрытия бизнеса, то ли из-за злоупотребления экстази.

Оля выкинула бы всю эту историю из головы, как вдруг, в начале апреля она получила сообщение от Максима.

– Привет, Оль. Как дела? – спросил он, как ни в чем не бывало.

Оля обрадовалась. Спустя четыре месяца, которые прошли с момента ее отъезда из Гоа, она уже совсем не злилась на Максима. Он оставался её другом, даже если она и не хотела больше быть с ним вместе.

Ей было любопытно, как складывались дела у Максима после её отъезда. Вика рассказала только про факт – клуб закрыли – но на каком основании и как именно это все произошло, она не знала. Впрочем, Максим не отличался словоохотливостью, и от него Оля смогла узнать немногим больше. По его словам выходило, что клуб пользовался такой бешеной популярностью, что конкуренты подсуетились и натравили на него министра. Министр захотел денег, но так как был конец сезона, то Максим решил не платить, а закрыть клуб, и теперь он открывает клуб на Бали.

Все это было сплошным враньем – Оля не поверила ни единому слову. Но факт оставался фактом – власти пришли и закрыли клуб. Рахул бросил Максима с неоплаченным счетом на сто тысяч долларов, но он как-то справился. Как именно он справился, Максим не уточнил, но Оля предположила, что он сбежал от кредиторов, также как и Рахул. Впрочем, если бы Оля могла поговорить с Рахулом, то, возможно бы, услышала другую историю, уже о том, как Максим кинул Рахула. Как бы то ни было, земля, которую они арендовали под клуб, и все те помещения, над строительством которых они так долго надзирали, – всё отошло другим людям. Они оказались даже худшими бизнесменами, чем предполагала Оля с самого начала.

Максим не стал долго тянуть, и сразу перешел к делу:

– Я помню, что ты говорила, мы можем встретиться после окончания сезона на Гоа, – он сделал многозначительную паузу и продолжил, – и всё другое, что ты говорила, я тоже помню.

Оля поняла, что он напоминает ей о том, что она хотела, чтобы он стал её последним мужчиной, и Оля была возмущена его наглостью.

– Я тоже всё прекрасно помню, – написала она ему в ответ. – Как ты меня выставил из дома, заменив в последний день на другую девушку.

– Затупил!

Этот комментарий на тему происшествия с Катей возмутил Олю еще больше. Максим и не думал извиняться. Как только был затронут вопрос о Кате, он сразу же закруглил разговор:

– В общем, если хочешь поехать со мной на Гоа в следующем году, то дай мне знать. Подумай об этом, – заявил он и вышел из сети.

Поехать с ним на сезон на Гоа – эта идея, конечно, уже не привлекала Олю. Максиму ни в коем случае нельзя было доверять. Но его неожиданное возвращение в её жизнь взволновало Олю.

Значит, он помнит о ней, и даже хочет поехать с ней на весь сезон на Гоа. Может быть она поспешила перечеркнуть все хорошее, что между ними было? Была ли история с Катей результатом его злости из-за ключей и разочарования из-за Олиного отъезда? Или ему действительно было все равно, и Оля уже надоела ему к моменту отъезда? Зачем же тогда он ей пишет и просит её поехать с ним на Гоа в следующем году?

Оля не понимала его. Максим оставался тёмным, непроницаемым для неё человеком. Знала ли она его на самом деле? И каково на самом деле было его восприятие того путешествия в космос? Может быть, это все-таки с его сознанием она слилась там на высоте? Где он врет, а где правдив?

Оля всерьёз подумала о том, о чём он ее попросил подумать.

Конечно, ехать с Максимом никуда нельзя было, это было ясно. Особенно, в финансовых вопросах нельзя было полагаться на него, излишняя доверчивость могла привести к большим проблемам. Пусть Оля и не доверяла ему, но в то же время ей хотелось узнать его лучше, этот человек оставил слишком много вопросов, ответы на которые нельзя было получить, общаясь только в социальных сетях. Оле захотелось увидеться с ним лично, заглянуть ему в глаза. Идеально было бы пересечься с ним в Москве.

Шанс вновь встретиться вскоре представился. В июне от него пришло сообщение, что он в Москве и хочет увидеться.

– Помнишь тот альбомчик, который я тебе показывал в машине в нашу первую встречу. Он у меня, и я хочу тебе его показать. Ты там кое-что не досмотрела.

– Альбомчик! – Оля удивилась такому повороту.

Она хотела с ним встретится, чтобы пообщаться, узнать его лучше. Максим же с ходу сообщает, что у него с собой имеется что-то из психоактивных веществ, и он хочет, чтобы она это попробовала.

Когда они встретились в первый раз он дал ей Пи Си Пи или смесь из Пи Си Пи и кислоты на бумаге, что-то из довольно мощных психоделиков. В Москве Оля работала, и не употребляла ничего из веществ, влияющих на состояние сознание, даже не курила марихуану. Не то, чтобы это было невозможно найти, но в Москве у нее был совсем другой ритм жизни, чем на Гоа. В Москве Оля ориентировалась на здоровый образ жизни и здравый смысл. То безумие, которое она испытала в тот памятный вечер её первой встречи с Максимом, мягко говоря, не вписывалось в московский стиль ее жизни. С другой стороны, Максим не каждый день в Москве – ради него Оля была готова сделать исключение. Узнать его, отделив то, каков он на самом деле, от её восприятия его под психоделиками, – это можно было сделать, только отправившись вместе с ним в новое психоделическое путешествие.

Оля согласилась с ним встретится, но – последний реверанс в сторону здравомыслия – договорилась встретиться с ним на выходных, в пятницу. Оля надеялась, что, как бы ни сложились обстоятельства их встречи, к рабочему понедельнику её сознание придёт в норму.

Максим встретил её на метро Полянка. Оля держалась как друг, но с первой же минуты ей стало понятно, что чисто дружескими отношениями обойтись будет трудно. Теплота в душе, которую она испытывала, при виде него, можно было бы списать на дружеское отношение, но вот желание обнять его, прижаться к нему всем телом, было совсем другого рода. Злости в ней не осталось абсолютно. За прошедшее с их последней встречи время, эпизод с Катей забылся, зато вспомнились ярко более приятные моменты их отношений.

Максим посматривал на нее искоса, что-то обдумывая, наконец, предложил:

– Пойдем к моему другу, он здесь недалеко живет.

Оля согласно кивнула, и они отправились к его другу Максу. Оля с огорчением заметила, что Максим продолжает прихрамывать, его нога не восстановилась полностью, а, значит, она не очень хорошо срослась.

Саша, красивый и высокий, но сумрачного и немного измотанного вида парень открыл им дверь. Большая квартира в самом центре Москвы, выдержанная в стиле Людовика, впечатляла. Хотя сам Саша, как и Максим, не слишком вписывался в классический 'королевский' интерьер, ведь он он выглядел типичным психонавтом.

Квартира принадлежала папе Макса. Сам хозяин квартиры летом предпочитал жить на даче, так что Саша и его гости могли расслабиться.

После того, как Максим и Оля уютно устроились покурить на балконе, Максим кивнул в сторону Саши, разговаривающего по телефону в гостиной:

– Посмотри на него.

Оля посмотрела.

– Дружбан ему звонит из компьютерной игры, обсуждают, как выбраться из передряги.

Оля вгляделась внимательнее в то, что происходило в комнате. Саша стоял с мобильным телефоном напротив экрана телевизора с запущенной на ней игрой, и говорил что-то в трубку. Персонаж игры, похожий на актера Джейсона Стэтхэма, стоял у своей шикарной спортивной машины с мобильным телефоном у хорошо прорисованного уха. Похоже было, что Саша действительно разговаривал по телефону с персонажем игры.

– Ничего себе. Круто! – только и смогла заметить Оля.

– Мы всё последнюю неделю здесь так зависаем. Из квартиры практически не выходим.

Похоже, что ребята стали рассматривать 'альбомчик' Максима сразу, как только он приехал в Москву. Разговоры по реальному телефону с выдуманным персонажем – это звучало как описание галлюцинаций сумасшедшего. Было похоже на то, что их кислотные галлюцинации уже перешли в компьютерную реальность,

Хотя, Олин последний опыт компьютерных игр был связан с аркадными играми, ей тогда было лет восемь. Развитие игр срывало все шаблоны, так что технически Оля могла себе представить, что теперь можно общаться по телефону с игровыми персонажами. Диалог между персонажами игры уже давно существовал в тактических экшн играх, но текст появлялся внизу экрана. Если производители игр заключили договор с операторами мобильной связи, то может быть уже можно звонить на некий номер персонажа, чтобы провести игровой диалог в более удобной разговорной форме?

Системы распознавания речи существуют, так что теоретически, возможно, что персонаж 'понимает' Макса, когда тот звонит ему по телефону и даже 'отвечает' ему стандартными репликами в рамках сюжетного развития игры. Если же это сетевая онлайн игра, то за визуализацией в игре разговаривающего по телефону персонажа мог быть скрыт реальный человек, друг Макса, играющий у себя дома и звонящий Максу.

Вариант того, что сюжетная линия игры и разговор с персонажем существует скорее в голове Макса и Максима, чем в реальности, тоже оставался. Реальность в двадцать первом веке все больше становилась похожей на галлюцинацию, а галлюцинация на реальность.

Впрочем, Олю не слишком интересовали компьютерные игры. Её интересовал Максим. Разговорить его было не просто. Наконец, Оля прямо спросила, зачем он захотел с ней встретиться, если он её в последнюю ночь на Гоа запер в комнате, чтобы без помех обниматься с Катей. Ведь очевидно, Оля не представляла никакой важности для него, раз он с легкостью заменил её на другую девушку.

Максим только сказал в ответ:

– Люди такие странные иногда существа.

Это обобщение, совсем ничего не объясняло и не оправдывало. Какие такие люди?

Это были никакие не люди, а он сам, и этот поступок был вовсе не странный, просто отвратительно эгоистичный и мерзкий. Максиму было наплевать на неё и на её чувства в тот момент, поэтому он так поступил. Продолжать дальше расспросы об этом инциденте не имело смысла. Его самого это ничуть не беспокоило, он и не думал извиняться, а Оля уже давно не злилась. Она и сама не знала, чего ей хотелось добиться этими расспросам. Может быть, ей хотелось увидеть, что он раскаивается или узнать, насколько подлинные чувства он мог испытывать к Кате. Но Максим оставался непроницаем. Вся эта история осталась для него, как, впрочем, и для неё, в далёком прошлом. Претендовать на то, что это всё ещё имеет какую-то важность, было бы фальшью, так что Оля закрыла эту тему.

После того, как Рахул сбежал, Максим познакомился на вечеринке с Сашей.

– Я увидел эту необыкновенную улыбку Максима, и все началось! – заметил Саша.

Саше эта дружба с Максимом, определенно, взорвала сознание. Они вместе прошли через всё, что можно испытать с веществами. После закрытия клуба, Максим сбежал не только от кредиторов, но и от реальности в целом, увлекая за собой Сашу – этого единственного ребенка очень обеспеченных московских родителей. Оле было очень интересно узнать, что же именно они испытали, но ни Максим, ни Саша не стали рассказывать никаких подробностей.

Вместо этого Максим предложил ей принять небольшую дозу порошка, растворенном в бокале с водой. Оля не стала отказываться, ведь она приехала, чтобы понять его. Словами правильно себя выразить Максим не мог, даже если бы и захотел, а вот расширенное сознание давало шанс увидеть его истинную натуру без помощи слов.

– На пузырьке не было написано: 'Выпей меня!', но Алиса открыла его и поднесла к губам.

Оля как и Алиса из сказки Льюиса Кэролла не стала искать инструкций, но предпочла действие. Она доверилась Максиму, как и раньше на Гоа, и без лишних сомнений выпила воду.

Поболтав еще немного о путешествии Максима в Индонезию, на Бали и на остров Траванган, который ему особенно понравился, они перешли в гостиную.

Саша включил фильм 'Джек – покоритель великанов', и они сели все вместе на диван перед экраном домашнего кинотеатра, с одной стороны от Максима Саша, с другой Оля. Одновременно с фильмом началось действие порошка, и Оля поняла, что Максим ей дал не кислоту, а что-то вроде экстази. Реальность не изменилась, только эмоции стали восприниматься острее.

Максим положил руку ей на плечо, одним из пальцев, касаясь её правой груди, и это касание обжигало. Оля всеми фибрами тела и души ощущала исходящее от него влечение. Он хотел её, она чувствовала в этот момент, что она самая желанная женщина на свете. В ответ в ней самой, первый раз за прошедшие несколько месяцев, проснулось желание. И оно было острым, практически приносящим боль.

Оле захотелось немедленно заняться с ним любовью. Она сгорала от страсти, соскучилась по нему, ей хотелось поскорее прильнуть к нему, слиться с ним. Но Максим не спешил подняться с дивана, чтобы отвести ее туда, где они могли бы реализовать свое желание, а продолжал сидеть, не двигаясь, как будто бы ничего между ними не происходило. Оля подумала, что, наверное, при Саше и в его квартире ему неудобно заняться с ней сексом, и постаралась успокоить свое разыгравшиеся либидо, перенаправив внимание на фильм.

В фильме главная героиня уже перелезла по бобовому стеблю на небо, но там её ожидали не прекрасные небесные создания, а злобные алчные великаны. В фильме гиганты отличались невероятно отвратительным видом. Особенно, дисгармоничным был двухголовый великан, даже при мимолетном взгляде на него Оля испытывала спазм тошноты, поэтому она старательно отводила взгляд, когда этот персонаж фильма появлялся на экране. Наконец, герои фильма, благополучно избежав смерти в пасти великанов и завоевав любовь и доверие друг друга, вернулись домой и фильм закончился. Максим поднялся и не допускающим возражений тоном заявил, что он сейчас же отвезет Олю на такси домой. Было уже поздно, и, хотя Оля предпочла бы остаться, она не стала навязываться и послушно встала.

В такси они держались за руки и молчали, но атмосфера накалялась всё больше. Между ними перекатывались волны страстного едва сдерживаемого желания. Оля не очень понимала, зачем он её везет домой, ведь он тоже её хотел. Если бы Максим был романтичным или порядочным мужчиной, то Оля могла бы предположить, что у него есть идеи, насчет того, где и как они должны заняться любовью в первый раз после разлуки, но Максим не был ни тем, ни другим.

Все выяснилось, когда они въезжали в её родной Красногорск – он осторожно спросил, можно ли у неё остаться на ночь. Оля едва не рассмеялась. Такой шикарный жест, он повез её на такси домой, надеясь, что она его пригласит остаться на ночь!

Не проще ли было спросить, когда они еще были у Макса? Если бы она его могла пригласить, она бы его уже давно позвала в гости. Но у Оли в трехкомнатной маминой квартире жила в одной комнате, самой маленькой и проходной она сама, а в других двух – мама и сестра с двумя детьми. В эту квартиру ей сложно было даже подругу пригласить на чашку кофе, не то, чтобы мужчину на ночь. Это все ей пришлось объяснить ему. Когда она закончила, такси как раз подъехал к её дому. Поцеловав её на прощание, Максим уехал, а Оля поднялась в свою квартиру.

Время было еще детское – она вернулась домой, когда не было еще и одиннадцати часов. Её удивило такое раннее возвращение, но в этом были свои плюсы. Оля могла спокойно подумать о том, что же произошло. Её удивила та страсть и желание, которая, между ней и Максимом, оказывается, все еще сохранилась. Еще вчера Оля бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы, что она страстно желает оказаться в одной постели с Максимом. Сегодня же Оля всерьез прикидывала, не снять ли номер в отеле, чтобы пригласить туда Максима на интимное свидание, пока он еще в Москве.

Конечно, экстази оказало свое воздействие, но дело было не только в наркотике. Экстази только выявил то, что могло бы остаться погребенным под пластами рационального отношения – Оля все еще любила Максима! То, что она его не ненавидит – это Оля поняла уже давно. Но вот то, что все еще любит – это был сюрприз

Максим помог ей в трудный момент, подарил свою любовь. Именно то, что он полюбил ее, помогло Оле забыть Ника так быстро. Максим стоял рядом твердо как скала в те дни, когда отчаяние и злость омрачили её разум так сильно. Он излечил ее. Его спокойствие, мужская сила и уверенность привлекала её, но не только физически. Оле хотелось заботиться о нём, любить его, но чего хотел сам Максим?

С физическим желанием было вполне ясно, он хотел заняться с ней сексом, но было ли в нём более глубокое чувство? Тогда на Гоа, он показал ей, что она только одна из многих женщин в его жизни. Теперь он снова позвал ее, но означало ли это, что его отношение изменилось? Пусть Оля не ненавидела его, пусть даже любила, но быть лишь очередной женщиной, одной из многих в его жизни ей совсем не хотелось. Он не был для неё одним из многих. Без такого же отношения к ней с его стороны, ничего бы у них не получилось.