Текст книги "Путешествие с облаками(CИ)"

Автор книги: Юлия Ледженс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Ксюша еще несколько раз после этого случая составляла компанию Максиму, Рахулу и Оле в вечерних прогулках по клубам. Как-то раз повторилась та же самая ситуация. Ксюша перепила коктейлей в клубе и осталась ночевать на вилле Скорпион, спала в кровати Рахула, но у них опять ничего не было. Оля относилась к этому уже спокойнее, потому что они вместе в одной компании провели несколько вечеров, и Оля начала думать, что может быть Ксюша даже и не против того, чтобы стать девушкой Рахула. Определенно, ей нравилось его внимание и забота.

Но в тот день, когда Ксюша осталась ночевать во второй раз, Олю опять шокировало поведение Максима. Пьяная Ксюша и Рахул отправились спать в комнату Рахула, а Максим и Оля шли мимо двери в комнату Рахула к себе. Неожиданно Максим взял за руку Олю и увлёк ее в комнату Рахула, шепнув ей, что нужно другу немного помочь. В комнате он уложил её на кровать Рахула со стороны Ксюши. Максим затеял игривую потасовку, во время которой Оля почувствовала, что Рахул погладил ее по ноге, а Максим приобнял Ксюшу. Через пару минут Максим и Оля, пожелав Рахулу и Ксюше спокойной ночи ушли к себе.

У Оли осталось от этой истории неприятное впечатление. Все они, конечно, были пьяны, так что в целом она восприняла весь этот эпизод как забавную дружескую шутку. Но вот то, что Максим вовлек её в ситуацию, не спрашивая о том, хочет ли Оля этого, ей очень не понравилось.

Максим использовал Олю в своей игре. Конечно, Максим хотел помочь Рахулу, но Рахул пусть уж сам разберется, что делать в своей постели с девушкой. Подкладываться к ним в постель, да еще вместе с Олей, – всё это ей показалось очень неправильным. Его повелительный тон подействовал на Олю, заставив её слушаться, но её мозг никогда не выключался полностью, как бы не была она пьяна. Максим воспользовался тем, что Оля выпила и была в расслабленном состоянием, для разыгрывания своих собственных игр. И это было похоже на то, что они проворачивали с Ксюшей. Оля поняла, что именно Максим был учителем Рахула – именно он подговаривал Рахула подпаивать Ксюшу, что воспользоваться её состоянием.

Оля в этот раз решила не акцентироваться на этом, и не стала говорить о своих чувствах Максиму. Им было хорошо вместе, и не хотелось делать из мухи слона.

Оля влюблялась всё больше в Максима, и через несколько она неожиданно для себя призналась ему, что хотела бы, чтобы он стал её самым последним мужчиной в жизни.

Тем вечером она плавала вместе с Максимом в бассейн, когда он поймал её и обнял, и в уголке бассейна подарил ей нежный поцелуй. Там в его объятиях, глядя в его глаза Оля вдруг поняла, что с неё достаточно – она хочет остановиться. От общения с мужчинами возникает только боль. Ей нужен лишь один мужчина, чтобы быть с ним по-настоящему. Ей захотелось, чтобы Максим стал этим мужчиной.

Не долго думая, она поделилась этой идеей с Максимом, и его это очень обрадовало. Он ничего не сказала, только нежно ее обнял, но на следующее утро, спросил, помнит ли она то, что сказала ему вчера в бассейне. И когда Оля подтвердила, что да, помнит, что она хочет, чтобы он стал последним мужчиной в её жизни, он с удовлетворением кивнул и в попросил её это запомнить.

Из новых знакомых, Оля сдружилась еще с Викой – очень симпатичной женственной девушкой из Пскова – она пришла на виллу вместе с Вадимом, другом Алекса из Киева.

Вика отличалась классической славянской красотой. В её тёмных прекрасных глазах любой мужчина был бы готов утонуть. При этом она была и оставалась домашней девушкой. Её папа работал на руководящей должности в псковской районной администрации, там же работала и мама. Родители пристроили дочку в один из отделов своей организации специалистом по общим вопросам, чтобы она оставалась под присмотром. В свои двадцать пять Вика все еще оставалась папиной дочкой. Оле казалось странным, что Вика вообще путешествует самостоятельно и на Гоа употребляет на вечеринке что-то более крепкое, чем молочный коктейль.

Однако, Вика оказалась даже большим любителем экстази, чем сама Оля. Если Оля полагала, что нет необходимости что-то принимать каждую вечеринку, то Вика была с ней категорически не согласна:

– Коктейли мы можем попить и дома, но мы же не дома, а на Гоа!

С присущей ей женственностью и тактичностью Вика плыла по мутным течениям Гоа, не замечая мусор на берегах. Она покупала у Вадима и через Вадима все, что ей было нужно для вечеринки, и чувствовала себя великолепно.

Вика мечтала о Гоа весь год, она видела Гоа как сказочный рай. Оля в свой первый приезд, воспринимала Гоа так, как Вика, но с тех пор многое изменилось. Гоа уже не был для неё только лишь райским местечком, хоть она и любила искренне это место.

Действительно, дороги Гоа, как повторяющийся сон, вновь и вновь появлялись в ее жизни. Забыв обо всем, Оля ездила на Гоа, но, возвращаясь сюда, она уже не стремилась только к удовольствию, но ей как будто бы нужно было разрешить некоторую ситуацию, достичь нового понимания жизни, вскрыть болезненный нарыв, не дающий ей спокойно спать. Понимая, что на Гоа есть не только свет, но и много теней, она все же надеялась найти свой ответ, свою новую жизненную перспективу именно на этом перекрестке дорог.

'Везде бывает тень и свет, – говорила она Нику, – так не бывает, чтобы было только хорошее. Плохое тоже нужно видеть, чтобы знать, куда ходить не нужно'.

Её знакомство с тенями Гоа продолжалось. И одну из них она увидела в Максиме.

Оля как-то заехала на стройку, проведать Максима. Он очень обрадовался. Они пошли все вместе на обед в кафе во главе с Рахулом. Там было еще несколько индусов – бизнесменов – владелец кафе и владельцы соседних лавочек. Все нагло рассматривали её, их прилипчивые взгляды внушали Оле отвращение. При этом они обменивались сальными замечаниями, на смеси хинди и английского.

Оля старалась держаться с достоинством, но видела как они её воспринимают – как любовницу Максима. Они стали её нахваливать и спросили нет ли у неё случайно подружек и для них. Оля сказала, что нет, все её подруги уже замужем. Даже если бы у неё и были подружки, им бы она о них не рассказала. Эти люди мечтали о белых девочках, чтобы с ними хорошенько развлечься.

Однако, Максим с вниманием их слушал, а затем стал убеждать их, что найдет для них девушек. Оля почувствовала, что она как бы играет роль рекламной модели. Вот для себя Максим уже нашел красивую любовницу Олю, и для этих сладострастных мерзких индусов, он тоже подберет какую-нибудь симпатичную белую попочку.

Оля вспомнила как тогда, он ловко подсунул Ксюшу в кровать к Рахулу. Теперь опять Максим незаметно вовлекал её в неприятную для неё игру, и она должна была подыгрывать ему.

Оля еще могла понять, что он хочет помочь другу, но эти индусы были просто потенциальным источником выгоды для Максима. Если бы они остались довольны, то это бы принесло пользу Максиму. Оля поняла, что Максим не гнушался сводничеством. Максим относился к женщинам как к вещам, разменной монетой в отношениях с местными, теперь ей это стало понятно.

Максим постоянно просил её вести себя как его хорошая девочка. Значило ли это, что она должна выполнять ту функцию, которую как для собственной пусть и любимой вещи, определит для неё Максим? Эта роль включает то, что она должна подыгрывать ему, даже если её тошнит от его друзей и их желаний? Оля всё еще с трудом могла поверить, что Максим относится как к вещам не только к другим женщинам, но и к ней самой.

После обеда Оля перед тем как уехать, сказала Максиму решительно, что она рада помогать ему во всем на Гоа. Но не хочет делать только три вещи: продавать себя, продавать наркотики, и продавать других девушек.

– Насчет третьего пункта я поняла только сейчас, – заметила она откровенно, – Даже если ты и помогаешь разным индусам встретиться с русскими девушками, я не хочу в этом участвовать.

Оля вспомнила слова Дианы, одной из тех пяти питерских подружек, с которыми Оля познакомилась на пляже.

– Если бы нас пригласил мужчина, мы бы не пришли на виллу, но девушка вызывает доверие.

Оле стало стыдно. Пусть Максим и использует девушек, чтобы развивать свой бизнес, она сама не хотела принимать участие в грязном сводничестве. Ее тошнило от одной мысли, что он может её заставить в этом участвовать.

Оля хотела бы жить на Гоа целыми сезонами, а не так приезжать в отпуск на недельку. Но не настолько, чтобы делать ради этого грязные или опасные вещи. Оля верила, что эти три правила насчёт того, что она не будет делать на Гоа – может быть и ограничат возможности подзаработать, но позволят ей найти верный путь.

Оля никогда не осуждала тех кто продаёт наркотики. Раз есть спрос, то должно быть и предложение. Но сама она не готова была рисковать своей свободой, делая что-то запрещенное. Многие мужчины были не прочь помочь симпатичной девушки на Гоа жить без проблем. Оля, хоть и могла позволить любимому человеку позаботится об общих расходах, но она бы не смогла жить с кем-то только ради денег. Третий вариант со сводничеством ей даже не приходил даже в голову, пока она не увидела, как это делает Максим.

На Гоа спрос на девушек со стороны мужчин был большой. Индусам было сложно познакомится с белыми красивыми иностранками, но они этого очень хотели, причем хотели как можно более чистых и молодых девушек. Но даже если бы девушки сами этого хотели, Оля не стала бы им в этом помогать. Она искренне верила, что продажа любви за деньги извращает женскую душу.

Максим не гнушался ничем из того, что могло бы хоть как-то помочь ему в его делах на Гоа. Всё измерялось для него соображениями выгоды, даже любовь.

Два дня спустя Оля увидела это в нём еще раз. В тот день они поехали на вечеринку в Морджиме без Рахула, но с Прамодом. Оле там было очень весело – она танцевала от души. Ее танец вдохновлял музыкант, играющий вживую на барабане под электронную музыку, которую играл диджей. Двигая свое тело под ритм барабанов, Оля, забыв обо все на свете, отдалась танцу, а когда остановилась, то ощутила, что взгляды всех мужчин в клубе направлены на нее. К ней стали подходить знакомится, предлагали наркотики, узнавали дальнейшие планы на вечер. Это ее смутило, и она вернулась к столику, где сидели Прамод и Максим.

В машине на обратном пути домой, Прамод вел машину, Максим сидел рядом с ним спереди, а Оля на заднем сидении. Вдруг, всегда молчаливый и не выказывающий никаких желаний Прамод сказал категоричным тоном Максиму:

– Я хочу её.

Это замечание прозвучало на манер заказа еды, когда клиент ресторана после долгих раздумий наконец-то решает выбрать блюдо из меню. Оля озадаченно посмотрела на Максима, пытаясь понять, что Прамод имеет виду. Максим молчал и задумчиво смотрел на Прамода. Вдруг Оля поняла, что речь идет о ней. Это её Прамод вдруг захотел – и он предлагал Максиму, уступить ему Олю.

Оля не знала тонкостей их взаимоотношений. Прамод был самой тёмной лошадкой в этой тёмной компании. Максим и Рахул всегда уважительно относились к нему. Может быть, Максим должен уважить эту его странную просьбу? Продолжительное молчание Максима сильно напрягало. Наконец, Максим сказал:

– Она моя девушка.

Оставшийся путь они проделали в молчании.

Инцидент был забыт, но Оля, вспоминая этот случай на следующий день, недоумевала, почему Максим так долго думал прежде, чем ответить Прамоду. О чем тут вообще было думать? Как подороже её продать или как склонить Олю переспать с Прамодом? Да и как Прамод осмелился на такое предложение, за кого он её принимает?

Максим вечером на следующий день спросил её, как она вообще-то относится к индусам, его друзьям, которые живут в доме, не смущают ли они её. Этот его вопрос, который был бы уместен сразу после Олиного переезда, через две недели её жизни на вилле, прозвучал странно.

– Если честно, – заметила она, – никак я не отношусь. Я приехала сюда к тебе, и здесь на вилле есть стол, стулья, софа, и прочая мебель, а также есть Прамод, Рахул, и другие. Только ты что-то значишь для меня здесь. Если бы тебя здесь не было, с ними я вообще бы никак не общалась.

Действительно, если бы можно было переехать из виллы в гестхаус, Оля бы с удовольствием это сделала. Но Максим был намертво привязан к индусам своим проектом. По вечерам Оля пряталась от них в гамаке, спасаясь в нём от их бесконечных скучных разговоров. На вилле она выполняла функцию домашней кошки. Оля присутствовала, но не сильно участвовала. Все привыкли к её присутствию, так же как и она привыкла к ним. Но то, что Прамод её возжелал, могло бы накалить обстановку.

Оля решила спросить:

– То, что вчера сказал Прамод, – это проблема?

– Не обращай внимания! Он был пьян вчера, никакой проблемы нет.

– Да, конечно!

Оле совсем не хотелось продолжать этот разговор. Прамод не был пьян, он никогда не пил, в отличие от самого Максима. Но раз Максим сказал, что проблемы нет, то значит всё нормально. Но Оля запомнила тот тон Прамода – это было вполне трезвое и выверенное деловое предложение Максиму. Если бы Максим был готов продавать, они бы могли поговорить о цене. Но только Максим не мог её продать. Он знал, что Оля ему не подчинится – она всё больше и больше освобождалась от его контроля.

Ей стало стыдно за эти мысли. Даже если что-то и промелькнуло такое в тоне Прамода, это не значит, что Максим в этом виноват.

Оля продолжила:

– Меня немного тревожит в этом случае с Прамодом, что к тебе не проявляют достаточное уважение. Почему он сказал, что хочет меня? Я ведь твоя девушку. Если тебя уважают, то таких замечаний не делают. Если же уважения нет, то мне, может быть опасно здесь оставаться, тогда мне лучше съехать.

– Не обращай внимания, забудь!

Максим ласково ее обнял.

Оля послушно кивнула. Она возвращалась в Москву уже через неделю, так что это было не так уж важно.

Если бы Оля оставалась дольше на Гоа, она бы, конечно съехала с виллы Скорпион. На вилле было что-то неправильное, что-то совсем не Анджуновское, и это что– то заключалось не только в отсутствии наркотиков. На вилле как бы лежала тень. Оле казалось, что она входит в мрачную темницу, каждый раз, когда она проходила через калитку на дорожку, ведущую к дому.

Эти люди, живущие на вилле, были так сконцентрированы на своих желаниях, своём эго, что забывали о радостях. Желания, страхи и надежды – всё это сковывало их по рукам и ногам, и они даже не замечали как катятся по крутому спуску вниз – в глубокую тёмную яму. Жадные, эгоистичные и амбициозные – они были не способны к самоиронии, и сами себя душили собственными ядовитыми испарениями. Максим отличался так сильно от Рахула и других что казался добровольным узником, связанным по рукам и ногам приманкой клуба и доходов, которые он будет с него получать.

Оле хотелось бы освободить его, но она не знала, как это сделать. У неё было секретное оружие – мантра 'Ом шанти'. Оля повторяла про себя – ом шанти, ом шанти, ом шанти – и чувствовала немедленный эффект мантры – как будто тучи раздвигались, и её заливал свет. Оля шла с этим светом к нему, садилась рядом, держала за руку. Но мантра работала только на неё саму – освобождало её – но тьма над домом не становилась светлее!

Оля ощущала, что с ней происходит что-то странное. Словно зрение улучшилось. Она видела, что по людям пробегают глубокие тени. Тень отмечала людей в плохом настроении. Этих людей беспокоило, что они чего-то не достигли, чем-то хуже, чем другие, чего-то им не хватало. Люди, находящиеся вне теней, прибывали, наоборот, в радостном и беззаботном настроении – у них всё было отлично!

Некоторые, из новых знакомых находились как бы в тени, другие на свету, но свет и тьма постоянно и бесконтрольно сменяли друг друга, пробегая по лицам людей как тени от легких облаков пробегают по песку пляжа в Анджуне. Но людей, омраченных тенью, как и тех, кто был доволен собой, отличало то, что они бежали изо всех сил, создавая подобие волн, своим движением. Их настроения возникали, расширялись, затрагивая других людей, сходили на нет, сменяя друг друга.

Люди бежали, изо всех сил стараясь достичь счастья и не потерять его. Тёмные бежали к свету, светлые бежали от темноты. Анджуна пребывала в постоянном движении – игре теней и света. Люди пробегали мимо Оли по своим орбитам, преследуя мечты, увлекаемые своими тенями, не в силах остановится ни на секунду, чтобы понять, кто они, куда и зачем бегут.

Когда-то раньше, Оля тоже была такой, но всё изменилось, и Оля теперь не хотела возвращаться к этой беготне. Все волны её настроения оставались на поверхности, и не проходили вглубь неё. Как отражения облаков на ровной воде, они проскальзывали мимо, не вызывая в ней бури. В ней не возникало желания бежать и искать средства, чем бы улучшить состояние, даже если вдруг набегала тень. Оля пребывала в неизменно спокойном и ровном настроении – это был ни свет, и ни тень, но что-то совсем другое, более глубокое, – и это ей нравилось.

Оля сидела на берегу Анджуны, как бы вне всего, что происходило вокруг. Она позволяла теням скользить сквозь своё настроение, не позволяя им всерьёз увлечь себя. Вся эта светотень её не затрагивала глубоко. Хотя если бы она приехала на Гоа на весь сезон и работать, то, может быть, ей пришлось бы входить в более тесное взаимодействие с этой игрой?

Оля погладила пса Нью. Этот симпатичный абсолютно чёрный лабрадор ретривер был единственный житель виллы Скорпион, который вызывал в ней бесспорное уважение. Оля видела ясно, что несмотря на чёрный окрас, он был переполнен светом от холки до кончика хвоста. Вначале Оля думала, что Нью принадлежит Рахулу, но на самом деле оказалось, что Нью – собака хозяина виллы скорпион. Чем больше Оля знакомилась с ним, тем больше она любила его. Нью был очень умный. Он понимал ситуацию, и всегда вел себя очень правильно, как со всеми людьми на вилле, так и на пляже, во время прогулки.

Рассматривая пляж Анджуны с точки зрения Нью, Оля видела, насколько густо она заселена собаками, и насколько жёсткие территориальные границы между ними. Невидимая для людей, около каждого ресторанчика обитала стая из пяти-шести собак, и когда они проходили мимо, все собаки выскакивали, и подходили к Нью. На кого надо, он мог гавкнуть, с кем надо повилять хвостом, нигде не возникало никаких проблем.

Хоть Нью был по сути еще щенком, ему исполнилось только шесть месяцев, он был в высшей степени дипломатичен. Он казалось излучал всем своим существом простую, но эффективную идею: я пришел с миром и с радостью, и никакие другие варианты не возможны, иначе без ушей останетесь. И другие собаки отражали его настрой. Если бы он лаялся с ними, они бы лаялись с ним, но на мирное поведение они отвечали миром.

Оле казалось его поведение очень естественным. Также как Нью относился к собакам на пляже, можно было относится и к людям в Анджуне – не придавать большого значения их настроениям и территориям, не вовлекаться глубоко в их распри. У неё свой путь. Во время прогулки по Гоа ей нужно всего лишь учитывать состояние людей, встреченных на пути, слегка корректировать его своими действиями, чтобы не вызвать агрессивную волну в отношении себя.

Поддерживать свой свет, чтобы встречать на пути ответный свет – разве это так сложно? Оля думала, что нет.

3. ИНТЕРГАЛАКТИЧЕСКИЙ СУПЕРСКОРОСТНОЙ ЭКСПРЕСС

Новая тень, однако набежала неожиданно с той стороны, с который она её не ждала.

Началось с того, что Рахул и Максим вместо работы уехали на юг Гоа на пляж Палолем, чтобы показать новыми знакомыми девушкам остров бабочек. Оля узнала об этом только вечером от самого Максима.

Он укоризненно заметил:

– Мне нужно было поехать, чтобы поддержать компанию, ведь ты же совсем мне не помогаешь с тем, чтобы найти девушку для Рахула.

Оле было обидно, что он не предложил ей присоединиться к компании. Оля никогда не бывала на юге Гоа, и хотела бы тоже побывать на острове бабочек. Но ведь она сама попросила не вовлекать её в подбор девушек для друзей индусов, так что Оля только кивнула в знак согласия.

Максим вел себя подчеркнуто не заинтересовано, словно её мнение и чувства по поводу этой поездки ничего не значило для него. Может быть он решил её проучить за то, что она с презрением отнеслась к его готовности помогать знакомым индусам познакомиться с русскими девушками? Олю такое отношение удивило, но она решила не обращать внимания. Это казалось пустяком.

На следующий день в клубе 'Вестэнд' в Салигао странное поведение Максима продолжилось. Они поехали туда все вместе на машине Вадима небольшой компанией – Вика и Вадим, Максим и Оля. В клубе Максим достал МДМА для всех, включая себя, но Оле он не предложил ничего. Он совсем не обращал на Олю внимания, увлекшись разговором со знакомой, сидевшей за соседним столиком в компании пригламуренного темнокожего африканца.

Эта девушка лет двадцати пяти простонародного вида по имени Анюта болтала без перерыва. Одна из её историй привлекла внимание Оли.

Анюта рассказала взахлёб, что новая подруга их общего с Максимом знакомого пришла и прямо на этом самом месте вынюхала шесть дорожек МДМА.

– Она сидела со стеклянной улыбкой, но и все! Я б уж одной ногой танцевала, одной ногой трахалась, а эта сидит и всё!

Анюта была очень шокирована. Шокирующим было, конечно, не количество МДМА, а то, что после этого девушка осталась сидеть, как ни в чем не бывало. Оле же девушка, про которую рассказала Анюта, напомнила её саму – застывшую от слишком большой дозы МДМА – на той вечеринке Кристофера в 'UV' в мае прошлого года, не понимающую, как себя вести и что вообще делать в таком состоянии.

'Проблема в том, что мы здесь не думаем' – объяснил ей Ник. Они здесь не думали под МДМА – они трахались и танцевали. Ухаживаний не было, как объяснил Максим, – всё просто происходило, следуя инстинктам, без мыслей. Самое главное было закинуться экстази, а дальше все происходило так, как происходило Их встреча с Кристофером так произошла – спонтанными взрывом на уровне корневой чакры. Раскрепощенные эффектом МДМА, люди здесь не привыкли себя контролировать. Но Олю это не устраивало. 'Мы не животные' – сказала она Максиму, и верила в это. По крайне мере, для себя она точно решила, что предпочла бы посидеть на вечеринке в глубокой заморозке, чем следовать простым схемам жизни, принятым на Гоа.

Максим с интересом слушал Анюту, но Олю её стрекотня быстро утомила. Поэтому, когда Вика предложила пройтись по клубу, она с удовольствием согласилась.

С танцпола на втором этаже можно было видеть, что деревья вокруг росли плотными рядами, начинаясь сразу за оградой клуба. Клуб находился в джунглях. Его построили подальше от деревни, чтобы не нарушать предписания индийских законов о шуме в ночное время. Здесь можно было играть музыку на вечеринках всю ночь, не прерываясь из-за визитов полиции.

В клубе звук и пространство понравились Оле, но в целом это место производило гнетущее впечатление. В коридорах клуба сновали летучие мыши, как в сказке про вампиров. Во всех тёмных уголках, которых было на удивление много в клубе, стояли бледного вида личности – люди потерявшие себя в многодневном непрерываемом наркомарафоне.

Может быть плохому впечатлению способствовало то, что все вокруг были по кайфом, кроме неё? Оле в этот день пришлось доказывать правоту своего частного мнения, отстаиваемого в споре с Викой о том, что можно отлично проводить время на вечеринке на Гоа совсем без наркотиков. Не то, чтобы отсутствие наркотиков было большой проблемой для неё, но всё же поведение Максима казалось Оле удивительным и тревожащим. Раньше он всегда предлагал ей разделить те вещества, которые сам принимал. Оля гадала, в чём причина, почему он изменился. Может быть Максим обиделся на неё из-за тех арабов?

За пару дней до этого, Вика позвонила и предложила поехать на пляж в Морджим с ней и Катей, девушкой Вадима. Оля с удовольствием согласилась. К этому времени, личная ситуация между Вадимом и Викой вполне определилась. Вадим оставался со своей девушкой Катей, а Вика была свободна вести свою собственную личную жизнь. Вика с тех пор как Оля вывезла её в первый раз из Анджуны, находила всё больший вкус к свободе, продолжая активно тусить на Гоа отдельно от Вадима.

Как только они уютно устроились на втором этаже кафе на пляже, Вика перешла к делу.

– Мне нужно, чтобы ты мне помогла!

Дело оказалось пустяковым. Вика встретила мужчину Джалиля, араба из Мекки накануне, на очередной вечеринке. Джалиль ей очень понравился. Они обменялись телефонами, но Вика очень плохо знала английский. Ей хотелось с ним встретиться, но ее беспокоило, что она не сможет с ним договориться. Требовалась помощь Оли как переводчика.

Они позвонили ему, и Джалиль, проявив понимание и глубокий интерес, сразу же спросил, можно ли ему прямо сейчас приехать. Вика от этой идеи пришла в полный восторг, и Оля объяснила, как добраться до того кафе, где они сидели. Джалиль оказался очень понятливым, ей не пришлось долго объяснять – уже через полчаса он и его друг Абдул пришли в кафе.

Они сидели и болтали как давние друзья. Вика была счастлива, и Оля была рада помочь, даже Катя осталась довольной, ведь она смогла попрактиковать английский. Но вот с точки зрения Вадима, который симпатизировал Вике, неожиданное рандеву с арабами могло выглядеть не так уж мило. Вадим мог рассказать об этой встрече в ревнивом освещении Максиму. А Максим? Мог ли он обидеться и мстить теперь Оле таким образом? Оля не могла в это поверить. Максим не казался ревнивым.

Без МДМА в клубе тоже было неплохо. Оля вскоре освоилась, ей передалось расслабленное и приподнятое настроение Вики, и она с удовольствием пошла танцевать. Через пятнадцать минут, они танцевали уже вовсю.

Вечеринка набирала оборот, появлялись новые люди. Однако, все люди на танцполе были сконцентрированы на танце и музыке, никто не следил за симпатичными девушками жадными глазами голодных самцов, как часто бывало в других местах. Немного устав, Оля и Вика зашли в бар, взяли по напитку, и стали подниматься по лестнице наверх, чтобы вернутся к столу, где остались сидеть Вадим и Максим. На верхней площадке Оля ощутила на себе чей-то взгляд и, подняв голову, увидела Ника. Он стоял прямо перед ней на верхней ступеньке лестницы и смотрел ей в глаза. Оля машинально кивнула, а он кивнул в ответ.

Вернувшись за столик Оля шепнула Максиму:

– Ник здесь!

– Да? И что он что-то сказал тебе?

Максим не особенно удивился, но всё свое внимание обратил к Оле.

– Ничего, мы только поздоровались и всё, но я хотела бы поговорить с ним.

– Где он?

– На лестнице.

– Подожди, я пойду тоже поздороваюсь.

Максим ушел. Оля смотрела ему вслед с нескрываемым облегчением. Какое счастье, что Максим с ней. Увидев так неожиданно Ника, Оля совсем растерялась. Если подумать, то вполне логично было встретить Ника в этом клубе. Ведь Максим встретил Ника именно здесь всего лишь две недели назад. Может быть поэтому Максим не дал ей МДМА? Из-за того, что она могла здесь встретить Ника?

В прошлый раз в этом клубе, когда Максим встретил Ника, тот был в ярости, напугав даже Максима своей реакцией на Олино появление на Гоа. Под крылышком у Максима под охраной на вилле скорпион, Оля успела забыть о всех своих страхах, но забыл ли Ник свою злость? В каком настроении он интересно сейчас?

Ей было сложно понять, в каком состоянии находится Ник. Его лицо всегда оставалась спокойным. Даже в сильные эмоциональные моменты на лице Ника ни дергался не единый мускул. Оля ощутила смятение – этого темнокожего человека, как ей казалось когда-то любимого, она теперь не способна была понять. Что было под этой непроницаемой маской – ненависть, любовь, равнодушие? Оставалась надежда на Максима. Он со своей проницательностью, возможно, разглядит больше, чем сама Оля.

Максим скоро вернулся.

– Ник выглядит более-менее адекватным, ты можешь попытаться поговорить с ним сейчас.

Оля ощутила дрожь в коленках.

– Ну, все теперь или никогда!

За эти две недели её настроение сильно изменилось. Ей не хотелось ни обвинять, ни скандалить. Только один вопрос нужно было задать – самый важный – но сделать это так, чтобы не разозлить Ника. Теперь она была с Максимом, и все, что ей хотелось – перемирие. Уладить отношения, так чтобы ни осталось плохих чувств, ни у нее, ни у Ника. Тогда она сможет жить на Гоа, не опасаясь за свою жизнь. Этого мстительного индуса нужно было успокоить, но и свой вопрос задать.

Не планируя ничего конкретного, она подошла к Нику.

–Ник, привет, мы могли бы поговорить сейчас? – Оля старалась говорить уверенно и беззаботно.

Ник слегка кивнул головой в знак согласия:

– Да, говори.

– Здесь людно, давай поговорим с глазу на глаз?

Оля надеялась, что в стороне от толпы, в более приватной обстановке, Ник, может быть, будет более открытым и они поговорят по душам.

– Нет, мы будем говорить при ней или никак, – Ник показал на белокурую девушку, стоявшую с ним рядом на лестнице.

Только теперь Оля заметила, что рядом с ним стоит девушка. Эта была та же самая девушка, что была с ним в 'Кёрлисе' в первую их встречу после Олиного возвращения на Гоа.

– Это Надя, она всё знает про тебя, так что ты можешь говорить.

Оля повернулась к Наде:

– Очень приятно познакомится.

Оля никогда не могла и подумать о том, что долгожданный разговор с Ником будет проходить при свидетельнице. Надей звали ту 'бывшую' девушку Ника, с которой он вроде как расстался в прошлом сезоне. Значит она вернулась к нему в начале сезона? Или они никогда и не расставались – просто еще один буллщит от Ника?

Оля ощутила себя в положении униженной любовницы перед женой, но отступать было некуда. Ник хотел, чтобы Надя присутствовала при их разговоре – пусть будет так!

Оля улыбнулась, как ни в чем не бывало Наде и Нику:

– Это не займет много времени. У меня только один вопрос.

Оля сделала паузу, и Ник кивнул, предлагая ей продолжить.

– Зачем ты попросил меня бросить работу?

Оля посмотрела ему в глазу. Время замерло.

Ник ничуть не смутился. Глядя ей прямо в глаза, он ответил вопросом на вопрос:

– Зачем ты попросила у меня деньги?

Оля на момент застыла. Ведь она подробно объяснила Нику, зачем ей нужны были деньги еще тогда, когда их попросила. Значит он тому объяснению совсем не поверил и решил отомстить. Его вопрос, следовательно, был риторический, – Оля не стала на него отвечать.

Она улыбнулась Нику со всей возможной добросердечностью:

– Спасибо. Мне очень хотелось понять этот момент. Теперь, когда мы все выяснили, и всё оставили в прошлом, мы можем быть друзьями, не так ли?

Ник озадаченно, но согласно кивнул, и Оля бросив им напоследок 'Хорошего вечера!' вернулась за столик к Максиму.