Текст книги "Путешествие с облаками(CИ)"

Автор книги: Юлия Ледженс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Он полулежал на подушках рядом со столиком и задумчиво смотрел на Олю.

– Он обманул меня, попросил уволится с работы и когда я уволилась, то исчез. Я хочу поговорить с ним об этом.

– Но лучше не делай это сейчас. Ник сейчас обдолбанный, это не самый лучший момент. Я не знаю, что он принял и в каком сейчас состоянии, так что лучше к нему не соваться.

Оля вспомнила счастливую и безадресную улыбку, украшавшую лицо Ника, когда они только вошли, и поняла, что Максим был прав. Действительно, неизвестно в каком он состоянии, и что бы получилось бы из их беседы.

Хотя если бы Ник сам захотел бы пообщаться, то Оля от беседы не отказалась бы. Она беседовала с ним раньше в разных его состояниях, и знала, что это возможно. Она оглянулась по сторонам, но Ника уже нигде не было видно, так же как и его светловолосой спутницы.

– Странно, что ты до сих пор в ясном сознании, нам такие люди – стойкие – нужны!

Максим, полулежащий на подушках напротив неё, задумчиво смотрел на Олю. Очевидно, по его расчетам, она уже должна была сползти под стол от того, что он ей дал, а не сидеть спокойно и прямо на подушках, полностью контролируя, где она и что делает.

Значит то вещество на промокашке вовсе не было экстази или амфетаминами? Зачем он ей дал перед вечеринкой то, от чего на пол сползают? Оля проинспектировала свое состояние, и обнаружила, что разум работает вполне адекватно. Хотя восприятие окружающего мира менялось, ощущения становились интенсивнее, качество звука менялось, но её это не пугало. Похоже, это были какие-то психоделики, может быть, кислота.

– Ты хочешь с нами поработать? Мы открываем клуб, и набираем сейчас новую команду для работы в нём.

Эти слова Максима привлекли её внимание. Работа менеджером в ночном клубе – это могло быть интересно. Ей давно хотелось найти работу на Гоа, а тут с нею рядом волею судьбы оказался человек, который мог её предложить.

– Правда мы уже взяли менеджера, девушку Марину, два дня назад, но мы и для тебя что-нибудь найдём. Такие люди как ты нам нужны.

Оля была рада зарекомендовать себя как стойкий человек, который не теряет голову, даже находясь под воздействием мощного мозгосносительного препарата. Наверное, в таком безумном месте как Гоа такие люди действительно нужны. Хоть она и приехала в этот раз, чтобы прояснить момент прошлого, но может быть и с будущим заодно бы определилось?

Оля взглянула на Максима еще раз более внимательно. Может быть он не просто случайный попутчик по дороге на дискотеку, но что-то большее – работодатель? Может быть правильнее жить на Гоа и работать, чем быть чьей-то женой?!

Максим полулежал на своей циновке и внимательно, не отрывая взгляда, её рассматривал.

Встретившись с ней взглядом, он сказал:

– Понимаешь, мы здесь не ухаживаем. Это просто случается.

– Ухаживаем?!

Оля ужаснулась такому резкому повороту. Она уже поняла, что на Гоа не ухаживают, но об ухаживании и речи быть не могло. Не то чтобы ей Максим совсем не нравился, но она не планировала заводить новые отношения. Сейчас ей вовсе не нужно было, чтобы Максим за ней ухаживал. Оля была разочарована. Идея работы на Гоа увлекла её, но оказалось, что это был лишь его способ зацепить её.

Оля оглянулась по сторонам, но Ника нигде не было видно. Её состояние изменялось, становилось все страннее и страннее, как будто бы она падала в кроличью нору.

Чтобы развеять это ощущение, Оле захотелось пройтись. Она надеялась, что морской бриз освежит её и приведет немного в чувство. Похоже было, что Ник уже уехал, а танцевать совсем не хотелось.

Оставаться в 'Кёрлис' было не зачем, и Оля предложила:

– Может быть пойдем отсюда, прогуляемся немного?

– Да, конечно, – Максим тут же встал, и они пошли к выходу.

Идти было сложно, но возможно. Они вышли из кафе и пошли вдоль моря по пляжу. Увязая в песке, они шли всё дальше и дальше. Когда они отошли уже метров на двести, и огни 'Кёрлис' оказались позади, Максим остановился и заметил.

– Все, наверное, удивились, что мы продолжаем идти, а не остановились через сто метров, чтобы заняться любовью.

– Что?! – Оля в гневе повернулась к нему, – Когда я предложила погулять, я не имела в виду, что мы будем чем-то здесь заниматься! Если ты этого хотел и понял меня таким образом, то нам нужно сейчас же вернуться.

Ей внезапно стало абсолютно плевать на возможную будущую работу в клубе Максима и вообще, на всё, что он мог бы ей предложить. Оля лишь хотела прогуляться, но если он её неправильно понял, она была готова его послать куда подальше немедленно, прямо здесь на берегу. Так как было тогда с Кристофером во время фестиваля в 'Блюуэйв' не будет больше ни с кем и никогда! Оля этого не допустит. Она вспомнила, как тогда двое индусов со спущенными штанами подсматривали за нею и Ником из-за угла, и ей стало противно настолько, что захотелось немедленно вернуться в гестхаус.

Взрыв ее злости напугал Максима. Он не ожидал такой острой реакции на свои слова.

– Не надо возвращаться, я просто сказал, что они может быть подумали, я не имел в виду, что нам нужно это делать!

Он примирительно сжал ей руку, и Оля немного расслабилась. Если он согласен не приставать к ней, то можно продолжить прогулку.

Хоть она и не знала совсем Максима, но он её не пугал. Ей нравилось его общество. У нее вдруг появилось странное ощущение, что она его уже давно знает, что он как бы кто-то вроде родственника или хорошего друга.

– Если идти вдоль берега в ту сторону, – и Максим махнул в сторону, противоположную от 'Керлиса', то можно дойти до моего дома, – Я только не знаю, в состоянии ли я один проделать этот путь.

Максим кивнул на свою покалеченную ногу.

Оля вдохновилась возможностью пройти пешком по пляжу до его дома.

– Ты не волнуйся, я тебе помогу и мы, к тому же не будем торопиться – пойдем потихонечку. Если будешь уставать, то обопрись на меня.

Максим кивнул, и они развернулись и пошли вдаль берега, всё больше и больше удаляясь от 'Кёрлис'.

Идти было непросто. Прибой подошел почти к самом берегу, и кое-где приходилось залезать на скалы, чтобы обойти воду. Кроме того состояние изменялось и становилось всё меньше схожим с привычным.

Мысли в голове Оли путались, все виделось как в тумане. Оля шла по полоске песка, как ей уже казалось в ее новом состоянии, как по узенькой тропинке между двумя угрожающими её жизни явлениями – бескрайним океаном и острыми как брита скалистыми берегами. К счастью, с ней был Максим, на которого Оля могла направить свое внимание, помогая ему преодолеть опасные участки, отвлекаясь таким образом от собственных ненужных страхов.

Их путь был долог, и они шли, поддерживая друг друга, как будто бы одни во вселенной. Спокойствие Максима воздвигало остров безопасности на этом полном опасностей пути, и Оля всё больше и больше открывалась ему. Они делали частые передышки, во время которых, хоть и с трудом и отрывочно, но их разговор продолжался.

– Что это было – то что ты мне дал лизнуть в машине? – спрашивала Оля.

– Что-то вроде ПИ СИ ПИ.

– ПИ СИ ПИ!

Оля ни разу не пробовала, хотя и слышала об этом транквилизаторе для коров. Значит, это была не кислота, поэтому она и не смогла толком понять, что же это такое.

Максим неодобрительно покачал головой

– Нельзя так поступать, просто брать и употреблять что-то, что тебе дают – здесь могут тебе что-то дать в таком количестве, что ты сойдешь с ума.

Оля посмотрела на него вопросительно:

– Нет не я, я так никогда не сделаю, – ответил он на её невысказанный вопрос, – но вообще такое происходит здесь сплошь и рядом, особенно с симпатичными девочками. Съешь что-то и очнешься только через несколько месяцев, если вообще когда-либо очнешься. Нужно быть осторожнее.

Оля не могла в это поверить. Зачем кому-то так поступать. Специально дать что-то, чтобы свести с ума человека. Этого не может быть!

Он спросил её, где она живет, и когда она сказала, Максим неодобрительно покачал головой:

– Тебе нужно перебраться поближе к Анджуне, это слишком далеко.

Оля не собиралась перебираться ближе, ей и в Вагаторе было отлично. Вагатор находился близко, только в пятнадцати минутах езды на скутере от Анджуны. Впрочем, с каждой секундой их прогулки, её уверенность в том, что Вагатор находится недалеко от Анджуны, уменьшалась. Даже пляж Анджуны стал огромным, Вагатор же оказался и вовсе на другом конце света.

Через полчаса пути возник новый фактор – их отношения стали ближе. Каждый шаг давался с трудом, но они шли вместе, поддерживая друг друга, и это сближало. Их случайная встреча уже не казалось случайной. Сексуальное напряжение между ними возрастало с каждым шагом.

Максим не приставал к ней, как и обещал, но он проецировал на неё мощную волну своего желания. Он был сильным, очень сильным, и он хотел её, а она изо всех сил сопротивлялась, хотя её тело, истосковавшееся по мужчине, было явно на стороне Максима.

– Я не хочу быть с кем-то сейчас, я просто хочу побыть сама по себе, – на очередной передышке сказала она.

Максим нахмурился:

– Не советую тебе быть здесь одной. Девушке здесь нужна защита, чтобы никто не обидел.

Хотя раньше Оля бы не поверила, что ей так уж нужна защита на Гоа, теперь после истории с Ником слово 'защита' прозвучало приятно, и даже заманчиво.

Еще через сто метров на очередной их стоянке он сказал ровным и уверенным голосом, глядя прямо перед собой в темное небо над океаном:

– Да, я буду ухаживать за тобой, но только не ночью. Ночью – я буду трахать тебе как последнюю ****ь.

Так грубо и откровенно Оле никто ничего подобного не говорил, но именно в этот момент она вдруг ощутила, что тоже этого хочет. Это было по настоящему честно. Оля вспомнила как Кристофер склонился над ней той ночью в 'Блюуэйв' и сказал: 'Не обманывай меня – ты настоящая сука!'. Сколько же можно еще обманывать себя, сдерживать свои желания? Настало время признать наконец эту суку, которая просто хочет трахаться, как дикая кошка.

Оля тоже хотела, чтобы он её трахал, как суку, каждую ночь бешено и страстно, а она подчинялась и насыщалась его силой, отзывалась на его желания всем своим женским естеством. Почему бы и нет? Оля отдала себе отчет в том, что она не просто его хочет, а испытывает дикое неуправляемое желание. Она хотела всем своим телом именно этого – чтобы он трахал её как ****ь без ограничений, без вопросов типа: 'так тебе удобно дорогая?' или 'попробуем вот эту позицию?'. Оля захотела отдаться ему, чтобы он взял её и полностью использовал для своего удовольствия, а она бы растворилась в его желании.

Максим шёл рядом и излучал силу, подобную которой она раньше не встречала. Низ ее живота заныл, ее тело охватило бешеное желание, она хотела бы отдаться ему прямо там на голых камнях. Его рука лежала у неё на плече.

Он обернулся и потянулся к ней, чтобы ее поцеловать, но в последний момент она отпрянула.

– Но мы же не животные. Я не хочу так.

Максим ничего не ответил, но отодвинулся, и некоторое время они посидели по отдельности, восстанавливая равновесие. Затем он сказал:

– Хорошо. Давай не будем так. Придем в себя и потом в трезвом состоянии сделаем это.

Оля взглянула на него с удивлением, ведь она лишь делала как считала нужным, но вовсе не ожидала, что он её сможет понять. Оля думала, что он будет давить на нее, и то, что он попытался сам взять себя в руки оказалось приятным сюрпризом.

Оля проникалась всё большим уважением к Максиму. Он был уже вовсе не посторонним и неизвестным человеком, а близким другом, способным на глубокое взаимопонимание.

После этого он действительно какое-то время к ней не приставал. Хотя Оля продолжала ощущать его желание, она также ощущала, что он пытается себя сдерживать.

– Вот мы и пришли!

Максим открыл калитку и они зашли во дворик его дома.

Это был приятный момент, придти, наконец, в безопасную гавань, и расслабиться. Прогулка по пляжу под ПИ СИ ПИ оказалось на проверку изматывающим мероприятием.

– Неужели мы дошли. С трудом верится, – со вздохом сказал Максим и с болезненным выражением лица прикоснулся к своей ноге.

Оле стала стыдно. Она потащила Максима с его больной ногой через весь длинный пляж Анджуны, порядка пяти километров по скалам и песку, а он ведь и так еле ходил. Максим мужественно скрывал свою боль всю дорогу, и в этом ему помогала темнота ночи, но здесь дома стало видно, что этот путь дался ему нелегко. Они сели на лежак у бассейна и закурили, поглядывая на океан и друг на друга.

Начинало светать, и их состояние было все еще очень далеко от нормы. Восприятие форм стало почти обычным, но вот восприятие друг друга было обостренным. Казалось, что они ощущали мельчайшее движение друг друга, словно могли читать мысли друг друга.

– Я был уже три дня в этом состоянии, когда ты к нам пришла, – сказал Максим, – читал постоянно мысли всех обитателей нашего дома.

Снова телепатия! Олю это уже совсем не удивляло. Складывалось впечатление, что на Гоа каждый второй мог читать мысли.

– И на каком языке они думают? – заинтересовалась она.

– Мне абсолютно не важно, на каком! – его голос звучал раздраженно от её непонимания.

Значит, при восприятии мыслей, он их получает уже на русском языке. Да, в таких условиях услуги переводчика ему навряд ли понадобятся.

– Значит я пришла к вам, и ты решил меня подтянуть в свой трип. Забавно!

Оля представила, как она сама сидит три дня в окружении докучливых мыслей своих друзей индусов, и вдруг приходит Максим. И удается его накормить тем же препаратом, и вот они уже вместе, она не одна. Они могут поговорить и разделить ощущения, и это было забавно.

Интересно, мог ли он читать её мысли, тогда, когда она в первый раз вошла в их дом? Слышал ли он, как она находила их скучными и хотела поскорее уйти? Оля надеялась, что нет.

Максим ушел в глубь дома и она осталась стоять перед домом рассеяно посматривая на светлые воды океана. Она по привычке расправила плечи.

– Все правильно, покажи им какая ты! – крикнул ей, от входной двери в дом Максим.

Местоимение 'им', употребленное Максимом запустило реакцию. Оля вдруг осознала то, что уже давно бессознательно отмечала и раньше – за ней наблюдают!

– Здешние боги со мной уже знакомы, – сказал она тихо практически про себя.

Ощущение было пугающим, но Оля не собиралась пугаться. Пусть себе смотрят. Она встала на бортик бассейна, выложенный синим кафелем. Бортик был как узенькая тропинка с рисунками. Рисунки казались странно выпуклыми практически голографическими. Рассматривая их, Оля стала ходить по кругу бассейна, а потом побежала легкой трусцой, так как это оказалось неожиданно приятно бежать босиком по кругу по прохладному бортику бассейна.

Мозаикой был выложен крокодил вдоль бортика и кобра в атаке с раскрытым капюшоном на углу бассейна. На другом углу бассейна были выложены письмена на деванагари. Они казались таинственными и полными значения. Ей бы хотелось узнать что же они означают. Возможно это какое-то охранительное заклинание?

Этот дом на пляже Анджуны уже не казался обычным домом. Необычного назначения декоративные очаги, украшенные таинственными мордами – для чего интересно они были предназначены? Только ли для украшения? Может быть их также использовали для проведения ритуалов?

Оля вспомнила как Максим ей рассказывал, что в этом доме до них жил много сезонов подряд один из крупнейших наркодилеров на Гоа. Собственно говоря, они – Максим и Рахул – стали первыми съемщиками после того, как тот наркодилер попал за решетку. Оля представила, какая тут шла тусня в то время, когда здесь жил наркодилер. Надо думать, что без проведения ритуалов с местными и приезжими шаманами не обходилось.

За забором дома виднелась крыша 'Xиппис' – место, где в свой прошлый приезд, она так бурно переживала расставание с Кристофером. Расстояние от дома Максима до 'Хиппис' было не более пятидесяти метров. У нее закружилась голова от обилия совпадений. Как же так получилось, что она оказалась в этом доме, рядом с 'Хиппис'? Разве это могло быть случайностью?

По дороге сюда Максим объяснял ей, что когда просыпаешься на следующей день после вечеринки нужно задать себе три вопроса где я, с кем я, зачем я здесь. Эта методика обретения смысла ей показалась подходящей к общей обстановке угарного гоанского веселья. Она легко могла представить, что люди после особенно бурного веселья на вечеринке просыпались неизвестно где, неизвестно с кем, и задавались вопросом, зачем же они там оказались.

Самое примечательное в этом – последний вопрос. Несмотря на полную бессознательность Максим предполагал, что есть определенная цель, почему его занесло с этим человеком в определенное место. И Оля поняла, оказавшись в этом доме, что это действительно не бессмыслица. Некоторая сила – судьба или местные боги – с какой-то целью вела её по сумасшедшим тропинкам гоатранса.

Оле было понятно с кем она и где она, но вот последний вопрос – зачем – еще предстояло разъяснить.

Её размышления прервало возвращение Максима. Он был переодет в плавки, готовый к утреннему плаванию.

– Что ты здесь бегаешь по бассейну? – спросил он.

– Не знаю, просто приятно двигаться. Ещё мне нравиться животных разглядывать

– А, значит, животных, – понимающе подмигнул он ей. – Может искупаемся?

Оля посмотрела на воду бассейна и отрицательно покачала головой. Ей показалось, что будет холодно. Но Максим уже раздевался. Он нырнул в бассейн, а Оля осталась стоять у бортика.

– Не холодно? – спросила она.

– Нет, очень приятно освежает! Давай ко мне!

Оля посмотрела на его довольное лицо и подумала, может действительно, нырнуть разочек. Холодно, зато потом она будет чувствовать себя бодрее. К тому же ей захотелось быть к нему поближе. За время прогулки она привыкла, что он рядом с ней, и дистанция в три метра уже казалась слишком далёкой. Купальник был надет прямо на ней, так что оставалось только снять платье и, набравшись храбрости, нырнуть в бассейн.

– Ну, ладно, уговорил, – она улыбнулась ему и одним ловким движение сняла платье.

После того, как Оля узнала больше о Кундалини, змеи вызывали приятные ассоциации. В знак уважения к змеиной энергии, для захода в бассейн Оля выбрала сторону с коброй.

Раз и два – и вот она оказалась в его объятиях. От холода у неё перехватило дыхание. Максим плотно прижал Олю к себе, и немедленно опустился в воду, не дав ей перевести дух. Он крепко держал её под водой, но она и не пыталась выбраться. Оля знала, что Максим не даст ей утонуть.

Он держал её твердо, но нежно. И там под водой она тоже обняла его ласково и нежно руками за плечи и ногами за поясницу. В коконе его рук, ей было спокойно и хорошо. Он поднялся за воздухом, затем снова опустился, и снова поднялся. Там, под водой между ними образовалось молчаливое понимание. Они больше не были чужими людьми. Он стал ей как отец, и как муж, она была его ребенком и женой, они были одним дыханием, они были одной каплей жизни в океане космоса.

После очередного подъема, Оля почувствовала себя так, как если бы её окрестили святой водой. Обновленной и чистой.

Оля услышала слова Максима:

– Может и в самом деле почистить ей немного карму и быть с ней по-настоящему. Может ли это быть правдой?

Она улыбнулась, ей нравился ход его мыслей. Хоть она и не чувствовала, что её карма сильно загрязнена, но согласилась бы и на чистку, что бы он под этим не подразумевал, лишь быть с ним по– настоящему.

Когда они выплыли из бассейна, стало холоднее. Максим принес матрас, и положив его на лежак прилег на него. Оля сидела рядом, докуривая сигарету.

– Ложись рядом, – сказал Максим.

Это было привлекательное предложение. После бассейна и от утренней свежести Олю немного колотил озноб. Ей очень захотелось прижаться к теплому уютному бочку Максима. Она легла к нему лицом и он плотно прижал ее к себе, и тут же потянул её губы к своим, чтобы поцеловать.

Оля отвернула губы, один раз и затем снова. Это было глупо, она вела себя как маленькая девочка, но как это не странно, она действительно хотела просто полежать с ним. Если бы он ее поцеловал, то тогда они потеряли бы голову и занялись сексом, а это ведь не то, что нужно было делать.

Оля почувствовала его раздражение. Ему не понравилось , что она не захотела ответить на его поцелуй. Но он не остановился. Он жадно гладил ее по спине и страстно приживал к себе. Стало жарко и расслаблено. Давление со стороны Максима возросло до невероятной степени, ему уже не хотелось играть в приличия, а у Оли уже не хватало сил ему сопротивляться. Сдерживаемое всю дорогу от 'Керлис' сексуальное напряжение прорывалось. Оля изнывала от желания прижаться к нему поближе и на фоне усиливающего давления его и её собственного желания у нее мелькнула мысль.

– А почему же я должна сопротивляться?

Действительно, ведь она взрослая женщина и он взрослый. Они хотели друг друга, так из-за чего она так настойчиво этому сопротивлялась? Она ведь этого хотела, и он её тоже хотел.

Все происходило, как это и водится на Гоа, сплошным шквалом эмоций и событий, но то, что она хотела его – это было очевидно. Так почему же она так настойчиво останавливала себя?

Ее вдруг озарило: 'Это из-за Ника!'. Она не хотела открыться Максиму из-за верности Нику. В глубине души, она на что-то надеялась и не хотела начинать новые отношения, пока не поговорит с Ником. Оля вспомнила события вечера, как она вошла в клуб вслед за Максимом, как увидела Ника, его безоблачную улыбку, которая сменилась гримасой узнавания, и белокурую девушку рядом с ним.

Что он интересно делал дальше после того, как они покинули вечеринку? Если он был на психоделиках, то его разум, шокированный её появлением, несомненно должен был предпринять некоторое ментальное действие и последовать за ней.

Ее вдруг пронзило ощущение догадки:

– А что если это ощущение, что за ней наблюдают, исходило от того, что действительно Ник, обладающий магическими силами, и в самом деле наблюдает со стороны за ней и Максимом?

Оля испуганно прислушалась к окружающему пространству. Было абсолютно тихо, ни одна птица еще не проснулась, и только на пальме громко и противно каркали вороны. Ей вдруг показалось странным, что вороны не спят, а собрались ночью здесь, именно на той единственной пальме, расположенной на участке этого дома, и переговариваются прямо у них над головой.

– А что если Ник и его друзья воплотились в ворон, чтобы подобраться поближе и наблюдают за ними и нагло обсуждают все, что происходит?

В измененном состоянии сознания Оле эта версия показалось правдоподобной. Разве во многих сказках злые колдуны не воплощались в ворон? Может быть в процессе магических экспериментов под воздействием сильных психоактивных веществ на пляжах Гоа, происходивших в течении многих лет, местные маги могли открыть не только телепатическое общение, но и другие сверхъестественные технологии. Например, превращение в животных?

Оля вслушивалась в громкие крики ворон, которые теперь представлялись все более и более неуместными в предутренней тишине, и ее охватило негодование. Да как он смел – этот поганец Ник – так её обидеть! Довел её до того, что она оставила работу, свой заработок, лишил её душевного покоя, а сам тем временем сидит себе спокойный и счастливый на Гоа, посещает вечеринки, наслаждается общением со своей девушкой. И это после того, как он называл её самой главной женщиной в его жизни. Наглый лжец! И теперь из-за него она отказывается от отношений с мужчиной, который ей по настоящему нравится. Ник недостоин её мизинца, и даже если бы он захотел, она не сможет быть с ним после всего, что он ей сделал. Он должен убраться из ее жизни целиком и полностью. Она им всем сейчас покажет!

С этой мыслью Оля начала свой энергетической бой. Теперь у неё была цель – вороны. Энергия из всего её тела исходила и концентрировалась в энергетические шары, и её снаряды, наполненные силой её ядовитой ярости, она своей волей отправляла прямо в пальму, на которой сидели вороны. Вороны умолкали ненадолго, когда снаряды достигали цели, потом начинали каркать снова, и она снова и снова отправляла их в нокаут.

Олино лицо была искажено яростью. Она предстала в этом мире в истинном обличье – настоящего воина, готового стереть в порошок всех тех, кто посмел бы стать её врагом.

Её война была вдохновлена святой целью:

– Я буду с тем, с кем захочу, и никто не смеет мне указывать, как мне жить и с кем мне быть.

Оля видела внутренним взором свое достояние – ласточкино гнездо – там высоко на скале. То самое, которое она построила вместе с Максимом. В тех местах, где они летали свободные и счастливые целыми днями, наполненными стремительными безудержными полетами, солнцем, нежными голосами сородичей, и бесконечными беззаботными играми. Именно там, в их уютном гнезде, расположенном на нереальной высоте с чудесным видом на океан и отвесные скалы, они наслаждались покоем и теплом друг друга по ночам, именно там они выращивали потомство, там ели и спали.

Злобное воронье пришло к порогу их дома, чтобы разрушить их гнездо, их невесомое птичье счастье, чтобы разлучить их. Но Оля знала – она достаточна сильна, что защитить свое гнездо. Эти грубые разрушители уберутся от её дома, потому что она так хочет. Пух и перья полетят далеко и очень далеко. Она им покажет, как соваться к порогу их дома.

Забыв счёт времени, Оля продолжала бой, пока наконец не почувствовала опустошение.

Она вдруг остановилась на мысли:

– Что происходит? Действительно ли необходимо продолжать этот бой? Что-то я развоевалась! Пора остановиться!

– Интересно, как ты это сделаешь, – подал реплику Максим.

И Оля вдруг осознала, что всё это время он лежал с ней рядом и наблюдал за ней с нескрываемым вниманием. Её кровь всё ещё кипела после схватки, но она уже вернулась в сознание, близкое к нормальному. Оля уже не была той ласточкой, что бешено защищала свое гнездо. Идея, как успокоиться, пришла моментально без размышлений, как знание свыше. Отчетливо и ясно она произнесла про себя только одно слово: 'Шанти!'.

Это слово 'шанти', которое она раньше слышала только мельком и смутно понимала его смысл, вдруг обрело плоть в центре её разума, и явилось в форме светового зерна. Тонкая оболочка зерна лопнула и по всему её телу разлился свет покоя. Переход от пламени схватки не на жизнь, а на смерть, к спокойствию произошёл в одно мгновение.

– Шанти! – повторила Оля для верности, и чтобы запомнить эту спасительную мантру на будущее.

Она взглянула в глаза Максима и осознала, что они лежат на лежаке рядом. Оля придвинулась к нему еще ближе – теперь она была готова принять его. Он поцеловал её, он целовал её везде – в глаза, губы, ласкал её грудь, нежно укутывал и прижимал к сердцу как величайшую драгоценность. Все запоры были сняты, страсть изливалась и била ключом. Но он не снимал с нее трусики и не дотрагивался до неё внизу живота. Максим помнил о том, что она не хотела заниматься сексом на улице, и берег её, даже когда она сама уже была не способна к этому.

В голове же Оли не было ни самоконтроля, ни мыслей. В тот момент, она ощущала себя вьюнком с маленькими голубенькими цветочками. Её нежность и слабость проявлялась в каждом изгибе, в каждом движении тонкого зеленого стебля. Она наслаждалась первыми лучами солнца, и чувствовала себя в полном покое и безопасности, ведь её стебель покоился на могучем дубе.

О, этот дуб был поистине могучим! Ни в какое сравнение с окружающими деревьями он не шел. Он был раз в десять раз более могучим, чем самое могучее дерево в округе. Своей кроной он простирался, как ей казалось почти до самого солнца. Легких маленький вьюнок был так счастлив жить вместе с дубом. Он карабкался всё выше и выше пока не оплел его всего своим легким тельцем. Дуб теперь выглядел веселее и красивее на той зеленой, наполненной солнечным светом поляне. Он был рад, тому что вьюнок рядом с ним, что он не будет больше одинок. Они идеально подходили друг другу, как будто родились ради этого прекрасного союза, их личного украшающего землю счастливого симбиоза.

Оля открыла глаза и встретила его взгляд – жаждущий и восхищенный:

– Держи меня, девочка, именно так держи меня и не отпускай!

Оля сонно кивнула, и они погрузились в легкую дрему, укутанные взаимным теплом.

Вскоре их разбудили голоса с пляжа. Группа девушек занималась йогой на пляже.

– Не лучшее место, чтобы заниматься йогой, – подумала сонно Оля, вспомнив о силуэтах большого стада коров, которые она видела на пляже до этого.

Однако, она и сама не самое лучшее выбрала место, чтобы лежать полуобнаженной в объятиях мужчины. Она привстала на лежаке, чтобы одеть платье, и позвала Максима.

– Мне нужно уходить отсюда, уже – утро! Как мне добраться до Вагатора отсюда? Ты можешь меня отвезти?

– Глупости, – ответил он, – Ты уедешь попозже. Можно поспать у меня.

У Оли не оставалось сил на споры, и она согласно кивнула.

Они подошли вместе ко входу в дом, но дверь была заперта. Оля огорченно опустилась на угловое сидение перед входом. Её словно спустили с небес на землю. Те, кто были в доме не хотел её впускать. Она вела себя плохо, бесстыдно, она совсем забылась. А между тем окна фасада дома выходили прямо во двор и все её бесстыдства кто-то из живущих в доме, мог наблюдать из окон. Неудивительно, что ее теперь не хотят впускать в дом. Ей стало очень стыдно за всё, и она захотела поскорее уехать.

– Поедем может ко мне? – спросила она почти умоляюще. Но Максим не собирался так просто сдаваться.

– Что за ерунда! – уверенно ответил он – Сейчас я их разбужу!

Он стал активно стучать в окна и двери.

Оля смотрела в это время в пол. Опустив взор, она обнаружила еще одну мозаику, изображение во весь пол веранды, – огромного чёрного скорпиона. Оля стала его рассматривать. Рисунок был выполнен очень живописно – казалось, скорпион вылезает из плитки наружу. Он был намного больше размером, чем крокодил и кобра, и Оля удивилась, что она не заметила его сразу.

Она вспомнила, как в бассейне Максим утащил её на дно, словно крокодил, а она обвила его руками и ногами как змея. Оказывается, здесь был и скорпион. Где же он? Может быть везде?

Оле не было страшно. Даже если это вилла Скорпиона, тот не сможет ей ничего сделать. Скорпионы опасны только живым, а тому, кто практически мёртв, кто и что сможет сделать плохого? Может быть, наоборот, яд скорпиона её исцелит?

Наконец, один из индусов – заспанный коротышка – Максим назвал его по имени Прамод, – открыл дверь. Они прошли в спальню Максима и легли на кровать тихонечко, стараясь никого не разбудить.

– Там спит Аджай? – спросила шепотом Оля, показав на вторую кровать у окна, расположенной в пяти метрах от кровати Максима.