Текст книги "Путешествие с облаками"

Автор книги: Юлия Ледженс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Оля проснулась утром, вся разбитая и растерянная. Она вышла на балкон, залитый светом, и закурила сигарету. Она где-то глубоко ошиблась, и очень важно было понять, где и когда. Она не может всё вот так оставить, ведь это плевок останется с ней на всю жизнь. Она не может предать себя и поверить в такую низость Ника, не проверив это, как минимум.

Ей хотелось разобраться, в чём правда, что же случилось на самом деле. Олю заливал свет утреннего летнего солнца, он, наполнив её опустошенную душу, придал ей надежду.

– Я – свет, – отчетливая мысль мелькнула в её разуме, – бояться нечего!

Олино настроение резко изменилось, ее охватило воодушевление и энтузиазм. Она поедет туда и всё выяснит. На сердце у нее стало спокойнее, это было правильное решение! Дело не в Нике, а в том, что это необходимо для её дальнейшей жизни.

Оля собрала чемодан, чтобы уехать на следующий день на Гоа, где её, предположительно, никто не ждал. Оля рассказала сестре о своём плане – поехать на Гоа, найти Ника, чтобы посмотреть в глаза, но не встретила с её стороны ни малейшего понимания. Сестра ей объясняла раз за разом, что это опасно, что это настоящее безумие, напомнила ей, что она должна деньги маме, наконец, просто орала на нее что ей НИКАК нельзя туда ехать.

Оля чувствовала, что её душа дрогнула. Если бы только не было этого долга! Сестра была права в том, что на Гоа сейчас не сезон и денег заработать никак не удастся. Что подумает мама, когда вернется из отпуска и узнает, что Оля уехала на Гоа? Поймет ли мама то, что Оле было просто жизненно необходимо выяснить отношения с Ником или же она почувствует себя преданной? Первое – маловероятно, второе – так и будет! Упрямо повторив сестре, что она все равно поедет, ведь билет у нее уже есть и в конце концов она может и вернуться через неделю или две – Оля отправилась спать.

Тревожные мысли не давали ей заснуть. Она представила, как она приезжает на Гоа, но сначала долго летит с пересадкой в Дохе – безрадостный путь в неизвестность – затем путь от аэропорта в Чаппору. А дальше? Сможет ли она найти тот дом Ника? Был ли это дом Ника на самом деле? Может быть, он вообще уехал в Мумбай или куда-нибудь еще? Она вообще-то сможет его узнать, если встретит на улице?

Олю терзали сомнения. Денег, оставшихся после покупки билета, хватило бы максимум на две недели жизни на Гоа, а ведь еще нужен обратный билет. Оля представила, как она приезжает туда, не находит Ника, и остается одна – без денег и в окружение индусов. На Гоа даже на помощь полиции рассчитывать не приходиться. Оля вспомнила о случаях, когда иностранки пропадали на Гоа – их находили потом изнасилованными и убитыми или не находили вовсе. Это могло быть опасным – Мария была права!

Оля проворочалась всю ночь, лишь ненадолго забываясь в коротком сне. В одном из них ей приснился Кристофер в виде фавна. Он двигался и скакал на лужайке, причудливо притоптывая на своих копытцах, помахивая своим эрегированным членом, и делая непристойные движения в её сторону.

– Иди ко мне, я люблю тебя! – манил он её и заливался издевательским смехом.

Оля проснулась и лежа в темноте на диване перед рассветом стала размышлять, действительно ли стоит ехать. Стоит ли быть такой упрямой? Может быть – это всё слишком уж сложно для правильного выбора? Чересчур много минусов. Самое главное – она не должна предавать маму. Нельзя предавать тех, кого любишь! Ей надо взяться за ум – найти новую работу, чтобы выплатить долг.

Как бы Оле не хотелось поступить эмоционально, она решила действовать разумно. Сначала нужно отдать долг маме, а для этого найти новую работу, и лишь потом можно будет поехать на Гоа, найти Ника, и узнать у него, почему он так поступил с ней.

Оля осталась, и самолет улетел без неё.

Вечером, она взглянула на часы и подумала:

– Сейчас я бы приземлилась на Гоа.

Она вспомнила, как Ник говорил, что встретит её в аэропорту, и они отправятся к нему пить красное вино и заниматься любовью, и наконец-то к ней пришли слёзы. Вволю поплакав, Оля пришла в комнату сестры, обняла свою малышку племянницу, и ей стало спокойнее.

– Ну, как же ты так вляпалась? – только и сказала сестра. – Наверное, тебе совсем плохо дома, раз ты так стремишься сбежать.

– Да, это правда, – Оля вздохнула, – ты и мама, вы ведь все время давите. Мне с вами действительно невыносимо. Я мечтала о том, что у меня будет своя семья и любящий меня мужчина рядом со мной. Я всего лишь хотела быть счастлива, и сделать счастливым его.

Помолчав немного, Оля добавила:

– Так сильно хотела, что где-то упустила реальность.

На кухне за чаем, они стали обсуждать с сестрой практические моменты. Оле нужно было начать поиск работы, но ей невыносимо тяжело было даже думать о поисках новой работы. Она действительно чувствовала себя абсолютно разбитой.

Сестра спросила:

– Почему бы тебе не вернуться на свою старую работу?

– Нет, ты что! Там я всем рассказала, что собираюсь замуж, и меня все уже поздравили, я не могу туда вернуться.

– Ну и что. Всякое в жизни бывает. У нас женщины жалостливые, пожалеют и всё, а тебе ведь долг нужно возвращать.

Оля ощутила ужас при одной мысли об этом. Вспомнила, как она гордо уходила.

Хозяин фирмы сказал ей на прощание:

– Но ведь кушать тоже надо!

А она со смехом отвечала:

– Пусть теперь муж об этом позаботится.

Нет, она ни за что не вернется. Отдохнет чуть-чуть и соберется с силами, и найдет работу не хуже прежней. Всё будет хорошо, так или иначе.

Но на следующий день, Оля проснулась разбитой и обессиленной. Ни работы, ни любви, ни планов на будущее. Только долг, который она теперь не в силах оплатить. Как же ей собраться с силами и начать искать новую работу? Придется объяснять раз за разом причину увольнения с прежнего места работы – и эта причина совершенно точно не понравится эйчарам. Уволиться с работы, чтобы отправиться жить за границу с любовником индусом – это определенно квалифицируется как легкомысленное поведение ненадёжного сотрудника.

Оля вышла на балкон. Светило яркое летнее солнце и на улице был спокойный воскресный день. Искать новую работу совсем не хотелось, и она вновь подумала о том, что ей говорила сестра. Оля вспомнила как перед уходом ей сказала руководительница отдела финансов, что если вдруг ситуация изменится и она сможет поработать еще сколько-нибудь, чтобы обучить менеджера на замену, то было бы очень хорошо.

Теперь действительно ситуация изменилась. Если даже её не возьмут обратно, то, может быть, хотя бы она поработает еще месяц или два и заработает сколько-нибудь, чтобы продержаться до выхода на новую работу? Неожиданно Оля почувствовала прилив решимости, и на волне храбрости и отчаяния взяла трубку и позвонила своему руководителю отдела.

Оля искренне, но кратко, рассказала ему о том, что с ней произошло.

– Вот так вот, выдались самые бурные выходные в моей жизни, но теперь наступают вновь будни, – подытожила она.

Оля просила вернуться, чтобы обучить нового сотрудника, но её начальник предложил ей вернуться насовсем. Так все и разрешилось. Оля вернулась на прежнее место хоть и не на коне, но к прежней зарплате. Конечно, в компании были пересуды и шушуканье за спиной, но Оля не обращала на это внимание. Гордость уже не значила много в её жизни. В компании она перешла на более формальный стиль общения и ни с кем не обсуждала личные вопросы.

Оля делала свою работу на работе, а в свободное от работы время прокручивала в уме историю своей поездки в мае на Гоа. Когда началась его игра? Что было реальным в её отношениях с Ником?

Оля предполагала, что она действительно нравилась Нику. Но он мог врать ей с самого начала о себе. Например, о том, что он богат.

Оля вспомнила, что они ели всегда в «Кёрлис», потому что владелец его друг и партнер, и Нику не нужно было платить за еду. У него никогда не было наличных денег. Он говорил что ему нужно снять наличные в банке в Мапусе, которая находится в двух часах езды от Анджуны и просил Олю платить за бензин для его мотоцикла. Оля вспомнила его скромную одежду и обстановку в доме. Ник не был похож на обеспеченного человека, и он мог врать о своих финансовых возможностях, чтобы произвести на неё хорошее впечатление.

Ник рассказывал, что он из богатой мумбайской семьи и его мама всегда удивляется той скромной обстановке, которой он окружил себя в Гоа. Он показывал ей смс с просьбой о деньгах разных людей, недвижимость, которой владел. Он всячески подчеркивал свой высокий статус. Но всё это было только тем, что он сам рассказывал о себе.

Оля вспоминала ту вечеринку в «Хиппис», это странное ощущение, что люди там были одним коллективным разумом, с которым Оля вступила в не самые гармоничные взаимодействия. Если отвлечь её улыбками бармена в тот вечер не удалось, то внимание Ника бесспорно отвлекло её лучше.

Оля положилась на Ника, и это успокоило её сознание. Оля расслабилась, ведь Ник уверял её, что он влиятельный и богатый, с ним ей не о чем было волноваться. Оля ощутила себя счастливой, ведь Ник оказывал ей необходимые женщине знаки внимания, в которых ей отказал Кристофер. Оля увлеклась своей любовью настолько, что и думать забыла о странной телепатической реальности того трипа, и вспомнила об этом только, когда Ник исчез. Если всё это был лишь трюк с целью отвлечь её внимание от того, что происходило на вечеринке, то он удался на сто процентов.

Однако, даже если это и было игрой вначале, затем Ник увлёкся по настоящему. Оля вспомнила это тонкое ощущение связи с Ником через пупок, Это было не просто сексуальное влечение к нему, но что-то большее – всепоглощающее чувство уверенности, что вместе они могут основать дом и быть счастливыми. Оля прочитала, что в этом месте, располагается чакра манипура, отвечающая за желание создать семью. Похоже, что они как-то взаимодействовали через неё, поэтому всё получилось так серьёзно.

Ник сказал ей, что не может забыть ту последнюю ночь, и Оля верила, что это так и было. В ту ночь произошло что-то странное – взрыв – похожий по мощности на тот, что произошёл в другую ночь, когда она встретила Кристофера. Но только в этот раз этот взрыв произошёл в другом месте – в области сердца.

Оля прочитала, что в этой точке располагается другая чакра – анахата. Похоже, что опять стихийно произошло полное раскрытие чакры, но в этот раз эффект понравился Оле гораздо больше. Она всего лишь ощутила любовь к людям, независимо от того, как люди к ней относятся. Но эта любовь подарила ей свободу от мнений других людей.

Оказалось, что можно не реагировать на отношение людей к себе, а сосредоточиться на своём отношении к людям. Как бы плохо они к ней не относились, ощущая её любовь к ним, они любили её в ответ. Всё изменилось в лучшую сторону, и она была источником этого восхитительного изменения. Необязательно было ждать любви – можно было любить самой.

Ник был рядом с ней и в глубине её сердца в тот момент, поэтому его не могло не затронуть то, что с ней происходило. Оля помнила, как Ник заплакал, когда она уезжала – он действительно её полюбил!

Оля не могла поверить в то, что Ник для развлечения себя и своих друзей придумал этот план – заставить Олю уволиться и бросить её. Он не мог с самого начала только издеваться над ней и пользоваться её наивностью. Оля перебирала в памяти всё, что было в те дни, и она не могла не верить Нику. Оля была не настолько наивна, чтобы не отличить подлинное чувство от фальшивого.

Кристофер не мог быть правым. Если бы это всё было игрой с самого начала, она бы это распознала. Её сердце подсказало бы, что это ложь. Если же нельзя положиться на своё сердце, на то, что оно вынесет верное суждение о чувстве другого человека, то как иметь дело с людьми? Мир, в котором могли бы иметь место такие игры и в котором она была бы слепой и беспомощной, стал бы очень тёмным для неё местом. Если нельзя никому верить, то зачем жить?

Кто бы и что не говорил, но Оля верила, что всё было по-настоящему у неё и Ника в те семь дней на майские праздники. Но вот когда она уехала, многое могло измениться. Ник остался там, и продолжил общаться с Кристофером. Тот мог убеждать его в том, что Оля из тех девушек, которых интересует только то, как бы приятно провести время за чей-то счет. И он мог достичь в этом успеха!

Это было отчасти правдой. Когда Оля попросила денег у Ника, это было не так уж и правильно с её стороны. Это был её долг, но не его, а она его спросила, может ли он помочь с выплатой. Конечно, он её сам спровоцировал, рассказывая, какой он богатый. Но и она ведь решила проехаться за его счет. Это было легкое и приятное решение проблемы – взять денег у Ника! А если он не так богат, как хотел показать, её просьба могла его шокировать. Если пять тысяч евро – это только пять месяцев, время работы в Москве для неё, то что это значит для него?

Конечно, если у него не было денег, он мог бы просто сказать ей об этом, а не наказывать её так жестоко. Он сомневался в ней, хотя Оля предупреждала его, что этого нельзя делать. Затем, Ник выбрал фальшь, и его вранье перечеркнуло и опрокинула в лужу с бычьим дерьмом всё хорошее, что случилось между ними.

Однако, всё это были версии, которые Оля строила в своем разуме. Она не знала точно, почему же Ник это сделал. Её сводило это с ума. Оле казалось жизненно важным узнать правду о том, что же двигало им на самом деле. Но Оле пришлось набраться терпения и ждать. Ждать, когда можно будет наконец-то отправиться на Гоа, найти там Ника, и спросить его об этом.

Спорт ей помогал. Она записалась в фитнес клуб, и ходила на интенсивные тренировки. На занятие по боксингу, она представляла как залепляет хук справа, а потом слева, и на всякий раз случай еще разок прямо в глаз Нику, потом на земле добивает его – раз, два, три. Его кровь из размозженного черепа темной струей вытекает на красную гоанскую землю. Раз, два, три – умри! Раз, два, три – умри! Прощай Ник – до следующей тренировки!

Злость свою она выпускала только на тренировках – в обычной жизни Оля выглядела спокойной, даже умиротворенной. Это, было не так уж удивительно, ведь её ничего не интересовало, кроме одного, – дождаться того момента, когда можно будет уехать на Гоа, найти там Ника, и спросить его, зачем он это всё с ней сделал.

Через три месяца наступил долгожданный момент – босс подписал ей отпуск в ноябре. Семнадцать солнечных дней на Гоа – за это время Оля должна была получить ответ на свой главный жизненный вопрос, ну, и, конечно же, отдохнуть.

Оля купила билет, и приготовилась к поездке. План у неё был самый приблизительный – найти Ника и глядя ему прямо в глаза спросить: «Зачем?». Всё дальнейшее зависело от Ника, его ответа и реакции. Если Ник сильно разозлится, то она соберет свои вещи и уедет в соседний штат Кералу. Все же Ник – криминальный человек. Оле хотелось получить ответ на свой вопрос, но не ценой собственной головы.

– А если он будет просить прощения, ты его простишь? Сможешь ему снова доверять? – спросила сестра.

Оля не знала ответа на этот вопрос. Это было слишком далеко и глубоко. Оле же хотелось только выйти за грань своих иллюзий, увидеть настоящего Ника и его отношение к ней, так же как она увидела в свое время Кристофера.

Будущее оставалась в тумане. Оля даже не знала, сможет ли она найти Ника. Но одно было определенно – она должна была попытаться сделать это. Оля решила положиться на авось. Нет – так нет, да – так да, но она попробует это сделать! Её долго сдерживаемое нетерпение горело в сердце. Оля была сплошным пламенем всю дорогу до Гоа. Надежда поддерживала её – надежда на то, что знание правды станет той водой, которая потушит сжигающий её огонь и очистит от того shit, который оставил ей на память прошедший по её тропе непостижимый bull.

ЧАСТЬ З. ЛЕГЕНДА О ШИВЕ

1. ВИЛЛА СКОРПИОН

На Гоа Оля решила остановиться в гестхаусе «Жёлтый дом» в Вагаторе. Именно, там Оля впервые узнала, что такое настоящее гоанское веселье.

Оля вспомнила, как попробовала на этом пляже в первый раз в жизни экстази – маленькую синюю таблеточку под названием «голубой ангел». В тот день перед тем, как всё началось, Оля сидела на пляже после заката. С полным доверием в сердце к волшебной ночи и прекрасному индийскому океану она погрузила руку в песок, радуясь его теплоте и мягкости. Неожиданно её рука наткнулась на маленький медный ключик, такой же как на пачке с индийскими спичками марки «super special chavi». Этот ключик пробыл у нее целый день как символ открытия новой двери восприятия, а потом куда-то потерялся к её искреннему огорчению.

Экстази оказал тогда на неё странный эффект – Оля пела всю ночь до утра. Все ритмы стали её добрыми друзьями в ту ночь. После этого она решилась на то, чтобы попробовать в первый раз кислоту. От капли, которую она тогда приняла, время остановилось, затем Оля родилась вновь. Это было мучительное чувство, но после того, как первая волна прошла, Оля отправилась на вечеринку. И это было великолепно. Оля видела и понимала каждое движение, каждую ноту, её захлестнуло чувство дежавю – словно она уже много лет танцевала на Гоа. Она любила всех и все любили её. Может быть, тогда она получила своё первое естественное тату, которое привело её назад на Гоа?

Человек, который продал ей экстази и кислоту, – дилер из Анджуны – был удивительно похож на Ника. Оля вспоминала его худую фигуру и хитрый взгляд тёмных глаз, как он говорил им – ей и её мужу – спокойно, обстоятельно и с расстановкой:

– Эти капли новые, только прислали из Голландии бутылочку, расскажите потом, насколько сильным будет эффект.

Его тон гипнотизировал, они даже не подумали о том, что выступают для него в качестве подопытных кроликов, пока не свалились в дыру вне времени на пляже в Калангуте. Отзыв для уточнения дозировки – это было слишком сильно!

Чем больше Оля вспоминала, тем больше убеждалась, что этот человек не просто был похож на Ника – это и был Ник. Главный дилер в Анджуне – все дороги по закупке, расширяющих сознание веществ, вели к нему. Таким он был семь лет назад, таким он и остался в тот день, когда Оля вновь его встретила.

«Желтый дом» был всё такой же. Семь лет спустя Хенрикетта, его хозяйка, была на месте, и здравствовала. Количество её внуков увеличилось вдвое, но всё остальное было как прежде. Оля заняла ту же комнату, где она останавливалась в свой первый приезд. В ней ничего не изменилось. Даже зеркало висело на том же самом месте.

Спокойная и знакомая семейная обстановка была именно тем, чего ей хотелось. С арендой мотороллера тоже проблем не возникло. Хороший новый скутер ей привёз прямо в гестхаус знакомый Хенрикетты.

Оля села на скутер и поехала на нём в Чаппору. Спустя три часа, после того, как она проехала всю Чаппору вдоль и поперёк несколько раз, ей пришлось признать, что дорогу к дому Ника она не помнит. Усталая после перелёта и поисков, Оля вернулась в свой гестхаус и заснула.

Проснувшись, на закате она прогулялась по Вагатору. Все было так же как и семь лет назад. Пляж был полон индусов, которые ее бесцеремонно оглядывали. Оля знала ещё по прошлому разу, что эти индийские туристы приезжают из окрестных деревень на автобусе в выходной день, и вечером они уже уедут. И она знала, что уже через три дня она просто не будет их замечать.

В гестхаусе Оля познакомилась с соседями – Павлом, русским из Москвы, и индусами Торуном и Али, которые приехали на мотоцикле из самого Дели на слёт байкеров. Они сидели на крыше гестхауса, пили пиво, курили и болтали, и Оля с удивлением замечала, как напряжение, от которого она никак не могла избавиться в Москве, здесь на Гоа чудесным образом испаряется. Желание увидеть Ника, конечно, не исчезло, но оно уже не ощущалось как суперэкстренное. Всему своё время.

Вечером к Павлу заехали его знакомые – крепенький некрасивый индус Аджай и красивая русская девушка Света, которая как оказалась жила с ним и его братом в их доме в Анджуне. Брат Аджайа строго настрого запрещал ему курить марихуану, поэтому он приезжал из Анджуны в гости к Павлу, чтобы покурить.

У Аджайа был очень громкий голос, и это производило неприятное впечатление невоспитанного человека. Он рассказывал увлеченно, что его брат вскоре откроет клуб в Анджуне, а Света добавила, что она там хочет сделать косметический салон. Оля удивилась, как Света не боится жить в доме у индусов, но девушка казалась вполне довольной.

На следующий день после отдыха на пляже, Оля каталась на скутере по Анджуне:

– Волшебное место – Гоа, – думала она, выруливая на своем скутере из Анджуны в сторону Вагатора, – всего лишь два дня прошло, а я уже широко улыбаюсь всем прохожим, и желаю только мира во всем мира!

Злость и напряжение, бешеная жажда действия, которые снедали её в Москве, здесь испарились. По всему телу разливалось спокойствие и расслабление. Оля ощущала, что на Гоа исцеление приходило к ней с каждым вздохом. Впрочем, ей всё так же хотелось увидеть Ника и поговорить с ним, как и раньше. Однако, всё больше верилось, что сохранять спокойствие во время разговора не составит труда.

Она съездила в Анджуну и зашла «Хиппис». В кафе её никто не узнал – все официанты поменялись. Самира, владельца заведения, тоже нигде не было видно, и в диджейской комнате никто не стоял у пульта. Но на входе висел плакат с объявлением о вечеринке в клубе «Вестэнд» в Салигао, назначенной через четыре дня, и на афише в списке диджеев, стояло имя Кристофера. Оля обрадовалась – значит Кристофер тоже здесь. Может быть, она помирится с ним в этот раз?

Интересно, Кристофер всё так же злится на неё, или все эти его негативные чувства остались в прошлом сезоне? Ей бы очень хотелось увидеться с ним и поговорить. Он предупреждал её насчёт Ника, а она не поверила! Если она не найдет Ника, то может быть, хотя бы с Кристофером удастся поговорить и узнать, как и что тут было в мае после того, как она уехала?

На следующий день Торун и Али, вместе с Аджайем, собрались на вечеринку в «Хиппис». Оля решила присоединится к ним в надежде встретить там Кристофера или Ника.

Народу на танцполе было много, они посидели, немного выпили пива, покурили, потанцевали. Индусы оказались хорошими ребятами, и она была рада разделить с ними компанию. Они считали, что Оля симпатичная, умная и красивая, и им нравилась, как она танцует.

В целом, с ними ей было спокойно и расслаблено, по-дружески. Все они были младше, и поэтому Оля воспринимала их как младших братиков. Аджай своей коренастой фигурой напомнил ей Кристофера. Пусть даже его круглое лицо с оспинками не отличалось красотой, но чувствовалось, что сердце у него доброе. Теперь он ей казался более симпатичным человеком, чем при первой встрече. Так что, когда Аджай предложил им зайти к ним домой на коктейль, Оля не отказалась. Кристофера и Ника на вечеринке всё равно не было, и ей стало интересно посмотреть, как живёт Аджай и его брат.

Дом находился совсем близко от «Хиппис» – в трёх минутах ходьбы.

– Там будет русский парень Максим, он будет спрашивать тебя обо мне, не курил ли я при тебе. Прошу тебя скажи ему, что я ничего не курил, – попросил Аджай перед тем, как они зашли.

Оле было смешно, что он так шифруется от брата, но она, конечно же, могла это понять и не собиралась его сдавать.

Что интересно это за русский парень Максим? О нём Оля слышала в первый раз, она и не знала, что в доме живет кто-то еще кроме Аджайа и его брата.

За воротами дома оказался небольшой двор, и за столом сидели люди – несколько индусов и один русский – взрослый и серьезного вида мужчина. Оля села в кресло и с интересом оглянулась, ведь она была впервые на частной вилле в Анджуне.

Дом был очень симпатичным и необычным. Из маленького внутреннего двора, красиво декорированного непонятного назначения фигурами и очагами, открывался прекрасный вид на океан. Калитка со двора открывала проход прямо на пляж Анджуны. Во дворе перед домом был даже небольшой бассейн. У входа в дом на уютной веранде стоял стол и скамья, уголком из бетона. На ней на мягких подушках сидели хозяева, а гости устроились на креслах напротив.

Индуса лет сорока, с расплывшейся фигурой, Аджай представил как своего брата Рахула, а русский – Максим – оказался его другом и партнером. Там было еще трое индусов, но их не представили. Оля почувствовала на себе изучающие жадные взгляды индусов. В этой компании ей было скучно и неуютно, она пожалела, что согласилась зайти сюда.

Оля перебирала в уме вежливые поводы, как бы поскорее удалиться, когда Максим пересел к ней и завел разговор. Это было хоть какое-то спасение от скуки. Максим располагал к себе. Высокий шатен с широким носом и цепким взглядом, он задавал вопросы и слушал её ответы с искренним интересом.

Максим попал в серьезную аварию в конце прошлый сезон, и спустя три месяца все еще окончательно не выздоровел. При ходьбе ему приходилось подволакивать вторую ногу, и он был похож на птицу с перебитой лапкой. Несмотря на это, в нём ощущалась недюжинная физическая сила. Он притягивал её внимание, как мог бы притягивать её внимание, находящийся в комнате одновременно с ней, большой и хищный зверь.

Через некоторое время он спросил её:

– Хочешь посмотреть дом?

Оля с удовольствием согласилась. Ей нравилось рассматривать дома, где она бывала в первый раз изнутри. Каждый дом был индивидуальностью, в отличие от квартир со стандартной планировкой, и Оля очень любила знакомиться с расположением комнат и с обстановкой внутри дома.

Они зашли в дом и прошли из комнаты в комнату. Сразу за входной дверью была гостиная, там стоял диван и низкий столик. Проём окна без стекол был прорублен в соседнюю комнату, где, как пояснил Максим, находилась комната Рахула.

– А вот здесь, – он показал на соседнюю комнату, – живем мы с Аджайем.

Комната отличалась простотой обстановки – в ней только и было, что две кровати – одна широкая у окна и вторая поуже у стены. и два рюкзака Третья дверь из коридора вела в вытянутую большую кухню и ванную, стены которой украшала мозаика, выложенная художественно красивыми камнями всех оттенков серого.

В ванной комнате Максим повернулся к ней и быстро, с заговорщическим видом сказал:

– У меня есть кое-что интересное попробовать. Хорошая штучка – тебе понравится! Как раз подойдёт для вечеринки. Поедем в «Кёрлис»? Там сейчас вечеринка.

Оля сразу поняла, что речь идет о каком-то расширяющем сознание веществе, и на секунду задумалась. Она уже третий день была на Гоа, а её поиски Ника так нисколько и не продвинулись. Может быть, это и есть правильный путь, чтобы его найти? Может быть, концы сумасшедших историй нужно искать в началах нового сумасшествия?

«Кёрлис» был местом Ника, и Оля проверяла не там ли он каждый день, но днём его не было. Может быть он будет в «Кёрлис» ночью на вечеринке? Раз уж она сюда попала, и Максим предлагает ей отправится на вечеринку в «Кёрлис», то это хороший шанс продолжить поиск.

Оля кивнула утвердительно.

Торун и Али уехали, а Оля на машине с Максимом отправилась в «Кёрлис».

По дороге Максим дал ей большой лист бумаги, похожий на промакашку из школьных тетрадей, и сказал:

– На бумаге кое-что есть. Не думаю, что там осталось много, так что лизни как следует несколько раз.

Оле сделала так, как он сказал, и отдала ему бумажку. Он взял её и тоже тщательно лизнул.

Оля подумала, что раз в «Кёрлисе» можно встретить Ника, то нужно предупредить Максима о возможном осложнении.

– Там может быть будет один индус … Дело в том, что он меня очень сильно обидел.

Максим кивнул, почти её не слушая. Оля тоже не стала развивать тему, ведь Ника на вечеринке могло и не быть.

Приехав в «Кёрлис», они отпустили водителя и вошли внутрь – первым шёл Максим, и она вслед за ним. Он поздоровался с худым индусом, слегка приобняв его, как доброго друга. Оля, машинально улыбнувшись, вдруг узнала его – это был Ник.

Ник ласково поздоровался с ней как с подружкой Максима, и по дружески спросил:

– Как дела?

– Плохо, Ник, из-за тебя.

Оля взглянула ему в глаза, и Ник её узнал. Она это поняла по его моментально изменившемуся взгляду. С него слетел весь его веселый расслабленный вид, он отшатнулся, будто увидел привидение.

Оля улыбнулась, как ни в чем не бывало, и сказала:

– Может быть, мы могли бы поговорить немного позже.

Ник кивнул. Потрясенный, он не мог издать ни звука.

Оля прошла вслед за Максимом, и села за столик.

Её сердце стучало, как сумасшедшее. Наконец-то она нашла Ника. Три дня она ездила по всем его местам и не могла обнаружить никаких следов, а стоило ей принять какой-то расширяющий сознание препарат и вот, пожалуйста, он тут как тут. Такой же, как всегда, как будто бы и не пропадал вовсе.

Ник в волнении ходил вдоль барной стойки, за ним, не понимая в чём дело и пытаясь это вызнать, бегала светловолосая девушка славянской внешности.

– Это он, тот самый индус, который меня обидел, – объяснила Оля Максиму, – Его зовут Ник. Оказывается, ты его тоже знаешь?

– Ты же видела, я с ним первым поздоровался, – Максим казался удивленным.

Он полулежал на подушках рядом со столиком и задумчиво смотрел на Олю.

– Он обманул меня, попросил уволится с работы и когда я уволилась, то исчез. Я хочу поговорить с ним об этом.

– Но лучше не делай это сейчас. Ник сейчас обдолбанный, это не самый лучший момент. Я не знаю, что он принял и в каком сейчас состоянии, так что лучше к нему не соваться.

Оля вспомнила счастливую и безадресную улыбку, украшавшую лицо Ника, когда они только вошли, и поняла, что Максим был прав. Действительно, неизвестно в каком он состоянии, и что бы получилось из их беседы.

Хотя если бы Ник сам захотел бы пообщаться, то Оля от беседы не отказалась бы. Она беседовала с ним раньше в разных его состояниях, и знала, что это возможно. Она оглянулась по сторонам, но Ника уже нигде не было видно, так же, как и его светловолосой спутницы.

– Странно, что ты до сих пор в ясном сознании, нам такие люди – стойкие – нужны!

Максим, полулежащий на подушках напротив неё, задумчиво смотрел на Олю. Очевидно, по его расчетам, она уже должна была сползти под стол от того, что он ей дал, а не сидеть спокойно и прямо на подушках, полностью контролируя, где она и что делает.

Значит то вещество на промокашке вовсе не было экстази или амфетаминами? Зачем он ей дал перед вечеринкой то, от чего на пол сползают? Оля проинспектировала свое состояние, и обнаружила, что разум работает вполне адекватно. Хотя восприятие окружающего мира менялось, ощущения становились интенсивнее, качество звука менялось, но её это не пугало. Похоже, это были какие-то психоделики, может быть, кислота.