Текст книги "Безудержная страсть (СИ)"
Автор книги: Юлия Кузьминых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)
Спускаясь по широким ступеням мраморной лестницы, молчаливая девушка внимательно огляделась по сторонам. Огромная зала первого этажа была пуста и безмолвна, создавая ощущение полнейшей отрешенности во всем особняке. Облегчённо вздохнув от того, что не встретила на своем пути никого из слуг, Шеннон направилась в сторону обширной столовой, в которой она когда-то, словно в другой жизни, сидела рядом с Джефом. Добравшись до настежь распахнутых дверей, ее взору представился богато накрытый стол с сидящей за ним одинокой персоной.
– Доброе утро. – Проходя внутрь просторной комнаты, тихо проронила она.
Продолжая пить свое горячее латте из высокого стеклянного бокала, Микелина насмешливо усмехнулась в ответ.
– Скорее уж полдень. До двенадцати осталось всего полчаса.
Радостно завидев на столе полный графин свежевыжатого апельсинового сока, Шеннон поспешила наполнить пустой стакан, после чего залпом осушила его содержимое.
– Боюсь, сок тебе не поможет. – Видя, как слегка дрогнувшие руки брюнетки вновь начали наполнять бокал, с сочувственной улыбкой произнесла Мике. – Глоток виски был бы куда лучше.
– Уж лучше сразу пулю в лоб. – Присаживаясь на стул, с болью в голосе прохрипела Шеннон. – Меня мучает такая головная боль, что лишь одна мысль о спиртном готова вывернуть мой бунтующий желудок наизнанку.
– Тебя мучает похмелье. – Вполне обыденно отозвалась собеседница, убирая в сторону свой опустевший бокал. – Ничего, сейчас расходишься и станешь, как новенькая.
– Очень на это надеюсь. – Прислонив холодный апельсин к своему горящему лбу, Шеннон расслабленно прикрыла глаза. – Ну а ты? Как прошла твоя ночь?
Промокнув губы широкой салфеткой, Микелина довольно улыбнулась.
– Очень хорошо. – Метнув на сидящую поблизости девушку свой веселый взгляд, она, мелодично смеясь, дополнила свой ответ. – Конечно, не настолько хорошо, как твоя, но все же весьма неплохо.
Раскрыв глаза, Шеннон внимательно посмотрела в почти что смеющееся лицо собеседницы. Не зная, хочет ли она услышать всю правду, застывшая на месте темноволосая девушка кое-как проглотила стоящий в горле ком, задав свой новый вопрос:
– И в котором часу ты приехала домой?
Улыбка Мике стала ещё шире и озорней.
– Достаточно поздно для того, чтобы увидеть кого-то из вас у себя на пути. – Услышав облегченный вздох с другой стороны стола, она поспешила добавить. – Но и достаточно рано для того, чтобы слуги убрали разбросанную по всей лестнице одежду.
Упершись подбородком в свою ладонь, Микелина с нарастающим интересом в глазах спросила:
– Никогда не думала о сексе в таком неудобном месте. Расскажи, как это было?
Измученно улыбнувшись в ответ, Шеннон только открыла рот, чтобы высказать свои мысли по этому вопросу, как, внезапно, со стороны коридора донесся строгий голос Мануэля.
– Нет, Карло, я приказываю тебе их не впускать!
Быстро поднявшись со своих мест, девушки поспешили на звук громких ругательств.
Найдя не на шутку разъяренного хозяина особняка в своем кабинете, Шеннон непонимающе остановилась на пороге. В комнате кроме Мануэля больше никого не было, однако, тут же раздавшийся голос одного из охранников главных ворот, исходящий из динамиков стоящего на краю стола селектора, внес ясность в сложившуюся ситуацию.
– Но, синьор, у ворот стоит сам губернатор!
– Да пусть перед тобой встанет хоть сам президент Италии. Я сказал: ворота никому не открывать!
– Но, синьор, – вновь неуверенно обратился к нему охранник, – губернатор, мягко говоря, не в настроении ждать.
– Мне глубоко плевать на настроение губернатора, Карло.
– Мне так ему и передать?
Обратив свой взор к раскрытой двери, взгляд Мануэля остановился на ничего не выражающем лице стоящей неподалеку Шеннон. Отчетливо прочитав покорное смирение в этих янтарных глазах, мужчина лишь сильнее сжал свои губы, после чего, вновь обращаясь к динамику, четко проговорил:
– Передай губернатору, что по переданному мне извещению, он должен приехать ровно в полдень. Сейчас же только без четверти двенадцать.
– Какая разница? – Ясно послышался недоуменный голос выведенного из себя недовольного мужчины, который, видимо, пренебрег своей гордостью и, выйдя из машины, подошел к говорившему по специальной рации охраннику. – Что изменят каких-то пятнадцать минут, граф?
Обращаясь через динамик к своему будущему посетителю, Мануэль немного спокойнее пояснил:
– С минуты на минуту я ожидаю важного партнера. Так что при всем моем уважении к вам, господин губернатор, вам все же придется подождать у ворот до назначенного времени.
Отключив кнопку селектора, чтобы его голос не был услышан, Мануэль устало потер лоб рукой.
– Черт возьми, и где только носит Лоренцо, когда он мне так необходим?! – Тихо произнес он, обращаясь скорее к самому себе, нежели чем к кому-нибудь ещё.
Отклонившись от дверного косяка, Шеннон краем глаза заметила, как Микелина поспешно скрылась за поворотом извилистого коридора, решив оставить их наедине. Неторопливо подойдя к массивному письменному столу, темноволосая девушка села в свободное кресло напротив Мануэля и молча посмотрела на него.
– Я не допущу встречи между тобой и губернатором без твоего адвоката! – Яро выпалил брюнет, отстранено слушая угрожающие реплики из небольшого динамика.
Не ожидав от себя такого очевидного безразличия ко всему происходящему, словно это все происходило не с ней, Шеннон лишь горестно усмехнулась. Захватив мужскую ладонь в свою руку, чтобы вновь обратить его отстраненное внимание на себя, она спокойно произнесла:
– Я воровка, Мануэль, и это моя расплата. И даже самый лучший адвокат на земле мне здесь не сможет помочь.
– Выход всегда есть! – Пристально смотря в ее потускневшие глаза, упорно отозвался он.
– Но не в этот раз. – Опустив взгляд на свои колени, печально проронила девушка.
Понимая, что их роману остались лишь считанные минуты, Шеннон изо всех сил старалась выглядеть смелой… и сильной перед их неизбежным расставанием. Впервые ее не страшила участь будущей заключённой. Больше всего она боялась навсегда уйти за порог этого дома. Расстаться с тем единственным человеком, который, посмотрев вглубь ее души, увидел в ней не уличную оборванку, а одинокую девочку, так остро нуждающуюся в ласке и тепле. Он был первым, кто ни смотря ни на что, не отгородился от нее. Первым, кто смог заставить посмотреть на мир другими глазами и, увы, последним, ибо в будущем ей вряд ли представятся радостная перспектива беззаботно проведенных дней в объятиях самого любимого человека на земле.
– Скажи, правду. Ты бы хотел остаться со мной, если б меня не ожидала тюрьма? – Сквозь не умолкающую брань губернатора, тихо спросила она. – Ты бы хотел жить с девушкой, чье прошлое лучше не вспоминать?
С нарастающим волнением смотря в отливающие чистым серебром глаза любимого человека, Шеннон с замиранием сердца ожидала его ответ.
Однако, его губы молчали.
Спустя минуту томительного ожидания, робкая надежда на его утвердительный ответ начала неумолимо таять, безбожно раня ее в самое сердце.
В миг, когда она уже и не надеялась на хоть какую-то реакцию с его стороны, Мануэль, вновь соединив их ладони по центру стола, слегка сжал тонкие пальцы, заставляя все ее тело интуитивно напрячься.
– Шеннон, я…
– Мануэль! Открой ворота! – Послышался в динамике взбешеный голос Морганы. – Не смей скрывать от нас эту дрянь!
Мгновенно выведенный из былого эмоционально связывающего их состояния, прочно возникшего между ними всего минуту назад, мужчина протяжно вздохнул с ещё большей враждебностью посмотрев на ни в чем не повинный динамик селектора.
– Иди наверх, тебе нужно подготовится перед встречей с губернатором. – Не глядя на нее, решительно произнес брюнет. – Я постараюсь их отвлечь до приезда Лоренцо. Он зайдет через черный ход, так что, надеюсь, будет здесь намного раньше этих стервятников.
– Отвлечь? – Огорченная тем, что он снова от нее отдаляется, непонимающе прошептала Шеннон.
Впервые его ответ показался ей глупым и совершенно неуместным.
Отвлечь?… Зачем? Рано или поздно, но они закуют ее в цепи. Что могут изменить лишние пара минут?
Однако, не став спорить с его решением, девушка мудро решила поберечь свои стремительно уходящие силы для дальнейших событий этого жуткого дня.
В последний раз задержав взгляд на не в меру ожесточенном лице любимого мужчины, она бесшумно поднялась с бардового кресла.
– Я люблю тебя… – Напоследок, едва слышно прошептали ее дрожащие губы и сквозь стоящие в глазах слезы она выдернула свою руку из большой теплой ладони, после чего стремглав выбежала из кабинета.
Бессознательно добравшись до их спальни, Шеннон никак не могла выбросить из головы свой последний вопрос… вернее отсутствие его ответа. Если бы Мануэль только сказал, что ни смотря ни на что она нужна ему, что он готов разделись с обычной уличной сиротой остаток своей жизни, она бы изо всех сил стала бороться за их любовь. Она бы на коленях просила присяжных смягчить ожидающий ее приговор. Она бы рассказала, что никогда не выносила из хозяйского дома злосчастные бриллианты Пасквитти. Она бы сделала все, что угодно, чтобы как можно скорее быть вместе с ним. Но он ничего не ответил, оставляя ее с кровоточащей раной в груди. С болью приняв очевидную истину, Шеннон встала у окна, отстранено смотря через прозрачную занавеску на стоящие у центральных ворот полицейские машины. Стараясь отвлечься от тягостных мыслей, она без особого интереса наблюдала за разыгравшимся спектаклем у небольшого поста охранников обширной резиденции Конте. Такое событие вряд ли не смогло привлечь любопытство соседей, однако внешняя часть просторной территории по-прежнему была совершенно безлюдна. Может быть, у богатых не принято, разинув рот, выходить из своих домов в поисках новых сплетен? Скорее всего, участь разведки столь интригующей обстановки ляжет на плечи слуг, которые всегда умели мастерски маскироваться, чтобы не выдать своего присутствия.
Послышавшиеся позади шаги заставили ее нехотя отвернуться от занимательной сцены, гневно кричащих за высоким забором нетерпеливых людей.
– Я подумала, что в обычном шелковом халате тебе будет неудобно передвигаться до пункта своего назначения, так что… Вот. – Положив на край кровати аккуратно собранные вещи, Мике угрюмо улыбнулась. – Это не бог есть что, но все же джинсы от «Версачи» и блузка «Дольче Габанна» выглядят вполне пристойно. Так что, уверенна, ты будешь одной из самых модных узниц на скамье подсудимых, каких только видели присяжные Неапольской тюрьмы.
Молча подойдя к одежде, Шеннон развернула светло-голубые штаны, пояс которых тут же засверкал всевозможными бликами переливающихся камней. Ахнув от изумления, она ошеломленно посмотрела на слегка улыбающуюся девушку.
– Это не самые дорогие побрякушки, – указывая на сверкающий яркими бликами широкий пояс, слегка оправдываясь произнесла кузина Мануэля, – но все же, если решишь сбежать, то на эти деньги вполне можно купить недорогую машину.
– Мике! – Не сдержавшись, Шеннон сделала то, что хотела сделать ещё после их вчерашнего разговора на утесе. Крепко обняв младшую кузину Мануэля, она изо всех сил пыталась не расплакаться от нахлынувших на нее чувств.
– Спасибо тебе большое. – Тихо прошептала брюнетка.
Отойдя от рыжеволосой девушки на шаг, чтобы в последний раз заглянуть в ее поразительно зеленые глаза, она встретилась с таким же чуть ли не плачущим взглядом. Благодарно улыбнувшись, Шеннон слегка сжала холодные пальцы собеседницы в своих ладонях.
– Я надеюсь, что рано или поздно ты встретишь того человека, кто по-настоящему оценит тебя. – Тихо озвучила она свои мысли. – Кто увидит тебя изнутри, а не только снаружи, обряженную в дорогое платье с затмевающими блеском драгоценностями. Ты сама – одно из самых дорогих сокровищ в мире. Ты словно не обточенный камень, ждущий своего мастера, в руках которого ты обязательно превратишься в редчайший сверкающий алмаз. И я желаю тебе найти того, кто сможет сделать тебя по-настоящему счастливой. Пусть твоя любовь будет столь же сильной, как и моя к твоему брату.
Всхлипнув, Мике с силой растянула свои губы в слабом подобии беззаботной улыбки.
– Надеюсь, всей этой чепухи, что ты здесь только что несла, все же не случится. Я и так не жалуюсь на свою жизнь и больше всех на свете люблю себя любимую. – Попыталась пошутить Мике, смахивая предательскую слезинку со своей щеки. – Черт, никогда не умела прощаться.
Поспешно отвернувшись, чтобы скрыть свои истинные эмоции, Мике незаметно выскользнула за дверь, оставив Шеннон вновь в полном одиночестве.
Не спеша одевшись в подаренную Микелиной одежду, девушка прошла в смежную комнату, где как следует расчесавшись, наконец-то полностью привела себя в порядок.
Что ж, у любой сказки есть свой конец. Ее же сказка неумолимо заканчивалась прямо здесь, за дверьми просторного кабинета, порог которого она смело переступила своим решительным шагом.
Безмолвно закрыв за собой дверь, Шеннон вдохнула полные легкие воздуха, приготовившись к неминуемой встрече с губернатором во главе с плюющейся ядом Морганой, однако, недоуменно остановилась посреди, казалось бы, пустынной комнаты.
– Шеннон… Доченька… – Послышался тихий голос из затемненного плотной занавеской угла кабинета. – Как же долго я искал тебя…
Пораженно замерев на месте, взгляд Шеннон нерешительно обратился к пожилому человеку, сидящему в инвалидной коляске, глаза которого светились неподдельной радостью и безграничным счастьем.
Ураган нахлынувших эмоций резко закружился у нее в голове, приводя лихорадочно заработавшие мысли в полное замешательство.
Не зная, что и сказать, Шеннон оцепенело продолжала стоять посреди просторной комнаты. Застигнутая врасплох таким неожиданным поворотом событий, молчаливая девушка пыталась осознать причину одиноко скатывающейся слезы по морщинистой щеке Леонардо Пасквитти. Ведь она никогда не была ему нужна. Отчего же взгляд этого некогда грозного мужчины потеплел настолько, что, казалось, мог на расстоянии достигнуть ее оледеневшего с годами сердца.
– А вот и наша долгожданная пропажа, которую вы все так отчаянно хотели увидеть! – Широко раскрыв дверь, с поистине голливудской улыбкой произнес входящий в комнату Лоренцо, возглавляющий небольшую группу людей, состоящую из едва терпящего присутствие своих нежелательных гостей Мануэля, источающей громкие проклятия не подобающие женщине своего ранга белокурой особы, изрядно уставшего от прежних пререканий с одним из влиятельнейших людей этого острова губернатора и парой совершенно отстраненных от общих эмоций полицейских. Смутно отметив дорогой лощеный костюм серебристого цвета своего адвоката, Шеннон невольно отошла к книжной полке, ощутив на себе уничтожающий взгляд Морганы Пасквитти.
– Господин губернатор, – с нескрываемым отвращением произнесла белокурая женщина, – оденьте на эту дрянь наручники и поскорее окуните в подобающие этой уличной оборванке условия. Пусть она сгниет за решеткой!
Краем глаза заметив, как под решительным кивком губернатора один из полицейских потянулся к висящим на поясе металлическим браслетам, Лоренцо круто развернулся к не терпящей возражений блондинке.
– Я не позволю подобного бесцеремонного обращения с моей клиенткой! Она рождена таким же свободным человеком, как вы и я, так что прошу вас обращаться к синьорине Пэкстоун с подобающим уважением.
– О, да! Она настолько свободна, что беззаботно разгуливает по вечеринкам приличного общества, не взирая на должное наказание, где вместо фешенебельных апартаментов, должна находиться в грязной сырой клетке в обществе голодных крыс, а не многоуважаемых семей итальянской аристократии! – Укоризненно посмотрев в сторону стоящего у стены высокого мужчины, чей расслабленный вид говорил ей о его полнейшем наплевательском отношении к ее мнению, Морганна разочарованно покачала головой. – Я до последнего не хотела верить словам Алессандро, но узнав сегодняшним утром о вашей неслыханной сделке с губернатором, не могла стерпеть такой невиданной наглости к закону. Мануэль, как ты мог?!
Не удостоив белокурую женщину даже взглядом, брюнет скрестил свои руки на груди, отчего скрытые под плотной сорочкой мышцы его твердых бицепсов заметно напряглись. Спокойно улыбнувшись, Мануэль с закатанными до локтей рукавами своей белоснежной рубашки и в простых коричневых брюках мало напоминал образ того разъяренного человека, который ещё совсем недавно готов был извергнуть гром и молнии на свой ни в чем неповинный селектор.
– Оденьте на синьорину наручники и уведите к машине. – Выходя вперед, громко распорядился невысокий мужчина.
– Никто никого никуда не поведет! – Неожиданно раздался повелительный голос до сих пор сидящего в тени пожилого человека. Остановив своим грозным тоном нерешительного полицейского, Леонардо Пасквитти выехал на свет.
– Леонардо?! – Немного погодя послышался пораженный женский вздох. – Что ты делаешь рядом с этой преступницей?
Спокойно выдержав недоуменное выражение глаз своей жены, Леонардо, четко проговаривая каждое слово, гордо заявил во всеуслышание собравшейся перед ним публике.
– Стоящая перед вами молодая синьорина вовсе не преступница. Это моя дочь.
Пораженно раскрыв рот, Морганна недоверчиво покосилась на молчаливую темноволосую девушку. Однако последующие слова своего мужа окончательно вывели ее из стойкого равновесия, заставляя прислониться спиной к холодной стене кабинета.
– Ещё вчера я созвонился с главой Неапольской полиции, объяснив ему о едва не произошедшей трагической ошибке. Я отклонил свое обвинение и последующие претензии к синьорине Пэкстоун. Так что со вчерашнего вечера она является абсолютно свободным человеком перед законом и людьми.
Ошеломленно округлив глаза от такой невероятной новости, полноватый мужчина невысокого роста растеряно посмотрел в непроницаемое лицо Мануэля, после чего задержал взгляд на довольной улыбке Лоренцо, и, в конце концов, вновь обратился к решительным чертам сидящего в инвалидом кресле мужчины.
– Я… Я ничего не знал. – Оправдываясь, заверил он.
Обернувшись к сопровождающим его полицейским, губернатор нашел на ком излить свою накопившуюся злость.
– Почему, черт возьми, о таком важном решении меня не известили заранее?
– Она свободна? – Словно не веря своим ушам, переспросила приходящая в себя Моргана, обескураженно приложив руку к своей груди.
Отклонившись от опорной стены, ее тело вновь распрямилось и, приняв вид настоящей королевы, белокурая женщина надменно усмехнулась.
– Ну конечно, как может дочь какой-то простой бедной служанки сесть в тюрьму?! Она же от тебя!
Безумно рассмеявшись во весь голос, Моргана в упор посмотрела на совершенно спокойное выражение лица собственного мужа.
– Да ты хоть понимаешь, какой это будет скандал?! Что скажут на это наши друзья? Как я смогу посмотреть им в глаза после того, как они всё узнают?
Совершенно не ожидая, что хоть какой-нибудь мускул на лице Леонардо жалостливо дрогнет от ее слов, Моргана лишь согласно покачала головой.
– Конечно, тебе всегда было плевать на меня и Алессандро! Твои мысли всегда занимала только эта милая служаночка… Но, знаешь, я не намерена смиряться с очередной твоей глупой выходкой. Эта девчонка чуть не убила Алессанро! И я не собираюсь спускать ей это с рук.
– Возможно, – так же отклонившись от стены, неторопливо протянул не слишком радушный хозяин, – вы имели в виду самозащиту этой хрупкой синьорины от грубого натиска вашего сына с его очевидными намерениями надругаться над бедной девушкой, находясь при этом в совершенно нетрезвом состоянии? Интересно, что скажут на это власть и закон?
Посмотрев в сторону растерявшегося губернатора, Мануэль вопросительно приподнял правую бровь.
– В отличии от твоих пустых обвинений, Мануэль, – величественно проронила ухмыляющаяся женщина, – на моем столе лежит бланк медицинской экспертизы, заверенный самим главным врачом столичной больницы, где черным по белому написано о нанесенной ране моему сыну в день вторжения в наш дом этой мошенницы. И после этого мне, действительно, интересно, на чьей же все-таки стороне окажутся упоминаемые тобой власть и закон?
– А вы времени зря не теряли. – Буркнув себе под нос, настороженно произнес Лоренцо.
– Если ты действительно намереваешься исполнить свою угрозу, – послышался со стороны размеренный голос Леонардо, – то советую, как можно скорее вспомнить о своих многоуважаемых друзьях. Вряд ли их оставит равнодушным тот факт, что ты станешь просить у них денег в долг на хоть мало-мальски приличного адвоката для своего сына.
Открыто подчеркнув предпоследние слово в своем предложении, Леонардо выразительно посмотрел в расширившиеся глаза разъяренной женщины. Поймав его ясный взгляд, Моргана мгновенно переменилась в лице и, пораженно прикрыв губы, чтобы не скрыть заставший ее врасплох сдавленный вскрик, тихо прошипела:
– Ты не посмеешь!
– Так и не заставляй меня! – Предупредительным тоном твердо изрек мужчина.
Почувствовав ярое противостояние между супругами, остальные члены столь необычной компании молча ожидали исхода этой немой битвы. Наконец, плечи Морганы сникли, явственно говоря о ее отступлении.
Собрав остатки своего самообладания, она гордо подняла голову и, резко развернувшись на каблуках, стремительно удалилась из кабинета.
Чувствуя себя явно не в своей тарелке, онемевший губернатор кашлянул в кулак, прочищая свое пересохшее горло.
– Ну, раз все решилось само собой, я, пожалуй, тоже пойду.
Кивнув двум полицейским в сторону выхода, невысокий мужчина сконфуженно посмотрел в сторону молчаливой девушки.
– Поздравляю со столь пылким воссоединением семьи. – Буркнул он себе под нос, прежде чем окончательно удалиться из вида.
С минуту в комнате повисла напряженная тишина. Каждый из присутствующих углубился в собственные думы, словно напрочь отрешаясь от окружающей их действительности.
Наконец, довольно улыбнувшись столь счастливому окончанию дела, Лоренцо с радостью прервал угнетенную обстановку и, громко хлопнув в ладоши, призывал внимание оставшихся людей в свою сторону.
– Итак, чтобы окончательно связать это поистине колоссальное воссоединение отца и дочери не пора ли нам подписать подобающие для этого случая документы? Разумеется, всё необходимое у меня с собой, так что можем смело начинать.
Обратив свой взгляд на все ещё напряженное лицо Шеннон, улыбка адвоката несколько угасла. Один лишь ее мрачный вид достаточно красноречиво говорил о том, что долгожданного воссоединения вообще может и не случиться.
– Я думаю, – донесся со спины голос старого друга детства, слегка хлопнувшего его по плечу, – нам лучше пройти в гостиную. Пусть они сначала поговорят.
Пропуская Лоренцо вперед, Мануэль задержал взгляд на стоящей поодаль девушке и, безмолвно пожелав Леонардо удачи, плотно закрыл за собой дубовую дверь.
Продолжая стоять в немом оцепенении после разыгравшейся перед ней драмы, Шеннон упорно игнорировала взгляд пожилого человека. В ее голове с трудом укладывались ошеломляющие сознание новости, от которых ее тело буквально вибрировало от поразившей его нервной дрожи. Столь невероятное известие о ее неожиданной свободе несравненно меркло с фактом подтверждения, в котором Леонардо Пасквитти признает ее, как родную дочь. И судя по прозвучавшим здесь словам, он был совсем не против это сделать. Недоверчиво покосившись в сторону сидящего в инвалидной коляске мужчины, Шеннон непроизвольно потерла свои ладони, пытаясь хоть немного согреть озябшие руки.
– Может, присядешь? – Послышался заметно потеплевший голос Леонардо, указывающий на соседнее свободное кресло.
Враждебно отклонив это приглашение, Шеннон упрямо продолжала стоять, глядя на находящегося перед ней человека сверху вниз. По крайне мере, так она выглядела перед ним намного сильнее, чем оказалась на самом деле.
Заметив ее нервозность, пожилой мужчина решил подъехать немного ближе.
– Доченька…
– Я вам не дочь! – Сдерживая яростное отрицание, как можно холоднее произнесла Шеннон, машинально отступая назад, пока не уперлась спиной о книжную полку. – Чтобы иметь дочь одного семени недостаточно. Нужно растить своего ребенка, воспитывать, лелеять и любить. Не спать с ним ночами, когда он болен, и радоваться с ним его успехам, когда он совершил свою очередную маленькую победу.
Заглянув в погрустневшие глаза пожилого человека, она жестко договорила:
– Всего этого от вас у меня никогда не было. Так что не смейте называть меня: «доченькой»!
Отвернувшись к книжной полке, Шеннон бесцельно провела рукой вдоль длинного ряда толстых томов. Смотреть в глаза этому человеку было невыносимо сложно. Предпочитая скользить своим невидящим взглядом по оглавлениям многочисленных книг, она до боли прикусила нижнюю губу. Именно боль все это время помогала ей держаться на плаву. Боль не давала забыть весь тот ужас, безжалостно выпавший на хрупкие плечи как ее матери, так и на ее собственные.
– Я понимаю, что ты должно быть обо мне думаешь. В дневнике Софии…
Резко позабыв о книгах, темноволосая девушка быстро развернулась, в упор глядя на своего собеседника.
– Вы читали дневник мамы?!
Слабо кивнув головой, взгляд Леонардо погрустнел ещё больше.
– Вчера днем его отдал мне Мануэль.
Недоверчиво сдвинув брови, Шеннон едва заметно кивнула, с грустью отмечая тот факт, что Мануэль скрыл столь ценную для нее вещь.
– Шеннон, послушай, – вновь вывел ее из своей задумчивости голос Леонардо, – я не обвиняю твою мать во лжи, но дневник Софии отображает лишь ее взгляд на произошедшую ситуацию. Однако, прежде чем судить, нужно учесть обе стороны, потому что, в действительности, все было не совсем так.
Пораженно усмехнувшись, брюнетка колко предложила:
– Конечно. Почему бы вам не рассказать мне свой вариант этой занимательной истории?
Не обратив внимания на ее насмешливый тон, Леонардо согласно кивнул, начав свое длинное повествование:
– Начальные записи были абсолютно достоверными. Я ничего не могу здесь опровергнуть. Мы были молоды и полностью зависимы от решения своих отцов. Устроив наш с Морганой брак по расчету, оба семейства получили лишь взаимную выгоду от этого союза. Ни о какой любви речи быть не могло. Я верил, что если не добьюсь счастья в семейной жизни, то обязательно достигну его в других сферах. Я был амбициозен, полон жизни и планов на будущее. Увы, наш брак с Морганой не заладился с самого начала. Мы часто ссорились, после чего все эти жизненные планы приобретали несколько иной оттенок, в котором я постепенно все дальше и дальше отступал от намеченных мною целей… Но так продолжалось до тех пор, пока я не встретил Софию. И тогда я понял, что любые мои желания без нее не имеют смысла. Она стала моей путеводной звездой. Она вновь заставила меня смеяться и поверить в свои силы. Постепенно наш бурный роман перешел во что-то более душевное. Более притягательное. Я не мог представить себя без нее. В какой-то момент я даже хотел пойти наперекор своей семье, бросить все и сбежать с ней, куда глаза глядят… Но внезапная беременность Морганы спутала все планы. Нам с Софией ничего не оставалось, как и дальше встречаться тайком. Я каждый день пытался найти выход из сложившейся ситуации, но не мог… – Уронив руки себе на колени, взгляд Леонардо помрачнел, вновь сопереживая давно ушедшим событиям прошлого. – В тот день перед тем, как София рассказала мне о своей беременности, я узнал нечто, что могло бы перевернуть наши с ней жизни. Моргана ждала ребенка не от меня! И под столь шокирующим известием я не обратил должного внимания на сокрушительную отчаянность в глазах твоей матери. Я хотел как можно быстрее покончить со своим браком, чтобы поскорее быть с единственной любимой мною женщиной. Я назначил встречу Софие на нашем месте, где собирался подробно рассказать ей о своих планах, в которых нам не приходилось бы больше прятаться. Но перед этим я хотел окончательно порвать с женой… Что и произошло. Моргана извергла на меня все проклятия, какие только могли существовать в этом мире, но меня это не тревожило. Когда я уже собирался покинуть дом, в комнату прибежала служанка с криком, что у синьоры началось сильное кровотечение. Я вынужден был отвезти Моргану в больницу. Во время пути ей стало ещё хуже. Принявший нас доктор сказал, что у нее, скорее всего, произойдет выкидыш и, к сожалению, у них в больнице нет нужных препаратов, чтобы остановить кровь. Решение было принято мгновенно. На вертолете нас переправили в главный гинекологический центр Неаполя, где несколько дней подряд врачи пытались спасти беременность Морганы, поддерживая ее состояние всевозможными лекарственными препоратами. Спустя три дня произошло настоящее чудо. Плод в ее чреве выжил и ему больше ничего не угрожало. Как сказали потом врачи, это состояние могло произойти от сильного стресса, о чем мне до сих пор любит напоминать Моргана. С чувством вины перед женой я всё так же оставался полон решимости уйти к Софии. Но я опоздал. Её нигде не было. Как оказалась, после нашего рокового скандала, Моргана приказала домоправительнице рассчитать Софию, выдав ей один из заранее приготовленных мною чеков на оплату различных счетов. – Заглянув глаза дочери, Леонардо тихо произнес. – Клянусь, я не подписывал тот чек специально для твоей матери. Марчелла просто вписала туда нужную фамилию и отдала ничего не подозревающему адресату. Я бы никогда не пошел на такое! Но, увы, все решилось без меня. А когда же я навестил мать Софии, то узнал, что даже она не имела понятия, куда отправилась ее дочь. Я обыскал каждый закоулок этих проклятых островов, я обыскал всю Италию, но так и не нашел ее… Когда Моргана вернулась домой, мы договорились, что она останется слепа к моему роману, если я в будущем не стану отвергать ее ребенка. – Подняв взгляд на стоящую перед ним брюнетку, мужчина с ярко выраженной болью в глазах твердо произнес. – Однако, я так никогда и не переставал искать тебя и твою маму.
Узнав правду с другой стороны, воспаленный разум лихорадочно искал лазейку, доказывающую опровержимость услышанных слов. Слепая ненависть вопила в ее голове о том, что это все ложь! Однако здравый рассудок требовал дальнейших объяснений.
– А как же письма? – Вспомнив о столь важном нюансе, ее лютая неприязнь к этому человеку ухватилась за предоставленную соломинку. – Она писала вам регулярно, но вы так ни разу и не ответили.
Его взгляд помрачнел. Затуманенный болью прошедших лет, он вновь опустился на колени хозяина.
– Моргана. – Едва слышно прошептали его губы. – Она тщательно скрывала их от меня. Лишь спустя долгих восемнадцать лет, когда я уже почти потерял всякую надежду, мне посчастливилось раскрыть один из тайников своей супруги и найти в нем письмо твоей матери. Я чуть ли не с силой вынудил из Морганы остальные письма. И как только прочитал их все и понял, где вы находились все это время, то неминуемо сел в машину. Не смотря на давнюю дату отправки последнего письма, я намеревался тотчас уехать в Чикаго. Взбудораженный открывшимися новостями, я гнал машину к аэропорту не разбирая дороги. Но, к несчастью, со мной произошел несчастный случай. – Улыбка Леонардо угрюмо потускнела, превращая его из уверенного в себе мужчины в дряхлого старика. – Мое слабое сердце не выдержало столь радостных известий… Инфаркт за рулем привел к жуткой аварии, после которой я и оказался в этом кресле. Врачи говорили, что мне очень повезло, ведь за один раз я смог дважды обмануть смерть, но в тот момент я чувствовал себя самым несчастным человеком на свете, потому что так и не смог приехать к тебе… – Тяжело вздохнув, Леонардо резко отбросил былые переживания и вновь став уверенным синьором, спокойно продолжил свое повествование. – Выписавшись, я сразу же обратился к лучшим детективным агентствам Европы и Соединенных Штатов с целью как можно скорее найти вас… От них я и узнал, что Софии давно нет в живых, а ее маленькая девочка, вскоре после ухода из приюта, бесследно потерялась в вечно беснующейся толпе шумного мегаполиса.
