Текст книги "Безудержная страсть (СИ)"
Автор книги: Юлия Кузьминых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Более притворяться спящим он не мог. Почувствовав, как от ее нежных ласк его чресла обдало огнем, мужчина открыл глаза. Его дыхание участилось. Остатки прошедшего сна окончательно выветрились из головы, уступая место лишь одному безудержному желанию. Наблюдая за ее действиями через зеркальный потолок, он чувствовал себя безвольной марионеткой в ее ловких руках.
Удовлетворив свой сладкий ротик, Шеннон наконец отстранилась от его крепкой груди, чтобы вновь продолжить свои анатомические исследования. Покрывая влажными поцелуями каждый участок его тела, она стала медленно продвигаться вниз. Спустившись до уровня пупка, озорная плутовка игриво улыбнулась и, слегка высунув язык, обвела им окружность небольшой впадинки.
Блаженно прикрыв глаза, Мануэль отдался своим ощущениям, так остро граничащим между невероятно сладкой истомой и резкими, почти что болевыми импульсами.
Но вот, прекратив мучить напрягшийся живот, девушка сдернула лоскут шелка с его тела и не спеша начала сползать все ниже и ниже. Дойдя до мягкой кожи лобка, Шеннон обхватила ладонью его проснувшуюся плоть и медленно начала покрывать ее легкими поцелуями. Его вздыбленное достоинство отчетливо пульсировало в ее ладони. Чувствуя свою власть над ним, она слегка усилила нажим, отчего дорожки синих вен лишь отчетливей выделились под его кожей. Направив твердый фаллос себе в рот, девушка несмело дотронулась краешком языка до его розовой головки и лизнула ее. Она была гладкой, словно шелк, упругой, будто натянутая резина и горячей, как раскаленное железо. Не заметив, как и сама вошла в фазу сильнейшего возбуждения, Шеннон задрожала всем телом. Кое-как преодолев нахлынувшее наваждение, мучительница не спеша продолжила свою сладкую пытку. Взяв головку в рот, она стала посасывать ее, медленно обводя языком.
Из его уст вырвался протяжный стон. Тяжело дыша, Мануэль вновь открыл глаза. Наблюдая через зеркало, как нежный язычок Шеннон играет с самой эрогенной частью его тела, он с силой сжал кулаки. В глазах искрилось. Голова шла кругом. Сбивчивое дыхание вот-вот грозило разорвать его легкие. Но все это была лишь ерунда по сравнению с той огромной болью, вызванной его обуревающим желанием.
Меж тем его обворожительная бесстыдница продолжала забавляться своими играми. Ее движения стали более четкими и уверенными. Вобрав по максимуму его плоть в свой ротик, она медленно заскользила губами, вновь выпуская ее наружу. Искусно овладевая новыми знаниями, Шеннон то ускоряла свой ритм, то наоборот начинала действовать очень медленно. Ненадолго отстранившись от возбужденного ствола, девушка наклонилась чуть ниже. Нежно прикоснувшись губами к крупным яичкам, она точно так же облизала их языком, поочередно втянула в рот, после чего уже пальцами начала разминать их мягкую кожу. Перекатываясь в ее ладони, они слегка набухли, вызвав тем самым довольную улыбку своей «мучительницы». Губы Шеннон вернулись обратно к головке члена. Посасывая, она едва заметно прикусила ее зубками, отчего во всей комнате тут же послышался громкий мужской стон.
– Милая… – Почти что в бессознательном состоянии позвал Мануэль. – Иди ко мне.
На мгновение оторвавшись от своего занятия, Шеннон подняла на него свой озорной взгляд.
– Скоро. – Хрипло отозвалась она. – Я хочу закончить.
И вновь ее мягкие губы обвили его большой фаллос. Они дразнили его, целовали, кусали и посасывали. Более мучительно сладкой пытки Мануэль ещё не испытывал. В одно и то же мгновение он хотел закричать на нее от той боли, что рождала в нем эта прелюдия, но в то же самое время, он готов был молить ее о продолжении, лишь бы эта пытка никогда не заканчивалась. Наконец, почувствовав приближающийся разряд, он замер. В ту же секунду в нее изверглось его горячее семя. Довольно улыбнувшись в ответ, девушка проглотила содержимое рта. Его сперма была вязкой, слегка солоноватой, но для нее этот вкус все равно казался самым сладким на свете, ведь эта была часть его. Выпив мужское семя до последней капли, Шеннон в последний раз облизнула край головки и с довольной улыбкой отстранилась от его бедер. Подползя к его голове, девушка положила руку на его то и дело вздымающуюся грудь.
– Тебе понравилось? – Прекрасно зная ответ, спросила она.
– Ты сумасшедшая. – Вместо должного ответа хрипло проронил он.
Наконец, отдышавшись, он повернул к ней свою голову.
– И чем же я заслужил такое блаженство?
Шеннон мягко улыбнулась.
Как же объяснить его такому циничному сердцу, что означает для нее один лишь его заботливый взгляд?
Медленно прикоснувшись указательным пальцем к его сомкнутым губам, она тихо прошептала:
– Вчера это были лишь слова, а сегодня я действиями скрепила наш мирный договор.
Губы Мануэля разошлись в широкой улыбке.
Перевернувшись на бок, он обхватил ее тело и резко притянул к себе.
– И что же со своей стороны должен сделать я, чтобы также подтвердить этот договор?
– Сам догадайся. – Счастливо улыбнувшись, проронила она.
Надо отдать должное его смекалке. Быстро подмяв смеющуюся девушку под себя, он положил ее колени себе на плечи, после чего резко вонзился в ее влажную пещерку.
Былой смех как ветром сдуло. Ощущая его член глубоко в себе, Шеннон протяжно простонала. Он был такой большой, что казалось, разрывал ее изнутри. Его резкие движения напрочь лишали рассудка. Помогая своим телом его глубоким толчкам, она откинула голову на мягкие подушки и посмотрела вверх. Там, в зеркальном отражении занимались любовью двое людей. Занимались пылко, дерзко и немного дико.
Схватившись за широкие плечи любовника, Шеннон посмотрела ему прямо в глаза. Ей так хотелось увидеть в них нечто, что могло бы согревать ее душу все последующие годы одиночества. И она увидела это. Сейчас, не отдавая себе отчета, Мануэль смотрел на нее особенно. Она была для него всем: его радостью, его печалью, его счастьем и неодолимым безумием.
Почувствовав приближение оргазма, Шеннон со всей силы примкнула своим лоном к его бедрам.
– Кончи в меня. – Тяжело дыша, выдавила она. – Неважно, что будет потом, я хочу ощущать всего тебя сейчас.
То, что она предлагала, было чистой воды безумие. Но это безумие распространилось на них обоих. Послав свои моральные принципы ко всем чертям, Мануэль лишь посильнее обхватил ее ягодицы и с последним глубоким толчком, наконец, излил в нее свое семя.
Им понадобилось не меньше минуты, чтобы придти в себя. Выйдя из нее, брюнет обессилено прилег рядом. Но Шеннон не осталась в стороне. Положив голову на его все ещё вздымающуюся грудь, она томно улыбнулась. Впервые она была полностью счастлива от случившегося. Впервые она сама рвалась так отчаянно сгореть в огне безудержной страсти. И это стоило того. Очень даже стоило.
Расслабленно выдохнув, она игриво чмокнула его грудь, и, подложив под подбородок свою руку, посмотрела в лицо любовника.
– Вот теперь наш мир подкреплен двумя сторонами. – Удовлетворенно улыбнулась она.
Слегка опустив голову, Мануэль усмехнулся.
Она была такой ручной. Словно и не было той гарпии, что изо дня в день вымещала на нем все проклятия ада. Теперь на него смотрел ручной котенок, который так отчаянно нуждался в ласке. Его ласке.
От осознания этой несложной истины, Мануэль почувствовал, как внутри него что-то щелкнуло. Возможно, треснул именно тот замок, что так надежно охранял его сердце. Защищал его чувства от подобного влечения. Влечения, которое грозило вот-вот переродиться во что-то намного большее. И, кажется, он был этому только рад.
Медленно протянув к ней свою руку, он нежно притронулся к ее мягким губам.
Собравшись что-то сказать, он вдруг молча сглотнул подступивший к горлу ком. В этот момент все слова, мысли, рассудок вновь отступили. Остались лишь ее янтарные глаза со святящимися искорками внутри. Приподнявшись на локтях, он медленно приблизился к ее лицу.
Шеннон ждала, а вот чего она и сама пока ещё не знала. Заметив, что его губы остановились в считанных миллиметрах от ее губ, она почти что с болью вздохнула. Ее так влекло к этому мужчине, что, порой, ей становилось страшно от такой страсти. Однако, страх, что он уйдет от нее и она вновь останется одна, был превыше всего остального. И если была возможность быть ближе к нему, она с удовольствием отдастся своим чувствам, лишь бы вновь примкнуть к его телу, захватиться его поцелуем, вновь стать с ним единым целым.
Шеннон не могла больше ждать. Первой притянувшись к его губам, она с безграничной радостью отдалась во власть пламенного поцелуя. Его язык обладал особым огнем. Нежно скользя внутри нее, он ласково терся о ее язычок, тем самым начиная будить в девичьем теле настоящий вулкан. Чувствуя, что все закручивается по новой, Шеннон обхватила его шею руками и протяжно простонала.
К ее огромному сожалению, он внезапно прервал поцелуй и вновь прилег на подушки.
Оставшись в легком замешательстве, Шеннон прикусила губу. Ей так хотелось ещё. Хотелось большего. Она ещё не была готова прервать их сладостные утехи. Вспомнив о своей былой власти, ее рука соскользнула вниз. Медленно погладив успокаивающуюся плоть, она захватила яички, легонько играя с ними в своей ладошке. Его пенис начал оживать. Следя за тем, как буквально за считанные секунды он вновь стал набухать, становясь большим и упругим, Шеннон предвкушено затаила дыхание. До чего же интересно создала людей природа, с тщательностью продумав каждую, казалось бы, незначительную деталь. Почувствовав неодолимое желание насадить себя на его вновь окрепшую плоть, Шеннон слегка приподнялась, но крепкие руки любовника тут же усадили ее обратно.
– Не сейчас. – Кратко бросил он, приподнимаясь в постели.
Ее плечи мгновенно поникли. Понимая, что продолжения не будет, она обиженно поджала губы и легла на живот. Подложив руки под подушку, Шеннон молча следила за тем, как Мануэль встал с кровати и не спеша начал натягивать на себя свою одежду. Облачившись в легкую белую сорочку и серые брюки, он вновь присел на кровать.
Его умилял вид этого обиженного ребенка, что с такой тоской в глазах смотрел на него в эту секунду. Ему захотелось обнять ее, зацеловать до смерти, но время и впрямь его поджимало. Будь его воля, он бы вообще не уходил сегодня из этой комнаты. Но дела есть дела.
– Обещаю, что скоро вернусь. – Легонько дотронувшись пальцем до кончика ее носа, бодро сказал он.
Шеннон даже не улыбнулась.
Протяжно вздохнув, Мануэль наклонился к ее надутым губкам чуть ближе.
– Поцелуй меня на прощание. – Тихо попросил он.
Но от девушки по-прежнему не исходило никакой реакции. Словно статуя, она лишь молча следила за его лицом.
Мануэль вновь вздохнул и призадумался. Он чувствовал, что сейчас в ней проснулся все тот же самый одинокий ребенок. А что нужно одиноким детям – лишь долгожданное внимание. Внимание и любовь, которыми он обязательно осыплет ее по своему возвращению.
Улыбнувшись своим мыслям, мужчина вновь тихо произнес:
– А если я пообещаю, что эту ночь, да и весь следующий день мы вновь проведем вместе, ты меня поцелуешь?
Она более не могла сдерживать свои чувства. Широко улыбнувшись, Шеннон кинулась к нему. Крепко обхватив его шею руками, она страстно покрыла его лицо мелкими поцелуями. Наконец, добравшись до твердых мужских губ, девушка с радостью отдалась в объятия знойному поцелую. Их жаркие объятия сводили с ума. Прислонившись к его телу как можно ближе, она хотела заставить его почувствовать то же безумие, что сейчас ураганом кружилось внутри нее. И он это почувствовал. Зарывшись пальцами в ее мягкие волосы, он с невероятным отчаяньем наслаждался каждой секундой их близости.
Нехотя прервав поцелуй, мужчина сделал глубокий вздох, и устало прислонился своим лбом к ее вспотевшему лбу.
– Только не оставляй меня надолго. – Тихо прошептала она, заглянув в его потемневшие от страсти глаза. – Мне этого было мало.
Мануэль сдавленно хмыкнул. Похоже, эта женщина была ненасытна. В принципе, как и он сам. Обрадовавшись такому сходству, он кое-как заставил себя отстранить от нее свои руки и нехотя встал с кровати. Ему и, правда, нужно было идти. Раздираясь между делами и желанием кинуться обратно в постель, он все же немедленно вышел из комнаты.
Спустя шесть часов изматывающего одиночества, Шеннон начала изнывать от тоски. Уныло позавтракав, она принялась бродить из угла в угол, то и дело выглядывая в окно, в надежде увидеть подъезжающий к дому черный «Ламборджини». Увы, ни машины, ни ее хозяина видно не было. Досадливо прикусив губу, девушка вернулась на кровать. Ее всегда угнетало одиночество, но сейчас, сидя в этой огромной спальне, она чувствовала его особенно остро. Осмотрев роскошную обстановку, брюнетка уныло улыбнулась. Внезапно весь прежний шик просторного помещения стал тусклым и безликим. Без Мануэля все было не так. Без него на ее хрупкие плечи огромной тяжестью давили высокие стены. Все эти многочисленные золотые побрякушки, украшающие богатые апартаменты, больше не радовали глаз своим блеском и изяществом.
Задумчиво лежа посреди широкой кровати, Шеннон пыталась понять, что же с ней не так?
Постепенно ее сердце замедлило ритм. Отчего-то ей стало так невыносимо грустно, хоть её больше и не страшила участь будущей заключенной… по крайней мере, не сейчас. Тот факт, что она в скором времени лишится драгоценной свободы, уже не пугал. Она смирилась с ним, отдавая себя во власть своей собственной судьбы. Единственное, что она сейчас желала – это как можно больше провести времени с Мануэлем.
Она никогда особо не привязывалась к мужчинам. По своему горькому опыту знала, что им верить нельзя. И все же, почему же тогда, не отрываясь от окна, она провела в томящем ожидании последние несколько часов? Она все время чего-то ждала от Мануэля. Каким-то образом он стал ее сердцу настолько важным, что стоило ему только уйти, как оно тут же мучительно закололо внутри.
Тяжело вздохнув, Шеннон накрылась прохладной простыней. Она чувствовала, что в ней постепенно происходят перемены. Вот только к чему они ее приведут в дальнейшем: хорошему или же наоборот плохому – она пока не знала. Внезапно, все это показалось ей не таким уж важным. Намного значимее для нее было желание вновь увидеть Мануэля. Прикоснуться к нему. Отдать ему себя без остатка. Раствориться в нем, прячась от реальной суровости этого жестокого мира. Пускай они были слишком разные. Пускай жили в разных мирах, но все же сейчас, в эту самую минуту ее сердце рвалось к нему. Оно скучало по нему. Оно хотело его. Хотело, как никого другого.
С болью вдохнув, девушка перевернулась на спину. Четкий образ сероглазого брюнета предстал перед глазами. Прикрыв веки, она представила его горячие губы на своей груди. Ее рука, словно подчиняясь своим собственным желаниям и приказам, вдруг медленно потянулась к одному из холмиков полных грудей. Слабо ущипнув себя за сосок, девушка тихо простонала, но руку так и не отвела. Нежно лаская пальцами затверделую бусинку, она томно прикусила нижнюю губу.
Ее шаловливая игра, состоящая всего лишь из одной персоны, начала набирать свои обороты.
По-прежнему представляя, как крепкие руки любовника блуждают по ее обнаженному телу, а его страстные поцелуи заставляют каждую клеточку ее естества дрожать от сладостной истомы, Шеннон участила дыхание. Ее рука начала медленно продвигаться ниже. Нежно проскользнув по плоскому животу, маленькие пальчики прошлись вдоль мягкой кожи своей бритой киски, после чего решительно проникли внутрь огненной сердцевины. Шеннон облизнула пересохшие губы. Найдя небольшой бугорок, ее пальцы очень медленно заскользили по нему, призывая откликнуться на эту грешную игру все ее внутренние рецепторы. В ее видениях Мануэль вторгался в нее, проникал все глубже и стремительней… Девушка задрожала. Ее тело горело в огне своей собственной безграничной страсти. Немного вспотев от нахлынувшей эйфории, она шумно выдохнула. Ее дыхание стало сбивчивым, громким и напряженным. Вздрогнув всем телом в момент разряжающей кульминации, Шеннон даже не заметила, как входная дверь слегка приоткрылась, пропуская в комнату предмет ее грез.
Ему хватило всего лишь одного взгляда, чтобы понять, что здесь только что произошло. Тяжело сглотнув, мужчина не спеша приблизился к постели. Смотря на вспотевшую кожу лежащей по центру кровати брюнетки, слыша ее разгоряченное дыхание, Мануэль медленно скинул с себя пиджак.
Она была очаровательна. Смотря в это удовлетворенное лицо, он чувствовал некое счастье и внутренний зов, который порождало в нем ее тело. Весь день он, как проклятый, только и вспоминал ее, желал вновь прикоснуться к ней, вновь окунуться в ту безмятежную ласку, которой она так щедро одарила его утром. И неважно, что они слишком разные. Неважно, из какой она среды и кто есть на самом деле. Сейчас для него она была божественным ангелом, лежащим посреди его постели. Ангелом, частичку которого он навсегда сбережет в своем сердце.
Более не желая медлить, Мануэль залез на кровать. Очутившись сверху Шеннон, он дождался, пока она откроет глаза и тихо прошептал:
– Бесстыдница. – Игриво усмехнулся мужчина, наклоняясь к ее правому уху. – В следующий раз я хочу, чтобы ты сделала это при мне.
Шеннон тихо рассмеялась в ответ.
Все ещё не до конца осмыслив его реальное присутствие, она нежно обхватила шею любовника и страстно приникла к его губам.
Пока их нежный поцелуй набирал все более жесткие обороты, Мануэль торопливо расстегнул свою сорочку, сорвал ее с плеч, и, уже сгорая от желания, наконец-то потянулся к ремню брюк.
Почувствовав тепло его кожи, Шеннон обрадовано прислонилась всем телом к его обнаженной груди.
– Я так скучала… – В крохотных перерывах между жаркими поцелуями, тихо прошептала она. – Так ждала тебя…
Раскаленный ее нежными признаниями, брюнет наконец-то освободился от последней детали своей одежды и в конец обезумев, начал пылко покрывать ее тело своими страстными поцелуями. Его губы, казалось, обжигали огнем. Вздрагивая каждый раз, как только к ее коже прикасался его жадный рот, Шеннон тяжело задышала. Словно в бреду, она металась в жгучей лихорадке, добровольно позволяя Мануэлю ласкать ее бьющееся в сладостной агонии тело. Зарыв свои пальцы в его темных волосах, она тихо всхлипнула и, решив прекратить бурлящий круговорот стоящий перед глазами, прикрыла веки.
Мануэль не помнил себя от охватившего его душу счастья. Казалось, все, что ему только нужно в этой жизни было здесь, в его руках. Медленно спустившись немного ниже, он ласково лизнул крохотный пупок плоского животика и нежно, но настойчиво перевернул девушку, обратив свой взгляд на ее спину. Продолжая боготворить девичье тело, он пылко поцеловал упругие холмики ягодиц, не спеша прошелся вверх по позвоночнику и совсем нежно прикусил мочку ее уха.
Ощущая, как его ладони нежно гладят ее бедра, Шеннон сдавленно простонала.
– Пожалуйста… – Тихо прошептала она. – Возьми меня…
Услышав ее сбивчивую мольбу, мужчина широко улыбнулся.
Проникнув рукой под ее живот, он заставил ее слегка приподняться и встать на колени.
Шеннон смутно понимала происходящее. Лишь только когда он стремительно начал погружаться в нее, она не сдержалась и, шумно вздохнув, схватилась руками за часть резной спинки кровати. Его резкие толчки пульсирующим эхом отдавались в ее голове. Казалось, он был настолько глубоко в ней, что она с легкостью могла бы ощутить его своим животом. Посильнее схватившись за край деревянной спинки, она прерывисто задышала через рот.
Крепко обхватив ее бедра, Мануэль беспощадно вторгался в его горячее лоно. Но этот раз он хотел видеть ее. Видеть, как его возбужденный фаллос медленно растягивая эластичную кожу, проникает внутрь ее небольшой пещерки. Она была его сокровищем. Его поистине Божьим даром, в котором он неминуемо терял рассудок, плевал на воспитанные с детских лет строгие устои и, в конце концов, забывал о том, кто он есть на самом деле. В этот момент вся его жизнь заключалась лишь в Шеннон, в ее тепле и ласке. И наплевать, что они разные. Наплевать, что они не во всем согласны. Наплевать на все, лишь бы она была с ним.
Сквозь окутавшую ее разум плотную пелену страсти, Шеннон почувствовала, как к ее лону прикасается нечто ещё. Опустив взгляд, девушка усмехнулась и, протянув вниз одну руку, нежно дотронулась до напряженных яичек любовника. В комнате тут же раздался сдавленный стон Мануэля. Ободряемая таким «ответом», она прикоснулась к своему клитору, в намерении распалить себя как можно сильнее.
Но вдруг к ее руке прикоснулась ладонь Мануэля, настойчиво отводя ее пальцы в сторону. Говорить ему было трудно, почти невыносимо, но все же пересилив себя, он тихо проронил:
– Без рук.
Слегка наморщив носик, Шеннон повернула к нему свою голову.
– Но я хочу. – Запротестовала она, вновь возвращая свою ладонь в исходное положение.
Однако Мануэль был упрям. Вновь отведя ее руку, он все так же упорно стоял на своем:
– Я сказал: без рук!
Тяжело вздохнув, Шеннон все же сдалась и вернула вторую руку на резную спинку кровати. Ей нравилось то, что он был так близко и глубоко. Она чувствовала его не только каждой клеточной своего тела, но и всеми фибрами души.
Его движения стали резче. Протяжно застонав, Шеннон стиснула зубы. Сквозь обуревавшую ее бешенную страсть, сквозь дикие инстинкты, ей так же нужна была его любовь. И он дал ей то, что она хотела. Нежно прикоснувшись ладонями к ее грудям, Мануэль слегка нагнулся вперед.
Он что-то нежно шептал ей на ухо, успокаивающе гладил по волосам, однако его слов она так и не смога разобрать. Счастливо улыбнувшись от его нежных прикосновений, Шеннон позволила своему напрягшемуся телу расслабиться, чтобы, наконец, получить то, к чему они оба так долго и упорно стремились. Жаркие волны сладостного экстаза внезапно окатили ее с кончиков пальцев ног до самого последнего волоска на голове. Это было столь неожиданно, столь резко, что даже слегка напугало девушку. Прогнув спину, словно довольная кошка, она громко выдохнула. Ее сбивчивое дыхание не спешило сбавлять свой бешенный ритм. Внутри полыхало пламя, от которого кровь превращалась в раскаленную лаву, медленно проникающую в каждую частичку ее бьющегося в дикой агонии тела. Почувствовав, как Мануэль вышел из нее, Шеннон обессилено легла на матрас, с нежностью притягивая жаркое тело любовника вслед за собой. Все ещё опьяненная экстазом, она крепко прижалась к его груди. Думать ни о чем не хотелось. Устало прикрыв глаза, она прислушалась к грохочущим ударам бившегося в мужской груди сердца.
Одурманенный не меньшим ураганом чувств, Мануэль медленно возвращался в реальность. По инерции крепко прижав к себе все ещё дрожащее тело Шеннон, он запрокинул свободную руку за голову и, бесстрастно уперев взгляд в зеркальный потолок, посмотрел на их отражение. Чувствуя ее тепло на своей коже, чувствуя ее вкус у себя во рту, он просто не мог представить, что всего через несколько дней всего этого у него больше не будет. Теперь, когда он узнал ее ближе, все вдруг резко переменилось. В его глазах она уже не была прежней интриганкой, коварной дьяволицей, желающей лишь обворовать богатую добычу. Его сердце шептало, что Шеннон была не такой. Сейчас в его объятиях лежал ребенок с израненной, однако, очень чистой душой. Не смотря на свое тяжелое прошлое, не смотря на уличную жизнь, она сумела сохранить в себе невинное очарование, гордо пронеся его через года. Каждый человек в своей жизни может оступиться. А жизнь Шеннон не баловала ее разнообразными подарками, и вовсе не удивительно, что ее дорожка пошла по наклонной. Уму непостижимо, что с ней станет в тюрьме.
Сглотнув подступивший к горлу ком, Мануэль тяжело вздохнул, с силой заставляя себя прекратить столь тяжкие раздумья. Опустив голову, он посмотрел на, казалось бы, мирно спящую на его груди невинную девочку, обольстительную девушку и самую желанную на свете женщину. Однако Шеннон вовсе не спала. Ее глаза были широко раскрыты, бессмысленный взгляд устремлен в сторону. Ей не хотелось думать, чтобы не омрачать столь дивную сказку, созданную их телами и эмоциями. Будущее страшило ее. Настоящее же пугало отнюдь не меньше. Наконец, до ее сознания начало доходить, чего ей так не хватало, и к чему она рвалась все это время. Да, даже в свое подростковое время она с завистью смотрела на влюбленных, во взглядах которых без труда читалось сплошное обожание друг друга. Когда-то и она хотела влюбиться. Влюбиться и забыть проблемы своего скудного существования. Хотела окунуться в сказку. Хотела поверить в нее всей душой.
В эту сказку ее окунул Мануэль. И теперь именно на него она смотрела с тем огромным обожанием, что когда-то так четко отметил ее блуждающий взгляд.
С болью закрыв глаза, Шеннон глубоко вздохнула.
Зачем?… Почему?… Почему именно сейчас она так четко видит перед собой эту сказку? Почему без проблем живет в ней? И почему именно с ним? Ведь даже если бы ей и не грозила тюрьма, все равно они были слишком разные, от рождения непредназначенные друг другу самой судьбой. Так почему же все это происходит с ней именно сейчас?
Понимая, что своими размышлениями делает себе только хуже, Шеннон открыла глаза. Решив не усугублять свое душевное состояние, она постаралась взглянуть на эти же вещи с другой стороны, со стороны обычной уличной девчонки-беспризорницы. Да, она привязалась к мужчине. Мужчине намного старше и опытнее ее, но ведь этого и следовало ожидать. Он первым показал ей страсть, первым заставил испытать поистине незабываемые чувства. И легкая влюбленность наивной девочки – это вполне нормальная реакция с ее стороны. Скоро все пройдет. И вся эта магия исчезнет. Скоро она забудет ту непостижимую одержимость, что раз за разом манила ее к нему, и на его месте окажется кто-то другой. Это нормально. По крайней мере, сейчас она хотела в это верить, как бы больно от этой веры ей не было.
Ее тяжелый вздох прервал затянувшееся молчание.
Первым заговорил Мануэль.
Отстраненно рисуя окружности по ее плечу, он вдруг заметил небольшой шрам. Нежно пройдясь по нему указательным пальцем, он тихо спросил:
– Откуда у тебя этот шрам?
Взглянув на указанное место, Шеннон недовольно скривила губы.
– Собака укусила. – Криво улыбнулась она.
Приняв такой ответ, Мануэль вспомнил ранее увиденную травму на ее колене.
– А на ноге? – Заинтересованно продолжил он.
Взгляд Шеннон немного помрачнел. Любой девушке не очень хочется говорить о своих увечьях, тем более, лежа рядом с человеком, тело которого было безупречно.
– Наткнулась на железный штырь в детстве. – Громко вздохнув, все же призналась она.
Слегка кивнув, Мануэль медленно провел рукой по ее правому боку, пока, наконец, его пальцы не остановились на новом увечье. Хоть этот шрам и был небольшим, все же расползшаяся в свое время кожа несколько омрачала вид стройной талии. По всему было видно, что рана была глубокая, вполне возможно, даже ножевая. Подумав об этом, мужчина нахмурился. Мысль о том, что Шеннон пытались зарезать отнюдь не радовали и без того мрачные предположения.
– А этот? – Все же спросил он, внимательно следя за ее глазами.
На этот раз недовольство Шеннон выразилось очень ярко. Раздраженно вздохнув, она сдвинула брови и слегка отстранилась от Мануэля
– Ну, какая разница? – Рефлекторно защищаясь, немного бойко начала она. – Я не очень-то хочу вспоминать тот период своей жизни. Тем более, я же не спрашиваю у тебя о столь интимных вещах, как например, почему ты решил сделать обрезание или почему у тебя там, – она робко кивнула в сторону его паха, – не растут волосы. Это твои личные дела и я о них не спрашиваю.
Немного поразившись ее словам, мужчина недоуменно изогнул брови и чуть не рассмеялся в ответ. Если она приравнивает шрамы с гениталиями – то тут уж ничего не попишешь. Но в одном этот боевой петушок действительно оказался прав – это были интимные вещи. И не каждый хотел делиться этой темой с другими людьми.
Притянув накуксившуюся девушку обратно себе на грудь, он тихо хмыкнул.
– В принципе, можешь меня спросить.
Сделав вид полного непонимания его предложения, Шеннон безмолвно уставилась на его грудь. Ее несомненно разбирало любопытство, однако врожденная скромность брала свое. Но вот, преодолев свой внутренний барьер, девичье любопытство все же выиграло.
– И почему? – Робко подняв на него свой взгляд, тихо спросила она.
Довольно ухмыльнувшись в ответ, он игриво коснулся кончика ее носа.
– Так и знал, что спросишь. – Добродушно поддел он, после чего, вспомнив о ранее заданных вопросах, волне беззастенчиво ответил. – Обрезание в нашей семье начало проводиться из поколения в поколение. Это в некотором роде традиция всех мальчиков нашего рода.
Пораженно округлив глаза, Шеннон с силой сжала внутренние стороны щек, чтобы не рассмеяться во весь голос. О таких традициях, она, пожалуй, ещё никогда не слышала. Кое-как совладав с собой, девушка вновь заговорила:
– А волосы?
– Специальная эпиляция.
Приподнявшись на руках, Шеннон недоверчиво посмотрела на Мануэля.
– Но… – Не зная, как сформулировать свою мысль, она пораженно застыла. – Хочешь сказать, что ты сделал ее в каком-нибудь салоне?
Столь неприкрытого ужаса, затаившегося в глубине карих глаз, он ещё никогда не видел. Мягко улыбнувшись, мужчина медленно кивнул.
– Ну не в «каком-нибудь», но все же в салоне. – Кратко подтвердил он.
Все ещё пораженная таким ответом, Шеннон отстраненно покачала головой.
– Но ты же мужчина… и… и это же так интимно… как… как вообще ты мог? – Слова застревали в горле. Глубоко вдохнув, девушка присела в кровати.
– И что здесь такого? – Присаживаясь вслед за ней, тихо спросил он. – В конце концов, все люди одинаковы. И каждый раз, когда мы занимаемся с кем-нибудь любовью, нам приходится раздеваться, обнажая свои интимные места перед очередным партнером. Но если бы мы все были такими стеснительными, население земли давно бы вымерло от излишней скромности. Так что это вполне нормально.
Шеннон вновь замотала головой.
– Это ненормально. Вы, богатые, вообще все с ума посходили! Вам деньги девать уже некуда, от этого вы делаете то, что обычному человеку даже и в голову бы не пришло.
Немного раздосадованный тем, что она вновь затронула старую тему о сравнивании бедных слоев с богатыми, Мануэль сдержанно обнял ее за плечи.
– А вот это ты зря. – Четко сказал он ей на ухо. – Разве ты никогда не слышала о всевозможных видах эпиляции?
Ей хотелось сказать «нет», но это была бы ложь чистой воды. Она жила в современном мире и, конечно же, слышала о подобных процедурах. Просто она ещё никогда не встречала таких людей, которые бы пользовались привилегиями этого модного развлечения. В ее окружении их просто не было. Не каждый готов был отдать около полутясячи долларов всего лишь за один сеанс эпиляции.
