Текст книги "Безудержная страсть (СИ)"
Автор книги: Юлия Кузьминых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)
Когда же ее руки начали трястись, а голос грозил вот-вот перейти в судорожные всхлипы, девушка кое-как подняла голову и, решительно отстранив от своей груди лицо любовника, нежно улыбнулась, гладя в его темно-серые глаза.
– Я хочу перейти в спальню. – Хриплым голосом отозвалась она, нехотя возвращая плотную материю на свое место. – Только дай мне немного времени, чтобы подготовиться.
Непонимающе сведя брови, Мануэль все же позволил ей выбраться из своих объятий и встать с дивана.
– К чему подготовиться?
Едва заставив себя широко улыбнуться, Шеннон отошла на пару шагов назад.
– Ну, женские дела и всё такое… – Обобщенно проронила она, направляясь в единственную комнату, где ещё не была. – Подожди меня здесь.
Зайдя в такую же просторную как и салон спальню, Шеннон громко присвистнула, осмотрев высокое мягкое ложе, занимающее почти все помещение.
– Вот это постель! – Специально повысив голос, восторженно проговорила она. – Милый, что мне больше всего нравится в твоем вкусе, так это умение выбирать такие вот огромные кровати!
Быстро справившись с охватившем ее истинным восхищением, девушка мельком заглянула в смежную крохотную комнатку со встроенной в ней душевой кабиной, блаженно улыбнулась, после чего, не теряя больше драгоценного времени, пробежала мимо стоящего у стены широкого стола, украшенного букетом розовых лилий, и, наконец-то, приблизилась к бардовым полкам стенного шкафа. Открывая одну за другой лакированные дверцы, девушка продолжила свой спектакль:
– А какой здесь телевизор! – Заметив в углу плазменный экран, громко сказала она. – Милый, может, мы заодно что-нибудь посмотрим? Ну что-нибудь неприличное например.
Едва не прыснув со смеха от собственных идей, Шеннон наконец-то увидела нужный ей тюбик крема для загара.
Схватив крем, актриса кинулась обратно в салон, где, лежа на диване со скрещенными руками за головой, ее ждал раздразненный мужчина.
Заметив, что Шеннон отнюдь не «приготавливалась» в спальне, а все так же одета в свое белоснежное бикини, Мануэль медленно поднялся на ноги.
– И о каких же фильмах шла речь? – Вполне серьезно спросил он, сделав один шаг в ее сторону.
– Ну, – Шеннон слегка попятилась, – например, «Король лев». – Вдруг сказала она. – Мне казалось, там есть одна не очень приличная сцена между кабаном и…
Заметив хищный взгляд, крадущегося к ней мужчины, брюнетка сглотнула. Обманывать разъяренных зверей было весьма опасно, а глумиться над Мануэлем – просто верх безрассудства.
– Знаешь, ты сейчас очень похож на льва. – Держа дистанцию, девушка медленно придвинулась к спинке дивана.
Его глаза вспыхнули раскаленным огнем, а губы разошлись в дерзкой усмешке.
– И я очень хочу завладеть своей добычей. – Тихо прорычал он в ответ.
Понимая, что в этой схватке Мануэль ей явно не уступит и у нее всего один шанс, Шеннон что есть силы бросилась к дверям. Предугадав ее мысли, мужчина стремглав оказался возле тонированного стекла, преградив выход. Чувствуя, что вот-вот попадется, Шеннон резко дернулась в сторону, увлекая преследователя за собой. Мануэль купился на эту удочку, что дало ей шанс ловко проскользнуть мимо него и все же выбежать к свободным дверям. Подгоняемая погоней, девушка, хохоча во все горло, выбежала наружу и, быстро поднявшись по лестнице, оказалась на открытой площадке второго яруса.
– И ты думаешь, что ты здесь в безопасности? – Открыто насмехаясь, прозвучал позади мужской голос.
Резко оглянувшись, Шеннон с улыбкой встретила подымающегося по лестнице разъяренного льва-завоевателя.
– Нет. Но, по крайней мере, я снова выиграла. – С громкой одышкой произнесла она. – Как насчет смириться с поражением и намазать мне кремом спинку?
Увидев протянутый в ее руке тюбик, мужчина издал тихий смешок.
– Очень смешно, милая.
Понимая, что ее просьбу не воспринимают всерьез, Шеннон перестала улыбаться.
– Я серьезно. – Повторила она, забывая о смехе. – Дай мне немного позагорать, а в ответ, я обещаю тебе расплатиться за все сполна сегодня же вечером.
Видя, как Мануэль колеблется, остановившись на последней ступени лестницы, Шеннон храбро сделала шаг в его сторону.
– Ну, пожалуйста. – Потянула она. – Прости, что обманула, просто я ведь не знаю, когда мне ещё удастся позагорать.
Смотря в эти большие, молящие глаза, броня Мануэля окончательно спала. Уступив ее натиску и стараясь не замечать жгучую боль, бушующую в чреслах, мужчина резко выхватил тюбик из хрупкой ладони.
– Ложись на живот. – Рявкнул он, указав взглядом на кожаный диван.
Едва скрыв довольную ухмылку, Шеннон поспешила исполнить грозный приказ.
Удобно расположившись на нагретом под солнечными лучами кожаном покрытии, девушка резко вздрогнула, когда холодная жидкость растеклась по ее спине.
Размазывая крем по нежной коже, Мануэль растер его по узким девичьим плечам, прошелся вдоль позвоночника, старательно помассировал поясницу…
Шеннон блаженно вздохнула, где-то отдаленно понимая, что Мануэль превратил невинное растирание крема в нечто более глубокое и чувственное. Тая, словно шоколад, под его искусными ласками, Шеннон позвонила перевернуть себя на спину, лишь бы продлить эти нежные прикосновения. Встретившись с его озорными глазами, ее детское упрямство наконец-то приняло свое окончательное поражение.
– Ты выиграл. – Со вздохом признала она. – Я уже не хочу загорать.
Триумфально изогнув свои губы в победоносной улыбке, мужчина медленно приблизился к ее лицу.
– Поверь, я в этих делах всегда выигрываю.
Не желая спорить с его излюбленным самомнением, Шеннон слегка приподняла голову, чтобы как можно скорее припасть к манящему рту. Завладев мягкими губами, Мануэль услышал приглушенный стон партнерши, стоило лишь его языку проникнуть внутрь ее рта. Она была такая горячая, такая неудержимая и такая естественная. Он ещё никогда не встречал таких женщин на своем пути. Никогда…
Голова шла кругом. Смутно ощущая, как руки Мануэля размазывают крем по ее животу, продвигаясь все выше и выше, до слуха Шеннон вдруг долетели тихие отголоски звучащей неподалеку музыки.
Словно выбираясь из зыбкого тумана, она нехотя отклонила голову, позволив губам страстного любовника переместиться к шее, и посмотрела на безмятежную морскую гладь, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни, но, увы, этим мечтам не суждено было сбыться. Прямо к ним плыла похожая яхта с ярко-красной надписью на борту: «Танцовщица».
Былое наваждение как ветром сдуло.
– Мануэль! – Взволнованно произнесла Шеннон, отстраняя шею от его губ. – Мануэль, к нам кто-то плывет.
Выведенный из состояния сладостной эйфории больше ее встревоженным тоном, нежели самими словами, мужчина оглянулся, в поисках преувеличенных волнений.
Заметив подплывающее к ним судно, его взгляд немного помрачнел.
– Черт! – Тихо выругавшись, он полностью отстранился от лежащей на диване девушки.
Почувствовав себя отверженной и одинокой после его ухода, Шеннон недовольно нахмурилась, поспешно вскакивая на ноги.
– Кто это? – Держась за широкой спиной Мануэля, тихо спросила она.
– Соседи по острову. – Послышался его отнюдь нерадушный ответ. – Если ты все ещё хочешь позагорать, то советую воспользоваться моментом, пока ещё не поздно.
Отстранено посмотрев по сторонам в поисках места, где можно было бы прилечь, Шеннон заметила два широких матраса для загорания на носовой палубе, расположенных чуть ниже капитанского кресла.
Не говоря ни слова, она подобрала свое ранее оставленное здесь полотенце и, спустившись на нижний ярус, легка на одну из кожаных подстилок, предварительно накрыв лицо махровой тканью, чтобы избежать прямых лучей палящего солнца.
Грохот популярных песен, звучащих на медленно подплывающем судне, становился все сильнее и сильнее. Наконец, когда встречная яхта остановилось в опасной близости, кто-то выключил музыку и вокруг вновь раздался приятный шелест морских волн.
Специально накрыв голову полотенцем так, чтобы иметь возможность краешком глаза следить за незваными гостями, Шеннон невольно напряглась всем телом, ожидая от соседей Мануэля чего угодно, только не добра.
На нижним ярусе, обнимая молодого парня, находились две длинноногие блондинки, носящие почти ничего не скрывающее красные бикини. Наверху, облокотившись локтями о сверкающие на солнце перила, стоял улыбающийся блондин лет двадцати пяти. За его спиной красовалась похожая на своих подруг высокая брюнетка с очень впечатляющими формами.
– Рад видеть тебя, Мануэль. – Махнув в их сторону, провозгласил блондин.
– Взаимно, Лука. – Сухо отозвался сидящий за капитанским креслом собеседник, чьи глаза отнюдь не выражали подобного чувства.
Видимо поняв настроение соседа, Лука смущенно улыбнулся и словно в оправдание за их внезапное беспокойство, произнес:
– А мы тут с ребятами катаемся, – подтвердил он и так очевидный факт, – увидели твой «Меридиан» и решили, что возможно на нем отдыхает Микелина, но, – блондин окинул взглядом загорающую стройную девушку, чьи темные волосы выглядывали из-за зеленого полотенца, – видимо, мы ошиблись.
– Ошиблись. – Ничуть не желая смягчить свой тон, кратко подтвердил не слишком разговорчивый собеседник.
Мануэль знал Луку уже очень давно. Сын состоятельных родителей, он, в принципе, был не таким уж плохим парнем, однако дружбу водил с кем попало, что, несомненно, сказывалось на его репутации.
Понимая, что на этом их разговор, по всей вероятности, подошел к концу, Лука вновь смущенно улыбнулся, готовясь занять место за рулем и убраться отсюда куда подальше.
Новый вопрос прозвучал крайне неожиданно:
– А у тебя есть какие-то общие дела с Микелиной?
Встретившись с серьезным выражением глаз кузена дальней приятельницы, парень поспешил оправдаться:
– Да нет. Просто она пару дней назад пообещала придти на вечеринку ко мне домой. Так вот, я хотел сказать ей, что вечеринка назначена на завтра. Пускай подъезжает часам к девяти вечера.
– Я ей передам. – Бесцветным тоном отозвался Конте, продолжая сверлить Луку своим пронзительным взглядом, от которого спина молодого человека покрылась градом неприятных мурашек. Он никогда особо не дружил с Мануэлем, хотя и понимал, что это было бы очень престижно. Но богатый сосед не подпускал его, как и многих других молодых и предприимчивых парней, уделяя вместо этого время лишь ушедшим в далекий пенсионный возраст пожилым старцам.
Слегка кивнув, блондин все же подумал о возможной перспективе наладить связь с известным аристократом и, не ожидая от себя подобной дерзости, вдруг громко выпалил:
– Я был бы рад, если бы и ты со своей очаровательной спутницей присоединился к Микелине завтрашним вечером и приехал ко мне на вечеринку. Уверяю, скучно не будет. Соберется очень много людей. Так что твое появление будет огромной честью как для меня, так и для родителей.
Вспомнив вечно моложавых родителей Луки, которые старались успеть за современной молодежью, потакая сыну в чем только можно, Мануэль насмешливо скривил губы.
Что ж, надо признать, что такими были не только эти люди – практически вся элита ближайших островов сбегалась на молодежные тусовки, желая вспомнить былые времена, а заодно и позаигрывать с молодыми мальчиками наподобие самого Луки, чьей первой подружкой оказалась женщина вдвое старше его.
– Я подумаю. – Наконец, холодно проронил Мануэль, намеренно ничего конкретного не пообещав ожидавшему от него более четкого ответа блондину.
– Привет, красавицы! – Вдруг донесся с нижней палубы соседнего судна веселый голос.
Мгновенно узнав говорившего, Шеннон затаила дыхание, следя за тем, как темноволосый парень прижался лицом к груди одной из длинноногих блондинок.
– Алессандро. – Смеясь, укорила она. – Прекрати, мне щекотно!
Но молодого человека, который явно был навеселе, абсолютно не интересовали ее игривые упреки и, продолжая мусолить женскую грудь у всех на виду, он нетерпеливо прижал девушку к стене.
– Своей щетиной ты поцарапаешь мне всю кожу. – Жалобно заныла она.
– Крошка, – едва ворочая языком, отозвался брюнет, – я куплю тебе бриллиантовое колье и, поверь, какие-то там царапинки уже никто не увидит.
Тотчас перестав упираться, блондинка широко улыбнулась, позволяя страстному парню как следуют насладиться своей пышной грудью.
Почувствовав, как к горлу начала подступать тошнота, Шеннон отвернула лицо. Ей стало противно и одновременно стыдно от того, что этот человек является ее родственником. Неужели Алессандро мог вот так безалаберно наплевать на остальных присутствующих, открыто лапая какую-то девку у всех на глазах?! Хотя, после того, что он с ней чуть не сделал в кабинете отца, от этого «избалованного сыночка» она могла ожидать, что угодно.
Мотор «Танцовщицы» издал свой грохочущий гул, оповещая о том, что соседняя яхта готова продолжить свой путь. Вскоре вновь заиграла громкая музыка, однако из-за стремительной скорости удаляющегося судна, она уже не резала слух, как раньше.
Дождавшись, когда «Танцовщица» полностью скрылась из вида, Шеннон раздраженно отбросила от себя полотенце и встала с матраса. Перспектива бронзового загара больше не радовала ее, наоборот, казалась, весьма неудачной идеей. Однако проведенный день под солнцем ощутимо сказался на ее покрасневшей коже, что только разозлило Шеннон ещё сильнее. Больше всего на свете она не хотела походить как раз на таких вот избалованных папенькиных сынков, каким был ее единокровный брат.
И что же она делает? Она, как последняя дурочка, старается под стать одному из самых богатых толстосумов, в чьем мире ей никогда не будет места. Зачем ей это? Почему она так хочет измениться? Почему может за одно мгновение забыть былые обиды надменных людей, купаясь в ласке одного из них?
Ответ был прост и банален. Она любила Мануэля. Любила так, как ещё никого не любила прежде. Он стал дня нее дороже всего на свете: дороже смутных воспоминаний о матери, дороже своих закоренелых принципов и жгучих обид, он был ее истинным счастьем, которого она никогда не знала.
Не говоря ни слова, Шеннон вернулась на верхний ярус и, сжав поручни в своих ладонях, отстранено посмотрела на безмятежную гладь бескрайнего моря. Мануэль продолжал сидеть в своем кресле, лишь изредка поглядывая на ее струящиеся по ветру волосы.
– Почему ты другой? – Наконец, тихо произнесла она. – Не такой, как они?
Темноволосый мужчина лениво поднялся с места, и, облокотившись локтями о поручни, встал по правую сторону от нее.
– А какие они? – Заинтересованно спросил он.
– Стадо бесчувственных олухов, безалаберно прозябающие деньги своих богатых папочек. – Послышался грубый ответ, в котором чувствовалась настоящая горечь большой обиды.
В связи с открывшейся правдой Мануэль вполне понимал ее чувства, но все же и противостоять себе подобным тоже не мог.
– Они просто молодые. – Со вздохом сказал он. – Если бы ты выросла здесь, то восприняла б их общество несколько иначе.
– Я не такая, как они. – Резко бросила Шеннон. – Развлекаться со сворой богатеньких сынков не мое пристрастие.
– Да, ну? – Насмешливо проронил мужчина. – А с кем бы ты хотела развлекаться? С грязными, воняющими бомжами, живущими под мостами? И много у тебя таких замечательных друзей?
Взгляд Шеннон заметно погрустнел. В его тоне отчетливо слышалось осуждение, которое как натянутый бич хлестало по и без того расшатанным нервам.
– По-крайней мере, они лучше, чем эти лицемеры. – Выпалила она. – Бедность предает людям простоту общения, заставляет сострадать ближним, делает тебя более человечным. А богатые… им этого не понять.
Отметив, что Шеннон не внесла его в число законченных лицемеров, Мануэль просмотрел на нее долгим взглядом, в котором читался открытый интерес к ее внутреннему миру. К тому, что было для нее родным и привычным.
– Ты такая же, как они. – Наконец, после длительной паузы тихо изрек он.
Шеннон не поверила своим ушам. Резко повернувшись к нему, она пыталась прочесть по его лицу, почему он так про нее подумал?
Однако ответ прогремел незамедлительно:
– Ты бы не стала обворовывать фешенебельные особняки богатых владельцев с целью заполучить их бриллианты, не желая стать такой же, как и они; влиться в ненавистное тебе общество; стать одной из таких же порочных лицемеров.
Его слова резали слух, но все же… это была настоящая правда. Она знала это. Знала с самого начала, но так и не найдя в себе силы открыто признаться в этом даже перед самой собой, с болью зажмурила глаза и, отрицательно качая головой, пыталась с яростью оттолкнуть от себя столь невыносимую истину.
– Это не так. – Чуть ли не со слезами выдавила она. – Я не такая… Я не хотела…
С холодным спокойствием выслушав ее душераздирающий тон, Мануэль снисходительно предположил:
– Хорошо, возможно, это и не ты. Возможно, это была другая Шеннон. Та Шеннон, которая тянется к богатству и элитному стилю жизни, не желая и дальше прозябать в грязных трущобах Чикаго.
Вновь яростно замотав головой, девушка сжала ладони в кулаки.
– Нет. Нет. Нет. Нет! Та Шеннон…
Слова застряли в перчащем горле. Как бы ей хотелось высказать ему все. Вылить всю свою обиду, накопленную за долгие годы угнетающего одиночества. Но она не могла. Это ее тайна. Ее и больше ничья.
– Та Шеннон, – спустя минуту, более спокойней отозвалась она, – всего лишь полная неудачница, которая готова ныть и жалеть себя по каждому удобному поводу. В том мире, где я живу – для нее нет места. Даже самые крохотные слабости разрушают оболочку неприступного отверженца, постепенно превращая его в жалкое отребье, над которым издеваются более сильные обитатели трущоб. Я не могла стать такой… Но и не хотела навеки пропадать с уличными бандитами, рискуя однажды не проснуться на рассвете. Я устала быть сильной. Устала всегда быть настороже. Устала от всего…
– Значит, все-таки та, другая Шеннон взяла над тобой верх? – Продолжал допытываться Мануэль.
Ему отчаянно хотелось, чтобы она заговорила с ним. Излила душу, но добиться подобного обычными утешительными словами от нее было бы невозможно. Поэтому, приняв более жесткий метод, он позабыл о былой мягкости.
Сокрушенно опустив голову, девушка сделала глубокий вздох.
– И к чему это привело? – Прискорбно усмехнулась она. – Теперь я вынуждена сменить общество жадных воров и нищих попрошаек на более грубую аудиторию бывших преступников. Да, обнадеживающие перспективы, ничего не скажешь.
– Это привело к тому, что ты оказалась со мной. – Положив ладони на ее плечи, не сдержавшись, ласково прошептал собеседник. – Ты лишь пыталась выбраться из того болота, в которое тебя так беспощадно окунула судьба. Ты пыталась взять свою частичку счастья.
Губы Шеннон расползлись в саркастической усмешке.
– Я пыталась не взять, а украсть.
– Ты всего лишь желала того, что заслуживаешь.
Мгновенно насторожившийся взгляд слегка расширившихся карих глаз подсказал ему, что он заходит слишком далеко, поэтому, желая успокоить ненужные волнения, мужчина поспешно добавил:
– Ведь ты заслуживаешь намного больше, чем беспризорная уличная жизнь.
Шеннон устало вздохнула и мягко улыбнулась, глядя в его заботливое лицо, выражение которого менялось чаще, чем направление ветра, гуляющего в ее в волосах.
– Я заслуживаю лишь то, что есть. – Нежно проведя ладонью вдоль его гладковыбритой щеки, девушка с печальным вздохом договорила. – Но сейчас, я даже этого не заслуживаю.
Заметив, как она уже собралась отстранить от него свою ладонь, мужчина вдруг резко перехватил ее в воздухе и крепко сжал в своих руках.
– Перестань себя корить. – Настойчиво прошептал он. – Перестань искать в себе ошибки.
Таких слов Шеннон просто не смогла вынести. Не помня себя от нахлынувшей на нее обиды, она, едва не плача, выкрикнула в ответ:
– Я и есть одна сплошная ошибка, Мануэль. Ошибка с самого своего рождения, а ещё точнее – с зачатия. Я была роковым несчастьем своей матери и ненужной проблемой отца, от которой он старался как можно скорее избавиться – вот, кто я такая!
Она все же вырвала свою ладонь из его руки и отстранилась. Ей было так больно стоять под его ласковым взглядом. Так больно отрекаться от искрящейся в них заботы, но это все иллюзии. Скоро этот сон растает, и она вновь останется одна в кишащем жестокостью мире.
– Давай вернемся на сушу. – Тихо проронила расстроившаяся девушка, отходя к узкой лестнице, ведущей на нижний ярус, чтобы ополоснуться в душе под пресной водой. – У меня что-то разболелась голова.
Не став ее останавливать, Мануэль лишь проследил за тем, как брюнетка скрылась из вида, после чего завел мотор и, развернув яхту, направился к длинному деревянному пирсу.
Пока Шеннон принимала душ, к ней постепенно вернулось ее прежнее хорошее настроение. Коря себя за то, что усугубляет их последние совместные дни своими переживаниями и бушующими в душе обидами, она вновь вернулась на верхнюю площадку, где нежно поцеловав темную макушку сосредоточенного управлением яхты мужчины, положила ладони на его широкие плечи и с легкой улыбкой принялась наблюдать за быстро приближающейся полосой галечного берега.
Добравшись до дома, Мануэль наспех принял освежающий душ, после чего сразу же отлучился в кабинет, предоставив Шеннон самостоятельно выбрать произвольную программу на сегодняшний вечер. Недолго думая, она решила устроить просмотр старого доброго кино в малой гостиной первого этажа и, выбрав в обширной фильмотеке «Унесенные ветром», вставила DVD-диск в небольшой плеер домашнего кинотеатра. Поговорив по телефону около получаса, Мануэль наконец-то присоединился к ней. Включив фильм на большом экране телевизора, занимающего значительную часть стены, они развалились на мягком бардовом диване. Изрядно устав после сегодняшнего дня, Шеннон с аппетитом уплетала стоящую на стеклянном столике большую чашу соленого попкорна. Мануэль же наоборот – ел нехотя, без аппетита. Заметив его некую отчужденность, брюнетка вовсе не удивилась, когда после часа их совместного просмотра он встал и, поспешно достав небольшой мобильник, принялся вновь кому-то звонить. Переместив ароматный попкорн со столика на свои колени, Шеннон поудобнее разместилась на мягком диване, откуда, краешком глаза следя за тихо разговаривающим в стороне мужчиной, молчаливо продолжала смотреть выбранный фильм.
Когда же на экране телевизора замелькали заключительные титры, Шеннон поставила чашу недоеденной кукурузы обратно на стол и, выключив аппаратуру, посмотрела на делающего новый звонок Мануэля.
– Лаура, это снова я, – послышался его голос из дальнего угла гостиной, – Лоренцо все ещё не вернулся?
По напряженно сведенным бровям брюнета не сложно было догадаться об очевидном отрицательном ответе собеседницы. Попросив, передать Фериччи перезвонить ему как можно скорее, мужчина разочарованно выключил телефон.
Смотря со стороны на разговаривающего Мануэля, Шеннон на мгновение представила себя женой вечно занятого бизнесмена и мысленно вздрогнула.
– Если ты точно так же смотришь и другие фильмы, то лучше в кино меня не приглашай. – Решив хоть немного разрядить напрягшуюся атмосферу, подшутила она.
Посмотрев сторону темного экрана выключенного телевизора, Мануэль изогнул губы в виновной улыбке.
– Прости. – С протяжным вздохом отозвался он. – Просто все никак не могу дозвониться до адвоката.
– Может, он понял, что это пропащее дело и решил умыть руки пока не поздно? – Передернув плечами, вполне спокойно предположила девушка.
Недовольно отметив несерьезность Шеннон ко всему происходящему, словно это ее и вовсе не касалось, Мануэль отрицательно покачал головой.
– Нет. Ты не знаешь Фериччи. Уж если он за что-то взялся, то обязательно доведет дело до конца.
– Ну, возможно, у твоего Фериччи сейчас есть дела несколько поважнее обычных телефонных разговоров? – С игривой улыбкой предположила она, приглашающе похлопав ладошкой по бардовому драпу рядом с собой. – Иди сюда и я уверена, мы тоже найдем какое-нибудь достойное занятие.
Ее голос был сладким, манящим, завлекающим. Подавшись его чарам, Мануэль лишь на секунду отрекся от реальности, позволив ее магическому взгляду заглянуть себе в душу, где метаясь между ненасытной страстью и суровой действительностью они молчаливо боролись друг с другом. Ее страсть оказалась сильнее. Со стоном приняв свое поражение, он все же поддался этому чарующему зову и, положив серебристый мобильник на стеклянную столешницу кофейного столика, присоединился к ней на диван.
Не скрывая своей победной улыбки, Шеннон просунула указательный палец меж черных пуговиц его темно-серой сорочки и медленно притянула податливого мужчину к себе.
– Кажется, настало время снова вспомнить о плохих фильмах. – Лукаво сверкнув глазами, томным голосом прошептала она.
– Насколько плохих? – Нависая над ней, чувственно прошептал Конте.
– Очень плохих. Развратных…
Губы Мануэля медленно расползлись в ленивой усмешке. Шеннон лежала на диване. Ее длинные волосы разметались вдоль бордового покрытия мягкого ложа. Дыхание участилось. В глазах сверкали искры безудержного желания.
Будто решив поиздеваться над этой каверзной девчонкой, припоминая ее прошлые эксцентричные выходки, брюнет вновь задал вопрос, намеренно оттягивая, казалось бы, и без того застывшее время.
– Тогда, может, нам стоит перейти в более подходящее место?
– Диван вполне подойдет. – Заверила она, не в состоянии больше ждать.
Резко притянувшись к жестким губам, Шеннон жадно завладела его ртом, горячий язык которого тут же беспощадно вонзился внутрь ее. Глухо простонав, девушка начала судорожно расстегивать пуговицы на шелковой рубашке, стараясь как можно скорее прильнуть к жаркому телу любовника.
Поддаваясь ее порыву, Мануэль сделал глубокий вдох, после чего в ноздри сразу же ударил запах попкорна, аромат ее кожи и морские частицы вольного ветра, до сих пор витающие на краешках ее блестящих в свете ламп волос. Сходя с ума от нежности к этой темноволосой нимфе, он нежно обхватил ее лицо ладонями и, слегка отстранившись, чтобы заглянуть в истерзанную желанием душу, наконец-то вновь накрыл ее губы своим ртом.
Поцелуй был очень чувственным. Сжигающим изнутри.
Плавясь от внутреннего жара, как восковая свеча, Шеннон едва вспомнила о дыхании. Едва он оторвался от ее губ, чтобы заскользить своим влажным языком вдоль ее шеи, постепенно удаляясь все ниже и ниже, она сделала глубокий вздох, как будто только что вынырнула на поверхность из самой глубокой бездны атлантического океана. Мануэль нежно спустил с плеча одну из бретелек ее прозрачной накидки и, Шеннон тут же поняла, что с неимоверной скоростью вновь погружается на немыслимую глубину. Она была влажная. Готовая к его вторжению. И ей было абсолютно неважно, что творилась за пределами этого особняка. Весь мир перестал существовать. Не было ни тюрем, ни их разницы в социальных кругах общества, не было предательства отца, не было даже той маленькой девочки, бродящей изо дня в день по грязным подворотням Чикаго. Была лишь она. Женщина, жаждущая мужских ласк. Женщина, которая любит. Женщина, которая сейчас безумно счастлива.
О, как он сводил ее с ума. Стоило ему лишь прикоснуться к ее раскаленной коже, как ее затуманенное страстью воображение тут же представляло, что она выгибается под ним, широко раздвигает бедра и чувствует нечто большое и твердое между своих ног.
– Возьми меня. Возьми меня сейчас же… – Ее хриплый шепот вырвался из окутанного знойной пустыней перчащего горла.
Слова дались ей с огромной силой, так как мозг отказывался слушаться. Остались лишь примитивные животные инстинкты. И эти инстинкты заполонили их обоих до предела.
Резко рванув рубашку, Шеннон издала тихий рык, пригрожая маленькой пуговице, которая упорно не желала поддаваться ее неуклюжим пальцам.
С легким раздражением отметив, как в ее затуманенное страстью сознание смутно пробрался тихий мелодичный звон, раздающийся откуда-то со стороны, она свела брови.
Стараясь не обращать на эти звуки никакого внимания, Шеннон продолжала растягивать мужскую сорочку, с сущим недовольством позволяя объекту своего вожделения выбраться из своих прочных сетей и обратить внимание на стеклянный столик.
По его нахмурившемуся лбу девушка поняла, что случилось что-то важное и Мануэль вот-вот выскользнет из ее объятий. Чуть не расплакавшись от такой мысли, она лишь по сильнее обхватила его плечи, не желая отпускать от себя нежного любовника.
– Шеннон, мне нужно ответить. – Как в тумане прозвучал его голос.
Смутно понимая, о чем он говорит, брюнетка отрицательно покачала головой.
– Не отвечай…
Она вновь попыталась с силой притянуть его обратно, но мужчина оказался непреклонным.
Ненавидя свой поступок, Мануэль все же вырвался из ее рук и наконец-то дотянулся до разрывающегося на столе телефона.
Надеясь, что это по-настоящему важный звонок, брюнет поспешно нажал на кнопку соединения.
И это не было ошибкой.
Из трубки тут же послышался не в меру бодрый голос Фериччи. Помня о том, что он наиболее активен в ночное время, нежели дневное, Мануэль даже слегка позавидовал своему старому другу.
– Получил мою посылку? – Первым делом спросил его Лоренцо.
– Получил. – Посмотрев в все ещё затуманенные после знойных поцелуев янтарные глаза Шеннон, сухо отозвался он.
– Ну и как? Что думаешь?
Отойдя на несколько шагов от дивана, Конте принял самый что ни на есть небрежный тон, словно собираясь обсудить вполне обычные вещи, связанные с ежедневным бизнесом, а отнюдь не с человеческой судьбой.
– Думаю, что это правда. – Вновь без эмоций изрек он.
– Да, мне тоже так показалось. – Согласился друг. – Все эти записи… в них просто чувствовалась душа. Но все же, проверить эту информацию не помешало бы.
– И как ты себе это представляешь? – Невольно изогнув бровь от услышанного вопроса, усмехнулся собеседник.
– Путем обычного ДНК. Она сдаст анализы и…
– Ни в коем случае! – Тут же грубо прервал Мануэль.
Догадываясь о должной реакции Шеннон, стоит ему только заикнуться об этом, Мануэль поспешно отбросил от себя ужасающую картину разъяренной тигрицы. Он уже видел ее в подобном состоянии, и сейчас какое-то шестое чувство громко шептало о том, что на этот раз битьем посуды не обойдется.
– Я верю записям. – Четко произнес брюнет. – Большего не требуется.
– Да, но… – В замешательстве пробормотал Лоренцо. – Что если наш любимый папочка не признает родство?
– Это я беру на себя. – Спокойно отозвался Мануэль. – Кстати, о нем. Ты уже его нашел?
В трубке тут же раздался самодовольный смешок.
– Ты не поверишь, но я все-таки докопался до Леонардо и завтра с утра у нас назначена встреча.
– Во сколько? – С облегчением приняв столь долгожданные сведения, нетерпеливо спросил Конте.
– В девять.
– Отлично. Тогда в одиннадцать я жду тебя у себя.
