Текст книги "Лара"
Автор книги: Юлия Козырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 4
Вампирша оказалась довольно милой, особенно, когда водитель оттащил ее от меня, запихал на переднее сидение и дал напиться своей крови из запястья. Мне он приказал садиться назад, куда я осторожно примостилась, увидев, что меня, вроде, никто убивать не собирается.
Напившись, Изольда (так звали нашу мышку) с наслаждением потянулась и стала… со мной разговаривать:
– Испугалась, малышка! Давненько я не теряла контроль над собой. Но ты так вкусно пахнешь!
– Спасибо, мне говорили, – пробурчала я, представляя, как на мой запах слетаются все твари округи, прям, как мухи, – А тот мужчина из поезда тоже вкусно пах? – черт, ну, кто за язык тянул?
Изольда мелодично рассмеялась:
– Нет, милая, он на вкус и на запах был словно суррогат по сравнению с твоей волшебной кровью… Ммм, если она та-ак пахнет, представляю, каково ее попробовать! Должно быть, это, действительно, волшебно… – ее глаза подернулись мечтательной дымкой, кажется, я вздрогнула, потому что она пришла в себя. – Не бойся, если я тебя убью, меня никто по головке не погладит.
– А куда вы меня везете? – надо пользоваться необычной разговорчивостью Изольды.
– На Совет Серебряных Кардиналов, – легко бросила вампирша, как само собой разумеющееся.
– Это по аналогии с Советом Красных Кардиналов? – вампирша зло ощерилась на мои слова.
– Это Красные по аналогии! Бесстыже воруют традиции серебряных, даже ничего своего придумать не могут, только и есть, что гонор!
– А чем, позволь спросить, красные от серебряных отличаются?
– У красных глаза с красным отливом, как у тебя и меня. Да ты совсем, видно, не в курсе, – усмехнулась Изольда.
– А у меня-то с чего глаза красные? Я ведь человек, и не вампир вовсе.
– Это тебе от папочки досталось, большой занозы в заднице Совета Серебряных.
– Но я, надеюсь, не бессмертная.
Вампирша захохотала:
– Наверное, нет. Хотя ты случай уникальный – потомок вампира, кто знает… А что, хочешь проверить?
Я передернулась и вжалась в сидение:
– Нет уж, лучше пребывать в счастливом неведении.
Я молчала, наверное, с полчаса. Потом не выдержала:
– Изольда, а ты ведь тоже красная. Почему же так не любишь тех, других?
– А за что любить этих отщепенцев и предателей? И не тебе об этом спрашивать.
– В смысле?
– Они бы выпили тебя досуха после того, как забрали бы медальон.
Я подпрыгнула:
– Вам что, тоже этот проклятый медальон нужен?
Вампирша скривилась:
– Ты владеешь самым опасным артефактом, а задаешь такие глупые вопросы.
– А-а, вы меня убьете, ну, после того, как… этот артефакт изымете?
– Серебряные людей не убивают, а я нахожусь в услужении у серебряных. Они относятся с уважением к тем, кто кормит их, – го-осподи, как это гордо прозвучало.
– А как же водитель такси? – опять не удержалась я.
– Ну, я ведь все-таки красный вампир, – усмехнулась Изольда, – боюсь, инстинкты иногда берут верх, для этого нам и нужна опека серебряных вампиров, чтобы справляться со своими слабостями.
– Это, конечно, все оправдывает и объясняет, – пробормотала я себе под нос.
Вампирша пристально посмотрела на меня, но ничего не сказала.
То ли красные вампиры, действительно, слизнули идею у серебряных, то ли еще почему, но здание, к которому мы подъехали, было, точь-в-точь, как то, из которого меня выкрали. И встречал меня тоже импозантный мужчина с дежурной улыбочкой:
– Лариса, здравствуйте! – ну, хоть без дурацких господ обошлись. – Мы надеемся на плодотворное сотрудничество. Члены Совета уже ждут вас.
Тут чувство строптивости взяло верх над чувством самосохранения:
– Скажите, если я упаду бездыханная посреди Совета от голода, кому от этого лучше будет? – кажется, вампир смутился.
– Прошу прощения! Изольда, проводи нашу гостью в гостиную, мы попробуем раздобыть еду, – видимо, что-либо помимо крови у них достать проблематично.
Меня усадили на шикарный диван в шикарной же гостиной и надавали кучу всевозможной макулатуры в виде журналов. Как будто нервы у меня железные, и увижу в журналах что-либо, кроме большой фиги. Я вскочила с дивана и стала протаптывать тропу вокруг него.
Где-то через полчаса, дверь открылась, и Изольда вкатила сервировочный столик с таким невозможным количеством еды, что я, боюсь, закапала слюной весь пол. Засунув все опасения о своей судьбе подальше, я просто стала наслаждаться едой, краем глаза заметив, как Изольда по стеночке пробирается к выходу. Интересно, почему тот вампир, что встречал нас на входе, не сделал попытки испить моей кровушки. Хотя… глаза у него были не красные. Он что, серебряный, или, вообще, человек? Неужели люди находятся у вампиров в услужении?
Налопавшись за прошедшие два дня и на два дня вперед, я решила, что больше ожидания не выдержу, лучше уж сразу грудью – на амбразуру. Выйдя из гостиной, я натолкнулась на Изольду (поднюхивала под дверью, что ли), которая повела меня на Совет. Опять… Надоело! В общем, там было то же самое, только кресла у вампиров были серебряные, да и одежды тоже. И опять повторилась та же история. Мол, извините, медальона у меня нет. И вообще, я не чувствую себя дочерью вампира. Все надоело, хочу домой!
Опять передо мной стал кружить какой-то князек.
– Скажи-ка, деточка, как отреагировали красные на такое твое заявление?
– Ну, тамошний князь предположил, что Виктор заколдовал медальон так, что даже я его не вижу, – пожала я плечами, жалея, что у меня нет хоть какого-нибудь медальона, чтобы подсунуть им. Может, тогда бы отвязались…
– Хм, интересно, – судя по его взгляду, ему, действительно было интересно. – Думаю, без артефактора нам здесь не обойтись. Ну, что ж, поедем к маэстро Мазини. – Князь подошел ко мне вплотную и, понизив голос, сказал: – Ты понимаешь, что твоя кровь так волнует, что этот аромат могут выдерживать только самые сильные серебряные, поэтому в твоих интересах сотрудничать с нами. Я же могу пообещать, что тебя никто не тронет, – вампир поднял бровь, ожидая моего ответа.
– Хорошо, я согласна, – как будто у меня есть выбор.
На следующее утро мне выделили теплую куртку (моя ей и в подметки не годилась), и мы поехали в какой-то город. Я машинально рассматривала витрины и размышляла о том, чего мне будет стоить попытка побега. А вдруг они и так меня отпустят, так чего и рыпаться.
Мы остановились у отделанного под старину здания магазина. Над витриной сидела горгулья (надеюсь, их-то не существует на самом деле), а рядом красовалась резная надпись "Инферно". Да, многообещающе. Вацлав (так звали сопровождающего меня вампира) открыл передо мной дверцу машины.
– Прошу, – ой, что-то не нравится мне вкрадчивый голос и масленый взгляд этого великолепного вампира. А посмотреть-то было на что: высоченный такой, светлые волосы убраны в короткий хвостик, серебряные глаза под густыми ресницами, породистые темные брови… Этакий пират южных морей. Только толку-то: максимум, чего можно от него добиться – страстного поцелуя в вену. Ну, я так думаю… Они же не проявляют к человеческим девушкам другого интереса? Или я ошибаюсь? От таких размышлений мне стало нехорошо. Просто, по натуре я однолюб. И раз уж угораздило меня влюбиться в Сережку, боюсь, к другим особям мужского пола я отношусь, как к музейным экспонатам: смотрю, но руками не трогаю. Поэтому, подозрительно покосившись, я обошла Вацлава стороной. Он в ответ лишь усмехнулся – заметил мой маневр.
Дверь в магазин открылась со звоном колокольчика.
– Добрый день, маэстро Мазини, – прошелестел Вацлав куда-то в темноту.
Тут же нам навстречу скользнула тень. Маэстро Мазини был изящным сухощавым итальянцем, говорившем практически на чистом русском языке с легким итальянским акцентом. Его движения были порывисты и точны.
– Добрый день, Вацлав. С чем пожаловал?
– У Совета к вам огромная просьба, маэстро, – и он начал излагать суть дела, нисколько не стесняясь меня. А чего тут стесняться: всего-то поужинать и конфиденциальность будет соблюдена.
Не обращая на них внимания, я стала рассматривать магазин. Видимо, маэстро содержал что-то вроде лавки древностей или сувенирного магазина. На стеллажах и просто на стенах лежали и висели всевозможные медальончики, кулончики, шкатулочки и прочая дребедень, которой я никогда не уделяла должного внимания. Все, что другие девушки вешают себе на шею, на моей упомянутой части тела, как мне казалось, выглядело тяжеловесно и отвратительно. К тому же, все эти бусики и цепочки вечно лезли, куда не надо, стоило лишь наклониться, так что желание украсить себя хоть как-то оканчивалось психом. А чего стоили все эти ужасные крестики… Сколько себя помню, после смерти мамы, тетя Маша вечно пыталась навесить на меня это орудие пытки. Я, правда, пыталась сделать ей приятное и поносить крестик хотя бы некоторое время. Но, к сожалению, это сводилось к одному и тому же: цепочка обязательно рвалась, и крестик терялся, – как итог, – бесконечные нотации от тети Маши, которая еще долго поминала мое небрежное отношение к святыне. По-моему, ни одна святыня не стоит хороших отношений между родственниками. А тетя Маша из-за своей безумной веры свела все наши отношения на нет.
В общем, в лавке было много всякой дряни, но мое внимание привлекла лишь одна вещь: большой голубоватый кристалл, висевший на истертом кожаном шнурке. Меня потянуло к нему, как магнитом. Что интересно, кристалл начал таинственно мерцать по мере того, как я к нему подходила. Когда я подошла к нему вплотную, кристалл засиял и даже как будто тихонечко зазвенел. Вот это да! В восторге я протянула к нему руку. Но, по мере того, как моя рука приближалась, камень отклонялся назад. При этом звон явно усилился.
Я не сразу заметила, что вокруг установилась неестественная тишина. Обернувшись, я увидела, что оказалась в центре пристального внимания вампиров. Вацлав смотрел на меня удивленно, маэстро – заинтересовано.
Мазини отмер первым:
– Милая девушка, позвольте показать вам нечто исключительное. Прошу вас, пройдемте со мной в другую комнату, – ну и ну, как будто я не вижу, что меня просто хотят выставить вон.
Хмыкнув, я прошла за маэстро. Как я и думала, Мазини решил, что я не исключение из правил и заинтересуюсь дорогими побрякушками. Надо же, он разрешил мне их примерить. Как трогательно! Видно, очень уж хотелось уединиться.
Я взглянула одним глазом на россыпь драгоценностей (наверное, всю свою долгую жизнь копил) и тихонько прокралась к двери.
– И что же мне передать Совету, маэстро? – какой озабоченный голос у Вацлава.
– Даже не знаю, Вацлав. Во-первых, нельзя, чтобы красные пронюхали об этом. Пусть по-прежнему считают, что медальон заколдован. А нам для начала нужно взять у Ларисы кровь на анализ. Если моя догадка подтвердится, то, думаю, нам придется поступиться нашей гуманностью и выкачать из нее кровь для дальнейших экспериментов.
Я отшатнулась от двери. Да, вот и разрешилась дилемма: бежать – не бежать. К сожалению, протест против их варварских планов я могла выразить только одним способом и бросилась к окну. На нем снаружи стояла решетка, да еще и сигнализация явно присутствовала. Я чуть не завыла от отчаяния и снова подбежала к двери. За ней стояла тишина. Пойдя на риск, я приоткрыла дверь. Странно, что закрыть меня они не догадались. Наверное, никто не думал, что девушка способна оторваться от лицезрения драгоценностей. Не веря своему счастью, я поняла, что зал пуст. Видимо, они ушли куда-то внутрь магазина. Я хотела сразу же убежать, но, понимая, что рискую, вернулась к столу, попихала по карманам первые попавшиеся побрякушки (ну, разве я виновата, что Изольда не догадалась прихватить вместе со мной все мое имущество) и побежала к двери. Сейчас выйду и потихоньку смешаюсь с толпой. Главное, не бежать! Только распахнув дверь, я вспомнила о колокольчике, огласившем магазин нежным перезвоном, прозвучавшим для меня набатом. Черт! Первоначальный план отменяется. А значит, ноги – в руки и побежали! Наверное, я так никогда не бегала: до колик в легких, до рези в боку.
Не убегу, догонят. Вацлав определенно меня догонял, что-то шипя мне в след.
С криком: "Так не доставайся же ты никому (то есть я)!" – я рванулась на перерез машине. У машины тормоза оказались хорошие, так что она умудрилась остановиться, не сбив меня. В тот же миг передо мной выскочил красный спортивный автомобиль и резко остановился. Водитель буквально втянул мое бренное тело на пассажирское сидение и рванул с места. Вацлав еще долго бежал сзади. Ну и скорость.
– Ты, что сбрендила – под колеса бросаться?! – рявкнул мой спаситель (или погубитель?). – Что ты делаешь, дура?
Меня за всю жизнь столько раз дурой не называли, как за эти два дня. Едва отдышавшись, я присмотрелась к мужчине (или очередной вампир?). Если бы не Сережа, я бы, точно, влюбилась, причем, по самые уши. За рулем сидел черноволосый качок. Он был красив той мужественной красотой, которая мне всегда нравилась, даже жаль, что Сережка и в этом смысле не соответствовал моему идеалу (что поделаешь – любовь зла). Да уж, у незнакомца были черные выразительные глаза, сверкающие из-под тяжелых век, твердый рот, квадратный подбородок. И вообще – само совершенство, кроме тона. Правда, рокочущий бас тоже был очень хорош.
– А что мне делать? Спокойно позволить этим тварям выкачать из меня всю кровь? Может, еще спасибо им сказать?
– Ты чокнутая? Серебряные не убивают людей. Неужели тебе так трудно было отдать им медальон Гласа?
Я фыркнула от такой наивности.
– И ты туда же? Не знаю, кто ты такой, но раз уж мне от тебя никуда не деться, слушай: они, действительно, сначала хотели взять только медальон, но сегодня почему-то отказались от этой идеи (возможно, наконец, поняли, что этой проклятой штуки у меня нет) и решили сначала взять у меня кровь на анализ, а потом выкачать ее всю! – в конце я уже истерично кричала.
Мой спаситель как-то странно на меня покосился.
– Меня зовут Валентин Барский.
– Лариса, – вздохнула я, но, видимо, он и так это знает.
Глава 5
Ночь короче дня,
День убьет меня…
– Ну, и чушь! Плевать вы на солнечный свет хотели, – прокомментировала я песню "Арии", доносящуюся из динамиков, размахивая полупустой банкой пива.
– Кто это "вы"? – усмехнулся Барский.
– Ну, вы – вампиры.
Качек захохотал:
– Лариса, ты даже не знаешь, с кем распиваешь пиво!
– И с кем же? – спросила я заносчиво.
– Ну, уж кровь-то я точно не употребляю, ни в каком виде.
Валентин с усмешкой смотрел на меня из-под полуопущенных век. Мне стало не по себе, так как сидели мы вдвоем в его шикарном доме, пили пиво. Щекотливая ситуация, и как меня угораздило в нее попасть? Все-таки, Барский – это не студент четвертого курса. И я перед ним просто маленькая девочка – проглотит и не заметит.
– Милая, может, я тебя и разочарую, но мне от тебя не это нужно, – он как-то чувственно выделил слово "это" и гаденько улыбнулся.
Я сглотнула: он еще и мысли читает?
– У тебя все на лице написано, – Барский встал и прошел к окну.
Я осторожно поставила пиво на столик, мечтая запустить им в его наглую рожу.
– Честно говоря, меня это тоже интересует… только не с вами, – туше! – Но позвольте узнать, как вы оказались в нужном месте, в нужное время? И, главное, зачем?
Барский даже не смутился, непробиваемый, что ли?
– Давай договоримся так: сейчас ты идешь спать в гостевую комнату, завтра я отвечу на некоторые свои вопросы, касаемые вампиров. Это стратегически важно в данной ситуации.
– Но у меня есть еще вопросы, касающиеся вашей таинственной персоны.
– Нет! – отрезал Барский. – Никаких вопросов у тебя нет. И запомни: ты нуждаешься во мне гораздо больше, чем я в тебе. И, что самое главное, мне было бы легче просто убить тебя, чем тратить так бездарно свое бесценное время.
– Так в чем же дело? – мое самолюбие было уязвлено. – Оставил бы меня Вацлаву, и все дела.
– Наверное, просто решил скуку развеять.
– Ну, я надеюсь, когда ты наиграешься и захочешь вернуть меня обратно, хотя бы предупредишь? И, между прочим, я бы предпочла просто вернуться домой, а не слушать подробности об этих чудовищах, – передернула я плечами.
Барский подошел и положил руки на подлокотники моего кресла, наклонившись к самому лицу. И взгляд у него был злой и раздраженный.
– Эти… чудовища вошли в твою жизнь еще до твоего рождения. И так просто из нее не уйдут. Так что это не обсуждается, – он выпрямился и подошел к книжной полке. – Вот, почитай на сон грядущий, – в меня полетела книга.
Я машинально ее поймала и вскочила с кресла. Мне, точно, не нравится этот качок. Он меня бесит!
«История Среброкровных». Так вот что вы подкинули мне, господин Барский!
Но лень – великая штука, ничем не переборимая и, главное, очень мною лелеемая и любимая. Как бы я не осознавала, что мне просто необходимо срочно воспользоваться неожиданным подарком в виде истории вампиров, записанной на двухстах потрепанных страницах (как говорится, познай врага своего… или полюби?), но, когда передо мной встал выбор: спать или заниматься этим очень важным чтивом, – я, как вы понимаете, долго не раздумывала. Просто по наивной, но такой неискоренимой студенческой привычке положила книгу под подушку (в надежде, что знание само через сон в голову запихнется) и со словами: «Перед смертью не надышишься», – со спокойной душой легла спать. Но, то ли затхлый запах старой книженции повлиял на мой мозг, то ли в кои-то веки студенческая хитрость сработала, но мне всю ночь снились какие-то совершенно невероятные и очень реалистичные сны.
Началось с того, что я очутилась в пустоте перед огромными воротами. И, как ни странно, чем ближе я к ним подходила, тем дальше они оказывались. Вдруг сзади раздался громкий рык, обернувшись, я увидела в метрах ста от себя огромного пса, тело которого состояло из сплошных мускулов стального цвета и ни грамма шерсти. На шею чудовища был одет шипастый ошейник. Не долго думая, я развернулась и побежала к воротам, но это был бег не на одном месте, как это бывает во сне. Нет, я полетела, словно ветер. На этот раз ворота оказались радом почти мгновенно. Я выставила руки, готовясь встретиться с преградой, но почему-то провалилась сквозь них и по инерции кубарем покатилась дальше. Я как-то реалистично, с кряхтением поднялась с земли и огляделась: позади меня ворота сотрясались от напора собаки, которая оглашала округу низким рычанием, вокруг же была все та же пустота, создавалось впечатление, что тонешь в тумане. Пройдя немного вперед, я увидела сначала ступени, а затем и узкий фасад старинного здания. Вокруг слышался какой-то неясный шепот, и, чем ближе к ступеням я подходила, тем громче он становился, постепенно заглушая даже рык за воротами. "Иди сюда, не бойся, иди к нам", – шептали невидимые голоса. Я чувствовала себя героиней тупого фильма ужасов, которые я всегда терпеть не могла, но, повинуясь правилам ненавистного жанра, я медленно шла вперед, поеживаясь от неясных жутких предчувствий. И вот я уже протягиваю руку, чтобы открыть покрытую резьбой дверь, как она начинает сама открываться. Я уже приготовилась к тому, что руку, по меньшей мере, кто-нибудь схватит, или же, следуя закону жанра, откусят, но тьма за дверью всего лишь обдала меня прохладой, втягивая внутрь. Двери широко распахнулись, и в помещении вспыхнул свет.
Я также медленно вошла в странную комнату, заполненную длинными столами, на которых стояли разномастные, пузатые и не очень, дымящиеся колбы. В конце этой длинной узкой комнаты стояло кресло, смахивающее на трон (почему бы и нет, это ведь сон), на котором восседал невысокий мужчина с красными глазами. В его чертах застыло какое-то спокойное величие. Я даже растерялась от такой наглости: теперь они еще и сниться мне будут? Вампир сдержанно рассмеялся:
– Да, с таким шумом прибыть могла только моя дочь! – от хриплого голоса по спине побежали мурашки.
– Папа? – недоверчиво спросила я, не испытывая при этом проявления каких-либо дочерних чувств.
– Да, ты выросла, – кивнул он сам себе, – и вполне готова к исполнению своей миссии. Ты должна понимать, что от тебя зависит судьба твоих сородичей. Ты можешь помочь им! – пафосный колос раздавался под каменными сводами. – Кристалл Гласа, созданный мной, наконец-то начал просыпаться, и твоя задача добровольно (слышишь, добровольно!) отдать хранящийся у тебя медальон Совету Красных Кардиналов, они соединят его с Кристаллом Гласа, и, наконец, стена рухнет…
– Без проблем: просто сними свое защитное заклятье – и я избавлюсь от твоего подарка!
– Какое заклятье? – удивилась тающая фигура отца.
Я только хотела возмутиться отсутствием пламенных отцовских объятий, как вдруг какая-то сила буквально выдернула меня из этого странного сна и закинула в другой: передо мной, заложив руки за спину, как обыкновенный старичок, стоял князь серебряных вампиров.
– Рад видеть тебя, дитя! – прозвучало почти ласково. – Прошу, побудь немного моей гостьей, – сделал он приглашающий жест.
Старичок отошел в сторону: за его спиной плясало пламя камина, а перед ним стояли два кресла и журнальный столик. Ни дать, ни взять, картинка из тихого семейного быта. Пожав плечами, я спокойно уселась на ближайшее кресло.
– С твоего позволения, я тоже присяду, – блин, как мой сон влияет на вежливость вампиров.
Я поставила локоть на подлокотник и склонила голову на ладонь – почему-то даже во сне очень хотелось спать.
– Почему вы мне снитесь, князь? – я недобро на него взглянула.
– Видишь ли, дитя, совершенно неожиданно ты стала очень важной фигурой в вампирском мире…
– Вернее, какой-то таинственный медальон, – усмехнулась я.
– Но только ты можешь отдать его нам. И если медальон получат красные… в мире воцарится хаос. И еще неизвестно, выйдет ли человечество живым из этой катастрофы.
– Вам-то что до этого? – удивилась я.
– Мы, серебряные вампиры, – приосанился старичок, – очень гуманно относимся к своей пище. Люди всегда поддерживали наши силы, а мы их защищали.
– Это напоминает мне выращивание гусей, – брезгливо бросила я, старичок, вроде бы, смутился.
– Ну, так вот, красные вампиры не считают нужным делать этого: они хотели бы поработить людей, играть с ними, использовать в качестве пищи, не заботясь об их здоровье или жизни, – мне стало не по себе от нарисованной картинки.
– Так вы хотите, – вспомнила я разговор Вацлава и маэстро, – чтобы я из-за того, что вы не смогли найти этот медальон, добровольно отдала вам свою кровь?
– Видишь ли, девочка, – притворно вздохнул вампир, – твоя кровь сыграла с нами нелепую шутку, и у нас есть некоторые подозрения, которые можно развеять, лишь взяв у тебя ее на анализ. Красные еще ни о чем не догадываются, не думаю, что они смогут придумать что-нибудь лучше. Но, только представь: пожертвовав свою кровь нам, ты спасешь мир, если же ты достанешься им – мир погибнет, – его голос страстно звенел в тишине.
– Я вот думаю, а может, мне просто убить себя? – почти весело так поинтересовалась.
Князь зло зыркнул серебром глаз, но потом, расслабленно откинувшись в кресле, сказал:
– А что, это мысль! Интересный выход из создавшегося положения, – князь щелкнул пальцами, – как будто никогда не было ни тебя, ни медальона.
Взбесившись, я вскочила с кресла:
– А не пошли бы вы… – и проснулась.
