Текст книги "Игры разума"

Автор книги: Юлия Коломецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Не люблю… – Прерывисто выдохнула.

– Ммммм… – Застонал, закатывая глаза и, не медля больше ни секунды, жадно впился в горячие губы девушки.

Это был не ласковый и далеко не невинный поцелуй. Его язык настойчиво протиснулся в ее рот и начал нагло исследовать каждый миллиметр. Лена задыхалась от переизбытка чувств, но оторваться от Виктора и оторвать его от себя не могла. Ее руки вцепились в его плечи, причиняя боль, но она только добавляла приятной истомы и бешеного желания. Виктор не щадил губ девушки, он разрывал их и сходил от этого с ума. Его руки еще сильнее прижали ее податливое тело еще ближе, отчего Лена сразу поняла, насколько возбужден мужчина. Она непроизвольно застонала при мысли о том, какой он большой и твердый. Картины рисовались в голове одна за одной. Теперь уже ее язык исследовал мужской рот, вначале неуверенно, а затем безумно страстно. Виктор быстро скользил руками по ее сексуальному телу, заставляя девушку уже в открытую стонать и вскрикивать. Опытные пальцы мужчины сантиметр за сантиметром ласкали нежную бронзовую кожу. Прижимая девушку одной рукой к себе за ягодицы, Виктор захватил в плен правой руки ее грудь. Грубо, резко и неимоверно сладко. Тишину леса разрывали хриплые стоны и грозный рык. Как Ленина борцовка оказалась на земле рядом с футболкой Виктора, уже никто не мог сказать. И вряд ли когда-нибудь это станет известно. Пламя, в котором они горели, превращаясь в угольки, разрасталось с каждым мгновением. Упав, в прямом смысле этого слова, на колени, Виктор стал покрывать живот девушки отнюдь не легкими поцелуями. Нет. Это были жадные, громкие прикосновения губ, оставляющие красные следи на молодой коже. Он быстро, стараясь не пропустить ничего, поднимался вверх, пока его зубы не сомкнулись на маленькой розовой горошине. Прикусывая ее сосок, Виктор дрожал, а из груди девушки вырывались дикие крики страсти. Совершенно неистовое вожделение охватило обоих, завернув в стальные крепкие сети. Не в их силах было очутиться на свободе. Не в их желаниях… Резко подхватив ногу девушки под колено, Виктор закинул ее себе на бедро и сильнее вдавил Лену в ствол дерева. Теперь уже его возбужденная жаждущая вырваться на свободу плоть, нагло упиралось в самое сокровенное место. Лена больше не могла выносить эту муку. Эй было холодно и горячо одновременно. Она умирала и тут же возрождалась из пламени. Она хотела плакать и смеяться, кричать и стонать. Она хотела его. Здесь и сейчас. Ничего больше для нее не имело значения. То, что чувствовали ее руки, ее губы, ее соски, ее грудь – было ни с чем несравнимо. Каждое прикосновение Виктора оставляло на коже либо ожег, либо синяк, либо кровоподтек. Не в прямом смысле, конечно. Просто именно те места, которых он уже коснулся, желали его с еще большей силой. Именно таким – грубым, дерзким, неистовым – он нравился Лене. Именно сейчас впервые в жизни она почувствовала, что такое хотеть до боли внизу живота. Что угодно, свою жизнь, она готова была отдать только за то, чтобы он освободил ее. Доставил именно то наслаждение, которое требует ее организм. Она охрипла от крика, сходила с ума от его запаха, хотела трогать его везде, касаться его кожи языком и губами, но не в силах была остановить ураган чувств и страсти, который в ней подняла его близость. Первый раз в жизни она позволила мужчине зайти на свою территорию, да еще и так фривольно. И самое главное, что чувства, которые в ней вызвал Алекс, не шли ни в какие сравнение с бурей эмоций, которую поднимал Виктор. Это пугало и одновременно возбуждало, порождая в организме болезненные спазмы, от которых хотелось, и бежать, и не останавливаться на достигнутом. Впиваясь в плечи мужчины, кусая свои губы до крови и желая скорейшей развязки, девушка собрала оставшиеся силы и что есть мочи закричала:

– Хочу! Помоги мне!

Ее страсть раззадоривала Виктора, заставляя ускорять темп и сходить с ума. Он уже был на грани, теряя счет времени и погружаясь в водоворот неземных ощущений, когда сквозь пелену, окутавшую мозг, стальными копьями прорвались ее слова.

За секунду осознав, что происходит, и с трудом собрав остатки здравого смысла, Виктор испугано отошел от Лены, тяжело дыша и не веря в происходящее.

– Господи… – Единственное, на что сейчас хватило сил.

– Пожалуйста… Пожалуйста… – Не совсем еще отойдя, стонала девушка, пожирая его затянутыми поволокой глазами.

– Лена! Лена! Ты слышишь меня! – Схватил ее за плечи и немного встряхнул, возвращая к реальности.

Спустя пару минут, когда мозг девушки прояснился, она посмотрела с ужасом на мужчину и нервно сглотнула. Пульсирующие удары внизу живота замедлялись, но полностью не отпускали, оставляя неудовлетворенность и некую злость на его заминку. Однако догадавшись, что только что чуть не произошло, Лена вскрикнула и вжалась в ствол.

– Оденься. – Поднял с земли ее борцовку и протянул ей.

Виктор, конечно, немного успокоился, но все равно не мог гарантировать своей сдержанности, глядя на ее обнаженную грудь с ярко красными покусанными сосками.

– Я не знаю, что на… – С трудом говорила.

– Ты понимаешь, что только что я чуть тебя не взял здесь, в лесу, возле дерева?! – Толи спрашивал, толи утверждал, проклиная себя последними словами.

– Но я хотела… – Прошептала одними губами.

– Это неправильно!

– П-почему?

– Потому что ты девственница! У тебя не было еще мужчины.

– Откуда Вы знаете? – Лепетала, как школьница и никак не могла справиться с появившимся чувством неудовлетворенности.

Разговор перетекал в узкое и скорее всего запретное русло, но сейчас, после всего того, что между ними произошло – это было необходимо.

– Мне тридцать пять лет. И я в этих делах опытнее тебя.

– Но…

– Первая ночь с мужчиной должна быть другой. Понимаешь? Она должна быть нежной, волшебной, ласковой, а не дикой. Я же, как зверь набросился на тебя. Я мог причинить тебе боль! Не мог, а причинил бы! Ну, как же ты не понимаешь! – Нервно провел руками по волосам и выругался про себя.

– Мне было так… так хорошо… – Сама себя не узнавала. Чтобы вот так в лоб, о таком, да еще и со взрослым мужчиной.

Виктор опешил. Он ожидал чего угодно, только не того, от чего по телу разлилось приятное тепло, а в паху снова разгорелся пожар. Ему льстили слова девушки. Он и сам понял, что доставил ей удовольствие, но услышать подтверждение этому из ее уст – было самой большой наградой.

– Я знаю… Но… Но, это неправильно. Прости меня за мою несдержанность.

– Мне не за что…

– Есть за что! Сейчас ты еще не до конца пришла в себя. А завтра, когда проснешься и вспомнишь об этом, проклянешь меня, на чем свет стоит. Благо, я успел остановиться.

– Виктор Михайлович, я не понимаю, что происходит… – Подошла к нему вплотную, и мужчина заключил ее в кольцо своих сильных рук, втягивая носом аромат недавней страсти, перемешанный с ее запахом.

– Всему свое время, девочка. У тебя еще будет возможность во всем разобраться, а я тебе в этом помогу. Только не так, по-другому, чтобы свою первую ночь ты запомнила на всю жизнь. Даю слово. – Виктор блаженно прикрыл глаза и незаметно улыбнулся.

«Совсем еще невинный ангел, но такой открытый и искренний. Нет, так нельзя с тобой. Тебя надо любить, оберегать, гладить и ласкать. И все это тебе подарю я, потому что именно я стану твоим самым первым и надеюсь самым последним мужчиной».

– Уже поздно. Пойдем. – Он приобнял Лену, и они направились в сторону мерцающих сквозь деревья огоньков, выбивающихся из окон коттеджей.

– Тетя, ты видишь то же, что и я? – Лера удивленно изогнула бровь, наблюдая за парой, появившейся из лесной чащи.

– Да. И это меня радует!

– ?

– Ну, значит, я не сошла с ума, и у меня нет белой горячки. – Обосновала свой ответ.

– А как же…

– Пока не знаю, дочка. – Перебила заранее известный вопрос Елизавета Александровна. – Но тут явно что-то нечисто. Клянусь своей красотой, что наша маленькая белокурая красавица растопила сердце моего трудоголика сына. Ну, или начинает растапливать. Не суть важно.

– И что мы будем делать? – Продолжала задавать вопросы опешившая Лера.

– Пока ничего. Мы просто сторонние наблюдатели. Хотя… Я бы многое отдала, чтобы между ними были чувства. Но что-то мне подсказывает, что все не так просто, как кажется…

– Алекс? – Повернулась к Лизе Валерия.

– Он самый, дочка, он самый…

Глава 19. Разрыв

Эти дни для Алекса стали черным пятном на всей его беззаботной белой линии жизни. Они тонули в сигаретном дыму, их накрывали волны алкоголя, они быстро перетекали в ночь и снова в день. Все кружилось и плыло перед глазами. Он потерялся во времени, нарушил привычный ритм и перестал на время быть самим собой. Ночами парень тусовался в самых фешенебельных клубах Москвы, напивался до потери сознания и, как следствие, на следующий день ничего не помнил. Утром он приходил в гостиницу, где заранее снял для себя номер, отсыпался и вечером, уже с новыми силами, снова погружался в неоновую жизнь, наполненную сумасшедшими ритмами и полуголыми телами. Почти целая неделя пролетела, как одна минута. Думать ни о чем не хотелось, но мысли все равно разъедали мозг. Образы Кати, Лены и обезумевшего Виктора периодически всплывали перед глазами. Эти воспоминания заставляли сердце сжиматься и начинать биться в замедленном ритме. Весь день, валяясь в кровати, парень периодически просыпался, пытался взвесить и хорошенько обдумать свои последующие действия. Но как только прямоугольное полотно рассекала прямая линия, образуя две одинакового размера части, хватался за голову и начинал кричать, утыкаясь лицом в подушку. И всегда, все время, неизменно на левой части присутствовал образ Кати, а на правой – Лены. Если бы хотя бы одна из половинок была больше другой. На миллиметр. На его тысячную долю. Так нет же. Все четко – они были одинаковыми и не менялись. Это раздражало и мешало сделать правильный выбор. Обычно после такого тяжелого сна, снова не придя к консенсусу между сердцем, душой и головным мозгом, он заливался спиртным, в надежде, что назавтра все измениться, и он точно сделает правильный выбор. Изо дня в день, давая себе такие нелепые обещания, Алекс угроблял свой организм. Если бы Виктор или Елизавета знали, что твориться с их родным человеком, наверное, сошли бы с ума. Да, что там кривить душой, любой бы помешался, но Алекс не уставая, снова и снова изводил себя до потери сознания, веря, что рано или поздно настанет момент, когда все станет на свои места.

Этим роковым днем стала суббота, вернее, ее утро. Сегодня впервые за прошедшие дни, он вернулся в гостиничный номер, уверенно стоя на ногах. Не сказать, чтобы он не пил. Скорее пил, но в меру, четко себя контролируя. Какое-то странное предчувствие не давало отключиться от окружающего мира и полностью погрузиться в атмосферу хаоса и градуса. С легкостью скинув свои туфли, парень прошел в спальню и уселся в кресло, медленно прикрывая глаза…

– Стоп! – Подскочил с места и с ужасом уставился в зеркало. – Не может быть…

Не зря он чувствовал себя не в своей тарелке, не зря спиртное не лезло в глотку, не зря все мысли хаотично блуждали в голове. Сейчас, впервые за все дни образ одной из девушек растянулся на весь белый лист, стирая лицо другой. Теперь он точно знал, что выбор сделан. Возможно, раз и навсегда. Судьба сама так решила. С его помощью или без, это было неважно, главное, теперь он точно знал, с кем жаждет остаться и к кому тянется всей душой. Выбор был сделан всего за несколько секунд. И больше не было сомнений, не было упреков, не было желания пустить себе пулю в лоб от безысходности. Не было ничего, кроме нее. Теперь только она была для него всем: смыслом, желанием, надеждой. Доселе казавшиеся страшными проблемы, отошли на второй план, уступая место теплу, разливающемуся по телу и приятной невесомости. Руки парня превратились в крылья бабочки, от осознания происходящего хотелось порхать. Жизнь приобретала новые краски. И все это благодаря ей…

Быстро приняв душ, переодевшись в свежую одежду и выпив чашку ароматного крепкого кофе, Алекс расплатился за номер и со словами благодарности покинул гостиницу. Насвистывая какую-то песню, подошел к своей машине и, сев за руль, рванул через всю Москву, рассекая ветер. Подъезжая к многоэтажке, уверенность парня постепенно начинала давать сбой. Впереди тяжелый разговор и часы осознания того, как он был не прав. Оттянуть это мгновение хотелось сейчас больше всего. Скорость он снизил до тридцати километров в час, отчего скоростная машина ползла как черепаха, привлекая внимание любопытных прохожих. Неуверенно затормозив перед подъездом, Алекс опустил голову и уперся лбом в руль.

«Что сказать? Как загладить свою вину? Как вымаливать прощение?» – Вопросы, вопросы и снова вопросы. Если бы ответы приходили так же быстро и легко, наверное, мы не совершали бы ошибок и каждое наше последующее действие просчитывалось бы на несколько ходов вперед. Не нужно иметь научную степень, чтобы понимать – это нереально. Астроном сказал бы – как решат звезды, химик – все зависит от процессов в голове, математик – эта теорема не доказуема. Столько определений одного и того же, только в разных интерпретациях. А кому доверять и чем руководствоваться – очередной вопрос без ответа.

Собрав всю волю в кулак, парень медленно выгрузился из машины, нажал на «брелок», чем оповестил окружающих, о том, что иномарка на сигнализации, и зашел в подъезд.

– Алекс? – Опешила Катя.

Когда разделся звонок, она как раз собиралась выпить чаю и просмотреть финансовые отчеты отца. Удивленно приподняв бровь, девушка отложила бумаги и проследовала к двери с мыслью о том, кого же все-таки принесло в выходной день, да еще и в первой половине дня. Каково же было ее удивление, когда на пороге своей квартиры она обнаружила того, кем была забита голова все эти дни. Шок и радость одновременно охватили ее.

– Можно? – Неуверенно спросил, переминаясь с ноги на ногу.

– Проходи. – Едва заметно улыбнулась, отметив про себя, что он неважно выглядит. – Чем обязана?

– Ты…ты злишься? – Прошел за девушкой в гостиную и опустился на диван.

– Ну, я бы не была столь категорична. Скорее пытаюсь понять, чем заслужила такое отношение?

Катя говорила спокойно и уверенно, всем видом показывая Алексу, что его поведение, как бы он не старался, не выбьет ее из колеи. А в душе бушевал ураган. Соскучившись, по его лицу, улыбке, запаху, Катя не знала, какое именно чувство ее переполняет больше – счастье или обида. Она каждый день ждала от него звонка, мечтала, чтобы он пришел и обнял ее. День проходил за днем, а от парня не было вестей. От Вари она узнала, что молодой хозяин не появлялся дома уже несколько дней. Этого было достаточно, чтобы сделать абсолютно правильные выводы – он в загуле. Катя не знала, что именно произошло дома и почему жених приехал избитый, но что-то ей подсказывало, что конфликт не возник из ниоткуда, и здесь явно замешана женщина. Испокон века мужчины дрались на дуэлях, махали шпагами, мечами, стреляли из пистолетов, и всему всегда была причиной – женщина, ну, либо ее затронутая честь. Второй вывод был намного болезненней. Одно дело – просто понравилась девушка, а другое – сделать что-то, за что тебе разбили лицо, превратив его в кровавое месиво. Тот факт, что Алекс ловелас не был для Кати чем-то, что она не знала. Однако, когда дело зашло так далеко – ей стало не по себе, от осознания того, что ее обманули.

Катя понимала, что на самотек оставлять это нельзя. Разговору быть и это неизменный факт, а вот в какое русло этот разговор поплывет – решать уже Алексею. Ей нужна правда, любая – пусть горькая, пусть страшная, какая угодно, но правда. И ее любящее сердце сумеет отделить зерна от плевел. Но, если Алекс начнет отнекиваться и врать – она пересилит себя и выставит его за дверь.

«Пусть тогда собирается с мыслями и приходит только, когда хватит сил сказать правду!» – Эта мысль взбодрила девушку, что позволило ей жить, а не существовать все эти долгие дни разлуки.

– Чай будешь?

– Лучше кофе, если можно конечно. – Алекс чувствовал дискомфорт и ничего с этим не мог поделать.

– Можно. – Невозмутимо произнесла и отправилась на кухню.

Пока Катя варила ароматный напиток, Алекс собирал в кучу все свои мысли. Он почти не готовился к разговору, и теперь такая возможность представилась. «Надо попросить прощение и не только за свое отсутствие. Та ночь…»

– Кофе готов. – На маленький стеклянный столик опустилась белая фарфоровая чашечка с черной жидкостью.

– Спасибо. Катя, я хотел…

– Алекс, прежде чем начнется разговор, я хочу, чтобы ты все хорошо взвесил и внимательно произносил каждое слово. Я знаю, что тебя не было дома всю эту неделю, знаю, что ты с кем-то подрался, знаю, что по-хамски повел себя той ночью, а потом сбежал. Короче, Алекс, я не маленькая девочка и смогу отличить правду от лжи. Постарайся быть ОЧЕНЬ внимательным и абсолютно честным.

Сказать, что парень опешил – это не сказать ничего. Он ожидал совершенно другой реакции. Не знал точно какой, но, во всяком случае, не такой.

– Катя, это все очень сложно, и я не знаю с чего начать.

– Начни сначала. – Девушка запахнула полы струящегося шелкового халата и уселась напротив Алексея. – Я слушаю.

– Ты знаешь, что моего отца лечил самый лучший врач Москвы. Со временем его семья стала нашими друзьями. Их дочь, Лена, попала в наш дом, будучи совсем маленькой. Она росла у меня на глазах. Мы играли, я проводил с ней время и не заметил, как она выросла. Перед ее отъездом в круиз, когда ей было пятнадцать лет, она призналась мне в любви. Это был шок. Я, который не имел опыта общения с подростками на тот момент, впервые в жизни не знал, что сказать.

– И дал девочке надежду… – Сделала вывод, от которого Алекса передернуло.

– Не то, чтобы надежду… Просто я был уверен, вернее делал ставку на то, что по истечении трех лет это пройдет. Ну, знаешь, юношеский максимализм и так далее?..

– Продолжай. – Дала понять, что пока не готова отвечать на подобного рода вопросы.

– Я забыл о ней. Жил так, как и всегда: гулял, кутил, снимался в журналах. А потом… Потом я встретил тебя и во мне что-то перевернулось. Еще никогда я не чувствовал того, что чувствовал тогда, глядя в твои глаза. С тобой мне было тепло и уютно. Я впервые не поменял местами слова «секс» и «чувства». Теперь секс отошел на второй план. Мне хотелось быть с тобой, проводить в твоем обществе каждую минуту и я… Я был счастлив. По-настоящему, понимаешь? Та ночь, Катя, я как будто с цепи сорвался! – Парень вскочил и упал на колени перед девушкой, склоняя голову. – Прости меня! Пожалуйста, прости! Я вел себя, как законченный подонок. Мне нет прощения, и я ненавижу себя. Я не знаю, как теперь с этим жить…

– Не нужно так… – Погладила его по голове. – Я, конечно, испугалась вначале, но мои чувства взяли верх и… Честно, Алекс, мне было хорошо. Да, секс был грубым, но ты доставил мне удовольствие. Я переживала только за то, что твоя душа изранена вся. Ты смотрел на меня глазами загнанного зверя – это беспокоило больше. А секс… Ну, в постели не должно быть ограничений и стеснений. – Улыбнулась и добавила, но уже совсем тихо. – И мне очень понравилось. Это было так страстно и необузданно, тем более, что ты помог достичь мне пика наслаждения.

– Я…

– Давай больше не будем об этом, потому что я не злюсь на тебя за ту дикую близость. Я скорее шокирована тем, что ты сбежал.

– Мне было так стыдно и больно. Не знал, что сказать тебе, как оправдаться. Боялся, что ты не захочешь вообще на меня смотреть и со мной говорить.

– Ну, я же говорю. – Подняла его голову со своих колен. – Давай закроем эту тему.

– ? – Опешил.

– Человек, который признал свои ошибки, заслуживает на прощение. – Улыбнулась и подмигнула парню. – А теперь, я жду продолжение рассказа. Мне кажется, что это еще далеко не конец истории.

Катя боялась. Она действительно боялась, как ни пыталась этого скрыть. Как только с губ любимого сорвалось имя некой Лены, по телу девушки пробежала предательская дрожь. Сердце подсказывало, что ничего хорошего не предвидеться впереди. Она отчетливо понимала, что сейчас узнает что-то такое, от чего будет безумно больно, но жить и дальше в неведении просто не могла. Собрав все мужество в кулак и склеив осколки здравого смысла, Катя заставила Алекса продолжать рассказ, заранее приготовившись к наихудшему.

– Хорошо… – Нервно сглотнул. – Недавно к нам на ужин Лера привела свою подругу. Красивая девушка, она сразу бросилась мне в глаза. И я… Я запал на нее. Прости.

– Дальше. – Катя продолжала быть хладнокровной.

– К концу вечера выяснилось, что это Лена. И я пропал. После того вечера, я не могу есть, спать и нормально жить. В голове только она и ничего больше. Я, кажется, влюбился.

– Этот ужин был до поездки на остров? – Руки Кати начинали трястись.

– Да.

– Почему ты тогда…

– Это долгая история! – Перебил девушку. – Мой братец не дал мне возможности поговорить с тобой, подстроил поездку, взял на себя роль Бога.

– У него доброе сердце.

– Да? – Начинал заводиться. – Это доброе сердце молотило меня по лицу кулаками. Удивлена?

– Так ты что, с Виктором подрался?!

– С ним!

– Из-за Лены?

– Да! Он просто обезумел, когда узнал, что мы чуть не переспали. Увидел, как она в слезах убегает из дома, и устроил мордобой. Вначале он вообще думал, что я ее изнасиловал, а все было совсем не так!

– Не так? – В глазах Кати появились слезы, но она мужественно сдерживалась.

– Да она про тебя узнала, вот и расстроилась. Я обманул ее, обманул тебя, да что там, обманул всех! Злость от всего что произошло накрыла меня волной и я… Ну, дальше ты все итак знаешь.

– Ты любишь ее? – Вопрос, который подвел черту под его монологом. Вопрос, который напугал и заставил трястись руки. Вопрос, который имел ответ, его только надо было озвучить.

– Скорее да, чем нет… – Прошептал.

– Катя, я боролся, правда. Я всю неделю пытался ее забыть – тщетно. Я больше не могу и не хочу тебя обманывать. Я знаю, я – скот, я – мразь, я – зло, но я не могу больше так жить. Катя!!!!! Я тебя прошу, скажи что-нибудь, не молчи, наори на меня, ударь! Сделай хотя бы что-то!

– Я не знаю эту девушку, но я ею восхищаюсь.

– Что?! – Обалдел парень.

– Она смогла завоевать твое сердце, в отличие от меня. Мало того, она оказалась глубоко порядочным человеком – это большой плюс. А мы… Нас – нет. Больше нет. Ты можешь идти Алекс. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. И еще, постарайся не разбивать ей сердце – это не каждому дано пережить.

– Катя…

– Не нужно слов. Давай расстанемся спокойно, без ссор и слез. Я знала, у меня было чувство, что это последний наш разговор. Мне больно, я не скрываю, но выход здесь только один. Наверное, это просто привычка, а от них тяжело избавляться. Не переживай, со мной все будет хорошо! Пойдем, я тебя провожу.

Катя указала Алексу на дверь и проследовала за ним.

Поворот замка. Щелчок. Хлопок. И стена разделила их. В подъезде – парень, у которого не хватало сил дышать. В квартире – девушка, которую душили слезы.

«Это конец. Разбившиеся вдребезги мечты и надежды» – Подумала она.

«Это начало. Дорога в новую жизнь. Путь через тернии к звездам». – Подумал он.

И все равно, каким был хладнокровным не был Алекс, по его щеке скатилась одинокая еле заметная слеза. Расставание с Катей, хоть и несло за собой возможность жить так, как хотелось, но осталось глубокой раной на сердце. Все-таки, как ни крути, а он к ней привязался. Да и реакция ее его добила окончательно.

– Как ей удается оставаться такой? Я же знаю, какая боль ее пронзает. Мне от ее боли больно! Смешно, но правдиво! Я, наверное, никогда не смогу быть таким сильным, как она.

В последний раз, обернувшись на знакомую дверь и, проведя по ней рукой, Алексей Валковский вышел на улицу, сел в свою машину и направился в загородный особняк.

Медленно передвигаясь по пустой и такой холодной квартире, девушка дошла до кровати и аккуратно присела на край. Ее движения стали какими-то неточными, как будто она боялась сделать что-то не так, как будто шла по краю пропасти, страшась поскользнуться и упасть в нее. Слезы лились из глаз, но тихо-тихо, совсем беззвучно. Мир, возникший из ниоткуда с появлением в ее жизни Алексея, также мгновенно исчез, как будто его и не было. От осознания того, что видела его глаза в последний раз, на душе стало еще паршивее. Катя подняла руку и положила ее на грудь. Сердце учащенно билось, а в животе завязался тугой узел. Боль сладким сиропом разливалась по телу, превращая его в гипс. Хотелось кричать, но слова и звуки застревали в горле. Помощи ждать не приходилось. Алекс ушел и не вернется. Отец заграницей, да и пока ей не хотелось ни о чем ему рассказывать. Быть одной становилось тяжелее. Куда-то нужно выплеснуть все, что накопилось в душе. Кому? Долго думать не пришлось и, резко развернувшись и упав лицом вниз на кровать, девушка разразилась горькими слезами. Подушка – вот, кто сейчас ее единственный понимающий и, к радости, безмолвный друг.

– Я дома!!! – Заорал Алекс, что есть мочи, переступая порог своего дома. – Ау!!!!!!!

Никто не выходил, и ответом была тишина.

– Виктор! Выходи! Есть разговор! – Парень забежал в кабинет, но он оказался пуст. – Да, где же все?

– Алексей Михайлович, вы вернулись! – В гостиной показалась седая голова пожилой женщины.

– От меня не так просто избавиться, Варя! – Парень подлетел к поварихе и громко чмокнул ее в щеку.

– Все шалите, маленький хозяин? – Довольно подмигнула ему и расплылась в довольной улыбке.

– Чуть-чуть. – Засмеялся. – А, где все?

– За городом, на озере. – Ответила женщина.

– О, как! Что, и мама?

– Да, Виктор Михайлович устроил там пикник. Елизавета Александровна, Лерочка и Леночка тоже присоединились к нему.

– Ч-что? И Лена там? – Пришел в шок.

– Да. – Удивилась.

– Наша Лена? Романова?

– Ну, у нас больше нет Лен. – Ухмыльнулась. – А что, что-то не так?

– Д-да н-нет… Все так… Не обращай внимания. Когда они возвращаются?

– В воскресенье вечером, если ничего не изменится.

– Ага… Ясно. Спасибо, Варя. – Щелкнул языком.

– Что-нибудь еще?

– Да! Подай ужин, к пяти часам. А я пока пойду отдохну.

– Хорошо. – С этими словами женщина скрылась за дверью кухни.

Алекс влетел к себе в комнату, швырнул барсетку на кресло и довольно уставился в зеркало.

– Значит, вот каким путем ты пошел, братец! – Парень, как полоумный разговаривал со своим отражением. – Ну-ну. Думал, что меня «пристроил» и можно за Леной приударить? Ничего у тебя не выйдет! Так уж и быть, сегодня гуляй спокойно, а вот завтра… Завтра я все расставлю по своим местам. Хватит уже делать из людей своих марионеток. Раз ты играешь не по правилам, значит, и я начну. Контракта тебе не видать, как собственных ушей! И Лена будет со мной, кровью клянусь. Настал твой черед понять, что такое, когда жизнь поворачивается к тебе задницей! Завтра ты станешь пешкой, а я буду за этим наблюдать!

С этими словами Алекс повалился спиной на кровать и довольно прикрыл глаза.

– Завтра мой день… – Прошептал и шагнул в царство Морфея.

Глава 20. Взрыв

– ЧЕРТ!!!

Бокал с коньяком со звоном врезался в стену, оставляя за собой расплывчатое пятно на обоях и сотни мелких осколков на ковре. Гнев и злость на самого себя одолевали Виктора. Привкус алкогольной горечи во рту добавлял черных красок в его и так невеселые мысли. Уже битый час он ходил по своему номеру взад-вперед, сжимая кулаки и отбрасывая ногами, разбросанные на полу вещи. Что на него нашло, он и сам не знал. Вернувшись из леса, мужчина заперся в своей комнате и дал волю чувствам. Он все время ловил себя на мысли, что при виде Лены, в нем как будто происходит короткое замыкание. Если раньше, всегда спокойный Виктор Валковский галантно обращался с женщинами, то сейчас – превращался в необузданное животное. Конечно, ответ на этот вопрос у него был. Просто эта молодая и совсем еще неопытная девушка поднимала в нем такой тайфун желания, что сил владеть собой просто не оставалось. А ведь он испугался. И испугался очень сильно. Что побудило его остановиться? Какая неведомая сила, все-таки смогла сдержать от поступка, за который бы потом он корил себя. Да что там корил! Он бы жить с этим не смог. Хотелось лезть на стену и выть. Виктор осознавал и то, что переступил допустимую грань, и то, что не мог обещать, что это не произойдет снова. При виде Лены в нем все переворачивается, он становится совершенно другим. Человеком, который не контролирует себя.

– Я влип! По самые… Твою мать, Витя, что же ты творишь?! – С шумом втянув воздух, он сел на кровать и опустил голову на руки, закрывая ладонями лицо.

Если в последнее время, каждый раз окуная себя в темноту, Виктор видел лицо девушки, то теперь перед ним четко и ясно рисовалась картина из леса. И он, как художник мастерски ее дорисовывал. Шаг за шагом, мазок за мазком, черточка за черточкой. Его руки касались бронзовой кожи, губы целовали упругую грудь, кончик языка ласкал маленький розовый сосок. Не было сил прекратить то, что уже началось. Он спустился ниже, сжал руками ягодицы и заревел. Как дикий гепард, загнал свою добычу в угол и наслаждался тем, что мучил себя, оттягивая удовольствие. Не в силах больше ждать, он медленно стал оседать на пол, снимая с девушки трусики – последнее, что он еще не видел, но прекрасно нарисовал у себя в мозгу. Смотреть на нее обнаженную было выше его сил. Не помня себя от охватившего желания, мужчина развел ее ноги и провел языком по самому сокровенному месту. Нежно, мягко… Ее вкус появился на его губах, отчего стало еще тяжелее. Его руки дрожали, а ладони покрывались потом. Он не знал, как на такие прикосновения отреагирует Лена. Хотел, чтобы она стонала. Нет, кричала от удовольствия. Но, ведь это его картина. Он – мастер, он – художник. Он задает ритм, темп и краски. Два взмаха и перед глазами застланные пеленой желания ее глаза, а в ушах отнюдь не его стоны, хрип и крик. Виктор повторил процедуру еще раз. И снова на его горячем языке остался ее сок. Раз за разом касаясь губами влажного и горячего места, мужчина сходил с ума. Она была горько-сладкая на вкус – в этом он мог поклясться. Ее особенный аромат действовал на него, как наркотик. Желая получить еще большее удовольствия, он нагло коснулся языком маленькой горошины, где было сосредоточено все ее возбуждение. Лена застонала, выгнулась и подалась бедрами вперед. Он этого ждал. Озверев окончательно, он одним рывком проник языком в ее глубины. Крик разорвал тишину леса. Он задержался, затем медленно покинул ее и снова резким толчком вернулся назад. Эта пытка продолжалась снова и снова, пока девушку не начало трясти. Она впивалась в ствол дерева пальцами, ломая ногти, хватала ртом воздух, которого уже совсем не хватало, из глаз лились слезы, добавляя к пелене желания влажную невидимую стену. Это был пик наслаждения. В туже секунду он покинул ее обитель и жадно стал пить сладкий сок. Она прерывисто дышала. Ее руки вцепились в его плечи, заставляя подняться. О да! Это именно то, что он ждал. Не напором, не самому заставить, а сделать все так, чтобы его умоляли. Она хотела продолжения. Он жаждал этого больше всего. Но прежде, мужчина хотел, чтобы девушка почувствовала, какая она вкусная. Одним движением выпрямившись во весь рост и на мгновение задержав взгляд на ее безумно расширенных глазах, Виктор приник к ее губам, нагло раздвигая их и проникая внутрь языком. Такого поцелуя не было раньше. Они перестали вообще дышать. Их языки, как дикие переплетались в неземном танце. Они как будто вели незримую борьбу, доставляя сумасшедшее наслаждение своим обладателям. Понимая, что уже давно сорвался в пропасть, и желая немедленной развязки, Виктор потянулся руками к своему ремню…