Текст книги "Всё, как ты захочешь (СИ)"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)
Глава 20
Я сидела в чужой машине и понять пыталась, что же произошло. Правильно ли поступила, что рассказала? Были ли у меня шансы Диме как-то иначе помочь? А что, если он Ванечку заберёт? – Кольнул испуг, но я тут же успокоилась, потому что не верила в это. Ковалёва практически не знала, но казалось, что не тот он человек.
Лёша явился домой к утру, попытался сдержать улыбку, но так и не смог. Сдержанно мне кивнул.
– Всё будет, Галь, прорвёмся!
А потом наступили самые тяжёлые дни ожидания. Вытащить Диму и приостановить дело за недостатком улик или что они там ещё придумали, было не так просто, как его туда отправить. Лёша говорил, что следователь упирается до последнего. Я кусала губы, ломала пальцы, локти, бродила из угла в угол как только выдавалась свободная минутка. Только Ванька и спасал.
Ковалёв, как и обещал, приехал на следующий день, на Ваньку долго смотрел, вроде как сравнивал, примерялся. На руки взять так и не решился, но попросил волос для экспертизы, а я и не была против. В следующий раз вернулся через четыре дня совсем другим. С подарками, с цветами и со словами благодарности. Я плохо помню это время, да и вообще, как-то потерялась, запуталась. Из дома не выходила, на прогулку отправляла Лийку, а она только рада. Наверно я жалела себя. Оттого и мучилась так, оттого и места не находила.
Практически не ела, похудела, я только и делала, что ждала, верила. Потеряла сон, наверно стала похожа на зомби из фильма ужасов, потому что Лёша при виде меня неодобрительно качал головой. На все короткие «Что?» отвечал упрямо поджатыми губами.
Неделя растянулась в три, пошла четвёртая. Ничего не решалось, а узел, словно затягивался всё туже и туже. Ковалёв, глядя на меня, стал заметно нервничать и злиться, сам вызывался гулять с ребёнком, уговаривал отдохнуть, предлагал какие-то санатории, обещая присмотреть за Ванькой. Однажды едва ли не силой заставил поесть, правда результатом такого давления стала рвота. Как он тогда кричал… А на самом деле не на шутку волновался и всерьёз беспокоился, грозясь сдать врачам.
Вскоре я и сама ощущала степень своей измотанности, спать хотелось всё время, еда по-прежнему не проходила, а утренняя тошнота на фоне голодания замучила в конец. Причина таких изменений обнаружилась достаточно быстро, и есть я стала через силу. Даже когда уже не лезло. Пыталась наверстать упущенное и вернуть себе человеческий вид. Ковалёв начал мне улыбаться, словно о чём-то догадался, а я не скрывала своей радости, купалась в ней. Теперь находилось время для всего, а жалость как-то поутихла, уступая время обычным заботам молодой мамы. Лия и Лёша не комментировали, хотя, на фоне своих переживаний, могли просто не догадываться.
В тот вечер никак не получалось уложить Ваньку. Он капризничал, плакал, сучил ножками, и столбиком стоял в кроватке. Я отключилась ближе к полуночи, а как проснулась, Ванька спокойно лежал, укрытый толстым пуховым одеялом. В душе, недалеко от моей комнаты, шумела вода, хотя Лёша предпочитает ванную в другом конце квартиры, Лия же, вообще в это время спит крепким сном беременной женщины, отсыпаясь впрок. Это меня насторожило и я прислушалась. Вскоре вода стихла, а по полу послышались шаги босых ног, дверь в мою комнату бесшумно отворилась и сомнений не оставалось.
Дима остановился у кровати и некоторое время просто смотрел, а я не решалась повернуться, дыхание затаила, губу закусила, чтобы не расплакаться на эмоциях, сжала кулаками угол одеяла, цепляясь за него, закрыла глаза. Матрац заметно прогнулся, а в мою шею уткнулся прохладный нос, по линии подбородка прошлись мягкие горячие губы, а я только зажмурилась сильнее, боясь, что это сон.
– Прости, что разбудил. – Прошептал, крепко прижимая меня к себе, шарил по телу, не переставая осыпать лицо и шею мелкими поцелуями.
Мы затихли, прислушиваясь к дыханию друг друга. Его, мощное и шумное, размеренное. И моё, быстрое, поверхностное, вот-вот готовое сорваться. Собравшись с силами, я повернулась в кольце Диминых рук, крепко-крепко прижимаясь к нему, такому родному, любимому. Уткнулась носом в широкую шею, всхлипнула, сдерживаясь, потёрлась, пытаясь прижаться плотнее и не смогла сдержать слёз облегчения, радости… не знаю, чего там ещё было намешано, но лились они быстро, выходили легко, без истерик, так, словно всю мою боль с собой забирая.
– Ты Ваньку уложил?
– Он совсем взрослым стал. – Мягко усмехнулся Дима, глядя в сторону кроватки. – Прихожу, а сын маму укачал и стоит как соловей, наблюдает. Не испугался меня, представляешь? Я думал плакать начнёт, а он узнал. Лёха его тренировал наверно, да?
Он говорил так нежно, проникновенно, с затаённой радостью, с боязнью спугнуть счастье, просто слов нет, чтобы эти чувства выразить. Самый дорогой, самый главный в моей жизни. Он всё поймёт, простит, подскажет. Только с ним я могу расправить плечи, ощущаю себя под защитой. Слабой, ранимой, способной отдавать нежность, заботу и любовь. Поэтому сейчас, вжимаясь в его тело, дрожу от волнения, смешанного со страхом.
– Дим, я всё ему рассказала. – Призналась и замерла, Дима тоже дыхание задержал, пальцы ощутимо впились в мою спину. – Борису Аркадьевичу.
Ещё не больше секунды он молчал прежде чем выдохнуть. Не облегчённо, но и обречённости я не почувствовала. Коснулся губами моих волос на макушке, а потом, так легко, словно напасти отгоняя, провёл по всей длине волос, останавливаясь на пояснице, чтобы прижать меня к себе.
– Я знаю. – Проговорил в подставленную щёку.
– Прости, я… я должна была что-нибудь сделать…
– Тише. – Посмотрел на меня внимательно, чуть отстранив, взял лицо в ладони. – Всё хорошо. Всё правильно. Ты молодец. – Коснулся губами носа и тут же внушительно посмотрел. – Ты всё правильно сделала, я горжусь тобой. Я не прав был, он действительно имел право знать.
– И что теперь?
– Ничего.
Дима снова прижал меня к себе. Показалось, для того, чтобы его глаза не видела, но я старалась не заострять внимание на предчувствиях.
– Я разговаривал с ним. – Продолжил чуть позже. – Долго. Нам нечего делить.
– Но ведь не будет как раньше, правда?
– Не будет. Будет по-другому. – Успокаивающе поглаживал меня по голове и тихо нашёптывал. – Так, как ты захочешь…
И эта фраза, как стартовый рывок была мне необходима, я подобралась, взглянула на мужа с надеждой.
– Дим, я тут насчёт работы думала, зачем тебе всё это? Бизнес этот, руководящая должность. У нас ведь всё есть. Ты… ты художник, ты мыслишь иначе. Помнишь, знакомил меня с одним французом, ювелиром, говорил, что у него крупнейшая компания в Европе. Так вот, его люди недавно пытались выйти с тобой на связь, приглашали поработать в команде. Ты ведь об этом мечтал.
– Галя…
– Уедем, начнём всё с начала. – В азарте продолжала я, а Дима улыбался, я чувствовала это.
– Малыш, не сейчас. – Прижался губами к моим губам в нежном поцелуе. Провёл по ним языком, чуть раздвигая и вздохнул, вжимая в своё плечо, чуть раскачиваясь из стороны в сторону.
– Я ещё сказать хотела…
– Галя, детка, – выдохнул страдальчески, – всё будет так, как ты хочешь, но завтра. Я совсем немножко отдохну. Совсем чуть-чуть. – Попросил еле слышно и губами к макушке приткнулся. – А завтра с новыми силами…
– Хорошо. О том, что у нас будет дочка, я скажу тебе завтра.
Сказала и почувствовала, как мышцы каменеют, как руки сжимаются, а грудная клетка поднимается на вдохе.
– Что? – Возмутилась, упираясь в его грудь пальцами, но отстраниться Дима не позволил. – Не думал же ты, что твои подвиги в СИЗО останутся безнаказанными?
В уме я считала до десяти, а на деле пришлось пройтись и в обратной очерёдности, потому как соображал Дима долго, по-видимому, всю информацию ему действительно стоило выдать завтра и то, частями, небольшими порциями, приправляя их дюжиной хороших новостей.
Первое, что он сделал, так это носом о меня потёрся, вдыхая аромат волос, руки дали мне свободу, но ненадолго, буквально на несколько секунд, чтобы тут же прижаться к низу живота. Туда, где уже зародилась маленькая жизнь.
– Наверно в таких случаях стоит напомнить, что я тебя люблю. Правда?
– Только поэтому сказал? Потому что так принято?
– Нет, – усмехнулся, – потому что я действительно тебя люблю. И живу ради вас. Ты простишь меня?
– За что?
– За то, что всё так.
– Как?
– Неправильно. Детей в постели делают, а не в вонючей камере. Не сдержался, правда. Как представил, что ты действительно можешь от меня уйти… Не знаю, какими силами поверил, что это представление. Он не тронул тебя?
– Скорее, тебе посочувствовал, Дим. Всё хорошо. Главное, что ты теперь со мной. Ванька так скучал…
– Боря сказал он уже стоит.
– Да наш сын и пойдёт скоро, и если папа не перестанет работать день и ночь, то обязательно это увидит.
– Как ты там говорила? Бросить всё?
Короткий сдавленный смех поглотила ночная тишина.
Эпилог
Мы вместе шесть лет. Те самый шесть лет, которые пропустили. Я смотрю на свою семью, на мужа и детей, и не хочется верить, что всего этого могло не быть. Каждый день спрашиваю себя, такой ли я представляла эту жизнь? Да. Такой. С любимым мужчиной, с сыном и дочкой, с чужими родителями, которые стали мне как родные, приняв, пустив в свою жизнь. Это ведь хорошо, когда все счастливы. Когда живут одной большой дружной семьёй. И мы стали семьёй, ради нас, ради детей, ради успокоения души. Сегодня самый обычный день моей жизни. Домашние хлопоты, громкие крики и озорной детский смех, переполняющий дом – такие родные и любимые звуки, которые делают нас людьми. Счастливыми людьми.
– Я дома. – Донёсся громкий крик со стороны веранды. Дети, бросив свои занятия и уроки, бросились вниз по лестнице.
– Папа!
– Папа пришёл!
– А мы с мамой готовили борщ. – Гордо заявила Маринка.
– Папа, папа, а я сам собрал удочку. Ту, синюю, которую ты сказал будем вместе собирать. Пойдём вечером на рыбалку?
– Сначала борщ! Папа голодный!
– А потом на рыбалку! Папа, ты обещал!
– А потом ты повезёшь на курорт маму выгуливать новые наряды. – Спустилась и я с лестницы, спасая Диму от непосед.
– Внимание! Диктую распорядок на ближайшие три часа: борщ, – погладил по голове Марину, – уроки, – строго глянул на Ваньку. – Да, да, сын, уроки. Потом проверяем удочки…
– Это спиннинг.
– Да. Проверяем спиннинг и идём рыбачить. Егор уже и машину подготовил. Иди, посмотри, что он тебе купил. Марина, разливай борщ, будем есть.
А пока дети разбежались в разные стороны, прижал меня к себе, зажимая между зубами мою нижнюю губу.
– А потом мы отправимся выгуливать новые мамины чулки. – Провокационно лизнул губы, отпуская захват.
– Вообще-то я говорила о платьях. – Заглянула я в глаза, в которых при виде меня не остаётся и доли здравого смысла, не выдержала и расплылась в довольно улыбке. Да. Моё счастье выглядит именно так. Когда все вместе. И когда в доме живёт любовь.
