Текст книги "Всё, как ты захочешь (СИ)"

Автор книги: Юлия Флёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– Не сомневаюсь. – Потянула неприятным тоном, он изогнул бровь, посмотрел пристально, глаза щуря. – Прости меня. – Сдалась я в это мгновение и лбом к его лбу прислонилась. – Дим, ты появился и всё перевернулось с ног на голову, а я просто не привыкла доверять другим людям как себе, понимаешь? – Поластилась о его щёку своей щекой, он не упирался, но и не отвечал. – Я не права была и с машиной этой и…

– Кстати, о машине. Надеюсь, ты понимаешь, что я не стану её ремонтировать просто из принципа? Ты была не права и вполне нормальным будет самой решить эту проблему.

– Ты оставишь меня без машины?

Не особо заботясь этим фактом, я обняла Диму обеими руками, мгновенно вспоминая, каким он был вчера, какие слова говорил и что шептал перед тем, как я уснула. Когда коснулась уголка его рта, немного улыбнулся и на поцелуй ответил, перехватывая мои губы. А потом устал ловить их, придержал лицо за подбородок, чтобы нежно, практически невесомо касаться в поцелуе, так, что не было боли. Я тонула в мягкости и неге, не перехватывая инициативу, а полностью покоряясь.

– Женя завтра отгонит на сервис, скажет сумму, оплатишь ремонт. – Проговаривал между поцелуями, которые стали более влажными, более насыщенными, с привкусом наслаждения.

– У меня нет таких денег. – Игриво всплакнула я, прижимаясь к нему всё сильнее, ёрзая на коленях, пытаясь устроиться, Дима уверенно сжимал одну ягодицу.

– Нет проблем. – Поцеловал властно, проникая языком глубоко в мой рот. – Заработаешь.

Я оттянула Диму от себя за уши, обхватила ладонями лицо, уворачиваясь каждый раз, как он пытался поцеловать меня снова. Разгладила широкие брови, щёлкнула по носу.

– Я думала ты сейчас скажешь «А на что тебе муж?!» А ты… Эх, ты…

– Галь, ты действительно должна отвечать за свои поступки. Этот был глупее некуда. Я не прошу тебя давать мне отчёт, я не заставляю тебя говорить, куда ты едешь, зачем и с кем именно. Но знать, что тебя нет дома, думаю, это не такая высокая плата.

– Я всё поняла, Дим, ты беспокоишься. Но и сам хорош! Обещал разбудить, а сам ушёл и даже записки не оставил.

– Я надеялся вернуться до того, как ты проснёшься. Цветы купил, шампанское…

– Чтобы я снова напилась?

– Чтобы ты расслабилась, глупенькая. Как знал, что взвинтишь себя из-за этой работы.

– Найду новую. Не проблема. Только что, мне моя нравилась…

– Послушай меня, Галь, только обещай не перебивать и не возмущаться раньше времени, хорошо?

– Ты что натворил, муж мой? – Улыбнулась я и сама к нему губами прижалась, пальцами поглаживала затылок, пробираясь под воротник рубашки, призывно тёрлась о него своими бёдрами.

– Завтра тебя пригласили на собеседование. Я договорился.

– Убью! – Гневно прошептала в приоткрытые губы, но, вопреки словам, поцеловала настойчивее, словно сама напрашивалась.

– Редакция модного журнала. Молодой коллектив, и не змеиный, не смотря на то, что женский.

– Как в сказке!

– Почти. Ты будешь помощником редактора одного из отделов, не знаю какого, но, думаю, справишься.

– Дима, ты серьёзно?! – Наконец опомнилась я и от мужа отстранилась. Всё это время почему-то казалось, что он шутит.

– Вполне. Галь, там работают отличные ребята со многими я знаком лично, зарплата приличная, но у тебя должность такая, сама понимаешь…

– Не понимаю.

– Тебя никто там держать только за то, что ты моя жена, не будет. Справишься – будешь работать. Нет – и сама уйдёшь. Только не говори сразу «нет». – Предупредил, наверняка по лицу видел, что именно это я и хочу сказать. – Мы просто посмотрим. – Процедил сквозь зубы, перед очередным поцелуем, от которого я так и намеревалась увернуться.

– Мы просто посмотрим. – Мягко согласилась я. В конце концов, гулять, так гулять по крупному: у меня богатый завидный мужчина, который подарил мне квартиру, машину, не экономит на украшениях, чего уж теперь ломаться-то? Хочет устроить на работу – пожалуйста! Главное, чтобы мне нравилось.

С этими мыслями, я с удовольствием подставилась под его ладонь, уверенно скользившую между моих ног.

– Что-то подсказывает, что меня туда сегодня не пустят… – Вздохнул, сожалея, я его по голове погладила.

– А мы быстро… – Шепнула на ухо и к нему прислонилась, чтобы не краснеть под насмешливым взглядом.

– Я не люблю быстро, малыш. – Сильно сжал ягодицу, буквально впиваясь в неё, мышцы напряглись, влаги прибавилось, сердце застучало так, чтобы его услышали. – Люблю с тактом, с чувством, с расстановкой. – Провёл рукой по моему свободному боку, чуть задевая кожу под широким топом. – Секс наспех это вообще не моё. Поэтому и не притрагивался, – потянул игриво, заглянул в разрез декольте, прикусил губу, втягивая её, не хотел пугать своей настойчивостью. – Галь, – заправил за ухо выбившийся из моей гульки локон, улыбнулся, когда я подалась на его ладонь, желая получить ласку, – я голодный как волк. Давай сходим куда-нибудь.

– Я приготовить могу. – Проговорила, чувствуя лень и слабость в своём голосе, Дима этому самопожертвованию улыбнулся, но не повёлся на провокацию.

– Лучше всё-таки сходим. Тебе нужно развеяться. Завтра тяжёлый день, я не хочу, чтобы ты выглядела уставшей.

– А я выгляжу уставшей?

– Да. Так, словно лимон, из которого все соки выжили. Идём, – Подхватил меня на руки, вставая, – приведём тебя в порядок, умоем, смоем эту жуткую помаду, которую я, как ни старался, не съел. – Я рассмеялась, Дима только надулся. – И вообще, тебе лучше держаться от меня подальше, иначе наброшусь и не спрошу, хочешь или нет.

– Да. – Провокационно прошептала я, а Дима зарычал, на ходу пытаясь сбросить пиджак.

Я очередной раз ловила себя на мысли, что рядом с ним не нужно ни о чём заботиться, напрягаться, думать, а Дима, словно мои желания угадывал. Говорил то, что я хотела услышать, смотрел так, как я бы хотела, чтобы на меня смотрел мужчина. Идеальный муж или слишком хороший актёр. А я была на всё согласна, только бы слышать его голос и ощущать на себе этот нетерпеливый взгляд желания. И сама его хотела. Так, что не выдерживала, дразнила, соблазняла. Не останавливалась, даже когда он буквально взвыл, потянув меня к себе за ноги прямо в ресторане. Укромный уголок и полумрак только благоприятствовал разврату. Хотелось сделать что-нибудь дерзкое, запретное, губы кусала, сгорая о желания, а Дима пил вино и наслаждался моим видом изголодавшейся кошки. Водила ладонью по напряжённому паху, сжимая член сквозь ткань брюк, рычала и шипела, когда он не позволил расстегнуть ширинку, брыкалась, когда попытался ссадить с себя, чтобы расплатиться по счёту и больно укусила за нижнюю губу, когда захотел прервать поцелуй.

С такой скоростью, с которой я шла из ресторана, не ходила ещё никогда в жизни, Дима меня буквально силком оттуда вытащил и в машину усадил. Единственное, о чём пожалел в тот момент, так это о водителе, который был рядом.

– Жень, иди, погуляй. – Сказал тогда, не отводя от меня безумного взгляда.

– Что-нибудь нужно?

– Иди! Погуляй! – Прорычал, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.

Женя тогда понял, что гулять лучше подольше и подальше. Из машины сбежал, не забыв щёлкнуть брелоком сигнализации. В ту же секунду Дима схватил меня за волосы и прижал к своему паху.

– И скажи спасибо, что тебе сегодня тупо нельзя. Места живого не оставил бы. – Произнёс выразительно, выбрасывая из себя слова, словно кусочки льда.

Когда мы закончили, он тяжело дышал и даже не пытался прикрыться, точно зная, что никто не приблизится, не откроет дверь. Посмотрел на меня, устало улыбнулся.

– Иди ко мне. – Похлопал по коленям, предлагая присесть, а мне вдруг жутко стало и от самой себя и от ситуации. Неприятно, словно девка какая-то, из обслуживающего персонала, а не жена.

Я от Димы отвернулась и попыталась поправить сбившуюся одежду, а он не понял ничего и хотел потянуть за плечо. Его руку я легко сбросила.

– Я не такая, Дим. – Прошептала, не решаясь повернуть голову. – Ни с кем такой не была, только с тобой. И не хотела так никого как тебя. С тобой всё иначе, как в последний раз, когда надышаться хочется, когда чувствуешь себя на свободе, в полёте, в мечте. А выглядит всё пошло, грязно…

– Не говори ерунды, ко мне иди. – Повторил он жёстче, но не притронулся. Я слышала, как и себя в порядок привёл, сел ровнее.

– Ты иногда так смотришь на меня…

– Ты иногда так себя ведёшь. – Вроде бы и оправдал, а вроде и обвинил он.

– Ты просто не понимаешь…

– Объясни!

– Мне хорошо с тобой и я отключаюсь, словно и не я.

– Это называется внутренний мир. То, что ты скрываешь от остальных и то, что не спрячешь от самой себя.

– Но я не такая! – Повторила громко и кулаки сжала в бессилии.

– А кто тебе это сказал? Кто знает, какая ты на самом деле? Ты открываешься со мной. Отпускаешь тормоза, забываешься, как сама сказала. И это ты настоящая. И вовсе не та, которую воспитывала бабушка, которую учили в школе. В школе не учат быть собой. Там учат быть как все. А ты не такая как все.

– Теперь даже я в этом не сомневаюсь. – Хмыкнула презрительно и на спинку сидения опустилась, закрывая глаза. – Я не хочу быть как все.

– Вот поэтому и не будешь. Потому что слышишь свои желания.

– Желания, которые не внушают доверия?

– Желания, которые делают тебя счастливой.

Да, наверно я действительно была счастлива. В этом споре, сидя в этой машине, делая то, на что не решилась бы ни с одним из других мужчин.

– Только ты знаешь меня такой. – Проговорила на грани слышимости.

– Я тебя об этом не спрашивал. – Дима шумно вздохнул, и, судя по голосу, отвернулся.

– А я тебе не отвечаю. Я просто хочу, чтобы ты это знал.

Он смягчился и нерешительно протянул ко мне руку, а я, почувствовав тепло, тут же её вокруг себя обернула, ластясь щекой, улеглась головой на его бёдра, свернувшись калачиком и тихо уснула, так и не дождавшись, что нас отвезут домой. А проснулась рано утром от настойчивых поцелуев, с которых и началась моя новая жизнь.

Глава 11

В редакции журнала косо на меня никто не посмотрел. Главный редактор и, по совместительству, владелец, лишь широко и добродушно улыбнулся, пожал мне и Диме руку, после познакомил с коллективом и вкратце объяснил суть работы. По договору меня приняли на испытательный срок в две недели, по истечении которых и будет решено, остаюсь я или нет, правда, потом добавил, что едва ли посмеет уволить жену своего хорошего друга.

Женя, редактор, помощником которой меня и назначили, была рада, казалось бы, любому, даже самому вшивому студентику, так принялась меня целовать. Чем-то напомнила Лию, наверно неугомонной энергией и огнём в глазах.

– Да кому здесь интересно, чья ты жена и чья любовница! – Воскликнула она в первые десять минут нашего общения, быстро смекнув, что меня напрягает во всей этой истории. – Здесь куда не плюнь, каждый то любовник, то сожитель. Я, например, с главным сплю, но от этого зарплату больше получать не стала. Помощника полтора года прошу, потому что зашиваюсь, а он тебя только сейчас нанял и то, потому что его «попросили». Нет, ты понимаешь, я его, значит, прошу и ему всё равно. А твой Дима пришёл и на раз-два все вопросы утряс. Представляешь?

– Мужской шовинизм.

– Да какой там шовинизм? Козлы они, вот и всё. А ты мне нужна, Галочка, очень нужна. – Распевала она соловьём вокруг меня, подливая кофе. – Вот я, ну, ты видишь какая я. – Она немного смутилась от проявления такого себялюбия. – На месте усидеть не могу. То же и со статьями. Десятки в голове рождаются, а записывать некогда. Я, правда, записываю, но на свободное место тут же становится новая идея, которую хочется выполнить ещё быстрее, чем приведу в порядок предыдущую. Вот и получается, что не успеваю ни черта! А корректировка и редактура это как раз по твоему профилю. Мужчины сказали, ты в издательстве работала. – Поиграла она бровями, указывая пальцем на стену соседнего кабинета. – А мне как раз этого порядка и не хватает. Ты не подумай, мы тебя в чёрном теле держать не будем, проявишь себя, сама писать сможешь. – Принялась она оправдываться, неправильно расценив выражение моего лица. – Кстати, сейчас журфак можно и на заочке закончить, чтобы всё тип-топ было. А там, глядишь, и Шах под тебя журнал-конкурент отгрохает, будем тогда одеяло перетягивать.

– Боюсь, я до этих жертв не доживу.

– Брось трусить! Отставить панику! – Отдала Женя приказы командным тоном. – А вообще, идём, я тебя со всеми лично познакомлю. – Засмеялась, и за руку потянула.

Что тут сказать, работалось трудно, но весело. Чтобы хоть немного представить себе схему создания журнала, я не раз спускалась в типографию, узнавала все мелочи и нюансы, вникала в суть процесса. Дима злился и твердил, что заставит своего друга меня уволить, что мой рабочий день заканчивается как минимум на два часа раньше, и что скоро я перестану ночевать дома. Но Женя махнула рукой на все его угрозы и пригрозила любовнику, чтобы даже смотреть не смел в мою сторону, впрочем, все оставалось в пределах допустимых рабочих отношений.

По истечении испытательного срока меня взяли на постоянную работу и выделили не только официальную должность, но и стол, и стул, потому как до этого я пользовалась Женькиным в её отсутствие. Расстраивала меня только машинка, которая своим внешним видом отпугивала каждого, кто за время моей работы просил подбросить его в то или иное место. Глядя на покорёженный металл, многие ссылались на внезапно появившиеся планы или говорили, что в сумке ещё лежит последний жетон на метро, который непременно нужно использовать сегодня. И не то, чтобы меня особо заботило чужое мнение, но неприятно всё же было, поэтому я с решительным видом вошла к мужу в кабинет, когда он мученически пытался свести концы какой-то сделки.

– Дима, одолжи мне денег на ремонт машины. – Заявила я с порога и под пристальным недовольным взглядом продефилировала прямо к столу, нависая над ним.

– Ага, сейчас. – С обычной для этой темы иронией отозвался он и вернулся взглядом к своему отчёту.

– Ну, Дим, – я присела на столешницу, намеренно выставляя напоказ гладкую кожу ног. – Ну, Дим, она же портится.

– Раньше нужно было думать. – Развёл он руками, всем видом демонстрируя свой ответ: «Не знаю, что ты от меня хочешь, много дел. Как всегда много дел» – так и кричал каждый его жест.

– Ну, Дима… – Клянчила я, а чтобы ему было проще принимать решения, на столе развернулась к нему лицом, ноги на бумаги его поставила, чуть раздвигая. Дима с довольным видом откинулся на кресле, не переставая крутить в руке карандаш.

– У моей девочки что-то случилось? – Хмыкнул он понятливо и хитро исподлобья посмотрел. – Переходишь к решительным действиям?

– Да. Свой расчётный лист увидела, поняла, что ждать бессмысленно. Дим, ты одолжишь?

– Нет. – Ответил он, улыбаясь, но говорил довольно твёрдо. – Я же сказал, учись отвечать за свои поступки. Скажи ещё спасибо, что ремонт ворот на себя взял.

– Пусть начальник охраны оплачивает, это он виноват! – Разозлилась я тому, что разговор при любых условиях всегда возвращался к одному и тому же. – И скажи, чтобы он перестал меня обижать!

– Боже, – воскликнул Дима, якобы переживая, – что он сделал на этот раз?

– Дим, вот тебе смешно, а я уже устала от его подколов. Что он себе позволяет?

– Ты так и не сказала, что же он сделал. – Напомнил Дима. Я разозлилась. Хотела со стола спрыгнуть, а он меня за щиколотки поймал, ноги на место расставляя. – Нет, красавица, мне так больше нравится!

– Вот ещё! – Передёрнула я плечами и обратно развернулась, Дима тихо посмеивался. – Он не воспринимает меня всерьёз. Каждый раз гадости говорит.

– Да что сказал-то? – Как всегда веселился Дима, прекрасно зная наши тёрки с начальником охраны Егором Кречетовым. У него даже имя соответствующее, словно на дыбах стоит!

– По-разному говорит, но смысл в том, чтобы я отправлялась в твою постель. Дим, поговори с ним.

– Я сейчас не понял, в чём тут гадость?

– Да уж точно не в постели! – Всплеснула я руками, не сдержавшись. – Дим, дело в том, что он позволяет себе говорить мне об этом!

– Нет, Галь, всё дело в том, что ты позволяешь ему говорить тебе об этом.

– Что значит, я позволяю? Он с первой встречи как начал, так до сих пор и указывает, что я не больше, чем твоя подстилка.

– Галь, он хоть раз тебя так назвал?

– Он на это намекает! – Подскочила я, краснея от недовольства.

– Галя, он хоть раз тебя так назвал?! – Повторил Дима с металлом в голосе, и я застыла.

– Нет!

– Поверь мне, если бы он считал тебя подстилкой, так бы и сказал. Егор не тот человек, который будет подбирать выражения.

– А почему я должна терпеть его подколы?

– Вы встречаетесь раз, максимум, два в день.

– Ровно столько же раз он говорит мне об этом.

– О чём?! – Не выдержал.

– Да ни о чём! Смысл вообще с тобой разговаривать, ели ты проблемы не видишь?

– Поговори с ним. – Мягче добавил Дима и отложил бумаги в сторону. – Ты реагируешь и он это видит, вот и подливает масла в огонь.

Я как всегда отвернулась в сторону, не зная, куда себя деть, а Дима подошёл и обнял меня со спины.

– Просто иногда нужно самостоятельно решать проблемы.

– Да, ты уже говорил, как с машиной.

– Нет, люди – это не машины. Здесь тоньше всё. Подход нужен. Он неплохой мужик, нравишься ты ему, вот и достаёт.

– Ты так спокойно говоришь об этом?! – Возмутилась я, а он рассмеялся, но плечи мои не отпустил, даже когда я повела ими, носом между лопаток уткнулся.

– Не в том смысле нравишься, Галь. У него дочка твоя ровесница.

– Это вовсе не значит, что я ему нравлюсь не в том смысле. А если он запал на меня и попытается отбить? Что тогда?

– А что тогда?

– Смотреть будешь, как он вокруг круги нарезает, и всё так же попросишь общий язык найти? Надеюсь, не в буквальном смысле?

– Если так, то физиономию начищу и вопрос решу. Но пока не так… попробуй сама. Учись общаться с людьми так, чтобы они тебя понимали. Это в жизни всегда пригодится.

– Ты обещал защищать меня! – Топнула я ногой, а Дима мои печи сжал, что фактически означало: «разговор окончен». – Денег на машину дашь?

– Я уже ответил и решения свои менять не собираюсь. – Жёстко оборвал меня он и отпустил, возвращаясь к своим делам.

Было уже достаточно поздно, впереди выходные, наверно мне стоило просто съесть что-нибудь сладкое и подождать Диму в постели, но потянуло на улицу. Фонари в сумерках были недостаточно яркими, но мотыльки уже вовсю кружили, словно танцуя. Я спустилась с веранды, чтобы подойти поближе, но увидела у ворот Кречетова, он о чём-то разговаривал с молодым парнем из охраны, по повышенному тону стало понятно, что отчитывает или указания раздаёт. Не могу сказать, что тогда в моей голове щёлкнуло, но за руль своей недобитой машины села, ключ в замке зажигания провернула, и к воротам поехала, резко затормозив напротив мужчин. В приоткрытое окошко на довольный взгляд посмотрела, еле сдержалась, чтобы не скривиться.

– Егор Владимирович, – обратилась вежливо как никогда, – можно вас на минутку?

Он моргнул раз, второй, расплылся в дикой от накала эмоций улыбке, и к машине подошёл, голову к окошку склонил.

– Ну?

– Прокатимся? – Выдержала я его похотливый взгляд и кивнула на соседнее сидение. Волновалась смертельно, так руль сжала, что пальцы онемели, а он, словно меня чувствуя, взглядом окинул, прицениваясь, запах мой на расстоянии втянул, оскалился.

– Свободен. – Скомандовал подчинённому, глядя прямо мне в глаза. – Видишь, какая прекрасная дама приглашает меня на разговор тет-а-тет? – Повернулся к застывшему от вида этой картины парня. – Пшёл! – Рыкнул и когда тот вглубь территории направился, едва ли не вприпрыжку поскакал, через капот перекатился, себя демонстрируя, плюхнулся на соседнее сидение, и сверкнул на меня глазами. – Поехали малышка. Или хочешь, чтобы я повёл?

И с таким подтекстом произнёс, словно ноги мне раздвинул и войдёт сейчас. Да и смотрел так же. Правда, тут же отвернулся, как только рык мотора услышал. Возле ворот подал знак тому, кто сегодня на пульте, к слову, без его знака, меня никогда из двора не выпускали, словно он тут главный, а я вовсе и не хозяйка. Исключениями были случаи, когда Кречетова поблизости от ворот не было. Но за месяц таких исключений было всего два.

Я мчалась по трассе, не зная, куда еду, не зная, что хочу сказать, Кречетов тоже особо этим вопросом обеспокоен не был, включил музыку на радио по своему вкусу, иногда поглядывал на меня с интересом, но молчал. Минут через пять достал сигареты.

– У тебя тут курят? – Спросил с весельем в голове.

– А тебя действительно это заботит? – Ответила ему в тон, но сквозившее раздражение не скрыть, Кречетов подмигнул, когда со мной взглядом встретился. Закурил.

– На самом деле нет. – Признался, заполняя салон автомобиля ядовитым дымом на выдохе. – Просто так спросил. И вообще, интересно было, что ответишь.

Показалась просёлочная дорога, ведущая к лесу, я резко на неё свернула и остановилась у опушки.

– Вылезай! – Скомандовала и сама как ошпаренная выскочила, перед капотом танцуя, дожидалась, как он соизволит присоединиться. Кречетов не торопился, всем своим видом показывая, что ему всё интереснее и интереснее.

Вылез, шагнул вперёд, стал напротив меня, широко расставив ноги, сигарету докуривал, но дым мне в лицо не пускал, в сторону отворачивался. Первым и не думал начинать. Меня ждал. А меня бесила его физиономия, напускное равнодушие и ощущение игры, забавы.

– Чего ты от меня хочешь? – Спросила неожиданно даже для самой себя, но с эмоциями справилась, в глаза ему посмотрела, Кречетов затянулся последний раз, окурок в траву выкинул, в сторону сплюнул, руками развёл.

– Не поверишь, малышка, о том же у тебя спросить хотел. Ты ведь меня сюда привезла. Разве нет? – И нагло ухмыльнулся. Скотина! Вперёд шагнул, расстояние сокращая. Я благоразумно отступила. Вроде и понимала, что плохого ничего не сделает, не посмеет, но всё равно опасалась.

– Ты каждый раз цепляешься ко мне. Поддеваешь, подкалываешь, отвешиваешь пошлые шуточки. Считаешь это нормальным?

Он думал не меньше минуты, а я в это время не знала, что делать. Запахнула лёгкую кофту на груди, когда его взгляд туда опустился, чтобы прикрыть ноги в коротких шортиках ничего не было и его взгляд на них пришлось стерпеть. Я стерпела. На что он довольно улыбнулся и голову на бок склонил.

– С ума сойти, как быстро мы перешли на «ты». Чувствую, привыкаешь, это хорошо. – Погладил себя по подбородку, ухмыляясь, а меня тошнить начало от его жестов и слов.

– Ты никогда и не церемонился.

– Так и сейчас не собираюсь. Ну, так как? Скажешь, что хотела или разговор это только предлог? – Он посмотрел на меня оценивающе, даже пристальнее чем за минуту до этого. Руки в карманы камуфляжных штанов спрятал, и корпусом чуть назад отклонился.

А я только теперь посмотрела на него как на мужчину. Не знаю, наверно когда-то военным был, оттуда и любовь к камуфляжу, никогда его в другой одежде не видела. В кобуре на поясе охотничий нож, сам мощный, накачанный, не такой как Дима. Дима поплотнее будет, пообъёмнее, а этот крепкий, мышцы из-под одежды выпирают, на шее шнурок, не удивлюсь если на нём будет традиционный солдатский медальон. Н голову выше мужа моего будет, ноги длинные, как у кенгуру, такими если ударить, костей не соберёшь. Всегда в специальной обуви с высокой шнуровой, в чёрной майке на лямках, как и сейчас. Пока его осматривала, увлеклась, а как про глаза вспоминала, тут же от стыда вспыхнула, не зная, что сказать в своё оправдание: он позволял себя разглядеть и наслаждался, понимая, что я взгляд оторвать не могу. Почему – мои проблемы. А сам факт на лицо.

– Ну как? Сойдёт? – Ухмыльнулся понимающе.

– Смотря для чего. – Спокойно ответила я, предпочитая нейтральный тон и ни к чему не обязывающие слова, он же умел перевернуть всё.

– А для чего приценивалась?

Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы наконец закончить этот фарс, и на всякий случай ещё на шаг отступила.

– Послушай и запомни, – процедила, но потом поняла, что не в том положении, чтобы свои условия диктовать, точнее, не так с ним нужно, и обороты сбавила, – я тебе не цыпа, не малышка, не красавица. Я жена твоего нанимателя и, обращаясь ко мне, помни об этом. Я не хочу выслушивать твои тупые шутки и такие же неумные высказывания в мой адрес, не хочу наблюдать твои ухмылочки и масляные взгляды. Понял? И если ты не можешь уважать меня, понимаю, тебе кажется, что не за что, так хотя бы изобрази это, чтобы и другие своё место знали.

Он напрягся.

– Другие это кто? – Бросил с вызовом и весь прямо задрожал от злости. Я испугалась.

– Твои люди.

– Не понял? К тебе подкатывал кто?

– Нет. Но, учитывая, какой ты подаёшь пример, до этого осталось недолго.

– А-а, – потянул он расслабленно и, действительно, плечи мягче расправил, появилась плавность линии, – по этому поводу можешь не волноваться. Если вякнет кто, скажи, покажу, куда язык засунуть нужно. Что ещё?

– Что ещё? – Испугалась я его ревностного тона.

– Ну, какие ещё претензии будут?

– Никаких претензий. Оставь меня в покое.

– С чего бы? – Хмыкнул и посмотрел исподлобья, чувствовал, что я паникую, оттого и наступал. И мощь я его видела, и силу признавала. Потому что и то, и другое было неоспоримым фактом.

– Ни с чего. Просто. – Протараторила поспешно, а он прям расцвёл. Подбородок вверх задрал, по колючей от щетины шее поскрёб, а потом губы облизал, зная, что я это вычурное движение заметила.

– А может, ты мне нравишься. – Толи предположил, толи у меня спросил, и руки в бока упёр. – Что тогда?

– Всё то же. Ты – наёмный работник, я…

– Кто? – Оборвал так резко, что я дёрнулась, испугавшись.

– Что?

– Кто ты?

Он смотрел на меня с вызовом, быстро приближался и уже в следующую секунду схватил за плечи и к машине подтолкнул, ещё через пару шагов я поняла, что стою впритык к боковой дверце, а Кречетов надо мной нависает. Он смотрел сверху вниз, чуть прижимая меня бёдрами к машине, пальцами старался аккуратно убрать волосы с лица. Аккуратно не получалось и он убрал их, широко проведя ладонью по моей щеке. Я обомлела. Только не от волнения. От страха.

– Ты – маленькая и слабая девочка. Красивая. – Произнёс без тени улыбки, вглядываясь в черты лица, расправляя волосы по плечам. К губам моим своими губами прикоснулся и попытался поцеловать, но на чужой запах я отреагировала мгновенно, укусила его, только Кречетов не отступил, засмеялся, укушенное место потирая. – Сладкая. Всегда такую хотел. – Склонился слишком близко. Настолько, что я в его шею упиралась, чтобы не дать снова к себе прикоснуться.

– Ты…т… ты с ума сошёл? Ты! – Упиралась я, но не кричала, грозно шептала, не понимая, почему всё так. Не должно так быть.

– А если и сошёл, то что?! Не могу? Не имею права? Рожей не вышел, чтобы дуреть от тебя? Только Шаху можно?!

Вжимался он в меня всё сильнее, кричал так, что уши закладывало, руки по сторонам от меня надёжным кольцом, а я даже глаза закрыть не могла. Видела, понимала, что нет страсти, нет того надрыва, который должен быть, но разум отказывался в это верить, когда горячее мужское тело буквально врезалось, подавляло, заставляло прислушаться.

– Теперь я его понимаю. – Кивал как заведённый. – Не верил, что так хотеть можно, что на стену лезть хочется, а с тобой по-другому и не получается. Горячая, гибкая, тело как пластилин в руках плавится, – подхватил под ягодицы, чтобы талию его обхватила и прижался ещё сильнее.

– Дима узнает, он тебя убьёт. – Прошептала, дрожа, а Кречетов даже не шелохнулся, не слышал меня, своё твердил.

– А что мне Дима? Почему ты с ним? Почему со мной быть не можешь, а? – Шептал, уже судорожно, губами по шее возил, по подбородку, не обращая внимания на то, что я отворачиваюсь, не хотела, чтобы лицо целовал, так он ниже спускался, там не отвернёшься. – Чем держит?

– Пусти! – Толкала я его в грудь, давила шею, а он только улыбался, подбородок в сторону повернёт, мои руки надоедливые сбрасывая и снова в бой.

– Что у него есть такое, чего у меня нет? Толстый член? Так и у меня не меньше. Карманы полные бабла? Так и я для тебя сколько скажешь в зубах принесу! Чем он тебя пташка к земле прибил? Чего я не знаю?

– Я люблю его! – Выкрикнула громко, но мой крик потерялся в шуме деревьев, растворился, будто и не было. Кречетов зло оскалился.

– А что есть любовь? Что ты вкладываешь в эти слова? Ну? Что? Ты нужна ему или, может, он нужен тебе? Ни хрена вам обоим не надо. Топчетесь вместе, не знаете, что дальше делать. А Шах не умеет любить, не верит в чувства. Берёт то, что нравится, что унести может.

– Я люблю его. – Сказала и словно молния в глазах сверкнула, так ярко вокруг стало, Кречетов тоже заметил, отшатнулся, а потом по губам провёл. С нажимом, оттягивая нижнюю, слева-направо, сверху-вниз, пока я не отвернулась, гневно стреляя взглядом.

– Хочешь ты его, детка. И он тебя хочет. Вот и вся любовь. Или, думаешь, подо мной не кончишь?

И в один миг его пальцы, которые казались мне грубыми, шершавыми, пробежались по телу, вызывая знакомую дрожь. Я ужаснулась, и ведь ничего особенного, просто знает куда нажать, как надавить, прогнуть, но это не было возбуждением, это что-то иное, не такое острое, но подобное по ощущениям. А он в глаза смотрит и каждую эмоцию ловит, дыхание перехватывает, со своим смешивая.

– Если захочу, сама просить будешь, чтобы не останавливался.

– Я люблю его. – Прошептала, чуть не плача от бессилия, а Кречетов, довольный результатом, кивнул, впился в губы, вырывая то, что, по его мнению, положено, и с такой же силой отстранился, обтирая губы тыльной стороной ладони.

– Ты расскажешь мне, как можно любить человека, который о другой думает?

Я не задумываясь влепила пощёчину и Кречетов отступил, щёку ту погладил.

– Вот и поговорили…

– С чего ты взял? – Прошептала, а он на шаг от меня отошёл, глубоко вдыхая, руки расставил широко, пытаясь объять необъятное, посмотрел в звёздное небо с редкими белыми облаками. – Что ты знаешь? Почему молчишь?! – Прокричала на грани возможности и сама к нему подлетела, по лицу снова ударяя, только в этот раз Кречетов не стерпел, за запястья меня схватил и тряханул хорошенько.

– Он сказал.

– Я не верю тебе, понял? Не верю. Ты ему просто завидуешь, потому что у него есть всё, а ты как пёс цепной, по команде прибегаешь. И всегда так будет, и люблю я его за то, что он не такой как ты и никогда не станет ноги о других вытирать.

– Что ты о нём знаешь, кроме того, что тебе знать положено?

– Я не буду этого с тобой обсуждать.

Развернулась и пошла к машине, за ручку водительской двери дёрнула, а Кречетов ударом ноги, совсем рядом с моим носом закрыл её.

– Не договорили. – Пояснил и снова ударил, когда я попыталась то же самое проделать.