Текст книги "Всё, как ты захочешь (СИ)"
Автор книги: Юлия Флёри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)
– Про то, что заставил? – Без особого интереса влилась я в беседу, Лиза кивнула. – Наврала. Не знаю почему. Ну, не буду же я рассказывать Антону про любовь с первого взгляда? – Попыталась выгородить Диму не понятно зачем. – Скорее, и сама не хотела выглядеть жертвой, и старинная традиция не выносить сор из избы… Да и не стал бы он об этом слушать.
– Но вы ведь расстались. Как так? Он ведь только предложение сделать успел. Вся жизнь впереди.
– Думаешь, Дима из тех, кто потерпит таких мужчин?
– Вы опять вместе?
– Попытка номер два. Он предложил, я согласилась. Тем более, оказалось, что Антон далеко не идеал мужчины.
– А где ты идеалов-то видала? – Вполне резонно хмыкнула Лизка и я пожала плечами, не вдаваясь в подробности этого жеста.
– Дима стал более взрослым, стал терпимее, он даже предложил мне время на то, чтобы привыкнуть к обстоятельствам. Я думаю, нам есть о чём поговорить. Кстати, в отличие от Антона, ни в чём меня не обвинял. – Акцентировала я на этом внимание и Лизка прислушалась.
– Да, понимание, это, конечно, важно, но мне казалось, что у вас с Антошей любовь…
– Мужчина, которого в двадцать шесть лет повально называют Антошей, причём как родители, так и офисные работники отца, в принципе не готов к семейной жизни.
– Раньше ты так не считала. – Будто бы с обвинением заметила Лиза.
– Раньше я просто не говорила об этом вслух.
– И всё равно… бандит против перспективного молодого бизнесмена…
– На такое звание Антон пока не тянул. – Довольно грубо оборвала я, а у Лизки прямо глаза заблестели.
– Я сейчас не поняла, ты своего защищаешь или Антошу… – Осеклась и задумалась, чем вызвала мой смех.
– Ага, ты его ещё Антоном Борисовичем назови, Лиз. Антоша он и есть. И никого я не защищаю и, уж тем более, не обвиняю. Просто оно так и есть.
– А я сразу заметила, что ты не рада его предложению. Не твой уровень?
– Скорее, меня не радовала перспектива признания в том, что я уже замужем, Лиза. И не нужно искать какого-то подвоха. Я, кстати, не совсем понимаю, ты для себя узнаёшь или Антону пообещала разведать, м-м?
– А что, это тайна? – «Удивилась» она и похлопала ресницами, не сбавляя тона этого напускного удивления, что стало для меня неприятным открытием.
– Нет, но мне было бы неприятно, если бы ты стала это обсуждать с кем-либо. – Мягко намекнула я, Лиза поморщилась.
– Перестань! Антон пострадавшая сторона, он ещё долго будет полоскать историю со всеми, кто знал тебя хотя бы косвенно. Что уже говорить про меня с Валерой?
– Надеюсь, ты воздержишься от язвительных комментариев?
– Галь, что я могу тебе сказать, когда двое обозлённых мужиков спрашивают у меня, правы они или нет, я естественно, соглашаюсь.
– Я не о том, что ты скажешь, Лиза. Ты действительно считаешь, что я в чём-то виновата?
– Ну, ты сейчас такие слова говоришь, ну, про Антошу и про то, что он ещё не дорос, так, словно я с другим человеком общаюсь. И не понятно, ты так говорить стала оттого, что теперь не обязана ему, а может оттого, что более выгодную партию почувствовала…
– Мне не нравится то, что ты говоришь. Мы подруги и всегда общались на равных, но сейчас я могу тебе сказать только то, что не появись Дима в тот вечер в клубе, я бы не отказалась от предложения Антона.
– Это мало, что проясняет.
– Но никто не имеет права меня осуждать. Даже если бы я всем и каждому рассказывала о своём замужестве, Дима бы никуда от этого не делся, и точно так же предъявил бы на меня права.
– Но ты не вещь…
– То же я могу сказать и про Антона. Я не вещь. И если так сложились обстоятельства, то…
– И он бы был готов к такому развитию событий. – Продолжила Лиза свою мысль. – А не выглядел обманутым дураком в глазах всех присутствующих. Он не знал, что делать…
– И спасать меня из рук незнакомого мужчины не спешил…
– Ты сама ушла с ним!
– А разве я была похожа на счастливого человека, в чём вчера обвинил меня Антон? Я и сама не ожидала Диму увидеть, и уж тем более не думала, что этот вечер так закончится. И вообще, почему у меня такое чувство, что я сейчас оправдываюсь перед тобой?
Пока царило молчание, я потянула сумку на себя, намереваясь уйти из кафе.
– Может, оттого, что чувствуешь вину? – Скривила Лиза уголок губ, я резко встала, и ей ничего другого не оставалось, как тут же примирительно выставить ладони вперёд. – Ладно, извини, просто я тоже не ожидала и от такого количества информации голова кругом идёт. Сядь, успокойся. Сядь! Можно подумать, нам, кроме как об Антоне и поговорить больше не о чем…
Я недовольно опустилась на стул, а Лиза улыбалась так, словно и не ссорились секунды назад.
– Я вот видела, как ты на машине приехала. Тоже твой подарил?
– Наверно дал покататься. – Задумалась я, с удовольствием отвлекаясь. – Там водитель, жуткий тип, а так… мне нравится ездить за рулём, думаю, это для тебя не новость.
– А он с радостью потакает твоим капризам. Кажется, раньше ты называла это «покупать любовь».
– Нельзя вырывать слова из контекста. В каком-то случае да, в моём – нет.
– А где разница?
– А разница там, где заканчиваются слова и начинаются чувства, которые нельзя объяснить. Он не пытался меня купить, хотя ты намекаешь не только на машину, но и на квартиру, о которой я рассказала. – Я говорила Лизе, а на самом деле и саму себя убедить пыталась. – Дима просто создаёт вокруг меня комфорт. Хочет угодить, только в данном случае это называется заботой.
– А разница-то в чём?
– В том, с какими эмоциями всё это даётся. – Настойчиво утверждала я. – Он не говорит, на вот, тебе, Зая, квартиру, будешь отрабатывать два часа в день, или покатайся на машинке и за это мне отсосёшь.
– Если он не сказал этого тебе сразу, это вовсе не значит…
– Я живу в его квартире, которую он переписал на моё имя, почти шесть лет. – Обрубила я все концы для рассуждений и посмотрела так, что спорить Лизке расхотелось.
– Хорошо, если всё так. Я переживаю за тебя. – Она опустил взгляд и перемешала сахар в остывшей чашке кофе. – Этот твой Дима не внушает доверия. Не говоря уже о его дружке. Знаешь, я сначала подумала, что ты приглянулась каким-то бандитам и они везут тебя в сауну, с таким лицом ты подошла к нам… Потом только, когда молчала так покорно, поняла, что здесь что-то не так.
– Всё хорошо, правда. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
– Я не буду говорить Антону всего этого. В конце концов, ты права и он не заступился, хотя было заметно, что ты и сама не рада уходить из клуба. Да, наверно он не дорос… а может, и никогда не дорастёт. Я тоже хочу себе такого мужа, как Дима твой. Чтобы раз! И всё…
– Что всё? – Усмехнулась я, наблюдая за тем, как в Лизке прошёл запал, отпустили первые эмоции.
– Ну, чтобы вообще думать не нужно было. И работать. И быть кому-то обязанной. Хоть я никогда и не говорила, но не люблю независимость. Это делает тебя оторванным от всего мира. А я оторванной быть не хочу. – На несколько секунд она замолчала, а я и правильных слов подобрать не могла, смотрела, поджимая губы. В это момент Лиза вдруг озорно улыбнулась, в глазах забегали черти, а на щеках заиграл румянец. – Я вот, что думаю, подруга, когда ты проставляться за мужа будешь, а?
– Что-о?
– То-о! – Перекривила она меня, как раз в этот момент деньги за заказ отсчитывая. – На помолвке, можно сказать, гульнули, – тут она не сдержалась и хрюкнула, прикрывая рот ладонью, – свадьбу, так и быть, спущу тебе с рук, а вот от девичника не отделаешься!
– Вообще-то, он отмечается до, а не после!
– А у нас всё не по правилам, Галка! Всё, решено! На выходных гуляем!
Мы уже вышли из кафе, как Лизка вдруг остановилась и на меня посмотрела.
– Муж-то как, отпустит?
– Он обещал не ущемлять меня в правах. – Пожала я плечами, надеясь на лучшее. Почему-то Дима и запрет не ассоциировались в принципе. Да и не важно. Пойду!
Вернувшись домой, с небывалым ранее азартом принялась за ужин. Ещё вчера поняла, что Дима любит мясо, сегодня на вечер выбрала овощное рагу со свининой, тем более рецепт бы записан в программу приготовления скороварки. Экспериментировать с домашним хлебом не было времени, да и с механизмом приготовления разобраться не успела. Поэтому не поленилась и зашла в лавку домашнего хлеба напротив издательства, выбрала самый красивый, с хрустящей корочкой, который предварительно можно было продегустировать. И вот так, с готовым ужином под рукой, нарезанным хлебом и заваренным чаем, я проторчала на кухне час. Ещё час просидела в гостиной, а уже в девять, когда я успела сбить свой гнев под контрастным душем, явился благоверный. И то, не поспешил пожелать мне приятного вечера, а сразу обосновался в столовой. Я вошла, громко цокая каблуками новеньких домашних туфель. Дима оценил не только моё настроение, но и эротичный наряд с глубоким декольте между полами свободно повязанного халата. Из-под халата, который через каждые три шага соскальзывал с плеч, виднелись тончайшие бретели, но я совершенно негуманно каждый раз прикрывала оголённую кожу шёлковой тканью. Роль мне удалась и муж застыл в изумлении. Не понятно чему улыбаясь.
– Вкусно, милый? – Спросила, остановившись рядом с ним, Дима меня понял, из-за стола встал, помог присесть, предложил вина, которое я выбирала, по подсказкам популярного браузера интернета. Только после этого сел сам.
– Ты замечательно готовишь. – Ответил на вопрос, который я уже и забыла. Улыбнулся, предложил поухаживать, но о причинах отсутствия аппетита, я ненадолго умолчала.
– Как по соли?
– Прямо под меня. Спасибо. – Не прятал он улыбку и совсем забыл о еде, видимо, возбуждение мешало приёму пищи, а в том, что возбуждён, я не сомневалась.
Я выждала минуту, пока Дима жевал, кивнула в знак благодарности, когда он изобразил внимание.
– Дима, если ты ещё раз позволишь себе опоздать к ужину, я не буду готовить. – Проговорила совершенно серьёзно и улыбаться супруг перестал.
Вдруг показалось, что со своей властью я переборщила и мне как раз сейчас на это укажут, но Дима как всегда удивил. Задумался, посмотрел на настенные часы, которые как раз отбивали девять часов, вздёрнул подбородок, что-то по ним прикидывая, а потом перевёл на меня непроницаемый взгляд.
– Хорошо. – Наконец, закончил он раздумья и кивнул. – Предлагаю остановиться на половине восьмого вечера. Такое время тебя устраивает или ты не ешь после шести?
– Устраивает. – Ненадолго задумавшись, кивнула и я, чуть склонив голову в Димину сторону.
– И, дорогая, – выговорил он с особой интонацией, такой, что у меня мороз по коже прошёлся, не говоря уже об откровенном взгляде, – я попросил бы тебя, если ты, конечно же, не хочешь оказаться моим ужином на определённый вечер, – меня бросило в жар и яркий румянец опалил щёки, – выбирай более демократичный наряд, а то я, вот уже несколько минут борюсь с желанием наброситься на тебя, что, поверь, не способствует аппетиту.
На колене, которое тоже оказалось свободным от халата, я почувствовала горячую ладонь, она сжимала, дивила и продвигалась выше.
– Я тебя поняла.
– И?
– И, конечно же, воздержусь. Просто сегодня уже не собиралась спускаться.
– Мне приятно, что ты хотела меня увидеть. – Улыбнулся Дима и спрятал эту улыбку, отпивая вино из бокала.
– Не хочешь убрать свою руку? – Я пошевелила коленом под столом и тут же почувствовала, как грубые пальцы впиваются в кожу. Сдержалась от того, чтобы поморщиться.
– Нет.
– Я хочу этого.
На моих словах, Дима задышал чаще, на его щеках тоже проступил румянец, правда, едва различимый, румянец возбуждения, а не стыда.
– Чего-то особенного? – Уточнил он, не отвлекаясь от ужина и не отпуская меня. Теперь иногда ослаблял захват, чередуя его с ощутимыми поглаживаниями.
– Просто, чтобы ты отпустил мою ногу.
– А если я не хочу? Ты ведь знала, на что шла?
– Выходя за тебя замуж? – Схитрила и погладила по удерживающей руке.
– Спускаясь в таком виде со второго этажа, Галя. Ты знала, на что идёшь и чего хочешь этим добиться.
Я покраснела больше, нет, я буквально вспыхнула от его слов, осознавая насколько очевидны для Димы мои поступки, но было уже всё равно и, кажется, мой румянец возбуждал его ничуть не меньше, чем полуобнажённый вид. Но отступать не собиралась, поэтому пробралась под манжет тёмной рубашки, слегка поглаживая кожу под ней, одним пальчиком, едва задевая недоступный мне участок, победно улыбнулась, заметив на скулах желваки.
– Ты ведь не собираешься принуждать меня, Дим? Обещал. – Устроила локоток на краю стола, слишком близко, чтобы он этого не понял, и слишком вызывающе, чтобы не отреагировал, опустила на согнутую ладонь подбородок, и не отвернулась, когда Дима оказался максимально близко.
– А кто сказал, что я буду принуждать? – Он разорвал все возможные пределы личного пространства, когда прикоснулся губами к моим губам, а потом резко прикусил мою нижнюю, слегка оттягивая её, проводя языком по тонкой полоске, доступной ему в таком положении.
Приподнялся, не отпуская, рука соскользнула с колена, чтобы тут же накрыть лежащую на столе ладонь, издал тихий стон, услышав, как моё сердце бьётся в бешенном ритме и только тогда закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Зубы соскользнули с губ, но он не отступил, поцелуй продолжил, нежно проводя по губам языком, нерешительно проникая внутрь, дразня, но не наступая, а лишь позволяя наступать мне. Пальцами придерживал за подбородок, но не заставлял, а лишь направлял, помогая сосредоточиться на ощущениях. И я не скрывала удовольствия. От самой себя не скрывала. Осознавала, как мне хорошо и с кем. Отпустив губы, несколькими влажными поцелуями спустился по подбородку к шее, и замер, в миллиметре от горящей кожи. Пока я подставлялась под ожидаемый поцелуй, обошёл меня и стал со спины, прижался губами к шее, казалось, для самого себя болезненно. А потом так же решительно, как и начал, отступил. Я поняла, что продолжения не будет, и открыла глаза, хотя перед ними не особо и прояснилось, всё плыло и качалось, словно после большого количества выпитого вина. Я уже и забыла эти ощущения… Он напомнил.
– Уверен, – шёпот вернул меня к сознанию слишком быстро: я поняла, что Дима всё ещё рядом, – ты возбудилась, как только вошла в зал, как только почувствовала на себе мой взгляд. Но не буду унижать тебя и себя, демонстрируя нам обоим это возбуждение. – Я попыталась повернуть голову, но Дима лбом к моему плечу прижался, не позволяя сделать это. – Ты понимаешь, о чём я. – Улыбнулся, когда почувствовал, как я отступила. – Если захочешь большего – я у себя.
Поцеловал в щёку, разогнулся, оставляя после этой близости неприятный холодок, путешествующий по телу, забрал со стола тарелки и отнёс их на кухню.
– Завтра придёт Мария Васильевна и всё помоет. – Пояснил для меня оттуда, а когда шёл мимо, на секунду притормозил.
– Спасибо, всё было очень вкусно и… красиво.
На этом поднялся в свою комнату, а я осталась удивлённая, счастливая и возбуждённая. И прав Дима. Во всём прав. И возбудилась я от одного его взгляда, потому что он хотел показать мне своё желание, своё внимание, свой интерес и очень наглядно демонстрировал его, не смотря на абсолютное отсутствие слов и жестов. Вся его поза, его напряжённые плечи, взгляд исподлобья, которым щедро одаривал и даже напускное безразличие, заводили меня. Захотелось сделать что-то запретное, но до боли в животе необходимое, расслабляющее. Только одна мысль не давала покоя. Та самая, из-за которой мне всё равно придётся зайти к нему в комнату.
– Дима? – Позвала я. В комнате было пусто, вода в душе не шумела. – Дим? – повторила тише и прошла, прикрывая за собой дверь.
Ванная действительно была пуста. Я обернулась, и встретилась с абсолютно серьёзным взглядом, Дима понял, что пришла не на его зов, поэтому отреагировал без тени игривости.
– Что-то случилось?
Прикрыл дверь смежной комнаты, которую я не видела до сих пор и подошёл ближе, становясь аккурат по центру. На лице даже пробежала смутная тень беспокойства.
– Нет. Я просто узнать хотела. Ты говорил в доме камеры видеонаблюдения… – Он не собирался мне помогать, разглядывал, практически улыбался. – В моей комнате тоже?
Долго разглядывал, прежде чем ответить, даже сейчас своей властью наслаждался.
– Твоя комната едва ли не единственное помещение в доме, которое не охвачено всевидящим оком. – Отметил он слишком серьёзно, и я вздохнула. Слишком рано, потому как на его лице тут же расползлась довольная улыбка.
Я не собиралась выслушивать доводы к ней, поэтому, обогнув мужа стороной, поторопилась выйти, а Дима не собирался удерживать. Повернулся, глядя мне вслед, я даже знала, что он руки скрестил на груди.
– Что ты собралась делать, Галя? – Догнал меня его вопрос в дверях, вопрос, с еле сдерживаемым смехом, а я, как пойманная на месте преступления, стала как вкопанная, не решаясь шагнуть из комнаты.
– Что?
– Что ты собралась делать там, дорогая. Без меня… да так, чтобы никто не догадался? – Получая удовольствие от своих слов и от моей реакции на них, подошёл Дима и сам закрыл раскрытую мной дверь, загораживая выход своим телом, глядя на меня с откровенной насмешкой.
– Ты на что-то намекаешь?.. – Зажевала я губу и скомкала кончик пояса халата, а ему вообще замечательно. Дима просто сияет.
– Наверняка ты хочешь почувствовать себя удовлетворённой, Галь. – Сделал шаг вперёд, чтобы стоять ко мне вплотную.
Только сейчас я заметила, что на нём уже нет пиджака, что рубашка выпущена из-за пояса брюк, а рукава в свободной складке собраны на локтях. Ворот открывает знакомую мне татуировку в виде пера и, как реакция у собаки Павлова, я ощущаю накатывающее возбуждение. Оно набегает волнами, сильным единичным толчком ударяя в промежность. Дима понимает, что происходит, поэтому без какого-либо моего сопротивления, прижимает всем своим телом к двери. А у меня перед глазами наш первый поцелуй. Мой первый настоящий поцелуй. Когда он необузданный, дикий, не спрашивает разрешения, а просто берёт. И волны возбуждения усиливаются, учащаются, я не могу скрывать своего быстрого поверхностного дыхания, а Дима просто наслаждается моментом.
– Давай, признайся. – Шептал, улыбаясь глазами, губами, не притрагивался ко мне, держал руки над головой, упираясь обеими ладонями в двери. Только его слова, которые имеют бесконтрольную силу над моим телом.
Я попыталась отстраниться, но Дима ощутимо вжался в меня возбуждённым членом.
– Мне не нужны камеры, чтобы знать о тебе всё, хорошая моя. Хочешь, расскажу, как ты ласкаешь себя? – Мурлыкнул и потёрся носом о мою щёку, шею, пряча лицо в волосы, вдыхая их запах. – Ну?
Пытаясь скрыть очевидное, я отрицательно покачала гловой, но этот ответ его не устраивал и Дима прикусил мочку уха, только вместо крика из меня вырвался стон. Он удовлетворённо улыбнулся.
– Ты лежишь на спине, широко раздвинув ноги, они совсем немного согнуты в коленях, так, чтобы оставалось ощущения пространства. – Я дрожала от его голоса, от его шёпота, а Дима продолжал ровным тоном. – Ты не снимаешь бельё полностью, а оставляешь его на одной щиколотке. Так эротично. Так возбуждающе. Первые движения неловкие, пробные, ты сомневаешься, задеваешь соски, невесомо, словно это и не ты сделала, понимаешь, что хочешь и спускаешься ниже. Проводишь ровную линию, но не смачиваешь пальцы, ты всегда это делаешь, когда уже готова, когда с ума сходишь от желания. – Его губы зависают в миллиметре от моей кожи, не касаясь, только опаляя и заставляя двигаться навстречу. – Уверенно жмёшь на клитор. Ты любишь балансировать на грани, остро, больно. Отпускаешь, чтобы ощутить собственный жар, всего секунда и снова жмёшь. Так, чтобы содрогаться, но, не доводя до конца. Ты очень чувствительна, я помню… – После этих слов у меня было чувство, что ему даже пальцы не придётся в меня погружать, чтобы почувствовать возбуждение, казалось ещё чуть-чуть и влажными станут не только губы, не только бельё, но и внутренняя поверхность бедра, в которую так уверенно вжимается его колено. – Чтобы подразнить себя, ты начинаешь его игнорировать, гладить, кружить вокруг. Ты не хочешь быстро. Больше не хочешь. И только ощутив, как немеет твоя рука, нажимаешь так сильно, как только можешь себе позволить, движения становятся рваными, неконтролируемыми. Ты кончаешь, повернувшись на бок, чтобы продлить удовольствие. Сильно закусываешь губу, чтобы не издать ни звука, чтобы никто не догадался, как тебе сейчас хорошо, потому что ты никому не доверяешь. Признайся, ты делала так, когда твой парень спал?
– Да! – Отвечаю громко, чётко, со злостью.
– О ком ты думаешь, когда кончаешь? – Я стиснула зубы. – Ну! Я не притронусь к тебе, как бы ты не жалась своими бёдрами, если не ответишь! – Пригрозил он, а я не понимаю почему. Я даже не чувствую, что уже давно схожу с ума и словно кошка после волшебных таблеток сама тянусь к нему.
– Я не дам тебе кончить! – Как угроза и я, наконец, понимаю её суть, потому что чувствую нереальную боль внизу живота, которую невозможно перетерпеть. Его предплечья уже наравне с ладонями прижаты к двери, высоко, а он так близко, что ближе просто не может быть.
Отстранился, и только тогда я заметила покрасневшую напряжённую шею, как птичье перо, украшающее ключицу, покрылось испариной и выглядит перламутровым, волшебным, и только потом его лёгкую уставшую улыбку.
– Когда-нибудь ты покажешь мне это. – Утвердительно заявил Дима и провёл кончиками пальцев по моей груди, чтобы не только видеть, но и чувствовать мелкую дрожь. – И будешь стонать в голос, потому что я так хочу. Потому что мне нравится твой голос. Только он сводит меня с ума. – Улыбнулся, за ладонь оттягивая меня от двери. – Иди, и не увлекайся. – Притянул к себе, чтобы прошептать на ухо «Я хочу тебя», а потом за дверь едва ли не вытолкал, где без поддержки, я согнулась пополам от всё той же боли, которая лишь на секунду забылась.
Вернувшись в комнату, я закрыла дверь на внутренний замок, на ходу сбрасывая трусики, запрыгнула на кровать и по алгоритму, который только что надиктовывал муж, быстро довела себя до оргазма. Бурного, мощного. Такого, который заставил меня не то, что на бок перевернуться, а на колени стать, содрогаясь всем телом. Только от воспоминания его шёпота. От осознания того, чьё лицо я представляю, закрыв глаза. От запаха этого человека на своём теле и на своей одежде. Тут же вырубилась, не имея сил подняться и дойти до ванной комнаты. Как же хорошо…
– Галя, уже восемь. – Услышала сквозь сон, но не смогла открыть глаза. – Галь, ты на работу идёшь? – Повторился стук в дверь и я попыталась вспомнить, кого мне следует убить как только глаза всё же откроются. – Галь, у меня есть ключи от твоей комнаты и если через пять секунд ты не откроешь…
Конец фразы я расслышать не смогла, потому как уже подрывалась с кровати, пытаясь сообразить куда бежать и что делать. Перед глазами сразу встали картинки вчерашнего вечера, и снова горячий шёпот, словно я выслушивала его всю ночь.
– Уже встала! – Выкрикнула, забегая в ванную комнату и включая душ.
Времени на расслабление не было, поэтому даже волосы не помыла, понимая, что придётся идти на работу с паклей на голове. Кое-как переоделась, отыскав в гардеробном шкафу единственное разглаженное платье, натянула чулки, умудрившись не порвать их, а когда распахнула дверь, Дима стоял и ждал.
– Доброе утро. – Выдала первое, что пришло в голову.
– Бурная ночка? – Видимо, это первое, что пришло в голову ему. Правда, улыбка красивая. – Что, не добежала до кровати, дорогая? – Хмыкнул он, глядя за мою спину, а когда обернулась я, поворачиваться обратно не было желания: чёрные трусики так и лежали на полу посреди комнаты. Дима остался доволен результатом.
– У тебя были все шансы сделать это самому, дорогой.
Он отрицательно покачал головой, не переставая улыбаться.
– Не-а, не дала бы. А я не хочу тебя спугнуть.
– То есть, признаваясь в этом, ты не боишься, а я если бы сделал то, что я хотела вчера, то спугнёшь?
– Верно.
– Странная логика.
– Самая обычная. Скоро ты сама мне скажешь, чего хочешь. И тогда я не отступлюсь, поверь.
– Да вы стратег, Дмитрий Алексеевич.
– Да я ещё и практик. Тебе ли этого не знать?
– Муж мой, я на работу опаздываю.
– Ничего. Будет что обсудить сплетницам. Ведь ты в принципе проспать не могла, а наверняка кувыркалась в постели со мной.
Он обнял меня и проводил на кухню, где остывала чашка кофе. Я сморщила нос и вытянула губы.
– Я уже зубы почистила. – Призналась, расстроенная эти фактом. – Но всё равно спасибо. Пахнет вкусно.
– Брось, детка, – подталкивал меня Дима к прихожей, чтобы быстро переобуться и выезжать, – я просто хотел тебе намекнуть, что так приличные жёны встречают мужей по утрам. – Я развернулась и посмотрела со злом, Дима это проигнорировал. – А не с разбросанными по комнате трусами и натёртым клитором.
Достаточно грубо надавил на низ моего живота, ловко забравшись под юбку, и внимательно посмотрел, как я морщусь от этого прикосновения.
– Так не честно! Ты сам спровоцировал меня. И не удивлюсь, если у тебя увижу то же самое. – Ехидно заметила, а Дима прямо на пороге остановился, обалдел от этого заявления.
– Желаешь приступить к осмотру прямо сейчас? – Вскинул руки в стороны, голова при этом угрожающе подалась вперёд.
– Нет. – Притихла я. – Но могу поверить на слово, если ты будешь убедительным.
– О, да, детка, я дрочил на тебя всю ночь. – Рассмеялся он в голос, а я огляделась по сторонам, не слышит ли кто. – Достаточно убедительно?
– Я удовлетворена ответом. – Скромно прошла я мимо, не понимая, где моя машина. На Диму обернулась, а он руки сложил, прикрывая кожаным портфелем самое дорогое.
– Сегодня я сам подвезу тебя. Мне как раз в твою сторону.
– Я и так опаздываю, Дим…
– Хочешь сказать, что я вожу хуже тебя? – Усмехнулся он, открывая мне двери, помогая сесть.
– На что ты намекаешь? Это Женя на меня наговаривает?
Дима мой вопрос проигнорировал, завёл мотор. И после минутного прогрева выехал со двора. А я не могла молчать.
– Нет, ты скажи, он что-то говорил? Потому что при мне и словом не обмолвился. Ну, Дим!
– Я вырвал ему язык. Естественно, он теперь молчит. – Серьёзно заметил муж, а у меня у самой рот открылся. Но испуг мгновенно прошёл. Дима получил лёгкий тычок в бок.
– Дурак! Я поверила. А как же он тогда со мной по телефону разговаривал?!
– Значит, шутка.
– И шутки дурацкие!
– Всегда к вашим услугам. – Едва заметно поклонился он, явно издеваясь.
– Ты меня к самой работе подвезёшь?
– Да нет проблем. Какой этаж?
– Слава богу первый. – Выдохнула я в сторону, потому что с Димой сегодня разговаривать было просто невозможно.
А по приезду на место он на меня смотрел с нескрываемой улыбкой.
– Во сколько забирать?
– Не знаю, давай в шесть. Я вот что хотела тебе сказать, – вспомнила я то, что забыла уточнить вчера и состроила сахарный взгляд. – Лиза, моя подруга, мы вместе работаем. Так вот, она в курсе, что мы с тобой, ху-х… поженись, – самой смешно стало от такого известия, – и предложила нам это дело обмозговать за бокалом чего-нибудь расслабляющего. Мы идём в выходные. Наверно в субботу, так, чтобы наверняка.
– Наверняка что? – Напрягся законный супруг.
– Расслабиться. – Пискнула я, понимая, что эта идея вдохновляет только нас с Лизкой.
– Ну, раз ты замужняя дама, может, имеет смысл прийти с мужем?
– Лиза тоже одна будет.
– Значит, пусть идёт не одна. Не смотря на приличный семейный стаж, я, знаешь ли, не насмотрелся на свою жену.
– Ага, ненаглядная я. Дим, Валера, Лизкин молодой человек, лучший друг Антона.
– Ты хочешь сказать, что теперь я не могу вступить в ваш комсомол? – Развернулся он полу боком, принимая угрожающую позу. – И что мне? Всю жизнь ждать, пока ты нагуляешься?
– Нет, но в этом конкретном случае мы с Лизой пойдём вдвоём. – Заключила я и из машины вышла. Дима вышел следом, догнал меня на ступеньках и к себе притянул.
– Я не закончил.
– Я закончила… – Насупилась я и пыталась отвернуться в сторону. На самом деле, чтобы не рассмеяться. Глупая ситуация, не думала, что в такой окажусь.
– Давай мы просто не будем сейчас ничего решать, а вечером обсудим дома.
– А что здесь обсуждать, я иду!
– Я сказал, дома обсудим. – Процедил он и меня за плечо к себе притянул. – Галя, я же обещал, что в любом случае смогу аргументировать свой отказ.
– Нет, ну, ты меня этим просто осчастливил! – Вскинула я руки, и отбиваясь, и отмахиваясь одновременно.
– Ой, первая ссора это так романтично! – Вклинилась в наш разговор проходящая мимо Лиза и мы с Димой посмотрели на неё с одинаковым раздражением.
– Я – Лиза. – Протянула она ладошку.
– Дмитрий Алексеевич. – Кивнул муж и дружеский жест проигнорировал.
– А я вас себе таким и представляла. – Не утихала она.
– Детка, представлять себе таких взрослых дядей не нужно. От этого, говорят, морщины появляются.
– Какой же вы грубый. Мы с Галей, между прочим, ровесницы.
– Сочувствую вашим родителям. – Кивнул он и на шаг отошёл. – Всё, я уехал. По этому вопросу поговорим дома.
Как отъезжала машина мы с Лизкой глазеть не стали, тем более, что обе опаздывали. Но как только заняли рабочие места и загрузили компьютеры, она не выдержала.
– Что? Всю ночь, небось, кувыркались? Выглядишь не выспавшейся. – Ожидаемо сострила она, а я как раз припомнила сплетниц, упомянутых в недавнем разговоре.
– Не поверишь, спали как убитые после сытного ужина.
– Признавайся, подруга. Такой темпераментный мужчина… Наверняка и в постели жеребец!
– Ага, ржёт и бьёт копытом. – Улыбнулась я, набирая неизменный пароль.
– Да я серьёзно, как он?
– А если серьёзно, то нашу первую ночь я не мог забыть до сих пор, потому что даже она была лучшей в моей жизни.
– Даже так…
– Да. И давай закроем тему моей личной жизни. Как там Антон, кстати?..
И разговор пошёл в нужном направлении. Поговорить об Антоше Лизка всегда была не прочь, уж, не знаю, почему. Эта тема её расслабляла и забавляла. Валеру она упоминала неохотно и с явной ленцой, раньше мне казалось, что делает так для того, чтобы её не обсуждали, сейчас же, что думать, не знаю, но готова на всё, только бы меня с Димой не полоскали.
К разговору «по душам» дома, я готовилась долго и тщательно, собирала факты, формулировала излюбленные Димой аргументы. А всё оказалось до банальности просто: его слово должно быть последним. Конечно же, он мне идти разрешил. Но это ведь он разрешил, а не я настояла. А это, знаете ли, большая и существенная разница! В общем, одни расстройства. В настолько печальные жизненные моменты так и тянет написать пару-тройку рифмованных строк, и не успела я войти в образ, улыбнуться первой удачной рифме, как в комнату постучали и, без ожидания приглашения, вошёл Дима.
