Текст книги "Сновидица и тень (СИ)"

Автор книги: Юлия Дэйкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

На следующий день повторилось все то же самое. Норовистая Сталь продолжала раз за разом сбрасывать эфириала, пока мы с ним не поменялись местами. Меня же кобыла слушалась беспрекословно, и казалось, даже с удовольствием.

Нави тут же принялся сочинять на эту тему балладу, а я с восторгом носилась вокруг телеги, будто сидела не на обычной лошади, а на сказочном крылатом пегасе.

За Огонька с каждым днем становилось все страшнее. Лагерь был уже совсем недалеко. Скоро! Уже очень скоро я смогу понять, что случилось. Но терпение мое закончилось быстрее, чем ожидалось. Так и не сумев заснуть, я наутро распрощалась с Нави, описала ему дальнейший путь, а сама взлетела в седло и рванула вперед, в надежде добраться до вожделенного лагеря вдвое быстрее, чем предполагалось.

Уже на второй день бешеной скачки, на горизонте показалась высокая скала. С прошлого раза я хорошо запомнила ее очертания, так что ошибки быть не могло. А еще через пару сотен метров лошадь подо мной споткнулась и остановилась как вкопанная, давая понять, что дальше не пойдет. Именно в тот момент, когда я со слезами на глазах гладила несчастное животное, извиняясь за собственную несдержанность, меня и нашел гильдейский разъезд.

К моему пущему удивлению, меня узнали. Пятеро мужчин и женщин тут же склонились передо мной, пряча счастливые лица. Похоже, Рива не обманула, и меня действительно ждали! Интересно, Крайс тоже снизойдет до улыбки? Хотя, чего это я, какая у него может быть улыбка?! Глупости какие! Этот сухарь не улыбнется, даже если будет безмерно счастлив меня видеть, что маловероятно. Насколько я помнила, он меня не очень-то жаловал!

Усилием воли я отогнала мрачные мысли и постаралась успокоить расшалившиеся нервы. Затем, дав разведчикам указания позаботится о несчастной кобыле, я жестами отправила остальных предупредить Крайса, а сама пешком похлюпала вверх по липкой осенней грязи пополам с мокрым снегом.

Надо сказать, видок у меня после дальней дороги был еще тот! Когда-то красивый, дорожный костюм утратил все цвета под слоем пыли, волосы, заплетенные в несколько кос, приобрели серый, а местами коричневый оттенок. Не говоря уже об ужасном состоянии высоких кожаных ботинок, сплошь покрытых бурой грязью.

К счастью, мой секретарь то ли не поверил, то ли не придал значения новости о моем возвращении, так что почетный караул меня не встречал. И на том спасибо! Меньше опозорюсь в таком виде! Вместо этого, Крайс собственной мрачной персоной вышел встречать меня у тропинки на входе в лагерь.

Как и стоило ожидать, его бесстрастное бледное лицо не выражало ничего, кроме раздражения. Я понимающе улыбнулась, скользнув взглядом по колючим черным глазам. Что-то мелькнуло в них, какой-то мимолетный, почти незаметный проблеск радости. Похоже, меня все же были рады видеть! Пусть при этом и не показывали виду.

Я приветственно махнула рукой, на ходу доставая длинную записку с объяснениями по поводу моего возвращения, немоты и гостей, которых следовало ждать через несколько дней.

– Поверить не могу, что вы все же решили почтить нас своим присутствием, – ядовито процедил Крайс, когда я подошла достаточно близко.

Я и бровью не повела, лишь пихнула ему в руки бумаги и широко расправив плечи прошествовала мимо, по направлению к своему шатру.

У меня попросту не было времени на пустые пререкания. Впереди было много дел, в которых помощь моего секретаря была бы неоценима. Так что, первым делом стоило наладить с ним хоть какие-то мало-мальски доверительные отношения.

ГЛАВА 3: Миртан

С прежней Сайеной было сложно, с новой оказалось невыносимо. Миртан прочувствовал это на собственной шкуре уже на следующий день после ее возвращения. Мало того, что приходилось общаться посредством записок, так еще и распознать какие-либо эмоции на ее спокойном, подчеркнуто дружелюбном лице стало невозможно. Как бы он не старался ее растормошить посредством колкостей и саркастичных замечаний, все равно всякий раз натыкался на холодный, серьезный взгляд без намека на раздражение или гнев. А те пару раз, когда он, рассердившись, пересекал черту и затрагивал чувствительные для нее темы, она просто прятала глаза и уходила, гордо расправив плечи.

В остальном же она оказалась необычайно трудолюбивой. Буквально через пару дней к ней в шатер началось настоящее паломничество из шпионов, разведчиков, аналитиков и военных. Довольно быстро она нашла общий язык и с членами совета – Айей и Вилланией, которые все это время находились в лагере. Пару раз он заставал их что-то горячо обсуждавшими за чашкой чая среди разбросанных вокруг отчетов и записок. Только вот его они в свой маленький клуб не принимали. Всякий раз, в его присутствии женщины замолкали и тут же расходились.

Ощущать себя на вторых ролях было непривычно и почему-то обидно. Возможно потому, что он надеялся на совсем другой уровень доверия с ее стороны, после того как прождал почти год в этих проклятых горах. Но уж никак не равнодушия!

На третий день чаша его терпения достигла своих краев и, захватив с собой завтрак, он без предупреждения ввалился в ее шатер и наглым образом уселся на край кровати, поставив столик с едой рядом на одеяло. Девушка пошевелилась во сне, пробормотала что-то на эльфском и снова замерла. А он, вместо того, чтобы бесцеремонно ее растолкать, залюбовался игрой света на серебристых прядях, все еще оставшихся кое-где в темных медных волосах. Красивым волнистым водопадом они спадали по подушке, обнажая тонкую шею и затылок. Позади заостренного ушка тянулся темный кривой шрам, как он догадался, от стрелы лишившей ее голоса. Рана, наверное, была ужасна! Удивительно, как ей вообще удалось выжить...

Его мысли прервало движение. Сайена резко повернулась и заметалась на кровати. Не зная, что делать, он отсел подальше, обеспокоенно наблюдая за ее кошмаром. Наконец, девушка вздрогнула и беззвучно всхлипнув, подскочила на кровати. Ясные бирюзовые глаза намокли от слез, а нежные алые губы подрагивали. Еще около минуты она дрожала, обхватив себя руками, пока не заметила его.

На красивом лице отразилась вся гамма эмоций от страха, до стыда и смущения. И тогда он понял, что все это время его банально обманывали. Она не хотела казаться слабой, и потому устроила весь этот цирк с безразличием и спокойствием. Оставалось только удивляться, где она так быстро научилась настолько высокому уровню самоконтроля.

Не обращая больше внимания на ее реакцию, он подхватил небольшой столик с завтраком и заботливо установил его над ее коленями. Затем галантно протянул ей носовой платок и подоткнул под спину подушку.

– Вам не обязательно изображать при мне силу и уверенность, магистр! – старательно пряча улыбку, проговорил он, укрывая ее ноги дополнительным одеялом, – Я вам не враг и уж тем более не намерен мешать вам действовать. Я долго ждал вас, чтобы иметь возможность вам помогать и заботиться о вашей безопасности. Порой я могу критиковать ваши решения, но лишь затем, чтобы дать вам возможность их переосмыслить. В целом же я вам абсолютно и полностью доверяю, и прошу от вас всего лишь взаимности.

Девушка задумчиво смотрела на него, будто решая возможны ли между ними доверительные отношения. Наконец, кивнув каким-то своим мыслям, она светло улыбнулась и принялась за еду. А у Миртана на душе ощутимо полегчало.

Он бы ни за что в этом не признался, но страх оказаться ей чужим и ненужным вот уже несколько дней не давал ему покоя. Осторожно, он присел на край кровати и положил рядом широкий блокнот с карандашом. Им предстояло о многое обсудить.

Утро пролетело незаметно. Сайена поведала ему о своем разговоре с Огоньком и твердом намерении его спасти. Потом он задал вопрос о том, что она делала на озере Эльванара и оказалось, что они действительно разминулись на считанные минуты. Женщиной, спасшей Анри дю Кампа была она. И она же позаботилась о мертвом эльфе и отпустила лошадей. Он умолчал лишь об утерянном где-то там дневнике. Впрочем, то, что его нашла девушка, было маловероятно.

Сайена собиралась как можно скорее отправляться в Триптих, где в последний раз видели ее друга. Но Миртану удалось отговорить ее от поспешных действий, акцентируя внимание на том, что вскоре должна была приехать Лала с последними известиями из столицы. Стоило дождаться ее хотя бы для того, чтобы получить больше информации. Ведь шпионка тоже не сидела без дела, а упорно искала пропавшего Огонька.

Он наблюдал за изменениями на ее лице и безошибочно прочитал в ясных глазах глубокую, затаенную печаль и беспокойство. Что бы ни сделал с ней этот проклятый эльф, сейчас Миртану хотелось свернуть ему шею уже за то, что в ее глазах погасли задорные искорки, восхитившие его в первую их встречу.

Они все еще сидели на кровати, когда в шатер вихрем ворвался странный парень, а за ним орава громко галдящих детей. На бледной коже незнакомца не было ни следа румянца, который обычно бывает от утреннего мороза. Длинные белые волосы серебристыми прядями скользили по запятнанной грязью одежде, а глаза сияли прекрасной небесной синевой.

– Малышка! Проснись и пой! – красивым звонким голосом пропел паренек и по-свойски плюхнулся на одеяло рядом с Сайеной, не забыв при этом чмокнуть ее в щеку. – Доставил твой выводок в целости и сохранности!

В ответ девушка светло улыбнулась, сбросила мешающее одеяло и порывисто обняла худые плечи паренька. Этого он стерпеть уже не мог! Однако, возмутиться ему не удалось. На обнимающуюся парочку налетели дети, мгновенно превратив прекрасную чистую постель в грязные лохмотья. Он собирался было разогнать всех, когда вдруг перехватил ее лучащийся радостью взгляд и тут же поспешил отвернуться, чтобы скрыть собственную неловкость.

В последнее время ему все сложнее было управлять эмоциями в ее присутствии. Когда она сердилась, ему тоже хотелось рвать и метать, а когда радовалась, хотелось улыбаться вместе с ней. Все его помыслы и желания все больше зависели от Сайены, и это начинало пугать!

Поспешно взяв в себя в руки, он повернулся к нарушителям спокойствия.

– Позвольте, кто вы... – но тут его осенило. – Эфириал! Настоящий живой эфириал! Я не видел никого из твоего народа уже больше пятисот лет!

Паренек с улыбкой кивнул.

– Я последний! Меня зовут Навиеир, можно просто Нави, я друг Малышки. – он кивнул головой в сторону улыбающейся Йены. – И прославленный бард! Да, кстати, я могу через ветер слышать, что она говорит, так что ваше общение с ней с этих самых пор значительно упроститься. И еще! Малышка, мне кажется, здесь небезопасно, – вдруг посерьезнел паренек, – видел безликих на главном тракте. Они явно что-то искали. Или кого-то!

Йена побледнела и бросила отчаянный взгляд на витиеватые руны, украшавшие ее предплечья.

– Эти ключи для них вроде маяка, рано или поздно они найдут меня! Нужно срочно собирать людей и уходить! – озвучил ее слова эфириал и сам утвердительно кивнул.

Миртан тут же вскочил на ноги. Нужно было срочно разослать разведчиков и он, как секретарь Магистра, собирался этим заняться. Главным сейчас было дождаться Лалу! Если безликие найдут их раньше – беды не миновать!

Он поймал встревоженный взгляд Сайены, максимально спокойно кивнул ей и быстрым шагом вышел из палатки.

***

Лала вернулась через три дня. Ранним утром на взмыленной лошади она влетела в лагерь, чуть не сбив с ног Нави, спешащего куда-то по поручению Сайены. Громко выругавшись, она пихнула эфириала в плечо и вихрем влетела в палатку Миртана, который как раз направлялся наружу. Пришлось спешно заваривать успокаивающий чай, чтобы услышать от шпионки хоть пару связных слов.

Через пару минут в палатку вбежала растрепанная Сайена. Девушки уставились друг на друга, одна с надеждой, другая с удивлением. Ситуацию разрядил светло улыбающийся Нави, впорхнувший внутрь вслед за подругой. При виде Лалы, в его синих глазах промелькнула лукавая искорка, и он задорно подмигнул возмущенной шпионке. В ответ та почему-то покраснела, хотя раньше за ней подобной застенчивости не замечалось.

– Дамы, представлять вас друг-другу не нужно, – откашлявшись, начал Миртан, – но, Лала, тебе стоит узнать, что отчитываешься ты теперь не передо мной, а перед магистром.

– Спасибо, я уже поняла, – язвительно прошипела шпионка и окинула Сайену оценивающим взглядом.

В ответ та лишь саркастично приподняла одну бровь и с вызовом уставилась на шпионку. И было в ее взгляде что-то такое, что заставило обычно непримиримую Лалу, отвести глаза и покорно сесть в кресло.

– Я рада вас видеть, Лариолара! Мы вас очень ждали! – заговорил Нави, внимательно следя за двигающимися губами Сайены, – Я понимаю ваше недоумение, но сейчас мне очень важна имеющаяся у вас информация. Пожалуйста, давайте оставим выяснение отношений до следующего раза, а сейчас просто выслушаем, что вам удалось узнать.

Миртан ошарашенно уставился на девушку, не переставая удивляться все новым граням ее характера, которые он по какому-то нелепому стечению обстоятельств упустил раньше. Сейчас она меньше всего напоминала дерзкую, невоспитанную полукровку с пустошей. И похоже, на шпионку она тоже сумела произвести впечатление. Потому что та беспрекословно покорилась, сдержав готовые сорваться с языка колкости. А затем, отхлебнув горячего чая, заговорила:

– Огонек находится во дворце в Триптихе. По известным причинам, у меня не было туда прямого доступа, и я долго не могла понять, где он и что с ним случилось. Пришлось подготовить новую девушку и устроить ее на работу на дворцовой кухне. И то, узнать удалось не так много, как хотелось бы. Кто его поймал неизвестно, но держат его где-то в подземельях под дворцом. Скорее всего, в двимеритовой клетке. Мы попробовали его освободить, и он уже почти ушел, когда нагрянул неизвестный сновидец и снова запер его.

– Наверное, именно тогда он сумел со мной связаться! – кивнула Сайена. – Он очень просил помощи!

– Ему ничего не грозит! – покачала головой Лала, – Судя по всему, он кому-то очень нужен. Причём, кому-то во дворце. Подозреваю, что всем там заправляет княжеская невеста, несмотря на то, что ей был назначен испытательный срок. Уж очень она странная! Моя девочка не смогла узнать ничего конкретного, но все факты указываю на наличие заговора. Великого Князя хотят устранить. Огонек помешал им взять его под контроль, так что на этот раз они, скорее всего, попытаются просто заменить его на престоле кем-то более лояльным.

– И как скоро свадьба? – задумчиво поинтересовалась Магистр.

Лала с улыбкой кивнула.

– Вы читаете мои мысли! Я тоже думала о том, что лучшего времени для переворота, чем церемония, пожалуй, не найти! Торжества назначены на второй месяц зимы и должны окончиться грандиозным балом.

– Нельзя допустить смены власти в Талонии, – озвучил Миртан общую мысль, читавшуюся на лицах всех присутствующих, – Великий Князь лоялен Гильдии и не спешит начинать боевые действия. Все это идет нам на руку! Лала, нужно набрать людей и срочно отправить во дворец, чтобы защитить монарха, или при надобности, саботировать свадьбу.

– Нет! – покачала головой Сайена, – Мы отправимся туда сами!

– Магистр, при всем уважении... – начал было он, но был перебит шпионкой:

– Полагаю, Миртан, наш магистр хочет спасти своего друга, а безопасность, как собственная, так и все Гильдии ее не волнует.

Сайена вскочила на ноги, крепко сжав кулаки. Глаза ее, метали молнии.

– Да, бездна вас возьми! Огонек для меня важнее всей вашей проклятой Гильдии! И я вытащу его, с вашей помощью или без нее! – едва успел закончить Нави, прежде чем девушка схватила его за руку и выволокла из палатки.

Какое-то время Лала сидела, сердито сжав губы и попивая чай.

– Характер у нее, как у фурии! – наконец проговорила она.

– Да, – задумчиво протянул Миртан, радуясь искрам, на миг вновь разгоревшимся в бирюзовых глазах Сайены, – Но кто знает, быть может, именно такой характер нужен, чтобы изменить мир?!

Еще пару часов пришлось потратить на обсуждение дальнейшего плана действий со шпионкой. По всему выходило, что отправиться в дорогу получится на ранее, чем через неделю. Путь предстоял не близкий, к тому же на носу была зима. Следовало подготовить людей, собрать провизию и другие припасы, отправить остальных в штаб на север. Отдав соответствующие распоряжения, они разошлись каждый по своим делам. Он – искать Сайену, она – отдыхать.

Девушку он нашел на верхушке скалы, нависавшей над лагерем с южной стороны. Она сидела в одиночестве, закутавшись в теплое меховое одеяло. Нави нигде не было видно, что несказанно его обрадовало. Эфириал его дико раздражал! Легко поднявшись по торчащим из скалы уступам, он присел рядом, мельком отметив мрачную решимость на ее усталом лице. Говорить почему-то не хотелось, и он просто, поежившись, обхватил себя руками и уставился вдаль, на унылый осенний пейзаж. Говорят, что с человеком комфортно вместе молчать, лишь, когда хорошо его знаешь. Однако, он не ощущал никакого дискомфорта сидя в тишине рядом с Сайеной, которую, как он уже успел убедиться, не знал совсем. Она всегда оказывалась совсем не такой, как представлялась. И эти новые ее грани лишь подогревали его интерес.

Через минуту на его плечи накинули теплое одеяло, и он с удивлением посмотрел на улыбавшуюся девушку. Жестом она попросила его придвинуться поближе, чтобы меха хватило им обоим. Он хотел было отказаться, чувствуя, как сердце забилось чаще от ее близости, но усилием воли справился с расшалившимся организмом и послушно придвинулся ближе. По телу разлилось приятное тепло. Рядом с ней было уютно настолько, что его стало клонить в сон.

Разбудила его Сайена. Она громко чихнула, затем хихикнула и указала пальцем на какую-то шумиху в лагере. Он присмотрелся и сам едва удержался от улыбки. По центральному проходу, поскальзываясь на лужах, бежал Нави в одних подштанниках, а за ним следом гналась довольно крупная рыжая девица, сердито потряхивая огромной поварешкой. Сути конфликта он не уловил, но вся эта гонка выглядела весьма комично. Он вопросительно взглянул на Сайену, в ответ та вынула откуда-то из внутреннего кармана блокнот с карандашом.

– Застала его в постели с другой, – написала она, – и я даже подозреваю, с кем.

В ответ Миртан презрительно хмыкнул, жестом выразив все свое презрение к сплетням и дешевым интрижкам. Его бесил этот ее друг, а теперь, когда вскрылась еще и эта, достойная осуждения черта его характера, у него и вовсе отпало желание видеть эту бледную физиономию. Девушка пожала плечами и расстегнула куртку, чтобы спрятать блокнот, когда из ее внутреннего кармана вывалилась небольшая книжица в кожаном переплете.

Дыхание перехватило! Он смотрел на свой дневник, потерянный у озера Эльванара, и с ужасом гадал, видела ли она то, что было внутри. Казалось бы, не было ничего зазорного в портрете, нарисованном много лет назад. Но для него это был не просто рисунок, а указание судьбы – тонка нить связывавшая их воедино.

Девушка потянулась было, чтобы поднять книжицу, но он грубо оттолкнул ее руку и схватил дневник. Затем, вскочив на ноги, бросил сердитый взгляд на Сайену и стал спускаться по уступу вниз, провожаемый недоуменным взглядом девушки.

***

Последующие несколько дней лагерь гудел от сплетен о похождениях Навиеира. Женщины от пятнадцати и до шестидесяти буквально осаждали барда со всех сторон. При этом каждый день его заставали в чьей-то постели, а то и в нескольких в итоге случался скандал, иногда даже с драками. Оскорбленные мужья и любовники потянулись было с жалобами к Миртану, но были в грубой форме посланы к Лале и Айе. Ну а близнецы не придумали ничего лучше, чем устроить публичные разбирательства в присутствии обвиняемого, и на всякий случай Магистра. Сайена же в свою очередь потащила его с собой в качестве секретаря. Так что избежать участия в этом вертепе не удалось.

У него с самого начала были плохие предчувствия по поводу устроенного женщинами цирка. И, как оказалось, не беспочвенные. Ведь разгребать весь этот бардак пришлось именно ему. В итоге полдня было впустую растрачено на призвание людей к порядку и увещевание обиженных любовниц. В то время, как Сайена во всю потешалась над его мучениями, а потом и вовсе ушла к своим детям, напоследок приказав близнецам серьезно поговорить с Нави от ее лица и заставить его умерить свой пыл.

Закончилось все тем, что все обиженные получили небольшую компенсацию серебром, а Айя, Лала и бард куда-то пропали почти на двое суток. Обнаружила их магистр, которой срочно нужен был Нави для общения с подчиненными. Миртана тоже подключили к поискам, и он был рядом, когда в палатке, заменявшей архив, она, наконец, нашла своего переводчика в объятиях обеих сестер сразу. Ну а потом в ход пошло все, что попало под руку. Сначала ведро ледяной воды, затем книги, раскиданные по полу вещи и, в конце концов, длинный хлыст, впопыхах снятый со стены конюшни.

Лишь к вечеру эфириал наконец рискнул вернуться из леса и вымолить прощения у всячески старающейся скрыть улыбку Сайены. До намеченного отъезда оставалось всего три дня, так что пришлось наверстывать бездарно упущенное время, работая без перерывов на сон и еду. Магистра за все это время он видел лишь мельком. Возможно потому, что боялся показываться ей на глаза. Его преследовало странное чувство весьма похожее на стыд из-за найденного дневника и это ужасно раздражало и почему-то заставляло его еще острее ощущать собственное одиночество. Наконец, к вечеру второго дня, нервы Миртана не выдержали, и он отправился в общий павильон с твердым желанием выпить.

За барной стойкой орудовал толстый Гарри, которого Миртан ценил за драгоценное умение молчать. Жестом, сделав знак оставить бутылку, он окинул уставшим взглядом завсегдатаев. В дальнем углу, присев на кушетку, шептались о чем-то с Вилланией уставшие близнецы, несколько солдат мужчин и женщин играли в карты за большим столом. Ближе к выходу ужинала ночная смена, разложив на столе оружие. За дальним концом барной стойки сидела их последняя выжившая знахарка – морщинистая старушка с тонким пенсне на крючковатом носу и бокалом шерри в руках. Счастливые люди вокруг нагоняли на него еще большую тоску, чем та, что охватила его за последние два дня. Устало вздохнув, он взял бутылку, и направился было к выходу, с твердым намерением прикончить ее содержимое у себя, когда в дверях появилась улыбающаяся нарядная Сайена под ручку с сияющим, словно новая монета бардом.

В голове тут же возникло несколько неприятных картин того, после чего можно иметь такой довольный вид. Сердце неприятно бухнуло о ребра, а в ушах зашумело. Это ведь не могло быть ревностью?! К чему ему ревновать?! Она свободная женщина и имеет не меньше прав на личную жизнь, чем он сам. Только вот после ее возвращения налаживать эту самую жизнь отпало всякое желание.

Стараясь погасить внезапное раздражение, он вернулся к барной стойке и принялся наблюдать за новоприбывшими. Сайена тут же присоединилась к нему, удобно устроившись на высоком барном стуле, а Нави отправился к солдатам с просьбой о помощи. Мужчины составили вместе несколько столов, соорудив что-то вроде сцены, на которую и взгромоздился певец. Неторопливо наладив мандолину, он уселся на край одной из столешниц и нежно провел рукой по струнам.

– Дамы и господа, – звонко выкрикнул он, привлекая внимание присутствующих, – по поручению вашего магистра и моей хорошей подруги, – жест в сторону Сайены, – я буду играть и петь сегодня весь вечер! Все, кто владеет музыкальными инструментами, милости просим составить мне компанию!

И мандолина запела в нежных, немного женственных руках поэта. Музыка лилась живым потоком, тревожа душу и затрагивая сердца. В публике наметилось движение. Люди и эльфы спешно стягивались поближе, некоторые побежали за друзьями и родственниками. Музыка была редким развлечением для военного лагеря, потому буквально через пять минут в павильоне стало не протолкнуться. Благо, их места были как раз возле сцены, потому слышимость и видимость была идеальна.

Сайена пребывала в глубокой задумчивости, глядя прямо перед собой, а Нави казался полностью погруженным в музыку. Мелодия бурными волнами заполняла весь павильон и на самой интенсивной ноте вдруг смолкла. На мгновение наступила полнейшая тишина, разбавляемая лишь потрескиванием дров в камине, да легким звоном бокалов.

И тогда бард запел. Тихий, мягкий голос взметнулся вверх, вмиг набирая силу, и полился приятным баритоном, поддерживаемый звуками мандолины.

Зовет сияющая даль,

И звездопада свет так ясен,

Так невесом и так прекрасен,

Как снов цветастая вуаль

Бард пел, прикрыв глаза, не замечая, как светлели вокруг лица, соединялись руки и раздавались восхищенные вздохи. Не видел он, как подались вперед близнецы, не сводя глаз с его лица, как горько улыбнулась Сайена и жестом попросила бармена налить ей водки. Как зеленые глаза Виллании вспыхнули нездешним огнем.

Наш путь небесным молоком

Разлит, как ветер под ногами...

И странный трепет между нами

Так чужд, но все же так знаком...

Поэт пел, погрузившись в себя и не видел, как Миртан задумчиво разглядывал Сайену, залпом опрокинувшую в себя уже третью рюмку крепкого напитка, как томно вздыхали похожие как две капли воды девушки на мягкой кушетке. Он не мог слышать тяжелого дыхания влюбленных и перешептывания бармена с облепившими стойку солдатами.

Но древней крови предсказанье

Едва ли сбудется для нас,

Осенних бурь настанет час

И прогремит набат прощанья

Бард пел, отрешившись от реальности. Тонкие пальцы автоматически перебирали аккорды, заставляя инструмент рассказывать не меньше, чем слова его песни. Он не мог видеть, как из бирюзовых глаз его подруги одна за другой стекали горькие слезы, когда она, погрузившись в музыку, снова переживала все то, о чем пелось в песне. И, конечно же, он не заметил, как слуга смерти за барной стойкой, не помня себя, потянулся вперед, чтобы утешить расстроенную девушку.

Пусть звезды сталью серебристой

Осветят путь уже не нам,

И новым нежности словам

Сыграет клен листвой тенистой

Бард пел, заставляя мандолину звенеть все жизнерадостнее. На последнем аккорде он открыл глаза и светло улыбнулся публике. Прежняя печальная мелодия легко и непринужденно превратилась в другую – веселую и задорную. Миртан не успел уловить перехода, а когда заметил произошедшую перемену, Сайена рядом с ним уверенно смахнула с лица слезы, грохнула о пол пустой рюмкой и легко, словно птица, вспорхнула на сцену из столов.

– Танцы! – звонко воскликнул Нави и громче забренчал на мандолине. Кто-то в толпе начал отбивать такт на крышке стола, затем присоединился еще один ритм, на этот раз, сымпровизированный молчаливым Гарри на пустых бутылках. Песня была проста и незатейлива. Под такие по трактирам пляшут мещане. Сайена тоже не стала придумывать что-то новое и, уперев руки в бока, принялась отбивать каблучками простой сельский танец на гулких досках сцены. Столешницы гудели под ее легкими ногами, укороченная до середины голени юбка развивалась при каждом повороте. Бирюзовые глаза сияли, словно звезды и ему казалось, что весь мир кружился вместе с ней.

В каком-то полусне Миртан наблюдал за девушкой, менявшей все вокруг себя уже одним своим присутствием. Он понимал, откуда взялась эта ее бесшабашная веселость, и что она была лишь прикрытием глубокой сердечной ране, доставшейся от мужчины, к которому, стоит заметить, он сам ее и подтолкнул. Так что отчасти в случившемся был виноват именно он, Миртан, ее секретарь и как ни странно – ее друг. Но больнее всего было то, что он никак не мог помочь ей исцелиться. Его застывшее за долгие века сердце, настолько мало помнило о романтических чувствах, что любое упоминание о любви он предпочитал игнорировать.

В реальность его вернула рука Сайены, настойчиво протянутая в его сторону и новая мелодия в исполнении барда и его импровизированного оркестра. Вокруг уже вовсю кружились многочисленные пары, и рука девушки недвусмысленно приглашала его присоединиться. От неожиданности он шарахнулся назад, неловко налетев на барную стойку и сбив на пол стул. В бирюзовых глазах напротив мелькнула смешинка, и она снова нетерпеливо позвала его танцевать. Миртан отрицательно мотнул головой и сложил руки на груди, упрямо вздернув подбородок. Этого еще не хватало! Опускаться до нелепых крестьянских танцев с подвыпившей девицей на глазах стольких людей! Танцующий мастер смерти, какая нелепица!

Но вместо ожидаемого уважения в глазах Сайены мелькнуло разочарование пополам с брезгливостью. Узкая ладошка тут же исчезла, чтобы через минуту быть подхваченной каким-то высоким детиной. Его огромные лапы легли на ее гибкую спину, прижали покрепче и повели вперед в веселом танце. На это смотреть он уже не мог! Клокочущий внутри гнев вылился в то, то он в сердцах саданул бутылкой о пол и, шагнув сквозь тень, очутился снаружи на морозном, уже совсем зимнем воздухе.

***

Утро как всегда пришло слишком быстро и принесло с собой сильнейшее похмелье, головную боль и горькое разочарование. Всю ночь, покинув общий павильон, он пил, а затем, окончательно разгорячившись, отправился гасить гнев в женских объятиях. Почему-то тогда у него не было ни малейшего сомнения, что магистр этой ночью тоже не будет ночевать одна. К утру же от этой уверенности не осталось и следа. В особенности, когда он, выйдя от случайной любовницы, имени которой уже не помнил (а спрашивал ли он его вообще?), наткнулся на полный сарказма взгляд бирюзовых глаз.

Сайена стояла на пороге собственного шатра и выглядела просто замечательно. Медные с белыми прядями волосы были заплетены в длинную косу, щеки разрумянились на холодном ветру, а главное, на лице не было ни следа от выпитого накануне алкоголя. Нави нигде не было, танцевавшего с ней солдата тоже.

Плотно сжав губы, он прошествовал мимо магистра, холодно кивнув ей по пути, и отправился приводить себя в порядок.

– Лорд! Лорд Крайс! – разведчик без спросу ворвался в его палатку и, тяжело дыша, опустился на одно колено. – Безликие всего в паре часов отсюда. Большой отряд! С оружием!

– Проклятье! – Миртан сердито сжал кулаки. – Сейчас же возвращайте всех разведчиков. Первый обоз с людьми должен выйти через час, отставших ждать не будем!

Парень кивнул и исчез в толпе, а Миртан, резко крутанувшись на каблуках, твердым шагом направился в шатер Сайены. Когда он вошел, вокруг большого стола уже вовсю шел военный совет. Наверное, разведчик успел побывать и здесь. Рива, Лала и Виллания что-то горячо доказывали Магистру, упрямо скрестившей руки на груди. Рядом с ней Нави, с мечтательной улыбкой рассматривал разгорячившихся от спора женщин. Похоже, в совете он не участвовал, а выступал только в роли переводчика, потому что мгновенно посерьезнел, когда его подруга зашевелила губами.