Текст книги "Серебряные крылья (СИ)"
Автор книги: Юлия Буланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Мне не нужна лекция. Я хочу получить информацию о тех медицинских центрах, которые смогут сделать больше, чем ваш. Также мне необходимо знать, вы сделали все, что в ваших силах, чтобы ей помочь? Возможно, есть какие-то методики. Мне не важно, сколько это будет стоить.
– На данном этапе мы сделали все, что возможно было сделать, – с тоскливой обреченностью отозвался хозяин кабинета. – Как мне кажется, вы не слишком внимательно читали предоставленную вам информацию о пациентке. Мы гарантируем восстановление функционирования конечности на шестьдесят процентов. А дальше идет простая арифметика. Еще десять даст реабилитационный курс. Если девушка будет выполнять все предписания реабилитолога, разумеется. При некоторых (выше среднего) усилиях, результат можно увеличить процентов на пять-семь. Ну, и, если деньги для вас не являются проблемой, есть некоторые препараты, которые способны подтолкнуть регенерационные процессы. Но многого от них ждать не стоит. Плюс три-пять процентов к выше озвученному. Я не могу назвать такой прогноз плохим. Да, определенные ограничения появятся. Но они не помешают ей вести нормальную жизнь.
– Ее 'нормальная жизнь' – это большой балет! Не знаю, скажет ли вам это хоть что-то, но Диана получила приглашение в театр Рудольфа Кардена.
Доктор помолчал минуту, а потом неожиданно твердо:
– Я не буду говорить, что ваша невеста никогда не сможет танцевать. Вероятнее всего, сможет. Через некоторое время. Год или два. Но чего ей это будет стоить, я не возьмусь даже предположить. И у меня есть некоторые сомнения в том, что эта хрупкая девочка сможет вынести такую боль.
– Она сильнее, чем кажется.
– Хорошо, если так. Но давайте не будем выдавать желаемое за действительное. Боль, которая становится твоим постоянным спутником днем и ночью, способна свести с ума кого угодно. Анальгетики перестанут действовать достаточно быстро. Но, как мне кажется, вы, памятуя о собственном опыте, догадывались о чем-то подобном. Я на своем веку повидал немало мужчин и женщин, которых на первый, и даже на второй взгляд сложно назвать слабыми. Боль их ломала в трех случаях из четырех. Мне очень жаль, что так вышло. И я, конечно же понимаю, что девочке будет тяжело смириться с этим. Но ничего уже не поделаешь.
– Что вы хотите сказать?
– Ей не удастся вернуть прежнюю форму. Нога никогда не будет слушаться ее так же, как и прежде. Даже если она сможет прыгнуть выше головы и снова научится танцевать, боюсь, этого будет мало для того, чтобы вернуться в балет. И это обернется для нее огромным разочарованием. Я редко берусь давать советы своим пациентам или их семьям. Но мне действительно очень жаль эту девочку.
Мужчина помолчал минуту, видимо, собираясь с мыслями, а потом начал говорить, старательно отводя от майора взгляд:
– Вам лучше сделать так, чтобы она нашла себе применение вне большего балета. Пусть она рожает детей. Занимается их воспитанием. Пусть откроет балетную студию и учит детей. Бесплатно, если уж деньги для вас не проблема. Возможно в этом она обретет новый смысл жизни.
– Я вас услышал, доктор, – произнес Вадим, поднимаясь со своего стула. – Спасибо за то, что уделили мне время.
– Нет, господин Аверин, вы всего лишь меня выслушали, не пожелав услышать. Но дело ваше. Всего наилучшего.
– Вам также.
К своей невесте мужчина пришел в самом мрачном расположении духа и чуть не взвыл от картины, представшей перед его глазами. Дана лежала на кровати, и смотрела в потолок невидящим взглядом.
– Маленькая моя...
– Уйди.
– Диана.
– Уйди! Мне нужно побыть одной.
– Почему?
Девушка, наконец, подняла глаза на вошедшего и твердо произнесла:
– Не хочу тебя видеть. Предатель! Ты все знал и ничего мне не сказал. И я, как последняя идиотка думала, что легко отделалась. Ну, подумаешь, артерия была задета. Такое ведь на раз-два лечится. Полежу несколько дней в регенираторе. Эта штука на ноге особых неудобств не вызывает. Единственное – ходить в ней нельзя. Но это же такие мелочи. И ты позволял мне прибывать в мире грез.
– А что я должен был ошарашить тебя данной новостью, только ты открыла глаза? Прости, но это было выше моих сил.
– Ты бы меня простил? – Девушка смотрела на него со смесью злости и недоверия.
– Не поверишь, но, да. Я бы простил тебе молчание в такой момент.
– А я не могу. Думаю об этом, и не могу. Ни понять, ни принять, ни простить.
– Позволишь объяснить? Мне хотелось сначала разобраться во всем, а потом уже поговорить с тобой. Узнать побольше о твоем состоянии, о прогнозах.
– Узнал?
– Да. Я только что вышел из кабинета заведующего отделением, в котором ты лежишь.
– И он, конечно, обещает полное выздоровление?
– Нет. Но и не спешит выносить приговор.
– Прямо, как ты. Ладно, Вадим. Давай закончим этот разговор. Я устала.
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Хочу уснуть. А потом проснуться в своей комнате в Тание и понять, что весь этот ужас мне приснился. Хочу, чтобы 'Ледяное сердце' окончился бурей оваций, а не расстрелом. Хочу готовиться к постановке 'Щелкунчика'. Ждать выпускных экзаменов. Да, просто Дэна увидеть! За руку его подержать! Услышать традиционное: 'Снежинка, если не поторопишься, мы в класс опоздаем'. Хочу, чтобы все было, как раньше.
– Мне жаль. Но это невозможно. Его больше нет. И как раньше уже не будет.
– Почему? Почему его нет, а я есть? Это неправильно. Не честно. В нем всегда было столько света, радости, тепла. А во мне – нет. Даже в детстве.
– Пусть это тысячу раз несправедливо. Но, Диана, его нет, а ты есть. И тебе нужно жить здесь и сейчас. Как бы ни было сложно.
Девушка помолчала минуту, словно бы раздумывая нас словами того, кто должен был стать ее мужем, а потом тяжело вздохнула и заговорила:
– Не могу. – Ее голос был тихим и слабым. – Понимаешь? У меня нет на это сил.
– Вот отдохнешь немного и станет легче. Тебе нужно поспать.
– Я чувствую себя лебедем у которого сломали крылья. И никакой сон тут не поможет.
– Все наладится.
– Вряд ли. Я ведь не смогу больше летать. Птицы без крыльев не летают.
Вадим медленно, словно бы боясь спугнуть свою юную невесту подошел к ее кровати и сел на ее край. Взял девушку за руку и улыбнулся:
– У меня совершенно случайно завалялась пара крыльев. Серебряных. Хочешь?
– Это шутка?
– Нет, – ответил майор, достав из внутреннего кармана кителя орден Безысходной Доблести.
Была у майора Аверина такая странная привычка носить бесценную награду именно в кармане, а не на положенном ей по протоколу месте – на груди.
– Знаешь, я много думал. О тебе, обо мне. Если честно, то скорее о своей жизни и твоей роли в ней. И вдруг понял, что все изменилось. Раньше я хотел вернуть свою прежнюю жизнь. Хотел летать. Да только серебряные крылья оказались для меня слишком тяжелы. И я с ними не то что летать – дышать не мог. Не жил. Просто существовал. Без смысла и цели. Хотя за пять лет мог столько всего сделать. И ведь Катрина не раз мне об этом говорила. А я – дурак! Вцепился в прошлое к которому не было возврата.
– Вадим, но это же...
– Бери.
– Не могу.
– Бери! Тебе нужны были крылья? Вот они! Серебро высшей пробы. Самое оно для маленького лебедя.
– Но они же твои.
– Только мне они не нужны, – сказал мужчина, вкладывая орден в руку Дианы, – Я решил на земле жить. А на небо лишь изредка любоваться. Если время на это найду. Как все немного успокоится, позвоню Катрине. Она с удовольствием подскажет, с какого бока мне подойти к Миссиям Милосердия.
– Почему именно она? И что такое Миссии?
– Моя подружка детства только с виду нежное создание. На самом деле она железной рукой правит несколькими благотворительными организациями и занимается политикой. И, думаю, Кати с удовольствием примет в свою команду одного отставного офицера. А Миссии Милосердия занимаются детьми, оставшимися без попечения родственников. Это школы-интернаты для сирот. Но давай я тебе потом об этом расскажу?
– Ладно. Ты, наверное, устал? У тебя глаза красные.
– Ужасно.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Не беспокойся. Я в порядке. А отдыхать некогда. Думаешь, ты одна в растрепанных чувствах находишься? Скажу тебе по секрету, нет. Все наши не в себе. Самые адекватные на данный момент – близнецы Снежные. Ну, и Каролина, пожалуй. Рей и Джейс мучаются угрызениями совести, что тебя не спасли. Тео сидит мрачнее тучи. Размышляет. О чем? Даже Мария не в курсе. Но чует мое сердце, ничего хорошего этот умник не надумает. Сашка какой-то вялый. Джейсон пытается его расшевелить, но получается это у него плохо. Но больше всего меня беспокоит Талин.
– А что с ним?
– Надумал уходить из Артена и переводиться в медицинский институт.
– Это разве плохо?
– Нет. Но я не думаю, что это обдуманное и взвешенное решение.
– Так у него еще будет время все обдумать и взвесить. В середине учебного года его все равно никто никуда не переведет.
– Да. Ты права.
– Вадим, а может ты хоть пару часов поспишь? Мне на тебя смотреть страшно. Хочешь –ложись рядом. Мы здесь и вдвоем поместимся. Я тебе половину подушки отдам. И даже одеялом поделюсь. Ну, иди ко мне.
Майор молчал, пытаясь найти в себе силы для того, чтобы отказаться от этого в высшей степени заманчивого предложения. Но искушение было слишком велико. И он ему поддался. Заснув, кажется, даже раньше, чем его голова коснулась подушки.
Глава 8
Пробуждение было неприятным. Голова болела. Тело ломило. Мужчина застонал, но это не помогло. Кто-то продолжал настойчиво трясти его за плечо.
– Вадим, ну, проснись, – явственно всхлипнула Диана. – Пожалуйста.
– Сейчас встану, – майор и закашлялся.
– Нажми на кнопку вызова врача. Она слева от тебя. На стене. Я не дотягиваюсь. Только нажми и все.
Майор Аверин подскочил, как ужаленный. Его девочке плохо, а он... мало того, что ничем не помог, так еще и мешает. Вот дернул его черт заснуть рядом с ней. Дурак! Какой же он дурак!
– Маленькая моя, подожди минутку, – прохрипел мужчина, несколько раз нажимая на кнопку вызова. – Доктор сейчас будет. Тебе сильно плохо? Что-то болит?
Но его Диана совсем не выглядела страдающей от боли. Испуганной? Пожалуй. И немного рассерженной. Странно. От чего так? Девушка схватила его за запястье и с неожиданной силой потянула к себе.
– Сядь немедленно! Ты зачем вскочил?
– Тебе же плохо.
– Нет. Я в порядке. А ты весь горишь. Это тебе плохо, Вадим.
– Все нормально.
– Серьезно? – В голосе девушки было столько яда, что не заметить его не смог бы даже последний идиот, коим майор Аверин не был. – Может быть ты еще и чудесно себя чувствуешь?
– Сказал бы, но моя ложь лишь обидит тебя, а не успокоит. Диана, мне нехорошо. Признаю. Но бывало и хуже. Прекращай панику. Подумаешь, температура. Простыл, наверное.
Мужчина тяжело вздохнул и присел на край кровати. Диана тотчас же вцепилась своими маленькими пальчиками в его ладонь. Вадим часто слышал, будто бы близость любимого человека способна исцелять, но относился к подобной идее с некоторой долей здорового скепсиса. Майор Аверин был слишком рационален, чтобы верить в романтические сказки... раньше. До того, как сам влюбился.
А теперь он понимал, насколько ограничен был раньше. Ведь одна только мысль о том, что его девочка здесь. Живая. Пусть и не совсем здоровая. Но вот она. Рядом. Так близко, что стоит немного податься вперед и попадешь в нежные объятия его маленькой балерины. И голова отчего-то болит меньше. И на ломоту в теле почти уже не обращаешь внимания.
– И что у нас тут случилось? – Врач – еще совсем молодая женщина с толстой соломенной косой вошла с палату без стука. И выглядела она при этом не слишком довольной. Скорее даже раздраженной. – Мисс Вирэн вам вкололи такую дозу обезболивающего, что вы не то, что дискомфорта – ног чувствовать не должны.
– Со мной все в порядке, – торопливо заговорила Диана. – А вот у него температура поднялась.
Женщина смерила их обоих недовольным взглядом. Тяжело вздохнула, но все же направилась к Вадиму. Приложила сканер к его шее. Провела по глазам. Потом прошлась им по его груди, остановившись в районе солнечного сплетения. Вытащила из кармана небольшой планшет и углубилась в чтение.
– Последствия стресса. Переутомление, – чопорно констатировала врач. – Господин Аверин, вам надо себя беречь. Отдыхать. В более подходящих для этого условиях. Разумеется. Я рекомендовала бы вам сейчас отправиться домой и хорошо выспаться.
Мужчина бездумно кивнул, не имея, впрочем, ни малейшего желания следовать данным рекомендациям. То есть он, конечно же понимал, что выспаться надо. Но оставить Диану одну сейчас не мог. И даже не потому, что она так уж в нем нуждалась. Вирэн всегда была самодостаточной. Как многие брошенные дети. И уж провести ночь в одиночестве она была способна. И отпустит его с легкостью, сказав легкомысленное: 'До завтра'.
А он не сможет повторить этот подвиг. По крайней мере сейчас. Пока в его памяти свежи образы пережитого накануне ужаса. Сколько раз в своих мыслях он уже успел похоронить это голубоглазое чудо за те часы, когда о ее судьбе ему не было ничего известно?
И даже сейчас, когда все, можно сказать, позади, его сердце сжимают ледяные тиски страха. И вины. За то, что упустил, не сберег.
– Господин Аверин, вы меня слышите? – спросила женщина, возвращая планшет в карман халата.
– Слышу. Но уехать из больницы не могу. По личным причинам.
– И палату пациентки Вирэн вы по этим же личным причинам покидать откажетесь?
– Да.
– Но вам нужно отдохнуть, – принялась уже уговаривать его врач. – И выбранное вами для этого место, скажем так, я удачным назвать не могу. Больничные койки рассчитаны на одного человека, а уж никак не на... семейные пары.
– Я понимаю.
– Если вы не думаете о собственном здоровье, подумайте о девушке. Ей вряд ли удобно спать с вами. И я сейчас говорю не о элементарных приличиях, а о более прозаических вещах.
– Меня все устраивает, – Дана прожгла золотоволосую женщину сердитым взглядом. – Мой жених спать мне не мешает. А я не мешаю ему. Об 'элементарных приличиях', как вы выразились, мы сейчас думать не склонны. И, полагаю, вы понимаете, почему.
– Распоряжусь, чтобы в палату привезли еще одно спальное место. – Сладко пропела блондинка, впрочем, позволив себе неприязненный взгляд в сторону пациентки. – Раз уж ваши нежные чувства не позволяют вам расстаться даже на несколько часов.
– Да., – Майор Аверин тоже умел быть язвительным. – Будьте так любезны.
Видимо данная особа была ярой блюстительницей нравов. Вторую постель поставили в палату менее, чем через десять минут. И Вадиму пришлось перебраться туда. Делал он это с явной неохотой. Рядом с Дианой ему было спокойнее.
Мужчина даже опасался, что не сможет уснуть. Но усталость взяла свое. Глаза сами собой закрылись, стоило только ему прилечь. Да только спал он как-то беспокойно. Всю ночь ему всякие ужасы мерещились. Он даже пару раз вставал, чтобы подойти к спящей девушке.
Утреннее пробуждение можно было назвать почти приятным. Вадима не знобило. Ломота в суставах почти исчезла. Да и голова уже не раскалывалась от боли. А вот нервы по-прежнему оставались натянутыми, как гитарные струны.
И какой-то белобрысый тип в ядовито-зеленой майке, сидящий на краю кровати Даны – спиной к нему, его душевному спокойствию не способствовал. Как и не способствовал огромный букет алых роз в руках у его невесты.
– Доброе утро, – тепло улыбнулась ему девушка. – Как ты себя чувствуешь? Это мы тебя разбудили?
Но потом тип, вызвавший у майора столько негативных эмоций обернулся и с доброй усмешкой произнес:
– Сюрприз! Пока ты спал я уже успел познакомиться со своей новой сестренкой. И был совершенно очарован.
– Привет, Стас, – Вадим вымученно улыбнулся.
– Ты прости, что без предупреждения, но на мои звонки ты не отвечал.
– Да, что ты?! Я очень рад тебя видеть.
– Это хорошо. Потому что мне придется здесь немного задержаться.
– Почему?
– Тебе понадобится моя помощь. Поэтому я взял на работе небольшой отпуск и рванул сюда. Правда, не один, а с Лелиан. Это моя новая девушка. Но о ней расскажу позже.
– Я за эти дни отстал от жизни?
– Можно сказать и так. Хотя, пока ничего такого уж страшного не произошло. И, надеюсь, не произойдет.
– А поподробнее.
– Может сначала умоешься и выпьешь кофе?
– Нет.
– Это ты зря.
– Стас, не томи!
– Ну, как скажешь, – достаточно легко согласился мужчина. – Во-первых сюда на всех порах мчатся твои дед и мама. С разными, правда, намерениями. Тетушка решила уберечь единственного сына от большой ошибки. Полковник, как и я, просто решил тебя поддержать. Ну, и призвать невестку к порядку.
– Ладно, с этим разберемся. Что еще?
– Из твоей милой невесты в глазах общественности сделали чуть ли не мировое зло. И жить ей с таким клеймом будет непросто. Я знаю, как обратить этот процесс вспять.
– И как же?
– Нужно превратить ее в национальную героиню. И мы можем сейчас это сделать. Для этого я и прихватил с собой Лелиан.
– Извини, Стас, я по-видимому еще не проснулся. Поэтому и не могу понять, о чем ты мне сейчас говоришь. Давай мы продолжим за чашечкой кофе в местном кафе?
– Как скажешь.
Девушка нахмурилась. Смерила тяжелым взглядом сначала жениха, а затем и его двоюродного брата.
– Если я правильно понимаю, за чашечкой кофе вы будете обсуждать мою судьбу. Вадим, тебе не кажется, что и у меня есть право голоса в этом вопросе? Ну, или хотя бы право узнать обо всем первой? Так что, извини, но никакого кафетерия. Говорите здесь.
Мужчина тяжело вздохнул. Ну, что стоило Станиславу немного придержать язык? Теперь же этот категоричный ребенок ни за что не выпустит их из поля зрения, пока не узнает все. А его родственник хоть и отличный парень, но тормозов у него нет. Он из самых лучших побуждений такое предложить может, что и словами не описать. Цензурными. А при дамах майор Аверин не выражался. Принцип у него такой был.
– Ладно, рассказывай сейчас.
– От любви до ненависти – один шаг. От ненависти до любви – два. Общество сейчас взбудоражено. Четыре теракта за последние полгода. Причем, три атаки направлены на детей – наше будущее. И только последняя акция Белого Пути была, ну не то, чтобы предотвращена, но тут толь потери сведены к минимуму. И благодаря кому?
– Там была не только я.
– Да. И это даже хорошо. Девять героев смотрятся все же солиднее, нежели один. И замолчать такое сложнее.
– Допустим, – протянул Вадим, массируя виски. – А при чем здесь твоя новая подружка?
– Она популярная ведущая и очень талантливый журналист. Сценарии к своим передачам пишет только сама.
– Нет! – отрубил майор.
– Я за нее ручаюсь.
– Нет!
– Вадим, про твою юную невесту будут писать. И передачи снимать будут. От этого уже не уйдешь. Но сейчас мы еще можем навязать им свои правила. И преподнести все произошедшее так, чтобы это не навредило Диане. Или ты мне не веришь?
– Стас, ну, не начинай. Я не тебе не верю, а этому твоему дарованию от журналистики.
– Ты же знаешь, для меня семья – это святое. Я никогда не сделаю ничего, что сможет навредить моим близким. Лелиан ведь не просто талантливый журналист, но еще и неплохой человек. Мы с ней не первый год знакомы. И все, о чем она в своей передаче расскажет, мы заранее сможем
– Не убедил.
– Вот же упрямец! – Стас демонстративно отвернулся от родственника и диалог начал вести исключительно с Дианой. – Сестренка, как ты его терпишь?
– Люблю, – улыбнулась девушка.
– Никакой любви не хватит, если он будет так вести себя и с тобой. Мне-то что? Я человек привычный. Всю свою сознательную жизнь его знаю. Да, и несознательную тоже. Мы познакомились еще во младенчестве. Правда, подружились чуть позже. Родители рассказывали, что мы лет до шести дрались не переставая. Я этого, если честно, не помню. Но меня его категоричность и ослиное упрямство доводили до крайности. А его бесило, и надеюсь, все еще бесит моя способность игнорировать людей.
– Его сложно игнорировать.
– Да ладно тебе. Просто не смотри в его сторону и говори со мной. Пять-десять минут, и он будет готов к конструктивному диалогу.
– Думаешь?
– Проверено опытным путем. А пока я расскажу тебе о Лелиан. Она – мой друг.
– Ты же сказал, что она – твоя девушка.
– А это как-то мешает ей быть моим другом?
– Не знаю. Нет, наверное. Каждому свое.
– Вот! Я сразу почувствовал, что ты наш человек. Вы с Лел сойдетесь характерами.
– Надеюсь.
– Даю гарантию.
– Хорошо, если так. Потому, что мне хочется рассказать правду. Хотя бы раз. Может это хоть немного разбавит светом ту тьму лжи, которою про меня говорят? Так ведь просто невозможно жить.
Стас замялся. Отвел глаза. Закусил губу, словно раздумывая, стоит ли говорить об этом, но потом все же решился:
– Правду за тебя уже рассказал один человек. Конечно, не всю правду, а только малую ее часть, но тьма уже разбавлена. По сети бродит получасовой фильм. Снял его какой-то подросток, как творческий проект. Популярность этот ролик набирал медленно, но сегодня он в топе самых популярных видео.
– 'Судьбы ненужных детей'? Фильм так называется?
– 'Академия ненужных детей'. И я не рекомендую тебе смотреть его сейчас. До мурашек пробирает. Даже не самым впечатлительным хочется плакать. Так что давай чуть позже. Тебе нельзя нервничать.
– Это же фильм обо мне. Я даже помню, как мы его снимали.
– Вот просто поверь. Сейчас его смотреть – не лучшая идея. Сначала хоть немного приди в себя.
– Да я в порядке. Честно. Не надо пытаться оградить меня от всего на свете.
Стас несколько скептически оглядел девушку с ног до головы и был вынужден признать, что она если и не в порядке, то очень к этому состоянию близка. Взгляд твердый. Губы растянуты в ироничной полуулыбке. А плечи гордо расправлены.
– Да, Вадиму я позволяю себя опекать, но это еще не значит, что у кого-то из членов его семьи есть такое право.
– Ох и весело же вы будете жить! – протянул блондин ни к кому особенно не обращаясь. – Найдет же коса на камень.
– Полагаешь, нам будет сложно вместе? – искренне полюбопытствовала Диана.
Но ответил ей не Станислав, а совсем другой человек. Константин Аверин, никем не замеченный, стоял, опершись о дверной косяк и улыбался.
Этот несгибаемый человек очень любил обоих своих внуков. И Вадима, и Стаса, который ему был по сути чужим. Ведь он – племянник его невестки. Но мальчишка вырос у него на глазах.
И обоими внуками полковник Аверин невероятно гордился. А также, как и любой дед, страстно мечтал о правнуках. И его на самом деле мало заботило, станут ли они продолжателями военной династии. Главное, чтобы они были хорошими людьми. Честными. Благородными. И упорными в достижении целей. Хотя, от правнука-адмирала, он бы ни за что не отказался. Хотя, правнучка-адмирал, тоже невероятный объект для гордости. Ни у кого из его приятелей-сослуживцев такой нет.
– Двум сильным людям всегда тяжело быть вместе. Тяжело подстраиваться, прогибаться, идти на уступки. Но чем больше сил и старания мы вкладываем в отношения, тем больше ими дорожим.
ГЛАВА 9
В тот день, когда Дана познакомилась с дедом своего куратора ей было не до анализа его облика. Она даже особого сходства между ними не заметила. Это если по внешности говорить. Характеры – дело другое. Тут сразу в глаза бросалась что яблочко от яблоньки упало недалеко.
А сейчас, когда она смотрела на полковника Аверина, так сказать, в живую, сами собой находись какие-то черточки Вадима. Тот же наклон головы. Та же привычка сдержанно улыбаться, не обнажая зубов. Ну, и разумеется, выправка потомственных военных. Куда же без нее? И от этого на душе у нее становилось спокойнее. Девушка нацепила на лицо самое приветливое выражение и с достоинством произнесла:
– Доброе утро.
А чего Ей собственно бояться? Диана даже прошлую их встречу особенно не робела. Наговорила, правда, лишнего. Но это же было до того, как они начали встречаться.
А сейчас рядом с ней Вадим. Он ее в обиду не даст. Да и настроен полковник достаточно дружелюбно. На первый взгляд.
Но Аверин-старший на приветствие не отреагировал. Лишь бросил на внука укоризненный взгляд. Тот нахмурился явно не понимая, чего родственник от него ждёт.
Константин Аверин демонстративно откашлялся. Драматическая пауза затягивалась. Девушка уже жалела, что вообще открыла рот. Стас судорожно пытался сообразить, чего от них хочет де. Тогда как Вадим не имел ни малейшего желания начинать день с разгадывания ребусов и всем своим видом демонстрировал полнейшее безразличие к ужимкам старика. Молчаливое противостояние длилось минуты две, а потом полковник не выдержал:
– Мой внук соизволит сегодня официально представить свою невесту или нет?
– Можно подумать вы не знакомы.
– Я сказал официально.
Вадим закатил глаза, но воле главы, все-же, семьи подчинился. Подошел к девушке взял ее за руку и торжественно провозгласил:
– Сэр, позвольте представить вам мою избранницу Диану Вирэн. Диана, познакомься. Это мой дед Константин Аверин.
Старик с самым невозмутимым видом накрыл своей ладонью переплетенные пальцы жениха и невесты, произнеся, вполне традиционную фразу:
– Благословляю вас дети.
Выдержав двадцатисекундную паузу Аверин старший заговорил уже совершенно другим тоном:
– Мне очень нравится идея Стаса перехватить инициативу и представить факты так, как это выгодно нам.
Допустим я соглашусь что в ряде случаев лучшая защита – нападение, – тихо проговорил Вадим, потирая переносицу. – Но далеко не всегда такая стратегия приносит положительные результаты. Кто поручится что это не обернется против Дианы?
– Никто, – спокойно ответил полковник. – Против неё попытаются обернуть и ее слова, и ее молчание. От этого никуда не денешься, но мы можем направить поток народного негодования от неё – в сторону тех, кто действительно виноват в случившемся. Белый путь ведь не вчера зародился. Этой пакости уже лет тридцать. И давить ее надо было в зародыше. Но налетели правозащитники. Начали обвинять в религиозной нетерпимости всех, кто выступал за признании данного учения радикальным и общественно опасным, а саму организацию тоталитарной сектой. При том, что все основания для этого... – пламенную речь мужчины оборвал короткий звонок.
Полковник пробормотал: 'Прошу меня простить' – и вышел из палаты. Вадим помедлил около минуты и пообещал вскоре вернуться, выскользнуть следом. Диана оставшись наедине с двоюродным братом жениха дружелюбно поинтересовалась у него:
– Когда ты познакомишь меня с твоей подругой?
– Да хоть сегодня. Мы можем для начала обсудить сложившуюся ситуацию и набросать план действий
– Хорошо. Но ты не думаешь, что перед тем как мы начнем что-либо планировать, мне следует узнать, чего ждут от меня все те, кто смотрел 'Академию ненужных детей'?
– Брат меня убьёт.
– Он не узнает.
– Ты сама в это веришь?
– Ладно он узнает, но это меня не остановит. Я всё равно посмотрю этот фильм.
– И как часто Вадим уступает твоим желанием, а не заставляет подчиниться собственным?
Диана нахмурилась. Стас ответил ей обворожительной улыбкой.
– Мы сейчас об одном человеке говорим? Вадим ни разу не сделал ничего, что противоречило бы моим желанием.
– Рад это слышать. Однако я знаю его дольше тебя. Знаю о его достоинствах и недостатках. Он сильный. Достаточно властный. А ты в сравнении с ним наивный и очень мягкий ребенок. Не думай. Я не считаю, что это плохо. Даже, наоборот. Ему нужна именно такая девушка. Красивая, умная, стойкая, но не приспособленная к жизни. Чтобы он мог о ней заботиться, оберегать. У него ярко выражен инстинкт защитника. С другой стороны, Вадим порой бывает слишком жёсток и напорист. Особенно, если считает, что прав.
– Я знаю. Однако в своем стремлении оградить меня от всех горестей мира, он пока не переходит граней разумного. И, надеюсь, не перейдет.
Стас пожал плечами.
– Он мой брат. Я его люблю и уважаю. Но Вадим очень сложный человек
– Никто и не собирается записывать его в святые. Полагаешь, он разозлится? Ну, и пусть. Я этого не боюсь. Что он мне сделает? Накричит? Объявит бойкот и весь день не будет со мной разговаривать? Переживу.
– Он разозлится на меня.
– Как мне показалось, тебя это также не особенно пугает.
– Так спешишь поскорее приступить к возвращению своего доброго имени?
– Нет. На самом деле мое доброе, как ты выразился, имя волнует меня еще меньше гнева Вадима. Просто хочу посмотреть на ту прежнюю Диану Вирэн. Вспомнить времена, когда я была счастливым беззаботным подростком. И увидеть Дэна.
– Даниила Милина?
– Да.
– Понимаю. Ты очень по нему скучаешь?
– А разве может быть иначе? Но это немного не та тема, которую я готова поднять сейчас.
– Конечно. Прости. Я ведь на самом деле немного не это хотел сказать. Сестренка, постарайся не воспринимать близко к сердцу то, что услышишь. Смерть того мальчика, и всех остальных ребят – это, конечно, трагедия. Однако ты жива. Рядом с тобой Вадим. История не имеет сослагательного наклонения. А живое – живым.
– Ты говоришь странные вещи, – сказала Диана поежившись.
– Да. Есть за мной такой грех. Извини. Забудь.
– Хорошо. Так ты дашь мне планшет? Мой – в академии. А комм... не знаю, где он. Но скорее всего почил смертью храбрых.
– Ладно, – отозвался Стас немного натянуто. – Держи. Вечером заберу. Не прощаюсь.
– Спасибо.
И только за мужчиной закрылась дверь, девушка нетерпеливо схватила планшет, который ее будущий родственник оставил на тумбочку возле ее постели. Коснулась сенсорного экрана кончиками пальцев, активируя голосовой поиск и четко произнесла:
– 'Академия ненужных детей'. Фильм.
Под 'Зиму' Вивальди замелькали картинки. Вот парк со скамейкой на которой сидит девушка в которой Диана с некоторым трудом узнает себя.
Вот вид на комплекс Академий с пригорка на котором растет ель.
А это младших стройными рядами ведут на экскурсию в город. Одних их пока не отпускают. Только в сопровождении.
Улыбающийся Дэн в черной рубашке и брюках посреди коридора, а вокруг него стайка девочек в белых платьях. Традиция длинной в целое столетие. Таковы цвета последних двух курсов. Мечта более юных выпускников. Гордость самих выпускников.
Маэстро Горский, спускающийся по ступеням в холл. Он одной рукой держится за перила, а в другой сжимает трость с серебряным набалдашником.
И десятки
– Таний, на самом деле, не просто академия классического балета. Это мир ненужных детей, – звучит за кадром ее собственный голос. – Родители от меня отказались. В их сердцах не было места для дочери.
