Текст книги "Серебряные крылья (СИ)"

Автор книги: Юлия Буланова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

  – А меня некому было воспитывать, – нагло заявил парень.

  – Это прискорбно. Однако ни в коей мере вас не оправдывает. Вам не шесть, а лет на десять больше. Мужчина не должен в подобном тоне говорить с женщиной. Запомните это.

  – А директора, значат, оскорблять можно?

  – Тоже не стоит. Оскорбления допустимы по отношению к равному или более сильному. И высказывать их необходимо глядя в глаза. Остальное – поведение дурака и труса. Это тоже советую запомнить. А теперь вы проведете меня в карцер. Мы выпустим Ильдара. И, уж поверьте, после этого администрации ванного учебного заведения станет не до мелкой мести паре воспитанников.

  После этих его слов дети переглянулись и синхронно кивнули. Может дело было в том, что майор Аверен умен быть убедительным, а может в том, что старшие ребята из Миссии Милосердия святой Елены уже кое-что знали об этом человеке?

  Уже через десять минут трое ребят, не рискнувших далеко отойти от Вадима наблюдали как господин Чаплин пытается представить все так, что его оклеветали, и терпеливо ждали приезда полиции.

  – Это провокация, – в очередной раз взвизгнул директор. – Кому вы верите?

  – Детям, – невозмутимо ответил майор Аверин. – Не сам же себя он запер в той душной кладовке?

  – А почему не сам?

  – Это чисто технически невозможно. Я осмотрел замок.

  – Значит, запер его кто-то из этих...

  – У меня нет оснований не доверять Ильдару.

  – Он вор и патологический лжец. Его ведь именно из-за этого определили именно сюда.

  – Мне было шесть, когда я украл ту булочку в магазине, – вспыхнул мальчишка. – Шесть!

  Возмущенное восклицание юноши директор проигнорировал и с воодушевлением продолжил:

  – Господин Аверин, я понимаю, что вы – такая же жертва, как и я сам. Вас, непонятно пока еще, с какой целью ввели в заблуждения. Мне бы хотелось верить, что это всего лишь дурная шутка, но тот факт, что подобный наговор не первый в моей практике говорит о злонамеренности данного юноши. Он уже во второй раз выдвигает заведомо ложные обвинения в мой адрес. Ему по началу все верят. Ромалы, как никто умеют складно врать.

  – Вы расист?

  – Ни в коей мере! Но факты – вещь упрямая. Да и дыма без огня не бывает. А о его собратьях уж очень дурная молва ходит.

  – Расист, – флегматично констатировал Вадим.

  – Вас ловко обвели вокруг пальца эти юные аферисты.

  – Господин Чаплин, прошу вас воздержаться от оскорблений в адрес детей.

  – Ну, как вы не понимаете?! Я вам пытаюсь глаза открыть! Этот... молодой человек ввел вас в заблуждение не только по отношению к нашей чудесной Миссии. Он вам соврал даже в такой мелочи, как собственное имя. Никакой он не Ильдар, а Илька Мухти. Что это, если не доказательство, его паталогической неспособности говорить правду?

  – Это мое имя! – взвился юноша, делая шаг вперед. – Будет моим, как только мне исполнится восемнадцать, и я смогу официально изменить имя данное мне при рождении на то, которое выбрал сам.

  Вадим положил руку на плечо Ильдара и твердо сказал:

  – Успокойся. Тебе не нужно оправдываться или что-то доказывать.

  – Но...

  – Ничего из того, что я услышал не кажется мне таким уж страшным. Я в детстве... лет, наверное, до восьми даже и не догадывался, что перед тем, как что-то взять, нужно спросить разрешения. Меня непозволительно баловали в семье. А на счет имени тоже не переживай. Моя жена часто представляется Даной, а не Дианой. И что? Ее тоже в паталогической неспособности говорить правду обвинять будем?

  Мальчишка немного повеселел и даже робко улыбнулся. А потом он тихо сказал:

  – Спасибо.

  – За что?

  – За справедливость.

  Вадим иронично вздернул бровь. Где-то он уже слышал подобные слова. Именно это сказала ему курсант Вирэн в самом начале их знакомства. Интересно, как там его девочка? Не скучает? Он, конечно уже отправил ей сообщение о том, что по независящим от него причинам задерживается и просит обедать без него, однако ответа еще не получил. Впрочем, скорее всего дело было в том, что она, увлеченная своим балетом, просто еще его не увидела.

  Полиция приехала через пять минут после того, как в здание Миссии Милосердия зашел адвокат со своим ассистентом. Мужчины представились, предъявили лицензии детям. Не потому, конечно, что ребята усомнились в их компетенции, а просто потому что их юным подзащитным все было интересно.

  Разбирательство затянулось до позднего вечера. Механизм защиты прав детей от беспредела их опекунов, назначенных государством двигался со скрипом и первое время пытался остановиться. Но два юриста и один военный со связями в высших кругах не дали полиции спустить все на тормозах.

  Катарина Андраши связывалась с другом детства трижды. Вадим отправил сообщение с кратким пересказом событий ей сразу после того, как вызвал такси. В процессе восстановления справедливости женщина решила поучаствовать лично, что послужило неплохим катализатором данного процесса. Но вот последний ее звонок майора Аверина очень сильно вывел из равновесия.

  – Ты только дослушай меня до конца, – попросила ого уставшим голосом.

  – У нас проблемы?

  – Можно и так сказать. Я сейчас поругалась с Энио Эддаром.

  – Это...

  – Нет. Отца твоей Дианы зовут Фредерик. Энио – его старший брат. Ну, так вот. Этот Эддар курирует систему Миссий Милосердия и очень не любит, когда в дело всей его жизни влезают всякие идиоты. Это почти дословная цитата.

  – Ближе к делу, Кати.

  – Энио мне заявил, что связался с отделом образования и выяснил одну очень неприятную вещь. Заменить отстраненного директора буквально некем. По своим каналам я узнала о неофициальном звонке тот самый отдел образования. Смысл которого заключался в том, что нового директора рекомендовать они не должны, а любые кандидатуры, вызвавшиеся добровольно необходимо устранить любыми доступными средствами от убеждения до прямых угроз.

  – Я не совсем понимаю его логику.

  – Он хочет развалить данный конкретный интернат.

  – Но зачем?

  – Вадим, ты иногда бываешь до крайности наивен. Это превентивная мера. Ты с самыми благими намерениями влез в разборки с администрацией какой-то конкретной Миссии. Да, вышел победителем. Виновных наказали. Но расплачиваться за твою победу будут дети. Без вменяемого руководителя данное учебное заведение быстро придет в упадок и его вынуждены будут временно расформировать. Детей же распределят в другие заведения, совершенно не считаясь с их привязанностями. После того, как по твоей милости произойдет столько маленьких трагедий хочешь – не хочешь, а задумаешься: стоило ли лезть в это дело?

  Мужчина выругался. Катарина хмыкнула, помолчала полминуты и продолжила:

  – Тебе придется занять место директора Миссии Милосердия святой Елены. На некоторое время. Потом подберешь себе адекватную замену и будешь свободен.

  – Издеваешься?

  – У нас крайне ограниченный выбор. Или боремся до конца или признаем их победу.Ты имеешь опыт, как преподавательской деятельности, так и административной работы в учебном заведении. На тебя нельзя надавить. Невозможно запугать. Ты местным прихвостням Эддара не по зубам. А он сам не станет влезать в это дело – поостережется.

  – Я позавчера женился!

  – Думаешь, Диана не поймет важности того, что ты будешь делать? Или не поддержит тебя?

  – Не в этом дело. Просто мы сейчас выстраиваем отношения, пытаемся понять, как нам жить. И в этот непростой момент моей семейной жизни, я должен буду поселиться на работе.

  – Ну, так уж и поселиться?

  – Да! Чтобы привести здесь все в порядок нужно будет год, а то и полтора пахать, как проклятому.

  – Ты утрируешь.

  – Скорее адекватно воспринимаю происходящее. Проблемы ведь не только и не столько в ветхих стенах. С ремонтом я справлюсь быстро. А вот всякий мусор из голов детей мне придется вычищать очень долго.

  – Прости, но раз уж ты в это влез, то отступать уже не вправе. Ели не хочешь усугубить ситуацию, конечно.

  – Как же ты меня раздражаешь!

  – Тем, что всегда права?

  – Нет. Тем, что не можешь удержаться и не съязвить. А ведь какой милой и доброй девочкой ты была... лет до пяти.

  – Старый друг, ты только не прикидывайся мальчиком с тонкой душевной организацией. Тебе это совершенно не идет. Лучше делом займись. Прикинь объем работ, подумай, что нужно будет сделать в первую очередь. А нужна будет помощь – пиши. В случае чего будем вместе думать, как быть.

  ГЛАВА 22

  Дом встретил Вадима темнотой и тишиной. Мужчина по началу даже почувствовал укол тревоги, но взглянув на часы заставил себя успокоиться. Время было десять вечера. И приличные девочки, к коим, безусловно относилась его юная жена, сейчас должны были находиться в постели.

  Диана действительно ждала его в спальне. Она сидела на перед туалетным столиком и глядя в зеркало расчесывала свои длинные черные волосы. Майор ошарашенно уставился на девушку, пытаясь осознать данную перемену в ее внешности.

  – Мне идет? – кокетливо поинтересовалась Дана

  – Нет, – честно ответил он, начисто забыв, что говорить такое женщине, как минимум невежливо.

  – Ну, и ладно. Это все равно лишь тоник. Стоит пару раз голову помыть, и от него даже следа не останется. Мне просто делать было нечего. Вот и развлекалась как могла. С ребятами пообщалась.

  – Как они?

  – Сложно сказать. По-моему, не очень. Даже Джейсон выглядит немного пришибленным. А у Марии крупными буквами на лице написано: 'Зачем я на это согласилась? Мама, забери меня обратно'. Но отступать уже поздно. Они уже там.

  – Твои друзья справятся.

  – А еще Лелиан прислала видео и фото со свадьбы. Красиво вышло. Ее шоу я тоже посмотрела.

  – И как?

  – История про Золушку. Иначе и не скажешь. Но, видимо, людям нравятся простые сказки, поэтому рейтинг Лел взлетел до небес. Кстати на обсуждение нашей свадьбы и предшествующих этому событий ей выделили целых три часа в эфире вместо положенного одного, чем она невероятно довольна. А как прошел твой день?

  На новость о том, что Вадим нашел себе новую работу Диана ответила насмешливой фразой: 'Не удивил'. Более никаких эмоций по данному поводу она не выказала, что мужчину неприятно царапнуло и он, не сдержавшись спросил:

  – Тебе все равно?

  Девушка удивленно на него посмотрела и осторожно отозвалась:

  – Честно ответить? Ты только пойми меня правильно. Мне абсолютно безразлично, где и как ты будешь реализовывать свои таланты вместе с тягой к восстановлению справедливости. Я готова поддержать тебя в любом решении.

  – Но...

  – Что?

  – Ты готова поддержать, но...

  – Просто поддержать. Без условий или оговорок. Вадим, я прекрасно понимала, что ты не сможешь усидеть дома долго.

  – Я хотел побыть с тобой, пока все не наладится.

  – У меня все наладится минимум через полгода. Когда я стану на пуанты. А может и через год. Так, что, тебе все это время за мной хвостиком ходить? Давай будем реалистами. У тебя не такой характер, чтобы стать тенью жены. Пару недель, наверное, выдержишь. А потом? Взвоешь. Спорить готова. В четырех стенах и без дела по сердцу. Милый, зачем тебе так над собой издеваться? Ладно, я – у меня выбора нет. Мне придется строить сейчас свою жизнь именно так, а не иначе.

  – Ты не должна проходить этот путь одна.

  – Давай ты тоже прострелишь себе ногу, и мы поедем по нему вместе? – Дана сморщила носик и принялась заплетать косу. – Вадим, ну, что за глупости ты говоришь? Я и не буду одна, если ты, конечно, не надумал разводиться.

  – У нас еще медовый месяц не то, что закончиться, начаться едва успел, а ты...

  – Прости. Это было дурной шуткой.

  – Мне кажется, что я поступаю неправильно, сбегая спасать мир. Что предаю тебя. Ведь именно сейчас тебе больше всего нужна моя поддержка.

  – Мы уже обсуждали данный вопрос. Хватит к нему возвращаться. Меня уже начинает душить твоя забота. Я люблю тебя. Люблю сильнее всех на свете. И понимаю, ты из самых лучших побуждений так себя ведешь. Нормальная семья. Традиционные ценности. Наверное, так жить правильно. Но в моей жизни никогда не было ничего подобного. То есть, Дэн, конечно, обо мне заботился, и теперь я понимаю, что любил. Только он это делал по-другому.

  – Не сравнивай нас. Пожалуйста, – попросил Вадим горько улыбнувшись. – Это нечестно. Он будет выигрывать всегда. Живой человек с его слабостями и недостатками никогда не сравнится с воспоминанием о том, кого уже нет.

  – Да я совсем не о том. Ну, как же тебе объяснить? Дэн заботился, но не так, как ты. Мы были... свободны. Нет, не так. Каждый из нас в первую очередь жил своей жизнью, своими собственными интересами. Почему мы с тобой так не можем?

  – Я меньше всего на свете хочу загонять тебя в клетку.

  – Ты не меня – себя в ней запираешь. И кому от этого лучше? Кто выигрывает? Вадим, я очень-очень тебя люблю. Но давай я буду учиться и танцевать, а ты... делать то, что сам считаешь нужным?

  – То есть ты просишь меня держать дистанцию? Попробую, если тебе это нужно.

  Диана опустила глаза и тихо, почти шепотом попросила:

  – Когда поймешь, что больше не любишь меня, просто скажи. Ладно? Я тебя отпущу.

  – Если мне не изменяет память, не далее, как позавчера мы клялись быть вместе в печали и радости. Сегодня ты уже второй раз ни с того ни с сего заговариваешь о разводе. Этому есть какое-то логическое объяснение или у моей жены просто сдают нервы?

  – Второе, наверное. Я не знаю, Вадим. Все произошло так быстро. Не было времени задуматься, разложить все по полочкам.

  – А сейчас оно появилось?

  – Да.

  – Вот, как знал, что тебя сейчас нельзя оставлять одну. До чего ты еще додумалась?

  – Это не днем, а сейчас произошло. Я поняла, что не похожа на женщину, которая тебе нужна.

  – Ты, вообще, на женщину не похожа. Особенно сейчас. Подросток подростком. Диана, ты мне необходима. Как воздух. Я без тебя не хочу, не могу жить.

  – Почему?

  – Не знаю. У меня нет привычки копаться в собственных чувствах, разбираясь, что и почему. Не могу и все.

  – Тебе больше подошла бы Катарина Андраши.

  – Смеешься? Мы росли вместе и когда-то даже дружили. Но хотел я на ней жениться лишь в нежном возрасте пяти лет. Позже эта идиотская мысль мою голову не посещала. Кати замечательная. Однако моего сердца она не тронула. А в тебя я влюбился. Как мальчишка.

  – Мне кажется я сейчас занимаю не свое место. И рядом с тобой должна быть другая женщина. Та, что сможет быть тебе женой по-настоящему. Она бы рожала тебе детей. Разделяла твои интересы.

  – Растворялась во мне? Жила моей жизнью, пожертвовав своей?

  – Да. Но я слишком эгоистична для этого.

  – Может я хочу женщину, которую буду уважать, которой буду восхищаться? Рабы, пусть даже и семейного очага никогда не вызывали у меня подобных чувств – только жалость.

  – Тебя очаровали мои крылья? Ты влюбился потому, что я стремилась реализовать себя на сцене, а не через брак?

  Мужчина насмешливо фыркнул и делая шаг навстречу, спокойно произнес:

  – Люблю тебя. Всем сердцем.

  – Но почему?! Я ведь ничего не могу дать тебе. У меня сейчас ничего нет. А то, что было, лежит в руинах. Могу поделиться только проблемами. Их у меня в избытке.

  – Справимся. А на твой вопрос, не знаю даже, как и ответить. Сердцу, вообще-то, не прикажешь. Мы просто влюбляемся и все. Помнится, ты недавно пересказывала Рудольфу историю Русалочки. Глупышка отдала все, что имела ради шанса быть со своим принцем. Бросила свой дом, родных. Лишилась голоса. Ходила по земле, как по острым кинжалам. И что в итоге?

  – Он женился на другой.

  – А почему?

  – Потому, что на берегу его нашла принцесса, которая воспитывалась в монастыре. И принц посчитал, что именно она его спасла, а не русалочка.

  – То есть ты на полном серьезе полагаешь, что дело было в том, кого он увидел после того, как очнулся? Тогда я такого мужчину даже ничтожеством назвать не могу.

  – Но... все не так.

  – Да? – протянул Вадим насмешливо. – А может кто-то невинно-наивный себя обманывает?

  Дана пожала плечами и опустила глаза.

  – Ты ужинал? – спросила девушка нерешительно.

  – И даже не обедал.

  – Пойдем в столовую? Я тебе мясо разогрею.

  – Не нужно. С микроволновкой и сам как-нибудь справлюсь. Тебе сейчас нужно больше отдыхать. К тому же мне самому нужно хотя бы десять минут тишины. Уложить собственные мысли хотя бы в относительный порядок.

  – Хорошо.

  – Я быстро поем, а потом мы будем пить чай с тортом. Он же еще остался? Я сюда принесу. Идет?

  – Только дай планшет. Я свой потеряла.

  – Где?

  – Знала бы – давно нашла. Еще днем. Еще до того, как волосы покрасить решила. По всему дому искала. Без толку. Зато я побывала в балетном зале. Сначала боялась туда заходить. А потом все же решилась. Там стоит настоящее фортепьяно. Представляешь? Настоящее? Из дерева! Только оно не настроено. Я попыталась сыграть. Получилась какая-то какофония.

  – Ты еще и этому училась?

  – Только основам. Но простенькую мелодию наиграть смогу. А там даже интерактивный проектор для нот есть. Здорово, правда?

  – Буду рад тебя послушать.

  – Вот уж чего делать не стоит. Ты лучше есть иди.

  Мужчина кивнул и вытащив планшет из внутреннего кармана пиджака, протянул его Диане. После чего быстро вышел из спальни.

  Дана уже была готова войти в сеть и ожидать возвращения мужа, слушая музыку, но неожиданно в ее голову пришла не самая здравая мысль. Совесть попыталась воззвать к разуму. Только любопытство победило. И девушка дрожащими пальцами набрала запрос: 'Вирэн Диана'. Желание увидеть свое досье было настолько сильным, что она почти не колебалась.

  – Я просто хочу знать, что о моей жизни известно ему, – словно бы оправдываясь, произнесла начинающая шпионка.

  Но вместо текста, скупо описывающего не такую уж и богатую событиями жизнь бывшей ученицы Танийской Академии классического балета, девушка увидела папку с видеофайлами. Она коснулась первого, запуская воспроизведение.

  Закулисный разговор, который давно выветрился из памяти, сейчас вызвал улыбку. Сценка в медицинском кабинете заставила рассмеяться. И она, не задумываясь над правильностью своего поступка открыла третий файл.

  Мужчина в белом халате отчего-то казался знакомым. Может от того, что его яркие голубые глаза были именно того редкого оттенка, что она каждый день видала в зеркале? Тихий с хрипотцой голос неожиданно вызвал смятение в ее душе. Вдруг захотелось плакать. А желание... прямо сейчас бросить все и сорваться куда угодно, только чтобы увидеть этого человека, накрыло с головой. Но она не то, что пошевелиться, дышать боялась, чтобы не разбить странное чувство узнавания.

  Возвращения Вадима Дана попросту не заметила. И вздрогнула, когда он вытащил планшет из ее побелевших пальцев и привлек к себе. Девушка словно бы очнулась от транса и с силой оттолкнула мужа:

  – Где он? Ты ведь знаешь? – Из ее глаз градом покатились слезы еще до того, как он ответил.

  – Он умер. Несчастный случай.

  – Почему так случилось? Это же не честно!

  – Жизнь не всегда справедлива.

  – Ты ведь давно знаешь об этом? А когда собирался рассказать мне?

  – Не знаю. Когда-нибудь. Но точно не сейчас.

  – Я всю свою жизнь считала, что меня бросили. Как не нужную вещь. Что я никому не была нужна, – проговорила она бесцветным голосом. – Во мне жила горячая обида на тех, кто дал мне жизнь. И презрение. Они не согласились на аборт, хотя могли бы и предохраняться, раз не хотят детей. В то же самое время эти люди не приняли на себя ответственность за мое рождение. Остановились где-то посередине. А вот оно как оказалось...

  – Если ты хочешь встретиться с этими людьми, то я смогу это устроить.

  – Я для них умерла, еще даже до того, как родилась. Так, что не хочу. Но мне нужно хоть что-то узнать о том, кто дал мне шанс выжить.

  – Его звали Анатоль Вирэн. И у него не было другой семьи, кроме тебя. Давай попросим Стаса узнать о нем.

  – Спасибо. Но ты не должен был скрывать такое от меня.

  – Я не был уверен, что это знание принесет тебе пользу. За последнее время на тебя и так многое свалилось. Не хотел добавлять тебе повода для переживаний. Но если бы мне дали шанс вернуться в прошлое и все исправить... я все равно бы промолчал. Прости.

  – А мне остается что-то еще? – Девушка горько усмехнулась и покачала головой. – Давай спать?

  – Будешь чай?

  – Нет. Уже не хочу. Я музыку немного послушаю перед сном, ладно?

  Вадим не решился спорить. Он выпустил жену из объятий и с тоской наблюдал, как она, словно строя стену между ними, закутывается в одеяло, надевает наушники и закрывает глаза.

  ГЛАВА 23

  Не все зависит от нас. Хочешь ты того или нет, но иногда жизнь выходит из-под контроля. И словно горная река несет тебя куда-то. Нет возможности повернуть назад. Нет возможности даже просто остановиться на мгновение, чтобы попытаться осознать происходящее.

  Много месяцев Диана, не в силах совладать с происходящим, упрямо держалась за крошечные осколки своей жизни и пыталась не захлебнуться во всем этом ужасе. А теперь, во-многом благодаря Вадиму и влиянию его семьи беспощадный ледяной поток сменился теплой кристальной гладью.

  В одночасье травить голубоглазую сироту стало немодно. Теперь у нации другие враги. Это для самой девушки, наверное, хорошо. Не нужно бояться, что до тебя или доберутся 'народные мстители'. Но радоваться не получалось. Как не получалось гордиться своей героической эскападой.

  Жалела ли она о том, что закрыла собой ту бедную девочку? Дана так и не смогла ответить на этот вопрос самой себе. С одной стороны, нет. Выжила бы малышка в самом сердце перестрелки? Вряд ли. Ведь если бы не Сашка, самоотверженно тащивший ее к медикам, не стояла бы она здесь. С другой... балет – ее мечта, ее жизнь был почти недосягаем. И она прекрасно понимала, чего ей будет стоить возвращение.

  Но это ей только предстоит. А сейчас, как рекомендовал доктор, отдых, много фруктов и никаких стрессов. Но с последним пунктом данной программы у девушки были серьезные проблемы. С таким мужем, как Вадим Аверин, каждый разговор – один и сплошной стресс. Хотя, стоило признать она сама тоже хороша. Как ему нервы потрепала ее выходка в парке, и словами не передать. Чего же удивляться, что майор теперь угнетающе заботлив? Тут уж, сама виновата, как не крути.

  И раз уж она согласилась на настоящий брак, нужно было отношения с любимым мужчиной как-то выстраивать. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет. Но об особенностях семейной жизни ее знания базировались на паре художественных фильмов и уроках домоводства мадам Дюпре. То есть ограничивались весьма оторванной от реальной жизни теорией. А так как за советом девушке обратиться было не к кому, она пошла за знаниями в сеть, надеясь найти на многочисленных форумах хоть пару дельных советов о том, как наладить отношения с мужем.

  Кстати, ее планшет, перед тем, как умчался наводить порядок в Миссии Милосердия, нашел Вадим. За что она была ему чрезвычайно признательна.

  В сети полезных советов для новобрачных было несколько больше, нежели Диана ожидала найти. И они порой противоречили друг другу. Так что к концу своего экскурса по женским журналам, она чувствовала себя еще более потерянной, нежели до того, как взялась за самообразование. Но из всего этого вороха, несомненно, полезной информации, девушка вынесла лишь то, что с мужем нужно быть более ласковой и внимательной, а то, как она ведет себя с ним сейчас, никуда не годится.

  Поэтому в семь часов вечера, когда глава семьи вернулся с работы, Дана поспешила к нему – обниматься. И была вынуждена признать правоту сетевой периодики. Мужчина улыбнулся так светло и радостно, словно парой прикосновений она убрала весь груз последних дней с его плеч.

  Далее был семейный ужин с рассказами и расспросами о том, как прошел их день. Так как рассказывать девушке было особо нечего, она приготовилась слушать и задавать уточняющие вопросы.

  – Ну, как тебе первый день на новом месте?

  – Как говорил один мой сослуживец, пожар в борделе во время потопа. Такое ощущение, что порядка в этом конкретном учебном заведении не было никогда. В отчетности полный хаос. Здание хоть и не рушится, но потолочные панели, в прямом смысле слова, на голову падают. Краны текут. Дети одеты непонятно во что. Но это, как раз, ерунда. Еще я увидел, насколько они голодные.

  – Подростки постоянно хотят есть. Растущий организм и все такое, – отмахнулась Диана.

  – Вот именно! А их нормально не кормят. Меня визит в их столовую просто добил. То, что дают этим детям, невозможно есть. Запах ужасный. Вкус... армейский универсальный паек по сравнению с этим шедевром местной кулинарии – просто деликатес. Уволю, всех до единого, поваров.

  – Может у них жесткий регламент и инструкции, чем детей кормить? – попыталась вступиться за тружеников кухни девушка. – Вдруг, все наладится если ты другое меню утвердишь?

  – Сомневаюсь, что в регламенте может быть прописана горелая овсянка и недоваренный рис. Но в чем-то ты права. Дать им шанс исправится надо. Вдруг кто-то из них будет готов изменить отношение к работе? Хотя, есть у меня некоторые сомнения на этот счет. Но если мои слова они пропустят мимо ушей, то рассчитаю и пусть ищут другую работу.

  – Справедливо. А с потолочными панелями и кранами, что будешь делать?

  – Не знаю. Надо бы ремонт организовать. Его в последний раз лет десять назад делали. Но куда на это время поместить детей?

  – Если не считать всякие согласования, замеры и расчеты, то сколько времени все займет?

  – Дней пять. Может, немного меньше. Куда деть триста пятьдесят человек, я себе даже не представляю.

  – Мне вот что интересно. Хотя, наверное, к теме и не относится. Если бы в Артене обвалилась крыша, прорвало канализацию или случилось что-то из ряда вон выходящее, что бы ты делал?

  – Дружным строем отправил бы вас всех на полевые учения. Организовать какие-нибудь соревнования по типу Рассвета не так уж сложно.

  – А что мешает тебе проделать все это с воспитанниками приюта?

  – В принципе, ничего. Только палатки надо где-то взять. Хотя, в Артене как раз есть нужное количество. И учения никто устраивать не собирался. Так что договориться об аренде инвентаря, думаю, получится. Все равно они там без дела валяются. А так, хорошему делу послужат. Люди, кстати, тоже нужны. Подготовить все, за порядком присмотреть. Но, думаю, с последним успешно справятся преподаватели. Для подготовки надо будет нанять профессионалов.

  – Бюджет позволит? Ремонт, ведь не самое дешевое удовольствие. Плюс ты еще хочешь кого-то нанять.

  – Нет, конечно. Ты даже не представляешь, какие крохи выделяются Миссиям Милосердия.

  – Может именно в этом причина того, что здание пришло в упадок?

  – Легко объяснить разруху отсутствием финансирования. А дело в лени, простом нежелании что-то делать сверх того, что прописано в должностных обязанностях. Кстати, я с дедом говорил.

  – Ты больше не зовешь его полковником?

  – Пора мне перестраиваться. Я не кадетов муштровать собираюсь, а детей воспитывать. Но ты меня отвлекла. Дед передает тебе привет и приглашает нас на свой юбилей.

  – Хорошо. Кстати, как он отнесся к твоему решению сменить специализацию?

  – Не поверишь. Как и ты, сказал, что это было ожидаемо.

  – И он не предложил тебе заняться чем-то более полезным? Не бороться с симптомами, а лечить болезнь? То есть решать проблемы этих ребят сверху. Ты ведь мог бы. Военное прошлое. Связи. Семейное состояние. Почему ты на меня так странно смотришь? То есть все, что ты собираешься делать, нужно, важно и так далее, однако это все равно, что забивать гвозди микроскопом.

  Мужчина рассмеялся:

  – Да ты меня в политику уйти агитируешь? С моей прямотой и неумением идти на компромиссы с совестью? Да меня даже в штаб адмиралтейства не взяли из-за 'особенностей характера'. Думаешь, почему я оказался в Артенийской Военной Академии?

   – Но так у тебя будет возможность изменить жизни миллионов детей.

  – Я иногда хочу вернуться в те славные времена, когда думал, как ты сейчас. Тебе, определенно, понравился бы лейтенант Аверин. Задорный. Неунывающий. Сыплющий шутками и колкостями. Тот парень верил в то, что этот мир можно спасти, перебороть несправедливость и тогда настанут благословенные времена, описанные в утопических романах. А сейчас, все видится несколько в ином свете. Наш мир – это система. Несовершенная, конечно. Но она работает. И большая часть общества вполне довольна своим в ней местом. Поэтому переломить ее сейчас невозможно.

  – То есть все бесполезно?

  – Искоренить низший класс пока невозможно. Это прослойка общества целесообразна. Они показывают всем во что превращается человек если не хочет учиться, работать и вести социально-приемлемый образ жизни.

  – Но как же дети из Миссий Милосердия? Если им дать шанс проявить себя, показать, что есть к чему стремиться... как нам в Тание.

  – Некоторая часть им воспользуется. Солнышко, систему невозможно сломать. Но прогнуть ее, освобождая, не миллионы, а пару сотен жизней, я смогу. Собственным трудом. Личным примером. Возможно, деньгами. Хочешь решить этическую задачу? Ты стоишь. Шаг вправо – гарантированно спасешь жизнь одного единственного человека. Шаг влево – у тебя появиться одна сотая шанса спасти десятерых. Куда ты повернешься?

  – Не знаю.

  – Я, так уж вышло, стал до неприличия прагматичным и разучился рисковать.

  Девушка просто кивнула, признавая его правоту. А между тем, новоиспеченный директор Миссии Милосердия святой Елены коротко поцеловал ее в макушку и умчался договариваться с бывшим руководителем о безвозмездной аренде палаток на время ремонта жилых корпусов вверенного ему учебного заведения.

  Всю следующую неделю для Вадим пропадал на работе. Утром, убегал еще до рассвета. Нет, он, конечно же спрашивал, не нужно ли чего его юной супруге. Но неизменно получал отрицательный ответ. Дана предпочитала посещать реабилитационный центр самостоятельно. Да и возможность побыть наедине с собственными мыслями ей нужна была больше, чем компания мающегося от безделья мужа. Домой же мужчина попадал лишь ближе к полуночи. Наскоро перекусывал, принимал душ и падал в постель, засыпая еще до того, как его голова касалась подушки.

  Звонок от Вадима застал ее в такси, когда она возвращалась из клиники. Это было немного странно. Обычно он ограничивался парой сообщений из разряда: 'Люблю. Скучаю. Приеду не скоро'.

  – Да, – ответила девушка несколько настороженно.

  – Привет. Ты сейчас не сильно занята?

  – Нет. У врача уже побывала. Так что до вечера я абсолютно свободна. А что?

  – У меня сегодня первый день ремонта и, соответственно переселение малышни в полевой лагерь. Как ни печально это признавать, но я переоценил собственные силы. Не справляюсь. Привык работать с разумными и дисциплинированными кадетами. А тут... детский сад. В прямом смысле этого слова. Мальчишек, даже самых маленьких я смог направить в нужном мне направлении. То есть они с азартом осваивают полосу препятствий и плескаются в бассейне. А вот с девчонками такое не прокатило. То есть они побегали, попрыгали, и даже поплавали. Какое-то время. Потом устали.