Текст книги "Зависть. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Юлия Бровинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 31

Радима окончательно отпустило, когда он, прекратив поцелуй, посмотрел мне в лицо и, заметил мое полуобморочное состояние. Я всегда млела от его поцелуев, и сегодняшний не стал исключением, с одной лишь разницей, что тело мое горело от желания так, что даже щеки порозовели.

– Похоже, я слишком переволновался, – счастливо улыбаясь, произнес Радим, разглядывая меня. Его взгляд опустился на мои губы, – померещилось черти, что, – снизив голос до тихого шепота, сказал он, снова приблизив ко мне лицо и намереваясь опять поцеловать.

– Отпад! – раздался неожиданно громкий, восторженный женский голос, за занавеской примерочной.

– Мне идет эта кофточка? – прозвучал через мгновенье второй очень мелодичный и приятный голос.

Радим досадливо сощурил глаза и отстранился от меня. Раздраженно повернул голову на звук. Пока мы с ним, целовались в кабинке, в зал магазина зашли еще посетители. Судя по голосам, это были две девушки. Весело и громко переговариваясь, они обсуждали вещи, которые собирались купить. Продавец консультант, которая, сразу разглядела в моем парне крупного клиента, отошла от нас в другой зал, так как ее услуги Радиму только мешали. Теперь она, снова вернулась и расписывала новым клиенткам все прелести поступившей в продажу зимней коллекции. Я быстро натянула на себя тунику.

– Давай пока остановимся, – предложила Радиму, – хватит на сегодня с меня вещей. Реально вымоталась после стольких примерок.

– Ладно, – кивнул парень и снял с крючка вешалку с платьем, которое я так и не примерила, – это уже брать не будем, – весело мне подмигнул и, отдернув занавеску, шагнул из примерочной. И резко замер, завидев посетительниц магазина.

– Радим?! – раздался радостный голос, принадлежащий той, что громко восторгалась товаром, – вот так неожиданная встреча! Да еще где?!

Мой жених со странным испугом в глазах оглянулся на меня и потом быстро глянул на занавеску, точно ему захотелось в этот момент задернуть ее, чтобы скрыть от меня ту, что заговорила с ним. Я вышла из примерочной кабинки следом за ним. Как я предполагала в торговом зале, находились две девушки. Одна из них, красивая кареглазая брюнетка, продолжала свое занятие, как ни в чем не бывало, увлеченно перебирала вешалки на стойках с одеждой, при этом снимая свои действия на смартфон. Очередная модная блогерша – решила я, а вот вторая девушка, русоволосая и голубоглазая пялилась на моего парня с нескрываемым восторгом и сексуальным интересом.

– А мы разве знакомы? – мастерски отыграл Радим искреннее удивление, – ты вообще кто?

– Я, кто? – изумилась голубоглазая, – ты, что совсем не помнишь, меня? Забыл что ли?

– А должен помнить? – прозвучал угрожающе холодно голос Радима, и взгляд которым он на нее смотрел, был явно предостерегающим девушку от неправильного ответа. Но она его тайного послания не поняла.

– Ну, как же, – обеспокоенная его забывчивостью, обиженным голосом произнесла она, – я Лида. Лида Макаренко. Я еще у твоего отца была, помнишь? Два года назад. Думала, что от тебя забеременела.

– Но ты ошиблась, верно? – с замерзшей на губах улыбкой, процедил слова Радим, – по глупости решила, что мой отец такой идиот, что поверит буд-то его сын, не умеет пользоваться защитой? Денег каких-то тебе за это даст, да?

– Так я на аборт просила, а не просто так, – наивно хлопала ресницами Лида, – и я правда думала, что беременна. Презерватив ведь порвался. Ты тогда пьяный был и поэтому не помнил этого.

Взгляд Радима устремился куда-то в сторону. Лицо его потемнело, а в глазах, вспыхнул дикий огонек. Но улыбка не сошла с его губ, и в его голосе зазвучали странно ласковые нотки.

– В моей жизни ни разу, ни один презерватив не рвался, – разъяснял он ей тоном, с каким обычно разговаривают с умственно отсталыми людьми. – И я никогда не был настолько пьян, чтобы потерять контроль над собой, а тем более в такой ситуации, когда, не обремененная интеллектом девушка, решила, что она такая умная, что сможет обыграть меня в игре, в которой я сам установил правила.

Предложение, которое высказал Радим в приступе бешенства, было слишком сложным для восприятия мозгом Лиды Макаровой. Не в силах быстро сообразить, что ответить парню, который только что, назвал ее тупой вымогательницей, используя при этом витиеватую форму речи, она, разозлившись на него, всего лишь, возмущенно, громко выдохнула воздух. И переведя дыхание, выдала из себя такое.

– Ты самый хреновый любовник, который только у меня был! Мне говорили, что ты трахаться нормально не умеешь, а я, дура, не верила. Лучше бы на машине Литвина попросила прокатиться, а не на твоей! – и на этом, она с гордо поднятой головой отошла от нас к девушке с которой пришла. Кареглазая брюнетка, прекрасно, слышавшая весь разговор подруги с моим парнем, бросила на Радима косой неприязненный взгляд и в утешающем жесте, приобняла свою расстроенную подружку за плечи.

– Не обращай на него внимания, – она подвела, начавшую утирать набежавшие злые слезы, Лиду ближе к стойке с одеждой, – только не плачь. Хочешь я тебе куплю что-нибудь?

Лида шмыгнула носом и кивнула.

– Ну, ладно, – согласилась она со вздохом и таким видом, словно сделала брюнетке одолжение. И у меня закралось смутное подозрение, что Лидочка Макарова затронула Радима, только для этого. Для того, чтобы раскрутить свою более состоятельную подругу на новую дорогую шмотку.

Радим же подозвал консультанта и, указав, на сваленную кучей одежду, лежащую на кушетке в центре торгового зала, которую он собирался купить для меня, попросил все упаковать и назвать сумму покупки.

Я присела на свободный край кушетки и, наблюдая за тем, как Лидочка с подругой ходят по залу и выбирают ей утешающий подарок, с мстительным удовольствием отмечала, как бывшая сексуальная партнерша моего парня, бросает украдкой завистливые взгляды на выстраивающуюся шеренгу разноцветных пакетов у моих ног. Особо ей стало неприятно, когда Радим достал карту и расплатился за все, отправив на счет магазина просто астрономическую, на мой и Лидочкин взгляд сумму. Что думала она, когда обиженно дула губы глядя на богатого мажора, которого ей не удалось захомутать, я знать не хотела. Куда важнее понимание того, что мой Радим к ней абсолютно ничего, кроме презрения не испытывал. Зачем он только связывался с такими девушками? И можно ли одноразовый секс, или то, что он называл, просто траханьем, вообще охарактеризовать, как связь? Как там говорил Сиротин? Радим использовал потаскух для нужды? Для своего рода сексуального испражнения, от которого потом самому становилось тошно? Зачем ревновать его к прошлому, которое сейчас мне безумно завидует? Это равносильно тому, что я приревную Радима к писсуару в мужском туалете. Ведь все эти девушки для него были чем-то равноценным ему. Так стоит ли тратить свои душевные силы на бессмысленную ревность? Думаю, что нет. Главное не стать в его глазах похожей на них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Багажник лексуса оказался забитым доверху. Пока я с унылым видом стояла около машины и размышляла, где мне все это добро размещать в принадлежащем мне отделении шкафа, Радим вышел из дверей магазина, куда возвращался второй ходкой за оставшимися покупками. Приблизившись ко мне, он впихнул последние пакеты внутрь багажника и закрыл его.

– Ты не сильно расстроилась? – обеспокоено спросил он, внимательно наблюдая за выражением моего лица.

– Конечно, я расстроена, – отозвалась я, – как мне теперь выбрать, что взять в общежитие, а что тебе на квартиру отправить. Это все опять придется выгружать, так, как я не помню, какие вещи в каких коробках и пакетах лежат.

– Я про нашу неприятную встречу с моей бывшей спросил, – усмехнулся, с явным облегчением на лице, Радим. Он прекрасно понял, что я намеренно так ответила ему. Показала, что не придаю всему случившемуся особого значения.

– Если я буду обращать внимание, на всех кто просился покататься на твоем спорткаре, то боюсь, у меня на другие дела времени не хватит.

– Да времени у нас в обрез, – кивнул мой жених и, взяв меня под локоть, направился со мной к переду машины. Открыл для меня пассажирскую дверь и помог забраться внутрь, – нужно пообедать и заехать еще в один магазин, перед встречей в убежище.

– Какой еще магазин? – испуганно выдохнула я, – чего мне еще не хватает? Багажник до отказа набитый!

– Для этой вещи багажник не понадобится, – хитро улыбнулся парень.

– И куда же мы в таком случае едем?

– К Ивану заглянем, – ответил Радим.

По размеру благосостояния семьи, Иван Литвин числился вторым в списке самых богатых парней университета. Его семья владела крупнейшим в стране ювелирным бизнесом. Помимо сети магазинов, в сферу деятельности Литвиных входило управление несколькими ювелирными заводами.

– Мне на восемнадцатилетние папа подарил спорткар, а Ивану его отец магазин, – рассказывал Радим, по дороге, – ни кредитной карты, ни счета в банке. Одно пустое помещение в центре. И делай с ним, что хочешь. Хочешь, продай и живи на эти деньги, а хочешь – делай бизнес, короче, правила в семье Литвиных такие, кто не работает, тот и не катается на дорогих машинах.

– А Иван один в семье? – полюбопытствовала я.

– Нет. У него еще двое старших братьев есть. С детства привык к конкурентной борьбе, – с иронией произнес Радим, – отсюда и его бульдожья хватка и драчливость. Если братьям сдачи не давал, так от отца потом получал. Привычку сначала бить, а потом объяснять за что, с молоком матери впитал. У них там все мужики такие. Чуть, что – сразу хуком в челюсть. А Иван дальше всех продвинулся. Его растяжке любая балерина позавидует. Ногой заедет так, что, чувствуешь себя после этого большим неуклюжим шкафом, которой громко падает. Джеки Чан, чертов.

– А он и тебя бил? – ахнула я.

– Ага. Я пока не приловчился от него уворачиваться, так частенько смачно прилетало. Особенно в его добрачный период, когда он за Миланой волочился. Все не мог понять, чего он на меня ни с того, ни с сего взъелся. Ко всему придирался, то не так посмотрел, не так пошутил. А у него крышу срывало от ревности.

Лексус припарковался около большого, светящегося изнутри и снаружи огнями софитов ювелирного магазина. Начиная с вывески и заканчивая колокольчиком, бряцающем при открывании входной двери, с каждого квадратного сантиметра площади веяло роскошью. Стиль экстерьера и интерьера магазина напоминал версальский дворец. Собственно он так и назывался – «Версаль». С оригинальностью названия Иван, явно не заморачивался. Зато с идеей не прогадал. Заходя внутрь такого магазина, каждой женщине сразу хотелось ощутить себя той самой аристократкой, для которой предназначались все выставленные на продажу драгоценности.

– Выбирай, – Радим подвел меня к одной из сверкающих витрин.

– А, что именно? – с гулко заколотившимся от волнения сердцем, уточнила я.

– Кольцо, конечно, – улыбнулся мне парень, – но можешь и сережек набрать, – он протянул к моему лицу руку и коснулся мочки уха, – ушки то у тебя проколоты, а вот серег, ты почему-то не носишь.

– У меня была пара, но я одну штуку потеряла и с тех пор желания носить серьги, нет. Да и не купит мне новую пару папа никогда.

– Значит, их тебе купит, мой папа, – с кривой улыбкой сказал Радим и огляделся в поисках продавца. Мужчина в униформе тут же сорвался со своего места и через пару секунд вырос перед нами.

– Где ваш управляющий? – спросил у него Радим.

Глаза продавца беспокойно заметались.

– У вас какая-то жалоба на обслуживание?

– Без паники, – хмыкнул Радим, – Ивана позови, я знаю, что он, как Миланой поссорится, так все время в Версале прячется. Я телефон в машине оставил, лень за ним возвращаться, так бы сам его позвал.

Через несколько минут, из замаскированной драпированной занавеской двери подсобного помещения магазина, вышел Иван Литвин. Выглядел он очень недовольным, о чем сразу же и сообщил.

– С хера ли, я как идиот, всегда все последним узнаю?! Даже вечно отсутствующий Макс в курсе дела, а я только знаю, что наш Радим, наконец, свою девочку нашел! А когда и каким способом, так на фиг мне это знать, верно?! Радим сам без меня кому надо рыло набьет! Зачем ему Иван?! Пусть Иван, при жене на друзей кидается, а c плохими ребятами, без моего участия они сами разберутся, так?!

– Спокойнее, Ваня, – весело улыбнулся мой парень, – не заводись, вокруг стеклянные витрины. И тебя никто не просил вместо меня на Валентина бросаться. Я, если что, тоже могу к вам придраться. Один за меня отвечает, другой – ревнует, как младенца опекаете, ей богу.

Иван перевел свой взгляд на меня. Слегка довольно сощурившись, он бегло меня осмотрел.

– Ну, хоть, благодаря моему приступу, выяснили, что не твоя Катюха Вальку интересует. А то реально, хер знает, что можно было подумать, после его слов. У меня так, вообще воображение разыгралось, и я уже решил, что никакой Саши никогда не существовало, и его девушкой всегда была Катя, а его от ревности скрутило, когда она тебя ему предпочла. Тем, более, что на каждом углу только и слышно, что у Сиротина в прошлую пятницу они вместе переспали.

– Не озвучивай при мне, пожалуйста, подобный бред, – глаза Радима недобро сверкнули, – я и так, еле сдерживаюсь, когда слышу про Валентина и Катю. Хочется вдолбить в каждую тупую башку, что она только моя и ничья больше. Чтобы даже ее имени рядом с другим не произносили, а тем более с его.

Опустив глаза, я отошла от Радима и его друга к витрине. Сделав вид, что рассматриваю, выставленные на бархатном лоточке кольца, я пыталась удержать набежавшие на глаза слезы. Я хожу по краю пропасти, по острию ножа. Шаг влево или вправо и моему счастью придет конец. Если правда, когда нибудь всплывет, то Радим точно не меня выберет, а своего любимчика Валентина. Как же я ненавижу этого гада! Ревновать любимого к его прошлым потаскухам?! Да никогда! Вот к кому я по настоящему ревную, к мерзавцу, прикидывающимся верным другом, к мерзкому дьяволу, змею искусителю который втянул меня и я уверена, что и Захара тоже, в интригу против Радима. Мастерски прикрыл свое предательство со всех сторон. Белов ради ранимого сердца Радима будет молчать, а я ради своего счастья с ним. Валентин же, изнасиловавший девушку друга, вышел из этой ситуации чистеньким и сухеньким. Да еще и любимую свою скоро вернет назад.

Мои глаза невидяще скользили по рядам блестящих золотом украшений. Случайно взгляд выхватил одно из них. Кулон в виде слезы на тонкой золотой цепочке. В тех вещах, что Саша передала мне, был точно такой же. Скорее всего, Валентин, купил его для нее в магазине Ивана. Мои слезы на глазах высохли. Теперь я знаю, что из украшений надену на сегодняшнюю встречу в Убежище.

Звякнул колокольчик, привлекая внимание к вошедшему посетителю. Я, а так же Иван с Радимом посмотрели на ту, кто вошел. Стройная, чуть выше среднего роста, темноволосая девушка, зашла в магазин и с намеренно демонстративным отсутствием внимания к, стоящим в торговом зале парням, прошлась к витрине, у которой находилась я. Лицо жены Ивана такое миловидное, умиляющее нежное и хорошенькое, что сразу определить возраст девушки невозможно. Ей можно дать и шестнадцать, и двадцать лет. Такие лица и в пятьдесят лет хранят детское выражение лица. Про таких женщин мой папа говорил, что маленькая собачка и в старости щенок.

Валентину мной засчитался еще один грех. Из-за него теперь между мужем и женой возникло разногласие.

Милана с равнодушным видом рассматривала содержимое витрины, когда Иван, оставил Радима и подкатил к жене. Именно подкатил. С видом отпетого ловеласа, он, стоя спиной к витрине и облокотившись на нее, с обаятельной улыбочкой, с блестящими от радости глазами, заглядывал в лицо девушке.

– И чья же это такая красавица? – заигрывающим тоном, говорил он с ней, – кому в этой жизни так повезло?

– Точно не вам, – сдержанно и холодно ответила Милана, – отойдите мужчина я вас не знаю. Я своего мужа жду.

– Любовь моя, я и есть твой муж.

– Разве? – изумленно вскинулись брови девушки, – что-то я не помню, что соглашалась выйти за того, кто на людей кидается. Вы совсем на моего мужа не похожи.

Иван окинул взглядом потолок.

– Может освещение в зале поменять? – точно размышляя вслух, растягивая слова, произнес он, – свет слишком тусклый, раз моя жена, меня не узнает?

– Мой муж, – продолжила выказывать свою обиду Милана, – творческая личность. Он дизайнер и художник. Создает красивые вещи, – она указала на витрину, – при этом учится и управляет этим магазином. Он не устраивает скандалов и не бьет людей.

– Да разве я бил? – изумился Иван, – рука нечаянно дернулась, когда Захар меня сзади схватил. Рефлекс сработал.

– И на Валентина тоже рефлекс заставил броситься? – Пухлые губы девушки упрямо поджались, – или ты уже не только свою женщину ревнуешь, но и чужих начал?! – ее обиженный взгляд стрельнул в мою сторону, выдавая истинные причины ее недовольства мужем. Ревность к ревности мужа.

– Милая, выбери себе любой подарок, и давай мы забудем, о том маленьком инциденте, хорошо? – заискивающе улыбался ей Иван.

– Я от незнакомых мужчин подарки не принимаю…

Радим подошел ко мне, и я перестала слушать, о чем между собой флиртует женатая пара. Думаю, к вечеру они полностью уладят возникшую между ними проблему. Если это вообще можно назвать таковой. Не более чем, разновидность сексуальной игры. Милана сама обиделась, сама же и пришла мириться. Да и Иван от их ссоры не выглядел слишком напряженным. Больше на друга был зол, чем на свою жену.

– Присмотрела что-то? – став за моей спиной и посмотрев в стекло витрины через мое плечо, спросил Радим.

– Хочу вместо серег тот кулон, – я показала на выбранное мною украшение, – а кольцо, может все же, сам мне подберешь?

– А кто-то говорил, что романтическая чепуха ее совсем не интересует, – приблизив к моему уху губы и почти, касаясь его, легким насмешливым тоном произнес любимый.

– Так я ведь и не требовала никогда становиться передо мной на одно колено, – чуть повенув к нему лицо, так же игриво, ответила я, – но все все эти бесконечные примерки гор обуви, вместо обещанной одной пары сапог, могли заставить меня переду… – я не договорила, так как Радим заставил меня замолчать поцелуем.

Глава 32

На подземной парковке офисного здания уже стояла машина Валентина, и рядом с ней сверкал новизной ярко красный спорткар Захара.

– Думаю, Иван с Миланой позже всех подъедут, – помогая мне выйти из машины, продолжал говорить о своих друзьях Радим. Пока ехали, успели обсудить семейные отношения этой пары. По словам Радима, они так себя постоянно ведут. Делают вид, что ссорятся, а потом либо Иван бегает за женой, либо она за ним. Играют друг с другом.

– А почему они не рассказывают всем, что женаты? – мне, правда, это было интересно, – никогда не думала, что можно хотеть такое скрывать.

– Когда мы поженимся, я об этом событии объявление на университетском форуме выложу, – серьезно, глядя на меня сказал Радим, – а почему Иван скрывает? Так это одно из условий согласия Миланы на брак. Мол, она выйдет за него только в том, случае, если об этом никто знать не будет. О том, что она его простила. По крайней мере, пока она учится в университете, где все в курсе, как она клялась, что никогда в жизни не уступит такому бешенному психу, – Радим на миг смолк, задумавшись о чем-то своем, потом глянул на меня со странной печалью во взгляде, – мне тоже хотелось бы так легко отделаться, как Ивану. Но боюсь, меня такое скорое прощение не ждет, если оно вообще когда нибудь будет. Я себя как он простить не могу.

Ну вот опять он говорит о своем грешном прошлом. Чего же он так на нем зациклился?

Прижалась к нему и обняла.

– Обещаю, – торжественно произнесла я, – что если я узнаю, о тебе самое ужасное, что только может быть, но если оно, произошло до твоего знакомства со мной, то я на все закрою глаза. Не припомню тебе ни разу твоих ошибок, даже в наших ссорах.

– А если… – Радим неловко замялся и отвел глаза в сторону, – если это произошло уже после того? – вернул на меня настороженный, взволнованный взгляд.

Мысль, что возможно Радим на тех выходных, что мы не виделись, после встречи у Сиротина, мог с кем – то заняться сексом, больно резанула по сердцу. Но я, напомнив себе, что настоящей любовью или тем, что между нами было, он занимался только со мной, и после меня у него точно никаких сексуальных связей с другими женщинами не было, спокойно выдохнула.

– Что бы это ни было, тоже прощу, – смело заявила я, – и условий никаких выдвигать не стану. Разве, чтобы не переставал любить.

– Не перестану, – крепко прижимая меня к себе, – заверил он, – но и тебя ловлю на слове. Если посмеешь забрать свои слова обратно, если услышу от тебя, что ты больше не любишь меня, то пеняй на себя. Я тебя предупредил.

– И что же ты сделаешь?

– Украду тебя, – Радим зарылся лицом в мои волосы, и в каком-то исступлении произнес, – запру в особняке Валевских и заставлю заново влюбиться в меня.

Мимо нас проехала машина Макса. Издав приветственный сигнал, Ильин припарковался рядом с лексусом Радима. Мы ждали, пока он выберется из машины, чтобы вместе пойти к лифту. Но Макс, распахнув водительскую дверь, все никак не выходил.

– Ты чего там застрял? – с насмешливой дружеской иронией, воззвал к нему Радим.

Макс, наклонившись к пассажирскому сидению, среди горы наваленных в кучу стопок бумаг, что-то старательно искал.

– Да сценарий, этот чертов найти никак не могу! – раздраженно отозвался актер, – хер знает, куда я его засунул. Вроде сверху он лежал, а сейчас куда-то пропал.

– Если самому некогда прибраться в машине, так человека найми, – смеясь, посоветовал ему Радим, – тебе же девушку посадить некуда, весь салон макулатурой захламил.

– Как буд-то она у меня есть, – с мрачным видом пробубнел Макс, – чего мне парится о чистоте пассажирского сидения, если на него некого сажать! Оп-па! – резко сменив настроение, радостно воскликнул он, – нашел! – выбрался из машины и, захлопнув дверцу, включил сигнализацию. Сунул под мышку сценарий в виде стопки сшитых вместе альбомных листов, и приветственно кивнув мне, пожал руку Радиму.

– Ты, что не выучил его до сих пор? – спросил Радим о роли друга в сериале, когда мы направились в сторону лифта.

– На зубок уже знаю.

– Так чего его за собой постоянно таскаешь?

– В этом отстое, – Макс взял в руку сценарий и помахал им перед лицом моего парня, произнося слова с насмешливой самоиронией, – тридцать две постельные сцены, между Кириллом и Лизой. Я теперь с этой макулатурой даже ночью сплю.

– А Захар меня почему-то называл мазохистом, – скривил губы в кривой улыбке Радим.

– Среди нас, он, по ходу, самый большой мазохист, – шутливо произнес Макс, – сейчас посмотрим, каким истязательствам он себя планирует подвергнуть, чтобы добиться тупой блондиночки.

– А она, правда, такая тупая? – и искренним интересом спросил Радим, – я ее не видел, но со слов Захара, она неземная красавица.

– Ага, – кивнул Макс, – в его воображении. Может у него линзы бракованные и он не видит, что там, обычная пустоголовая барби? Ну, какая нормальная, девушка поведется на Заливацкого? Кроме смазливой морды в нем ничего нет.

– У тебя тоже морда ничего, – поддел друга Радим.

Макс резко остановился и мы из-за него тоже.

– Это, – Макс указал на свое лицо, – моя работа! Мой бизнес. Я торгую своим лицом и актерским талантом. Бабло зарабатываю, на то время когда, вот это, – он взмахнул рукой перед собой, – утратит свою привлекательность. Я продаю образ, а не свое тело.

– Сильно же ты на него взъелся, – заметил Радим.

– Хотел бы я на тебя посмотреть, если бы на твоих глазах, женщину, которая тебе мать заменила, трахал за деньги, какой-то прохиндей! – голубые глаза Макса полыхнули огнем, – любил бы он ее, сука, вопросов бы к нему не было! Но эта гнида, поездила по ушам моей тете о большой и чистой любви, что разница в возрасте для него не помеха, пожил пару месяцев за ее счет, а потом слинял, так как молодую встретил. Ублюдок, хренов! Пусть эта Яна будет самой тупой ракушкой в мире, но я помогу Захару отбить ее у Заливацкого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Интерьер пентхауса разделял помещение на три визуально разные зоны. Первая и главная в центре комнаты, сразу напротив двери лифта – зона отдыха, слева от него – игровая зона, справа – кухня. При нашем появлении, Валентин, сидевший на стуле, за столом в виде барной стойки и нарезавший пальцем круги по краю полупустого стакана с выпивкой, только равнодушно поднял на нас глаза и снова вернулся к своему прерванному занятию– гипнотизированию взглядом светлой жидкости. Захар же наворачивал круги в противоположной части комнаты. Сложив руки на груди, он с погруженным в себя видом, мерил шагами игровую зону. Макс сразу же отправился в сторону кухни, где, открыв дверцы холодильника, разочарованно возмутился тем, что друзья не побеспокоилась о приглашенной звезде, и не заказали в честь него чего нибудь пожрать. Радим, подвел меня к дивану. Когда я села, достал свой смартфон и сделал заказ на доставку пиццы.

– Совсем другое дело, – довольно улыбнулся Максим, услышав Радима. Он приблизился к дивану и сев на противоположный от меня конец, развалился на нем в полный рост, благо длина мебели позволяла и, подложив одну руку за голову, принялся читать сценарий.

– Не надоело еще? – усмехнулся Радим от действий друга.

– Я себя морально должен к сексу с лесбиянкой подготовить или нет? – подарив тяжелый взгляд поверх, читаемого альбома, ответил ему Макс, – я, между прочим, обязан изображать, как минимум, то, что мне не противно от поцелуев.

Валентин, услышав, слова Макса, точно вышел из транса и оживился.

– Так у тебя все же получилось, избавиться от чувств к той лесбиянке? – спросил он актера, – как ты это сделал? Что тебе помогло вызвать в себе отвращение к ней?

– Я не Лизу имел ввиду, – сухим тоном ответил Ильин, тем самым, обломав, надежды Валентина, на лекарство избавления от чувств к Саше, – с Одинцовой у меня так же до фига постельных сцен. По любому, она с новым сценаристом переспала для этого. В прошлой версии сценария, такой херни не было. – Макс, перевернул к лицу альбом титульным листом и прочел имя сценариста, – Даниэла Черная. Ну вот и ответ, – выдохнул он, – не зря мне такой резкий скачок в карьере Светки подозрительным показался.

Валентин раздосадовано схватил стакан и залпом допил его содержимое.

– Ты же обещал, что больше пить не будешь, – тревожно нахмурившись, посмотрел в его сторону Радим.

– Да разве я пью? – небрежно отмахнулся от заботы друга Валентин, – так горло промочил, – и в опровержение своих же слов, он встал и, пройдясь к небольшому мини бару, взял из него бутылку и налил себе полный стакан алкоголя. Радим, наблюдая за ним, растерянно промолчал. А Захар, остановился и подал голос.

– Не обращай на него внимания, Радим. Скоро Вальку попустит от его ревности. Я видел его Сашу.

Валентин от его слов, выпивкой поперхнулся.

– Что ты видел?! – сначала побледнев от испуга, а потом, покраснев от стыда, прорычал Валентин, – что ты с одного взгляда мог такого в ней увидеть? Тебе просто показалось, что она другая. Она обычная шлюха, каких на каждом углу полно!

– А ты, значит, то, что она проститутка, как – то по ее внешности смог определить? – серьезно глядя на друга, парировал ему Захар, – ни разу не перспав с ней, понял, что она профессионалка. Каким же таким чудесным образом, до тебя дошло, что она из себя представляет, а? Поделись же с нами сирыми и убогими, ни разу не видевшими и не трахавшими, ни одной потаскухи в своей жизни, секретом, как можно девушку с честным и прямым взглядом принять за отмороженную шалаву? Из того, что я в ней увидел за пару минут, уже можно смело сделать вывод, что это ты придурочная ревнивая скотина, мучаешь бедную влюбленную в тебя девушку, и себя в том числе, не пойми хрен за что!

Валентин на миг облегченно прикрыл глаза. Ошибочно, посчитав, что сначала Захар с первого взгляда определил в Саше трансгендера, он обрадовался, что это не так и теперь избежал унижения перед друзьями от раскрытия его тайной позорной страсти к парню.

– Пусть я буду ревнивой скотиной, чем не пойми кем, – пробормотал он, и с уже невозмутимым видом, сделал глоток из стакана. Опять он взял свои лицевые мышцы под полный контроль и определить, его истинные чувства стало слишком сложно. Умеет же, гад, владеть собой, когда его любимой рядом нет. Адвокату в суде такой талант определенно не помешает.

Захар смерил Валентина насмешливым взглядом.

– Как бы я хотел, чтобы и мои проблемы были настолько пустыми и надуманными.

– А, что Заливацкий такая большая проблема? – спросил Радим Захара.

– Огроменная, – тяжело вздохнул Захар, – без вашей помощи, у меня никаких шансов против него нет.

Захар подошёл к стоящему в игровой зоне мольберту с прикрепленной к нему магнитной доской и перенес его ближе к дивану, поставив для удобства обзора всем участникам сходки, напротив телевизора. Как учитель взял маркер и разделив доску на две половики, сделал надпись вверху на одной стороне «Заливацкий», а на другой «Белов»

– А ты, я смотрю, стратегически подходишь не только к вопросам бизнеса, – хмыкнул Радим, и легко рукой, двинув Макса по ногам, чтобы тот их убрал и освободил ему место, сел рядом со мной.

– Меня, его стратегии в последнее время, что-то стали напрягать, – язвительно прозвучал голос Валентина, – ни одна из того, что он предлагал, как вариант решения проблемы, не сработала.

– Если бы кто-то не посчитал себя таким умным, и не взял дело на себя, то все могло бы пойти совершенно по другому сценарию, – не менее язвительно отозвался на его слова Захар.

– А что я, блин, должен был делать, в сложившейся ситуации? – упрямо парировал Валентин Захару.

– Вернуть все в исходную точку, – повернув к нему голову, ответил за Белова Радим. И я почувствовала себя в этот момент очень тупой, так как абсолютно не поняла, о чем они втроем говорят.

– Ладно, проехали, – подал свой голос Макс, – проблема Радима не настолько большая, как все ее себе представляют. Ему бы мои проблемы, вот тогда бы я на него посмотрел и пожалел. Лицо, страдающее при друзьях спецом делает, чтоб мы ему не завидовали, а сам, небось, пипец, как счастлив от того, что ему так повезло, – Макс нетерпеливо взмахнул сценарием, – давай уже, Захар, делись, что ты там за стратегию придумал.

– Для начала я выпишу все, что Яна думает обо мне и Антоне, – приступил с делу Захар, – он для нее умный, – маркер написал в колонке Заливацкого первое слово, – будем честными и признаем, что Антон, далеко не дурак. Учится он не плохо, пусть и не бюджете, но мозгов у него хватило в университет поступить.