Текст книги "Восходитель"

Автор книги: Ю. Бурлаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Миша не мог спокойно относиться к гибели альпинистов. Всякий раз в начале сезона ему казалось, что все прежние несчастья тщательно расследованы и найден спасительный рецепт: теперь-то люди не будут гибнуть. Но наступал июль, и становилось ясно, что никакого рецепта нет.

Вдуматься только: человек был вот одежда, следы, фотографии, и теперь его нет и больше никогда не будет. А на дворе ни войны, ни мора, ни голода.

15 июля Кавказ облетело печальное известие: при штурме Чатына погиб Лев Мышляев с частью своей группы. Несчастье произошло 14 числа при выходе на предвершинный гребень Чатына. Группа вышла на стену ранним утром и к 11 часам (темп был очень высокий) оказалась уже у гребня. Альпинисты связками по двое траверсировали под карнизом влево, где снежное нависание постепенно сходило на нет. Едва первая связка вышла на гребень, карниз рухнул.

Назад! крикнул Лев.

Но куда находились на траверсе место простое, страховки никакой и были сбиты рухнувшим снегом. Пятая связка, Коршунов Божуков, только выходила со стены под карниз и еще имела крючьевую страховку. Сорванный снегом Коршунов пролетел со всеми на полную веревку и был остановлен партнером. От сильного рывка Божуков был подтянут к самому крюку, кисть руки заклинило в нарабине. К счастью пятой связки, забитый ранее Космачевым крюк выдержал. Шестеро альпинистов упали в пропасть.

Оправившись от шока, уцелевшие восходители спустились по стене купавшим товарищам, надеясь на чудо. Все шестеро лежали сверху на снежных комьях, обломках карниза. Никому из них помощь была уже не нужна.

Чатын

16 июля Кавказ встряхнуло небольшое землетрясение горы словно содрогнулись от содеянного. События на Кавказе встревожили альпинистское руководство, заработали радиостанции Кавказа, летели радиограммы указания, предписания. Зазвучали голоса ответственных работников, регулирующих альпинистский режим.

«Всем лагерям Кавказа. По согласовацию с Федерацией альпинизма СССР все восхождения выше третьей категории трудности запретить до особого распоряжения».

«Всем КСП Кавказа. Приказываю возвращать все группы с четвертой и пятой категорий трудности, находящиеся на подходах и началах маршрутов».

Потом новая тревожная весть: «Группа Романова после землетрясения 16 июля подала сигнал бедствия в верхней части плеча Восточного Домбая наблюдается тройка в сидячем положении. Заметны движения. Спасательные отряды идут с двух сторон: к Южной стене и к ущелью Буульген. К пострадавшим ведут маршруты пятой категории трудности».

Опять загудел эфир. Полетели команды, приказы, указания, распоряжения... Лишь одна радиостанция выдавала в эфир спокойные тексты: группа Кустовского уверенно продвигалась по западной стене Южной Ушбы. 19 июля наблюдатели киевлян рация находилась у них передали: «Группа подходит к вершине, все в порядке».. Группа Кустовского, работая на стене, наверное не знала, что творилось тогда на Кавказе.

Из Домбая поступали подробности. Обвал, происшедший во время землетрясения, накрыл группу на стоянке. При подходе к месту аварии выяснилось: Кулинич погиб, у Романова перелом ребер, ушиб головы, состояние удовлетворительное, у Короткова – перелом бедра и ключицы; у Ворожищева – сотрясение мозга, состояние удовлетворительное. Утром 20 июля начался спуск пострадавших.

Вскоре Кавказ облетела новая радиограмма! «В Федерацию альпинизма СССР, всем командам, участницам первенства СССР по альпинизму, открытое письмо сборной команды ДСО «Труд». В последние дни наш альпинизм понес тяжелые потери. Из чемпионата выбыли сильнейшие альпинистские команды.Чтя память погибших товарищей, мы обращаемся к вам с предложением отказаться от участия в соревнованиях на лучшее восхождение сезона. Капитан команды Андрей Снесарев, тренер команды Игорь Солодуев»...

Да, они правы. Миша снял свою команду с чемпионата. Так же поступили альпинисты других команд. Соревнования не состоялись.

В оставшееся время Миша сделал несколько обычных восхождений Кюкюртлю по южной стене, пик Щуровского по северо-восточной, Мир с севера. Вряд ли такие восхождения могли удовлетворить его запросы, однако ему было приятно помочь товарищам выполнить мастерский норматив. Такой был у него характер тратить себя для других.

Болгария: в тигровой шкуре

...В августе он получил приглашение на международный альпинистский фестиваль в Болгарию, который должен был состояться с 14 по 21 сентября на Врачанском массиве у города Враца. Напарником по связке Федерация утвердила Владимира Кавуненко, отличного «технаря», имевшего к 1963 году восхождения на пик Ленина, Домбай-Ульген восточный с юга, Ушбу южную по северо-западной стене, пик Карла Маркса по южному ребру. Миша знал Володю по совместным восхождениям на Памире и по скалолазным соревнованиям. Это был отважный парень.

Скальный массив Вратцата имел стены высотой от ста до четырехсот метров. Рельеф самый разнообразный щели, уступы, блоки, плиты, карнизы отрицательные стенки, внутренние углы, ребра, камины. Настоящий скальный стадион. Здесь и должны были совершать подъемы альпинистские связки из СССР, ГДР, Чехословакии, Польши, Румынии, Югославии, Австрии, Болгарии.

Еще в пятницу 6 сентября газета «Эхо» сообщила о предстоящем прибытии на фестиваль Тигра скал Михаила Хергиани. Конечно, лестно, когда тебя знают и ждут, но как же надо теперь выступать, чтобы быть на уровне рекламы!

По условиям фестиваля каждая связка сама выбирала маршрут и на глазах сотен зрителей совершала восхождение. Болгарам нельзя было отказать в смелости задуманного предприятия.

Советская связка начала с малого. 13 сентября, за день до официального открытия фестиваля, Миша и Володя прошли две тройки. Так, ради разминки, чтобы поувствовать новые скалы. В день открытия они преодолели маршрут четвертой категории трудности, а 15 сентября двухсотметровый маршрут «Безенги», пятой категории.

На 16 сентября советская двойка заявила Тур Винкела, стену высотой триста с лишним метров, шестой категории. Румыны Феуричио и Крачун заявили Второй конгресс БТС, тоже шестой категории трудности. Решили не отставать.

Миша и Володя лезли вверх, попеременно лидируя. Лазание было предельно сложным. Они преодолели стену за четыре часа, не забив ни одного своего крюка, обойдясь старыми маршрут был окрюкован. Румынская двойка также успешно прошла свою шестерочную трассу.

Какому маршруту отдать предпочтение? Некоторые считали, что Второй конгресс чуть сложнее...

Завтра же выходим на Второй конгресс, сказал Миша...

Они подали заявку и 17 сентября вышли на штурм второй шестерки. Высота стены была такой же, триста с небольшим, крутизна восемьдесят пять градусов. Миша и Володя задумали не просто пройти маршрут, а спрямить его в верхней части, в месте, где он имел П-образный зигзаг. Георгий Атанасов, ведущий альпинист Болгарии, предупредил: дело это трудное. Для спрямления надо пролезть метров сорок по внутреннему углу, напоминающему желоб, в котором почти нет зацепок и трещин...

Нижние сто пятьдесят метров преодолели быстро.

Первым к желобу подошел Володя. Скалы мелкая спекшаяся брекчия. Трение хорошее, но забить что-нибудь невозможно. Не потому ли уходили с этого места вправо, на зигзаг.

Жарь прямо, крикнул Миша.

Есть прямо, Володе смелости не занимать.

Он прошел на распорах метров восемь и остановился: дальше не лезлось. Зацепки были, но какие-то неудобные. Чуть выше, метрах в полутора, он видел что-то похожее на хороший зацеп. Но как до него дотянуться, Когда ноги дрожат. Скорее бы вниз, К надежным выступам, но не тут-то было: на чистом трении спуститься невозможно.

Оценив ситуацию, Миша крикнул:

Держись, сейчас подойду!

Выщелкивая веревку из промежуточных крючьев, он полез вверх. Когда подошел к Володе, веревка не имеда ни одной страховочной точки и свободной петлей свисала вниз. Если сейчас произойдет срыв любого из них, это конец.

Держись, спокойно сказал Миша.

Он встал на Володино колено даже не встал, чуть коснулся, перелез через его спину, распираясь руками в желобе, потом, слегка загрузив Володино плечо, дотянулся до перегиба, где был зацеп. Затем все остальное было легче подтянулся, полез выше, прошел чисто все тридцать метров желоба и забил вверху спасительный крюк.

Толпа, наблюдавшая за этой эквилибристикой, облегченно вздохнула. Дальнейший маршрут не представлял для связки больших трудностей, и она вышла наверх, опережая график румынской двойки на целых три часа.

Лучшей связке была оказана особая честь проложить новый маршрут на стенах Вратцата. На память.

Мише хотелось сделать что-нибудь потруднее. Атанасов показал стену высотой за триста метров, на которую уже пытались взойти, но пока безуспешно.

Однако не советую: там рыхлый воровик (известняк Ю.Б.), предупредил он. Вся трудность стены заключалась в гладком, чуть нависающем красном зеркале в средней части маршрута. На эту стену и решили пойти под занавес. Смотреть за восхождением собрались почти все Участники фестиваля. Первую веревку, сорок метров, прошел Володя. Забил крюк, стал принимать Мишу. Миша прошел восемьдесят: сорок с верхней страховкой (до партнера) плюс сорок с нижней (выше него). Затем Володя на Мишиной страховке проделал то же самое. К красному зеркалу первым подошел Володя. До этого места скалы были хотя и трудные, но достаточно крепкие.

Володя забил в щель дюралевый клин, сел в стремена, стал выбирать веревку и принимать партнера, а потом выдавать, когда тот вышел на зеркало. Лезть было неприятно. Тонкий слой каких-то лишайников (вот отчего красноватый оттенок) сделал скалы сырыми и мягкими. Для такого места нужно специальное снаряжение удлиненные крючья. Идти на обычных рискованно. Но фаворитам отступать не хотелось. Что здесь взяло верх? Азарт, честолюбие, упрямство? Вероятпо, все вместе.

Миша прошел лазанием еще два с половиной метра, забил дубовый клин в широкую щель, повесил на клин лощадку и, стоя на ней, принялся заколачивать крюк.

Рыхлая скала была плохим материалом для коротких крючьев, и четвертый крюк вырвался. Звякая амуницией, Миша полетел вниз. Один за другим вырывались промежуточные крючья, от сильного рывка дубовый клин раскололся надвое. Оставалась единственная страховочная точка дюралевый клин. Стена отрицательная, и сван пролетел за спиной страхующего.

Володя сжался, готовясь к последнему рывку. Руки в перчатках это в теории; выбрать лишнюю веревку – это в теории; протравить ее на энное количество метров в зависимости от высоты падения все это в теории; единственной его мыслью сейчас было: стерпеть боль и не выпустить веревну. Рывок, клин не выскочил, веревка перестает скользить в горячих ладонях.

Миша пролетел метров пятнадцать и сильно ударился спиной о стену. Он висел на веревне, страховочный Пояс больно сжимал грудь.

Выдай, выдай, кричал он снизу.

Володя со страхом смотрел на свои руки: капроновая веревка на полдиаметра врезалась в ладони.

Да выдай же!

Наверное, ему было невмоготу висеть.

Веревка загружена, расслабить руки и переделать страховку невозможно, и Володя стал спускать партнера... через мясо. На капроне, выползающем из ладоней, висели белесые с сукровицей лохмотья. Вот когда он почувствовал настоящую боль.

Бросить веревку? Нет, он этого не сделает, даже если придется протравить еще сто метров: там на конце ее партнер! И он спустил его до полки.

Миша ощупал себя: кости целые, но спина горела – была содрана.

Какая досада!

Но ничего, он сейчас оправится, и все будет в порядке.

– Можешь идти вверх?

– Могу, – машинально ответил Володя.

Он потянулся за молотком, хотел взять его, но молоток выпал из рук и повис на поводке.

Я сжег руки, не держат.

Только теперь обоим стало ясно, что подъем надо прекращать.

Миша спускал Володю висом руки того совсем отказали через карабин, повешенный на верхний дюралевый клин. И тут случилась новая беда: едва Володя перешел карниз, как вырвался клин. Сильный рывок, наверное, ослабил его. Теперь падал второй альпинист.

Миша видел, как Володя перевернулся вниз головой и начал дергать руками и ногами, пытаясь развернуться: ему не хотелось приземляться на голову. Выровняться так и не удалось, он ударился спиной о наклонную плиту (рюкзак смягчил удар), вновь перевернулся и полетел дальше, теперь уже вниз ногами. Миша удержал партнера на крюке, забитом перед спуском.

Володя пролетел метров двадцать, основной удар пришелся на ноги.

«Десять переломов почти все плюсневые на обеих ногах, малая и большая берцовые на правой, смещение позвонка, сотрясение мозга и морда всмятку», подобьет он позже итог падения.

Да, тогда на стене фавориты фестиваля попали в тяжелейшее положение. Володя несколько минут лежал на полке без сознания. Выключился. Когда очнулся, увидел перед собой лицо напарника, флягу с водой, сделал несколько глотков.

Наверное, можно было вполне дожидаться спасателей, но не такая это была пара. Несмотря на травмы, связка продолжала самостоятельно спускаться. Все, кто был вблизи, бежали под стену. Миша успел спустить Володю метров на восемьдесят, почти до террасы. Однако до нижних осыпей было еще далеко: терраса заканчивалась обрывом, и предстоял длинный обход через боковое ребро. На выручку бросились болгарские альпинисты Георгий Атанасов и Иван Мишев. Они оказали первую помощь. Володю надо было нести на руках, что и собирались делать по очереди Георгий и Иван, но разве мог позволить Миша, чтобы кто-то нес раненого партнера. Вместе они сражались, вместе радовались успеху, вместе заглянули почти за черту, но спасли друг друга.

Садись, мужик, поехали.

Миша наклонился и взял на плечи напарника. Теперь они спускались вчетвером: Георгий шел впереди, выбирал путь, Миша нес Володю, Иван страховал.

Часть зрителей видела первый срыв и не видела второго и не могла толком понять: кто же, собственно, падал. Все перепуталось: тот, кто должен лежать, стоял, а тот, кто стоять, лежал.

Так завершился этот сезон. В ноябре Миша и Като переехали в Тбилиси.

“Я с детства мечтал подняться на Ушбу”

«С момента, как я начал заниматься альпинизмом, я думал об Ушбе. Она хорошо видна из нашего селении. Когда внизу солнечная погода, на Ушбе всегда туман. Всегда в облаках две ее вершины...

Я с детства мечтал подняться на Ушбу и, может быть, поэтому стал альпинистом. Когда я провел три года в лагере «Металлург», то уже вполне мог покорить ее.

Все группы приглашали меня на это восхождение. Почему ты не хочешь идти на Ушбу? Это же самая красивая вершина в мире.

Не хочу...

Но что творилось У меня в сердце, никто не знал.

Когда я выполнил первый разряд, наверное, зазнался. Я подумаю на Ушбе есть путь Алеши Джапаридзе, путь, отца и дяди, путь Ивана Марра, а также других альпинистов, в том числе заграничных Шульца, Коккина. Я должен проложить свой.

Когда в Англии меня спрашивали: «Вы, наверное, много раз поднимались на Ушбу?» мне было неловко признаться, что я там не был.

В 1964 году Федерация альпинизма Грузии приняла решение о восхождении по восточной стене Северной Ушбы. Я собрал хорошую группу: Гиви Цередиани, Шалва Маргиани, Джокиа Гугава, Джумбер Кахиани, Кадербеич и я...

В начале мая я получил из Киева письмо: по нашему пути готовилась выйти группа Моногарова. Я заволновался как может Моногаров опередить меня на Ушбе, если я живу под ней?! На другой же день вылетел в Кутаиси, захватил Кадербеича и вместе с ним отправился в Местию.

Отец нас успокоил: Ушба большая, места всем хватит, а на спешке ходить по горам нельзя. Пусть приезжают Моногаровцы, пусть поднимаются, они наши гости, им надо помогать. Ты забываешь древний обычай.

Мы согласились с отцом.

На разведку пошли отец, Кадербеич и я. Поднялись до основания стены. Отец посмотрел и говорит: горы на каждом шагу опасны, но, если умно ходить И хорошо готовиться, можно подняться и по этой стене. Я знал: если сильно чего хочу, отец одобряет мое желание и этим приносит мне облегчение. Теперь я всегда советуюсь с отцом. Вернулись. Пока еще времени много. Можно успеть. По дготовить мастеров Гиви Цередиани, Пирибе Твариани. Для этого надо покорить три вершины высшей категории. Первой выбрали Южную Ушбу по пути Габриэля. Со мной шли Кадербеич, Пирибе, Гиви, Баграт Свициани из села Мазери, сын знаменитого альпиниста Алмагила Квициани.

На следующий день в шесть утра начали подъем. Всплывали в памяти рассказы отца и Габриэля об этой стене. И радовался какими же они были героями в свое время. С таким плохоньким снаряжением одолели трудную стену. От этой стены отступали группы и с хорошим снаряжением.

Через день мы вернулись в село Мазери. Алмацил увидел нас, грустно махнул рукой:

Нет у меня и моих сыновей счастья на Ушбе. Мы смеемся:

Почему, дядя Алмацгил?

Потому что вернулись.

Тогда я сказал:

Мы уже побывали на вершине.

Меня не проведете. Не было еще такого случая, тобы так быстро ходили на Ушбу.

Я достал записку, снятую с вершины, и показал ему, он обрадовался и всех расцеловал. Группа из Киева поднялась на Ушбу, но совсем по другому пути. Наша стена осталась нетронутой. Утром нагрузили коней и двинулись в путь. Пока могли подниматься лошади, нас сопровождали местийские мальчишки. Подошли под стену. На второй день погода испортилась. Вообще погода нам пока не очень мешала. Мы были на крутых скалах снег на них не задерживался. Днем работали, ночью спали в гамаках. Для меня ребята старались устроить место получше. Каждый вечер в девять часов мы подавали для наблюдателей сигнал, что все в порядке. Но Ушба, как всегда, была закрыта туманом. Сверху летели камни, над головами шли лавины. И тогда казалось, что вершина решила разделаться с нами.

Прошло пять дней... Мы были мокрые, ничего сухого. Вдруг из тумана вышло солнце. И я подумал: пройду этот участок, потом будет легче. Быстро переобулся в скалолазные кеды и отправился. Ребята очень беспокоились, далеко не хотели пускать, заставляли бить крючья. Но Я хотел побыстрее пройти трудный участок вот когда Ушба, наверное, надеялась, что я сорвусь.

Я прошел метров сорок по скалам, но тут поднялся ветер со снегом, меня начало засыпать. Я был в резиновых кедах, а они на снегу и на мокром не держат вот она моя ошибка, подумал я, но слишком поздно спохватился. Вишу только на руках. Сколько я так выдержу отвяжитесь от моей веревки крикнул я ребятам.

Они же, наоборот, обмотали себя веревками.

Настоящие друзья! Ушба не пожалела, друзья не жалели. Я смерти хотел: так был измучен. Думал уже отпустить пальцы. Но как я мог это сделать?! Собрав остатки сил, подтянул подбородок до пальцев и Над головой увидел маленькую зацепку. Правую руку я должен был бросить на нее, ибо левая долго не выдержит. И я зацепился! На место, где была правая рука, поставил правую ногу. И только тогда свободно вздохнул.

Радости ребят не было границ. Они сразу начали петь «Лиле». Голоса так гремели, что казалось, развалятся вершины.

Я сразу забил надежный крюк.

Вскоре погода улучшилась, мы услышали гул самолета. Он пролетел внизу и, наверное, нас не видел. В этот день три раза пролетал самолет. Мы знали, что сейчас вся Сванетия на ногах и старый и малый: ждут, волнуются.

На седьмой день прошли стену и поднялись на вершину. Была отличная погода. Вечером, ровно в девять, мы дали сигнал из трех ракет.

Как всегда, зашли в село Мазери, в дом Алмацгила. Село забито машинами столько приехало встречать. Это был большой праздник для народа!

Осенью с командой выезжал в Ялту на всесоюзный чемпионат скалолазов. Завоевал золотую медаль в индивидуальном лазании. За стену Ушбы также получил золотую медаль чемпиона СССР. В этом году было хорошо «две з олотые м едали»

Тигр садится за учебники

Работая инструктором альпинизма Альпийского клуба Грузии, а с января 1965 года совмещая эту работу с тренерством в ДСО «Колмеурне», он особенно ощутил, что тренер без высшего образования не тренер.

Может быть, впервые в тридцать три года Тигр серьезно задумался над своим образованием. Не меняя альпинистских планов на сезон, он решил преодолеть довольно трудный барьер: сдать экстерном экзамены за десятый класс и поступить на заочное отделение Тбилисского института физкультуры. Теперь, куда бы ни шел и ни ехал, брал он с собой стопку учебников, выкраивая для занятий любую свободную минуту. Альпинистская программа, как всегда, была предельно насыщенной. Уже в марте он прошел с группой альпинистов из Адырсу по ледовому зеркалу северной стены Уллу-Тау-Чаны с выходом на гребень между центральной и восточной вершинами.

На этом восхождении Тигр скал мог вполне заслужить титул Тигра льда. Лед штука скользкая. Не дай бог потерять на нем равновесие. Миша почти не рубил ступеней и шел все время на передних зубьях кошек, что требовало большой смелости и хладнокровия. Через каждые десять-пятнадцать метров он вбивал или ввора; чивал ледовый крюк, прищелкивал к нему с помощыо карабина веревку и лез дальше. Он сразу преодолевал по шестьдесят метров льда. Периодически его сменял Черносливин. Остальные двигались на зажимах по закрепленной веревке.

...В апреле и мае за партой местийской вечерней школы сидел новенький солидный лысеющий мужчина, весьма прилежный и внимательный. Он не стеснялся ни усов, ни возраста, жадно слушал объяснепия, задавал вопросы, просил растолковать непонятное. В июне оп успешно сдал экзамены и получил аттестат зрелости.

Разворачивался летний сезон, и Миша спешил.в лагерь «Айлама» на сборы. Ему хотелось в новом сезоне вновь пройти восточную стену Северной Ушбы, но взять правее, ближе к центру глади.

Надолго испортилась погода.

15 августа, в порядке утешения, Миша повел группу по менее сложной юго-восточной стене Чатына, «желтой стене», также заявленной на чемпионат. 17-го числа альпинисты достигли вершины.

В сентябре сдавал приемные экзамены в институт. Специализация пять, гимнастика пять, легкая атлетика четыре. По родному языку, физике и химии отметки поскромнее. Он не особенно огорчился, что не стал сразу круглым отличником. Важно другое он стал студентом.

Миша учился прилежно. Шутники говорят, что был лишь один случай, когда он не блеснул знаниями: при сдаче зачета по истории физической культуры ему задали, казалось бы, простой, вопрос назвать вершины, покоренные Тигром скал. Стал перечислять, запутался. Пришлось брать учетную карточку и изучать свой собственный послужной список.

...Осенью в Ялте разыгрывался чемпионат СССР по скалолазанию. На старт вышли восемьдесят пять сильнейших скалолазов страны. Блестяще выступил напарник Льва Мышляева Олег Космачев. Лишь филигранная техника позволила Мише стать чемпионом СССР в своем коронном виде индивидуальном лазании.

Не зря ел он и тренерский хлеб: команда Грузии, которую он готовил, завоевала командное первенство.

Время возвращения долгов

Главной целью сезона-66 он считал пик Победы. Союз спортивных обществ и организаций Грузии дал добро. Наконец-то настал момент, когда он мог снять камень с сердца и вернуть долг спустить тело Габлиани с северного семитысячника. Так требовали народные правила.

В апреле пришла приятная весть: за выдающиеся спортивные достижения он был награжден орденом «Знак Почета»

Приближался летний сезон. Тигр думал над составом Тянь-Шаньской экспедиции. С ним пойдут Шалва Маргиани, Джокиа Гугава, Гиви Цередиани, Джумбер Кахиани, Пирибе Гварлиани, Лаэрт Чартолани, Баканидзе и молодые, но уже обстрелянные Рома Гиуташвили и Джулипер Галусташвили. Быть может, подключатся Бекну Хергиани, Шота Чартолани, Мито Дангадзе.

Миша не сомневался, что в экспедиции примет Участие и Кадербеич, но тот неожиданно заболел. к лету он совсем занемог. Верный друг заболел болезнью, о которой больному не говорят. В последние дни он лежал в местийской больнице. Перед отлетом в Азию оба Миши встретились Большой пришел попрощаться с Маленьким. Тигр говорил весёлые слова, ободряющие шутки, но на душе было тяжело. Застанет ли он его живым, когда вернется?

Кадербеича в экспедиции заменил Марлен. Начались тренировки у озера Иссык-куль (кроссы, спортивные игры), но мысли Тигра были в местийской больнице:

Мой дорогой и любимый! Боль моей души какими мы были счастливыми, когда были вместе. Я бы не побоялся драться с целым светом, если бы ты находился рядом. Мой характер знал только ты. Он был не из легких, как, впрочем, и твой. Но мы умели ладить и всегда были добры друг к другу.

Что бы ни было все перебори, дорогой Мишенька. Сейчас находимся в Пржевальске и скоро выезжаем под Победу.

Держись! Твой Миша.

Закончив десятидневную тренировку на Иссык-Куле, экспедиция перебазировалась в верховья ледника Южный Иныльчек на его, боковую ветвь ледник Дикий.

Миша понимал Тянь-Шаньскую экспедицию как важное народное поручение. Конечно, он не будет себя щадить и сделает все, чтобы выполнить это поручение. Кто знает, что ждет его на Победе. Хотелось на прощанье сказать близким какие-то особые слова.

«Ледник Дикий. 15 июля.

Дорогие сестры Ева, Ира и Тина!

Надеюсь, у вас все хорошо. Мне всегда хотелось с вами поговорить, со всеми вместе, но как-то все не получалось...

Один только раз человек живет на свете. И пока живы цените друг друга, любите друг друга, уважайте друг друга. Живите так, как если бы вы жили одним общим домом. Если у одной что-то не получается, другие помогите. Чтобы семьи ваши никогда не были разделены, а мужья ваши были бы друзьями. Уважайте отца, относитесь к нему всегда хорошо. Ева, ты, как старшая, должна учить младших. Мы должны жить так, чтобы наши сестры и братья были здоровы и полезны для государства.

Если интересуетесь, как у меня, то я жив, здоров, чувствую себя хорошо. Вот только очень переживаю, что болеет Маленький Миша. Пусть все будет у него хорошо, а я все вытерплю. За дела не боюсь. Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы вам было за меня стыдно. Если я погибну, вы будете в почете как мои сестры. Хоть живой, хоть мертвый, я всегда вам защита и опора. Но надейтесь, что я не погибну и буду еще другим полезен. Чем жить для себя, лучше жить для других. Ева, скажи Эверезу, чтобы обязательно ходил в школу. Приеду, решим, где ему учиться дальше.

Надеюсь, что через полтора месяца вы получите телеграмму, что я победил.

Сестры мои, живите дружно! Ваш брат Чхумлиан».

Хан Тенгри 6995 м. (Повелитель Неба, Тянь-Шань)

Сюда же на Дикий прибыла экспедиция московского «Труда» под руководством Бориса Романова. После отличных восхождений на пик корженевской и на Хан-Тенгри команда «Труда» котировалась очень высоко. Домбайские травмы 1963 года давно зажили. Одна из групп этой экспедиции намеревалась совершить траверс массива Победы с запада на восток, другая сделать подъем на пик Важа Пшавелы и пройти траверсом до пика Неру. Первую поведет сам Романов, вторую Ворожищев.

Пик Победы 7439 м. (вид с ледника Дикий, Тянь-Шань)

Работая бок о бок на гребне пика Важа Пшавелы, альпинисты Грузии и Москвы подготовили трассу для решающего штурма. Во всех трудных местах были навешены перила.

В четвертый выход Миша надеялся снять тело Габлиани. С ним пошли Джумбер, Шалва, Марлен, Гиви, Томаз и Лаэрт.

В первый день группа поднялась до 5300 метров, во второй до 6000, в третий до 6400, в четвертый вышла под самую вершину Важа Пшавелы и установила палаточный бивуак. На пятый день на гребне свирепствовал ветер. О движении всей группой не могло быть и речи. Миша в связке с Томазом ушел вперед, чтобы про. смотреть дальнейший путь: он надеялся завтра добраться до каменной могилы земляка. Но этому плану не суждено было сбыться. Неожиданно заболел Шалва скрутила ангина. Ночью он задыхался, утром из горла шла кровь. Требовалась срочная врачебная помощь, и Миша, не колеблясь, принял решение: вниз.

Уже на спуске на высоте 6000 метров встретились с идущей вверх группой Ворожищева.

Нужна ли помощь? спросил Володя.

Спасибо, сказал Миша, мы сами спустим больного у перевала Дикий встретилась группа Романова. Тот же вопрос, тот же ответ. Шалва был спущен в базовый лагерь. Этот сбой отнял много сил. Теперь понадобится дней пять-шесть, чтобы восстановиться для новой попытки. 8 августа небо словно прохудилось, повалил снег.

Миша всматривался вверх в белесую мглу: как оно там, у москвичей? Если потихоньку идут ничего, если задрейфовали хуже. Сидячка на высоте изведет кого угодно. На третий день непогоды по рации сообщили сверху, что умер Ворожищев. Сердечная недостаточность. Утром, надевая шеклтоны, он почувствовал сильную слабость и поплыл.Запрсили врача из расположившейся чуть ниже группы Романова. Подошёл Вячеслав Онищенко. Стали готовить больного к спуску, но он вскоре потерял сознание, потом пропало дыхание, пульс. Несколько часов бился врач, пытаясь оживить товарища, но безуспешно.

Миша представил себе, в каком тяжелом положении находится верхняя группа, потерявшая руководителя. Скорее вверх. В кромешную непогоду, утопая по пояс в снегу, пробивался он навстречу спускающимся трудовцам.

Первую группу трудовцев спасатели встретили в районе перевала Дикий. Двое были сильно обморожены. Врач развернул полевой лазарет: бинтовал, делал уколы, давал лекарства...

Миша с частью спасателей отправился выше. На высоте порядка 5900 метров он встретил транспортировщиков. Люди были измотаны. Миша взял на себя транспортные хлопоты и вместе с Томазом и другими спасателями спустил к шести часам вечера тело Ворожищева на ледник. Экспедиция «Труда» приступила к ликвидации базы.

Отъезд соседей подействовал расслабляюще, но Миша настраивал людей на боевой лад. Немного отдыха, и можно снова выступать вверх. Подготовка хорошая, потолок акклиматизации доведен почти до 7000 метров, на трассе пещеры, палатки, перила. Плохо одно: поджимали сроки. Еще декада снебольшим и сентябрь. От траверса, а также от восхождения на вершину Победы, наверное, придется отказаться. Успеть бы снять тело. На последнем совещании было решено: до Габлиани поднимаются Миша, Гиви, Джумбер и Лаэрт; тройка – Джокиа, Томаз и Рома должна сопровождать их до высоты 6500 метров, потом спуститься до 6000 метров и ждать; увидев транспортировку тела Габлиани по гребню, тройка выйдет навстречу с этой отметки.

18 августа семеро альпинистов начали подъем на курящийся белыми флагами гребень Важа Пшавелы. За один день они поднялись сразу до третьей пещеры, на уровень 6000 метров.

С вечера вновь подуло, начался сильный снегопад.

Снег шел, не переставая, целыми днями. Видимости никакой, лишь свист ветра и грохот лавин. Сдвинуться с места было невозможно. Стали ждать. Каждый день отсидки уносил свою толику надежд. у дастся ли им эта попытка?

22 августа, используя просвет, альпинисты попытались пробиться вверх. За несколько часов работали лавинными лопатами удалось подняться всего на веревку, то есть на какие-то сорок метров. Люди двигались в снежной траншее глубиной до двух и более метров. Даже высокий Гиви едва дотягивался до ее верха. Победа устроила надежный заслон. Выбившиеся из сил восходители буквально ложились. Было ясно: по такому снегу вверх не выбраться.