Текст книги "Редакционное задание (СИ)"
Автор книги: Яся Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 4
Мироныч даёт мне карт-бланш – в редакции могу не появляться, пока не нарою что-нибудь более интересное.
И я рою. Начинаю привычно с интернета, но всё, что нахожу о профессоре Качинском – это то, что он занимался исследованиями в области генной инженерии. В чём я даже не сомневалась. Попадается несколько его работ, но мне сейчас неохота погружаться в дебри генетических разработок. Поэтому утаскиваю труды Качинского в «хомячью» папочку и вздыхаю: не гуглится профессор. Есть такая категория людей, которых искать в интернете бесполезно.
А о «Проекте “Идеальные”» и вовсе никаких сведений.
Ну что ж, вернёмся в доинтернетовские времена. Где в то время искали информацию? Правильно, в библиотеках.
Значит, придётся брать ноги в руки и отправляться в «книжный храм». Хорошо, что я сейчас одна: тётя, моя единственная родственница после гибели родителей, укатила на курорт. И, кажется, завела роман. Я рада за неё, хотя и тоскую. Но – эгоистично. Тётушка замечательно готовит, а я вообще к этому не способна. Вот и приходится перебиваться на сосках, пельменях и «дошиках» из «Пятёрочки». Ну ничего, не помру. А Лидка, моя тётя, заслужила хорошо оттянуться.
Быстро собираюсь и выползаю в библиотеку. Бреду по улицам, наслаждаясь осенним городским пейзажем. Главное книжное хранилище города находится в огромном особняке конца XIX века. Библиотекарям каким-то чудом удалось его отстоять и сохранить. Более того, здание выглядит вполне прилично.
Переступаю порог и немного прикрываю глаза. Всегда считала библиотеки – особенным местом. Местом силы. Кажется, если внимательно прислушиваться – услышишь шёпот книг.
Но мой путь лежит сначала в каталожный зал. Честно сказать, я уже и подзабыла, как пользоваться каталогом. Поэтому когда мне приходит на помощь благородного вида старик, сам похожий на каноничного профессора, я очень радуюсь.
– Качинский? – оживляется он. – Удивительно, что молодежь интересуется этим гением.
– Редакционное задание, – бурчу я.
– Всё равно хорошо, – продолжает старик, – сейчас статью напишите, внимание к его персоне привлечёте, а там, может, молодежь, правда, заинтересуется и по его стопам пойдёт.
– Вы его знали? – говорю, затаивая дыхание: неужели такое везение прямо в руки идёт?
Но мой новый знакомец лишь качает головой:
– Лично – нет. Но было время, когда я интересовался генной инженерией и с удовольствием почитывал его статьи. Кстати, давайте знакомиться, барышня, – Лев Аристархович Зорин, профессор философии и права. Имею честь преподавать эти науки в нашем госуниверситете.
– О! – улыбаюсь. – А я там на журфаке учусь. Олеся Давыдова.
Пожимаю сухую старческую руку.
У Льва Аристарховича пытливый пронзительный взгляд. Глаза голубые и чистые-чистые, из-за очков – кажутся несколько больше. И он, со своими длинными седыми волосами и окладистой бородкой, напоминает волшебника из какого-нибудь фильма фэнтези.
Для пожилого человека Зорин одет довольно-таки стильно: клетчатая рубашка, поверх – кофта крупной вязки с кожаными «латками» на локтях, кроссовки и джинсы.
Модный старик. И парфюм у него приятный.
Мы сидим за столиком, куда Лев Аристархович притащил каталожный ящик, и перебираем карточки.
– Нам сегодня везёт, Олесенька, – говорит он, ловко выуживая одну. – Вот, поглядите. Это его интервью. Вам теперь в отдел статей.
– Спасибо, – искренне благодарю я, – чтобы я без вас делала, Лев Аристархович.
– Не знаю, барышня, – он шутливо пожимает плечами. Потом из своей обширной кожаной сумки достаёт визитку и протягивает мне: – Если снова нужна будет помощь с каталогом – звоните.
Я благодарю ещё раз, переписываю нужные мне данные на листочек и бегу в отдел статей.
Тут – солидная очередь. Кто бы мог подумать, что столько людей ещё посещает библиотеки. Мне казалось, они стоят пустыми. Хотя, если посмотреть на возраст тех, кто стоит передо мной сейчас в очереди всё становится ясно – в основном, пенсионеры. Вон как косятся на молодую меня.
Наконец и я оказываюсь перед тётенькой-библиотекарем. Она серьёзно оглядывает меня из-под круглых роговых очков. Должно быть, тоже удивляется моему нахождению здесь.
Молча протягиваю ей лист заявки и улыбаюсь.
Женщина осматривает бумагу, фыркает и уходит в хранилище. Не возвращается довольно долго – я уже начинаю паниковать и волноваться, когда библиотекарь всё же возвращается с моим запросом. Он – как яйцо в утке – прячется в толстой папке с надписью «Конспирологические теории 90х и начала 2000 гг.»
Беру папку, сажусь за один из столиков, роюсь в вырезках. В основном – презренная жёлтая пресса конца прошлого столетия. Всякие «Оракулы времени», «НЛО» и «Невероятные факты». Ощущение такое, будто действительно ковыряюсь в грязи, перебираю мокрые комочки жёлтой глины. Брр…
А вот и нужное мне интервью. Тут есть и фотография Качинского. Пренеприятный тип, надо признать. Особенно бросается в глаза огромная бородавка на красном носу. Надо же, такая отвратная внешность и такой гениальный ум.
Собираюсь погрузиться в чтение, а пока умащиваюсь, удобно устраиваю перед собой газетную страничку, взгляд выхватывает строки: «Бытует мнение, что красота всегда успешна в любви. Это не так. Помните: не родись красивым. “Идеальные” станут подтверждением моих слов: им любовь будет доставаться трудно, несмотря на яркую внешность».
Но, увы, дочитать не успеваю – звонит Лариса.
– Алло, – шепчу в трубку, чтобы не привлекать лишнего внимания, – что случилось?
Ларка плачет…
– Приезжай… – бормочет она, – тут… твой Базиров… он… – и снова рыдания.
– Боже! – у меня внутри всё холодеет. – Что он натворил? Успокойся, уже лечу. Ты где?
– В «Багире».
– В какой ещё «Багире»? – не въезжаю я.
– В ветклинике же, – немного раздражённо отзывается Лариса.
– Что ты там делаешь? – недоумеваю я.
– Это всё Базиров!.. – пугает меня дальше подруга непонятным ассоциативным рядом и горькими рыданиями: – …он…он…он сбил моего кота!
Мне приходится вернуться к кафедре и попросить сделать ксерокопию нужной статьи. К счастью, на ксерокс очереди нет, поэтому девушка справляется быстро. Я расплачиваюсь, сворачиваю копию рулончиком, запихиваю в рюкзак и выскакиваю на улицу.
Решаю взять такси – так точно быстро доберусь по адресу. Благо, несколько машин отдыхают поблизости.
Подъезжаю к клинике и замечаю на пороге Ираклия Базирова. Он нервно курит, пальцы чуть подрагивают, и я залипаю на его руки. Красивые мужские ладони – моя слабость. А у Базирова такие, что у меня перехватывает дыхание и сохнет во рту. Мне хочется ощутить, как эти руки будут скользить по моей обнажённой коже.
Подхожу ближе, киваю.
– Как это вышло? – спрашиваю после приветствия. Не уточняя что именно. Он понимает и так.
– Лариса гуляла с котом. Он вырвался у неё из рук и бросился через дорогу. Лариса – за ним. Я еле успел вырулить, чтобы не сбить её. А кота – задел. Вы сейчас к ней? – киваю. – Передайте, что мне очень жаль. И я, конечно же, оплачу лечение. Любые процедуры.
Ну надо же какая щедрость!
Колкости так и вертятся на языке. А ещё вопросы: что он делал возле дома Лариски? Откуда знает, что у неё сегодня выходной? Сталкерит за ней, что ли?
Но я, конечно, их не задаю. Потому что мне вообще противопоказано слышать его голос, от этих бархатных ноток и низкого тембра я впадаю в какое-то неконтролируемое умиление. Прям как в каком-нибудь аниме хочется бегать и кричать: «Каваиииииииии!»
Однако отделываюсь простым:
– Хорошо, – и вхожу в клинику.
Ларка сидит у серой обшарпанной двери, сжимает ладони между коленями и хлюпает носом.
И я невольно любуюсь подругой: тёмные волосы изящными локонами рассыпаются по хрупким плечам и узкой спине. Глаза у неё при этом светлые, льдисто-голубые. Ресницы – офигенно длинные и густые. И красить не надо. Губки пухлые и яркие. Нежная чистая кожа, чуть тронутая лёгким загаром. Полупрозрачный румянец. Такие девушки созданы для того, чтобы их носили на руках, берегли, зацеловывали. Хрупкие, нежные, воздушные. Будто шагнувшие в наш мир из музыки и стихов.
Сажусь рядом, беру за руку:
– Ну, рассказывай.
Она всхлипывает:
– Что тут рассказывать?! Я поссорилась с Пашкой. Разозлилась. Решила пройтись с Пушком. А тут он как взбесился – рванёт с рук. И прямо к этому… твоему… под «Хаммер». И откуда он только в нашем дворе взялся? Как вообще смог заехать туда на таком танке?..
Последние слова тонут в плаче.
Перед милым носиком Ларки тут же нарисовывается платок. Подруга хватает, его не глядя на того, кто протянул…
– Я следил за вами, – доносится сверху.
И мы обе задираем головы – какой же он высокий!
– З-зачем? – спрашивает Лариса, и глаза её делаются круглыми, как плошки.
– Вы не оставили мне телефона, выбора и шанса, – говорит он.
– А вы не подумали, Ираклий, почему я так сделала?! – Ларка бросает на него уничижительный взгляд. Когда хочет, она умеет быть грозной, несмотря на миниатюрность.
– Нет, – несколько резко отзывается он, – вы ушли, не объяснившись. Поручив подруге обозначить возможные причины.
– И что ты ему обозначила? – поворачивается ко мне Лариса.
– Сказала честно, что у тебя есть парень, – признаюсь я.
Базиров обходит меня и садится на банкетку со стороны Ларки.
– Лариса, выслушайте меня, ваш друг… он… не совсем хороший человек…
Она вскидывает руку:
– Ничего не говорите! Тем более – о Паше! Слышать от вас ничего не хочу и видеть вас тоже! Откуда вы вообще узнали мой адрес и гадости про Павла?
Базиров смотрит на неё, не отрываясь, будто хочет наглядеться, запечатлеть каждую чёрточку.
– Я журналист. Добывать нужную информацию – моя работа.
– Я запрещаю вам совать нос в мою жизнь, ясно? – она выдерживает его взгляд и буквально пылает гневом.
Между ними искрит так, что даже меня задевает. И мне хочется наорать на этих двух идиотов: «Идите потрахайтесь уже, может вас отпустит!»
Но они продолжают идиотничать.
Базиров отстраняется и произносит глухо и грустно, но при этом – с властными нотками:
– Хорошо. Только выслушайте меня. И я уйду.
– Говорите, – великодушно разрешает она.
– Павел Анисимов – игрок. Он часто посещает покер-клуб «Красный павлин» и является завсегдатаем букмекерской конторы «На Ольгинской».
Ларка снова всхлипывает, на этот раз громче и горше.
– Знаю, – лепечет она, – из-за этого мы и поссорились.
Базиров сжимает кулаки.
– Зачем вам столь несерьёзный мужчина, Лариса? Если ради своей девушки он не может бросить пагубные привы…
Его обрывает женщина-ветеринар, крупная и конопатая, распахивая ту самую серую обшарпанную дверь и громогласно провозглашая:
– Кот Пушок чей?
– М-мой… – робко отзывается Лара. Она мило заикается, когда волнуется. Подруга вскакивает и вытягивается в струнку. – Как он?
– Жить будет, забирайте.
Лара ныряет следом за женщиной, потом выносит на руках здоровенного рыжего котяру. Животное спит. Перебинтованные лапы и туловище вызывает острый приступ жалости.
Худенькие плечи Ларки трясутся, она опускает голову, глотает слёзы.
Ираклий за её спиной спрашивает ветеринара:
– Сколько мы вам должны?
И та, на радостях, что в руках мужчины появляется пухлый бумажник, называет весьма округлую сумму – явно больше той, что требуется на самом деле.
Мы выходим все вместе: Лара молчит и прижимает к себе Пушка. Едва только дверь клиники закрывается за нашей небольшой группкой.
И тут Ларка накидывается на Базирова.
– Да что вы такой…бессовестный! Кто дал вам право платить за меня?!
– Простая логика – насколько я помню, у вас с собой не было кошелька. Вы же вышли гулять с котом.
Ларе нечем крыть, поэтому она вздёргивает голову и, сверля его злым взглядом, бросает:
– Я вам всё верну.
– Не вернёте, – отрезает он.
– С чего вы взяли?
– Потому что это довольно большая сумма для простого продавца «Пятёрочки». А ваш парень – игрок. Вы же отдаёте ему все деньги, не так ли? Значит, будете исходить из формулы: раз он легко расстался с такой суммой, стало быть, она для него некритична и он может подождать, а Паше нужно сейчас.
Лара вспыхивает, как маков цвет.
– Убирайтесь и никогда больше не появляйтесь в моей жизни. А деньги ваши я вам отдам все до копейки. Сегодня же. Только до онлайн-банка доберусь.
Она фыркает и идёт в сторону остановки.
Я ловлю растерянный взгляд Базирова и собираюсь рвануть за Лариской, когда тот окликает меня:
– Олеся, скажите, что было не так в этот раз?
Я качаю головой:
– Всё, Ираклий, всё. И, простите, мне нужно идти.
Убегаю, не оглядываясь. Не хочу больше видеть его разбитый взгляд.
…Мы едем к ней в полупустом автобусе. Кроме нас здесь дремлет какой-то студентик да читает книжку бабулька впереди.
Лара рассеяно гладит всё ещё спящего Пушка и смотрит в окно.
– Лар, – начинаю я.
Но она машет головой:
– Не надо, Олесь.
– И всё-таки я скажу: что ты будешь делать, если Базиров не отстанет?
Она усмехается:
– Поверь, найду на него управу. Я ведь тоже журналист.
И неплохой, мысленно соглашаюсь я.
Возле её дома мы видим машину с размашистой надписью «Грузоперевозки по району». В открытый зёв её кузова двое молодчиков грузят диван.
– О, у вас кто-то переезжает, – комментирую я, чтобы просто чем-то заполнить повисшую паузу.
– Не знаю, кто там переезжает, – недобро щурится Лара, – но диван это мой. И Пашка, – она кивает на одного из грузчиков, – тоже. Ты подержи Пушка, – она аккуратно сгружает мне кота, – а я пойду выясню, что здесь происходит.
Один из молодчиков выпрыгивает из машины и радостно идёт навстречу Ларе. Он невысокого роста и довольно симпатичный. Светлые глаза полны счастья.
– Ларочка, – говорит он с придыханием, – в общем, я купил нам квартиру. Мы переезжаем!
Подруга подпрыгивает и с визгом бросается ему на шею.
Пашка кружит её, не сводя с Лары влюблённого взгляда. Потом опускает на землю и спрашивает:
– Ты выйдешь за меня?
– Конечно, – выдыхает он. – Даже не сомневайся.
Пашка обнимает её, целует в висок, а Ларка подмигивает мне.
И я снова чувствую себя лишней при чужом счастье.
Осторожно опускаю Пушка на ковёр опавшей листвы, которой устлан двор, и ухожу.
Кажется, этого никто не замечает.
Глава 5
…домой в этот раз приезжаю ещё более взвинченная, чем после той встречи в кафе – в редакцию.
Ну, ничего, здесь у меня есть способ отвлечься от всех амурных переживаний – в рюкзаке буквально жжётся интервью Эдмонда Качинского. Не терпится его прочитать.
Но для начала после всех треволнений не мешает подкрепиться. Бог мне в этот день послал пельмени со сметаной и чай с ватрушкой. И пусть древние римляне считали, что plenus venter non studet libente[1], я сейчас более чем настроена на восприятие информации. Потому что сыта и, наконец-то, спокойна. А голова свободна от лишних и ненужных мне пока забот.
Разворачиваю ксерокопию и морщусь от названия газеты «Оракул Вселенной». Да уж, умели в 90-е издание назвать. Вот только интервью, опубликованное в жёлтой прессе, доверия не вызывает. Но другой зацепки у меня пока нет. Будем довольствоваться тем, что есть.
Сам материал тоже имеет броское название «Геном любви». Даже так! А я, признаться, Эдмонд Янович, считала вас более серьёзным человеком. В подзаголовке – солидный список регалий Качинского: он и профессор, и академик, и доктор наук, и член-корреспондент, и кавалер каких-то там орденов, и лауреат премий и, кажется, кто-то ещё. Мне не удалось найти годы жизни Качинского, но сейчас отчётливо понимаю – если он и умер, то точно не от скромности.
Поскорее пробегаю глазами эту малозначительную информацию и перебираюсь на само интервью. А оно – прелюбопытно.
«О.В.»: Так вы, Эдмонд Янович, утверждаете, что расшифровали геном любви?
Э.К.: Да, именно так. Это значит, что скоро нам удастся подчинить себе одну из главных человеческих эмоций. Ведь это вроде бы прекрасное чувство, столь охотно воспеваемое поэтами, стало причиной многих воин и бед. А уж сколько судеб сломала любовь! Пора усмирить этого зверя. Посадить его в клетку. Научить людей контролировать проявление любви. И когда она не нужна – устранять вовсе.
«О.В.»: А не кажется ли вам, что жизнь тогда станет скучной и серой? Ведь цветными её делают иррациональность и спонтанность, присущие любви…
Э.К.: Зато сколько времени у людей освободиться на то, чтобы совершать открытия, делать что-то действительно полезное. А не страдать из-за обычных химических реакций в мозгу.
«О.В.»: Значит, вы не верите в любовь?
Э.К.: Я учёный, биолог, генетик. Я предпочитаю работать с видимыми и ощутимыми материями. Но теперь, благодаря моему открытию, видимой и ощутимой станет и сама любовь. Её можно будет вычислить, просчитать, смоделировать.
«О.В.»: Эдмонд Янович, скажите, вы намерены применить своё открытие на практике? Мы слышали, вы сейчас работаете над уникальным проектом…
Э.К.: Да, это действительно беспрецедентная разработка. Мы назвали её – «Проект “Идеальные”».
«О.В.»: Как интересно? Кто такие эти «идеальные»? Вкратце охарактеризуйте их.
Э.К.: Не побоюсь этого слова – это будут некие сверхлюди. Борцы с тёмными силами. Они будут идеальны во всём – красивы, умны, благородны. Этакие рыцари без страха и упрёка.
«О.В.»: О, если так, то они должны быть как раз-таки счастливы в любви? Ведь в красавцев влюбляются охотнее!
Э.К.: Бытует мнение, что красота всегда успешна в любви. Это не так. Помните: не родись красивым. “Идеальные” станут подтверждением моих слов: им любовь будет доставаться трудно, несмотря на яркую внешность.
«О.В.»: Поясните, не совсем понимаю.
Э.К.: Когда человек хорош собой и идеален в поведении – ему действительно легко завоевать любовь. Это просто и неинтересно. Мы решили усложнить задачу. Влюбляться по-настоящему “Идеальные” смогут лишь один раз в жизни. Знаете, этакий эффект истинной пары.
«О.В.»: Разве истинная пара – это не выдумки авторов фэнтези про оборотней?
Э.К.: В каждой шутке – лишь доля шутки. Истинные пары существуют. “Идеальные” будут чуять их, распознавать, именно, как оборотни в названных вами романах. Чувство, которое они будут испытывать при этом к своей партнёрше, сродни наваждению, одержимости.
«О.В.»: И как всё это связано с контролированием любви?
Э.К.: Ещё раз говорю – контролировать обычное чувство достаточно просто, гораздо сложнее подчинить себе болезненную одержимость. Как и полагается идеальным, они будут идеалистами. И благо партнёра для них всё-таки станет выше собственного. Поэтому, если своей истинной паре они не придутся по нраву —“Идеальные” предпочтут отступить. Позволить половинке строить личную жизнь по своему усмотрению. Они смогут контролировать свою агрессию, своё наваждение – это ли не чудо!
«О.В.»: Разве это не пытка?
Э.К.: Вовсе нет! Ведь счастье в любви – это высшее благо. Даже если твой любимый человек счастлив не с тобой. Но ты радуешься. Твоя любовь – выше низменных страстей. Ты можешь подчинять их рассудку.
«О.В.»: Этим вы руководствовались, когда позволили Ефросинии Древянкоф стать Тихомировой?
Э.К.: Не понимаю, о чём вы. Вернее, понимаю, но не знаю, откуда растут слухи у этой сплетни. Скажу вам больше: я никогда не был знаком с госпожой Древянкоф. Я видел парочку её картин – актриса совершенно бездарна. А я, знаете ли, в женщине помимо внешности предпочитаю внутреннее наполнение…
На этом интервью обрывается. Видимо, тот, кто вырезал его из газеты, не потрудился вырезать весь материал.
Но и того, что прочитано, хватает выше крыши, чтобы волосы у меня зашевелились.
Неужели это правда? Неужели в нашей стране велись подобные эксперименты над людьми?
Топаю на кухню, завариваю себе крепкого чаю и зависаю с печенькой в руке.
В том списке определённо был Ираклий Базиров. «ИркБ» – это он! А что – действительно ведь идеальный. Этот эпитет подходит к нему лучше всего. Но если это так и если Качинскому удалось провести в жизнь свою жуткую идею об истинных парах…То… То тогда многое объясняется.
Например, его внезапное появление в кафе – они будут чуять свою пару. Или слежка за Лариской – это сродни наваждению, одержимости. Что если Лариска – его истинная пара?
Бред какой-то, конечно. Такое даже шефу не расскажешь. Но пока что другой версии у меня нет.
Ираклий Базиров – безупречно порядочный. Им все у нас в редакции восхищаются – и женщины, и мужчины. И ещё, ему повторили дважды, что у Лариски есть парень, а его самого – видеть не хотят. И порядочность не позволит ему добиваться Лариску. Рушить её счастье с Пашей. Значит, он отойдёт, отступит. Будет считать свои чувства недопустимыми, неправильными и бороться с ними. А это – причиняет боль. Уж я-то знаю. Но у меня, как там сказал Качинский, обычная влюблённость. А у Базирова – наваждение.
Боже! Куда бежать? Как его спасать? Где найти кнопочку, которая, как говорил Качинский, отключает чувства, если они не уместны?
Мой печальные размышления прерывает телефонный звонок.
Номер неизвестный. Хм…Опять будут предлагать ковёр почистить или набор кастрюль по супервыгодной цене.
Голос в трубке тоже незнакомый – холодный и строгий:
– Олеся Николаевна, вам не стоит собирать информацию о «Проекте “Идеальные”».
– Кто вы такой и на каком основании указываете мне? – зла не хватает на таких самодовольных типов.
– На том, Олеся Николаевна, что вы наверняка не захотите, чтобы пострадали близкие вам люди – ваша подруга Лариса или ваша тётя Лидия. Так ведь. Они обе только обрели личное счастье.
Меня начинает трясти! Мою тётю-то за что?
– Кто вы? – рявкаю я в трубку, хотя у самой внутри всё дрожит.
– Всё время забываю представиться, простите, старческое, – говорит человек, голос которого звучит удивительно молодо и бодро. – Эдмонд Качинский.
Повисает пауза, вовремя которой я перевариваю услышанное.
– Надеюсь, вы меня поняли? – бескомпромиссным тоном уточняет профессор и отключается.
Я тут же перезваниваю по высветившемуся номеру, но ожидаемо слышу: «Абонент недоступен»
Судорожно вздыхаю, хватаю телефон и строчу шефу сообщение в WhatsApp: «Вилен Стефанович, во что вы меня втянули?»
Ответ приходит мгновенно: «Скоро буду».
И тут же звонят в дверь…
_______________________________
[1] Сытое брюхо к учению глухо
