Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Ясмина Реза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ЭЛИЗА. В принципе нет.

ЖЮЛЬЕНА. Сделаем салатик, будет очень мило.

НАТАН. Вот так.

Входит Эдит с газетной бумагой. ножами, дуршлаком и двумя салатницами. Ставит все рядом с овощами.

ЭДИТ. Поставлю воду и вернусь.

Она снова выходит.

Элиза, Натан и Жюльена раскладывают на столе газеты, садятся и начинают чистить овощи.

ЖЮЛЬЕНА. У вас нет специального ножа для чистки овощей? Обратите внимание, обычным ножом получается так же быстро.

НАТАН. Хотите, поищу?

ЖЮЛЬЕНА. Нет, нет, не беспокойтесь. Это просто привычка, у меня и так прекрасно получается.

Появляется Пьер, за ним – Алекс.

ПЬЕР. Что я вижу! Что я вижу!

ЖЮЛЬЕНА. Ты поможешь нам, милый?

ПЬЕР. Будет ли от этого толк?

АЛЕКС. Что это?

НАТАН. Жаркое с овощами.

Пьер садится за стол. Алекс остается неподвижно стоять.

ПЬЕР (Элизе) В подобных делах я просто убийца. Я снимаю скальп!

АЛЕКС. Твоя машина сломалась?

ЭЛИЗА. Да…

АЛЕКС. Ты вызвала мастера?

ЭЛИЗА. Он приедет за ней около шести часов.

АЛЕКС. Что с ней?

НАТАН. Господин Ваше считает, что это автоматическая коробка передач!

АЛЕКС. Вот как!… У тебя автоматика?

ЭЛИЗА (Улыбается) Да…

АЛЕКС. Хорошо… В городе удобно, м-мм.

ЭЛИЗА. Да…

АЛЕКС. Это удобно. Это хорошо… (Пауза)… а где Эдит?

НАТАН. В кухне. Сейчас придет.

АЛЕКС. Ладно, хорошо… будем чистить овощи!…

Он садится за стол и берет репку.

Молчание. Входит Эдит.

ЭДИТ А, вы все здесь?

ПЬЕР. Лично я только наблюдаю.

ЭДИТ. Подвинься, сяду рядом с тобой на солнышке.

ПЬЕР. Давай, давай, давай!

ЖЮЛЬЕНА. С самого утра я говорю себе, при любом положении вещей, я никогда не видела такой погоды в ноябре!

АЛЕКС. Эта репа гнилая.

ЖЮЛЬЕНА. Должна признаться, что репа действительно не самого лучшего качества. (Натану) Вы здесь не при чем!

НАТАН. По правде говоря. я действительно не чувствую себя за это ответственным.

ЖЮЛЬЕНА. Во всяком случае, вы это делаете как настоящий профессионал!

НАТАН. Вы считаете?

АЛЕКС. Мой брат большой профессионал, Жюльена. Во всех делах, и во всех областях. Он то, что я называют типичным профессионалом.

НАТАН. Что совсем не является комплиментом, как вы догадались.

АЛЕКС. Почему? Это комплимент… (Берет другую репку). Со временем меняются только слова… Когда я был ребенком у всех моих героев была внешность Натана. Синдбад, Д,Артаньян, мой любимый Том Сойер, все это был Натан… Натан лучезарный, непобедимый, самый образцовый из всех примеров… Тоже гнилая! Абсолютно!…(Бросает репку и берет картофелину). А вы знаете, что в десятилетнем возрасте он давал фортепианные концерты. В гостиной. Вся семья благоговейно слушала.

ЖЮЛЬЕНА. Вы и сейчас играете?

НАТАН. Я и сейчас играю, но не даю концертов!

АЛЕКС. Да!… Жаль… А я когда-то играл на флейте…

Все смеются.

АЛЕКС. Нет, нет, правда! На дудочке… Что-то вроде дудочки из полого бамбука, с дырочками, я купил ее в метро. Это был период моего увлечения горными восхождениями в Андах и вязаными шапочками.

ЭДИТ. Не помню, чтобы я когда-нибудь слышала, как ты играешь.

АЛЕКС. Правда? Заметь, я тоже. Мне не удалось извлечь ни единого звука.

ПЬЕР. И ты это называешь "играть на флейте."

АЛЕКС. Никаких проблем. Ставишь пластинку, типа Мачукамбос и играешь с ними вместе, перед зеркалом…

НАТАН. В красном пончо…

АЛЕКС. Да, и в вязаном шлеме, который мне очень шел… Папа таким образом дирижировал самыми знаменитыми оркестрами мира.

ЭЛИЗА. В пончо?

АЛЕКС. Нет в пижаме… Скажите, овощи увариваются в бульоне? Здесь на полгода хватит!

ЭДИТ. Необязательно все туда класть.

АЛЕКС. Вы остаетесь ужинать? То есть, я хочу сказать, вы остаетесь ночевать?

ПЬЕР. Если никто не против, я предпочел бы уехать завтра утром.

ЭДИТ. Твоя комната готова, можешь остаться даже до понедельника.

ПЬЕР. Нет, нет…

ЖЮЛЬЕНА. У меня с собой нет ни зубной щетки, ни ночной рубашки.

ПЬЕР. Вот здорово!

ЖЮЛЬЕНА. Послушай!…

НАТАН. Здесь вы найдете все что вам надо.

ЖЮЛЬЕНА. Большое спасибо.

ЭЛИЗА. Мне нужно позвонить на вокзал Жьена.

ЭДИТ. Сегодня суббота… Есть поезд в восемь часов.

НАТАН. Я тебя провожу.

ЭЛИЗА. Спасибо…

ЭДИТ. Стоп! Хватит, не стоит чистить все остальное, а то я не буду знать, что с этим делать.

Она встает и начинает убираться. Элиза, Жюльена и Пьер помогают ей. Натан отходит от стола и закуривает сигарету. Только Алекс остается сидеть.

ЖЮЛЬЕНА. А знаете, что вы забыли? Правда, это не имеет значения: лук!

НАТАН. Ой да, виноват.

ЖЮЛЬЕНА. Я дразню вас, но это придает особый привкус!

НАТАН. Да, да.

Суета. Они удаляются, унося овощи, и очистки в дом. Остаются Алекс и Натан.

Пауза.

АЛЕКС… «Это придает особый привкус!»

Эдит возвращается, чтобы забрать последние салатницы..

НАТАН. Я вам больше не нужен?

ЭДИТ. Нет, нет, там нечего делать…

Она забирает нож и картофелину, которую все еще мусолит Алекс, потом выходит. Натан удаляется в сад. Алекс один.

Затемнение.

7

Место захоронения отца.

Натан стоит неподвижно, засунув руки в карманы. На земле валяются стебли чертополоха, чуть дальше – секатор.

Молчание.

Бесшумно, словно боясь подойти, появляется Элиза.

Разговор завязывается лишь после долгой паузы.

НАТАН. Две недели назад я зашел к нему в комнату, он уже не поднимался… Он просил меня принести проигрыватель и динамики, он так и сказал… Все это я подключил возле его кровати. Он хотел послушать ариозо из опуса 110, предпоследней сонаты Бетховена, только этот фрагмент… Мы слушали молча, он приложил палец к губам, приказывая мне молчать. Я сидел на кровати. В середине там фуга, а потом снова звучит тема… Когда пластинка остановилась, он сказал мне: «Я уверен, что мы еще встретимся». Я спросил: «Да?» «Бетховен – настоящий гений…»Человек, который способен вселять в нас подобное предчувствие – не думаешь же ты что он умер!" В отличие от Алекса, я очень рад, что он похоронен именно здесь.

Молчание.

ЭЛИЗА. А кто так решил?

НАТАН. Он сам. Он не хотел ни кладбища, ни похорон… Он жил здесь все время, после того как ушел на пенсию.

ЭЛИЗА. Даже тогда, когда заболел?

НАТАН. Да, с ним постоянно находилась сиделка.

Пауза.

ЭЛИЗА. А Алекс?

НАТАН. Что Алекс?

ЭЛИЗА. Был с ним?

НАТАН. Он навещал его… Часто невовремя, бедняга. Он приносил книги, хотя отец не мог читать. Он поселился здесь в последние дни, когда отец уже никого не узнавал… А ты изменилась.

ЭЛИЗА. Я постарела.

НАТАН. Нет. Да, может быть.

Пауза.

ЭЛИЗА. Ты все еще в Нантере?

НАТАН. Я теперь в Парижской Коллегии Адвокатов.

ЭЛИЗА. А-а…

Пауза.

НАТАН. А ты?

ЭЛИЗА. Так, ничего особенного…

НАТАН. То есть?…

ЭЛИЗА. Ничего… В моей жизни все по-прежнему.

Пауза.

НАТАН. Ты так и живешь на краю света?

ЭЛИЗА. Да.

НАТАН. На улице Сен-Бернар.

продолжение

ЭЛИЗА. Да.

НАТАН. Хорошо…

Элиза улыбается.

НАТАН. Это было очень мило с твоей стороны, то что ты мне сегодня сказала.

ЭЛИЗА. Спасибо за слово "мило"…

НАТАН. А что я должен сказать?

ЭЛИЗА. Ничего…

НАТАН. Твоя машина сломалась, прямо как в романе.

ЭЛИЗА. Клянусь тебе, это правда.

НАТАН. Да я верю. По-моему, это он там на небесах постарался – поколдовал с мотором.

ЭЛИЗА. Не говори глупостей.

НАТАН. Это не глупости. Он это сделал, чтоб доставить мне удовольствие…

Пауза.

ЭЛИЗА. Тебе доставляет удовольствие то, что я здесь?

НАТАН. А ты как думаешь?… Алекс забыл свой секатор…

Пауза. Натан подбирает секатор и кладет в карман.

НАТАН. Зачем ты здесь появилась?

ЭЛИЗА. Сейчас?

НАТАН. Сегодня?

ЭЛИЗА. Ты лучше спроси, как я отважилась приехать… Я еще никогда не совершала ничего более безрассудного…

Пауза.

ЭЛИЗА. Хочешь, я уйду?

НАТАН. Нет, я не хочу, чтоб ты уходила… (Пауза) Сегодня ты еще более запретна, чем когда бы то ни было, Элиза. Но сегодня я не хочу, чтобы ты уходила… (Пауза) Знаешь, о чем я думаю? Тоже о чем-то совершенно безрассудном… О том, что я хочу быть с тобой. Прямо здесь. На могиле…

Перебить одну боль другой.

Она подходит к нему совсем близко.

ЭЛИЗА. Я хочу быть твоей болью, Натан…

Он страстно целует ее и начинает раздевать.

Затемнение.

8

Терраса.

Алекс так и сидит за столом. Появляется Жюльена, она очень спешит.

ЖЮЛЬЕНА. А где Элиза?

АЛЕКС. Моего брата окучивает.

ЖЮЛЬЕНА. Что?!

АЛЕКС. Она занята окучиванием моего брата.

ЖЮЛЬЕНА. Не понимаю!

АЛЕКС. Да нет, Жюльена, вы прекрасно понимаете. Вы же не глухая?

ЖЮЛЬЕНА. А где?!

АЛЕКС. Ха! Ха! Ха!… Мне очень нравится ваш вопрос! Ха! Ха!… Вы однако слишком шустрая!

ЖЮЛЬЕНА. Да я совсем не то хотела сказать!… Я хотела сказать, что вы здесь… и вот учитывая, что вы здесь, а я собираюсь выйти из дома… ах черт!

Она выходит, очень взволнованная. Входит Эдит.

ЭДИТ. Где Элиза?

АЛЕКС. Понятия не имею.

ЭДИТ. Ты сидел, как она выходила?

АЛЕКС. Да, она ушла туда…

ЭДИТ Пьер разговаривает по телефону с автомастером, он не может приехать раньше, чем в утром в понедельник!

Алекс пожимает плечами.

ЭДИТ. Что будем делать?

АЛЕКС. Позвоните другому мастеру…

ЭДИТ. Это был единственный, кто мог приехать. В любом случае, никто не станет заниматься ремонтом в воскресенье!… Что ж нам делать? Соглашаться на понедельник? А если завтра вечером мы соберемся уезжать, кому мы оставим ключи?

АЛЕКС. Делайте что хотите, мне на это совершенно наплевать.

ЭДИТ. Можно оставить их Ваше, он знает, где машина. Он открыт в понедельник утром?

АЛЕКС. Я не знаю. Мне плевать.

ЭДИТ. Спасибо за помощь…

Она выходит.

АЛЕКС. Она может сама разобраться, или нет?!… Она достала нас со своей вонючей колымагой!!!

Какое-то время он сидит в одиночестве. Затем встает, делает круг, потом направляется было в сторону леса.

Входит Пьер.

ПЬЕР. Ты куда?

АЛЕКС. А что?!

ПЬЕР. Сейчас дождь пойдет.

АЛЕКС. Ты думаешь? Да…

ПЬЕР. Погода предгрозовая. Вот почему так парило.

АЛЕКС. Да…

Пауза.

ПЬЕР. Хочешь сигарку?

АЛЕКС. Ты куришь сигары?

ПЬЕР. Раз в полгода… (Протягивает коробку Алексу, тот берет сигару.) Подарок моей консьержки. Испанские сигары. Тебе нравится? (Алекс закашливается.) Крепкие, да?

АЛЕКС (кашляет и смеется) Отвратительные!

ПЬЕР. Да.

АЛЕКС. Это как…

ПЬЕР. Как самый вонючий сыр. У них запах "Пон л, Эвека"… Но заметь, и к ним можно привыкнуть…

АЛЕКС. Когда вы уезжаете?

ПЬЕР. Завтра утром. Тебя это не устраивает?

АЛЕКС. Нет, нет… Есть ли по-твоему что-нибудь более угнетающее, чем осень в деревне?… Тишина… Никакого движения… Терпеть не могу деревню… Если б это только от меня зависело, я бы все продал… Завтра же.

Он прохаживается, покуривая сигару. Пьер неподвижен.

АЛЕКС. Натан обожает деревню…

ПЬЕР. Ты очень несправедлив к Натану.

АЛЕКС. Почему? Потому что я говорю, что он любит деревню?

ПЬЕР. И поэтому тоже…

АЛЕКС. По-твоему, это недостаток?

ПЬЕР. По-моему, нет.

АЛЕКС. Натан гуляет, может ходить часами… (Пауза) Размышляет, среди деревьев…

ПЬЕР. В то время как ты надрываешься в беспорядочной жизненной суете…

Алекс улыбается. Небольшая пауза.

ПЬЕР. Он делает хорошо все, что ты делаешь плохо. Его устраивает все, чего ты не переносишь… А тебя послушать, он самое респектабельное и самое негуманное существо на свете…

АЛЕКС. Негуманное? Да нет…

ПЬЕР. Именно так. Талантливый, глубокий, неуязвимый… Похвалы из уст гремучей змеи… Никто перед этим не устоит, поверь мне…

АЛЕКС (после паузы, как бы переводя дыхание) Ты сегодня очень красноречив, Пьеро, но ты не очень хорошо понимаешь, что говоришь…

ПЬЕР. Как всегда, ты же знаешь… Тебе холодно?

АЛЕКС. Я заледенел.

ПЬЕР Хочешь пойти в дом?

АЛЕКС. Нет.

Пауза.

АЛЕКС. Три года назад Элиза ушла от меня. Все тогда считали меня идиотом. Слепым идиотом. Он постарался больше не видеться с ней. Из дружеских чувств ко мне, я полагаю…. Он устранился… так же, как когда-то отказался от музыки, как отказался от блеска, от своего безумия, от своего героизма…. Я конечно никогда не любил никого так, как его. Если Натан умрет, ты не можешь даже представить себе, чем будет для меня мое одиночество… Может быть тем же, чем сейчас стало для него его одиночество…. И как всегда он ничего не говорит. Он идет закупать продукты для ужина… Он возвращается с тонной овощей и все садятся их чистить, на солнышке, из-за него, только из-за него…

Входит Эдит. Молчание.

АЛЕКС. Все в порядке?

ЭДИТ. Да… (Пауза) О чем вы говорили?

ПЬЕРО Натане.

ЭДИТ. И что вы говорили?

АЛЕКС. Ты тоже любишь деревню?

ЭДИТ. И что ж вы говорили?

АЛЕКС. Ты тоже любишь деревню?

ЭДИТ. Странный вопрос!

АЛЕКС. Тебе не кажется все это угнетающим?

ЭДИТ. Сегодня может быть и кажется.

ПЬЕР. И этот неожиданный свет…

ЭДИТ. Сейчас дождь пойдет.

ПЬЕР. Мы как раз об этом говорили.

ЭДИТ. Будь любезен, перестань считать меня идиотом.

ПЬЕР. Да почему? Это правда. Именно об этом мы и говорили.

Пауза.

АЛЕКС. Вы уладили эту историю с машиной?

ПЬЕР. Да… Я сказал этому типу, чтобы приезжал за ней в понедельник. Что делает моя жена?

ЭДИТ. Смотрит телевизор.

ПЬЕР. Что передают?

ЭДИТ. Не знаю. Эстрада какая-то, не знаю…

ПЬЕР. Я и не знал, что у вас тут есть телевизор, это недавно?

ЭДИТ. Где-то с год… Мы его поставили для папы.

ПЬЕР. Ну да, конечно…

Пауза.

ЭДИТ. В конце концов я поставила тушиться все. Разложила в три кастрюли, завтра доедим что останется… А мне можно сигарку?

АЛЕКС. Я тебе не советую.

ЭДИТ. Почему?

ПЬЕР. Не слушай. (Протягивает Эдит коробку). Бери.

ЭДИТ. Они плохие?

АЛЕКС. Они "ни на что не похожи"…

ЭДИТ(курит) Меня это не волнует.

Они смотрят, как она курит.

ЭДИТ. Да не смотрите на меня так! (смеется) У меня такое впечатление, что вы подсунули мне яд и ждете, когда я умру!

АЛЕКС. Ты недалека от этого…

Входят Натан и Элиза. у него в руках секатор и стебли чертополоха, срезанные Алексом.

Пауза.

АЛЕКС. Удачная прогулка?

НАТАН. Это ты их срезал?

АЛЕКС. Может быть я их специально оставил…

НАТАН. И секатор тоже?… Поскольку я усомнился, я взял все.

Небольшая пауза.

АЛЕКС (Элизе) Вы были вместе?

НАТАН. Да. Ну и что?

АЛЕКС. Я могу спросить. Почему "ну и что"?

ПЬЕР(Элизе) Я разговаривал с вашим мастером по телефону.

ЭЛИЗА. Который час?

ПЬЕР. Успокойтесь, да успокойтесь же! он не может приехать сегодня вечером! он не может сегодня вечером. Мы условились на понедельник утром.

ЭДИТ. Поскольку здесь никого не будет, я сказала, что мы оставим ключи у бакалейщика… А ты предлагаешь другое решение?

ЭЛИЗА. Мне неудобно беспокоить вас в связи со всей этой историей…

ПЬЕР. Беспокойство будет только для вас! Не говоря о том, что вам придется за ней приезжать.

ЭЛИЗА. Да.

ПЬЕР. Будем надеяться, что это не слишком серьезно.

ЭЛИЗ. АДа…

АЛЕКС. Она где-то витает…

ЭЛИЗА. Что?!

АЛЕКС. Ты где-то витаешь, Элиза… Я не ошибся?

НАТАН. Мы все где-то витаем сегодня. Разве не так?

АЛЕКС. Точно!

НАТАН. Бывают такие моменты, когда плевать на разные истории с машинами…

АЛЕКС. Лично мне на нее глубоко наплевать!

НАТАН. Ну и прекрасно, ей тоже.

АЛЕКС. Прекрасно, тем лучше!… (Пауза) Это очень мило по отношению к Пьеру и Эдит!

ЭДИТ(Элизе) Не слушай его.

ЭЛИЗА. Они говорят вместо меня, я ничего не сказала…

НАТАН. Как там мое жаркое?

ЭДИТ. Тушится.

НАТАН. Сейчас дождь пойдет…

ЭЛИЗА(Пьеру) Где ваша жена?

ПЬЕР. В доме. Смотрит телевизор.

НАТАН. А что если мы к ней присоединимся?

ПЬЕР. Великолепная мысль. При условии, что телевизор мы выключим… (Элизе) Вы идете?

Элиза подходит к Пьеру, тот тащит ее в дом. Натан хочет пойти за ними, но его останавливает Эдит.

ЭДИТ. Ты можешь задержаться на минутку? Мне надо кое-что сказать тебе.

АЛЕКС. Я вам мешаю?

ЭДИТ. Да, пожалуйста, это ненадолго.

Алекс стоит в нерешительности. Делает несколько шагов, потом обрачивается.

АЛЕКС (Обращаясь к Эдит) Кстати… Я только что узнал кое-что о папе, думаю тебе тоже небезынтересно будет это узнать…

ЭДИТ. Что?

АЛЕКС. Спроси у него…

Подходит к Натану и шепчет не ухо. Натан улыбается.

АЛЕКС (Эдит) У каждого свои секреты… (отходит) Я в своей комнате. Если я кому-нибудь понадоблюсь.

НАТАН (поднимая чертополох) Что с этим делать?

АЛЕКС. Выкинь.

Он уходит. Эдит и Натан остаются одни.

ЭДИТ. Скажи мне.

НАТАН. Сначала ты…

ЭДИТ. Дождь начался…

НАТАН. Нет…

ЭДИТ. На меня упала капля… Поможешь мне убрать стулья?

НАТАН. В чем дело?

Пауза.

ЭДИТ. Ты был с Элизой?

НАТАН. Да.

ЭДИТ. Она за тобой пошла.

НАТАН. Да!

ЭДИТ. Алекс казал Жюльене, что ты окучивал Элизу. Я цитирую слово в слово…

НАТАН. Ты мне это хотела сказать?

ЭДИТ. Да.

НАТАН. И что же?

ЭДИТ. Как это "и что же"?

НАТАН. И что же?

ЭДИТ. Ты считаешь, это нормально!

НАТАН. Что нормально? Тебя смутила сама фраза или то, что под ней подразумевалось?

ЭДИТ. Ты чудовище…

НАТАН. Послушай Эдит, до сих пор день проходил без потрясений, если можно так выразиться… Оставь ты эти стулья!… Мы – цивилизованные люди, мы страдаем по правилам, каждый сдерживается, никаких трагедий… Почему в самом деле? Не знаю, но это так. Мы оба стараемся сохранять достоинство… Мы скромны, «элегантны», мы безукоризненны… Алекс не менее цивилизован, но гордость его в другом месте… В другом.

ЭДИТ. Почему ты его защищаешь?

НАТАН. Я его не защищаю… Пусть он говорит бедной Жюльене, что я окучиваю Элизу, это свойство его натуры, но то, что ты мне сообщаешь это по секрету, как в школе, как девчонка, что это заботит тебя именно сегодня,

этого я не понимаю.

Пауза.

ЭДИТ. Я говорю тебе это для того, чтоб ты знал, в каком состоянии был Алекс… Она просто сумасшедшая, раз сегодня приехала.

НАТАН. Нет.

ЭДИТ. Да.

НАТАН. Да нет. Ты мне передала это из любопытства. Потому что сомневалась… Он подходит к ней и обнимает)… А?… (Целует ее и нежно гладит по волосам.)

ЭДИТ. Ты еще любишь ее?

НАТАН. Ты ведь это хотела мне сказать.

Эдит отстраняется, озирается в растерянности.

Погода поменялась. Стало пасмурно.

НАТАН. Пойдем в дом?

ЭДИТ. А ты скажешь мне про папу?..

НАТАН(колеблется прежде чем сказать) Помнишь Мадам Натти?

ЭДИТ. Педикюршу?

НАТАН. Да…

ЭДИТ. Ну и что?

НАТАН В общем, оказывается, что папины сеансы педикюра, были – … это просто предположение – не просто сеансами педикюра… Видишь, несмотря ни на что, сюжеты все те же.

ЭДИТ. Папа?!…

НАТАН. Папа.

ЭДИТ. С этой женщиной…

НАТАН. Она хорошенькая….

ЭДИТ. Она на тридцать лет младше…

НАТАН. Значит, он неплохо устроился…

ЭДИТ. А ты знал?

НАТАН. Более ли менее.

ЭДИТ. Он сказал тебе?

НАТАН. Нет… Однажды я был у него, на улице Пьер-Демур, пришла Мадам Натти, положила свои ножницы, свой тазик… а я ушел. Я забыл очки, вернулся через десять минут… Звонил, звонил, в конце концов папа открыл мне, слегка растрепанный, завернутый в свой желтый дождевик, знаешь в тот желтый дождевик для рыбалки, который сто лет висел в коридоре, мне показалось, что это довольно странная домашняя одежда…Он отдал мне очки через порог, даже не впустив меня…

ЭДИТ. Ты ни о чем не спросил?

НАТАН. Я только попросил очки.

ЭДИТ. Почему ты ничего нам не сказал?

Неопределенный жест Натана. Пауза.

ЭДИТ. Бедняга…

НАТАН. Бедняга?… Почему?

ЭДИТ. Потому что.

Какое-то время они стоят неподвижно.

Затемнение.

9

В доме. Кресла, низкий столик. Низкий буфет.

Сидят Элиза, Жюльена и Пьер.

ПЬЕР. Я жил в маленькой квартирке на улице Лепик. В то время у меня не было ни гроша, но была очень богатая любовница, жена одного нотариуса из Дьеппа, у которого также была контора в Париже. Короче, он много разъезжал, и вот однажды она осталась в одиночестве на Рождество. А я ничем особенно не занимался, так по ерунде, и она предложила мне съездить на неделю в Межев. Романтическое путешествие. Хорошо. Она говорит мне: "Вот тебе деньги, купи все что надо, билеты, закажи гостиницу и т. д." Я беру деньги, иду в агенство на улице… не помню уж на какой улице, недалеко от Оперы. Заказываю гостиницу, спальный вагон, плачу, выхожу…

Появляется Алекс.

АЛЕКС. Продолжай!

ПЬЕР. Я рассазываю историю с Пайо, ты ее знаешь…

АЛЕКС. Давай, давай…

Пока Пьер рассказывает, Алекс стоит.

ПЬЕР. Ну на чем я остановился?… Значит выхожу. Иду по улице, хочу сесть на автобус около Оперы. Жду и когда подъезжает автобус, кто бы вы думали из него выходит? Пайо! Старый школьный приятель – очень славный, мы и сейчас дружим – и у него ни копейки!… Привет! как дела? А у тебя?

Он спрашивает, что я делаю, а я говорю что завтра уезжаю в Межев. В общем… уф… он ничего не делал, у него было неважное настроение, он говорит: "Межев – это здорово! и я вдруг отвечаю: "А знаешь…" И я достаю конверт агентства… "У меня здесь, все что нужно для двоих, проезд, гостиница, полупансион, если ты свободен, поехали завтра вместе!" Он смотрит и говорит: "А девушка?" Не беспокойся, я не объявлюсь больше, шито-крыто, и вообще она мне надоела!"

И мы уехали!

АЛЕКС. А что было дальше?

ПЬЕР. В общем ничего, Межев, снег, великолепно…

АЛЕКС. Я думал, она тебя потом преследовала, чтобы ты вернул деньги…

ПЬЕР. Да, вроде того… Но ты же знаешь, я так ничего и не отдал!

ЖЮЛЬЕНА. Это чудовищно! И ты считаешь, что развеселил нас, рассказав эту историю!

АЛЕКС. Что здесь чудовищного?

ЖЮЛЬЕНА. Ну не знаю! Мог бы по крайней мере вернуть деньги!

ПЬЕР. Из каких доходов?

ЖЮЛЬЕНА. Когда я представляю себе эту бедную женщину, которая осталась в Париже совершенно одна! (Смеется.)

ПЬЕР. Видишь, ты смеешься.

ЖЮЛЬЕНА. Я не права.

ПЬЕР. Я вас шокировал, Элиза?

ЭЛИЗА. Меня, вовсе нет! Я нахожу эту историю очень забавной. И Жюльена тоже, вот доказательство.

ЖЮЛЬЕНА. Да нет, меня шокировало то, что он не вернул деньги. Мог бы хоть сделать какой-то подарок… Хотя бы послать цветы! Огромный букет!

ПЬЕР. Я чуть не послал ей открытку оттуда, обрати внимание, надо было так и сделать.

ЖЮЛЬЕНА. Не старайся казаться хуже, чем ты есть… (ЭЛИЗЕ). Элиза, он, бедный, хочет таким образом вам понравиться!

АЛЕКС. Элизе очень нравится такого рода юмор. Она вообще любит мужчин циничных и аморальных.

ПЬЕР. Не будем преувеличивать!

АЛЕКС. Речь не о тебе, мой бедный Пьеро! ты просто младенец. (Подходит к воображаемому окну) Дождь идет…

ПЬЕР. Они все еще в саду?

Пауза.

ЖЮЛЬЕНА. Странно, как быстро поменялась погода!

ЭЛИЗА. Да…

АЛЕКС. Вы уже видели карту, изданную в Советском Союзе? В середине – СССР, а мы повыше, как в проходе, ведущем в подземную тюрьму…

Интересно!

ПЬЕР. Можно узнать, почему ты вдруг об этом заговорил?

АЛЕКС. Потому что я смотрю на деревню.

Входит Натан, он весь промок.

ЖЮЛЬЕНА. Боже мой! вы попали под ливень!

НАТАН. Ничего, ничего, это даже полезно!

ПЬЕРА твоя сестра?

НАТАН. Пошла переодеваться.

ПЬЕР. А у нас в разгаре лекция по географии!

АЛЕКС. По философии…

ПЬЕР. По философии!

НАТАН. А мне можно поучаствовать?

Алекс улыбается. Пауза.

НАТАН. Ладно… Ну тем хуже!

ЭЛИЗА. Тебе надо переодеться, простудишься.

НАТАН. Нет, нет, сейчас все высохнет…

ПЬЕР.  Я им рассказал историю с Пайо!…

НАТАН (Жюльене) Вы ее не знали?

ЖЮЛЬЕНА. Нет!

ПЬЕР. Она в ужасе.

ЖЮЛЬЕНА. Да нет же! При любом положении вещей, я не понимаю, с чего бы это мне быть в ужасе!

НАТАН. Темно… Тоскливо здесь. Вы ничего не пьете? Даже чай?

Входит Эдит.

ЭДИТ. Я переоделась, вся промокла…

АЛЕКС. А что если во что-нибудь поиграть, чтобы как-то встряхнуться?

А? Монополия, Скрэйбл, здесь есть все что нужно.

НАТАН. Шашки, шахматы…

ЭДИТ. Вы что играть будете? Здесь ни у кого нет желания играть!

НАТАН. В Клюэдо…

АЛЕКС. Клюэдо! В детективов! Ха-ха! Самая идиотская игра на свете!… Как ты вспомнил об этой игре?!

НАТАН. Боюсь, Жюльена не умеет в нее играть.

АЛЕКС. Умеет, полковник Мутард…

НАТАН. Доктор Олив…

ЖЮЛЬЕНА. Мадмуазель Перванш…

АЛЕКС. Вот видишь!

ПЬЕР. Ты знаешь эту игру?

ЖЮЛЬЕНА. Конечно. Вы меня за дуру принимаете, но не забывайте, я уже два раза бабушка!

НАТАН. И вы играете в Клюэдо со своими внуками?

ЖЮЛЬЕНА. В Клюэдо и во все остальное…

ЭДИТ. Сколько им лет?

ЖЮЛЬЕНА. Три и семь. Я конечно играю только со старшим. Младший только начинает говорить. Он говорит "папа", говорит… В общем лепечет что-то по-своему, ведь дети, которые… я хочу сказать, дети, отстающие в развитии, часто очень разговорчивы, в конце концов!

АЛЕКС. Значит, вы поздно заговорили?

ЭДИТ. Алекс!

АЛЕКС. Что? Что такое, Элиза?

ЭЛИЗА. Ничего…

АЛЕКС. Нет! Ты сказала "Алекс!"… В чем дело?

Пауза.

ЭЛИЗА. Успокойся…

АЛЕКС. Я очень спокоен. Я выгляжу нервным?

ЭДИТ. Ладно, хватит уже…

АЛЕКС. Что " хватит"! В чем дело? Вы меня достали!

НАТАН. Ты тоже видимо поздно заговорил… Но результат не очень убедительный.

АЛЕКС" При любом положении вещей"!… О Жюльена, вы обязательно должны объяснить мне смысл этого выражения! Вы часто его употрбляете, вы даже меня заразили, но я как-то не улавливаю что называется его "этимологии"…

ПЬЕР. Что не подобает литературному критику.

АЛЕКС. Вот почему я обязательно должен узнать!

ЭЛИЗА. Остановись, Алекс…

АЛЕКС. Ты хочешь, чтобы я остановился?

ЭЛИЗА. Да.

АЛЕКС. Тогда я останавливаюсь.

Пауза.

ЭДИТ. Пойди сделай нам кофе, раз уж ты так хорошо умеешь это делать…

НАТАН. Лучше травяной отвар!

АЛЕКС. Травяной отвар? Немного травяного отвара, Жюльена? Я пошутил. Я пошутил! Всем травяного отвара?

ЭДИТ. Иди!

АЛЕКС. Иду. (Уходит) Иду.

Пауза.

НАТАН. Он пошутил, Жюльена… Не надо принимать его всерьез.

ЖЮЛЬЕНА. Вы очень любезны, но я думаю, ваш брат не испытывает ко мне симпатии.

ВСЕ ВМЕСТЕ. Да нет же!

ЖЮЛЬЕНА(Готова расплакаться) Да, да, но это неважно, совершенно неважно…

ЭДИТ. Жюльена, он сегодня не в себе…

ЖЮЛЬЕНА. Я знаю, я прекрасно знаю! Естественно, вы все сегодня опечалены, а я здесь как… (плачет) Пьер настоял, чтобы я приехала, но я чувствую себя чужой, я не член вашей семьи..

ЭЛИЗА. Жюльена, если здесь и есть кто-то, кто действительно не является членом семьи, так это я. А не вы. Вы им тетя, вы как раз член семьи…

ЖЮЛЬЕНА (сквозь слезы) Он сейчас мне такое наговорил… Будто я какое-то животное…

НАТАН. Что он вам сказал?

ЖЮЛЬЕНА. Ничего… Только чтоб посмеяться надо мной… Не говорите, Эдит, прошу вас!

ЭДИТ. Я пойду за ним.

Выходит.

ЖЮЛЬЕНА. Нет! Зачем она пошла за ним? Оставьте его в покое, беднягу…

ПЬЕР. Что за денек, дети мои!

ЖЮЛЬЕНА. Я очень сожалею… Я очень сожалею, я выгляжу смешно..

НАТАН. Вам не о чем сожалеть.

ЖЮЛЬЕНА. Вы все стараетесь… А я разревелась, как дура… (Рыдает). Ничего лучше не придумала!

Возвращается Эдит с Алексом. Алекс безмолвно останавливается перед Жюльеной.

ЖЮЛЬЕНА (Алексу) Вы здесь не при чем… Все. Прошу у всех прощения.

Алекс берет Жюльену за руку и помогает ей подняться. Когда она встает, он обнимает ее и долго так стоит, прижавшись к ней.

Когда он ее отпускает, Жюльена оказывается вся в слезах.

Пауза.

ПЬЕР. У тебя нет чего-нибудь покрепче вместо травяного отвара?

АЛЕКС. Есть… С удовольствием!…

ЭЛИЗА. Я могу пойти с тобой?

АЛЕКС. Идти некуда, все здесь.

С помощью Натана он открывает буфет и достает оттуда бутылки, которые ставит на низкий столик.

НАТАН. Выбор самый широкий, друзья мои…Я вам особенно рекомендую эту зеленую бутылку. Настойка венгерского артишока…

ПЬЕР.  Это же дижестив!

НАТАН. Это все что угодно. Можешь разбавить водой, добавить льда, а кроме того, можешь отравить свою жену!

ПЬЕР. Дай ей хоть передохнуть!

НАТАН. Попробуй, сам увидишь.

ПЬЕР. Невкусно?

НАТАН. Мне принес ее один клиент. Она стоит здесь уже пятнадцать лет.

ПЬЕР. Налей мне лучше виски!

НАТАН. А вы, Жюльена?

ЖЮЛЬЕНА. Капельку порто…

Алекс наливает ей.

ЖЮЛЬЕНА. Спасибо. Хватит. Вы очень любезны.

НАТАН Элиза?

ЭЛИЗА. Дай попробовать эту венгерскую штуку.

ПЬЕР. А, я так и знал! Я так и знал, что кто– нибудь попробует, и я был уверен, что это будете именно вы!

ЭЛИЗА. Почему, у меня такой вид, будто я только и делаю, что пью артишоковую настойку?

ПЬЕР. У вас вид первопроходца! Особенно глаза… У вас глаза любительницы приключений!

ЭДИТ. Что ты говоришь?

ПЬЕР. Нет. правда. Вы любите риск. Вам не нравится, когда вам навязывают образ жизни. я прав?

ЭЛИЗА (улыбаясь) В данном случае, у меня нет ощущения, что я сильно рискую!

НАТАН (протягивает ей стакан) Не говори раньше времени…

ЭЛИЗА (поднимает свой стакан) Посмотрим…

ЭДИТ. А мне не дадут выпить?

АЛЕКС. Что ты будешь?

ЭДИТ. Белое порто. (Пьеру) Ты так пьешь? Не хочешь со льдом?

ПЬЕР. Нет, нет, не беспокойся. Все прекрасно.

Алекс и Натан наливают себе. Элиза пробует артишоковую настойку.

НАТАН. Ну как?

ЭЛИЗА… Сладкая, полная ностальгии и пикантности… (Допивает свой стакан.)

НАТАН. Еще?

ЭЛИЗА. Да… Ты мне дал на донышке.

Он снова ей наливает. Элиза улыбается Пьеру.

Пауза.

Звук дождя за окном.

ПЬЕР

"Что для сердца, подобного гробу, милей,

Чем, проснувшись под инеем,

Видеть все ту же

Наших стран королеву,

Предвестницу стужи,

Эту бледную мглу над безмолвьем полей -

Разве только вдвоем,

Под рыданья метели,

Усыпить свою боль на печальной постели"

НАТАН. Чье это?

ПЬЕР. " Туманы и дожди…" Догадайтесь.

ЭДИТ. Твое.

ПЬЕР. " Весны, осени, зимы, и грязь и хандра,

Усыпительно скучные дни…"[2]2
  Перевод В.Левика


[Закрыть]

Я очень польщен, дорогая, но это господина Шарля Бодлера!

НАТАН. Скажите, Жюльена, он вот так, иногда, по вечерам ублажает вас чтением стихов?

ЖЮЛЬЕНА. Время от времени. С ним это случается. Впрочем, чаще по утрам!

ПЬЕР. По утрам Виктор Гюго! По вечерам Бодлер, Аполинер…. Вы опоздаете на поезд, Элиза.

НАТАН. Еще полно времени, поезд в восемь.

АЛЕКС (Элизе) Почему ты уезжаешь?

ЭЛИЗА. Потому что не собираюсь ночевать здесь…

АЛЕКС. Почему?

ЭЛИЗА. Потому что…

АЛЕКС. Потому что что?

ЭЛИЗА. Потому что мне нужно возвращаться…

АЛЕКС. Тебя ждут?

ЭЛИЗА. Нет…

АЛЕКС. Тогда почему?

Небольшая пауза.

ЭЛИЗА (Улыбается) Если я переберу артишоковой настойки, я в конце концов останусь!

АЛЕКС. Ты хочешь остаться?

ЭЛИЗА. Послушай, Алекс, я решила уехать, я сяду на восьмичасовой поезд, вот и все!

АЛЕКС. Но я не понимаю, почему ты хочешь ехать… Из-за меня?

ЭЛИЗА. Нет…

АЛЕКС(Пьеру) Вы можете отвезти ее завтра утром?

ПЬЕР. Конечно!

АЛЕКС. Ты поедешь с ними завтра утром, в чем проблема?

ЭЛИЗА. Я не понимаю, почему ты настаиваешь…

АЛЕКС. А если я попрошу тебя остаться?

ЭЛИЗА. Зачем?

АЛЕКС. Нужна причина?

ЭДИТ. Пусть она делает что хочет в конце концов! Какой ты зануда!

ЭЛИЗА. Спасибо, Эдит…

АЛЕКС. Ты меня должна благодарить. Не путай.

ПЬЕР. Если вы дадите малышке подумать? (Элизе) Вы примете свое решение в последний момент, как того требует благоразумие!

ЭЛИЗА. Принимаю ваше предложение…

ПЬЕР. Ты молчишь, Натан!

НАТАН. Дебаты закончены, так ведь?

ПЬЕР. Я не знал, что твой отец пишет. Я перескакиваю с одного на другое, но я правда не знал, что Симон пишет. Когда ты сегодня утром прочитал этот текст, для меня это было открытием…

НАТАН. Он в молодости писал… Не думаю, что он продолжал.

ПЬЕР. Если и существовал человек…

НАТАН. Которого ты не мог представить себе пишущим…

ПЬЕР. Да! Это почти противоестественно… Как можно представить, что человек с таким совершенно абстрактным умом, как у него, интересующийся математикой, музыкой, вдруг может предаться литературным занятиям!

АЛЕКС. Не вижу противоречия.

ПЬЕР. Если только это не акт… Какое-то физическое влечение, сентиментальность… Наконец я понимаю самого себя! (Он наклоняется и подливает в стакан виски) О, старость! Когда стареешь, начинаешь говорить глупости!

ЖЮЛЬЕНА. Вам не кажется, что пора взглянуть на жаркое, Эдит?