Текст книги "Оковы осени (СИ)"

Автор книги: Ясмин Галенорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Мои мысли были за много километров отсюда. Откусив кусок тоста, я вздрогнула от звука закрывшейся двери. Это была не входная дверь, но я слышала это четко и ясно. Я тихо положила хлеб, если в доме кто-то был, я не хотела, чтобы они поняли, что я это знаю.

Медленно я встала со стула, пытаясь услышать мяуканье. Ничего. Не кошки закрыли дверь, хотя я знала парочку таких. Нет, этот звук шел из спальни Лилы. Мое сердце забилось быстрее, я осторожно повернулась в сторону коридора, ведущего в хозяйскую спальню. Я едва добралась до выхода из кухни, когда дверца одного из нижних шкафов возле меня открылась. Медленно, но намеренно.

– Так, значит, вы хотите, чтобы я знала о вашем присутствии, – я остановилась. Я легко могла видеть духов, но они должны хотеть, чтобы их увидели или условия должны быть правильные. Я протянула ладонь к шкафу. И конечно, энергия была достаточно сильна, чтобы у меня по коже побежали мурашки.

Я закрыла глаза, потянувшись вперед. Устанавливать контакт с духом может быть опасно, но Лила научила меня защищаться, так что я не боялась стать одержимой – я всегда держала защиту наготове. Но как только контакт будет установлен, может быть сложно прогнать их, если понадобиться. Это почти как в романах о вампирах, где, если однажды пригласить вампира в дом, будет сложно остановить их, пока не отозвано приглашение.

* * *

– Существует шесть видов мёртвых, Кэррис, – бабушка Лила взяла меня на кладбище одним чудесным весенним вечером. Мы сидели на скамейке. В руках у меня была шоколадка. – Ты должна помнить это, потому что в этом заключается разница между подверганием себя опасности и самозащитой. Мертвые могут быть безобидными или опасными. Понимаешь?

Мне было семь лет, но уже тогда я знала, что однажды займу бабушкино место. У меня был ее дар, и хотя я не особо об этом распространялась, но внутри я была горда, что стану медиумом, когда вырасту. Это ощущалось как преемственность, и с тех пор, как исчезла моя мать, я боялась, что в любой день, в любое время я могу потерять всё, что было для меня важно.

Я кивнула.

– Я запомню. А какие они?

Бабушка улыбнулась.

– Первый вид – Упокоенные. О них не нужно беспокоиться. Они прошли за Завесу, хотя пока еще не перешли на ту сторону. Но после того, как они уйдут за Завесу, они уже не наша ответственность, разве что попытаются вернуться. И Упокоенные довольны тем, что переходят на следующий уровень своего существования.

– И Пенелопа помогает им, да? – Я прищурилась, уставившись на могилы. Старые тела и кости покрывали землю, но не о них нам нужно беспокоиться. Кости остаются под землей. Духи – нет.

– Да, Пенелопа живет в Завесе и помогает им переходить к их следующему пункту. Второй вид духов называют Скорбящими. Они оплакивают свои утраченные жизни, и иногда можно увидеть, как они повторяют свою смерть, но обычно они нас не беспокоят. Они знают, что мы рядом, но их это не волнует, пока им не понадобится наша помощь. Они как… как телешоу. Повтор того, что происходит.

– Они тоже пересекают Завесу, чтобы попасть на ту сторону?

Бабушка наклонила шляпку на глаза, чтобы спрятать от света.

– Да, если Пенелоп, или какой-то другой Привратник может им помочь. Иногда медиум помогает им освободиться. Временами это тоже часть нашей работы.

Я нахмурилась.

– Не хочу стать Скорбящей после смерти. Они так одиноки.

– Да, милая. Это так. Итак, третий вид духов известен как Блуждающие. Ты знаешь, что это значит? – она скрестила ноги и откинулась, протянув мне платок, чтобы я вытерла мороженное, стекающее по моему подбородку.

Я вытерла лицо. Я раньше слышала о разных видах мертвых, но бабушка никогда прежде не рассказывала мне об этом на наших занятиях. Я подумала над названием. Блуждающие… это значит, что они не привязаны к одному месту – не так, как большинство призраков могут находиться в определенном районе. Но здесь должно быть глубокое значение. Еще секунду подумав, я покачала головой.

– Я не уверена. Они много бродят?

– Блуждающие путешествуют и редко находятся возле своих могил или места, где умерли. Они не обращают на нас внимания, как и Скорбящие, но Блуждающие не повторяют свою смерть раз за разом. Они просто бродят по земле. Потерянные. Большую часть времени они даже не понимают, что мертвы. Они часто бывают запутанными. Мы также пытаемся им помочь, когда можем. Если у нас есть возможность сопроводить их к Завесе, мы можем помочь им понять, что они умерли и пришло время двигаться дальше.

Я переварила информацию, чувствуя себя очень грустно.

– Должно быть, ужасно умереть и не осознавать этого.

Бабушка погладила меня по плечу.

– Не переживай, Кэррис. Медиумы не могут пополнить ряды Блуждающих. Так, четвертый вид может быть опасен. Они называются Призраками…

Я доела шоколадку.

– Я знаю, кто такие Призраки. Они пугают нас – они духи Хэллоуина.

Лила засмеялась.

– Да, это хэллоуинский вид призраков. Им нравится пугать людей. Иногда они могут причинять нам физический вред, а иногда они могут вселяться в людей. Полтергейсты попадают в эту категорию. Это злые призраки, и они не хотят пересекать Завесу. Иногда они уходят, но могут освободиться и вернуться. Поэтому мы должны возвращать их назад, прежде чем они причинят слишком много хаоса. Пятый вид – Проводники, они помощники. Они приходят сообщить нам о вещах, которые нам нужно знать, или возвращаются проверить тех, кого любили. Они проходят через Завесу, и они… ну… они действуют как защитники некоторое время, прежде чем перейти на следующий уровень.

Бабушка рассказывала о духах, которые помогали ей всё мою жизнь.

– Мы их не трогаем, верно? Если только нам не нужна их помощь?

– Верно. Мы можем поговорить с ними, если есть необходимость, и мы можем попросить у них помощи, но да, мы не вмешиваемся в их дела. Итак, какой последний вид мертвых? – она ждала.

Я прикусила губу. Я знала ответ, но даже само название пугало меня.

– Кэррис, ты должна научиться говорить о них. Если ты боишься их, то даешь им слишком много силы. Так скажи мне, как называется последний вид мертвых? – она наклонилась, чтобы взять меня за руку. – Я знаю, ты боишься, и они действительно могут быть очень пугающими, но ты должна обрести власть над своим страхом. Страх сдерживает твою силу, он делает тебя уязвимой. Всегда уважай силу мертвых, но никогда не давай им власть над собой.

Глубоко вздохнув, я кивнула.

– Хорошо. Шестой вид мёртвых – Неживые. Как Вероника.

Вероника была королевой среди Неживых, и у нее было логово возле кладбища. Она редко контактировала с городом, но периодически возвращала духов из-за Завесы, чтобы те ей служили. Неживые были материальными, но не твердыми. Они формировали тела силой воли, из энергии, которой владели, и они не могут быть физически атакованы. Опасные и непредсказуемые, они являлись самыми могущественными из всех видов мёртвых. Они возвращались из-за Завесы, выполняя повестки, о чем живым мало было известно. Они способны управлять физическими объектами, часто раня живых. Неживые могут контролировать окружающую их среду, и они делают это с общим призрением к живым.

Бабушка медленно наклонила голову.

– Да, Неживые, как Вероника. И эти духи, Кэррис, обычно ненавидят медиумов, потому что мы одни из тех немногих, кто может им навредить.

Глава 5

Я ждала, положив руку на тумбу. В следующий момент мягкий смешок защекотал моё ухо. Подпрыгнув, я осмотрела комнату. Я знала этот голос. Рядом со мной стояла бабушка. На ней был надет брючный костюм её любимого фиолетового цвета. Она выглядела здоровой, хотя я и могла видеть сквозь неё. Обычно я видела мёртвых такими, какими они умерли, что не всегда было приятным зрелищем. Бабушка Лила, как бы то ни было, выглядела счастливой и совсем не была похожа на утопленницу.

– Бабушка!

Я была так рада её видеть, что на мгновение весь мой здравый смысл вылетел в окно. Я отступила назад, начиная мыслить логически.

– Ты настоящая Лила? – я сканировала её энергию, а она стояла там, в ожидании сложив руки по швам. Перейдя на мягкий фокус – техника, которой она меня учила, чтобы видеть правду за иллюзией, – я исследовала её. Насколько я могла судить, никакой иллюзии не было. Облегченно вздохнув, я расслабилась.

Многие люди, кажется, не понимают, что духи могут обмануть и обманывают. Вообще-то, Призраки часто используют эту тактику, чтобы создавать хаос, притворяясь Проводниками. Это ещё одна причина, по которой медиумы настаивают, чтобы обычные люди разговаривали с профессионалами. Это так по-человечески верить, что те, кого ты когда-то любил, никогда не причинят тебе вреда. Но некоторые мёртвые, в основном Призраки и Неживые, могут притворяться кем-то другим. Не все духи счастливы быть мёртвыми, и некоторые из этих духов жаждут поделиться своими страданиями.

Бабушка подняла руки и в комнате начал поднимать туман. Я затаила дыхание и почувствовала запах плесени и мокрого кедра, и воды, стекающей с высокого дерева в лес. Тихий звук озерной воды, плещущейся о берег озера, шептал о прошлом, когда туман начал спиралью закручиваться вокруг меня, словно туманное существо, танцующее в воздухе.

Лила рукой приказала следовать за ней. Подведя меня к лестнице, она поднялась наверх. Когда мы ушли с естественного света на кухне, её фигура начала светиться бледно-голубым светом. Неоновый… подумала я. Мягкое голубовато-белое неоновое свечение. Знакомое чувство вызвало воспоминание.

Когда мне было шесть, я наткнулась на бабушку, сияющую точно также. Воспоминание вспыхнуло в голове, словно по взмаху вороньего крыла. Она сидела в своей комнате для шитья за маленьким письменным столом, записывая что-то в кожаный дневник. Она была так увлечена своим занятием, что не заметила меня. Пока я наблюдала за ней, энергия, окружающая ее тело, вилась спиралью. Я стояла в тени и смотрела, как она присела у стола, чтобы открыть тайник в полу, спрятанный под ковром. Она положила дневник туда, закрыла тайник и спрятала под ковром. Я ускользнула прежде, чем она успела меня заметить, осознав, что вмешалась во что-то личное.

Это поразило меня, словно обрушившаяся кирпичная стена. Кожаный дневник… Это же её Дневник Теней, который я искала! Я затаила дыхание и остановилась на середине лестницы.

– Ты заставила меня вспомнить, что… Ты показала мне то, что я искала. Я совсем забыла об этом! Не знала, что ты заметила меня тогда.

Бабушка Лила не обернулась, только жестом велела идти дальше. Я прошла за ней в комнату для шитья. Центром комнаты были стол для шитья и гладильная доска. Вдоль двух стен располагались встроенные полки и шкафы с разными принадлежностями на них. Ореховый письменный стол бабушки стоял напротив другой стены с окном с видом на задний двор и участок Брайана. Возле стола лежал декоративный ковёр. Комната была точно такой, какой я её помнила.

Лила отступила назад в ожидании. Я опустилась на колени возле стола и потянулась к столу, смотря на неё. Она кивнула, и я медленно подняла плетеный ковер. Под ним была панель с маленькой серебряной ручкой. Я протянула к ней руку, и металл обжег мою руку, когда я потянула. Я отклонилась назад, чтобы свет в комнате осветил тайник.

Внутри было два предмета: старомодная врачебная сумка, обитая синей узорчатой тканью жаккардового переплетения, и что-то обернутое в бледно-голубой атлас. Я достала оба предмета. Когда я коснулась их, мои пальцы задрожали. Убедившись, что в тайнике пусто, я закрыла его.

Растянувшись на полу, я уставилась на сумку. Бабушка Лила стояла, не двигаясь, наблюдая за тем, как я достаю из атласной ткани книгу в кожаном переплете. Она была из черной кожи, размером с записную книжку и толщиной в пять сантиметров. Кожа была потертой, но по-прежнему крепкой и эластичной, и пахла костным маслом. На обложке был знак – ворона, сидящая на полумесяце. Журнал был закрыт на кожаный язычок с кнопкой. Моя кожа покрылась мурашками, когда я посмотрела на руну… Та же метка была на моей спине. Такая же, как и у моей бабушки. Человек-ворон…

Я медленно открыла Дневник Теней, и мне показалось, что я услышала, как он вздохнул. Дневник был наполовину исписан, бабушка писала аккуратным почерком. Я пролистала его до конца и обнаружила вложенный листок. К моему удивлению, это было письмо мне. Оно было датировано утром её последнего дня жизни.

Дорогая Кэррис,

Надеюсь, ты никогда этого не увидишь, но если это случится, значит, я умерла, а ты, наконец, вернулась. У предчувствую нечто огромное, тёмное и холодное ожидает меня впереди, поэтому я решила написать это… просто на всякий случай.

Я хотела бы окончить твоё обучение, но, если бы желания были пенни, мы бы все разбогатели. На страницах этого дневника ты найдешь все заклинания и ритуалы, которые, я знаю, понадобятся тебе для выполнения обязанностей медиума, а также историю нашей традиции. Ещё я делала заметки о духах, блуждающих по Уиспер Холлоу. Этот город – волшебное место и, как и все волшебные царства, может быть смертельно опасным для тех, кто действует опрометчиво и неразумно. Я не могу написать здесь всё, что тебе нужно знать, но ты найдёшь способ. Ты сильная и, я знаю, ты справишься с работой.

Обращайся к смотрителям за помощью. Пенелопа ждет на другой стороне. Она – часть тебя, Привратник мертвых в мире духов. Доверься инстинктам. Друзья и коллеги могут быть настоящими, но в лесу таится опасность – коварное желание подчинить себе силы Уиспер Холлоу. Это древние земли, находящиеся на пересечении лей-линий. Уиспер Холлоу полон сил, привлекающих тех, кто хотел бы получить контроль. И у нашего народа – детей Морриган – есть враги, желающие остановить нас в своей ярости испокон веков.

Я буду помогать тебе по возможности, но мои силы с другой стороны будут ограничены из-за врагов, которые стремились остановить меня при жизни. Взгляни на мое прошлое, чтобы двигаться вперед в своем будущем. Сейчас тебе известна правда о твоем деде. Если получится, днем мы расскажем обо всем Элии, Ариэль и Айви. Интуиция подсказывает, что у нас могут возникнуть проблемы. Прошу, не позволяй злости затуманивать разум… Не знаю, смогу ли я преодолеть это когда-либо, но я должна, ради всех нас. А ты должна быть сильной и открытой для любой помощи, даже оттуда, откуда меньше всего ее ожидаешь.

Люблю тебя как живая, так и мёртвая,

Бабушка Лила

Я закрыла книгу. Правду о деде? Ну вот опять. Тайны и скрытые послания. Я повернулась, чтобы спросить у призрака бабушки, что же было так невероятно важно, что она даже не смогла записать это в дневнике, но прежде, чем я успела открыть рот, она покачала головой и указала на сумку.

Ну ладно, будем играть по ее правилам. Открыв ее, я почувствовала запах сирени и темных роз. Внутри сумки я обнаружила серебряный кинжал в кожаном футляре. Клинок был сантиметров двадцать в длину, рукоять обхватывали два крыла, на вершине была воронья голова. Клинок был весь покрыт символами. Я провела пальцем по краю, и тут же выступила кровь. Острый.

Слизав кровь с пальца, я вернула кинжал в футляр и продолжила. Кроме клинка я нашла кварцевый хрустальный череп диаметром сантиметров десять. Разломы внутри черепа образовывали призмы и радуги, и было очень трудно оторвать от него взгляд. Там были бутылочки с порошками, каждая из которых была аккуратно подписана, тонкая серебряная палочка с кристаллами кварца и черный бархатный мешочек с кристаллическими рунами, хотя я и не смогла узнать ни один из символов.

Мое внимание привлек еще один мешочек из фиолетового атласа. Я вытряхнула несколько больших зубов на ладонь. Их было девять, и каждый был исписан чем-то вроде сигила. Они резонировали сердцебиению у меня в руке настолько сильно и оглушительно, что у меня закружилась голова. Я быстро положила их обратно в мешочек, не желая ничего трогать, пока не буду знать, что именно я делаю. Последней вещью в сумке была черная бархатная коробка. Внутри, на подушке из голубого атласа, лежал веер, судя по всему, сделанный из вороньего пера. Я развернула его и помахала. Звуки вороньих криков наполнили воздух. Вздрогнув, я быстро положила его обратно в шкатулку.

Кулон на моей шее вибрировал, и я поняла, что это была реакция на предметы из тайника. Медленно миллионы мыслей ворвались в мою головы. Я положила все, включая дневник, в коробку. Потом я поднялась на ноги, отряхнула джинсы и положила сумку на стол.

Но, похоже, Лила еще не закончила. Она жестом приказала следовать за ней. Я подняла коробку и поднялась за ней на чердак. Когда я открыла дверь, у меня появилось такое чувство, словно я вошла в сокрытое сердце дома. Чердаки были резервуарами, где покоились старые вещи, скрываясь в тени. Чердак был большой комнатой, освещенной одной единственной голой лампочкой, свисающей с потолка. Все было покрыто слоем пыли, и я заметила парочку старых сундуков, кресло-качалку и несколько странных предметов мебели. Лила стояла в стороне, только улыбка на ее лице внезапно померкла. Она снова мне кивнула.

Заинтригованная, зачем она привела меня сюда, я приступила к осмотру сундуков. Несколько были наполнены китайскими штучками и безделушками, но мой взгляд привлек один сундук, стоящий в углу. Пробираясь к сундуку, я обогнула кресло-качалку и небольшой столик и опустилась на колени, чтобы осмотреть его.

Сундучок был квадратный, словно бокс, вырезанный из кедра. Стерев пыль, я увидела, что он был отполирован до теплого золотого свечения. На верхушки были вырезаны инициалы: Т.Э.Ф.

Тамила Эйлин Фэллуотер… моя мама. Должно быть, это её сундучок.

Я посмотрела на Лилу. Она слегка пожала плечами. У нее было грустное лицо. Меня поразило осознание. Лила умерла, а моя мать так никогда и не возвращалась домой. Мне стало интересно, получала ли она когда-нибудь весточку от Тамилы, но просто никогда не рассказывала об этом Дювалу. Но она, конечно же, сказала бы мне? Она бы, конечно же, рассказала мне о ней… и об Эйвери, если парочка действительно сбежала вместе? Присев на пятки, я задумалась об исчезновении моей матери. Куда она ушла? Даже после стольких лет я ничего не могла изменить, но мне было интересно… любила ли она меня? И если это так, то почему она сбежала? Почему не вернулась за мной?

В сознании всплыло смутное воспоминание – мы с мамой были во дворе, она держала меня за руки и крутила вокруг себя под летним солнцем. Мы обе смеялись. Мы крутились все быстрее и быстрее, пока вдруг не повалились на траву, и она обняла мне, погладив по волосам.

– Я люблю тебя, Кэррис. Никогда этого не забывай. Неважно, что случится, помни, что я люблю тебя. Обещай мне.

Она заставила меня посмотреть на нее, услышать ее. Я вдруг вспомнила, что глаза ее были полны слёз. Она плакала, но я не помнила об этом до этого момента.

Неделю спустя она пропала. А я выкинула тот день из памяти, потому что было слишком боли, как счастлива я была и как сильно любила ее.

Вздохнув, я сосредоточилась на настоящем.

– Он принадлежал моей матери?

Лила кивнула, по-прежнему молча. Я знала, что мертвые могут говорить, но бабушка не сказала мне ни слова. Она вела себя словно гид. Неуверенно я попробовала открыть сундук, но только для того, чтобы понять, что он был закрыт. Я изучила замок. Только коснувшись его, я поняла, что ключ, который я нашла в ящике бабушки, был от этого сундука.

Я попробовала поднять сундук, но он был слишком тяжелый для меня. Придется принести ключ сюда.

Я подняла взгляд, чтобы сказать что-нибудь, но на чердаке было пусто. Лила исчезла.

– Бабушка? Бабушка! – я быстро просканировала комнату, но в ней не было никого, кроме меня. Жалея, что не сказала, как сильно любила ее, когда у меня был шанс, я медленно пошла к лестнице. Если мне повезёт, она вернётся.

Я спустилась на кухню и собиралась достать ключ, и вернуться наверх, когда в дверь позвонили. Это не могла быть Пеггин – до ужина было еще далеко. Нахмурившись, я открыла дверь и обнаружила прислонившегося к стене Брайана с букетом цветов в руках – осенние циннии выглядели недавно сорванными.

– Привет, соседушка. Я решил разыграть гостеприимство, – он протянул мне цветы. Когда я приняла их, он поймал мой взгляд, и у меня снова возникло такое чувство, что он был полон тайн.

Я попыталась увидеть, нет ли возле него духов. Я почти всегда могла уловить парочку неподалеку, но сейчас я видела лишь вспышки энергии вокруг него. Было в нем что-то… Я попыталась подобрать слово, которое описало бы ощущение.

Слишком много для одного тела… в нем было нечто большее, чем можно было увидеть, большее, чем видно на поверхности. У этого человека есть секреты, и он умело и глубоко скрывает их.

Откуда это взялось, черт возьми? Всполошившись, я отступила в сторону.

– Входи.

Я положила цветы в раковину. Они определенно были сорваны прямо с грядки, а не из магазина.

– У тебя там сад за калиткой? – послав ему улыбку, я достала вазу из шкафа и налила в нее воду. Дом Брайана больше походил на особняк, и площадь двора была достаточно большой, с высоким каменным забором, окружавшим огромный участок. В заборе было как минимум два прохода: главные ворота и калитка, разделяющая наши участки.

Он сел за стол и откинулся на стуле.

– Да, у меня там сад. Вообще-то, их несколько. У меня страсть к садоводству – оно меня успокаивает, – бросив беглый взгляд на кухню, он добавил: – Здесь ничего особо не изменилось.

– Пока не изменилось. Не забывай, я вернулась всего пару дней назад. Масштаб того, сколько мне предстоит сделать, только начинает устанавливаться. Во второй раз вся моя жизнь кардинально поменялась… нужно немного адаптироваться, чтобы понять, как снова влиться в этот город.

Нужно было приспосабливаться. Например, что я собираюсь делать со своей жизнью? Найду ли я работу или, возможно, начну собственное дело? Быть медиумом – большая ответственность, однако, когда я проверяла в последний раз, ежемесячная оплата за это не полагалась. У меня были деньги благодаря наследству от бабушки с дедом, и дом был оплачен на долгие годы вперед, но мне совсем не хотелось сидеть на попе ровно и ничего не делать.

– Могу вообразить, как это будет трудно. Твоя бабушка несла огромную ответственность на своих плечах. Тебе тоже придется.

Так, значит, он знал. Не то чтобы дар Лилы был какой-то тайной. Весь город знал, ровно, как и о том, почему я вернулась. Это был лишь вопрос времени, когда новость разнесется по округе, и тогда, было ожидаемо, что люди начнут стучаться в мою дверь, прося помощи. Прямо как когда я была маленькой. Лила постоянно разбиралась с духами для людей.

Я поставила вазу на стол и наклонилась, чтобы вдохнуть запах. Циннии были замечательных цветов – цветов осени: желтые, золотые и медные. Цветы были пышными, а насыщенный цветочный запах щекотал нос.

Коснувшись одного бархатного лепестка, я тихо вздохнула.

– Очень мило с твоей стороны было принести их. Они прекрасны. У меня не было возможности заниматься садоводством последние пятнадцать лет. Я жила в квартире в Сиэтле, а мои кошки съедают все растения в доме. Кстати, о птичках… – я замолчала, когда Дафни тихонько вошла в комнату. Она была светской кошечкой. Гэбби и Агент Эйч были дружелюбными, но им нужно было время, чтобы подойти к незнакомцу. Дафни же была кокеткой.

Брайан молчал, с опаской смотря на ней. У него был вид человека, который не был уверен в кошках, и это, само по себе, беспокоило меня.

– У тебя аллергия? – это был самый простой ответ на вопрос.

Он покачал головой.

– Нет, но я не привык кошкам. Я больше по собакам. У меня как-то был пёс. Он дожил до четырнадцать лет, хороший возраст для собаки. Я… много путешествовал в последние годы, поэтому решил подождать, пока не буду готов осесть где-нибудь, прежде чем снова завести домашнее животное.

Он нерешительно наклонился и протянул руку – медленно, чтобы не спугнуть её. Дафни осторожно подошла ближе. Она обнюхала его пальцы, снова взглянула на лицо и запрыгнула к нему на колени.

Что ж, это было неожиданно. Она замурлыкала и начала тереться о рукав его куртки.

– Она дружелюбная, но обычно она не такая шустрая.

Некоторые считали меня помешанной, но я давала кошкам определять, можно ли доверять человеку, который пришёл в мой дом. Они непременно шарахались от проблемных и людей с дурным характером. А это означало, что кем бы он ни был, Брайан был достаточно безобиден, чтобы впускать его в дом.

Расслабившись, я направилась к стойке.

– Хочешь кофе? Латте? Капучино? У меня есть всё нужное. А ещё я работала баристой.

На его лице появилась тень улыбки.

– Ты кофейная чудачка, прямо как твоя бабушка, да? И, конечно, я хотел пригласить тебя в «Веник и Чертополох», но и это отлично подойдет.

– «Веник и Чертополох»? – я включила эспрессо-машину. – Что ты будешь и сколько тебе шотов? И да, когда мне было четырнадцать, моя бабушка научила меня ценить достоинства хорошего кофе.

Я не стала добавлять, что, по её словам, это помогало ей сосредоточиться на работе.

– Кофейня «Веник и Чертополох». Она на углу Пятой и Кедровой улиц, а владельцы Майкл и Нелли Бреннон. Милое местечко. Мне, пожалуйста, тройной латте.

Он гладил Дафни по спине. Она повернулась, чтобы посмотреть на него и потом довольная спрыгнула вниз и убежала в гостиную.

Пока я готовила шоты, я пыталась найти тему для разговора, чувствуя неловкость. Я плохо умела болтать ни о чем, разве что с Пеггин. Я нервничала из-за Брайана, в основном потому, что не могла полностью его прочитать.

О, да кому ты врешь, женщина? Ты нервничаешь, потому что он такой красавчик и определенной твой тип. Перестань себя обманывать. Он тебе нравится, и ты это знаешь. Раздраженная (порой сталкиваться лицом к лицу с реальностью совсем не весело), я думала, о чем поговорить, пока машина работала. Но я понятия не имела, о чем с ним можно поговорить, а его, похоже, молчание ничуть не смущало. Я повернулась так, чтобы он не мог видеть моего лица, и закрыла глаза, сосредотачиваясь, чтобы выяснить о нем что-нибудь еще.

Меня окружил туман, и я мельком увидела лес, высокие ели качались от бушующего в ночи урагана. Я чувствовала запах дождя, тяжелый и холодный, и даже несмотря на то, что я не могла ее увидеть, я знала, что темная луна пряталась за тучами. Шорох в кустах заставил понять, что рядом со мной кто-то был – некто опасный и дикий с острыми зубами. Некто вроде того, за кем он гнался в момент нашей встречи на дороге. Меня охватил инстинкт самосохранения, и мои глаза распахнулись.

На машине загорелась лампочка «готово», и я, не думая, начала наливать шоты, но у меня тряслись руки. Кто бы не прятался в кустах, он был опасен, и я все еще чувствовала его голод во тьме. Это был не призрак… и мне кажется, Неживым он тоже не был. Но кто бы там ни был, у него в животе была грызущая боль, и чем бы он ни был, шёл он за Брайаном – это все, что я поняла. Он крался за ним тенью, словно наблюдатель, или, возможно… они преследовали друг друга. Приготовив напитки, я постаралась успокоить нервы, напоминая себе, что Дафни он понравился.

В этот момент ко мне присоединился Брайан.

– Помощь нужна? Достать молоко из холодильника?

– Да, пожалуйста. Сливки там же, – благодарная, что можно что-то сказать, я добавила: – В буфете есть печенье. Вообще-то, там много разных, – я вспыхнула. – Я сладкоежка. Возьми, какие понравятся, и поставь на стол.

Он засмеялся.

– Я обычно не ем сладкое, но кто же не любит печенье.

Тьма, окружавшая его, испарилась, и он снова стал всего лишь моим соседом. Размышляя, не придумала ли я себе все это, я отнесла чашки на стол, пока он открыл шкафчик с печеньем. Он выбрал «Орео», и я снова начала таять. Наши вкусы совпадали.

– Так, какие у тебя планы на сегодняшний день? – он сделала глоток и издал довольный звук. – У тебя действительно хорошо получается.

– Я же сказала, – я ухмыльнулась. И тут меня осенило. – Вообще-то я собиралась подняться обратно на чердак, когда ты позвонил в дверь. Я нашла нужный мне сундук, но не могу спустить его вниз одна, а открывать его там не хочу. Может, поможешь мне после того, как мы допьем кофе?

Он выгнул бровь.

– Конечно. Буду рад помочь.

Я посмотрела на часы. Было два часа дня – куча времени до прихода Пеггин. Как бы мне не было стыдно в этом признаться, и как бы сильно я не любила Пеггин, я хотела познакомиться с Брайаном немного ближе, прежде чем представлю их друг другу. Она очаровывала мужчин на раз. Я их обычно отшивала, потому что была очень прямолинейна и видела их насквозь. Вообще-то тоже самое происходило и с женщинами, вероятно, поэтому у меня так мало друзей.

– Итак, Брайан, чем ты занимаешься? И передай мне, пожалуйста, печенье.

Он передал мне тарелку.

– Балуюсь всяким. У меня несколько международных компаний. Скукотища, если честно.

– О, я люблю посмеяться. Расскажи мне, – флиртовала я ужасно, но я хотя бы попыталась.

Он заерзал, чувствуя себя не комфортно.

– Древности… поездки… не хочу обсуждать это сейчас, – было очевидно, что разговаривать на эту тему он не станет.

Я сменила тему:

– Когда ты переехал в Уиспер Холлоу?

Он крутил в руках чашку.

– Дай подумать… пять лет назад? Шесть? Но я приезжал сюда и до этого. Мне так понравился этот город, что я решил сделать его своим домом.

Я покачала головой.

– Господи, зачем жить в этом городе, когда ты не обязан?

– Ты задаешь много вопросов, – тон его голоса был достаточно дружелюбным, но я уловила под ним стальные нотки.

– Просто интересно, – я начала было говорить, но осеклась. Я не собиралась оправдываться за то, что просто пыталась быть дружелюбной. Так, значит, он так запросто ни о чем не рассказывает, и ему не нравится, когда люди задают вопросы. Одно только это вызывало вопросы. Я понимала нужду в личном пространстве, но, если он хочет поговорить, ему придется дать мне что-то, с чем можно работать.

Снова возникла неловкая пауза, пока он допивал кофе.

– Идём, помогу тебе с сундуком.

Дружелюбия у меня поубавилось, и я решила сказать ему, что помощь мне не нужна. Но я и слова сказать не успела, как он уже стоял в ожидании. Если бы я сказала что-нибудь в этот момент, он бы возразил, и ситуация стала бы еще более неловкой. Плюс ко всему, я сомневалась, что даже с помощью Пеггин у меня получилось бы спустить тот сундук вниз по лестнице, не повредив ни его, ни себя. Дерево было тяжелым и твердым, а у нас не было таких мускулов, как у него.

– Прошу за мной, – я не улыбнулась и не произнесла ни слова, пока мы поднимались на чердак.

Сосредоточившись на деле, я указала на сундук моей мамы.

– Там… вон тот.

Брайан опустился на колени, проведя рукой по крышке.

– Прекрасная работа, – нежно, почти благоговейно, заметил он.