Текст книги "Мой вечный Адам (СИ)"
Автор книги: Ярославна Долина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Ярославна Долина
Аннотация:
Мой единственный. Я узнаю тебя. С первого взгляда. Потому что помню, как ты выглядишь. Как звучит твой голос. Каково это, когда прикасаешься именно ты… Ты приходил ко мне в снах. И любил меня… Во вселенной ты один – мой Адам, из чьего ребра есть я.
Мой вечный Адам
«Из чего бы ни были сделаны наши души, его душа и моя душа – суть одно. Он в большей степени является мною, чем я сама!..»
Эмили Бронте («Грозовой перевал»)
1
21 век
«Наверное, я ничего не понимаю в жизни. Иногда мне кажется, что у меня их две или, скорее, меня две. Можно сходить к психиатру и покончить с этим раз и навсегда, но я уверена, что это не раздвоение личности. Вдруг все вокруг чувствуют то же самое? Я не могу быть единственным существом, которому кажется, что мир вокруг нас не просто несправедлив, он абсурден. Мы белое называем черным, а черное белым, а потом, воображая себя сторонниками белого, притворяемся сторонниками черного.
Перед вами самый что ни на есть махровый интроверт. Я не люблю вечеринок и не выношу шумных компаний. Для меня это как холодный душ по утрам – дрожь по телу и агрессивная встряска. Самое интересное –наблюдать за вечеринкой со стороны. Ненавижу компании. Пойти на подвиг и открыть какую-то часть своей души, пусть даже самую незначительную, как, например, любовь к зеленому чаю, я могу только тет-а-тет. Присоединись кто-нибудь еще – и моя оболочка защелкивается так стремительно, что от этого сбивается дыхание. В общем, никогда в жизни не видела более склонного к одиночеству человека. Вы, наверное, посмеетесь, когда узнаете, что сам процесс общения с людьми для меня представляет собой ежедневный подвиг. «Расслабься, малышка», – скажете вы, – «тебе нас не одурачить». Все женщины болтливы. Молчание для них настоящая пытка. Если муж просит жену помолчать всего пару минут, пока он говорит по телефону, или изложить суть дела в двух словах, поскольку у него сейчас совещание, она вправе расценить его жест как личное оскорбление. Это касается всех нормальных женщин. Только не меня. Я была бы счастлива нанять себе личного болтуна, отдувающегося за меня днями напролет. А я бы бродила за ним с блаженной улыбкой и молчала.
А теперь внимание. Потому что когда вы узнаете мою профессию, все вышесказанное повергнет вас в шок. Не то, чтобы я боялась. Мне это совершенно безразлично, потому что такое состояние испытывает каждый новый знакомый. Я журналистка. Да-да. Из тех, кто рыщет по углам и открывает дверь в кабинет начальства не иначе, как только ногой. У меня дрожь бежит по телу от удовольствия, когда я представляю, что завтра завалюсь в кабинет чиновника со скрытой камерой и запишу чьи-нибудь «косяки», или отправлюсь вслед за негодяем, обокравшим сотню людей, даже если для этого мне придется слететь с горы на лыжах и свернуть себе шею. Я люблю экстрим, да такой, чтоб адреналин бешено стучал в висках. Вот это настоящее удовольствие. Свистните мне, что у вас намечается заварушка, и я примчусь на всех парах с камерами, диктофонами и фотоаппаратами. Когда я сказала родителям о том, на кого пойду учиться, маму пришлось поить корвалолом сразу, а папа мужественно держался до тех пор, пока дочь не принесла домой основной учебник под названием «Вторая древнейшая». Тут и у него чуть не случился инфаркт.
Свою профессию не просто люблю – я ее обожаю. Ничем другим заниматься в жизни не могу и не хочу. Глубоко убеждена, что все мы рождаемся для того, чтобы кем-то стать. Я родилась журналисткой. Тут уж ничего не поделаешь. Как же мне удается совмещать свои фобии с профессией? Очень просто. Этот микс и обеспечивает мне максимальное удовольствие. При чем ежедневное. Вряд ли в мире найдется что-нибудь более подходящее для моей ненормальной натуры. Когда я вижу толпу людей, с которыми необходимо поговорить и разобраться в обстановке, в моей крови уже бурлит адреналин. Для меня это настоящий экстрим. Несколько абсурдно, не правда ли?
Я работаю в «Драйве» – журнале о самых потрясающих вещах, которые есть в жизни. Не то, чтобы мне не хотелось писать в аналитические издания. Я пыталась. Не получилось – публикуя альтернативную точку зрения, карьеру не сделаешь. Честнее работать в рекламе, чем в журналистике, а поскольку, свое предназначение я вижу в последнем, то выбираю наименее болезненный путь – журнал об экстриме, безграничных возможностях человеческого организма и воли личности. Тем более что здесь для меня настоящий рай – каждая статья буквально переполнена адреналином. Я уже не раз прыгала с парашютом и с тарзанкой, носилась по лесу на лыжах и даже пыталась пробиться в космос. Над последним еще нужно поработать».
– Майя, долго ты еще будешь тут писать? – раздраженно спросила Злата. – Ужинать пора.
Майя тяжело вздохнула и захлопнула толстый личный дневник с большой лошадиной мордой на обложке. Злате всегда удавалось появляться в самый «подходящий» момент. Майя тоскливо вздохнула. Только расписалась и как раз хотела перейти к самому интересному. А сегодня было просто потрясающе! Потому что Майя ездила на учения группы спецназа. Целый день девушка заворожено наблюдала, как боролись между собой крупные сильные мужчины, с какими серьезными лицами целились в мишень снайперы, и чуть не визжала от восторга, когда ей дали самой пострелять из пистолета Макарова.
Майя медленно поплелась на кухню, где сегодня хозяйничала ее старшая сестра. И откуда у Златы эта способность находить удовольствие в монотонном процессе приготовления еды? Майе было уже 27, но она едва ли могла заставить себя пожарить на завтрак яичницу. Пока глазунья готовилась, девушка успевала перехватить кусок вчерашней засохшей пиццы и после на всех парах неслась в редакцию. Злата же могла провести три часа стоя за столом на кухне, приготавливая какое-нибудь мудреное блюдо. Каждому свое.
– Ты когда-нибудь умрешь с голоду, – добродушно проворчала Злата, украдкой взглянув на сестру. – Пора бы уже научиться готовить.
Майя закатила глаза. Кажется, намечается очередная лекция на тему «Пора повзрослеть и найти мужа».
– Да умею я готовить, – тяжело вздохнула она, облокотившись на дверной косяк и наблюдая за четкими уверенными движениями сестры.
Злата запекла в духовом шкафу мясо и теперь аккуратно нарезала зелень. Когда уставшая и покрывшаяся пылью, но чрезвычайно довольная и возбужденная, Майя вернулась домой с поля, ее сестра уже во всю порхала на кухне, с видом знатока собирая в кучу различные приправы, овощи, соусы, зелень, орехи и еще Бог знает что. Майя знала, что в такие моменты не стоит отвлекать сестру, поскольку в этом случае бешеная энергия Златы обрушится на ее голову, поэтому поплелась прямиком в ванную. Пока Злата хлопотала, Майя успела помыться, высушить голову, набросать несколько строк сегодняшнего репортажа и даже немного написать в личном дневнике.
– Дело совсем не в умении готовить, – пробормотала Майя, не отрывая взгляда от рук сестры, проворно шинкующих веточку укропа, – а в желании.
Майе всегда было жаль впустую потраченного времени. Человеческая жизнь и так очень коротка, так зачем упускать драгоценные часы на приготовление пищи, которую съедят за полчаса? 180 минут готовки – 30 минут поедания… Не рентабельное вложение времени, верно? Лучше уж сходить в музей, в театр, прыгнуть с парашютом на худой конец или просто почитать книгу. Майя рассеянно подумала, что пока Злата хлопотала на кухне, могла бы пройтись по первому тому «Войны и мира».
– Тебе замуж пора, – голосом знатока сказала Злата. – Вот тогда ты и поймешь, что к чему.
Что и следовало доказать… Разумеется, к 27 годам у нее был опыт общения с противоположным полом. Не слишком приятный опыт, если честно. Расхожее выражение «мужчины как дети» Майя для себя уточнила: «мужчины как младенцы». За ними нужно без конца ухаживать и всячески ублажать. И слава Богу, что они сильнее женщин, потому что в противном случае их приходилось бы еще и таскать на себе в слингах.
Парни, конечно, появлялись. В каждом новом коллективе обязательно находится кто-то заинтересованный. Майя считала, что виноваты ее рыжие волосы – они делали девушку слишком заметной. Но рядом с этими мужчинами Майя не чувствовала себя настоящей женщиной. Если опустить конфетно-букетный период как досадную погрешность, парни не совершали сумасшедших романтичных поступков ради нее, даже не писали нежные теплые сообщения. Вытянуть комплимент было совершенно нереальной затеей. В мужской среде открытое проявление привязанности считается моветоном. Мужчине, который в самый обычный день дарит жене цветы даже по прошествии пяти лет брака, бросают вслед обидное слово «подкаблучник». Наверное, его супруга сущая мегера. Недавно один из журналистов «Драйва» на полном серьезе забыл 30-летнюю годовщину свадьбы. Головомойку получил ту еще. В редакции все смеялись до упаду.
А хочется быть на одной волне… Чтобы мир замирал, когда смотрит на тебя тот самый, чтобы ты сама стала для него всем миром…
В общем, уже к 27 годам Майя поняла, что найти подходящего мужчину, который поймет и примет все ее странности и фобии, будет не просто.
– Замуж, – сестра многозначительно подняла брови, – за настоящего мужчину, а не фантом.
Майя поежилась и вложила руки в карманы джинс: – Будем ужинать?
Свинина, запеченная с овощами, оказалась очень вкусной, и Майя подумала, что стоит пересмотреть критерии рентабельности временных вложений в приготовление пищи… Уборку со стола и мытье посуды взяла на себя. А потом занялась, наконец, любимым делом – села за репортаж с сегодняшних учений.
2
19 век
Солнце ярко осветило большую спальню Тесс, и девочка нехотя открыла глаза.
– Вставайте, мисс, – сказала Ерта, грузная няня с добрым лицом, сопровождавшая маленькую леди с рождения, и раздвинула тяжелые зеленые бархатные шторы. – Ваш отец вернулся.
Ерта знала, как много для маленькой Тесси значит отец. Крошка буквально души в нем не чаяла, впрочем, как и он в ней. Несколько дней назад мистер Лонгфорд уехал из поместья, чтобы лично выбрать себе лучших чистокровных скакунов, которых разводили на другом конце Англии. Прощаясь, он обнял единственную дочь и обещал привести что-нибудь интересное.
Тесс радостно подпрыгнула, подбежала к няне и подняла на нее большие зеленые глаза.
– Это правда?!
Ерта кивнула. Тесс развернулась и бросилась к двери. Няня настигла ее уже у выхода.
– Что же вы делаете, мисс! Нельзя отправляться в гостиную в таком виде.
Тесс жалобно закусила губу.
– И не смотрите на меня так. Я ни за что не выпущу вас из спальни, пока не переоденетесь.
Девочка обреченно вздохнула и покорилась. Няня сопровождала Тесс с раннего детства. Девочка знала, что Ерта ее любит, и иногда пользовалась этим. Но сегодня у няни было плохое настроение, и Тесс не решилась ослушаться. Ерта повернула маленькую мисс лицом к окну и принялась приводить в порядок ее густые рыжеватые волосы, большой пышной копной спутавшиеся на голове. Для восьмилетнего ребенка Тесс была довольно высокой, хотя и худенькой. Она почти утонула в своей длинной ночной сорочке. Девочка не могла спокойно стоять на одном месте и ждать, когда няня закончит работу. Она прыгала то на одной ноге, то на другой, сильно мешая Ерте.
– Мисс, если вы будете продолжать так себя вести, у вас на голове едва ли останется десяток волос.
Девочка тихо хихикнула, прикрыв рот рукой. Собрав немного волос, няня аккуратно заплела косу и завязала на конце белую шелковую ленту. Остальные пряди она не стала трогать, оставив их свободно спадать волнистой рыжеватой рекой по спине девочки. Тесс нетерпеливо скрестила пальцы, глядя, как грузная Ерта медленно дошла до резного деревянного шкафа и достала атласное платье светло зеленого цвета с высокой талией и пышными рукавами-буфами. Только не это. Опять придется целый день вышагивать по дому как пудель на выставке, когда хочется бегать по полям и собирать цветы. Тесс нехотя надела белые панталончики с оборками и маленькие башмачки из саржи.
– Поднимите руки, – сосредоточенно сказала няня. Девочка подчинилась. Няня облачила Тесс в платье, поправила юбку, завязала на талии темную зеленую ленту и довольно осмотрела свою работу.
– Теперь вы настоящая леди. Можете идти встречать отца.
Девочка помчалась к двери, распахнула ее настежь, выбежала в коридор.
– Папа! Папа!
Ерта засеменила за ней. Тесс выбежала на широкую центральную лестницу. Отец стоял возле большого камина в гостиной рядом с женой. Он был высоким красивым мужчиной с такими же рыжеватыми, как у Тесс, волосами, с прямой спиной и достоинством человека, вышедшего из джентри. Ныне это был всеми уважаемый представитель английского дворянства 40х годов 19 века, поддерживающий партию тори и читающий ее газету, а также принимающий непосредственное участие в делах местного самоуправления в перерывах между отъездами в город. Он что-то горячо объяснял жене, но она оставалась крайне озабоченной и даже раздраженной.
– Папа! – снова крикнула Тесс и, посчитав ступеньки, оказалась внизу.
Отец обернулся, и его лицо осветила широкая счастливая улыбка. Тесс подбежала. Он поймал ее и подбросил в воздух.
– Моя малышка!
– Я так соскучилась по тебе, папа!
– Я тоже соскучился по тебе, Тесс, – он погладил ее рыжеватые волосы. Девочка обернулась к маме. Миссис Лонгфорд тревожно поджала губы.
– Я обещал тебе что-нибудь привезти, – сказал отец.
Тесс кивнула. Только отец мог подарить ей нечто действительно существенное, потому что хорошо знал свою дочь. В остальных случаях девочка, как правило, получала очередное платье, которые и так уже не помещались в шкафу. Мистер Лонгфорд развернулся к полыхающему в камине огню. Тесс проследила за его взглядом и несколько раз моргнула. Отец привез не что-то, а кого-то. Возле камина, присев на корточки, сидел мальчик и заворожено смотрел на пламя. Его волосы были черными, как уголь, и волнистыми прядями спускались до самых плеч. Кожа тоже была смуглой. В больших карих глазах отражался огонь.
– Познакомься, Тесс, – серьезно сказал отец. – Это Темир. Он теперь будет жить у нас и станет твоим братом.
Миссис Лонгфорд нахмурилась и отвернулась.
– Еще одним? – удивленно спросила девочка. Отец кивнул. Она поморщилась. Генри и Люк были гораздо старше нее и нещадно подшучивали над младшей сестренкой. И вот теперь отец привез еще одного.
Мальчик повернул голову и внимательно посмотрел на нее. Его глаза имели вытянутую миндалевидную форму и казались не просто карими, а совершенно черными, как две крупные бусины под сводом длинных ресниц. У Темира был гордый взгляд несчастного ребенка, ни при каких условиях не желающего выдавать свою скорбь. Тесс почему-то стало жаль этого мальчика, оказавшегося в чужой семье среди незнакомых людей, где ему теперь предстояло жить. Неожиданно для себя она протянула ему руку. Темир сделал то же самое, взял ее ладонь в свою и потянул к очагу. У Тесс появилось очень странное чувство, как будто она знала этого мальчика с самого рождения. По спине побежали мурашки, и девочка неожиданно для себя в полной мере ощутила горе Темира. От ужаса ее горло сжалось так сильно, что захотелось плакать. Тесс присела рядом и тоже посмотрела на огонь, пытаясь осмыслить происходящее.
– Ты не понимаешь, что делаешь, – подала, наконец, голос миссис Лонгфорд, взглянув на детей, уютно устроившихся у очага.
Муж покачал головой и взял ее ладони в свои руки.
– Пойми меня, Элизабет, – спокойно сказал он. – Я не могу бросить Темира. Ты же знаешь, что он сын моего лучшего друга.
– О нем позаботятся, – уверенным голосом ответила она. – Почему это должен делать ты?
– Потому что меня попросил об этом Остен перед смертью. Он ничего не оставил Темиру. Его имение уже выставлено на продажу за долги, так же как и земля.
– Чудесно, Норман, и ты теперь будешь содержать чужого ребенка, не имеющего ни гроша за душой? А о своих детях ты подумал?
Мистер Лонгфорд тяжело вздохнул.
– Не волнуйся, дорогая. Мы еще будем гордиться этим приемным сыном.
Она покачала головой.
– Этот ребенок – исчадие ада, – миссис Лонгфорд нервно глянула на Тесс и Темира, придвинувшихся друг к другу и по-прежнему держащихся за руки. – Его мать была ведьмой.
– Ну, что ты такое говоришь, Элизабет, – отмахнулся Норман. – Вот уж не думал, что ты слушаешь все эти глупые сплетни. Остен привез мать Темира из путешествия по Азии. Она была арабкой и умерла, когда сыну было всего 5 лет. Вот и все.
Элизабет раздраженно посмотрела на мужа.
– Да ты только взгляни в его глаза, – прошептала она. – По ним сразу видно, и кем была его мать, и кем является он.
– Хватит, – бескомпромиссным тоном ответил Норман. – Мальчик будет жить в нашей семье и воспитываться вместе с нашими детьми. Обсуждать это я больше не намерен.
Жена хорошо знала этот тон и догадалась, что спорить совершенно бесполезно. Мистер Лонгфорд развернулся и быстро зашагал к лестнице. Элизабет раздраженно посмотрела ему в след и принципиально ушла в другую сторону.
Дети продолжали молча сидеть на полу возле камина, придвинувшись совсем близко друг к другу и наблюдая за языками пламени. У Темира была такая горячая рука, что девочке стало жарко.
– Ты сын дяди Остена? – в конце концов, спросила Тесс. Он задрожал всем телом и кивнул. У девочки сжалось сердце. Она боялась даже представить, что чувствовала бы, оказавшись на его месте. – Теперь ты мой брат, – тихо сказала Тесс. – Хочешь, я покажу тебе дом?
– Да, – пробормотал он голосом, чересчур низким для девятилетнего мальчика и поднялся на ноги. – Если можно.
Тесс улыбнулась, тоже встала и засеменила на улицу.
– Давай, начнем с сада. Там интереснее всего, можно поиграть.
Не отпуская ее руку, Темир двинулся следом.
– Леди и джентльмен! – Ерте всегда удавалось появляться в нужный момент. Тесс резко обернулась и сжала зубы.
– Куда это вы собрались? – строго спросила няня.
– Уходи, Ерта, – хмуро ответила Тесс. – Мы просто хотим погулять в саду.
Няня укоризненно посмотрела на воспитанницу, и девочка поняла, что вечером перед сном ее ждет лекция о поведении, подобающем леди.
– Вы опаздываете на завтрак, – невозмутимо сказала Ерта и обратилась к мальчику: – Мистер Рассел, пойдемте, я покажу вашу комнату и расскажу о распорядке дня. А у вас, мисс, – женщина выразительно посмотрела на девочку, – насколько я помню, после завтрака урок танцев.
Тесс разочарованно выдохнула и краем глаза глянула на Темира. Она уже воспринимала его как родного человека и друга. Мальчик грустно пожал плечами и, нехотя отпустив руку, пошел за Ертой наверх. Тесс проводила их взглядом и поплелась в столовую.
Сегодняшний урок танцев был на редкость скучным. Тесс и так никогда не нравилось целый час медленно кружиться под хлопки миссис Блер – любое занятие, требующее плавных движений, размеренных интонаций, вызывало тошноту. Девочке хотелось бегать и прыгать, лазать по деревьям и плавать в реке. Сегодня же, кроме всего прочего, она мечтала делать все это вместе с новым другом. Миссис Блер, как назло, вздумала учить ее новому виду вальса, и к концу занятия Тесс едва не выла от тоски. Когда гувернантка, вдоволь поиздевавшись над юной леди, выпустила ее, наконец, на свободу, девочка метнулась из танцевального зала быстрее пули и отправилась на поиски Темира. Она заглянула в гостиную, на кухню, поднялась наверх и поискала его комнату. Темира нигде не было. На другом конце коридора куда-то неспеша направлялся Генри.
– Генри! – громко позвала она и бросилась к брату. Он нехотя обернулся. Генри был старшим ребенком семьи Лонгфорд и главным наследником. Ему уже исполнилось пятнадцать лет. У Генри была одна особенность: каким-то невероятным образом ему удавалось оставаться хладнокровным в любой ситуации. Однажды, в семь лет, он упал с лошади. Молодой жеребец сбросил мальчика на скаку. Генри ударился головой и сильно повредил правую ногу, но не заплакал. Он встал и медленно побрел к дому. Отец смотрел на него с гордостью, надеясь, что сын станет дипломатом. Мальчик обладал всеми необходимыми для этого данными. Он был красив, умен и расчетлив. Гувернеры не уставали хвалить его за успехи в учебе.
Генри спокойно повернул голову в сторону Тесс. Девочка подбежала к нему и, отдышавшись, спросила:
– Ты не знаешь, где Темир?
Брат даже не изменился в лице.
– Я не знаю такого, – ровным голосом ответил он.
Тесс удивленно подняла брови.
– Ну, как же? Темир, мальчик, которого папа привез сегодня.
– А, его Темиром зовут? – невозмутимо ответил Генри. – Так это тебе лучше знать. Твоя же новая игрушка.
Тесс отступила. Как можно подарить живого человека? Наверное, Генри ничего не понял. Она подняла глаза на брата, но увидела его удаляющуюся спину. Девочка спустилась вниз и вышла в сад. Прямо перед парадными дверьми расположилась большая ухоженная клумба с букетом мелких фиолетовых, малиновых и серо-голубых соцветий. Узкая извилистая дорожка уходила глубоко внутрь сада, где высились стройные деревья, перемежавшиеся пышными кустарниками. На улице ярко светило солнце, пели птицы и стрекотали кузнечики. Лето было в самом разгаре. Тесс прошла по дорожке. В саду никого не было. Девочка не рискнула открыто звать Темира, но побродила по саду, заглядывая в беседки, и, никого не обнаружив, вернулась в дом. Тесс чувствовала себя очень уставшей, но сейчас все ее мысли занимал Темир и какое-то странное беспокойство. Мальчику пришлось пережить большое горе, и ему была нужна поддержка друга. Потеряв надежду найти его, Тесс еще раз заглянула на кухню.
– О, мисс! – воскликнула Ерта. – Что вы здесь делаете? Почему Вы так бледны?
– Няня, – дрожащим голосом сказала Тесс и уткнулась лицом в ее передник. – Где же он?
Женщина не на шутку разволновалась, подвела девочку к стулу и осторожно посадила.
– Что случилось, мисс?
Девочка покачала головой.
– Знаете что, – снова сказала служанка, – давайте-ка я заварю ваш любимый чай с корицей и кусочками вишни?
Тесс кивнула и вытерла рукавом слезу. Ерта вскипятила воду, быстро приготовила напиток и протянула воспитаннице чашку. Девочка сделала глоток и искоса глянула на Ерту.
– Няня.
Видимо, что-то прочитав в больших зеленых глазах воспитанницы, женщина присела за стол напротив.
– А ты не знаешь, где сейчас Темир?
– Конечно, знаю. Они с Люком и вашим отцом поехали верхом. Мистер Лонгфорд хотел лично посмотреть на то, как его друг обучил сына верховой езде.
Тесс тяжело вздохнула и кивнула. Конечно, как она могла забыть об излюбленной потехе отца – охота на лис. Они с мистером Расселом регулярно травили пушистых хитрых зверьков в соседнем лесу. Раз уж папа решил проверить умение Темира сидеть в седле, то до вечера их можно не ждать. Тесс поблагодарила няню за чай и устало поплелась в свою комнату.
Темир, Люк и мистер Лонгфорд вернулись только после ужина. На улице уже смеркалось, и Ерта готовила Тесс ко сну. Она осторожно сняла с нее платье, расплела косу и расчесала волосы. В глазах воспитанницы сегодня блестел какой-то странный огонек, но няня не придала этому особого значения. Какие у детей могут быть проблемы? Потушив свечу, Ерта вышла из комнаты. В спальне стало темно и неуютно. Из окна на кровать девочки полился холодный серебристый свет. Спать Тесс не хотела. Все чувства были странно напряжены. Темнота казалась зловещей. Девочка изо всех сил старалась не бояться, но ее маленькое сердечко замирало от страха, когда она смотрела на темные стены и потолок. Кто знает, кто там прятался… И тут, как будто в подтверждение пугающих мыслей, из дальнего угла послышался шепот.
– Тесси. Можно к тебе?
Девочка побледнела.
– Тесси, ты здесь? – снова прошептал незнакомец. – Это Темир.
Тесс неуверенно сглотнула и взяла себя в руки. В тени увидела нечеткие очертания мальчика. Он стоял прямо, гордо подняв голову. В необычайно черных глазах отражалась полная луна. Узнав его, Тесс обрадовалась и испугалась.
– Ты что здесь делаешь?
– Ты обещала показать сад. Забыла что ли?
Девочка удивленно подняла брови. Ну, в общем-то, он прав. Время, конечно, выбрал не самое лучшее…
– Ну, так что? – нетерпеливо спросил Темир. – Ты передумала?
– Нет, – неожиданно для себя ответила Тесс. – Не передумала. Подожди в саду. Сейчас, оденусь и приду.
Темир кивнул и исчез. Тесс удивленно покачала головой и осторожно выбралась из кровати. За всю свою жизнь она еще никогда не совершала таких рискованных поступков. Целая армия гувернанток с самого детства учила девочку быть покладистой. Дрожащими руками Тесс вытащила из шкафа домашнее платье, быстро натянула его на себя и вышла в коридор. В доме все спали. Поместье погрузилось в мрак. Девочка на цыпочках спустилась с лестницы, пересекла кухню, нащупала дверную ручку и осторожно вышла. В нос ударил резкий запах ночной свежести и цветов. В саду тоже было хоть глаз выколи. В траве стрекотали кузнечики. Где-то далеко громко ухала сова. Тесс испуганно огляделась.
– Тесси, я здесь, – голос мальчика послышался откуда-то справа, но самого друга видно не было. Мальчик взял ее за руку, и Тесс почувствовала себя в безопасности.
– Как же я буду показывать тебе сад, если ничего не видно? – озадаченно спросила она. Друг пожал плечами и повел ее по извилистой дорожке, ловко лавируя между темными кустарниками. Девочка удивилась – как Темиру удавалось так хорошо ориентироваться в незнакомом месте, да еще и в темноте? Между тем он довел ее до кованой железной ограды, опоясывающей поместье по всей территории, и… полез наверх. Тесс потрясенно распахнула глаза.
– Ты что это такое делаешь?
Темир обернулся и удивленно на нее посмотрел.
– Мы же не будем разговаривать в этой клетке?
Тесс открыла было рот, чтобы ответить, но что тут скажешь. Они ведь действительно находились в клетке, пусть даже в такой огромной. Девочка нахмурилась. Этот мальчик определенно не из самых заурядных. И это еще мягко сказано.
– Ну, так что? – растерянно спросил Темир, как будто удивляясь, как это Тесс не понимает совершенно очевидных вещей. – Ты полезешь?
Девочка посмотрела наверх. Она столько раз мечтала забросить танцы, вышивание и прочие ненужные занятия, заставляющих ее шевелиться не быстрее каракатицы. Теперь появился шанс совершить приключение, а она еще думала.
– Да, полезу, – уверенно сказала Тесс и тихо добавила: – Только, боюсь упасть с той стороны.
Темир улыбнулся как-то совсем по-взрослому.
– Ну, я поймаю тебя, – весело сказал он и залез на самую верхушку.
Тесс смотрела на него во все глаза. Спать расхотелось. В крови бешено бурлил адреналин. Темир проворно спрыгнул и оказался по другую сторону ограды.
– Давай, – восторженно прошептал он. – Твоя очередь.
Тесс неуверенно поставила ногу на ограду и медленно залезла наверх. Отсюда, кованая стена казалась гораздо выше, чем на самом деле. Девочка посмотрела на дом. Окна были темными. Покатая крыша купалась в лунном свете.
– Ну же, Тесси, прыгай, – нетерпеливо пробормотал Темир. Девочка глянула вниз и задрожала. А вдруг он ее не поймает? Несмотря на то, что друг выглядел на все 12 лет, он был всего лишь на год старше нее.
– Не бойся, я поймаю, – как будто прочитав ее мысли, сказал он.
Тесс закрыла глаза, отпустила ограду и прыгнула. Темир действительно поймал и, пошатнувшись, поставил ее на ноги.
– Бежим, – сказал он радостно, взял ее за руку и потянул в высокую траву.
Стараясь не отставать, Тесс бежала за Темиром по широкому полю, заросшему вереском и колокольчиками. Несколько раз она оглянулась на удаляющийся дом, но назад дороги уже не было. Разве не об этом Тесс мечтала всю свою жизнь – свободно бегать по полям и лесам? Так вот, сейчас исполнялось ее желание. Дети быстро пересекли большой луг и остановились возле дерева, выросшего на самом краю густой чащи.
– Пришли, – победным голосом сказал Темир и сел на траву. Тесс сделала то же самое и осмотрелась. Залитое лунным светом поле казалось сказочным. Девочка столько лет прожила рядом с такой красотой и ни разу не видела ее. По темно-синему небу небольшими черными кляксами проплывали над полем облака. Высокие колокольчики покачивались на легком ветру и отбрасывали длинные тени в сторону леса. Тесс даже прислушалась. Это что, волшебный звон?
– Так вот, зачем ты меня сюда привел? – тихо спросила девочка. – Чтобы я посмотрела на все это?
Он кивнул.
– Когда я увидел тебя сегодня утром, то сначала даже не поверил своим глазам. Ты точь-в-точь как волшебница из сказки, которую мама читала мне перед сном. У тебя такие же длинные рыжие волосы и зеленые глаза. И я подумал, несправедливо, что ты до сих пор не видела своих сказочных владений. Тебя держат в темнице, и я должен освободить прекрасную фею.
Тесс удивленно моргнула. За свою недолгую жизнь она еще ни разу не слышала таких странных слов.
– Ясно, – только и смогла ответить девочка. – А что еще было в той сказке?
– Там был рыцарь, смелый и сильный, – голосом со странной взрослой интонацией ответил мальчик. – Он бродил по свету в поисках своей принцессы-феи и нашел ее в темнице. Чтобы освободить прекрасную незнакомку, ему пришлось сразиться с огнедышащим драконом.
– Ну, – улыбнулась Тесс, – тебе сегодня пришлось полегче.
Темир серьезно покачал головой.
– Нет. Я тебя не освободил еще. Но уверен, дракон уж точно будет.
Тесс закатила глаза. Ох уж эти мальчишки. Люку и Генри тоже вечно подавай книги с колдунами и огнедышащими монстрами.
– Расскажи про своего отца, – тихо попросила девочка.
Темир напрягся и отвел взгляд. Тесс опустила голову, сорвала длинный травяной стебель.
– Я знаю, что тебе тяжело, – прошептала она, – но, Темир, если ты выговоришься, станет легче.
Мальчик хмуро посмотрел на нее.
– И вовсе мне не тяжело, – раздраженно сказал он. – И почему вас всех это так волнует.
Тесс прищурилась, встала, отряхнула платье.
– Раз ты так воспринимаешь меня, то пошли обратно. Нужно было тогда всех тащить сюда посреди ночи.
Темир грустно посмотрел на нее снизу вверх.
– Ну, хорошо. Ты не все. Довольна?
Девочка пожала плечами.
– Мне все равно.
– А хочешь, я расскажу тебе о маме? – загадочно спросил он. В глазах Тесс загорелось любопытство. Разумеется, она слышала истории, которые рассказывались в их доме об этой женщине. Говорили, что миссис Рассел была колдуньей, а ее глаза обладали магической силой. Мама много раз ругалась с папой, когда он собирался в гости к мистеру Расселу. Ни одна женщина в их графстве не хотела отпускать мужа в этот дом. Говорили, что миссис Рассел могла приворожить любого человека одним только взглядом.
Тесс снова села и приготовилась слушать. Темир победно улыбнулся.
– Моя мама была мусульманкой и жила в далекой арабской стране, когда папа встретил ее. Чтобы выйти за него замуж, ей пришлось принять христианство. За это родители прокляли маму и отказались от нее.
