Текст книги "Сердце демона (сборник)"
Автор книги: Ярослава Лазарева
Соавторы: Екатерина Неволина,Елена Усачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– Но мы уже уходим, – услышала она голос Арисы, и та появилась в коридоре. – Мне нужно сегодня раньше в музей, завтра открытие выставки, и я должна все проверить лично.
– Ясно! Тогда будем прощаться? – сказала Майя.
Она обняла отца, чмокнула его в щеку и пожала руку Арисе.
– Ты можешь мне дать слово, что даже если этот парень снова появится здесь, то ты не будешь с ним встречаться? – сухо спросил отец.
– Могу! – уверенно ответила Майя. – Но он больше не появится! – добавила она.
– Через два дня я вернусь, – сказал он.
– Не волнуйся за меня, – с улыбкой проговорила она.
Когда они ушли, Майя поднялась к себе. Ей было немного стыдно за свою ложь, но по-другому она поступить не могла. Рассказать все отцу? Но смысл? Чтобы он еще больше волновался, следил за ней и не выпускал из дома? А она была уверена, что отец вел бы себя именно так, если бы узнал правду. А возможно, вообще отправил бы ее обратно к матери. А этого Майя хотела меньше всего.
Она вышла на балкон, отец и Ариса только что показались из подъезда. Но и Каору стоял неподалеку от дома. Майя напряглась, когда увидела его стройный силуэт. Она махнула ему, но он уже увидел Арису и сразу спрятался за толстое дерево. Отец поднял голову, Майя растерянно улыбнулась. Он закивал, затем взял свою спутницу под руку и повел ее к машине. Но Ариса внезапно забеспокоилась. Майя отчетливо видела, что она теребит что-то на груди и без конца оглядывается. И она вспомнила о ее талисмане – обереге против демонов. Смутное волнение охватило Майю, словно разгадка какой-то тайны была близка. Но вот они уселись в машину и уехали, а Каору вышел из-за дерева. И она, увидев его поднятое к ней лицо и милую улыбку, тут же забыла о тревожащих ее мыслях. Он выглядел как обычно, но даже то, что сегодня он не был похож на ее любимца Гришу, не расстроило Майю. Она видела только Каору и знала, что любит именно его. Он приблизился и остановился под ее балконом. Она не знала, что делать. Он молча ждал, и после краткого раздумья Майя махнула ему рукой, приглашая подняться. Она быстро спустилась вниз и открыла магнитный замок подъезда. И столкнулась с взглядом Каору. Он стоял прямо напротив нее и выглядел напряженным. Майя чего-то испугалась, но любовь диктовала ей манеру поведения, и она отступила назад и пригласила его в гости. Он сразу расслабился и заулыбался.
– Ты одна? – уточнил Каору, поднимаясь за ней в квартиру. – Я видел… эту женщину… твою знакомую. И мужчину.
– Это мой отец. Ариса его подруга. Ну, я тебе говорила!
Она открыла дверь и пропустила его внутрь.
– И они уехали, – пробормотал он, заходя в коридор и оглядываясь.
– Именно! – засмеялась Майя. – Так что мы совершенно одни! Чаю?
– Нет, нет, я уже пил, – мягко отказался он и прошел в гостиную.
Увидев папку, сразу взял ее и начал рассматривать рисунки. Майя покраснела, так как на всех верхних был он. Каору сел, его лицо снова стало напряженным.
– У тебя талант! – сказал он. – Но странно, что почти везде цветочные лепестки. Почему?
И он поднял на нее глаза. Майя и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос, ведь она рисовала, особо не задумываясь.
– Это красиво, – после паузы пояснила она. – И ты красивый! Вот мне и казалось, что сочетание твоего лица и прекрасных лепестков смотрится гармонично. Наверное, так…
Каору промолчал, однако улыбка тронула его губы. Видно было, что его вполне устроило такое объяснение.
– Чем займемся? – спросил он.
Этот обычный вопрос отчего-то заставил Майю покраснеть. Она пожала плечами и опустила глаза.
– Иди ко мне! – позвал Каору.
По ее спине побежали мурашки. К физической близости она была совершенно не готова, да и опыт полностью отсутствовал. Ее прежние парни пытались заставить Майю пойти им навстречу, но она была слишком юна и старалась избегать подобных контактов. Возможно, поэтому ее отношения были такими краткосрочными. Майя хоть и не любила заниматься самокопанием, но понимала подоплеку своих неудач «на любовном фронте», однако уважения к парням ей это не прибавляло. И вот сейчас, глядя на Каору, она вдруг подумала, что, возможно, и ему нужен лишь секс. Ее настроение резко упало, а ведь она была уверена, что ее посетила настоящая любовь. Причем взаимная! Неужели снова ошибка? И в основе его чувства лишь физическое влечение? Майя отвернулась к окну, ей хотелось плакать от острого разочарования. И когда она ощутила, что руки Каору обнимают ее сзади, то не выдержала и всхлипнула. Он развернул ее к себе и с явным испугом заглянул в глаза.
– Что ты, любимая? – встревоженно спросил Каору. – Что тебя так расстроило?
– Ты меня совсем не любишь! – сказала она, едва сдерживая всхлипывания, и уткнулась мокрым лицом ему в плечо. – Тебе нужно лишь одно! Как и всем парням!
– Ты думаешь, что любовь сводится лишь к простым сексуальным упражнениям, – задумчиво произнес он и отстранился.
– Как раз я так не думаю! – запальчиво произнесла она и вытерла слезы. – Это точка зрения всех парней!
– Ты не суди обо всех по своим прошлым отношениям, – тихо ответил он. – Любовь – это прежде всего самопожертвование!
– Вот как? – удивилась она и перестала всхлипывать.
Она пристально вгляделась в его лицо, но Каору явно говорил серьезно.
– Да, я так считаю! – продолжил он. – За любимого человека можно отдать даже жизнь! А ты все свела к обычной зарядке в кровати! Не ожидал!
Каору отошел и уселся на диван.
– «Вначале больно, потом приятно… наутро стыдно…» [24]24
Из песни «Выпускной» группы «Китай».
[Закрыть]– пропел он с легкой издевкой и опустил голову.
Майя ощутила, как загорелись щеки. Ей вдруг стало до того неловко, что она не знала, как себя вести, что сказать. А исправить впечатление очень хотелось.
– Прости! – после паузы сказала она. – Я не хотела тебя обидеть!
– Знаешь, мне пора! – ответил он и встал.
– Но подожди!
Майя пыталась остановить его, но Каору быстро вышел в коридор. Он мгновенно обулся, накинул куртку и покинул квартиру. Она осталась стоять возле двери совершенно опустошенная. Майя не чувствовала себя виноватой, ей даже льстило, что ее избранник оказался в вопросах любви настолько неординарным по сравнению с ее прежними парнями, но и то, что он так внезапно оставил ее, угнетало. Она боялась, что он больше не вернется. И опять-таки, Каору уверял, что тоже полюбил ее, а значит, не мог вот так просто уйти из ее жизни. И Майя решила ждать, когда он вернется.
Глава 5
Лепесток бледно-фиолетовый
с иероглифом «Тикара» [25]25
Японский иероглиф «Тикара» означает «сила».
[Закрыть]
Цветами сакуры на голых ветвях
Любуются люди.
Цветы, скрытые от взгляда, опадают всуе…
Император Мэйдзи
От Каору не было никаких вестей, и сам он не возвращался. Около восьми позвонил отец, Майя постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно. Они поговорили о пустяках. Но в конце он все-таки спросил, не появлялся ли ее странный друг. Майя ответила отрицательно, и отец окончательно успокоился.
– А то Ариса не дает мне покоя, – добавил он. – Очень ей не нравится этот самый Каору, она видит какие-то опасности для тебя в этом знакомстве, но ничего определенного не сообщает. Думаю, все это ваши женские нервы!
– Конечно, папочка! – ответила она. – Ну какая может быть опасность в обычном парне? Что, мне теперь и знакомиться ни с кем нельзя?
– Да-да, – согласился он.
Затем посоветовал позвонить матери и пожелал спокойной ночи. Она пообещала, что свяжется с мамой. По правде говоря, общались они сейчас редко, Майя сама не хотела говорить с ней, потому что это словно разрушало ту сказочную атмосферу, в которую она попала с приездом в Японию. Она слушала по телефону рассуждения матери о том, как она себя должна вести, новости о ребятах из их двора, кто что ей передавал, и окуналась в старую жизнь. А этого ей сейчас совсем не хотелось. Майя, естественно, понимала, что вечно она здесь жить не будет, что придется вернуться в родной город, но старалась не думать об этом и наслаждаться сегодняшним днем.
Когда она закончила разговор с отцом, то вышла на балкон и внимательно оглядела окрестности. Но Каору видно не было. Она вздохнула и вернулась в комнату. Немного посмотрела телевизор, затем попыталась заучить еще с десяток японских слов, но настроение оставляло желать лучшего.
– Иттэ кимас [26]26
Иттэ кимас (Itte kimasu) – Я ушел, но еще вернусь.
[Закрыть], – повторяла она. – Иттэ ирасяй… Иттэ ирасяй… [27]27
Иттэ ирасяй (Itte irashai) – Возвращайся поскорей.
[Закрыть]
Но настроение окончательно испортилось, к тому же Майя прислушивалась к каждому шороху на улице. Тогда она включила плеер, улеглась на диван и погрузилась в мечты.
пел ей Гриша, и она повторяла вслед за ним, закрыв глаза…
…Майя очнулась на улице. Она ничего не могла понять. Было темно, стояла явно глубокая ночь. Ломтик желтой луны висел прямо над ней и отражался в воде. Майя находилась на берегу реки возле старой наклонившейся вишни, которую они видели с Каору. Про себя она прозвала ее «заколдованной», ведь, по словам Каору, вишня не менялась вот уже много лет, будто застыла во времени. Ее изогнутый силуэт она сразу узнала. Но как она здесь очутилась? Майя испугалась настолько, что начала кричать. Но она была совершенно одна. Она осмотрела себя, на ней были надеты джинсы, футболка и куртка, но ведь Майя точно помнила, что легла спать.
«Может, я стала лунатиком? – метались мысли. – Как я тут оказалась?! Что происходит? Я уснула, затем во сне встала, оделась и пришла сюда? Именно так ведут себя лунатики! Но ведь они вроде ничего не помнят, да и не соображают! А я в полном сознании! Нужно мне выбираться отсюда».
И Майя повернула в сторону дома. И вскрикнула от ужаса, потому что за ее спиной стояла девушка. Она была бледна настолько, что ее лицо в ярком свете луны казалось серым.
– Ты кто? – задрожавшим голосом спросила Майя.
– Аска [29]29
Женское имя Асука (Asuka) произносится как Аска из-за пропадающей гласной «у». Означает «аромат завтрашнего дня».
[Закрыть], – ответила девушка.
Майя ясно расслышала это слово, хотя видела, что синие губы девушки даже не шевельнулись. От нее веяло влажным холодом, ее большие раскосые глаза были белыми. На смертельно бледном лице это выглядело страшно. На ней было надето что-то вроде длинного серого балахона, полностью скрывающего ее фигуру.
– Посмотри туда! – глухо проговорила Аска и показала рукой на «заколдованную» вишню.
Майя больше не обращала внимания на странную неподвижность ее губ, она лишь слышала слова, поэтому обернулась. Она уже и так чуть не кричала от ужаса, а увидев на склоненном стволе вишни две качающиеся фигуры висельников, едва не лишилась сознания.
– Что это? – охрипшим голосом спросила она.
– Это я и Каору, – рассмеялась Аска.
И от ее смеха Майя затряслась так, что зуб на зуб не попадал.
– Иди, рассмотри поближе! – предложила та. – А то, смотрю, ты мне не веришь! Глупая, глупая девчонка! Я хочу помочь тебе, предостеречь! А то ты почти попала в ловушку, словно бедная голодная мышка, забежавшая в красивый домик за кусочком сыра.
Майя на трясущихся ногах подошла к вишне. Веревка была намотана вокруг ствола. На ее концах были сделаны скользящие петли. В одной из них болталось тело Аски, она сразу узнала черты ее лица, хотя они были искажены мукой, в другой висел Каору. Она закричала и побежала к нему. И Каору вдруг сорвался с вишни и упал в воду возле самого берега. Майя замерла, вглядываясь. И вот он пошевелился и начал выползать на песок.
– Предатель! – раздалось позади нее.
Она вскрикнула и обернулась. Аска стояла за ее спиной и с ненавистью наблюдала за движениями Каору.
– Он выжил и нарушил клятву! – продолжила она. – А это карается тяжко! Такого клятвопреступника все презирают и стараются с ним не общаться!
– Но если ты умерла, – прошептала Майя, – то ты…. призрак?
Аска глянула на нее и снова рассмеялась. От ее смеха мурашки побежали по коже, и Майя отскочила в сторону.
– Ты привидение? – пробормотала она. – Что тебе от меня нужно?!
– Говорю же, глупая мышка, я явилась, чтобы предупредить тебя! – ответила Аска.
– Но раз Каору выжил, то он человек! – заметила Майя. – Так это и есть синдзю! – дошло до нее. – Почему вы с ним совершили двойное самоубийство и повесились на этом дереве?
– А тебе интересно? – засмеялась Аска и поднялась в воздух.
Майя невольно следила за ее полетом. Но Аска вдруг зависла прямо над ней. Ее одеяние развевалось, и она выглядела как классическое привидение из фильмов ужасов. И вдруг целый дождь из белых лепестков посыпался из нее. Она будто растаяла в воздухе. Майя вздохнула с облегчением. Она посмотрела на вишню, но та выглядела как обычно. Каору видно не было.
«Это был не он! – успокаивала себя Майя. – А всего лишь его проекция! Все это сделала Аска, чтобы напугать меня до смерти! Но зачем? Что она хотела мне сказать?»
Один из лепестков плавно опустился перед ней, и Майя машинально подставила ладонь. И как только его прохладная округлая поверхность коснулась ее горячей кожи, лепесток исчез, а перед Майей вновь вырос силуэт призрака. Она вскрикнула и отскочила в сторону.
– Интересуешься нашей историей, – глухо произнесла Аска. – Хотела я оставить тебя, но вот решила вернуться.
– И какая ваша история? – спросила Майя.
– Она настолько стандартна, что особо и рассказывать нечего – богатый парень, а Каору был из очень обеспеченной семьи директора банка, полюбил бедную девушку. Я в то время работала служанкой онсен… здесь…
– Онсен? – переспросила Майя.
– Так у нас называют горячие источники, они во все времена были популярны. Это было почти сто лет назад. Семья Каору приехала отдыхать, я их обслуживала, мы полюбили друг друга с первого взгляда, нам было по шестнадцать. Каору обладал пылким нравом, к тому же был избалован и привык исполнять все свои желания. Они пробыли здесь десять дней. И этого времени хватило, чтобы мы обменялись клятвами в вечной любви.
– И что дальше? – испуганно спросила Майя, хотя ответ она и так знала.
– Я же тебе показала! – раздраженно ответила Аска. – Ты наверняка уже наслышана о нашем обычае синдзю. Каору поговорил с отцом, тот был категорически против, мало того, нажаловался моему начальнику, меня выгнали с работы, родителей у меня не было, я жила с нищей старухой, моей дальней и единственной родственницей… Да что говорить! Ты из другого века, да и из другой страны, тебе все равно не понять до конца. Кончилось тем, что после возвращения с курорта Каору через какое-то время сбежал из дома, добрался сюда… я была на седьмом небе от счастья, что любимый снова рядом. Но его отец принял меры, его подручные скоро появились здесь. Каору прятался, тогда они поймали меня… Но мне удалось удрать… Мы были в отчаянии…
– И решили покончить с собой, – прошептала Майя. – Неужели не было другого выхода?
– Тебе не понять, – ответила Аска. – К тому же меня восхищала сама мысль уйти из этого мира, соединившись в смерти навсегда.
– Значит, ты была инициатором? – уточнила Майя.
И ощутила приступ гнева. Ей показалось очень подлым толкать любимого на такой поступок. Но она уже знала, что японцы совершенно по-другому воспринимают смерть, и самоубийство вовсе не считается грехом.
– Да, я! – с вызовом ответила Аска. – А ты, я вижу, чем-то недовольна?!
– И что было дальше? – ушла от ответа Майя.
– Ты видела, – сурово произнесла Аска. – Я умерла на этой вишне, а веревка Каору оборвалась. И он выжил.
– И разве это плохо? – не выдержала Майя. – Ты должна была радоваться на том свете, что твой любимый жив!
– Ненормальная! – раздраженно ответила та. – Где логика? Чему я должна была радоваться, если мы разъединились после смерти? А должны были стать вечными мужем и женой! Но я ждала, ждала почти полмесяца, что он все-таки исполнит свой долг. Знаешь ли ты, глупая девчонка, что нарушение подобной клятвы считается у нас одним из самых страшных преступлений! И выживший по каким-то причинам после синдзю просто обязан довести дело до конца! Если он не делает этого, то его презирают все, он становится изгоем. Часто такие вот клятвопреступники вынуждены были даже менять место жительства, так как все, кто знал их историю, отравляли им жизнь. Таковы неписаные законы!
– Это вы ненормальные! – нервно проговорила Майя. – И обычаи у вас какие-то… бесчеловечные. Но…
Страшная догадка заставила ее похолодеть. Если все это произошло почти сто лет назад, а Каору все еще был жив и выглядел как шестнадцатилетний парень, то он… никак не мог быть человеком. Едва Майя поняла это, как стремительно пошла прочь. Ей хотелось убежать от всего этого, ничего не знать или как можно скорее забыть.
– Неужели он призрак?! – твердила она. – Иначе почему он все еще жив? Но разве призрак может так выглядеть?
– Не может! – раздалось у нее над ухом.
Майя вскрикнула и повернулась. Рядом с ней летела Аска.
– Отстань от меня! – закричала она и побежала со всех ног.
И снова каким-то неведомым образом оказалась возле вишни. Майя остановилась, с трудом переводя дух. Она растерянно смотрела на склонившееся дерево. Две пустые петли болтались по обе стороны нависающего над водой ствола. Майя взяла себя в руки. Она повернулась к парящей над ней Аске.
– Что ты хочешь? – спросила она и скрестила руки на груди.
– После того как я не дождалась, что Каору исполнит свой долг, я отправилась к царю мертвых. Эмма-о [30]30
Эмма-о (санскр. Яма) – царь страны мертвых. Считалось, что Эмма-о определяет меру грехов и благодеяний того или иного человека и соответствующее воздаяние, причем акцент делается не на будущих рождениях, а переносится на данную жизнь человека.
[Закрыть]любезно меня принял, я поведала ему о преступлении моего любимого, я молила наказать его по заслугам.
– И что?! – дрожащим голосом спросила Майя, так как призрак замолчал и завис над вишней.
– Мы повесились по весне, – тихо продолжила она, – вишни вот-вот должны были распуститься. Эмма-о обладает специфическим чувством юмора, человеку этого не понять. Он решил превратить Каору в демона сакуры и тут же наложил заклятье: как только Каору приблизится именно к этой вишне, и она в этот момент будет в цвету, так он сразу обратится в ее лепестки. Но и дерево понесло своего рода наказание. Вишня, на которой было совершено такое неудачное синдзю, замерла во времени, с тех пор ее развитие остановилось. Она пребывает именно в этом виде вот уже более ста лет. Даже об этом позаботился Эмма-о! И пока вишня цветет, предатель Каору может существовать только внутри ее лепестков. Все знают, насколько быстро они облетают, если начинаются дожди. И это зрелище рождает в душе каждого японца грусть. По преданию, сама сакура испытывает невыносимую боль, когда роняет лепестки под тяжелыми каплями дождя, а потом наблюдает, как они киснут и умирают в лужах. И каждую весну Каору должен облетать в виде лепестков на землю, так же как он упал с этой вишни, когда оборвалась веревка. И так же как он потом выполз на берег, он возрождается из опавших лепестков и становится обычным демоном. Такое наказание наложил на него Эмма-о. А заманить Каору к этой вишне мне не составило труда! После неудавшегося самоубийства он был буквально не в себе, – злорадно добавила она.
– Это происходит с ним каждую весну? – уточнила Майя.
– Конечно! Вот уже почти сто весен подряд! – с удовлетворенным вздохом проговорила Аска. – Так ему и надо! Он не может избежать заклятья. Как только вишня начинает готовиться к цветению, демон, где бы он ни находился в этот момент, словно магнитом притягивается к ней. И не может отойти от дерева. Он наблюдает, как начинают набухать почки, как первые полоски лепестков прорезаются из них. И никуда не может убежать! Как только лепестки полностью освобождаются от почечных чешуек, Каору тут же входит в них и проживает короткую жизнь до их облетания.
– Но ведь совсем скоро начнется период цветения сакуры, – продолжила Майя. – Бедный, бедный Каору!
– Я тебя предупредила! – засмеялась она. – Скоро твой любимый станет ворохом лепестков на дереве!
– Для этого ты заманила меня сюда! – сказала Майя.
– Думаю, ты сразу откажешься от такого знакомства, – засмеялась Аска. – Зачем обычной девушке возлюбленный-демон? Сама посуди!
– Незачем! – глухо ответила Майя. – Ты довольна? А теперь отпусти меня!
Аска зависла перед ней, ее силуэт колыхался и смазывался, лицо выглядело страшным. Особый ужас вызывали белые глаза.
– Возвращайся на родину! – сказала она. – Тебе больше нечего здесь делать! И не вздумай мешать мне!
…Майя очнулась в своей кровати. Она резко села и огляделась, но спальня выглядела обычно. К тому же было уже утро. Она вскочила и подбежала к зеркалу. Ее вид тоже был вполне обычным, да и чувствовала она себя сносно, только немного болела голова. Майя отлично помнила свой… сон. Или это был не сон? Все выглядело так реально. Она бросилась в коридор и вздрогнула, заметив валяющиеся на полу джинсы, футболку и куртку, словно она впопыхах сняла их и кинула на пол. Никогда Майя так не делала, она отлично помнила, что вчера вечером эти вещи находились в шкафу. Майя подняла их, расправила и убрала на вешалки. Ей стало так страшно, что она захотела немедленно покинуть Японию. Но это было невозможно. Умывшись и постепенно успокоившись, она выпила две большие чашки черного чая. Тревога уже ушла.
«Чего я так испугалась? – рассуждала Майя, выходя на балкон и оглядывая местность. – Каору не сделает мне ничего плохого, пусть он даже и демон! Но во все это верится с трудом!»
Ясный день, безоблачное голубое небо, ласковое солнышко сделали свое дело. Майе все произошедшее ночью уже стало казаться игрой ее воображения, каким-то нереально убедительным сном. Ее страх полностью исчез, а в душу вернулась любовь. Майя сама не понимала, отчего это, ведь то, что она узнала сегодня ночью, должно было отвратить ее от демона раз и навсегда. Если, конечно, это было правдой. Ей захотелось немедленно с ним увидеться и все спросить напрямую. Но она все еще не знала ни номера его телефона, ни адреса, где он живет. Обычно Каору сам появлялся возле нее, и она привыкла к этому. Она постояла еще какое-то время на балконе, но так ничего и не произошло. Тогда Майя вернулась в комнату. И сразу уселась рисовать. И снова ее рукой словно кто-то водил, и на листах появлялись все новые изображения Каору. Только он выходил из-под ее карандаша, только его глаза появлялись среди разноцветного вороха лепестков сакуры, только его силуэт проступал под изогнутой вишней. Время летело незаметно, Майя даже не заметила, что наступил вечер. Каору так и не появился, но она чувствовала себя спокойно, словно, рисуя его, провела в его обществе весь день.
Поздно вечером вернулся отец и сразу зашел к Майе. Он выглядел встревоженным. Но когда узнал, что она весь день просидела дома, то явно успокоился.
– Парень этот не появлялся? – напрямую спросил он, когда уже собрался уходить к себе.
– Нет, – ответила Майя и ясно на него глянула. – И вообще и тебе и Арисе лучше забыть о нем. Уверяю, что мы с ним больше никогда не увидимся! Ты же сам видишь, что он больше не пытается встретиться со мной! Обычное мимолетное знакомство, такое типичное для нас, подростков!
– Но ты уже далеко не подросток! – с улыбкой возразил отец. – Ты красивая юная девушка!
Майя покраснела от удовольствия.
– И я рад, что все недоразумения с твоей мамой закончились и мы можем столько времени проводить вместе. Ты ей звонила?
– Ах да! – спохватилась она. – Забыла совсем. Но могу сейчас пообщаться! Только разница во времени! У мамы уже очень поздно!
– Хорошо, тогда позвони ей утром! – сказал он. – А то еще напугаешь таким поздним звонком. Спокойной ночи!
Когда отец ушел, Майя снова вышла на балкон. Она ощутила легкий цветочный аромат и посмотрела вниз. Но Каору не было.
– Все к лучшему, – прошептала она.
Легла Майя уже на рассвете по одной простой причине – она боялась засыпать, так как решила, что, вполне возможно, последует продолжение ее ужасного вчерашнего сна. Если Аска действительно существовала в виде призрака, то никто не мог помешать ей снова вызвать Майю на берег реки. Поэтому, только когда начало светать, она наконец смогла закрыть глаза. Она была уверена, что призраки днем не могут быть так же активны, как ночью. Подобные знания Майя черпала из фильмов мистического жанра.
Прошло почти две недели, и ничего не происходило. Майя больше не видела ни Каору, ни призрак Аски. Но это не успокоило ее. Наоборот, ее чувство разрослось до таких немыслимых размеров, что ей иногда было трудно дышать при одной мысли о любимом. Она сама не понимала, как такое произошло с ней. Любовь засела, словно раскаленная игла, и ее сердце часто болело. Она хотела лишь одного – чтобы Каору вернулся. Разум сопротивлялся, но душа звала любимого. Майя дошла до того, что ей было все равно, кто он: демон ли, ангел, привидение, для нее он был только воздух, без которого она задыхалась. Видимо, чтобы облегчить это состояние, она начала вести что-то наподобие дневника, но записи были короткими, всего из нескольких предложений или даже слов, и делала она их обычно на оборотной стороне листа с очередным рисунком. Майя боялась, что отец может случайно наткнуться на них, и начала тщательно прятать рисунки с такими записями.
Однажды ей снова приснился удивительно яркий и достоверный сон. И это был Каору. Она лежала в кровати и будто бы проснулась, словно от толчка. В ее ногах сидел он и пристально смотрел на нее. Его глаза в темноте светились розовато-серым, но это уже не казалось Майе неприятным. Она резко села и протянула к нему руки.
– Любимый! – прошептала Майя. – Ну куда же ты исчез?! Это невыносимо! Я не видела тебя вот уже две недели!
– Я так решил, – грустно ответил он. – Я совсем не хотел так сильно влюбляться в тебя! Это произошло помимо моей воли. Что ждет тебя со мной? Зачем все это? Ты сама не понимаешь, в какую историю ввязалась!
– Я видела Аску, – взволнованно перебила его Майя. – Она рассказала мне о том, что с вами случилось! Но я не считаю, что это правильно! Твоя бывшая возлюбленная большая эгоистка! Она всегда думала только о себе!
Каору вздрогнул и отодвинулся. Его лицо посерело, глаза стали почти бесцветными.
– Ты многого не можешь понять в нашей культуре, – тихо произнес он. – А вот ты сама… если бы ты решила, что мы должны одновременно уйти из этой жизни? Но я бы из-за малодушия, хотя тогда это скорее был шок, из-за которого мгновенно произошла переоценка, выжил и уже не захотел вновь повторить самоубийство? Ты бы разве не захотела отомстить предателю нашей любви? Загляни в свое сердце. Только сердце дает верные ответы.
Майя закрыла глаза. И ясно представила, что повесилась на той вишне, что Каору выжил, что она – призрак, а он простой парень. Боль пронзила ее, боль невыносимой утраты, мысли побежали дальше, она уже видела его влюбленным в другую и вполне счастливым. Но, увидев его румяное, довольное лицо, ощутив радость в его живом сердце, Майя вдруг в один миг отпустила любимого, боль сразу ушла, она четко знала, что живым – живое, а мертвым – мертвое. И тут же осудила Аску. И когда открыла глаза, то увидела, что Каору пристально на нее смотрит. Майе показалось, что он ясно прочитал ответ на свой вопрос в ее мыслях, и слова уже не нужны.
– Ты удивительная девушка! – ласково сказал Каору.
Майя опустила глаза. Ее сердце ныло.
– Аска призрак, – после паузы тихо проговорила она, – и она постоянно болтается возле тебя…
– Да, меня тоже это раздражает, – ответил он. – Но такова ее участь, ведь мы пока словно связаны нашей историей. Она попросила для меня наказания и постоянно находится рядом, этакий вечный наблюдатель.
– Ее тоже можно пожалеть, – пробормотала Майя. – Какая жуткая ситуация!
– Да, это моя история, – грустно сказал Каору. – Моя и Аски. Так что тебе лучше забыть о нас раз и навсегда! Это не твой путь!
– Ты все еще любишь ее? – прошептала она.
– Люблю? – засмеялся Каору. – О чем ты?! По прошествии времени я думаю, что и тогда не любил ее. Это было всего лишь сильное увлечение. К тому же нам так препятствовали, а это лишь разжигало мое желание. Знаешь, если бы я любил по-настоящему, я бы повторил попытку самоубийства.
– Вернись ко мне! – жалобно проговорила Майя. – Я умираю без тебя. И мне все равно, кто ты! Пусть демон! Но я люблю тебя!
– И я люблю! – тихо ответил он. – Сейчас я могу сказать с уверенностью, что именно люблю! Я желаю тебе только счастья… и поэтому не вернусь! Не ищи меня!
Каору встал. Майя не шевелилась. Он вышел на балкон. Но она словно оцепенела. И когда пришла в себя, то побежала за ним. Но балкон был пуст, только крохотный розовый лепесток лежал на перилах. Но как только Майя вышла, он сразу улетел, словно его сдул ветер.
Наутро она четко помнила свой сон. Сердце таяло от признаний Каору, она уже не сомневалась в его любви и понимала, на какую он пошел жертву, расставшись с ней. Но и боль не оставляла ее. Она решила, что будет его искать, тем более что знала, где он скоро окажется непременно.
Майя хорошо помнила рассказ Аски и ждала поры цветения сакуры. Она была уверена, что Каору на время превратится в лепестки на той вишне, и надеялась, что тогда хоть как-то сможет с ним общаться. И внимательно следила за сводкой новостей на эту тему. Отец с любопытством за ней наблюдал и даже подшучивал, говоря, что она стала почти японкой, раз с таким нетерпением ждет поры цветения. Арису она видела еще раз. На выходные они снова слетали в Токио и побывали у нее в гостях. Она просила привезти работы Майи и внимательно их изучила. И тут же отметила, что стиль несколько изменился за последнее время. Появилось намного больше «пятнистых» картин, и все они были в розовато-сиреневых тонах. Майя умышленно не взяла изображения Каору среди лепестков, она по-прежнему прятала их, так как на обороте почти каждого такого рисунка были ее записи. Но вот фантазии на тему цветущей или облетающей сакуры прихватила с собой. И Арису необычайно впечатлили эти работы. Она долго их рассматривала, затем задумчиво сказала, что Майе удалось ухватить сам дух сакуры и передача различных оттенков настроений в ее работах настолько точна, что ей кажется, будто это рисовал японец, а не русская девушка, приехавшая сюда совсем недавно.
– У меня есть знакомый в одном издательстве, – добавила Ариса, – они как раз сейчас затевают переиздание одной антологии танка и хокку. Там будет раздел, посвященный исключительно теме сакуры и ханами [31]31
Ханами – праздник любования цветущими деревьями.
[Закрыть]. Мне кажется, что твои рисунки могут служить отличными иллюстрациями к стихам.
Майя изумилась, а отец очень обрадовался. Ариса попросила оставить несколько особо понравившихся ей работ. Майя отдала всю папку и довольно равнодушно предложила использовать ее по своему усмотрению. Отец внимательно на нее посмотрел, и она тут же натянула на лицо привычную маску «хорошей девочки», которую практически не снимала последнее время.
– Ты должна благодарить Арису! – с легким укором проговорил он. – Это редкий шанс для такого юного и никому не известного художника.
– Я благодарна! – улыбнулась Майя.
Она обняла и поцеловала Арису, та зарделась.
