Текст книги "Богоборец. Первый шаг (СИ)"
Автор книги: Ярослав Кожедуб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 3
Мне кажется, я начинаю что-то понимать. Каждый тут знает: есть эта чертова лестница в Небо – сначала ты человек, потом Заклинатель Стихий, потом Обладатель Истока, а потом… все. Где-то там далеко-далеко после, если дойдешь, то станешь богом. Но неужели никто не вставал хотя бы на шаг ближе к этой цели? Я ведь даже не сразу нашел название следующей ступени после Обладателя Истока – практически случайно наткнулся на странный иероглиф, ближе всего по смыслу к «Созидателю Покрова» или чему-то вроде этого. Но… где эти Созидатели? И какие ступени идут дальше? Я спрашивал у деда, у торговцев, у Этия – все как один говорят, что сейчас на нашем континенте нет ни одного адепта выше Обладателя. Почему? Они живут сотни лет – неужели за последние века никто не смог прорваться?
Все тут с таким придыханием говорят про Путь в Небо, но какого, скажите мне, черта, никто не может мне ответить на, казалось бы, простейшие вопросы про этот Путь? И почему миллионы людей сидят лишь на первых двух ступенях этого Пути?
У меня есть смутное ощущение, что если я докопаюсь до причин отсутствия Созидателей – я отвечу сразу на десятки накопившихся у меня вопросов, даже тех, что не особо к этой теме относятся.
Дневник Эдриана Гирита. 3 день месяца Познания 1787 года от Объединения.
Затаившись за небольшим каменным сарайчиком, где у нас хранился всяческий садовый инвентарь, я терпеливо разглядывал главную улицу Гельта – нашей деревушки. Название происходило от ее тезки-основателя, Лиара Гельта, чье жизнеописание обросло уже таким количеством неправдоподобных мифов, что выцепить из этого потока хоть что-то путное было решительно невозможно. Предполагаю, что он был самым обычным практиком, любившим приврать на тему своих приключений. А потом эти враки покатились как снежный ком и так и не остановились даже после его смерти…
Деревня была деревней лишь номинально – по факту тут жило больше тысячи человек, и на Земле для деревни это было бы уже чересчур. В средневековье такое поселение и вовсе назвали бы полноценным городом. Но здесь такого четкого разделения по количеству людей не велось. Если большая часть жителей живет с сельского хозяйства, управляется она старостой с десятком подручных, а вместо стражи полусотня провинциальной милиции на полставки – значит, деревня. Даже если она размером с целый город, если брать с полями. А настоящему городу в обязательном порядке нужны были стены, нормальная стража, чиновничество, официальные представительства гильдий… В таких поселениях, конечно, сельским хозяйством занимались уже постольку-поскольку, закупая недостающую еду у соседних деревень, вроде нашей.
Что я делаю за этим сараем? Жду процессию гертэна Церетеуса Таубера, в чьем владении находится наша деревушка. Тот решил съездить в гости к соседям и по пути заглянуть в несколько своих поселений – проверить, как идут дела, и не охренели ли, случаем, старосты и наместники без должного пригляда. Эдакий бодрящий визит начальства. И, надо сказать, староста с помощниками весьма взбодрились. Носились по деревне, как наскипидаренные, с самого утра.
Ну а мне было банально интересно взглянуть на настоящего аристократа. В местном устройстве общества я еще не особо разобрался, но пока, по обрывкам информации, складывалось ощущение некой вариации феодальной раздробленности. Только с местной спецификой. Были небольшие лендлорды, гертэны, вроде Таубера. Были побольше, инареты – вроде того, кому Таубер принес вассальную клятву. Были совсем маленькие, тэны и ольтэны, зачастую даже без земель, поскольку тот же титул ольтэна автоматически присваивался любому Обладателю Истока при достижении этой ступени. В итоге получалась скромная лесенка в четыре ступени с максимально прямым пониманием – кто выше, а кто ниже. Безо всяких там десятков переплетающихся титулов и званий, как в Средневековой Европе, где при встрече зачастую и не сразу разберешься – то ли ты должен кланяться, то ли тебе.
Инареты всего континента Э Хор Омана, на котором мы жили, периодически, раз в пару лет, собирались на Малые Советы – обсуждали изменения в общем своде законов, уточняли таможенные пошлины, объявляли друг другу официальные войны. Раз в десяток лет на Советы звали еще и гертэнов – как свободных, так и подчиненных. Такие Советы звались Большими, и решения там принимались посущественней. И… в общем-то, все. Никаких королей или императоров, даже чисто формальных. Попытки подмять под себя хотя бы часть континента бывали, но инареты тщательно блюли баланс, оберегая свою свободу. Думаю, существенным фактором, удерживающим эту немного странную для меня конфигурацию, являлась система противовесов в виде вассальных ольтэнов, Обладателей Истока, которые чаще всего не участвовали в обычных междоусобицах, спокойно занимаясь саморазвитием. Вассальные клятвы у них были максимально размытыми и свободными, и вполне позволяли чуть что не так – разорвать ее и уйти на свободу или к другому аристократу, который не будет донимать занятого ольтэна всякой чепухой. Так что высшая аристократия Обладателей особо не дергала. Себе дороже. Но при этом их в обязательном порядке призывали на войны с чересчур наглеющими инаретами, посягавшими на не особо устойчивое равновесие. А каждый Обладатель – это, считай, небольшая армия в одном лице. И таких мини-армий – сотни, если не тысячи. Так что они оперативно раскатывали катком всех смутьянов, бурча под нос, что их ради такой мелочи оторвали от важных дел, и возвращались к собственному развитию.
Даже в таком виде мне все это казалось довольно необычным – почему, например, за сотни лет ни разу не появлялся какой-нибудь амбициозный и талантливый практик, перешагнувший не только ступень Обладателя Истока, но и следующую за ней? Такому должно хватить сил, чтобы поломать всю эту систему и прогнуть ее под себя. Увы, ответа на этот вопрос я пока не нашел.
* * *
Процессия была… пышной. Церетеус, в черно-синих цветах рода, ехал впереди на вороном жеребце, безразлично оглядывая кланяющихся крестьян. Сзади, на таких же вороных скакунах, следовала достаточно небольшая свита – всадников десять, не больше, – и… девчонка лет шести. Все те же черно-синие цвета дорогого платья, распущенные волнистые волосы, небрежно рассыпавшиеся по плечам, нос с внушительной горбинкой. И этот нос она задирала куда больше, чем кто бы то ни было, включая самого гертэна. Сидя в обычном мужском, не дамском седле, она оглядывала мир с таким… презрением, что я невольно почувствовал к ней сильную неприязнь. Вот же разбаловали девицу.
Пока я разглядывал процессию – невольно вышел из-за сарая, сам того не заметив. И только когда всадники начали проходить мимо нашего дома, понял, что, несмотря на мой рост – меня тоже прекрасно видно. Заборы-то в деревнях были сугубо символические – максимум, низенькая кованая решетка из хренового железа, как у нас. А зачастую и ее не было. А я тут стою с глупым лицом и едва ли в носу не ковыряюсь. Типичный необразованный крестьянин, блин.
Девчушка, проезжавшая мимо, остановила на мне мимолетный взгляд, после чего фыркнула и громко сказала в воздух:
– Ха! Одиннадцать процентов сродства! Не знала, что в деревнях даже такое встречается!
Ах ты…
Я поднял руку, на автомате собираясь оттопырить средний палец, но тут до меня дошло, что в этом мире такой жест неизвестен. Ну, или просто имеет другое значение – по крайней мере, я не видел, чтобы его кто-то использовал в таких ситуациях. Так что я сделал то, что сделал бы типичный ребенок. Передразнил ее.
– Ха! Одиннасать просентов сротства! – и, подумав, показал язык, скорчив гримасу понеприятней.
– Отец! Он… он… меня оскорбил! – девчонка, явно к такому непривыкшая, разинула рот, как рыба, выброшенная на берег.
Черт. Черт. Черт. Клятое детское тело, опережающее разум!
Куда делись мои мозги? Зачем было тыкать палкой спящего медведя? Ну повела она себя грубо – мне-то какая разница? Ей же лет шесть, блин! Я едва не застонал, застыв на месте и торопливо соображая, что делать. А если местные аристократы имеют право за такое выпороть и меня, и всю мою семью заодно? Или сделать еще что хуже?
Пока я лихорадочно размышлял, процессия остановилась, и Церетеус подъехал поближе. Голубые глаза с любопытством уставились на меня. Наконец, он издал легкий смешок, но не презрительный, а будто увидел забавную зверушку, и повернулся к дочери.
– И что?
– Пусть его накажут!
Гертэн покачал головой и тяжело вздохнул.
– Диомеда, ему года два от силы. Невозможно требовать вежливости от настолько маленьких детей. Тем более что ты первая повела себя грубо, – он повернулся к одному из мужчин в свите, седому, вислоусому, испещренному кучей шрамов. – Алькаус, будь добр, увеличь моей дочери нагрузку по занятиям, в первую очередь по этикету. Думаю, лишнего часа в неделю хватит. Хотя… Ей явно скучно и не хватает проблем в жизни, если она так себя ведет. Значит, можно этих проблем немного добавить. Добавь еще лишних два часа тренировок с оружием.
– Да, господин, – вислоусый коротко кивнул, едва сдерживая улыбку.
– Но… отец! – девчонка открыла было рот, чтобы ляпнуть еще что-то, но…
– Три часа.
– Да, господин.
Церетеус с насмешливым ожиданием уставился на сердито пыхтящую дочку. На его лице было прямо-таки написано: «ну же, давай, еще слово – и часов станет четыре». Но девчонка, несмотря на всю свою заносчивость, мозги имела, так что накидывать себе лишних занятий вдобавок к уже полученным не стала. Промолчала и отвернулась, продолжая негодующе сопеть.
Вот это ни черта себе… Я прищурился, глядя на Церетеуса. В моем представлении аристократ обязательно должен был быть снобом, мнящим о себе невесть что. А тут – первый попавшийся, и настолько адекватный. Интересно, это он тут такой весь из себя необычный, или это норма в мире, где обиженный тобой человек может через десяток лет внезапно усилиться в разы, вернуться и отомстить? Тут либо веди себя нормально даже с крестьянами, либо решай такие вопросы сразу и радикально, вырезая обиженных под корень…
Мои мысли прервал неслышно подошедший сзади дед. Крист слегка поклонился – чисто символически, на мой взгляд. Никаких там поклонов в пол, или даже в пояс. Так, обозначил уважение.
– Добрый день, гертэн Церетеус. Что-то случилось?
Аристократ махнул рукой, поморщившись.
– Ничего особенного. Воспитательный процесс. Но на всякий случай… – он пощелкал пальцами, вспоминая. – Крист, верно? Свободный Заклинатель? Это твой… сын? Внук?
– Да, господин, все верно. Внук.
– Проведи с ним беседу, когда подрастет. Чтобы не задирал случайных аристократов. Это сейчас ему прощается многое, пока он мал. А как вырастет… может нарваться. – Церетеус хохотнул и, взмахнув рукой, отчалил от нашей ограды вместе со всей свитой.
Мы проводили его долгими взглядами. А когда последний всадник скрылся из виду, дед отвесил мне легкий подзатыльник. Я лишь вздохнул. Заслужил, что уж.
Когда мы позже поговорили об этом случае с дедом, я спросил: как эта Диомеда вообще увидела мое Сродство? Оказалось, что люди с высоким Сродством, выше двадцати пяти процентов, могли взаимодействовать с чужими интерфейсами – в основном, людей и некоторых артефактов. Попросту говоря – при желании видели чужие информационные блоки Системы. Не целиком, разумеется. Лишь то, что сам человек открыл у себя в настройках. А поскольку я в свои настройки залезал редко и этот момент пропустил – у меня по умолчанию была открыта строчка со Сродством. Остальные почему-то так же по умолчанию были закрыты, а вот конкретно эта – открыта. Крист же с Иланной мне об этом не говорили, считая, что я до сих пор Системы не коснулся.
После этого я закрыл ко всем чертям отображение какой бы то ни было информации обо мне.
* * *
К своему двухлетию я уже начал делать следующие неуверенные шаги к Небу. Не без проблем, конечно. Но упомянутых дедом заторов в развитии пока удавалось избегать.
Поглощать внешнюю Ци оказалось проще всего – тут не было никаких особых секретов. Лишь вопрос умения контролировать эту самую внешнюю энергию, и заставлять ее двигаться внутрь своего тела через кожу. А стоило ей попасть внутрь – она тут же равномерно рассеивалась по всему организму и начинала жадно впитываться. Умение и навык тоже постепенно нарабатывались. Поначалу у меня получалось взять под контроль лишь считанные крохи, и только во время медитаций, к концу которых с меня градом лил пот от напряжения. Спустя пару месяцев эти крохи превратились в тоненький ручеек. Через полгода я начал помаленьку впитывать капли энергии даже вне медитаций, в обычной жизни.
Куда сложнее оказалось найти внутри себя чертовы даньтяни и меридианы. На последние я вообще пока откровенно забил. Даньтяни же… Нет, сугубо теоретически я знал, где они должны находиться. Шанг – между бровями, примерно на глубину большого пальца внутри головы. Чжун – по центру грудной клетки, сразу за грудиной. Ся – чуть ниже пупка. Я знал… но найти не мог. Во время медитаций, применяя видение Ци, я обнаружил способность мысленно погружаться в собственное тело, разглядывая его срезы в различных плоскостях, но никаких духовных структур не видел в упор. Возможно, они были слишком малы и плохо развиты для этого?
Подумав, я изменил стратегию. Попробую сначала увеличить хотя бы немного сами даньтяни, и только потом буду блуждать по организму в поисках. Как увеличить то, что не можешь обнаружить? Вероятно, при помощи той самой Ци. Теперь во время впитывания энергии я не просто отпускал ее внутри тела, позволяя свободно рассеиваться, а продолжал контролировать и толкать ее в сторону грудной клетки, удерживая наибольшую плотность энергии там, где должен был находиться невидимый даньтянь Чжун. Сложность таких манипуляций сразу возросла в разы, и пришлось вновь возвращаться к медитациям – в обычной жизни мне просто не хватало концентрации на такое.
И, хоть пока что я так и не увидел ни единой частички своего духовного тела, строка в интерфейсе намекала, что я двигаюсь в верном направлении:
Развитие энергетической системы (0.03)
Аж две сотых за какой-то месяц напряженных тренировок. Честно говоря, видя такой мизерный результат, временами мне хотелось сдаться и просто плыть по течению. Зачем мне эти изматывающие тренировки? Стоит ли оно того? Но потом я смотрел на усталую мать и деда, чья жизнь проходила в бесконечном цикле выращивания еды на огороде и поле, дойки коров, работы по хозяйству и редкого отдыха, и понимал – стоит. Не хочу я быть крестьянином. Не мое это. А без развития иных вариантов у меня не будет.
В двадцать лет меня поставят перед выбором – либо приноси клятву верности гертэну и становись полноценным крестьянином на его земле, либо ступай прочь, ищи опасного счастья в бесконечных блужданиях или оседай на свободных землях юга. Единственный вариант избавиться от клятвы или заранее ее не принимать – шагнуть на ступень Заклинателя. Как дед. Иланна, например, сделать этого так и не смогла – и потому клятва намертво привязала ее к этой провинциальной деревушке. По крайней мере до того момента, как она не Переродится.
А Заклинателей… их мало кто неволит. На то они и Заклинатели.
* * *
– Деда, а как развивать Сродство со Стихиями?
Крист давно перестал давиться чаем после моих вопросов. Вот и в этот раз он сначала спокойно сделал глоток, зажмурился от удовольствия, покатав янтарную жидкость на языке, и только спустя пару секунд ответил.
– Я же говорил тебе, что не буду подсказывать.
– Ну хотя бы немного! У меня уже несколько месяцев висит Сродство с Воздухом, но оно намертво застыло на одном проценте, и никуда не двигается. Я пытаюсь поглощать окрашенную Воздухом Ци, но она не дается, ускользает. Только нейтральную получается двигать…
Дед помолчал, явно тщательно формулируя ответ, чтобы не дать мне излишней информации. Наконец, кивнул:
– Да, с таким маленьким Сродством ты окрашенную Ци поглотить пока не сможешь. Тут вопрос не только и не столько в контроле. Первые шаги в этом направлении должны быть скорее… эээ… созерцательными. Да и не только первые.
– Созерцательными?
– Да. В применении к Воздуху – попробуй ощутить, насколько он разный. В спертом подвале. У пруда на заднем дворе. Прогретый в зной в Месяц Спокойствия. Сырой и холодный в Месяц Серого Неба. Свежий и искрящийся после недавнего ливня, когда солнце только-только вышло из-за туч… Заодно посмотри, насколько отличаются потоки и завихрения окрашенной Воздухом Ци в таких условиях…
Я молча кивнул. В этом… был смысл.
– Спасибо, деда. Кстати, – на мое лицо выползла непроизвольная улыбка. – Я достиг первой ступени Закалки.
Крист моргнул и поставил дрогнувшей рукой чашку на стол. Хрипло произнес:
– Покажи.
Я пожал плечами и ненадолго сделал видимой одну из строчек информации.
Закалка тела: Дерево
– Уф… И правда…
– Что?
– Быстро. Ты молодец, Эдри. Большой молодец.
Крист завис, глядя в пространство, пока я не кашлянул, с некоторым смущением выбивая его из раздумий.
– А можешь рассказать про ступени Закалки? Я мельком слышал кое-что, но…
– Да… да, конечно… Ничего особенного, в общем-то. Точно такая же градация, как в системных деньгах, навыках и достижениях. Первый ранг – Дерево, его достигают практически все, хоть и не настолько быстро, конечно. Потом «каменные» ранги – Гранит и Мрамор. Их достигнуть чуть сложнее, многие задерживаются уже на этих ступенях, не сумев пробиться выше, – дед задумчиво поскреб отросшую щетину. – Дальше идут неблагородные металлические ранги, это уже удел талантов. Медь, Бронза, Сталь. У меня как раз Медная Закалка, но это не знак таланта – я достиг ее, уже будучи Заклинателем. На этой ступени улучшать Закалку хоть и куда труднее, но все же еще возможно. А времени у меня было более чем достаточно. И, наконец, благородные металлы. Серебро, Золото, Платина. Их достигают считанные единицы, гении из гениев. Есть еще последний, десятый ранг, Алмаз, но я не знаю, кем надо быть, чтобы его достигнуть, и даже не слышал о таком…
Я открыл было рот, чтобы спросить еще что-то, но Крист вдруг встрепенулся и сфокусировал на мне пораженный взгляд.
– Стоп, Эдри. Когда я попросил тебя показать… ты открыл информацию о закалке – и только о ней…
О черт.
– Ты что, умеешь читать⁈
Не быть мне шпионом. Так глупо прокололся…
Глава 4
Местная экономическая система – мечта анархиста. Нет, серьезно. Если забыть о богах, которые все это сделали, то каждый житель этого мира сам себе небольшой эквивалент банка, хранящий, передающий и получающий валюту от Системы или других людей. За достижения, за навыки, с аукциона или при обычных сделках купли-продажи вживую. И даже самый ленивый и глупый человек, положивший болт на свою культивацию, нет-нет, но получит какое-нибудь слабенькое Деревянное достижение или такой же навык. Вот и капнет «бревнышко»-другое на личный счет. А если ты крутой, как вареное яйцо, и хотя бы раз в десятилетие зарабатываешь Стальные или, тем паче, Серебряные достижения (и соответствующие монеты) – то можешь жить исключительно за счет этого. И хорошо жить! В общем-то, большинство Обладателей так и живут. Всем кланам постоянно нужны деньги средних и высоких рангов для покупки системных возвышалок, так что такие монеты с рынка или напрямую выкупают сразу же, без вопросов.
Правда, если ты слабак, случайно схвативший Серебряное достижение – могут потом забрать все, что заплатили и прирезать втихую в канаве. Украсть разменянные деньги из системного кошелька нереально. А вот терморектальный криптоанализ, конечно, взламывает даже такие надежные структуры.
Забавный факт – самого понятия «фальшивомонетничество» в этом мире попросту не существует.
Дневник Эдриана Гирита. 37 день месяца Большой Воды 1789 года от Объединения.
– Правую ногу чуть вперед. Руками ниже перехватись. Колени расслабь, слишком напряжены, – дед обходил меня кругом, мерно перечисляя, что не так в моей стойке. – В остальном… уже гораздо лучше.
Когда мне стукнуло восемь, Крист сказал, что пора мне учиться драться. Мол, в выращивании фасоли и дойке коров сложного ничего нет, нормальному ремеслу он меня научить не может (потому как сам ничего толком не умеет), а вот умение защитить себя необходимо для каждого практика. И, какое совпадение, как раз этому он научить меня сможет. Первым делом я спросил про меч. И получил в ответ презрительное:
– Меч – оружие для аристократов, церемоний и хвастовства. Оптимальное для обычного практика оружие – копье. Большая дистанция, хорошо против зверей, с которыми частенько приходится встречаться вне поселений. А меч… Им удобно драться в основном с людьми. И даже в битвах с людьми – при прочих равных плохой копейщик легко одолеет плохого мечника.
– А хорошего?
– Чтобы встретить действительно хорошего мечника, надо сильно постараться. Или быть крайне невезучим, – фыркнул дед.
Так что, несмотря на мои слабые возражения, мне в руки всунули копье. Точнее, сначала обычный шест, да еще и укороченный – хоть ранняя Закалка и влияла на развитие организма, и выглядел я благодаря ей не на восемь, а на все лет двенадцать, но… для полноценного копья я все еще возрастом не вышел. Сил-то более чем хватало, а вот роста – нет. И теперь, в перерывах между медитациями и работой по дому, я махал шестом на заднем дворе, под ехидные комментарии деда. И под любопытствующими взглядами соседских кумушек, как без этого…
Детские годы проходили насыщенно.
Увы, мне было не особо интересно общаться с соседскими детьми, как и им со мной. Нет, на удивление, никто меня особо не третировал и не дразнил. Просто… игнорировали. Вежливо здоровались, если пересекались на улице, но никому и в голову не могло прийти позвать меня в гости или поиграть. Я был для них «ну тот, блаженный, который зациклился на Небе». Странная диковинка. Поглазеть и поболтать можно, но недолго – уж больно скучно и непонятно разговаривает. Большинство взрослых разделяли мнение своих детей, и тоже чурались необычного ребенка. В общем, друзей я особо не завел. Но они мне и не требовались. Крист и Иланна были моими самыми близкими людьми, и больше мне не требовался никто.
Кроме них, я сблизился разве что с помощником жреца местной часовенки. Сам жрец был хмурым и склочным дедуганом, который даже в обычной жизни то и дело начинал читать прововеди. По делу и без оного. Помощник же был куда адекватней. Да и как человек… интересней.
Этий Аст Ивис был единственным жителем деревни, кто не принадлежал к народу эрайнов. То есть не был смуглым, темноволосым и с точеными чертами лица. Принадлежал он к олганам, выходцам с юго-запада континента, и для большинства местных выглядел, скажем прямо, уродливым. Заметно бледнее окружающих, плосколицый, с раскосыми глазами, да еще и бреющийся налысо из-за каких-то олганских традиций… в общем, чем-то смахивал на китайских монахов-буддистов. А почти все эрайны в Гельте были довольно-таки кондовыми расистами. И так вышло, что мне, чуть ли не единственному во всей деревне, на его внешность было начхать. Зато меня сильно интересовала храмовая библиотека, к которой Этий имел доступ: ведь она была в разы больше дедовой, хоть и состояла на две трети из богословской мути. Неудивительно, что мы в итоге неплохо сблизились. Так что я частенько заскакивал к нему попить чая, одолжить что-нибудь почитать, или просто поговорить. Уж очень он был рад, что с ним хоть кто-то хочет общаться. Даже если это такой же странный пария в обществе, как он, да еще и ребенок.
Тогда, шесть лет назад, самостоятельное обучение чтению в итоге просто пошло в копилку моих общих странностей. Одной больше, одной меньше… Что мать, что дед уже поняли – ребенок им достался более чем необычный. И с каждым годом убеждались в этом все больше. Еще спустя какое-то время я вернулся к своей старой практике ведения дневника. К тому моменту у меня накопилось несколько «бревнышек» за легкие Достижения, и даже парочка Гранитных монет – этого оказалось более чем достаточно, чтобы купить несколько пачек местной бумаги – желтоватой, но плотной. Покупать пришлось, конечно, через деда. Помучавшись некоторое время с чернилами, гусиными перьями и отвратительной мелкой моторикой моего детского тела, я, наконец, вошел в колею. Следующие годы я ежедневно выписывал полезные моменты из разговоров и – куда чаще – прочитанных книг, компонуя тысячи размытых мыслей и философствований во что-то более-менее четкое. Собственные же размышления на всякий случай писал по-русски – уж больно много там попадалось моментов, которые знать не стоило никому. Вообще.
С того момента, как я перестал скрываться, книги стали для меня одной из основных отдушин. Для местного аналога средневековья их вообще было подозрительно много и с подозрительно хорошим шрифтом. Пусть и не сильно разнообразных. В нашем мире в подобные времена книги были уделом исключительно богатых, а процентов так девяносто пять населения были откровенно неграмотными. Так что невольно вставал вопрос – а почему тут с этим моментом дела обстоят настолько лучше? Да, неграмотных тут все еще была куча – даже подобия общего образования в этом мире не было. Но многие учили детей читать дома. И в итоге каждый третий, а то и второй, человек в Гельте мог, пусть по слогам, но прочитать вывеску или даже несколько предложений из несложной книги. В городах же, скорее всего, дела обстоят еще лучше.
Первое время я грешил на то, что книгопечатание тут все же есть, просто его почему-то никто не упоминает. Позже я доподлинно узнал, что ничего похожего (в привычном смысле) здесь все-таки не придумали – и, возможно, никогда и не придумают. Книги писали и множили в основном специализирующиеся на этом ремесленники-практики, с даньтянями, окрашенными Водой. Насколько понимаю – управляя чернилами (жидкость, все-таки) либо при помощи техник, либо через соответствующие артефакты. Выходило медленнее, чем с продвинутым книгопечатанием, но все же быстрее, чем вручную, и даже быстрее, чем получалось на первых типографских станках. Поэтому книг было в целом более-менее достаточно и они даже не были разорительно дороги… но сложившаяся ситуация накладывала существенный отпечаток на местные жанры. Писали книги почти исключительно практики. А если они о чем-то писали – то либо о богах, либо о истории, либо о том, как правильно, по их мнению, надо развиваться. В итоге эти три направления занимали процентов так девяносто девять от всего местного книжного творчества. Редкие исключения, вроде тех сказок, что мне читали в детстве, лишь подтверждали правило. Да и сказки те… По сути, «пересказы для детей» реальных исторических событий. Если когда-нибудь завяжу со своим Путем к Небу, надо будет познакомить этот мир с концептом художественной литературы, выдуманной от начала до конца. Глядишь, взорву местное общество…
Больше всего разочаровывал тот факт, что область книг о саморазвитии была плотно оккупирована энтузиастами и графоманами. Действительно сильные и знающие адепты делиться опытом просто так не собирались (да и в деньгах чаще всего не особо нуждались). А более слабые и менее информированные просто компилировали прочитанное и услышанное ими, щедро разбавляя эту смесь водой из собственных измышлений. Последние, зачастую, сильно смахивали на наркотический бред.
Что же до моего собственного развития…
На Путь к Небу я уже встал твердо, и шагал по нему… ну, не семимильными шагами, но довольно-таки быстро. Поначалу не обходилось без проблем. Постоянная концентрация на впитывании Ци выматывала донельзя. Даньтяни и меридианы упорно не хотели открываться. Сродство со Стихиями росло настолько медленно, что доводило меня до исступления.
Но, постепенно, дело пошло. Свое духовное тело мне представлялось чихающим и хрюкающим ржавым жигуленком, который заводится только с толкача, а когда все же заведется – разгоняется мучительно медленно. И я все эти годы, изо всех сил упираясь в землю, с трехэтажными матами и вздувшимися венами на лбу, толкал этот чертов жигуль, пока он, наконец, не тронулся с места, набирая скорость.
И теперь, пожиная плоды своих трудов, я катился с некоторым ветерком.
Даньтяни развивались параллельно с поглощением Ци, а потом резко открылись один за другим, в течение пары месяцев. С меридианами оказалось чуть труднее: я видел их истоки внутри даньтяней, но в них пришлось прямо-таки утрамбовывать энергию, чтобы она постепенно пробивала себе путь дальше, растворяя какую-то дрянь, налипшую на стенки энергетических артерий изнутри. Более мелкие каналы открывались точно так же, только истоки находились в меридианах. Поэтому к ним приступил уже после того, как я полностью освободил стенки меридиан. Контроль энергии и духовное зрение тут требовались куда выше, работать с мелкими каналами приходилось куда осторожнее, да и начал я это лишь с полгода назад, так что тут работы был еще непочатый край.
Рост Сродства с Воздухом резко ускорился после преодоления отметки в двадцать процентов. После этого рубежа я, наконец, смог втягивать в себя минимальные количества Ци, окрашенные Воздухом. Совсем по чуть-чуть, но все же, это резко ускорило прогресс. Пока я пускал эти крупицы только в даньтянь Чжун, тем самым начав его окрашивать. Остальные два я тщательно оберегал: первые успехи вскружили мне голову и я возжелал развить еще одно, а то и два Сродства. Ну а что? Стану полноценным кавалером трех разных Стихий. В конце концов, если уж взялся за что-то – делай это максимально качественно.
Правда, выбрать оставшиеся две Стихии оказалось сложно. Первая крупица Сродства с Воздухом мне досталась сама собой, сразу как я коснулся Ци (скорее всего, из-за специфичности выбранного для медитации образа) – и я просто пошел по этой дорожке, не особо размышляя. А вот другие стихии хотелось бы выбрать сознательно, изучив все плюсы и минусы. Хотелось бы, да. Как я ни пытался, даже найти полного списка всех возможных Стихий я попросту не смог. Если выписать все упоминания, какие только были в книгах, выходил список из добрых трех дюжин названий. Причем некоторые были настолько странными и неправдоподобными, вроде «Стихии Движения», что я практически не сомневался – это отсебятина, придуманная отдельными фантазерами. Но, даже если отбросить подобную дичь – оставались еще десятка два вариантов. И это только голый список. Про плюсы и минусы каждой Стихии информации было еще меньше. Я добрый год шерстил библиотеку Этия, но в итоге вся полезная информация уместились на десятке желтоватых листов, куда я выписывал свои заметки. Как же меня задолбали местные писаки, растворяющие крупицу знаний в ведре воды…
