Текст книги "Крест Империи (СИ)"

Автор книги: Яна Завацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Здания уже появились впереди – ни на что не похожие. Не обычная типовая, стандартная архитектура. Двухэтажные особнячки веселых расцветок, с балконами и даже маленькими излишествами – где лепные фигуры, где колонны, где крытая баллюстрада. Над крышами виднелся шпиль небольшой церквушки.

Девочки подошли к особняку голубого цвета, с непривычно широкими и затемненными снаружи окнами. Вики позвонила. Вскоре дверь им открыла какая-то женщина, а из-за ее спины вылетела белоснежная собачонка и радостно запрыгала вокруг пришедших. Элис присела, дала собачке понюхать руку и стала гладить пушистую белую шерсть. Что же это за порода? Похоже на уменьшенного карийского зверолова – такие же стоячие ушки, острая морда, но шерсть уж слишком пышная… И дружелюбная собачка, даже не облаяла Элис, хотя от мелочи можно было этого ожидать.

– Это Элис, из нашей школы, – объясняла кому-то Вики.

– Добрый день, Элис. Проходите, пожалуйста, – донеслось до девочки. Элис с сожалением оторвалась от собаки и взглянула на женщину, почему-то одетую в униформу вроде школьной – черное платье и небольшой светло-серый фартук.

– Добрый день… скажите, а что это за порода?

– О, это карликовый тейр, это глай Бенедикт привез из Сканти щеночка, – пояснила женщина. Элис кивнула. В Сканти есть сотни декоративных пород, конечно, она не может знать все, хотя изучала их в сетевом атласе.

– Папа в прошлом году привез, – объяснила Вики, поднимая собаку на руки и нежно гладя ее, – хорошенький, правда? Пошли ко мне, я тебе покажу свою комнату.

За прихожей следовал длинный коридор, потом лестница. Только теперь Элис начала замечать окружающую обстановку, и обстановка показалась ей не очень-то домашней. Больше похоже на какое-нибудь учреждение – ковры, мраморные стены, перила с узорными завитушками. На стене картины, вроде бы, подлинники – Элис не очень-то в этом разбиралась – эры Рассеяния и ранней хавенской эпохи. Как можно здесь жить? С такими высоченными потолками, широкими коридорами, такой красивой мебелью? Девочки поднялись на второй этаж. Вики толкнула дверь в одну из комнат.

– Вот тут я живу, – с гордостью похвасталась она.

– Одна, что ли? – вырвалось у Элис. По размерам комната была такой же, как их гостиная дома. И пожалуй, еще и вместе с кухней, – у тебя брат или сестра есть?

– Не-а, – сказала Вики грустно, – я одна.

– Тогда понятно.

Элис дома должна была делить комнату с Маркусом. То есть, конечно, она должна его любить, ведь это ее брат, но иногда он такой противный… и вообще часто хочется побыть одной, а возможности нет. Ни дома, ни в интернате.

Комната была очень красивая. Как в фильмах о будущем. Так будет у всех, когда будет построена беззатратная гравитационная энергетика. Наверное.

На деревянном полу лежал красивый красно-белый ковер, и покрывало точно такого же цвета – на кровати. И занавески тоже были красные и белые. А окна отсюда, изнутри, вовсе не затемненные – это как в служебной машине Йэна, подумала Элис. Окна широкие, чистые, и свет льется сквозь них потоком. Еще в комнате был спорткомплекс – прибитая к стенке лесенка, турник, канат, подвешенный к потолку. Вики немедленно вскочила на канат и слегка отойдя для разбега, стала на нем качаться. Элис осматривала комнату – стол, повернутый уголком, не какой-нибудь деревянный, а блестяще-металлического цвета, наверное, это и есть тот самый лигнопласт, о котором так много говорят, идеальный материал для производства мебели и других вещей. На столе – совершенно плоский монитор, а где циллос – вообще не видно. Монитор даже чуть вогнутый. Странный какой-то. И рядом валяется трубка дискона, тоже как из фильмов про космос. Одна из стен вся застроена полками. И на полках – нет, не книги. Хотя книги тоже есть, но немного. Сравнительно немного, у мамы дома меньше, и у Йэна меньше. А еще тоненькие коробочки с надписями… да это же электронные книги-пластинки! Элис видела такие в школе, но не думала, что их вообще может быть много. Да и зачем много, ведь это циллосы, в каждую такую пластинку можно хоть библиотеку запихать. А еще игрушки – опять же, Элис сроду таких игрушек не видела, красивые небольшие куклы, одетые в яркие длинные платья и еще всякую-разную одежду, коробки с играми, пупсы, кукла-младенец в настоящей колыбельке, кукольная мебель, огромные красивые мягкие игрушки – мишки, зайцы, собаки… в распределителе такого в жизни не увидишь. Вики не мешала Элис осматривать вещи – но Элис даже не трогала ничего, ей чудилось, что она в музее.

– Как у тебя все здорово, – пробормотала она. Вики фыркнула.

– Да это все малышатское. Хочешь, поиграем в "Космический бой"?

– Да ну, – Элис удивленно взглянула на нее. Неужели в этом сказочном царстве может прийти в голову мысль заняться обычной игрой на бумаге, которой в школе обычно коротают время на скучных уроках? Чушь какая-то.

– Да не такой… – засмеялась Вики, поняв ее, – на компьютере!

– У тебя что, компьютерные игры есть? – поразилась Элис. Вместо ответа Вики взяла в руки небольшой пульт управления, что-то на нем нажала. Монитор на столе засветился.

Элис недоверчиво глядела в экран. Компьютерные игры – это же нехорошо… это скантийцы оболванивают своих детей всякими видеоиграми. У нас они… ну не запрещены, конечно, но это нехорошо. Таких игр никогда не бывает в распределителе. И даже в библиотеках их детям не выдают. Эти игры дурно влияют на психику, разрушают ее, портят зрение, уводят в виртуальный мир, и ребенок перестает интересоваться чем-либо настоящим… Откуда у родителей Вики компьютерные игры? Тоже папа привез из Сканти? Странно… хотя, может, это и нормально?

Может, в играх нет ничего такого страшного?

"Космический бой", однако, оказался вовсе не скантийским. Это была ужасно интересная игра. И создана либо в Эдоли, либо, может быть, в одной из стран Содружества – Траинне, например. В этой игре участвовали две космические орбитальные эскадры – одна, хоть это прямо и не говорилось, была эдолийская – с красными знаменами и крестами на них. Корабли другой были темно-синими с золотыми многоконечными звездами – то есть символом Сканти. А еще были космические пираты – на черных узких, как подлодки, кораблях. "Синие" собирались взорвать всю планету термоядерными бомбами, а "красные" от них планету защищали. Шла борьба за господство на орбите. Настоящая война. Вики согласилась играть за синих – ей, наверное, все равно, она часто играет. Девочки не на шутку увлеклись…

Правда, Элис сразу начала проигрывать – у нее не было никакого опыта, и в игре она еще не разбиралась, так что ее красные корабли гибли один за другим…

"Ага! – на экране появился злобный центурион синих с искаженной физиономией с брылями, – Мы покажем этим красным! Мы разобъем весь их материк! Ракетное отделение – к бою!"

У Элис сжалось сердце, как будто и на самом деле скантийцы собрались бить по Эдоли. Тут раздался мелодичный сигнал – Элис едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Девочки, – произнес голос женщины, которая их встречала у порога, – идите кушать, папа вас зовет.

– Пошли, – Вики поставила на паузу, – потом доиграем. Классно, а?

– Да-а, – протянула Элис. Она все еще не могла отойти от впечатления, – знаешь, а я ужасно боюсь, что будет ядерная война. Когда у нас в нулевой начались уроки гражданской обороны, я вообще заснуть не могла. Меня мама к врачу водила. Представляешь, как страшно – термоядерная боеголовка, раз, и города нету… и ладно еще, если сразу погибнешь, – добавила она, хотя на самом деле она как раз этого почему-то и боялась больше всего… лучше выжить, как угодно, с ожогами, с радиационным поражением, но выжить.

Но так считается, что лучше сразу погибнуть.

– Ага, я тоже боюсь, – согласилась Вики.

– Эти скантийцы такие подлые… ну зачем им нужно это оружие? Мы же их не тронем… знаешь, – призналась Элис, – а мы с подружкой, с Ларой, в Эфесе – мы писали как-то письмо скантийскому президенту, тогда у них был Рандир. Мы написали, чтобы они перестали вооружаться, потому что мы очень боимся войны, и не хотим, чтобы вся планета погибла, это ведь глупость, зачем воевать, если все равно будет ядерная зима, и все погибнут…

Они снова спустились по лестнице. Вики, вроде бы, уже перестала слушать Элис. С вздохом девочка подумала, что все-таки Вики совсем не такая… вряд ли получится с ней подружиться. Да и зачем – вот Марта скоро вернется…

Марта все понимает. И она даже сама в детстве хотела убежать в Сканти и поговорить лично с тамошним президентом. Зачем они вооружаются, зачем они убивают людей на Сёгоре и грабят тамошние народы, так что многие люди умирают от голода – в нашей-то время…

Повезло с Мартой, подумала Элис. Таких, как она, немного. Вот Лара тоже была такая. А в основном все девочки интересуются только мальчиками, всякими тряпками, и кто с кем куда ходил. Если бы здесь вообще все оказались такими, что бы Элис делала? Умерла бы с тоски по старой школе.

– А это кантина, – пояснила Вики, и снова на Элис пахнуло чем-то казенным. Кантина бывает в школе, на работе у мамы и у Йэна, бывают просто обычные городские кантины. Дома все нормальные люди едят на кухне, в крайнем случае – в гостиной. Хотя если подумать, у древних адели ведь тоже были кантины дома.

Вообще у них все, как у адели, подумала Элис, но развить эту мысль не успела. Они вошли в кантину. И здесь вся мебель была, видно, из лигнопласта – полупрозрачно-глянцевая с узорами внутри. Большой длинный стол, белая скатерть, стулья с выгнутыми спинками. На стене – натюрморт, какой-то известный мастер, но Элис не сообразила, кто именно. В одной из стен – окно, ну точно, как в настоящей кантине раздача. За столом сидели трое мужчин, двое в серых официальных костюмах и один священник в черной сутане. Один из мужчин – явно папа Вики, тоже яркий кудрявый блондин – помахал девочкам.

– Привет, зайцы. Садитесь-ка сюда, к нам.

– Слава Христу, – вежливо поздоровалась Вики, глядя на знакомых отца. Элис тоже кивнула, как бы присоединяясь.

– Слава вовеки, – нестройно ответили мужчины. Элис робко села рядом с одноклассницей – перед ними стояли настоящие, как в шикарной едальне, "приборы" – красиво свернутая белоснежная салфетка на тарелке, рядом на второй салфетке трезубец и нож, высокие тонкие бокалы.

– Похожа на тебя, – сказал вполголоса священник и обратился к Вики, – я отец Лоренс, а ты Вики, верно?

– Да.

– Ну а тебя как зовут? – ласково спросил священник. Элис ответила.

– Ты тоже недавно в этой школе? – поинтересовался отец Вики, глай Бенедикт, – Вики рассказывала о тебе.

– Да. Мы приехали из Эфеса, – Элис окончательно смутилась.

– Я рад, что вы подружились, – заявил глай Бенедикт, – Вики не хватает общества сверстниц. Мы будем рады видеть тебя у нас, Элис. А кем работают твои родители?

– Мама медсестра, но она теперь будет работать в Спасательной службе, – ответила Элис. И с ужасом подумала, что сейчас он спросит про папу. Но к счастью, второй мужчина что-то сказал про какое-то совещание, и внимание глая Бенедикта было отвлечено. Элис перевела дух. Объяснять, что родители живут раздельно – это было выше ее сил. Можно, конечно, просто ответить, что папа тоже работает медбратом в санатории – он уже давно там устроился, – но во-первых, это тоже как-то не очень почетно… пусть бы папа даже был медбратом, все профессии важны, хотя эта считается какой-то не мужской. Но хоть бы он работал, как мама, в реанимации или спасателем. Или, например, в психиатрии – там нужна высокая квалификация, это почти психолог с высшим образованием. Но в санатории… нет, обеспечение там даже лучше, чем у мамы, карта очень хорошая. Но… это уж совсем не по-мужски как-то. И потом могут спросить, где именно папа работает, и придется объяснять, что в Эфесе… Лучше бы Йэн был моим папой, подумала Элис. Тогда бы все было просто. Мой папа – старший инквизитор, начальник отдела. А так – непонятно что… И я бы тогда любила Йэна. Я ведь люблю папу. Ну он не очень такой… мужественный… может, у него, есть недостатки. Вот нас он бросил. Но ведь это мой папа! Я ведь его люблю. Я его уже так давно не видела… Элис почувствовала, что сейчас заплачет, судорожно стиснула рукой трезубец.

– Ты будешь суп, Элис? – Вики толкнула ее под руку.

– Ага, – сдавленно сказала она.

Тем временем к ним подошла та самая женщина в школьной форме с тележкой, на которую были нагружены большие дымящиеся кастрюли.

Еда оказалась необыкновенно вкусной. К тому же на девочек больше никто не обращал внимания. Элис вообще никогда такого еще не ела. Мясной суп-пюре – из чего только они его готовят? И так много мяса. Мама всегда очень экономила на мясе, а супы обычно варила на овощном бульоне. В школе варили на мясном, но куски мяса в супе почти не попадались. А здесь их было несколько штук в тарелке. Но мало того, и второе было мясным! Причем это были кусочки вроде бы курицы, а в середину нашпигованы какие-то овощи, сыр – все необыкновенно вкусно. И на гарнир какая-то "спаржа", как объяснила Вики – длинные мягкие стебли, непривычного, но приятного вкуса.

И этого мало. После всего им подали еще и десерт! В высоких вазочках – фруктовое желе со взбитыми сливками. И наполнили бокалы шипучей темной жидкостью из красно-синей пластиковой бутыли.

– Это же… это же виста! – догадалась Элис, – вы что, в Сканти ее покупаете?

– Да ты что? У нас в Эдоли тоже производят висту. Ты посмотри на бутылку!

Элис взяла бутылку, разглядела надписи. Действительно – "Беолийский завод безалкогольных напитков".

– А почему тогда их в распределителе не бывает? – спросила она.

– Да там вообще ничего нет, – махнула рукой Вики, – мы-то в спецраспределителе все берем. В консильском.

Виста оказалась на вкус странной, но Элис понравилось – темная сладкая шипучка отдавала горьковатыми травами.

– Слушай, а у вас праздник что ли какой-то? Именины? Сегодня, – Элис припомнила, – вроде бы, святой Игнатий?

– Нет, почему, – удивилась Вики, – нормальная еда. У нас всегда так.

Элис не нашла, что сказать, и посвятила свое внимание желе со сливками.

Они еще поиграли немного в Космический бой – Элис все-таки удалось выправить положение, так что скантийцы так и не запустили свои ракеты. Потом в комнату вошел папа Вики.

– Девочки? Уже пора, у вас отбой скоро. Собирайтесь.

– Па-а, – заныла Вики, – а можно мы переночуем дома сегодня?

Глай Бенедикт взглянул на часы.

– Нет, сегодня никак, Викусик, мы с мамой идем на прием в посольство.

– Мама же еще не пришла!

– Ну она проедет туда прямо из диаконии. Давай, Вики, быстренько!

Спустились по лестнице. Элис на прощание погладила карликового тейра. Машина – не "Сагитта", как у Йэна, а длинная изящная черная "Кари" ждала прямо у крыльца. И в машине сидел какой-то человек.

– Это папин шофер, – шепнула Вики. Глай Бенедикт наклонился к ней, поцеловал в щеку.

– Будь умницей, хорошо? До завтра.

Элис вдруг подумала, что Вики – одна из немногих, кто ходит домой каждый день. Она и ночует часто дома. Раньше Элис тоже иногда просилась переночевать дома, а теперь уже и не очень-то хочется – в школе интереснее, можно поболтать с Мартой, слазить на крышу, с девчонками иногда перед сном поиграть, и вообще…

Но если бы у нее была такая комната, такие книги, игры, и… честно говоря, и еда такая – разве это сравнится со школьной кантиной? – да, тогда Элис тоже ежедневно рвалась бы домой.

Глай Бенедикт подал ей руку. Элис робко пожала ее. Подумать только, этот человек – член правительства! Его постоянно показывают по видеону – Элис не приглядывалась, конечно, надо будет посмотреть, – он решает важные государственные дела.

– Мы всегда рады видеть тебя, Элис, – мягко сказал он, – приходи еще.

В ноябре Крис начала работать в Спасательной службе – пока стажером. Ее немного раздражали материальные проблемы – на карту курсанта, да и стажера тоже, возьмешь немного. Вот даже зимние сапоги в этом году не взять, придется в старых шлепать. Элис бы новый зимний спарвейк тоже не помешал. Она позвонила как-то в Эфес Юлиану. В конце концов, это не только ее дети! За все время их пребывания в Анграде Юлиан всего один раз вспомнил о детях, приезжал пообщаться. Он мог бы забрать их на рождественские каникулы – не то, чтобы Крис этого хотела, но ведь дети явно скучают по отцу… как ни странно, теперь больше скучает Элис. Маркус привык, да и кажется, Йэн частично вытеснил отца из его сердца. Странно, а в первый-то год Юлиан даже скандалы закатывал – где дети, ты отбираешь у меня детей, ты общаешься с ними больше, чем я.

Но противнее всего материальная сторона. Противно именно потому что это какая-то мелкая подлость, которой от человека, когда-то близкого, когда-то даже любимого, совсем не ждешь. По закону пункты на детей перебрасывалась с карточки Юлиана на карточку Крис. Но Юлиан через суд добился того, чтобы пункты Маркуса оставались на его собственной карте. Он, дескать, сам лично будет приобретать детям одежду, обувь и часть продуктов на эту сумму. Оспорить это невозможно – он отец, имеет точно такие же права на детей, как она – даже если дети, по их собственному желанию, проживают с ней. Однако проконтролировать, все ли пункты Маркуса тратятся на детей, а не на личные нужды отца – можно было, только установив систему проверки чеков, и самой все время за этим следя. Крис же не хотела лишний раз общаться с Юлианом. Даже для того, чтобы потребовать с него чеки. Тем более, что любая проверка его страшно оскорбляла, он почему-то считал, что Крис должна ему доверять безгранично.

В итоге на детей он тратил все меньше и меньше – и пожалуйста, уже с момента переезда в Анграду за несколько месяцев он приобрел детям разве что по кульку конфет и по жаренке, когда приезжал в гости. Фактически Крис обеспечивала двоих детей за счет пунктов на одного и за счет своих собственных пунктов…

Если бы не Йэн, пришлось бы совсем тяжело. Да и мама с сестрами иногда что-то подкидывали.

Однако обращаться к ним постоянно просто стыдно. Они же не богачки, как любовница Юлиана или как его мать. У них свои дети, свои проблемы.

И вот в конце концов Крис решилась позвонить Юлиану.

Она боялась ему звонить еще из-за Ады, вдруг та первой подойдет к дискону? Ну что приятного – разговаривать с человеком, который заведомо относится к тебе плохо? Который – Крис случайно это знала – распространяет про тебя дурацкие слухи и рассуждает в стиле «эта курица сама виновата, конечно, разве такая удержит мужика». Да, отец Лар (вот из-за него только жаль, что пришлось уехать из Эфеса) – он говорил часто, что надо учиться говорить и с такими людьми, и таких любить, ведь Христос не обращал внимание на то, кто как к Нему относится. Но Крис как-то не могла… она не злилась на Аду, просто уж очень не хотелось с ней разговаривать.

Однако ей повезло – откликнулся сразу Юлиан. Он появился на экране видеодискона – теперь, в столице, Крис получила эту техническую новинку. Крис только взглядом его окинула – такое родное, милое лицо, серые глаза, жесткие вихры надо лбом… Господи, до сих пор трудно поверить, что… ну ведь не может быть так, чтобы человек был родным – а потом перестал им быть! Крис поспешно отвела взгляд.

Нет. Не родной. Надо понять это в конце концов. Если он сам не хочет – значит, не родной. Она себя обманывала всю жизнь.

– Ну как дети? – спросил Юлиан после вежливого приветствия.

– Хорошо, – ответила Крис машинально и спохватилась, надо же как раз говорить о том, что пунктов не хватает, – а ты как?

– Да неплохо. Обслуживаю ингаляционный зал теперь, – сообщил Юлиан.

– Слушай… ты знаешь, скоро зима, а Элис… ей нужен новый нормальный спарвейк. Лучше бы с мехом, конечно…

– Да? – Юлиан удивленно вскинул брови, – мне казалось, у нее был вполне нормальный.

– Ну что ты, я его уже зашивала два раза… и потом, она ведь девочка. Она… – Крис умолкла. Ей хотелось сказать так много об Элис. Девочка совершенно не женственна, не стремится красиво одеться, хорошо выглядеть – но ведь тем более нужно тогда о ней думать! И приобретать ей вещи получше. Вообще лучше бы Ада – раз уж она частница – сшила бы девочке на заказ…

– По-моему, девочка вполне может обойтись и прошлогодним, – сказал Юлиан.

– Нет, не может, – возразила Крис, – он просто ужасно выглядит… ты бы видел.

Юлиан пожал плечами.

– Тебе виднее. Спорить не буду. Ну что ж, возьми ей новый спарвейк.

Крис онемела.

– Так… в смысле… возьми… как же я возьму, Юли, когда у меня пунктов не осталось… у меня даже на себя пунктов нет.

– Ну а чем я могу тебе помочь? – поинтересовался Юлиан, – ты считаешь, что я должен тебя обеспечивать, что ли?

– Нет, почему меня… Юлиан, у тебя же детские пункты!

– Но у меня пункты Маркуса, а Элис…

– Но ведь я и Маркусу все беру! Юли, ты что, не понимаешь? Какая разница, чьи пункты? – Крис задохнулась от возмущения. Ее всегда обезоруживала эта манера Юлиана изрекать совершенно нелепые вещи уверенным и серьезным тоном… он же просто играет. Играет, как кошка с мышью. Лучше бы сказал – я тебе пунктов не дам, отвяжись… Нет, так он не скажет, он обязательно выдвинет законное обоснование.

– Ты пойми одну вещь, – спокойно вещал между тем Юлиан, – в том, что у детей проблемы, виновата ты сама. Нечего переваливать на других. Если бы ты вела себя по-человечески, у детей бы все было…

На миг Крис в самом деле почувствовала укол вины. В самом деле, если бы она смогла поддерживать хорошие отношения со свекровью, мать Юлиана обеспечила бы внуков… наверное… и наверное, с Юлианом она ведет себя как-то не так… ведь у них с Адой есть все, они отлично обеспечены. У них есть циллосы последних моделей, даже собственная машина. Даже у Йэна нет собственной машины, только служебная! А им по блату за шитье кто-то устроил. Конечно, Юлиан бы подумал и о собственных детях, но она, Крис… Тьфу ты.

– В чем это я веду себя не по-человечески? – спросила она.

– Да я вам столько всего давал, что ты со мной в жизни за это не расплатишься!

– Сколько? Ну сколько? – Крис снова ощутила угрызения совести. В первый год после своего ухода Юлиан и вправду постоянно подкидывал им подарки. Словно откупиться хотел, но Крис и тогда была благодарна – ладно, хоть так, хоть порядочный человек, не забывает детей материально. Потом это желание у него становилось все меньше, пока не исчезло совсем.

– А тебе нужно обязательно впутывать суд, требовать по закону… Вот хотела по закону – вот и получай! – победоносно завершил Юлиан. Крис ощутила комок в горле.

– Это же ты… ты хотел по закону… – залепетала она.

– Я? Я хотел?! – Юлиан начал заводиться. Хотя сейчас он находился на расстоянии двухсот лонгов, Крис снова почувствовала страх. В "заведенном" состоянии Юлиан был способен на все. Даже, например, ударить ее. Ведь тут не боль страшна, подумаешь, какая это боль… но как может нормальный взрослый мужчина вот просто так ударить женщину? Это же ужас какой-то запредельный. После такого и жить-то не хочется.

Сейчас он, конечно, ничего сделать не мог, только орать.

– Это же ты побежала требовать, чтобы все пункты тебе перевели!

– Подожди, Юли… как же я… ты же первый…

– Я первый? Да я только узнать ходил! А ты решила устроить со мной войну! Вот и получай теперь! Хотела – получай! Всю жизнь мне испортила, все отравила, сука! Идиотка! Зачем было вообще в инквизицию бежать, можно подумать, мы одни в школе были, кто трахался! Могла бы и помолчать! А теперь ты еще от меня что-то хочешь!

"Только не реветь", подумала Крис. Не хватало еще. Глаза ее на побелевшем лице расширялись все сильнее. Пальцы стиснули подлокотники высокого стула. Не реветь. Обойдется без такого зрелища. Козел.

– Ладно, – сказала она с трудом, – я все поняла.

– Что? Что ты поняла? Ну-ка, что ты поняла?

– Да иди ты, козел… – сказала Крис, потому что ничего другого она сказать уже не могла, чтобы не разреветься.

– Дура! – злобно выкрикнул Юлиан и отключился. Экран замигал, требуя нажать отбой. Крис протянула руку, выключила аппарат.

Она преодолела первое желание разреветься, и теперь слезы уже не шли. Крис встала, подошла к окну. Ей было просто плохо. Даже не то, что плохо. Не то слово. Это было так, как будто внутри тело совсем пустое, и поворачивается там какая-то горящая головня, выжигая внутренности. И ничего нет впереди, кроме ада. Господи, сказала Крис, но это никак не помогло. Здесь не было Бога. Или она не могла Его ощутить.

Странно, подумала она, ну зачем вот так все время поминать прошлое? Да еще почему-то представлять его так, будто это она, Крис, побежала куда-то сообщать… Ведь это не она виновата. Их просто увидели. Это было неизбежно. Она наоборот собиралась мужественно молчать об отце ребенка, и даже порвала с Юлианом с этой целью. И в ДИСе она как раз выгораживала его… а он, скажем так, наоборот скорее.

Неужели у него такая память странная? Или может, это у нее с памятью не в порядке? Крис была уверена в происшедшем и даже спрашивала подруг, Тавиту – Тавита помнила то же, что и она. Но Юлиан во время скандалов подозрительно так щурился и спрашивал – "может, у тебя с головой не в порядке? Что-то с памятью твоей стало, а? Уже не помнишь, как все было?" И она в самом деле начинала сомневаться и в прошлом, и в своем рассудке, и в памяти.

А ведь действительно – не они одни трахались тогда. Это Крис осознала гораздо позже. Кроме четко регламентированного, красивого и строгого мира Церкви и государственной дисциплины, всегда и везде существовал рядом подспудный мирок мелких нарушителей – ублажателей своих страстишек и желаний, которых ведь и осудить-то сложно… ну не может каждый человек быть кристально чистым и сильным, как Йэн. Как святой (Крис, впрочем, нередко думала, что Йэн, наверное, и есть святой). Хочется ведь простых человеческих радостей… особенно в юности… да, многие, наверняка многие – Юлиан рассказывал – находили где-то места и спаривались втихаря, и разглядывали порнографические журнальчики, да пусть даже из Сканти, и даже видики смотрели… И становились потом врачами, учителями, инженерами… даже инквизиторами. И даже священниками. Это Крис была настолько наивной и видела мир в черно-белом цвете. На самом деле даже не все эти нарушители обязательно становились плохими специалистами в своем деле.

Крис вдруг вспомнила о спарвейке для Элис… это такие пустяки… в самом деле, не надо было звонить. Меньше боли. Тут такие страсти, прошлое, настоящее, ее вина, или же вина Юлиана… что по сравнению со всем этим какая-то детская куртка… да походит Элис еще одну зиму в старом. Тем более, у нее теперь собака, еще испортит новую-то вещь… Юлиан даже и прав, наверное, она слишком балует детей. Раздался дверной сигнал. Крис протянула руку к пульту. До сих пор сложно привыкнуть к этой столичной автоматике – вся квартира управляется с пульта.

– Солнышкин? – Йэн шагнул в комнату. Крис обернулась к нему.

– Солнышкин, ты что? Ты плакала?

– Нет, – с удивлением сказала Крис, – а разве… – она провела рукой по лицу.

– Нет, но у тебя такое лицо расстроенное. Случилось что-нибудь?

– Я… позвонила Юли… – вот теперь снова захотелось реветь, но теперь и сдерживаться было ни к чему. Крис набрала воздуху, уткнулась лицом в Йэна и начала долго и самозабвенно рыдать. Йэн молча гладил ее по голове.

Прорыдавшись, Крис оторвалась от серой Йэновской камуфляжки. Он молча нажал ей на плечо ладонью, усаживая на стул. Вышел на кухню и вернулся со стаканом воды и носовым платком.

Потом сел на пол прямо рядом с ней. Зубы Крис застучали о стакан. Она выпила воду жадно, как раненый с тяжелым обезвоживанием. Йэн внимательно смотрел на нее.

– А чего звонила-то?

– Да насчет спарвейка Элис… дура я… не надо связываться… Подумаешь, походит в старом.

– Зимний? Да, ей нужен зимний спарвейк. И не выдумывай, не походит она в старом. Ты хочешь ей внушить, что ходить в обносках – это нормально? Она ведь красавицей должна быть, как ты.

Йэн говорил спокойно, веско, и это как-то успокаивало Крис.

– Но Йэн, где ж я возьму-то… я потому и позвонила. У меня осталось 12 пунктов. Это на шапку только хватит! Я и себе сапоги не беру… Я истратила все на осеннее, ты ведь знаешь, что у нас…

– Да знаю, подумаешь, проблема. У меня еще сорок с чем-то. Короче, завтра… нет, не получится. В выходные поедем и возьмем ей новый спарвейк.

Крис тяжело вздохнула.

– Ну все? Да действительно, знаешь, ты если уж хочешь, ты ему не звони, давай я позвоню. И может быть…

Йэн умолк. Ему уже приходила в голову мысль. Крис вообще не может сопротивляться давлению этого гада. Никак. Может быть, это печально, но Крис было бы совершенно нечего делать в армии либо ДИСе. Тут даже психотренинг не поможет. Ей так легко внушить чувство вины… Она предпочтет отойти в сторону, общаться поменьше, все отдать, лишь бы жить спокойно. Йэн уже не раз думал о том, чтобы все-таки поставить траты бывшего муженька Крис под контроль. Даже не потому, что в самом деле мало пунктов – тут он всегда Крис поможет, он-то отлично обеспечен. Просто… зло не должно оставаться безнаказанным… Но тут так много всего сразу. Парень может взбеситься и взбесится обязательно. Да, в роли инквизитора Йэн может его и припугнуть… Но именно только припугнуть… не создавать же фиктивное дело. А у Юлиана есть безотказное оружие – донос. А Йэн с Крис и в самом деле в сложном положении. Мерзко все это… очень мерзко… Но Юлиану ничего не будет за внебрачное сожительство, а вот Йэну за одни только подозрения… ну не трогает он Крис, они просто друзья – но попробуй это докажи… и как мерзко-то доказывать будет… и ведь Крис начнут таскать, и не спасешь ее…

Может, лучше уж правда не трогать дерьмо – меньше вонять будет.

– Слушай, Солнышкин, не обращай внимания, – сказал он, вздохнув. Как-то это некрасиво. Малодушие. Отступать перед всяким… Но что поделаешь, пока Крис не угрожает опасность, а материально ее и так можно поддержать.

– Мне неудобно от тебя брать пункты, – Крис отвернулась. Йэн положил руку ей на плечо.

– Крис, я не предам. Никогда, – сказал он.

– Но ты же мне…

– Я твой друг. Перестань, пожалуйта. Неужели ты мне не веришь?

Крис стремительно обернулась к нему и снова ткнулась носом в серое "городское рабочее".

– Верю, Йэн… ты никогда, я знаю… ты другой.

– Вот и хорошо, Солнышкин, – он прижал женщину к себе. Крис. Любимая, сладкая моя… Знакомая теплая волна проскользила от головы до ног, Йэн стиснул зубы бессильно. Потом сказал – скорее себе, чем ей.

– Поверь, все будет хорошо… обязательно… сейчас надо просто потерпеть. Это трудно, да. Крест же не бывает легким. Надо потерпеть, и все будет… и любовь будет, и радость.

Он с усилием оторвал Крис от себя, держа ее за плечи. Усадил. Сам сел напротив, глядя ей в лицо. Вот так. Так легче.