Текст книги "Выбор шатеры (СИ)"

Автор книги: Яна Ясинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Одной рукой продолжая держать меня за горло, второй Ромеро лезет ко мне под юбку.

А вот уже слишком даже для меня.

Ошибся кастой, милый.

Мгновенье и посол Земного Альянса с диким стоном склоняется в три погибили, хватаясь за окровавленный пах.

Что ж, должна констатировать – детей у Дэуса Ромеро уже точно не будет. Так что пусть учится ценить свою единственную дочь.

– Что ты наделала, су…

Жестко зажимаю ладонью рот, оседающего от болевого шока мужика, который не сводит испуганно-изумлённого взгляда с окровавленного дреда у меня в руке.

– Значит так, тварь, слушай внимательно и запоминай, – мягко, почти по-доброму шепчу я, – если ещё раз попытаешься устроить похищение своей дочери, то я сама соберу эту твою межгалактическую пресс-конференцию и с удовольствием сообщу всем, что посол Земного Альянса не мужик, а бесполое существо. Мы оба знаем, это будет начало конца твоей блестящей карьеры здесь – на Дарии. Потому что это не Земля, мой дорогой. На нашей планете никто, включая самого императора Дэмониона, не удосужится даже поздороваться с мужиком, у которого между ног – пустота. Твоей дипломатической карьере мигом придёт конец. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Резко отталкиваю воющего посла на пол. Бесстрастно наблюдаю, как он пытается остановить хлещущую кровь, затем молча выхожу из кабинета. Нахожу мальчишку-лекаря. Пусть позаботится о нём. Смерть посла Земного Альянса всё же не входит в мои планы. Международный скандал нам ни к чему.

Уверена: Ромеро никому не скажет о случившимся. Он же не самоубийца! Ведь на кону его обожаемая карьера.

Посол много лет работает на Дарии. Местечко у него здесь тёплое, сытое, насиженное. Он не захочет его терять. Ромеро прекрасно знает: Дарий – это тебе не гипертолерантная Земля, где мужчины и женщины легко меняется местами и операция по смене пола такое же будничное явление, как у нас в Руаре обряд инициации. Это на Земле вместо мамы и папы есть лишь родитель номер один и родитель номер два. Для Дария вся эта чехарда с полами полная дикость. К счастью, наша «варварская» планета никогда не страдала подобной либеральностью.

Да, это Дарий, детка! Дикий! Необузданный! «Необразованный»! И совсем «нелиберальный»! Дарий, твою мать! Где мужик всегда оставаться мужиком, а женщина – женщиной. И тот, кто не чтит этот закон, превращается в изгоя. И не важно кто ты при этом: каторжник или дипломат.

Дарий не терпит отступления от своих правил и законов. Мужчина здесь может быть либо мужчиной, либо никем. А «никем» политические дела решать не может. Так что многоуважаемому Дэусу Ромеро не остаётся ничего другого, как заткнуться, скрыть от всех сей неприятный инцидент, и оставить в покое свою дочь. Если, конечно, он всё ещё хочет сохранить должность посла Земного Альянса на нашей дикой и такой «нелиберальной» планете.

Возвращаюсь в спальню к Айрис в приподнятом настроении, от которого, правда, не остаётся и следа, как только я переступаю порог комнаты. За время моего отсутствия девчонка успела не только проснуться, но и сделать выводы из случившегося.

И эти выводы явно не в мою пользу.

– Ты гадина! Предательница! Ты… Ты убийца! – кукольное личико дочки посла искорежено уродливой гримасой ненависти и брезгливости. – Ты думаешь я ничего не помню?! Я всё помню! Я всё знаю! Это ты… Ты во всём виновата! – словно обезумев, истерит Айрис. – Ты специально отправила меня к нему! Ты знала, что меня схватят эти чудовища! Это из-за тебя я теперь запачкана… Если кто-нибудь узнает, что я была ночью с ними… Что они…. Я никогда теперь не смогу выйти замуж за порядочного мужчину! Ты мне жизнь сломала!

От жутких воспоминаний о прошедшей ночи Айрис взвывает не своим голосом. Мне искренне жалко Айрис. Хочу подойти к ней, попытаться успокоить, но стоит мне сделать шаг, как дочка посла выливает на меня очередную порцию незаслуженной ненависти и злобы.

– Не подходи ко мне! Не смей! Я опозорена! Ты специально это сделала! Я знаю: ты завидуешь мне! Да! Завидуешь! Я раскусила тебя! Пошла прочь! Вон! Видеть тебя больше не хочу! Ненавижу! Правильно папа говорил, что все дарийки стервы! А я ещё не верила ему! Защищала тебя! Какой же я была дурой! Я была так добра к тебе, хотя ты всего лишь прислуга! И вот! Вот она благодарность! Убирайся! Убирайся прочь, тварь!

Смотрю на Айрис – эту добрую милую белокурую куклу и с ужасом понимаю, что она кричит всё это абсолютно искренне. Все её страхи и мысли заняты лишь тем, что она может опозорена. А то, что я, рискуя жизнью, вырвала её из лап этих уродов, для неё не в счёт.

М-да… Зашкаливающая людская благодарность. Вот и помогай после этого людям!

10. Недовольство госпожи Петтигрю

Он уехал полчаса назад. Я стояла у окна и смотрела, как Эван в сопровождении кучи незнакомых мне высокопоставленных лицвыходит из особняка, прощается с Айрис.

Когда мой мальчиша-альтаирец спускался по парадной лестнице, я стояла в нескольких метрах от него.

Нет. Он не видел меня. Зато я могла бы окликнуть его.

Подойти.

Обнять.

Но я не сделала этого.

Не смогла.

Не осмелилась.

В чём-то Айрис всё же права: я была и останусь прислугой. Элитной. С образованием. Но всё равно прислугой. Такой как я точно не место рядом с Эваном. Не стоит усложнять ему и без того непростую жизнь своим внезапным появлением. Судьба слишком сильно развела нас.

Я точно знаю, что поступила правильно.

Только почему мне от этого так паршиво на душе?

Старательно гоню от себя невесёлые мысли об Эване. Переключаю внимание на Айрис. Вот уж кто меня сегодня действительно изрядно удивил! После её утренней истерики я всерьёз полагала, что девчонке потребуется несколько месяцев на реабилитацию, но…

Мне бы её способность носить маску! Провожая Эвана, Айрис всё время улыбалась и беззаботно щебетала. Словно и не было вчерашнего кошмара. Словно ещё несколько часов назад она не билась передо мной в истерике. Похоже, страх перед запятнанной репутацией оказался для дочери посла куда страшнее ночного происшествия. Мне бы так уметь изображать, что ничего ровным счётом не произошло.

Наверное, я так никогда до конца и не пойму землян.

Погруженная в свои мысли, сама того не замечаю, как оказываюсь на пороге спальни Эвана. Знаю: возможно, это неправильно, но не могу удержаться. Убедившись, что никто не видит, ныряю в комнату.

Прислуга ещё не успела убраться, поэтому всё здесь напоминает о нём. О моём мальчишке-альтаирце. Предательское сердце больно сжимается при виде расправленной смятой кровати, на которой он спал.

Осторожно сажусь на краешек постели, провожу рукой по подушке. Ещё несколько часов назад здесь лежал он. Интересно, что снилось этой ночью моему мальчишке-альтаирцу? Может, я?

Какой глупый самонадеянный вопрос.

Вряд ли.

Возможно, он уже даже и не вспоминает обо мне.

Чувствую, как к горлу подступает непрошенное отчаяние и злость.

Злость на собственную глупость.

Ну почему всё сложилось так, а не иначе? Ну зачем я согласилась в ту злополучную ночь пойти с Глэдис?! Поддалась на искушение. Поверила красивой мечте про сказочную жизнь в Руаре, которая на деле оказалась далеко не такой уж и волшебной.

Да, со временем я привыкла, приспособилась к Руару, но стать частью его так до конца и не смогла. Дэус Карл был с самого начала прав: я слишком хорошо помню, что такое свобода. Слишком люблю её. И это мешает мне полностью раствориться в обители лекарей, воинов, шатер и ведуний.

Безусловно в моей жизни нет больше голода, холода, нищеты, но их место в Руаре заняло одиночество, сковывающее душу похлеще катарских морозов.

В Руаре каждый сам за себя. Даже мы с братом стараемся держаться на дистанции друг от друга. Так безопасней для нас обоих. Привязанность в Руаре быстро карается.

Да, у меня есть Мэдэлин. Мы с ней приятельницы. Но я никогда не повернусь к ней спиной, потому что прекрасно понимаю: стоит Глэдис прижать Мэд, и соседка сдаст меня с потрохами – глазом не моргнёт. Таков закон нашей обители. Интересы Руара должны всегда стоять превыше собственных. И этот закон действует для всех.

Кроме меня.

Потому что в конечном счёте, плевать я хотела на этот Руар… Я уже получила от него, всё что желала: сытую тёплую жизнь, образование… Мечта сбылась, вот только счастье мне это почему-то не принесло.

Не выдерживаю: ложусь на краешек кровати. На его подушку. Шумно вдыхаю запах наволочки. Так и есть… Едва уловимый и такой родной запах прохладной мяты. В Катаре Эван всегда мыл голову таким шампунем. Я тоже пользовалась им, когда устраивала себе банный день в его ванной комнате. Своего шампуня у меня в Катаре отродясь не было. В лучшем случае кусок хозяйственного мыла удавалось раздобыть.

Всё ещё продолжаю лежать на его подушке. Закрываю глаза.

Я ведь даже с ним не поговорила! Просто не осмелилась. Наверное, оно и к лучшему… Всё же правильно говорят в Катаре: уходя – уходи. Иначе это и не уход вовсе получается, а так… самообман. Видит Бог, я сделаю всё, чтобы выкинуть Эвана из головы, из памяти, из сердца… Я забуду его. Но это будет завтра. Не сейчас.

***

Не получилось! Возращение живой и невредимой дочки Стива Ромеро на Землю абсолютно не входило в планы главнокомандующей Земного Альянса Айлит Петтигрю. Всё было разработано до мелочей, многие из которых не знал даже сам посол.

По задумке госпожи Петтигрю, харрдроги должны были наведаться не только в спальню девчонки, но и заглянуть в комнату по соседству. Там-то и находилась истинная цель пребывания харрдрогов в резиденции посла.

Альтаирский принц! Третий младший сын императора Иоанна. Залог перемирия между двумя империями.

Дочь посла – это мелочь… Вот если бы харрдрогам удалось добраться до Иоанна Дрогварда… О, да! Тогда бы межгалактического скандала точно было бы не миновать!

Но всё пошло не по плану! А ведь это был идеальный шанс! Мальчишка за долгое время впервые выехал за пределы Аскорэора – императорского дворца Дэмониона! Почти без охраны! Но нет! Надо же было этим придуркам устроить поножовщину на берегу озера! Решили сначала поразвлечься с девчонкой, а уж потом добраться до пацана. Дарийцы! Что с них взять? Дикий варварский народ! Не смогли справиться даже с таким элементарным заданием! А ещё считались профи! Наёмники!

– Нет! Мне определённо надо закурить!

Убедившись, что никто не видит, мрачная Айлит Петтигрю, сидя в своём стерильно чистом стильном полупустом кабинете, выдвинула верхний ящичек стола. Достала сигарету. Такие уже давно не выпускают в массовое производство. Для главы Альянса их добывают фактически контрабандой. На фоне всеобщего призыва к здоровому образу жизни (столь актуальном в связи с приближающейся экологической катастрофой на Земле), сей поступок госпожи Петтигрю можно было бы назвать вопиющим, и даже безнравственным, но…

Плевать!

Сейчас ей просто необходимо выкурить эту сигарету, иначе её просто разорвёт от злобы и бессилия.

Откинувшись на спинку кресла, Айлит с нескрываемым наслаждением вдохнула едкий пахучий дым.

Она что-нибудь придумает. Обязательно придумает. Рано или поздно, но этот чёртов непокорный Дарий всё равно падёт к её ногам, и тогда… Она вернёт былое величие Земному Альянсу. И не важно, сколько ей придётся для этого ждать… Год или два…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. АДЕЙРА.

1. Тени прошлого

Дарий. Два года спустя.

Яблоко. Красное. Сочное. Аппетитное. С удовольствием вгрызаюсь в него зубами. Кисло-сладкое. Именно такое я и люблю.

Иду на весёлые звуки деревенской музыки. В Арубе – небольшой деревушке, расположенной неподалёку от Руара, поселяне уже во всю отмечают праздник урожая. У нас в Руаре, по сравнению с этим поселением, полная скукотища. Праздников не бывает никогда. Разве, если сама чего не устроишь. Но за такое самовольство мне, как правило, влетает по первое число от Дэуса Карла. Глэдис недавно даже мне лекцию прочитала на тему «Не доводи Верховного воина до белого каленья! Не ровен час, сорвётся и точно что-нибудь тебе открутит!» Вот я и подумала, может, Глэдис и права: зачем лишний раз лезть на рожон в Руаре, когда можно на славу повеселиться и здесь в Арубе! Правда, Карл и не подозревает, что я по ночам шляюсь, где попало, и веселюсь до мозолей на ногах!

Да ему и не надо знать! Пущай лучше побережёт свои нервы!

Жую яблоко, иду на музыку и ржу. Представляю рожу Дэуса Карла, обнаружь он меня здесь – за пределами Руара, да ещё в одежде простой крестьянки. Вот его бы кандратий-то хватил! Никто в Руаре кроме братца и не подозревает, что я могу спокойно преодолевать силовое поле, скрывающее от посторонних глаз нашу обитель. Спасибо мальчишке-альтаирцу. Вот уж действительно помог так помог! Если бы не наша свадьба…

Спохватываюсь. Торопливо гоню прочь воспоминания об Эване. Я уже давно наложила табу на них, но предательская память нет – нет, да и напомнит мне о нём. И зря, потому то я хочу навсегда забыть о мальчишке-альтаирце. Очень хочу. И у меня это уже почти получилось.

Почти.

Поворачиваю за угол. Центральная площадь! Здесь уже во всю жгут праздничные костры, пламя которых взмывает до небес. Музыканты наяривают плясовую. Поселяне, разгорячённые элем, лихо отплясывают танец урожая.

Прячу плащ в кусты возле таверны. На обратном пути заберу. В танце будет только мешать, да и слишком дорогой он для простой поселянки. Добротный, на меху. Спасибо Руару, вот уж на что мне грех жаловаться, так это на свои наряды. Богатые, изысканные, удобные. Порой с содроганием вспоминаю те времена в Катаре, когда я была вынуждена донашивать обноски братца. До сих пор ненавижу ту нищету! Накушалась ей сполна в детстве. Теперь уже ничто и никто не заставит меня променять достаток Руара на убогую одежду простолюдинов, в которую, к слову, я сейчас одета сама. Но для меня наряд поселянки лишь карнавальный костюм, не более. Купила его недавно на местном рынке.

Осматриваюсь: вроде бы похожу на поселянку. Длинная пышная алая юбка, белоснежная льняная рубаха с широкими рукавами, собранная на плечах. Спускаю рубашку чуть ниже, чтобы слегка оголить плечи, как делают все местные девушки. Мне не стоит выделяться из толпы. Ну вот, так-то лучше! Поправляю корсет, который подчёркивает мою небольшую грудь (наконец-то, она у меня появилась!), заодно утягивает талию. Она у меня и так тонкая. Корсет, в принципе, и не нужен, но деревенская мода требует.

Распускаю волосы. Тёмные, волнистые, спадают ниже пояса. Ну вот! Теперь я настоящая поселянка!

Делаю шаг навстречу разношерстной смеющей толпе и тут же растворяюсь в ней. В весёлом ритме деревенского танца. В столь желанной мною свободе, которую лишь здесь вдали от Руара я ощущаю каждой клеточкой своего тела.

***

Путь действительно выдался неблизкий. Мы вполне могли бы преодолеть его за пару часов на планолёте, но мне захотелось подышать свежим воздухом. Жизнь в Адейре при императорском дворце надоела настолько, что конное путешествие в Северную резиденцию императора, куда Дэмонион пригласил меня погостить до Праздника Солнцестояния, стало настоящей отдушиной. Император лично вызвался составить мне компанию в пути. Подозреваю, правителю Дария не меньше моего надоела Адейра, вкупе со всеми этими бесконечными государственными делами.

В который раз оглядываюсь: надо признать, у меня очень странная свита. Смесь дарийцев, альтаирцев и союзных нам землян. Об этом лично позаботился Дэус Ромеро – посол Земного Альянса, друг моего отца и мой тоже. Неплохой человек. Живёт на Дарии уже лет десять. Мне кажется, ему можно доверять.

Мы с Дэмонионом едем верхом почти в самом начале процессии. Он на чёрном, как ночь, массивном коне. Я на точно таком же, но белом. Оба в дорожных плащах. Едем и мирно разговариваем. Впереди нас – несколько воинов из личной охраны Дэмониона и одна ведунья. Что-то мне подсказывает, что в случае нападения именно эта щупленькая на вид старушка станет куда более мощной защитой, чем все остальное сопровождение и охрана.

Император Дэмонион при всех своих явно недобрых намерениях по отношению ко мне (я не тешу себя иллюзией на его счёт: как только перемирие закончится, он лично отдаст приказ меня убить), на деле оказался весьма доброжелательным собеседником. Как только я поселился в Адейре у нас даже сложилась традиция: раз в неделю мы играем в его любимую земную игру – в шахматы и размышляем о бренности бытия, странности мироздания, а иногда просто о том, как могла бы сложиться наша жизнь, родись мы в обыкновенных семьях.

Признаться, для меня долгое время было загадкой, почему Дэмониону интересно общаться с мальчишкой, который ему по возрасту в сыновья годится? Ответ оказался весьма прост: у императора нет детей. А ему, видимо, хотелось бы.

Троюродный племянник Атарксис, который сейчас находится на Альтаире в качестве точно такого же "залога", как и я здесь, видимо, не в счёт. Что-то подсказывает мне, что Дэмонион с лёгкостью пустит его "в расчёт", если того будут требовать интересы империи. И это при том, что другого наследника у Дария нет. Имея множество наложниц, у Дэмониона так и не случилось ни одного отпрыска.

Я не раз слышал, как при дворе поговаривали: слишком сильная кровь. Поэтому ни одна из наложниц и не может от него зачать. Но однажды у императора всё же был шанс стать отцом. Его законная супруга, в чьих жилах тоже текла кровь древних – императрица Арасэли умерла от преждевременных родов. Ни её, ни ребёнка не удалось спасти.

Мне рассказывали: горевал весь Дарий. Арасэли любили. Искренне, до фанатизма. Молодую императрицу боготворили все за её доброе сердце и неравнодушие. Это она уговорила жестокосердного мужа, который обожал её, открыть начальные школы для бедных, отправить лекарей в каждое отдалённое поселение... Имя Арасэли до сих пор помнят и чтят. День её смерти, как и день гибели нерождённого наследника, каждый год для всех дарийцев – неофициальный траур. Наверное, поэтому Дэмонион невольно и относится ко мне с симпатией. Я лишь на немного старше его нерождённого сына.

Мы проезжаем мимо небольшого поселения. Издалека бросаются в глаза огни праздничных костров. Долетает весёлая плясовая музыка. Я слегка притормаживаю коня. Музыка! Веселье! Как же мне не хватает этого в чопорном Аскорэоре! Уже и не помню, когда в последний раз сам держал в руках скрипку.

– Хочешь посмотреть? – догадывается Дэмонион.

С удивлением замечаю хитрую улыбку императора.

– А можно?

– Предлагая наперегонки, – смеётся он, накидывая посильнее капюшон дорожного плаща.

Тоже посильнее закрываю капюшоном лицо. Не к чему пугать поселян появлением двух столь странных особ на их празднике. Дэмонион останавливает жестом обескураженную стражу, которая намеревается последовать за нами. Сейчас они нам точно ни к чему. Могут же, в кой веки, и императорские особы почувствовать дух свободы. Хотя бы на несколько минут.

Пришпорив коней, мчимся в кромешной тьме к огонькам поселения. От быстрой езды захватывает дух. В ушах лишь цокот копыт и ветер.

Сумасшедший ветер свободы! О, как же мне не хватало этого в Аскорэоре.

Подъезжаем к окраине деревушки почти одновременно. От души смеёмся. Всё-таки в этом что-то есть: хоть на пару минут позволить себе быть самим собой, а не высоко титулованной особой.

Надо же! Когда никто не видит, грозный Император Дэмонион, оказывается, умеет и любит смеяться. Причём от души.

– Подъедем ближе?

Осторожно пришпориваем коней, направляя их к центральной площади. Стараемся при этом держаться в тени, чтобы не привлекать лишнее внимание. Это не сложно: мало ли какие проезжие могли заглянуть в деревню на праздник.

Музыка становится всё громче. Жалею, что не взял с собой скрипку. С удовольствием присоединился бы к местным музыкантам, которые так самозабвенно отыгрывают плясовую.

– Иногда я завидую им, – задумчиво произносит Дэмонион, не отрывая глаз от танцующих. – Если хорошенько вдуматься, не имея свободы, они всё равно гораздо свободнее меня.

– Увы, понимаю, – не без самоиронии отзываюсь я.

Переглядываемся с Дэмонионом, смеёмся.

– Да, мой мальчик, и угораздило же тебя родиться в семье императора Альтаира.

– Сам не рад, – смеюсь в ответ. – Да и Вам особо не позавидуешь.

– Это точно.

Какое-то время мы просто молча наблюдаем за танцующими крестьянами. Каждый думает о своём.

– Надо же как отплясывает! – взгляд моего собеседника прикован к одной из юных поселянок, которая, беззаботно смеясь, кружится в танце. – Забавная девчушка. Кого-то она мне напоминает...

Император продолжает задумчиво смотреть на беззаботно танцующую девчонку, словно, и вправду, силясь понять, где раньше он мог её видеть.

– Наверное, это и есть свобода… – наконец, резюмирует он. – Танцевать, когда танцуется. Радоваться, когда радуется. Нам с тобой, боюсь, такая роскошь не дана.

Слежу за взглядом императора. Мне любопытно, какая из поселянок привлекла внимание самого Дэмониона. Выцепляю её взглядом и... замираю. Сердце словно начинает отстукивать обратный отсчёт.

Возле костра вместе с остальными поселянками танцует девушка. Стройная, невысокая, темноволосая. Беззаботно кружится в танце, поднимая руки к ночному небу. Я смотрю на неё и отказываюсь верить собственным глазам. Я узнал бы её из тысячи. Нет сомнений, это она – моя Ада.

Господи, как же она повзрослела! Из маленькой нескладной дарийской девочки она превратилась в красивую юную женщину. И это, честно говоря, шокирует меня. Знаю, это глупо, но я оказался совершенно не готов к тому, что Ада не всегда будет ребёнком…

Поддаюсь порыву: подъезжаю чуть ближе к площади, чтобы лучше рассмотреть её. Я настолько увлечён зрелищем, что не замечаю, как выезжаю на свет костра. А она всё кружится и кружится в весёлом задорном танце. Разлетающаяся юбка обнажает стройные босые ноги. Смеющиеся губы. Закрытые от восторга глаза. Она и есть пламя костра, возле которого танцует.

Внезапно Ада останавливается, чтобы отдышаться, поднимает голову и случайно смотрит в мою сторону. Наши взгляды соприкасаются. Лишь на одно мгновенье. Но мне хватает и этого, чтобы развеять последние сомнения...

– Дрогвард!

Голос императора возвращает в реальность. Я слишком сильно выехал на свет костра. Если поселяне увидят альтаирца, тут же начнётся переполох, а нам это ни к чему. Мне нельзя здесь больше оставаться. Как и нельзя показать императору, что знаю Аду. Для её же безопасности. Поэтому, скрепя сердцем, пришпориваю коня, и вслед за Дэмонионом растворяюсь в ночи. Точно зная, что вернусь за ней сюда в поселение во что бы то ни стало.

***

– Сегодня вечером ты летишь со мной в Адейру, – без предисловия сообщает Глэдис, как только я переступаю порог её серой мрачной обители.

– Как скажете, дэуза! – с придыханием от восторга отзываюсь я, прекрасно понимая, что выспрашивать подробности предстоящей поездки бесполезно. Всё равно не ответит. А так хочется обо всём расспросить!

Побывать в Адейре – столице Дария – это моя давняя мечта! Я ни разу не была в мегаполисе – только в окрестных городах – но так много слышала о нём! Разных, подчас противоречивых отзывов. И вот, наконец-то, мне выпал шанс воочию увидеть город-сказку, о котором мне так много рассказывали руарцы, кто уже побывал там! Да я готова прямо сейчас начать плясать от счастья! Но, боюсь, Глэдис это не оценит.

Сборы занимают довольно много времени, потому что Верховная Ведунья пожелала, чтобы я оделась, как полагается шатере. То есть красиво и богато.

О! Как же я это люблю!

Стою в спальне и держусь за столб кровати, на котором крепится балдахин. За спиной – Мэдлин со всей дури затягивает мой и без того тугой корсет.

За эти годы Мэд превратилась в одну из лучших шатер Руара. Высокая, стройная брюнетка, с огромными карими глазами и причудливой короткой стрижкой. Пышная грудь и бёдра, осиная талия.

Прекрасная, циничная неженка.

У Мэдлин хватает ума при наставниках строить из себя легкомысленную дурочку, и глупости – на деле не быть ей.

– Мэд, поубавь пыл! Я и так уже дышать не могу! – с трудом выдыхаю я. Корсет ужасно жмёт. И как только шатеры каждый день в них ходят?

Невольно радуюсь, что принадлежу к касте воинов. Наша повседневная одежда предельно удобная. Мне даже позволяется носить штаны, правда, под низ специального длинного платья-туники, которое имеет высокие разрезы по бокам. В принципе, в таком наряде весьма удобно сражаться. Но что самое главное – корсет к наряду воина не прилагается, в отличие от «боевой» экипировки шатер.

– А ты что хотела, детка?! Красота требует жертв! – слегка запыхавшаяся Мэд, наконец-то, удосуживается завязать корсет крепким узлом.

Отходит, любуется проделанной работой.

Садистка!

– Должна признать, выглядишь неплохо. И всё исключительно благодаря мне!

Да уж, самомнения и скромности у Мэд не занимать!

Смотрюсь в большое зеркало и смеюсь от удовольствия и удивления. А ведь она права! Спасибо, Мэдлин! Приятельница знает своё дело.

На меня из зазеркалья смотрит прекрасная незнакомка в длинном алом платье. Продуманный вырез подчёркивает грудь, которая в этом наряде кажется существенно больше, чем есть на самом деле. На шее, предплечье, запястье – драгоценные рубиновые ожерелье и браслеты-змейки. Они очень выигрышно смотрятся на моей светлой коже. Похожая рубиновая нить перехватывает мои длинные волосы, образуя замысловатые волны. Туфли на каблучке. Крупные изящные сережки-рубины. И, конечно, макияж. Здесь Мэд превзошла саму себя! Смотрюсь в зеркало и не могу налюбоваться. Кто бы мог подумать, что я такая красавица! Да в моих фиалковых глазах запросто если не утонуть, от захлебнуться точно можно! Подмечаю, что с таким боевым раскрасом выгляжу на несколько лет старше. Как уже совсем взрослая женщина! Настоящая шатера! Хоть на деле таковой и не являюсь.

– Цепочку сними, – советует Мэдлин, отвлекая меня от самолюбования. – Она не к месту.

Мэд с нескрываемым интересом рассматривает кольцо-кулон, висящий на цепочке. Подарок Эвана.

Присвистывает.

– Ничего себе! Откуда это у тебя?

Раньше я всегда прятала цепочку под одежду, поэтому соседка и не обращала на неё внимания. Сегодня со всем этим переполохом я допустила оплошность – забыла снять перед тем, как надеть платья с декольте.

– Подарок старого друга, – стараюсь отвечать, как можно уклончивее. В Руаре никто кроме Анигая не знает про Эвана.

Торопливо снимаю цепочку. Мэдлин права. На фоне рубинового ожерелья она смотрится как минимум странно, к тому же привлекает ненужное внимание.

– Ты позволишь?

Не дожидаясь ответа, приятельница берёт цепочку с кольцом, рассматривает на свету, затем поднимает на меня удивлённый взгляд.

– Ада, а можно узнать, за какие такие ценные услуги тебе такое кольцо подарили? Если оно настоящее… А мне сдаётся, что так оно и есть… Да оно же целое состояние стоит! И сделана эта цацка не дарийскими ювелирами! Поверь, уж я в этом толк знаю! – Мэд ошарашена и слегка обижена на меня. – А я-то, наивная, думала, что, раз ты из касты воинов, Глэдис тебя к богатенькому покровителю на содержание пристраивать не будет. Хоть бы рассказала. Подруга ещё называется!

Вспыхиваю от возмущения. До меня только сейчас доходит, к чему клонит Мэд. Она старше меня года на два и уже давно выполняет роль профессиональной шатеры, причём делает это с нескрываемым удовольствием. В этом вся Мэд. Она без труда вскружит голову любому мужчине и так же без особых проблем вытянет из него всё, что ей заблагорассудится: дары, драгоценности, информацию… Последняя, кстати, частенько бывает куда дороже любых дар.

– Никто ни к кому меня не пристраивал! – забираю у соседки кольцо. – Я из касты воинов, так что вытаскивать информацию через постель не моя обязанность. Вот если прирезать кого потребуется, или наоборот, охранять...

– Не будь столь самоуверенной, детка, – хмыкает Мэдлин, приземляясь на кровать. – Ты, например, знаешь, зачем Глэдис приказала тебе так нарядиться? Думаешь, исключительно для её личной услады глаз?

Слова Мэд заставляют меня насторожиться.

– В мой первый раз всё было примерно также, – продолжает разглагольствовать подруга. – Хоть я была и помладше тебя, но зато не тешила себя глупыми иллюзиями, что меня вывозят в Адейру просто на прогулку. Я была к этому морально готова и даже получила удовольствие. Чего и тебе, кстати, советую сделать.

Напрягаюсь. Понимаю, что в словах опытной Мэд есть логика. Но вида, что начинаю нервничать, стараюсь не подавать. Вместо этого беру дрэд, задираю длинный подол платья и креплю его с внешней стороны бедра с помощью подвязки.

– Это на случай, если у Глэдис окажутся на меня незапланированные мною планы, – поясняю я подруге, удивлённой моей столь откровенной наглостью. – Если старуха рискнёт подложить меня в постель к какому-нибудь толстосуму, прирежу его и была такова! Заодно и кошелёк его прихвачу. Я не собираюсь повторять судьбу Акрабы.

Мэдэлин хочет возразить, но в последний момент передумывает. Она знает: с меня станется.

– Кто такая Акраба?

– Не важно.

Мэд испытующе смотрит на меня. Вижу по ней, что ей что-то очень хочется у меня спросить, но она всё никак не решается. Однако любопытство всё же одерживает верх.

– А ты ведь, и правда, можешь дать дёру из Руара в любой момент, – внезапно умозаключает соседка. – Никогда не могла понять только одного, почему ты до сих пор этого не сделала?

Приходит моя очередь удивляться. Откуда такие выводы про то, что я могу спокойно передвигаться за пределы Руара? Я никогда не рассказывала никому про свой брак со свободным. Одновременно с этим меня поражает и наивность прожженной Мэд. Дать дёру?! Куда, спрашивает? Обратно в Катар? В нищету и холод?! Нет, уж! Спасибо! Я этого добра досыта накушалась. На всю жизнь хватит! Так что из сытого Руара меня и медовым калачом не вытянешь!

И всё же интересно, с чего это вдруг Мэд взяла, что я могу уйти из Руара, когда захочу? Соседка словно предугадывает мой вопрос.

– Я не дура, Ада, и не слепая. Я давно заметила, как ты исчезаешь по вечерам, а когда возвращаешься, то напеваешь деревенские песенки и от тебя так разит сеном. Фу! – брезгливо морщится Мэд, при этом делая точный вывод. – Ты бываешь в Арубе – соседнем поселении. А чтобы попасть туда, нужно преодолеть силовое поле Руара. Что-то я сильно сомневаюсь, что Дэус Карл или Верховная ведунья каждый раз дают тебе спецпропуск, чтобы ты могла пойти туда на танцы.

Ну и язва эта Мэд! Вдобавок, весьма проницательная язва.

Заметно, что соседка сгорает от любопытства. Ей, видимо, уже давно хотелось поговорить со мной на эту тему, но она всё не решалась. Не секрет: в Руаре каждый сам за себя и лезть в жизнь и душу другого здесь считается чуть ли не за преступлением. Но Мэд настолько съедает любопытство, что она не выдерживает.