Текст книги "Дети из Ада (СИ)"
Автор книги: Яна Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Я стиснул зубы.
– Мне нет дела до того, о чём ты сейчас говоришь, – прорычал я. – Я далёк от их «Бога», и его дары мне не нужны.
– «Их Бога», говоришь… – задумчиво произнес Фабиан. Усмехнувшись, мужчина поднялся на ноги, и, проходя мимо, хлопнул меня по плечу. – Что же, посмотрим, сможешь ли ты сохранить своего Бога, Райан.
Глава XII
– Я же сказал – не пить и не есть!
Девушка, нахмурившись и закусив щёку, опускает взгляд вниз, сцепив руки за спиной. Её до сих пор слегка пошатывает, хотя, как я понял, употребляла алкоголь она вчера вечером. Авелин что-то бурчит, морща нос, но я ни слова не могу разобрать. Вздохнув, я, поправив сползшие на кончик носа очки, прислонился поясницей к столу, на который поместил своё оборудование (далеко не лучшего качества), прихваченное из тюрьмы, и покачал головой.
– Я был о Вас лучшего мнения, мисс, – нравоучительным тоном произнёс я. Авелин вздыхает, проведя ладонью по своим волосам, после чего поднимает на меня взгляд виноватых голубых глаз. Изогнув бровь, я насмешливо усмехаюсь, смотря на неё. – Ну и чего ты на меня так смотришь?
– Прости, Тошэки, – произнесла она, тяжело вздохнув. – Я забыла о том, что обещала сдать кровь. И вообще, – сложив руки на груди, девушка фыркнула, – это была идея Гаро. Он, видите ли, хотел «узнать друг друга лучше».
Я страдальчески вздохнул, сняв очки и помассировав переносицу пальцами.
– Я должен был догадаться, что он к этому приложил свои загребущие ручонки.
Шелест ткани отвлёк меня, и я чуть вытянул шею, через плечо Авелин пытаясь увидеть, кто пришёл. Девушка так же оборачивается, смотря на Натана, который как раз поправлял полотно, заменяющее дверь. Заметив на себе наши взгляды, он сразу же хмурится, и его чёрные глаза, глядящие на нас сквозь редкие пряди тонких белых волос, недоверчиво сужаются.
– Я не вовремя? – спрашивает он, продолжая стоять полубоком.
Парень жутко худой, да и вообще выглядит так, словно он – только недавно начавший разлагаться труп. Точно так же выглядят все, кого бактерия довела до черты, но он до сих пор жив и разумен целых пять лет. Мне, чёрт возьми, просто необходимо узнать секрет их организма, который позволяет им жить спокойно.
– Нет, – я дружелюбно улыбаюсь ему, отходя от стола. – Ты очень кстати. Присаживайся на стул, процедура много времени не займёт.
Он кивает, подходя ближе, и, сев на стул, кидает странный взгляд на Авелин, из-за чего девушка слегка съёживается, отведя взгляд в сторону. Решив сделать вид, что ничего не заметил, я, достав из своей аптечки жгут и начав кокетливо им помахивать, повернулся к своему подопытному.
– Закатывай рукав, – велел я, кивнув головой на его водолазку. Без особого энтузиазма парень выполняет мою просьбу, и от открывшегося зрелища меня передёргивает.
Рука у Натана тонкая, словно бы нет в ней ничего, кроме кости и кожи. Эта самая кожа ужасающе белая и настолько тонкая, что я вижу чёрные вены, которые, к слову, слегка выпирают. Прокашлявшись, я повязал жгут несколько выше локтя и вновь повернулся к столу.
– Знаешь, ты действительно исключительный случай, – произнёс я между делом, протирая смоченной в спирте ваткой его локтевой сгиб. Он изгибает светлую бровь, показывая, что слушает меня. – Там, где я живу, люди с такими симптомами, как у тебя, давно уже мертвы.
Он усмехается, отвернувшись, когда я взял в руки шприц. Надо же, а наши храбрые выжившие боятся иголок точно так же, как и простые люди!
Это было самое страшное взятие крови для анализов в моей жизни. Клянусь, я никогда так не пугался, даже когда делал это в первый раз. Стоило мне слегка нажать иглой на одну из вен на его руке, как кожа лопнула, и поток чёрной крови хлынул из неё. Чёрт возьми, я же просто слегка нажал кончиком иглы! Я вскрикнул, как девчонка, и шарахнулся в сторону, продолжая держать шприц в руке.
– Какого чёрта?!
– Не обращай внимания, – произносит он, как мне кажется, несколько устало. Я смотрю на него круглыми глазами, что по природе моей невозможно. Как, чёрт возьми, можно не обращать на это внимание?! У него кожа лопнула от лёгкого касания иглы, а этим потоком крови можно затопить всё здание! – Просто возьми столько, сколько тебе нужно, и дай мне полотенце. Кожа срастётся через несколько минут.
Я перевёл шокированный взгляд на совершенно спокойную Авелин.
– Он это что, серьёзно?
Она легко пожала плечами, кивнув головой, словно для них происходящее – обычное дело. Вздрогнув, я подношу иглу к потоку (а как это иначе назвать?) крови и набираю немного в шприц, после чего как можно быстрее вручаю парню полотенце. Натан спокойно вытирает руку тканью, а я приседаю на корточки, чтобы лучше всё разглядеть. Кровь продолжает стремительно бежать по его руке, но с каждой секундой место «прорыва», как я его нарёк, становилось всё меньше, тем самым уменьшая и кровотечение. Вскоре, прямо у меня на глазах, белая и тонкая кожа срослась, и даже следа не осталось на том месте, где она лопнула.
– Это… – в горле внезапно запершило, и я прокашлялся, -… интересно. Я никогда с подобным не сталкивался, – продолжая сидеть на корточках сбоку от него, я поднял на Натана взгляд, держа в одной руке шприц с его кровью, а второй поправил очки. – И давно это у тебя? В смысле, с кожей.
– Почти пять лет, – безразлично признается он, кидая полотенце в мусорное ведро, что стояло в углу «комнаты». Я присвистнул – и попал же! – Это началось примерно через две недели после того, как я был укушен одной из этих тварей.
– Как это вообще произошло?
Рассел нахмурился, а Авелин, приобняв себя за плечи, отвернулась, делая вид, что ей безумно интересны корешки книг, что стояли на полках стеллажей, которые служили стенами для помещения, в котором мы трое находились. Я не знал, что между этими двумя произошло, но, как мне казалось, если оставить их наедине, то один попросту убьет другого, даже не пожалев об этом.
Они оба молчат. Разумеется, и он, и она прекрасно знают, что случилось, иначе они так старательно не делали бы вид, что их вообще здесь нет. Я подхожу к столу и выливаю чёрную кровь парня из шприца в одну из пробирок, которую, от греха подальше, закрываю небольшой пробкой. Размяв пальцы, уже собирался отправиться на поиски жертвы, которая была бы заменой подвыпившей Авелин, да вот только Натан всё же заговорил:
– У меня была старшая сестра. Её звали Кетрин, – Голос парня на секунду дрогнул. Я посмотрел на Авелин – она сжала рукава своего свитера до такой степени, что костяшки её и без того белых пальцев побелели ещё больше. – На одной из вылазок на нас напали эти проклятые твари. Они схватили Кетти, позже сделали её своей самкой. Меня же они истерзали, вырвали мне кусок из предплечья, и… Проще говоря, не самая приятная картина. Те, кто были с нами на вылазке, принесли меня сюда. Две недели я молил лишь о том, чтобы они убили меня, боль была ужасная, а потом всё неожиданно прекратилось, и я стал таким, каким ты меня сейчас видишь.
Я задумчиво кивнул головой, «пережёвывая» то, что он мне только что рассказал. Значит, то, что повлияло на его организм, – нам пока неизвестно, что это, и как оно это сделало, – остановило обращение Натана буквально в последнее мгновение. Можно сказать, что он – счастливчик, но это как посмотреть. По крайней мере, выглядит он, как оживший труп, причем труп далеко не первой свежести. Не хотелось бы мне оказаться на его месте.
– Ладно, – я прокашлялся, убрав пробирку в специальную деревянную подставку, – ты можешь идти, Натан, спасибо за сотрудничество. А мне нужно найти жертву, которая стала бы заменой нашей нетрезвой подопытной.
Девушка оскорблённо фыркнула, продолжая считать себя невиновной, и вышла из «комнаты». Натан последовал за ней, и, уже выходя, неожиданно кивнул, смотря куда-то в сторону. Полотно, которое только-только закрылось за парнем, открылось вновь, пропуская внутрь отца Авелин.
– О, – только и смог произнести я, удивлённо смотря на него, – мистер Росс, какими судьбами?
– Ну, – мужчина чуть улыбнулся, от чего у уголков его зелёных глаз появились лучики морщин. Закатывая рукава своей выцветшей рубашки, которая, как мне кажется, раньше и вовсе была в клеточку, он подошёл ближе, после чего сел в кресло, в котором до этого сидел Натан. Положив руку на подлокотник ладонью вверх, он снова посмотрел на меня, – я слышал, тебе нужен другой «подопытный».
Я хохотнул, доставая из чемоданчика чистый шприц. Пока я подготавливал всё для процедуры, мистер Росс смотрел куда-то в потолок. Когда я начал протирать место укола спиртом, он неожиданно спросил:
– Послушай, Тошэки, а мать Аники… Она до сих пор жива?
Сначала я удивился, к чему он задал этот вопрос, а потом до меня дошло. Она ведь была его женой, и он столько лет считал, что она мертва. Мне было тяжело говорить ему правду, я был готов солгать, сказать, что она умерла в тот день, когда ей посчастливилось избежать купола, но обман бы раскрылся. Мистер Росс узнал бы правду, когда выбрался из-под купола, и тогда ему было лишь хуже. Уж лучше он узнает обо всём сейчас.
– Да, – я повернулся лицом к отцу Авелин, чуть нахмурившись, – знаете, мать Аники, Элион, она ведь жена Аллана Уайта. Стоит ей только чихнуть, как около неё сразу же объявятся лучшие врачи Эдема, потому что она – супруга Верховного Патриарха.
Я ожидал рыданий и проклятий, но мистер Росс отреагировал более чем спокойно.
– Ясно, – и всё.
Найти вену с первого раза мне не удалось, дрожали руки, поэтому пришлось несколько раз перекалывать. Грег морщился, но ни слова не сказал. Если бы на его месте был, скажем, Фабиан, то он бы уже отпустил несколько шуточек по этому поводу. Когда же мне всё же удалось взять у него кровь, мистер Росс, сгибая в руку в локте, тем самым удерживая ватку на месте укола, кивнул на мою руку.
– Ты женат?
Я автоматически опустил взгляд на тонкое серебряное кольцо на своём безымянном пальце – и улыбнулся. После этого вопроса тоска по жене обхватила мою грудь, мешая дышать, кислород просто застревал в горле. Прокашлявшись, я перелил кровь мужчины, которая, в отличие от крови Натана, была совершенно обычного алого цвета, и тихо, чтобы не было слышно, как дрожит мой голос, произнес:
– Да, женат. Мою жену зовут Фо, и у нас есть дочь, Наоми. Ей сейчас пять лет, и, – я нахмурился, закрывая пробирку пробкой, – болезнь в ней начала прогрессировать. Ещё не так сильно, чтобы она обратилась, но изменения уже заметны. С каждым днём у меня все меньше шансов на то, чтобы спасти её, – я посмотрел на Грега, который внимательно меня слушал. – Но, я надеюсь, что секрет, который несёт в себе ваша кровь, поможет мне спасти не только мою дочь, но и всех, кто в этом нуждается.
Поднявшись на ноги, мужчина, похлопав меня по плечу, слегка улыбнулся.
– Благородная цель, – произнес он, направляясь к выходу. – Думаю, у тебя всё получится.
И я действительно поверил в то, что всё получится.
Время поджимало. Наши союзники, оставшиеся снаружи, не будут ждать вечно, пока мы начнём действовать, поэтому нужно было переходить к следующему этапу нашего плана и как можно скорее.
После ужина я заставил присутствующих не расходиться. Вообще, меня мало бы кто послушал, если бы после меня, заметив, что мои слова не произвели должного эффекта, эти же слова не произнес Грегор Росс. Выжившие послушно остались на местах, готовые слушать. Я даже позавидовал этому – чтобы меня слушались, иногда приходилось применять грубую силу.
А всё потому, что мужчина завоевал их уважение и доверие – как-никак, он целых двадцать лет помогает им выжить. Я же живу в мире, где каждый дурак хочет иметь власть.
– Итак, – глубокомысленно изрек я, – принимая во внимание тот факт, что мы у вас второй день живём, пора посветить вас в курс событий. Наверняка вам интересно, какого чёрта нас вообще сюда занесло.
– Да, – произнес Кинг, – было бы неплохо.
– Твоё желание для меня закон, мой шоколадный друг, – я ехидно усмехнулся.
Мужчина зло заскрежетал зубами. Наверное, он бы накинулся на меня с кулаками, если бы снова не вмешался Росс. Грег, поднявшись со своего места, упёрся ладонями в стол, пристально посмотрев сперва на меня, а затем – на Джейсона.
– Хватит вести себя как подростки, – сурово произнес он. И я действительно почувствовал легкое угрызение совести. Старик определённо может контролировать разум другого человека, никак не иначе! – Мы все здесь в огромной заднице, и было бы не плохо, если бы, вместо того, чтобы доставать друг друга, вы подумали о том, как нам из неё вылезти. А теперь, Фабиан, – Росс снова сел на своё место, откинувшись на спинку стула, и пристально посмотрел на меня своими зелёными глазами, сложив руки на груди, – будь хорошим мальчиком, расскажи нам то, что собирался.
Тошэки прыснул от смеха.
– Ладно, – я качнул головой, собираясь с мыслями, – отложим этот цирк на потом. Если говорить как можно короче, то там, за куполом, я поднял восстание против правительства Эдема. Я и мои сообщники, часть которых вы имеете честь наблюдать здесь, – я указал ладонью на своих «подчинённых»; узкоглазый на этих словах нагло помахал ладонью, – хотели устроить переворот, тем самым сравнять наши права с правами «сливок» общества, но с первой попытки нам это не удалось. Меня, как организатора восстания, должны были расстрелять, но, благодаря нашим людям, что работают в органах безопасности, или, как их называют наши религиозные друзья, «диаконы», меня кинули сюда вместе с моими сообщниками. Мы предвидели такой исход событий, и у нас был план «Б», который, что странно, мы успешно провернули. Те, кто остался там, должен был похитить Анику Уайт, дочь, как оказалось, приёмную дочь Великого Патриарха, – я обвёл взглядом присутствующих, но девчонки не было. За столом сидела лишь её сестра, – и в грузовике, в котором сюда привозят продукты, прислать и её. Это было не так уж и трудно, дурочка сама сбежала из дома, а поймать её было даже слишком легко.
– И что дальше? – произнесла Грейс. Женщина, сцепив пальцы в замок, внимательно посмотрела на меня. – Девчонка у вас, и как вы поступите теперь?
– Всё достаточно легко и даже чуточку банально. На краю города есть радиовышка, которая до сих пор ловит сигнал. Нам нужно добраться до неё и настроить приёмник на частоту Эдема, после чего связаться с Алланом Уайтом и сказать, что его миленькая дочурка, – я осёкся, кинув быстрый взгляд на Грега, – пардон, приёмная дочурка, у нас, и, если он хочет увидеть её живой, ему придётся вытаскивать отсюда не только её, но и нас.
– Ты говоришь так, словно это легко сделать, – Авелин аж с места поднялась, глаза её полыхали недоверием. – Но ты, похоже, не учёл всего лишь жалкую тысячу тварей, что находятся снаружи. Как ты пройдешь мимо них, герой? Они обезумели, им нечего есть. Они уже начали жрать друг друга, а ты так спокойно рассуждаешь, словно они возьмут и просто так тебя пропустят!
Девушка ударила по столу кулаком, продолжая испепелять меня взглядом. Люди зашушукались, её слова определённо поселили в них сомнения. Стараясь не показывать, что её пламенная речь произвела на меня такое же впечатление, как и на остальных, я произнёс, и голос мой неожиданно охрип:
– Именно поэтому вы нам нужны, – я прокашлялся. – Несколько человек пойдут с нами. Вы знаете этот город, вы выживали здесь двадцать чёртовых лет, я не верю, что вы не сможете нас провести. Взамен мы поможем вам, когда все мы окажемся снаружи. Мне кажется, это вполне честно.
Авелин переглянулась с отцом. Я-то думал, что после вчерашнего вечера она будет больше мне доверять, но чертовка меня перехитрила. Всё же, женщины – самые опасные существа в этом мире. Усмехнувшись, я сложил руки на груди, не решаясь сесть. Нужно показать, что я уверен в себе и своих словах.
По крайней мере, за столом не видно, как дрожат мои колени.
Молчание длилось мучительно долго, никто за столом ни слова не проронил, лишь отец и дочь пристально смотрели друг другу в глаза. Я не видел выражения лица Грегора, но Авелин явно настаивала на том, чтобы он согласился. Она хмурила брови, кривила рот, а пальцы её беспокойно стучали по гладкой поверхности стола. В конечном итоге, вздохнув, мужчина поднялся на ноги, и, повернувшись лицом ко мне, громко произнёс:
– Мы согласны, Фабиан. Но если ты обманешь нас, – сурово продолжил он, – вы отсюда не выберетесь. И уж мы позаботимся о том, чтобы остатки ваших жизней действительно превратились в Ад.
Усмехнувшись, я пожал грубую ладонь мужчины.
Глава XIII
В кабинете пахнет старыми книгами и плесенью. В последний раз я был здесь совсем мальчишкой, да и сам Росс им редко пользуется. Помимо меня и отца Авелин в помещении присутствовал Гаро. Блондин вальяжно прогуливался вдоль шкафов, разглядывая корешки книг, а я, прислонившись поясницей к столу, разглядывал картину, одиноко висящую на потрескавшейся стене.
Самый обычный пейзаж. Тёмно-зелёный лес, кольцом окруживший озеро, чей цвет соперничает в чистоте с цветом неба. Мне трудно представить, что когда-то такие места действительно существовали.
Я не помню, как выглядит небо; Лин его и вовсе не видела.
– Вот, – я вздрогнул от голоса Грега, который прозвучал уж слишком неожиданно. Подойдя к столу, мужчина положил на него пожелтевший от времени лист бумаги, который чуть ли не рвался от малейшего прикосновения. Заинтересованный, Фабиан подошел ближе, и, упираясь в стол обеими руками, склонился над листом. – Это – карта города. Ей, конечно, больше двадцати лет, да и хранилась она не в лучших условиях, но с тех пор в городе мало что изменилось, – после этих слов Росс усмехнулся. – Так что, она нам подойдет.
– Отлично, – Гаро склонился над картой, внимательно её рассматривая, – и каков наш маршрут?
– Я предлагаю идти через переулки, – Росс, почти не касаясь карты, обозначил примерный маршрут.
Блондин нахмурился, цокнув языком.
– Через центральные улицы будет быстрее. – Фабиан ткнул пальцем по тем улицам, которые, как ему казалось, подходят больше. – Так будет проще добраться до вышки.
– Идти по главным улицам – самое настоящее самоубийство – возразил я. – В переулках хотя бы есть возможность скрыться, на открытом же пространстве мы будем для них лёгкой добычей.
– Нам нужно как можно скорее добраться до вышки и связаться с внешним миром, Райан. – произнес Гаро, повернув лицо в мою сторону. – У нас очень мало времени, и…
– И ты предпочтёшь неоправданно рисковать жизнями своих людей? – вмешался в наш разговор Грег. – Если мы пойдем так, как предлагаешь ты, вряд ли останется хоть кто-то из тех, кого ты так хочешь вытащить отсюда.
Лицо Фабиана словно окаменело, он пристально смотрел на Грега, и трудно сказать, о чём Гаро сейчас думал. Мужчина медленно перевёл взгляд на карту, нахмурившись, и тихо, словно сквозь зубы, произнес:
– Хорошо. Сделаем так, как говорите вы.
Мы проводим в кабинете как минимум час, выбирая оптимальный маршрут и предусматривая пути к отступлению, и лишь после этого расходимся по своим комнатам.
Я впервые за два дня пришел в нашу с Авелин «спальню». Здесь совершенно ничего не изменилось, не считая иконы, что валялась на полу среди осколков. Нахмурившись, я поднял изображение, стряхнув с него те осколки, что всё ещё прилипали к иконе. Судя по тому, как треснула рама, Лин топтала её ногами.
Дура.
Держа икону в руках, я присел на постель, задумчиво разглядывая изображение. Вытащив его из разломанной ко всем чертям рамы, я положил листок на стол, после чего швырнул кусок дерева в угол «комнаты». Вздохнув, я, запустив пальцы в свои волосы, согнулся, прикрыв глаза.
– Мяу.
Я удивлённо поднимаю голову, смотря на Беса. Кот сидит прямо передо мной, смотря на меня своими оранжевыми глазами, после чего начинает невозмутимо вылизывать переднюю лапу. Помню, когда-то в детстве слышал, что чёрные кошки приносят несчастья. Я тогда спросил у отца, мол, неужели это правда?
Он тогда рассмеялся и сказал, что неприятности приносят люди, а не кошки.
– Эй, – я протянул в сторону кота руку. – Бес, иди сюда.
В свою очередь он смотрит на меня как на мусор и, презрительно дёрнув ухом, встаёт на лапы и идёт к выходу. Должно быть, он пришёл сюда, ища Авелин. Этот уродец только её и любит, что немудрено – я бы тоже любил человека, который спас меня от смерти.
Проводив кота взглядом, я откинулся на жёсткие подушки, закрыв глаза. Мне до сих пор с трудом верится в то, что скоро мы окажемся на свободе. Всё же после двадцати лет изоляции трудно смириться с тем фактом, что где-то там есть жизнь. Там люди держат друг друга за руки, прогуливаясь по улицам, дышат без противогазов, наслаждаются жизнью и заводят детей. Для нас всё это что-то далёкое, отголоски прошлого, провалившегося в Ад.
Фыркнув, я перевернулся на бок, смотря в стену, которой служит стеллаж, повёрнутый полками в другую «комнату». Я понимаю, что завтрашняя наша вылазка будет кардинально отличаться от всех, что были до неё. Мы будем рисковать ещё больше, чем раньше, но ведь мы привыкли к риску.
Нам нужно бороться. На одной чаше весов – свобода, на другой – наши жизни, и лишь завтра мы узнаем, какая чаша перевесит.
Закрыв глаза, я прижимаюсь лбом к «стене» и, сжав в ладони крест, висевший у меня на шее, тихо шепчу:
– Господи, спаси нас.
Я понимаю, что должен уснуть, но сон никак не приходит. Да и как тут уснуть, когда понимаешь, что завтра уж точно можешь помереть? Знаешь же, что ты не должен зря себя накручивать, но продолжаешь думать только об этом, продумывая разные ситуации, в которых можешь умереть, а так же рассуждать, насколько тебе больно.
Вот он, врождённый человеческий мазохизм.
Сев на постели, я провожу ладонями по своим волосам, после чего смотрю на потрёпанную тряпку, которая служит дверью. Завтра мы идём большим отрядом, двенадцать революционеров и трое наших, если считать меня. Всего пятнадцать человек, и лишь одному Богу ведомо, кто из нас вернётся назад. Поднявшись на ноги, я выхожу из «комнаты» и иду в сторону общего стола, к своему удивлению обнаруживая, что, чем я ближе, тем чётче я слышу голоса, которые доносятся с как раз с той стороны.
– Ты тоже идёшь? – звучит тихий девичий голос. Удивлённый, я останавливаюсь, не выходя из-за угла. Ни у одной из наших женщин нет такого голоса, а с революционерами девушек не было, насколько я знаю.
– Да, я тоже иду, – второй голос явно принадлежит одному из близнецов. – Ой, Анна, ну не хмурься ты так! Прекрасно знаешь же, что я не помру!
– Ты не можешь быть уверен в этом, Джейкоб, – возражает девушка. Я слышу легкий скрип, словно бы ножки стула скользнули по исцарапанному за двадцать лет паркету, после чего звучат легкие шаги. – Прошу тебя, не будь безрассудным, Джейк. Твоё геройство в этот раз может привести к беде.
– А чего ты так обо мне беспокоишься? – шаги звучат вновь, но уже более тяжёлые, явно мужские. Вздохнув, я прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. Сходил, называется, водички попить. Голос Джейкоба звучит вновь, но уже тише, почти шёпотом: – Не кусай губы, Аннабель. Иначе я поцелую тебя.
Усмехнувшись, я качаю головой, и собираюсь было уходить, да вот только не успеваю. Торопливые шаги разрушают наступившую тишину, и буквально через мгновение из-за угла вылетает миниатюрная девушка, которая, не ожидая того, что здесь кто-то будет, со всего размаху врезается мне в грудь. Механически, я хватаю её за плечи, удерживая от падения, и к своему удивлению обнаруживаю, что это – тот самый мальчишка, который ехал в машине вместе с Авелин. Да вот только мальчишка смотрит на меня огромными серыми глазами, которые видны сквозь пряди длинных светлых волос, упавших на лицо, и, тихо ойкнув, поспешно отстраняется. Я делаю шаг в сторону, пропуская её, и девушка тут же срывается с места. Проводив её задумчивым взглядом, я вышел из-за угла. Заметив меня, Джейк усмехается, взлохматив свои тёмно-рыжие вихры.
– Вот ты и узнал наш маленький секрет. – Блёр садится на стул, развернув его спинкой к своей груди, и, сложив на ней руки, внимательно смотрит на меня. – Мне же не нужно тебе говорить о том, чтобы ты никому не рассказывал, верно, Райан?
– Не нужно, – я согласно кивнул, присаживаясь на стул рядом с ним, внимательно смотря на парня. Тот выпрямляет спину, явно ожидая подвоха, и в моих словах он действительно есть, – но я не поверю, что эта девочка одна из ополчения. Нет, действительно, я не верю. Как она попала сюда?
Парень тяжело вздыхает и вдруг достаёт из кармана пачку сигарет. Зажав фильтр губами, Джейкоб поджигает сигарету от спички, коробок которых также нашёлся в его кармане. Сделав глубокую затяжку, он выдыхает струйку дыма, после чего, вздохнув, произнёс:
– Об этом тоже никому не говори. Джеймс убьёт меня, если узнает.
Осуждающе посмотрев на него, я согласно кивнул – мол, не скажу. Слишком сильно мне хотелось узнать, в чём же секрет девушки, с которой у него был достаточно… личный разговор пару минут назад, который я совершенно случайно подслушал.
Перед тем, как начать рассказ, Блёр делает ещё две медленные затяжки.
– Мы с моим братом – сыновья генерала армии Эдема, и на нас возлагали большие надежды, а мы бракованные оказались. Вместо того, чтобы уделять внимание светским вечерам и интригам, мы, разумеется, в тайне от заботливого родителя, принялись помогать ополчению. Их мы нашли совершенно случайно, когда пошли в один из закрытых ночных клубов, – он усмехается, выдыхая дым через нос. Я морщусь. – Это, кстати, была моя идея, и я ни о чём не жалею. Так вот, именно там, среди торговцев наркотиками, женщин и липовой сыворотки против вируса, мы нашли парня, который раздавал визитки. Он просто давал проходящим мимо людям небольшие бумажки, а те шарахались от него как от огня, но, поскольку посетители этого клуба – заядлые мошенники и «предатели веры», никто из них на него не настучал. – Джейк прерывает свой рассказ, задумчиво смотря на сигарету, которую он почти выкурил. Я молчу, терпеливо дожидаясь продолжения, и пытаюсь представить всё, о чём он говорит. К сожалению, у меня, как оказалось, слишком скудное воображение. Прокашлявшись, Блёр, вновь зажав фильтр губами, продолжил: – Джеймс просил меня уйти, вернуться домой, но любопытство охватило меня. Не обращая внимания на просьбы брата, я подошёл к тому парню и взял одну из визиток. Текст на ней было трудно прочитать из-за ужасного качества, но смысл был в том, что ополчение набирает добровольцев. Я тогда возликовал, знаешь? Если бы мы вывели отца и армию на ополченцев, нас с братом признали бы героями, что ещё больше повысило бы авторитет нашей семьи. И я, опьянённый и взбудораженный, сказал, мол, мы с братом согласны. Разумеется, Джеймс был против этой затеи, но я не оставил ему другого выхода. Пожалуй, я не буду углубляться в подробности, но после ряда «вступительных экзаменов» нас взяли в ряды ополчения.
Задумчиво кивнув, я постукивал пальцами по столу, смотря в потолок. Парень протянул мне сигарету, но я отрицательно покачал головой, отказываясь. Я не до такой степени впал в отчаяние, чтобы начать курить.
– Хорошо, – откинувшись на спинку стула, я закинул ноги на стол. Всё равно никто, кроме Джейкоба, этого не увидит, а он уж точно не расскажет. За последние пятнадцать минут я узнал слишком много его секретов, – ну, а что насчет Аннабель?
– Поскольку мы с братом – сыновья генерала, у нас есть пропуск во многие помещения, закрытые для входа гражданским и нижестоящим, так что именно этим Фабиан и решил воспользоваться. Мы с братом должны были выпускать союзников, которых схватили диаконы, а так же спасать тех, кого ни за что приговорили к смертной казни, – не прекращая говорить, он достаёт вторую сигарету, кинув окурок первой обратно в пачку. – И вот нашим заданием стало уничтожение подопытных объектов проекта «Архангел» по созданию сверхчеловека, способного излечить любую болезнь. Ученые работали над этим проектом ещё со времен Священного Похода, и лишь сейчас у них появились определённые результаты. Ходили слухи, что объект «А7» мог исцелять небольшие ранения, заставлять кости срастаться, убирать головные боли и спазмы. Проще говоря, огромный прогресс по сравнению с остальными объектами, и мы должны были его уничтожить. Только, когда мы пробрались в лабораторию, увидели совсем не то, что ожидали, – он делает глубокую затяжку и на выдохе продолжает. – Мы думали, что «А7» – это машина, понимаешь? А это было живое существо. Это была Аннабель.
Блёр замолкает, даёт мне время переварить информацию. Признаться, я совершенно обескуражен. Прокашлявшись, я немного дрожащим голосом произнёс:
– Так… она не человек?
– Нет, она человек. – Джейк тяжело вздохнул. – Те люди, которые не могут прокормить себя, часто продают своих детей в лаборатории, где их используют как крыс, а сами получают достаточно неплохие деньги и убеждение, что сделали это «Во славу Божью», – на этих словах он сжимает сигарету пальцами так, что она чуть ли не ломается. – Аннабель была одной из таких детей, она единственная из десятерых, которая смогла приспособиться к искусственно выведенным клеткам, которые ей вживили, и даже научилась исцелять благодаря им.
Блёр замолкает, делая глубокую затяжку из помятой сигареты, и, запрокинув голову, выдыхает дым в потолок.
– Она смотрела на нас спокойно, покорно и несколько затравленно. Тощая, в каком-то драном платье, которое, как мне показалось, когда-то было белым, она сидела на койке и не двигалась. Я смотрел на неё и понимал, что она не станет сопротивляться, если мы попытаемся убить её. Джеймс предложил забрать её с собой. «Я не могу убить её, и тебе не позволю» – сказал он тогда, да я и не собирался возражать. Мы украли «А7» из лаборатории, привели её в штаб ополченцев и получили неплохую взбучку от Фабиана. Я заботился о ней целый год, первое время кормил с ложечки, купал её – разумеется, брат мне помогал, но имя ей дал я. Знаешь, Аннабель, оно какое-то такое… Ангельское. Подходящее. Я, черт возьми, даже не заметил, как влюбился в неё, а она до сих пор меня стесняется.
Мы молчим, думая каждый о своём. Блёр так и сидит, откинув голову назад и разглядывая потолок, а я смотрю в пол. Парень, хлопнув себя по коленям, вдруг встаёт на ноги.
– Ладно, – он, убрав окурок в пачку сигарет, которая лежала во внутреннем кармане его потёртой коричневой куртки, стукнул меня кулаком по плечу, – нужно идти спать, если завтра мы не хотим клевать носом во время вылазки.
