Текст книги "Дети из Ада (СИ)"

Автор книги: Яна Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

      Что ему ответить? Что я ужасно напугана и, мало того, что не могу понять, что именно заставляет меня бояться, так ещё и нахожусь здесь без охраны? О, нет, это точно не подойдёт. Но нужно срочно что-то придумать, иначе... Глубоко вздохнув, я, набравшись храбрости, уже собиралась признаться Эамону во всех своих грехах, как меня спасла хозяйка этого вечера. Выйдя на сцену, она, поблагодарив нас за внимание и денежные средства, что удалось собрать за этот вечер, объявила белый танец.

      Господи, спасибо тебе за милость Твою!

– Потанцуем? – улыбнувшись спросила я, повернувшись лицом к Эамону.

      Буквально через секунду мы в танце кружили по залу, но липкие ладони страха продолжали скользить по моей обнажённой душе.

      Мы покинули зал вместе, и в гардеробе мужчина галантно помог мне надеть пальто. Его тёплые пальцы словно случайно коснулись моих плеч, и это прикосновение заставило табун мурашек пробежать по моей спине.

      Страх, природу которого я так и не поняла, покинул меня. Не было больше влажных ладоней и мелкой дрожи, не было судорожных вдохов и испуганных взглядов. Я снова была уверена в себе, снова наслаждалась восхищёнными взглядами в свою сторону, снова улыбалась таинственной лёгкой улыбкой. Поправив аккуратный беретик, который был кокетливо сдвинут на бок, я гордой походкой прошествовала к выходу из здания, намереваясь дождаться Эамона и его мать там. Гвардеец, одетый в изящную чёрную форму с золотистой вышивкой, легко открыл для меня дверь, слегка поклонившись.

      Ночной город дохнул мне в лицо свежим ветром с лёгкой примесью церковного ладана. Сильнее запахнувшись в пальто, я, откинув за спину вьющиеся чёрные волосы, отошла чуть в сторону от входа в здание, любуясь видом.

Эдем утопал в ярких огнях. Свет лился из каждого окна, разноцветные блики плясали на великолепных церковных куполах, превращая город в нечто волшебное, нечто... Божественное. Разве может быть что-то более великолепное, чем этот город? Очищенный от скверны, лишённый преступности, девственно-чистый, Эдем был оплотом безопасности, хранителем Божественной воли.

– Мисс Уайт, – я резко повернула голову, смотря на подошедшего ко мне Эамона. Мужчина держал под руку свою маму, несчастную овдовевшую женщину, но мне с трудом удалось не поморщиться, когда к чистому наполненному ладаном воздуху присоединился исходивший от неё запах лекарств и омерзительной смерти. – Если Вы хотите, мы с матушкой могли бы довести Вас до дома. Думаю, Сехмет была бы рада получить немного свободного времени.

      Я закусила губу.

– Я не хочу утруждать Вас, мистер Вальен. – Заметив, что он хочет возразить, я мягко перебила его. – Прошу Вас. Я благодарна Вам за заботу, но моей матери будет гораздо спокойнее, если домой меня проводит именно Сехмет. Всего доброго, миссис Вальен, – я посмотрела на мужчину, и наши взгляды вновь встретились. Тяжело сглотнув я тихо, несколько хрипло произнесла. – Эамон.

      Пару секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза. Сдержанно кивнув на прощание, мужчина повёл свою матушку в сторону их автомобиля. В воздухе постепенно таял запах смерти и лекарств, и я, пристально наблюдая за тем, как исчезает за поворотом белоснежный автомобиль Хоу, позволила себе дышать полной грудью.

      Неожиданно из-за поворота выехал внушительных размеров грузовик. Он проехал мимо здания, на террасе которого я продолжала стоять, и только тогда я поняла, что это за грузовик. Неужели с прошлого раза прошёл уже месяц, и туда везут новые продукты? По мне, нужно было бросить этих грязных осквернителей веры погибать от голода, а не возить им свежие продукты каждый месяц вот уже семнадцать лет. Фыркнув, я, поправив берет, медленным шагом направилась в сторону дома.

      Несмотря на то, что было уже достаточно темно, а улицы Эдема пустовали, я совершенно не боялась. Да и чего я могу бояться? Уже семнадцать лет город очищен от преступности, никому и в голову не придёт напасть на одинокую, беззащитную девушку. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого поблизости нет, я, насвистывая весёлую мелодию, вприпрыжку прошествовала по бордюру, размахивая своей сумочкой. Юбка бархатного платья весело шуршала, берет грозил вот-вот сорваться с чёрных волос, но сейчас мне было откровенно плевать на это. Теперь, когда я осталась одна, я могу позволить себе немножко потешить своё самолюбие.

      Он назвал меня по имени!

      В столь радостном расположении духа я прошла четыре квартала, и в этот самый момент страх вновь вернулся. Он резко обхватил руками мою грудную клетку, грязно-пошло прижимаясь к спине, и шепнул на ухо, обдав кожу своим смрадным ледяным дыханием, ласковое «Бойся.». Я замерла как вкопанная посреди улицы, прижимая руки к груди. До дома оставался какой-то жалкий поворот и всего одна улица, но я совершенно чётко понимала, что не хочу идти туда. Облизнув вмиг пересохшие губы, я зло качнула головой. Господи, ну что за ужасное наваждение? Мне абсолютно нечего бояться. Постаравшись убедить себя в этом, я, гордо вздёрнув нос, зашла за поворот.

      К моему удивлению, за поворотом стоял тот самый грузовик, который должен был доставить туда продукты. Я нахмурилась, но постаралась убедить себя в том, что мне совершенно нечего бояться. Может, у них просто спустило колесо и они меняют его? Да, это кажется вполне логичным, вот только страх продолжал сжимать меня в своих ледяных объятиях.

      «Прекрати себя накручивать, Аника, – зло приказала я себе. – Просто иди. Сделай вид, что их нет, и они даже не обратят на тебя внимания».

      Вот только почему-то стук каблуков показался мне оглушающе громким, а собственное дыхание казалось слишком хриплым и отвратительным. Закусив внутреннюю сторону щеки, я перестала дышать, стараясь смотреть перед собой, а не на грузовик, от которого исходила подозрительная тишина.

      «Дура, дура, дура! Нужно было согласиться на предложение Эамона! Пусть бы отец был мной недоволен, зато сейчас я была бы уже дома!»

– Не слишком ли позднее время Вы выбрали для прогулок, мисс Уайт?

      Сердце с оглушительным «Ух!» рухнуло в груди. Резко остановившись, я повернула голову, смотря на высокого мужчину, который медленно двигался в мою сторону со стороны проклятого грузовика. Мне стало совсем страшно, я была готова расплакаться и звать на помощь, но гордость заставила меня держать рот закрытым. Нахмурившись, я сжала губы до такой степени, что они побелели, и сделала шаг назад, не сводя с мужчины испуганного взгляда. Мелькнула мысль о том, что можно было бы скинуть туфли и как можно быстрее пробежать проклятую улицу, но, кажется, я сообразила слишком поздно.

      Мужские руки крепко схватили меня за плечи, не позволяя вырваться. Вскрикнув, я начала судорожно вырываться, но куда мне тягаться со взрослым мужчиной? Всхлипнув и перестав дергаться, я посмотрела на стоявшего передо мной мужчину сквозь упавшие на лицо волосы.

– Что вам от меня нужно?

– От тебя – ничего. – Он усмехнулся, сжав мой подбородок пальцами. – Твоему отцу просто пора за всё заплатить.

      Мужчина кивнул, и мою шею неожиданно пронзило болью. Я вскрикнула, дёрнувшись, но буквально через секунду ноги перестали держать меня, и я обмякла в руках державшего меня мужчины безвольной куклой. Последнее, что я запомнила, прежде чем меня поглотила тьма – как меня тащили в сторону этого проклятого грузовика.

      Голова болела просто ужасно – такой боли я не испытывала никогда в своей жизни. Тихо застонав и схватившись за голову обеими руками, я медленно села, оглядевшись по сторонам. Место, в котором я оказалась, пропахло затхлостью, пылью и чем-то сгнившим. От этого запаха меня чуть не вырвало на собственные ноги. На глаза навернулись слёзы, я испуганно всхлипнула, начиная дрожать. Куда они меня привезли? Для чего я им нужна и за что нужно заплатить моему отцу? Он делал всё, чтобы людям в Эдеме жилось как можно более комфортно, и...

Неожиданная догадка поразила меня вместе с внезапно вернувшимся страхом. О, Господи, нет! Этот грузовик едет лишь в одно место, и если они привезли меня туда... Вскрикнув, я вскочила на ноги и начала загнанным зверем метаться по помещению, в котором меня заперли. Мои ноги путались в длинной юбке, пару раз я споткнулась, не удержавшись на высоких каблуках, и падала на колени. Рыдая, я в истерике билась о стены, срывая голос и умоляя выпустить меня отсюда. В помещении было холодно и воняло чем-то сгнившим, во рту чувствовался привкус рвоты. В очередной раз рухнув на колени, я уже не смогла подняться. Жалко свернувшись на холодном полу в клубок, я, продолжая всхлипывать, крепко зажмурившись.

– Господи... – шептала я, сцепив руки в замок вокруг изящного золотого крестика, что висел у меня на груди. – Господи, пожалуйста, спаси меня... Спаси меня, Господи...

      Я совершенно потеряла счёт времени и не знала, сколько я находилась в той комнате. Сколько дней назад они похитили меня? Сколько дней я уже заперта в этой комнате? Снаружи не доносилось ни звука, словно те, кто бросил меня сюда, и вовсе забыли о моём существовании. Я продолжала лежать на полу, шепча молитвы и моля о спасении, и – о, чудо! – снаружи раздались звуки шагов и громкие голоса.

      Они пришли, чтобы спасти меня!

      Вскочив на ноги, я, подбежав к одной из стен, начала колотить по ней ладонями, истерично крича и зовя их на помощь, как вдруг страшная догадка стиснула грудь.«А вдруг они пришли не для того, чтобы спасти меня?». В ту же секунду я отскочила от стены, зажав рот ладонями, и, запутавшись в юбке проклятого платья, рухнула на пол. Голоса звучали всё ближе, я испуганно зажмурилась, чувствуя, как рыдания начинают душить меня.

Дверь в помещение с ужасным скрипом открылась, и комнату залило светом. Вскрикнув, я закрыла лицо руками, спасаясь от яркого света. В дверном проёме кто-то стоял, но я не могла его разглядеть. Всхлипнув, я попыталась отползти как можно дальше от них, судорожно шепча:

– Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня...

      Они не ответили. Прижавшись к стене, я подтянула ноги к груди, спрятав лицо в коленях и обхватив себя руками за плечи. Звенящая тишина взрывала барабанные перепонки и давила на череп. Я уже собиралась закричать, лишь бы не слышать эту ужасную тишину, как вдруг прозвучал голос.

      Женский, хрипловатый голос. Совсем такой, как у меня, но, в то же время, совершенно чужой.

– Какого чёрта у неё моё лицо?!

Глава V

Flashback.

Утро того же дня.

– Просыпайся, Райан.

      Я легла на спину мужа, придавив его своим телом к кровати, и принялась легонько покусывать его ухо. Пробормотав что-то нечленораздельное, он накрыл голову подушкой, пытаясь таким образом спрятаться от меня. Но сдаваться я не собиралась, поэтому, тихо хихикнув, села на его пояснице, и, даже не пытаясь прикрыть обнажённую грудь, принялась водить ногтями по бокам мужа, вынуждая того ёрзать из-за щекотки. В конце концов, он не выдержал, и, зарычав, резко скинул меня с себя, нависая сверху. Губы мужчины прижались к моим, и в таком положении Райан тихо прорычал:

– Ты – ужасная женщина.

      Улыбнувшись, я притянула его ближе, запустив пальцы в рыжие волосы мужа, начиная целовать его. Всю неделю за стенами библиотеки бушевала песчаная буря, так что всё это время мы не покидали её пределов. Да и кто решит выйти на улицу, когда воздух вместе с песком швыряет в тебя опасных тварей, размеров с песчинку, которые обгладывают тебя до костей буквально за несколько секунд? О, нет, я бы не хотела, чтобы они сожрали эту чудесную пятнистую кожу, уж лучше Райан продолжит лежать со мной в постели, полностью обнажённый, вместо того, чтобы куда-то идти. К тому же, это на самом деле приятно – чувствовать его тепло своей кожей. В такие моменты я действительно чувствую себя живой.

      А ведь как мало нужно для того, чтобы почувствовать вкус жизни! Оказывается, достаточно просто поцеловать любимого мужчину.

      Я судорожно вдохнула, когда он резко прикусил мою нижнюю губу.

– Тебе что, ночью мало было?

– А мне тебя всегда мало...

      Губы Райана уже были на моей шее, когда в стенку нашего стеллажа настойчиво постучали, и отец потребовал, чтобы мы немедленно вставали. Мол, если мы хотим, как и всегда, принять душ первыми, то нам нужно поторопиться, иначе первым пойдёт он. Райан разочарованно вздохнул и поднял на меня глаза, продолжая касаться губами моей шеи.

– Ты не можешь хоть один раз в своей жизни принять душ после остальных?

      Перед таким голосом было тяжело устоять, не буду врать. Но желание принять душ раньше остальных было сильнее желания его тела, которое я в полной мере получила прошедшей ночью. Поэтому, упершись ладонями в его плечи, я отстранила мужа от себя, и, пристально глядя в его карие глаза, твёрдо произнесла:

– Если мы сейчас же не пойдем в душ, я не буду купаться вообще. И от меня будет вонять пóтом. Ужасно вонять.

      Зарычав, Райан резко навалился на меня, вдавив в постель. Прижавшись своим лбом к моему, он, недовольно хмурясь и смотря мне в глаза, произнёс, выделяя каждое слово:

– Ты. Ужасна.

– Знаешь ли, ты тоже не идеальный. И почему я тебя вообще полюбила?

      Перевернувшись на спину, он, сжимая ладонями мою талию, заставил меня лечь на него. Проведя пальцами по моей щеке, Райан мягко коснулся губами кончика моего носа, произнеся:

– Потому что я неотразим.

      Сразу после душа мы прошли в столовую – остальные уже сидели за столом. Сев на своё место, я подвинула тарелку с едой ближе к себе.

      После того, как раскрылся обман с датами, мы стали позволять себе более разнообразное меню. Теперь в нашем рационе было свежее мясо и фрукты, молоко, а ещё хлеб. О, каким же он был вкусным! Я давно уже забыла его вкус, не помню, когда ела его в последний раз, но это явно было самое потрясающее, что я когда-либо пробовала. Сегодня на завтрак была яичница с беконом – от одного её запаха мой рот тут же наполнился слюной, и я без лишних слов накинулась на неё.

– Буря прекратилась, – продолжая жевать, я повернула голову в сторону отца, внимательно смотря на него. – Кому-то сегодня придётся отправиться на вылазку. Продукты кончаются. К тому же, Райан говорит, что София вот-вот родит. Нужно, – он смущённо кашлянул, – ну, принести то, что ей... нужно.

      Я, закатив глаза, недовольно нахмурилась. Аппетит резко пропал. Учитывая, чем окончилась наша последняя вылазка, мне совершенно не хотелось на неё идти, но я должна была. К сожалению, даже самой себе я не могла объяснить, зачем же мне туда идти, так что объясняла всё тем, что Райан тоже туда идёт. Без этого рыжего идиота ни одна вылазка не проходит только потому, что он каждую книгу по медицине, что были в этой библиотеке, прочитал как минимум тридцать раз. Сунув в рот очередной кусок яичницы, я мельком глянула на мужа. После слов моего отца всё игривое настроение Райана словно испарилось. Нахмурившись, он нервно постукивал вилкой по краю своей тарелки – я была готова поклясться, что сейчас Райан думает о прошлой нашей вылазке. Не прекращая жевать, я кинула быстрый взгляд на Натана, который сидел как можно дальше от меня.

После всего того, что произошло тогда на складе, он, естественно, извинился, только вот мы продолжали делать вид, что не замечаем друг друга. Я не собиралась кидаться ему на шею с объятьями после того, как он чуть не задушил меня. Нахмурившись, я резко отвернулась и, протянув руку, взяла стоявший рядом с тарелкой стакан, делая глоток холодного молока.

– Ну, – поставив стакан на место, я посмотрела на отца, – тогда нам лучше поторопиться. После песчаных бурь эти твари на некоторое время перестают выходить на улицы, но я предпочитаю не рисковать.

– Ты не пойдёшь, Авелин, – я поворачиваю голову, кинув гневный взгляд в сторону мужа. Райан улыбается уголками губ, и, протянув руку, вытирает молочные «усы» над моей верхней губой. – Ты была на последней вылазке, и...

– Я пойду, Райан, – несколько грубо перебиваю его я.

      К моему удивлению, он не спорит. Отвернувшись, Райан спокойно продолжает есть, но я замечаю, как вздулись вены на его шее. Я прекрасно понимаю, почему он так волнуется – я его жена, его женщина, и он, как мужчина, должен меня защищать. И, несмотря на то, что я отлично стреляю и вполне сносно орудую ножом, он даже не думает волноваться обо мне несколько… меньше. К сожалению, эта тема является причиной довольно частых наших ссор, и сейчас я тоже не собиралась уступать ему.

      Резкая боль пронзила ногу, и я громко зашипела. Кота мои муки совершенно не смущали, и это исчадие Ада продолжало упрямо взбираться вверх по моей ноге, цепляясь когтями за штанину. В такие моменты я ужасно жалела, что забрала его из супермаркета, но вернуть обратно было уже поздно. Оказавшись у меня на коленях, животное, которое я, несмотря на протесты мужа, назвала Бесом, высокомерно махнуло хвостом и запрыгнуло на стол. Усмехнувшись, я слегка дёрнула его за чёрный хвост.

– Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не пускала кота на стол? – строго спросил отец.

Я пожала плечами:

– А какая разница? Уж пусть лучше по нему ходит он, чем крысы.

      Все уставились на Беса, который, опрокинув мой стакан, слизывал молоко с поверхности стола. Когда-нибудь я сварю похлёбку из этого гадёныша.

      Всю дорогу до супермаркета Райан держит меня за руку. Сейчас, после песчаной бури, твари не вылезут на поверхность несколько дней, так что мы можем позволить себе немного расслабиться. Мы не идём строгой колонной, как делаем обычно, не перебегаем из переулка в переулок и можем спокойно разглядывать окружающий нас разлагающийся труп несчастного города. Задрав голову, я смотрю на небо сквозь стекла новеньких очков с прозрачными стеклами, и мне, говоря откровенно, очень не хватает оранжевого цвета моих старых очков, стекло которых я разбила об нос Натана. Чуть прищурившись, я могу разглядеть, как блестит в лучах бледного солнца поверхность купола – этот блеск очень трудно увидеть, для этого нужно не моргать некоторое время. Райан поворачивает голову, смотря на меня, а потом также смотрит вверх, пытаясь разглядеть очертания злосчастного купола.

      Мы молчим – да и что можно сказать, когда на тебе респиратор?

      Сегодня с нами на вылазку, как и в прошлый раз, отправились Джейсон и Грейс, а вместо Натана – мой отец. Который, кстати, запретил Расселу ходить на вылазки, пока мы не убедимся, что он... адекватен, так сказать.

Когда мне надоедает разглядывать блики купола, я перевожу взгляд на разбитые окна, пытаясь представить, как этот город выглядел до ужасного происшествия. Вот, словно в обратной перемотке, на места встают доски и обломки бетона, осколки стекла, словно мозаика, собираются в витрины. Я смотрю на то, как мимо нас снуют люди, спешащие по своим делам, пробегает девочка в голубом платье, сжимая в крошечной ручке ярко-красный шарик, несутся по дороге машины. Проходя мимо очередного магазина, я, не удержавшись, кидаю быстрый взгляд на витрину – непривычно видеть себя одетой в лёгкое синее платье с широким коричневым поясом и белую мужскую шляпу, которая явно принадлежит Райану. Каблуки моих босоножек стучат по тротуару, но этот стук тонет в жужжании оживлённого города. Чуть повернув голову, я смотрю на своего мужа. Рыжие волосы мужчины растрепаны так, словно он совсем недавно провёл по ним рукой, из-за ворота белоснежной рубашки с закатанными до локтя рукавами выглядывает неизменный деревянный крест. Райан выглядит таким простым и родным, что губы мои растягиваются в улыбке. Я хочу положить голову на его плечо, но резко останавливаюсь, как вкопанная.

      Нет.

      Райан изумленно оборачивается, продолжая держать меня за руку. Не тот Райан из мечты, обычный и спокойный, а одетый в броню, скрывающий лицо респиратором и готовый в любую секунду пристрелить любого ублюдка, который будет угрожать его жизни. Родной, единственный, любимый убийца. Резко дёрнув его за руку, я заставляю мужа сделать шаг в мою сторону и крепко обхватываю его пояс руками, прижимаясь к сильному телу своим.

– Я люблю тебя... – глухо шепчу я в свой респиратор, прекрасно зная, что муж меня не услышит. Впервые в своей жизни я ненавижу себя за то, что люблю его. Как я могу любить его, единственный лучик света, частицу того божества, в которое он верит, когда сама я сгнила в своей ненависти точно так же, как и весь этот чёртов город? Как я могу забирать его любовь себе, как могу пачкать его прикосновениями своих грязных рук? Откуда, чёрт возьми, это безумие, сейчас сжигающее мою душу? Откуда это чёртово отчаяние?

– Я люблю тебя, чёртов пятнистый кретин...

      «Мы никогда не выберемся. Мы сдохнем здесь, как собаки».

      Когда мы пересекаем порог супермаркета, сразу становится ясно – что-то не так. Есть что-то неправильное в этой звенящей тишине, что-то, совершенно непригодное для этого места – и это даже не мы. В воздухе чувствуется напряжение, каждый из нас заметно нервничает, готовясь... к чему? Мы сами не знаем, что происходит – обычно, вылазки после бури проходят более чем спокойно.

      Опустив респиратор с лица на шею, я огляделась. Нет, черт возьми, с нашей последней вылазки здесь определённо что-то изменилось. Сознание услужливо представило тело Кетти, до сих пор гниющее на складе, и мне стало дурно. Прикрыв губы ладонью, я зажмурилась, стараясь успокоиться. То, что сейчас лежит на полу склада – не Кетти. Эта тварь просто очень похожа на неё, это всего лишь гадкое совпадение.

– Сегодня не разделяемся, – произносит отец, внимательно скользнув взглядом по каждому. – Несмотря на то, что мы вряд ли встретим сегодня наших… дорогих друзей, лучше не рисковать. Никто, – он поворачивает голову, смотря мне в глаза, – никуда не уходит.

      Я возмущенно фыркаю. Конечно, ослушаться приказа – так сразу я. Хотя, он не так уж и далёк от истины, ведь я действительно собираюсь это сделать. Пусть мне немного страшно из-за этого напряжения, что царит в застывшем воздухе, я должна довести до конца свой небольшой эксперимент. Переглянувшись с Райаном, я слегка улыбаюсь мужу.

      Процессия медленно двинулась вглубь помещения. Кусая внутреннюю сторону щеки, я нервно дырявила взглядом спину идущей передо мной Грейс. Стоит ли игра свеч? За непослушание меня кинут в карцер, но, чёрт возьми, если я не узнаю результат, то не смогу нормально жить! В конце концов, засунув здравый смысл туда, откуда он вылез, я резко завернула за угол, бегом направляясь к тому месту, где топтала пакеты с соком. Я слышу, как Райан окликнул меня по имени, и, зная, что муж бегает гораздо быстрее меня, спешу оказаться на месте как можно скорее. Мне нужно увидеть это место хоть одним глазком, мне нужно убедиться, что я права.

– Авелин, немедленно остановись!

      Ага, как же! Тут осталось два поворота, и я не сдамся, когда цель так близко! Вот только тяжёлые шаги Райана раздаются всё ближе и ближе. Я чувствую, как его пальцы на секунду коснулись кончика моей косы, но ноги несут меня дальше, всё ближе к цели. Наши шаги и громкое тяжёлое дыхание отталкиваются от стен и врезаются в голову безумным шумом.

      Один поворот.

      Схватившись за край стеллажа, я резко заворачиваю в нужную сторону – и замираю. Пол чист. Ни засохших пятен от сока, ни раздавленных пакетов. Продукты стоят на полках идеально ровными рядами. Ошарашенная, я перестаю дышать, выпучив глаза. В эту же секунду в мою спину на всей скорости врезается Райан, и мы летим на пол.

      Больно ударившись коленями, я растянулась на холодной плитке, придавленная телом мужа.

– Встань с меня! – я начинаю ёрзать и пихать его локтями. – Ты тяжёлый, кретин!

– Ты что творишь, дура?! – он привстаёт с меня, упираясь руками в пол по обе стороны от моей головы. Затылком я чувствую его гневный взгляд.

– Послушай меня! – перевернувшись на спину, я резко привстала на локтях, зло смотря в глаза Райана. – Во время нашей прошлой вылазки на этом самом месте я топтала пакеты с соком, а теперь…

-… их нет, – вместо меня произносит он, смотря куда-то поверх моей головы. Его глаза в ужасе расширяются, мужчина выглядит испуганным и удивлённым. Не понимая, в чем причина такой мины, я запрокинула голову.

      Трое мужчин стоят в начале ряда, направив в нашу сторону дула своих автоматов. Кровь леденеет в венах – мы их не знаем, среди выживших их точно не было. Тогда откуда, чёрт возьми, они взялись?! Один из них светит фонариком мне в глаза. Зажмурившись, я резко дёргаю головой, прижавшись затылком к подбородку мужа. Я чувствую, как напряжённое тело Райана начинает медленно двигаться. Раздаётся звук выстрела, и рядом с его рукой появляется ровная дыра от пули.

      Твою мать, эти ублюдки стреляют в нас!

– Давай без глупостей, парень, – произносит один из них. – Отдай нам девчонку и уйдёшь отсюда живым.

– На кой чёрт вам моя жена?

      Голос Райана кажется спокойным, но то, как он сжимает кулаки, с головой выдаёт, как на самом деле он волнуется. Мужчины начинают хохотать. Я, не сводя с них взгляда, медленно перевернулась на живот, аккуратно подложив под себя автомат, чтобы, в случае чего, открыть по ним огонь.

– Когда это ты успел жениться на этой стерве? – закинув оружие на плечо, мужчина самодовольно усмехнулся. – Слушай, парень, я не знаю, сколько этот старый урод заплатил тебе для того, чтобы ты спас задницу его драгоценной дочурки, но ты не в том положении, чтобы строить из себя героя. Отдай нам Анику, и…

      Зарычав, я, выхватив из-под себя автомат, спустила курок. Из-за глушителя они даже не услышали выстрела, а излишне болтливый урод рухнул на пол. Из его простреленной головы ручьями бежала кровь. Я уже собралась выстрелить снова, но стоящий в центре мужчина, выругавшись, резко направил свой автомат на Райана.

– Опусти оружие, милашка, – сурово произнёс он, выплюнув зубочистку, которую до этого держал в зубах. – Иначе я украшу мордашку твоего приятеля дыркой между глаз.

      Я задержала дыхание, нахмурившись. В том, что он убьет моего мужа, если я как-то не так дёрнусь, я ничуть не сомневалась. Не сводя с мужчины напряжённого взгляда, я опустила автомат на пол, после чего подняла руки, упираясь локтями в холодную плитку. Вот оно – то, чего не должно быть в этом месте. Когда живёшь там, где остановилось время, постоянно замечаешь перемены этого места. Будь мы немного внимательнее, быть может, нам удалось бы избежать этой… щекотливой ситуации. Закусив губу, закрываю глаза и делаю медленный вдох. Нужно успокоиться, но это так тяжело сделать, когда ты лежишь на полу, придавленная телом мужа, а какие-то уроды целятся в тебя из автоматов!

– Это не она, Фабиан! – раздаётся истеричный мужской голос. – Эта дрянь Уайт никогда бы не убила человека! А она застрелила Джо!

– Заткнись, – я слышу глухой звук удара и чью-то брань. – Какая нам разница, кто она такая? Используем её вместо Аники – и дело с концом! Увидев, что у нас его «драгоценная дочурка», старый чёрт сделает всё, что мы скажем, лишь бы она осталась в живых. Так что, будь добр, возьми себя в руки и пристрели её дружка.

      Кровь бешено стучит в висках, я не чувствую рук. Вытерев рукавом рубашки бегущую из сломанного носа кровь, мужчина начинает медленно приближаться. Его лицо перекосило от широкой улыбки, он явно получит удовольствие от убийства моего мужа. Я резко вытягиваю руку, собираясь схватить свое оружие, но тяжёлый сапог вдавливает мою ладонь в пол. Хруст собственных пальцев кажется мне неестественно громким, в глазах неожиданно темнеет, и я вскрикиваю от боли. Райан дёргается вперед, хватая мужчину за щиколотку, намереваясь убрать его ногу с моей руки, а тот, довольно хохоча, приставляет дуло автомата прямо ко лбу моего мужа.

– Эй, урод! Если хочешь жить, немедленно убери оружие от моего зятя!

      Я резко распахиваю глаза, услышав голос отца, и поднимаю голову. Тот, что собирался пристрелить Райана, стоит, подняв руки вверх, а его друг напряжённо замер, находясь под прицелами Джейсона и Грейс. Нога медленно исчезает с моей руки, и я тихо скулю от боли – не удивлюсь, если несколько пальцев сломано. Райан тут же встаёт с меня, рывком вынуждая сесть, и тут же начинает осматривать мою руку. Отец подходит ближе, встав между нами и несостоявшимся палачом, грубо ткнув оружием ему в плечо.

– Оба на пол! Живо!

      Мужчины явно нехотя подчиняются. Тот, который отдавал команды, испепеляет моего отца полным ненависти взглядом, положив свой автомат на пол и убрав руки за голову. Стоя на коленях, он гордо вздёрнул подбородок, всем своим видом показывая, что не собирается больше подчиняться. Усмехнувшись, папа произносит:

– А вот теперь можно поговорить.

Глава VI

– Ты хоть понимаешь, как рисковала?! – закончив осматривать мою руку, Райан тут же накинулся на меня с обвинениями. Схватив меня за плечи, муж пару раз хорошенько меня встряхнул, да так, что мои челюсти несколько раз громко стукнулись друг о друга. Зарычав, я попыталась вырваться из его хватки, но мужчина явно не собирался отпускать меня просто так. – Ты хоть понимаешь, к чему мог привести твой долбанный эгоизм?! Почему ты никому ничего не сказала?

      Нахмурившись, я уставилась в пол, продолжая сжимать запястья Райана, но уже не пытаясь отцепить его от себя. Да и что я ему скажу? Что мне хотелось хоть немного разнообразить свою жалкую жизнь? Что хотелось сделать самостоятельно нечто важное, такое, что может кардинально изменить нашу жизнь? Подняв на него взгляд, я уже открыла было рот, чтобы ответить хоть что-нибудь, но так и замерла с открытым ртом. «Мне жаль», «Я не хотела», «Прости меня», – всё это звучит слишком жалко.

– Потом будете ругаться. – Отец кинул на нас быстрый взгляд. Нахмурившись, Райан сдержанно кивнул, и, кинув в мою сторону небрежное «ничего не сломано», встаёт на ноги. Взяв в руки автомат, он направляет его в сторону того мужчины, который буквально минуту назад целился в меня, и не обращает на меня совершенно никакого внимания. Прикусив внутреннюю сторону щеки, я так же поднялась на ноги, сжав и разжав ладонь. Было больно, но я предпочла не жаловаться. – Сейчас у нас есть более важные дела. – Следующие его слова обращались к пленнику. – Кто вы такие?

– А то ты не знаешь, – язвительно отзывается тот, которого называли Фабиан. – Горите в Аду вы и ваш проклятый патриарх!

      После своих слов Фабиан сплюнул на пол. Мы непонимающе уставились на него. Что за ерунду он несёт? Какой ещё «проклятый патриарх»? Я посмотрела на отца – судя по глубокой морщине, что пролегла на его переносице, можно смело делать выводы, что он тоже не знает, о чём говорит этот ненормальный. Я буквально чувствовала, как наступившая неловкая тишина давит своими огромными ручищами на мои уши.